Вначале чуть слышный, ее голос набирал силу и вскоре поднялся до самых вершин окрестных скал, разносясь далеко вокруг. Спок, не случайно имевший славу телепата и провидца, и здесь оказался верен себе: волна тревоги и дискомфорта заставила его всмотреться в темноту. Вскоре он различил одинокую фигурку, застывшую у подножия скалы. Не прерывая игру, первый офицер взглядом подозвал охранника и предупредил:
– Мистер Регсдейл, у нас, кажется, будут гости. Посмотрите, вон там, у скалы, в тридцати ярдах от выступа. Ведите себя как ни в чем не бывало, но усильте бдительность.
– Есть, сэр.
Позевывая и нарочито волоча ноги, офицер службы безопасности направился к одной из палаток. Песня Ухуры закончилась, умолкла и лира. Девушка насторожилась. Ей стало страшно. За ее спиной таилась незримая опасность. Она чувствовала себя живой мишенью. Почему клингон пришел один? Или его задача отвлечь внимание, пока остальные окружают лагерь федералов? И только когда Регсдейл скрылся в темноте, Ухура поняла, кто из клингонов мог пожаловать к ним в гости.
– Мистер Спок, – взволнованно сказала она. – Думаю, что это та молодая женщина, которую мы с Ги встретили вчера в скалах и пригласили в гости. Если мы проявим враждебность, это может испортить наши отношения с клингонами.
Вулканец с опаской взглянул в сторону, где прятался ночной визитер.
– Боюсь, уже поздно отзывать Регсдейла. Если нам не угрожает опасность, то никто не причинит вреда и нашей гостье.
– У меня появилась прекрасная идея, – подал голос Мартэн, привставая. – Почему бы нам не позвать молодую леди, пока ваш орангутанг не поломал ей ребра?
– По-моему, это логично, – поддержала Ухура.
Спок недовольно взглянул на музыканта, удивляясь, почему такая простая мысль не пришла в голову ему самому, и сухо распорядился:
– Хорошо. Пригласите ее, лейтенант, раз уж вы знакомы. Но учтите: никаких вольностей. Боюсь, клингоны могут расценить наше гостеприимство по-своему.
Ухура решительно поднялась с места и направилась в темноту. Она не видела никого, но не сомневалась в уникальных способностях вулканца и потому была уверена, что на подступах к лагерю действительно кто-то есть.
– Кали! – звонко крикнула она. – Идите к нам!
Ответа не последовало. Но вот из тьмы показалась хрупкая фигурка клингонки. Кали медленно, с опаской приближалась к костру. Она знала, что нарушает инструкции Кора, но любопытство взяло верх.
Земляне не отрывали глаз от необычной гостьи. Свет пламени мерцал в их удивленных глазах. Кали показалось, что все они очень бледны. Лишь лицо негритянки Ухуры было темнее, чем ее собственное. Кто же они такие, эти люди? Странные и чужие… Эти байки об их кровожадности – правда или пропагандистский трюк? Клингонка сжала побелевшими пальцами бластер. Она решила, что если кто-нибудь из федератов сделает угрожающее движение, она, не раздумывая, уничтожит их всех.
Однако земляне сидели неподвижно, удивляя Кали своим спокойствием. «А чего им, собственно, волноваться? – спохватилась Кали. – Ведь я на их территории, одна против всех».
Когда до собравшихся у костра людей оставалось не более десяти ярдов, клингонка заметила отсутствие капитана и одного из офицеров. Можно допустить, что Кирк вернулся на корабль, но где же охранник?
Высокий темноволосый человек со знаками различия службы безопасности снял с огня закопченный котелок и обратился к гостье:
– Не желаете ли чашечку кофе?
Его сосед, полноватый и светловолосый, осуждающе посмотрел на коллегу. «Очевидно, не все жаждут сотрудничать с нами», – подумала Кали.
– Это ваш напиток? – спросила она.
– Да, – ответил Спок. – Люди находят его приятным, однако в нем содержится большое количество кофеина. Вот мы, вулканцы, не нуждаемся в искусственных стимуляторах.
– И поэтому они холодны как рыбы! – съязвил Скотти, прихлебывая обжигающий кофе.
Кали переводила удивленный взгляд с одного мужчины на другого. Ухура пришла ей на помощь и, взяв за руку, подвела к свободному стулу.
– Вам трудно так сразу разобраться в тонкостях наших отношений, и вы не раз еще услышите язвительные замечания по доводу привычек мистера Спока. Как правило, что есть и что пить решает наш корабельный врач, мистер Маккой. Но здесь его нет, и поэтому мистер Спок взял на себя бремя его забот. Пожалуйста, садитесь.
