Каре был очень велик, даже для клингона. Прочная добротная ткань его туники туго обтягивала впечатляюще мускулистый торс. Старн мысленно попытался сравнить это одеяние с сотнями форменных военных мундиров, надеясь определить, какое место в иерархии Клингона занимает его владелец, и наконец с чувством, близким к изумлению, сообразил, что на Карее один из редчайших костюмов в Империи – гражданский.
– Не желаете ли чего-нибудь выпить? – Каре сделал.жест в сторону установки автоматического обслуживания, находившейся на стене, – Может быть… воды?
В этом месте клингон улыбнулся, в знак уважения продемонстрировав собеседнику свои зубы.
– Датчики, встроенные в очаге? – вопросом на вопрос ответил торговец, не скрывая, что догадался о наблюдении уже давно, – Ну конечно! – подтвердил хозяин. – Необходимость. Зато уровень преступности в Городе один из самых низких в Федерации.
– И, наверное, в Империи?
– Торговец Старн, – серьезно произнес Каре, – всем известно, что в Империи вообще не бывает преступлений.
Тут хозяин кабинета снова улыбнулся.
– Хотя, если бы вы все же прикоснулись слюной того трактирщика к своей голове, таким образом обручившись с ним на глазах у множества свидетелей, то его пришлось бы привлечь к уголовной ответственности. Очень разумный выход из ситуации, чреватой серьезными осложнениями. Кэй, торговец, славься!
– Кэй, Каре, посылающий такие щедрые дары!
Клингон откинулся назад в своем массивном кресле. Оно было очень прочным и сделано по специальному заказу. Однако чуткое ухо Старна услышало легкий скрип под массивным телом хозяина кабинета.
– В Империи нет преступности, и в ней нет даров и дарителей, сказал, вновь посерьезнев, клингон. – Считайте резак с Айопина первым взносом, авансом.
– Понятно… Какую же услугу вы от меня ждете?
Каре покачал головой.
– Ох, уж этот глупый язык, сколько угодно можно кружить вокруг да около и так ничего и не сказать прямо, по существу. О какой услуге вы думаете, торговец?
– Гхотн'эс, – внезапно переходя на другой язык, сказал Старн.
Каре спокойно посмотрел на девушку, молчаливо стоявшую в углу в ожидании, когда ее опять позовут, а потом сделал успокаивающий жест, – Можем свободно разговаривать при этой «те-ра'нгэн». Она очень плохо говорит на Стандарте.
Девушка безразлично моргала, явно не понимая, о чем идет разговор, и Каре снова перевел взгляд на Старна.
– Я не хочу, чтобы свергали глав государств, убивали лидеров. Это будет акт умерщвления, а не убийства, понятно, торговец?
– Называйте, как хотите, суть задания остается прежней, – пожал плечами Старн. – Кто должен стать жертвой?
– А разве вы не хотите вначале узнать цену?
– Только когда я узнаю, кто – объект операции.
Каре опять покачал головой, а его руки медленно легли на край стола.
– Вы примете условия контракта прямо сейчас. С ценой тоже согласитесь сейчас. Когда жертва будет названа, никаких торгов не будет.
Старн взвесил свои шансы. Очень вероятно, что сейчас ему еще и удастся выйти. Однако эта встреча дает ему такую возможность поправить свои дела, какой, вероятно, больше и не представится. В конце концов, у него есть еще один выход – когда он подпишет контракт и узнает имя жертвы, он сможет сделать окончательный выбор и решить, кого убрать труднее кого-то неназванного или этого клингона в гражданском платье.
– Очень хорошо, – согласился Старн, и руки Карса вернулись в свое прежнее положение на середине стола.
– Но поскольку я не могу знать, каких усилий потребует от меня выполнение этой услуги, мне придется положиться на честь клингона, чтобы закрепить нашу сделку. Называйте вашу цену.
К своему величайшему изумлению, Старн не заметил у своего собеседника никакой видимой реакции на это очевидное оскорбление. Для гуманоида неклингона требовать от имперского подданного слова Чести означало, или что он считает себя равным клингонам, или что он считает клингонов равными животным. В самом лучшем случае Каре должен был сейчас пустить ему кровь или потребовать его смерти, но Старн даже не услышал, чтобы у хозяина кабинета участилось дыхание. Все таким же ровным голосом клингон ответил на вопрос гостя:
– Наша цена – две сотни резаков с Айопина с самозаряжающимися полями.
Две сотни! Старн изо всех сил старался, чтобы его дыхание тоже оставалось ровным, а лицо невозмутимым. Да ведь с таким количеством резаков можно захватить любую планету! Их лучи пробивают любое защитное поле, причем энергия этого самого поля обращается туда, куда направлен луч, увеличивая таким образом его мощность. И все же вслух Старн равнодушно сказал:
– Я даже не уверен, что их вообще можно столько отыскать в природе.
Вряд ли они существуют в таком количестве.
– Вы сомневаетесь в моих словах? – Вот теперь Старн заметил, как лицо Карса вспыхнуло, а сам клингон тяжело задышал.
– Я просто констатирую факт. За такую цену я готов выполнить условия контракта, но позволю себе спросить снова: кто жертва?
Каре сделал торговцу знак наклониться к столу, и, когда тот выполнил его желание, нажал какую-то кнопку. На поверхности стола, словно на экране, появилось изображение, и Старн внимательно всмотрелся в него.
Вначале он ошеломленно замер, затем поразился. Следовало признать, что общий замысел того, что ему предлагалось совершить, был просто гениален. В результате этой единственной акции весь Звездный Флот должен будет превратиться в беспорядочное неорганизованное скопище беспомощных кораблей и звездных баз. И целая Федерация практически без выстрела будет поставлена на колени. Это будет им справедливым возмездием за многие беды, которые ему пришлось перенести по их вине. О, да! Старн знал, что этот контракт он выполнил бы и без вознаграждения.
Затем он опять склонился над столом, изучая слова и изображения, запоминая диаграммы и таблицы. План уже начал составляться в его мозгу, и теперь дело за тем, чтобы выполнить все, что задумано. Стар уже совсем было собирался отодвинуться от стола, но заметив, что рука Карса легла на клавиатуру, попросил:
– Можно еще раз взглянуть на первую таблицу? Каре набрал последовательно три комбинации. Старн внимательно проследил за каждым движением руки клингона и только тогда отступил на шаг.
– Я почту за честь выполнить это задание! – торжественно заявил он и добавил:
– Но у меня есть один вопрос.
– Я ожидал, что их у вас будет множество.
– Власти Федерации не уймутся до тех пор, пока не обнаружат, кто стоит за этой акцией.
– Это не совсем четкий вопрос.
– Что, по-вашему, должны обнаружить власти?
– Неясный вопрос.
– Следует ли мне оставлять доказательства причастности Империи к этому преступлению?
Каре откинулся на спинку кресла и фыркнул.
– Интересно, а кто вообще завел разговор о преступлении и подумал о возможности его совершения? Что на это скажешь, торгаш?
Старн решил играть в открытую.
– Скажу, что довольно забавно наблюдать, как механическое устройство, выдающее себя за клингона, пытается нанять меня для совершения преступления.
Как только он это произнес, руки Карса исчезли в столе с неестественной скоростью. Старн стремительно отскочил в сторону, одновременно