Оглядев еще раз собравшихся у костра людей, Кали приняла предложение. Темноволосый охранник протянул ей чашку кофе, которую она также не отвергла. После краткой дегустации гостья произнесла:
– Мне нравится. Только ваш кофе очень горький.
– Вот видите, мистер Спок, – вспомнил о давнем споре Скотти, – представители другой расы имеют такое же обоняние и вкусовые рецепторы.
Шаркая ногами, увязавшими в тайгетянском песке, появился Регсдейл. Приблизившись к костру, он доложил:
– Я облазил все окрестности, но ничего не нашел.
– Тем не менее нарушитель в действительности был, – осуждающим тоном заявил Спок.
– И это – наша гостья, – иронически добавил Мартэн.
Кали уже освоилась в кругу людей и расслабленно откинулась на спинку стула. Безусловно, земляне не собираются брать ее в заложники. Казалось, они потеряли к незнакомке интерес и вновь уставились на танцующие языки пламени. Клингонка первая нарушила тишину:
– Я слышала вашу музыку. Красивая песня.
– Спасибо. Я очень люблю это занятие, – ответила Ухура.
– Не могли бы вы еще что-нибудь спеть?
– Если вы хотите.
– Пожалуй, я схожу за скрипкой. Давай продемонстрируем леди, что такое настоящая человеческая музыка, – сказал Мартэн и, направился к своей палатке.
Через несколько минут маэстро вернулся и попросил Спока дать ему тон. Посоветовавшись, они затянули простую, но задушевную песню. Популярные куплеты сменялись явной импровизацией. Временами скрипка Мартэна в гордом одиночестве взлетала ввысь, но затем стройный хор голосов подхватывал ее довольно сложные джазовые пассажи.
Кали потрясла не только музыка, но и охвативший всех единый порыв. Держа в ладонях чашку с горячим кофе, клингонка слегка покачивалась в такт музыке. Как же их мелодии отличаются от тех, к которым она привыкла!
Внезапно молодая женщина погрустнела. Она вспомнила, как несколько месяцев тому назад Кор пригласил ее в винный сад в Клинзае. Они пели и танцевали до утра, пока на небе столицы не взошли три большие луны. На глаза Кали навернулись слезы. Сердце сжалось от острого чувства одиночества. Интересно, как обстоят дела на «Клотосе»?
Мысли о кознях Карсула, о феномене, о размолвках с мужем вихрем закружились в ее голове. Славная компания людей, красивая музыка, бодрящий напиток – все это казалось странным сном.
– Кали? – окликнул ее кто-то из людей.
– Вы, кажется, своими песнями усыпили гостью. Обидно для музыкантов! – воскликнул Мартэн.
– Я не спала, – начала оправдываться Кали. – Я задумалась.
– Вы чем-то опечалены? – спросил темноволосый охранник, угощавший ее кофе. – Можем ли мы вам чем-то помочь?
Клингонка подозрительно взглянула на офицера безопасности, но к этому времени в ее сознании почти разрушились твердыни мифов и легенд, которые имперская пропаганда распространяла о людях.
– Не хотелось бы вмешиваться в чужие дела, – сказал Спок, – но, сдается мне, что ваше присутствие здесь чревато неприятностями. Ясно, что ваши коллеги не поверят, что жуткой ночью вы провели несколько часов, например, на пляже в обществе тайгетянских детенышей.
Вместо ответа Кали продемонстрировала металлический жетон, свидетельствующий, очевидно, о ее ранге в иерархии клингонов, и рассмеялась:
– Ничего подобного. Я – жена Кора, и это дает мне определенные преимущества.
– Где-то я читала, – неожиданно сказала юная Чоу, – что клингонских женщин принимают на службу только после замужества. Это правда?
– Ну, в общем-то, так. Женщина не может поступить на службу, если у нее нет мужа или, по крайней мере, влиятельного покровителя. У нас нет такого веса в обществе, как у земных женщин.
– У нас нет никаких преимуществ, – возразила китаянка. – Мы равноправны.
– Нам приходится только мечтать об этом.
– Как же вам тогда удалось получить офицерский чин, Кали? – спросила Ухура.
– Только благодаря усердной, тяжелой работе. Не обошлось, конечно, и без удачи; ну и муж, который был на взлете, помог моей карьере.
– А что будет, если его звезда закатится? – Поинтересовался Донован, подкладывая в костер новые поленья.
В темное небо взлетели искры, и густой едкий дым вынудил нескольких человек пересесть.
– Тогда мне придется уйти вместе с ним, – откровенно ответила Кали.
– Создается впечатление, что вам не долго осталось служить, – проворчал Брентано, бросив на клингонку недружелюбный взгляд.
– Не скрою, многое в наших вооруженных силах стоит улучшить.
– И вы, конечно, не знаете, что именно? – усмехнулся охранник.
– Последи за своим языком, Брентано! – возмутился Линденбаум.
– Может, поучишь меня, мальчишка? Тогда пойдем!
– Прекратите, мистер Брентано! – сердито окрикнул офицера Спок. – Советую вам вспомнить не только Устав службы безопасности, но и философию ИДИС.
– Я возьму на себя смелость напомнить вам, молодой человек, – вмешался Скотти, – что разнообразие укладов, обычаев и культур способствует прогрессу Вселенной. В этом заключается основной принцип ИДИС.
Кали подняла глаза и взглянула на огни своего лагеря.
– Однако я действительно должна возвращаться. Благодарю за гостеприимство.
– Приходите, когда захотите, – вежливо напомнила Ухура.
– Жаль, что я не могу сказать вам то же самое, – посетовала Кали. – Есть вещи пока невозможные для нас.
– Будем надеяться, что когда-нибудь это станет обычным делом, – благожелательно заметил Спок.
Клингонка улыбнулась и протянула вулканцу руку.
– Думаю, что не совершу преступления, если признаюсь, что тоже надеюсь на это.
– Я сказал бы даже больше, – ответил Спок, пожимая женщине руку. – Это было бы проявлением здравого смысла.
Все, кроме Брентано, пожелали гостье спокойной ночи, а голубоглазый охранник с благородным лицом, Линденбаум, даже вызвался проводить ее до лагеря. Но Кали лишь улыбнулась и отметила про себя, насколько молодой землянин красивее и любезнее ее мужа.
– Спасибо, в этом нет необходимости, – вежливо отказалась она. – До лагеря недалеко. К тому же на этой планете нет ничего опасного. – С удовольствием втянув в себя холодный чистый воздух, клингонка посмотрела на черное небо, усыпанное мириадами звезд, перевела взгляд на невидимый в темноте рокочущий океан и добавила:
– Впервые в жизни я оказалась на такой безмятежной планете.
– Понимаю вас, – ответила Ухура. – Есть что-то в этом мире завораживающее и умиротворенное. Ну, спокойной ночи.
Не ответив, Кали исчезла в кромешной тьме, оставив за спиной яркое пламя костра и человеческое участие. Никогда раньше она не окуналась в атмосферу такой неподдельной доброты и искренности. Впервые с момента поступления на службу ей удалось перевести дух, на время освободиться из цепких лап жестокости и лицемерия, царящих на корабле. В душе вновь зашевелилась тревога о муже и его недоброжелателях, однако Кали отогнала ее прочь. Сейчас не время распускать нюни: впереди их ждет нешуточная борьба.
Кали бесшумно приблизилась к лагерю. Преодолевая сопротивление вязкого песка, она добралась до своей палатки. Ей удалось избежать встречи с коллегами, которые также коротали вечер, собравшись в кружок, правда, не вокруг живого огня, а у электронного излучателя. Клингоны пили ликер и вели шумную, оживленную беседу, однако у Кали не было желания ни прислушиваться к разговору, ни объясняться с Кварагом по поводу своего отсутствия. Опасаясь, что алкоголь может возбудить в мужчинах агрессию, она сняла бластер с предохранителя и положила под подушку.
Скинув тяжелые башмаки, Кали скользнула в теплый кокон и закрыла глаза. Заглушаемая пьяным хохотом и непрерывным рокотом океана доносилась печальная, берущая за душу одинокая песня. Казалось, женщина пела о мире, покое и гармонии.
Неожиданно клингонка почувствовала жалость к себе: по щекам покатились жгучие слезы обиды за свое униженное положение. Она вынуждена служить не праведным целям, постоянно бороться за место под солнцем.
Тяжело вздохнув, Кали провалилась в тяжелый, беспокойный сон. Ей снилось, что она лежит в объятиях Кора на берегу теплого океана, вдали от заговоров имперских политиков. Суровой жене капитана хотелось простого безыскусного счастья.
Глава 7
– Мистер Спок! Мистер Спок! – кричал Донован, подбегая к лагерю.
Оторвавшись от синтезатора, Спок и Мартэн пошли ему навстречу. Вскоре вокруг собрались все члены экспедиции.
– Какие-нибудь неприятности, Донован? – нахмурившись, спросил первый офицер.
– Нет, сэр. Не думаю, – боролся с одышкой Донован. – Но только что мы с Чоу видели нечто необъяснимое.
– Мы изучали приливную волну, – подхватила китаянка. – Внезапно рыбы буквально стаями стали выпрыгивать из океана на берег. И так на протяжении нескольких миль вдоль берега.
– А потом пришли детеныши, – продолжил Донован. – Они собрались в местах наибольшего скопления рыбы и затянули какую-то странную песню. А потом… потом раз, и… – офицер энергично махнул рукой, – и вся рыба куда-то исчезла!
Спок нахмурился сильнее. Поразмышляв несколько секунд, он спросил:
– Надеюсь, вы догадались записать эту «песню»?
– Только часть, – смущенно призналась Чоу. – Мы так растерялись, что не сразу вспомнили о трикодерах.
– А ну-ка, дайте мне эту запись, – распорядился Спок. – Я введу ее в синтезатор. Возможно, мы сумеем найти ключ к разгадке их языка. Интересно, не обычное ли это безумие тайгетянских рыб во время нереста?
– Ни в коем случае, мистер Спок, – уверенно ответил Донован. – Я биолог. То, что творилось на берегу, не имеет ничего общего ни с нерестом, ни с брачными играми. У нас с Чоу создалось такое впечатление, что какая-то неведомая сила попросту выгнала всю рыбу из океана.
– Ладно. Вы свободны.
Озадаченные, все вернулись к исполнению своих обязанностей. Спок стремительно направился к штабной палатке. Задернув полог, он схватил переговорное устройство:
– Вызываю «Энтерпрайз», здесь Спок.
– «Энтерпрайз» на связи, – раздался скрипучий голос Т'зеелы.
– Соедините меня с доктором Маккоем.
– Секунду… О, подождите, сэр, лейтенант Мендес хочет поговорить с вами…
– Мистер Спок! – взволнованно затараторила Мендес. У меня проблема: либо сканеры искажают сведения, либо то, что творится на планете, не входит ни в какие рамки логики.
– Объясните.
– Я просмотрела записи, сделанные сканерами первой экспедиции на Тайгету-Пять, а затем сравнила их с тем, что зарегистрировали наши приборы. И выяснилась странная вещь: за короткий отрезок времени на планете изменились огромные ландшафты. Там, где раньше была пустыня, вдруг появился молодой лес; там, где возвышались горы – бушует океан… Я проверяла и перепроверяла сканеры, но…
– Проблема, очевидно, не в приборах, лейтенант, – прервал Спок. – Лейтенант Донован только что был свидетелем феномена, который, очевидно, впрямую связан с тем, что вы обнаружили. А сейчас, пожалуйста, соедините меня с капитаном и доктором Маккоем.
– Есть, сэр.
– Что там у вас, Спок? – послышался голос Маккоя. – Я выслушаю вас далее в том случае, если вы нашли пропавший корабль агравийского императора. Однако не забывайте, я очень занятый человек.
– Неужели вы верите этим сказкам про исчезнувшие сокровища? Дело в другом…
Внезапно внимание Спока привлек пронзительный крик. Вулканец выскочил из палатки и увидел, что вокруг упавшего Мартэна столпились все члены экспедиции.
– Бога ради, что произошло? – кричал в передатчик Маккой.
– Несчастье, доктор. Прошу вас, немедленно спускайтесь. Похоже, мистера Мартэна хватил удар.
Спок отключил прибор и протиснулся сквозь толпу.
– Со мной все в порядке, – едва слышно бормотал музыкант, отталкивая протянутые к нему руки.
Но выглядел он неважно. Лицо его осунулось и побледнело.
– Что случилось, мистер Мартэн? – спросил Спок, помогая незадачливому исследователю подняться.
– Я же сказал, что со мной все в порядке! – настаивал маэстро.
– Меня интересует не состояние вашего здоровья, – оборвал его Спок. – Я хочу знать, почему вы так кричали?
Оцепенев от ужаса, Мартэн не смог сказать ничего вразумительного.
– Если у вас приступ болезни, то доктор Маккой вскоре появится здесь и приведет вас в чувство, – с досадой буркнул вулканец.
– Я не думаю, – наконец сказал Мартэн. – Я работал с синтезатором, пытаясь просчитать по записи Донована мелодику последней «песни», как… – маэстро замолчал, подыскивая слова. – Ну, в общем, в моей голове раздался ужасный звон, и в то же мгновение мое тело словно разлетелось на куски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
– Мистер Регсдейл, у нас, кажется, будут гости. Посмотрите, вон там, у скалы, в тридцати ярдах от выступа. Ведите себя как ни в чем не бывало, но усильте бдительность.
– Есть, сэр.
Позевывая и нарочито волоча ноги, офицер службы безопасности направился к одной из палаток. Песня Ухуры закончилась, умолкла и лира. Девушка насторожилась. Ей стало страшно. За ее спиной таилась незримая опасность. Она чувствовала себя живой мишенью. Почему клингон пришел один? Или его задача отвлечь внимание, пока остальные окружают лагерь федералов? И только когда Регсдейл скрылся в темноте, Ухура поняла, кто из клингонов мог пожаловать к ним в гости.
– Мистер Спок, – взволнованно сказала она. – Думаю, что это та молодая женщина, которую мы с Ги встретили вчера в скалах и пригласили в гости. Если мы проявим враждебность, это может испортить наши отношения с клингонами.
Вулканец с опаской взглянул в сторону, где прятался ночной визитер.
– Боюсь, уже поздно отзывать Регсдейла. Если нам не угрожает опасность, то никто не причинит вреда и нашей гостье.
– У меня появилась прекрасная идея, – подал голос Мартэн, привставая. – Почему бы нам не позвать молодую леди, пока ваш орангутанг не поломал ей ребра?
– По-моему, это логично, – поддержала Ухура.
Спок недовольно взглянул на музыканта, удивляясь, почему такая простая мысль не пришла в голову ему самому, и сухо распорядился:
– Хорошо. Пригласите ее, лейтенант, раз уж вы знакомы. Но учтите: никаких вольностей. Боюсь, клингоны могут расценить наше гостеприимство по-своему.
Ухура решительно поднялась с места и направилась в темноту. Она не видела никого, но не сомневалась в уникальных способностях вулканца и потому была уверена, что на подступах к лагерю действительно кто-то есть.
– Кали! – звонко крикнула она. – Идите к нам!
Ответа не последовало. Но вот из тьмы показалась хрупкая фигурка клингонки. Кали медленно, с опаской приближалась к костру. Она знала, что нарушает инструкции Кора, но любопытство взяло верх.
Земляне не отрывали глаз от необычной гостьи. Свет пламени мерцал в их удивленных глазах. Кали показалось, что все они очень бледны. Лишь лицо негритянки Ухуры было темнее, чем ее собственное. Кто же они такие, эти люди? Странные и чужие… Эти байки об их кровожадности – правда или пропагандистский трюк? Клингонка сжала побелевшими пальцами бластер. Она решила, что если кто-нибудь из федератов сделает угрожающее движение, она, не раздумывая, уничтожит их всех.
Однако земляне сидели неподвижно, удивляя Кали своим спокойствием. «А чего им, собственно, волноваться? – спохватилась Кали. – Ведь я на их территории, одна против всех».
Когда до собравшихся у костра людей оставалось не более десяти ярдов, клингонка заметила отсутствие капитана и одного из офицеров. Можно допустить, что Кирк вернулся на корабль, но где же охранник?
Высокий темноволосый человек со знаками различия службы безопасности снял с огня закопченный котелок и обратился к гостье:
– Не желаете ли чашечку кофе?
Его сосед, полноватый и светловолосый, осуждающе посмотрел на коллегу. «Очевидно, не все жаждут сотрудничать с нами», – подумала Кали.
– Это ваш напиток? – спросила она.
– Да, – ответил Спок. – Люди находят его приятным, однако в нем содержится большое количество кофеина. Вот мы, вулканцы, не нуждаемся в искусственных стимуляторах.
– И поэтому они холодны как рыбы! – съязвил Скотти, прихлебывая обжигающий кофе.
Кали переводила удивленный взгляд с одного мужчины на другого. Ухура пришла ей на помощь и, взяв за руку, подвела к свободному стулу.
– Вам трудно так сразу разобраться в тонкостях наших отношений, и вы не раз еще услышите язвительные замечания по доводу привычек мистера Спока. Как правило, что есть и что пить решает наш корабельный врач, мистер Маккой. Но здесь его нет, и поэтому мистер Спок взял на себя бремя его забот. Пожалуйста, садитесь.
Оглядев еще раз собравшихся у костра людей, Кали приняла предложение. Темноволосый охранник протянул ей чашку кофе, которую она также не отвергла. После краткой дегустации гостья произнесла:
– Мне нравится. Только ваш кофе очень горький.
– Вот видите, мистер Спок, – вспомнил о давнем споре Скотти, – представители другой расы имеют такое же обоняние и вкусовые рецепторы.
Шаркая ногами, увязавшими в тайгетянском песке, появился Регсдейл. Приблизившись к костру, он доложил:
– Я облазил все окрестности, но ничего не нашел.
– Тем не менее нарушитель в действительности был, – осуждающим тоном заявил Спок.
– И это – наша гостья, – иронически добавил Мартэн.
Кали уже освоилась в кругу людей и расслабленно откинулась на спинку стула. Безусловно, земляне не собираются брать ее в заложники. Казалось, они потеряли к незнакомке интерес и вновь уставились на танцующие языки пламени. Клингонка первая нарушила тишину:
– Я слышала вашу музыку. Красивая песня.
– Спасибо. Я очень люблю это занятие, – ответила Ухура.
– Не могли бы вы еще что-нибудь спеть?
– Если вы хотите.
– Пожалуй, я схожу за скрипкой. Давай продемонстрируем леди, что такое настоящая человеческая музыка, – сказал Мартэн и, направился к своей палатке.
Через несколько минут маэстро вернулся и попросил Спока дать ему тон. Посоветовавшись, они затянули простую, но задушевную песню. Популярные куплеты сменялись явной импровизацией. Временами скрипка Мартэна в гордом одиночестве взлетала ввысь, но затем стройный хор голосов подхватывал ее довольно сложные джазовые пассажи.
Кали потрясла не только музыка, но и охвативший всех единый порыв. Держа в ладонях чашку с горячим кофе, клингонка слегка покачивалась в такт музыке. Как же их мелодии отличаются от тех, к которым она привыкла!
Внезапно молодая женщина погрустнела. Она вспомнила, как несколько месяцев тому назад Кор пригласил ее в винный сад в Клинзае. Они пели и танцевали до утра, пока на небе столицы не взошли три большие луны. На глаза Кали навернулись слезы. Сердце сжалось от острого чувства одиночества. Интересно, как обстоят дела на «Клотосе»?
Мысли о кознях Карсула, о феномене, о размолвках с мужем вихрем закружились в ее голове. Славная компания людей, красивая музыка, бодрящий напиток – все это казалось странным сном.
– Кали? – окликнул ее кто-то из людей.
– Вы, кажется, своими песнями усыпили гостью. Обидно для музыкантов! – воскликнул Мартэн.
– Я не спала, – начала оправдываться Кали. – Я задумалась.
– Вы чем-то опечалены? – спросил темноволосый охранник, угощавший ее кофе. – Можем ли мы вам чем-то помочь?
Клингонка подозрительно взглянула на офицера безопасности, но к этому времени в ее сознании почти разрушились твердыни мифов и легенд, которые имперская пропаганда распространяла о людях.
– Не хотелось бы вмешиваться в чужие дела, – сказал Спок, – но, сдается мне, что ваше присутствие здесь чревато неприятностями. Ясно, что ваши коллеги не поверят, что жуткой ночью вы провели несколько часов, например, на пляже в обществе тайгетянских детенышей.
Вместо ответа Кали продемонстрировала металлический жетон, свидетельствующий, очевидно, о ее ранге в иерархии клингонов, и рассмеялась:
– Ничего подобного. Я – жена Кора, и это дает мне определенные преимущества.
– Где-то я читала, – неожиданно сказала юная Чоу, – что клингонских женщин принимают на службу только после замужества. Это правда?
– Ну, в общем-то, так. Женщина не может поступить на службу, если у нее нет мужа или, по крайней мере, влиятельного покровителя. У нас нет такого веса в обществе, как у земных женщин.
– У нас нет никаких преимуществ, – возразила китаянка. – Мы равноправны.
– Нам приходится только мечтать об этом.
– Как же вам тогда удалось получить офицерский чин, Кали? – спросила Ухура.
– Только благодаря усердной, тяжелой работе. Не обошлось, конечно, и без удачи; ну и муж, который был на взлете, помог моей карьере.
– А что будет, если его звезда закатится? – Поинтересовался Донован, подкладывая в костер новые поленья.
В темное небо взлетели искры, и густой едкий дым вынудил нескольких человек пересесть.
– Тогда мне придется уйти вместе с ним, – откровенно ответила Кали.
– Создается впечатление, что вам не долго осталось служить, – проворчал Брентано, бросив на клингонку недружелюбный взгляд.
– Не скрою, многое в наших вооруженных силах стоит улучшить.
– И вы, конечно, не знаете, что именно? – усмехнулся охранник.
– Последи за своим языком, Брентано! – возмутился Линденбаум.
– Может, поучишь меня, мальчишка? Тогда пойдем!
– Прекратите, мистер Брентано! – сердито окрикнул офицера Спок. – Советую вам вспомнить не только Устав службы безопасности, но и философию ИДИС.
– Я возьму на себя смелость напомнить вам, молодой человек, – вмешался Скотти, – что разнообразие укладов, обычаев и культур способствует прогрессу Вселенной. В этом заключается основной принцип ИДИС.
Кали подняла глаза и взглянула на огни своего лагеря.
– Однако я действительно должна возвращаться. Благодарю за гостеприимство.
– Приходите, когда захотите, – вежливо напомнила Ухура.
– Жаль, что я не могу сказать вам то же самое, – посетовала Кали. – Есть вещи пока невозможные для нас.
– Будем надеяться, что когда-нибудь это станет обычным делом, – благожелательно заметил Спок.
Клингонка улыбнулась и протянула вулканцу руку.
– Думаю, что не совершу преступления, если признаюсь, что тоже надеюсь на это.
– Я сказал бы даже больше, – ответил Спок, пожимая женщине руку. – Это было бы проявлением здравого смысла.
Все, кроме Брентано, пожелали гостье спокойной ночи, а голубоглазый охранник с благородным лицом, Линденбаум, даже вызвался проводить ее до лагеря. Но Кали лишь улыбнулась и отметила про себя, насколько молодой землянин красивее и любезнее ее мужа.
– Спасибо, в этом нет необходимости, – вежливо отказалась она. – До лагеря недалеко. К тому же на этой планете нет ничего опасного. – С удовольствием втянув в себя холодный чистый воздух, клингонка посмотрела на черное небо, усыпанное мириадами звезд, перевела взгляд на невидимый в темноте рокочущий океан и добавила:
– Впервые в жизни я оказалась на такой безмятежной планете.
– Понимаю вас, – ответила Ухура. – Есть что-то в этом мире завораживающее и умиротворенное. Ну, спокойной ночи.
Не ответив, Кали исчезла в кромешной тьме, оставив за спиной яркое пламя костра и человеческое участие. Никогда раньше она не окуналась в атмосферу такой неподдельной доброты и искренности. Впервые с момента поступления на службу ей удалось перевести дух, на время освободиться из цепких лап жестокости и лицемерия, царящих на корабле. В душе вновь зашевелилась тревога о муже и его недоброжелателях, однако Кали отогнала ее прочь. Сейчас не время распускать нюни: впереди их ждет нешуточная борьба.
Кали бесшумно приблизилась к лагерю. Преодолевая сопротивление вязкого песка, она добралась до своей палатки. Ей удалось избежать встречи с коллегами, которые также коротали вечер, собравшись в кружок, правда, не вокруг живого огня, а у электронного излучателя. Клингоны пили ликер и вели шумную, оживленную беседу, однако у Кали не было желания ни прислушиваться к разговору, ни объясняться с Кварагом по поводу своего отсутствия. Опасаясь, что алкоголь может возбудить в мужчинах агрессию, она сняла бластер с предохранителя и положила под подушку.
Скинув тяжелые башмаки, Кали скользнула в теплый кокон и закрыла глаза. Заглушаемая пьяным хохотом и непрерывным рокотом океана доносилась печальная, берущая за душу одинокая песня. Казалось, женщина пела о мире, покое и гармонии.
Неожиданно клингонка почувствовала жалость к себе: по щекам покатились жгучие слезы обиды за свое униженное положение. Она вынуждена служить не праведным целям, постоянно бороться за место под солнцем.
Тяжело вздохнув, Кали провалилась в тяжелый, беспокойный сон. Ей снилось, что она лежит в объятиях Кора на берегу теплого океана, вдали от заговоров имперских политиков. Суровой жене капитана хотелось простого безыскусного счастья.
Глава 7
– Мистер Спок! Мистер Спок! – кричал Донован, подбегая к лагерю.
Оторвавшись от синтезатора, Спок и Мартэн пошли ему навстречу. Вскоре вокруг собрались все члены экспедиции.
– Какие-нибудь неприятности, Донован? – нахмурившись, спросил первый офицер.
– Нет, сэр. Не думаю, – боролся с одышкой Донован. – Но только что мы с Чоу видели нечто необъяснимое.
– Мы изучали приливную волну, – подхватила китаянка. – Внезапно рыбы буквально стаями стали выпрыгивать из океана на берег. И так на протяжении нескольких миль вдоль берега.
– А потом пришли детеныши, – продолжил Донован. – Они собрались в местах наибольшего скопления рыбы и затянули какую-то странную песню. А потом… потом раз, и… – офицер энергично махнул рукой, – и вся рыба куда-то исчезла!
Спок нахмурился сильнее. Поразмышляв несколько секунд, он спросил:
– Надеюсь, вы догадались записать эту «песню»?
– Только часть, – смущенно призналась Чоу. – Мы так растерялись, что не сразу вспомнили о трикодерах.
– А ну-ка, дайте мне эту запись, – распорядился Спок. – Я введу ее в синтезатор. Возможно, мы сумеем найти ключ к разгадке их языка. Интересно, не обычное ли это безумие тайгетянских рыб во время нереста?
– Ни в коем случае, мистер Спок, – уверенно ответил Донован. – Я биолог. То, что творилось на берегу, не имеет ничего общего ни с нерестом, ни с брачными играми. У нас с Чоу создалось такое впечатление, что какая-то неведомая сила попросту выгнала всю рыбу из океана.
– Ладно. Вы свободны.
Озадаченные, все вернулись к исполнению своих обязанностей. Спок стремительно направился к штабной палатке. Задернув полог, он схватил переговорное устройство:
– Вызываю «Энтерпрайз», здесь Спок.
– «Энтерпрайз» на связи, – раздался скрипучий голос Т'зеелы.
– Соедините меня с доктором Маккоем.
– Секунду… О, подождите, сэр, лейтенант Мендес хочет поговорить с вами…
– Мистер Спок! – взволнованно затараторила Мендес. У меня проблема: либо сканеры искажают сведения, либо то, что творится на планете, не входит ни в какие рамки логики.
– Объясните.
– Я просмотрела записи, сделанные сканерами первой экспедиции на Тайгету-Пять, а затем сравнила их с тем, что зарегистрировали наши приборы. И выяснилась странная вещь: за короткий отрезок времени на планете изменились огромные ландшафты. Там, где раньше была пустыня, вдруг появился молодой лес; там, где возвышались горы – бушует океан… Я проверяла и перепроверяла сканеры, но…
– Проблема, очевидно, не в приборах, лейтенант, – прервал Спок. – Лейтенант Донован только что был свидетелем феномена, который, очевидно, впрямую связан с тем, что вы обнаружили. А сейчас, пожалуйста, соедините меня с капитаном и доктором Маккоем.
– Есть, сэр.
– Что там у вас, Спок? – послышался голос Маккоя. – Я выслушаю вас далее в том случае, если вы нашли пропавший корабль агравийского императора. Однако не забывайте, я очень занятый человек.
– Неужели вы верите этим сказкам про исчезнувшие сокровища? Дело в другом…
Внезапно внимание Спока привлек пронзительный крик. Вулканец выскочил из палатки и увидел, что вокруг упавшего Мартэна столпились все члены экспедиции.
– Бога ради, что произошло? – кричал в передатчик Маккой.
– Несчастье, доктор. Прошу вас, немедленно спускайтесь. Похоже, мистера Мартэна хватил удар.
Спок отключил прибор и протиснулся сквозь толпу.
– Со мной все в порядке, – едва слышно бормотал музыкант, отталкивая протянутые к нему руки.
Но выглядел он неважно. Лицо его осунулось и побледнело.
– Что случилось, мистер Мартэн? – спросил Спок, помогая незадачливому исследователю подняться.
– Я же сказал, что со мной все в порядке! – настаивал маэстро.
– Меня интересует не состояние вашего здоровья, – оборвал его Спок. – Я хочу знать, почему вы так кричали?
Оцепенев от ужаса, Мартэн не смог сказать ничего вразумительного.
– Если у вас приступ болезни, то доктор Маккой вскоре появится здесь и приведет вас в чувство, – с досадой буркнул вулканец.
– Я не думаю, – наконец сказал Мартэн. – Я работал с синтезатором, пытаясь просчитать по записи Донована мелодику последней «песни», как… – маэстро замолчал, подыскивая слова. – Ну, в общем, в моей голове раздался ужасный звон, и в то же мгновение мое тело словно разлетелось на куски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24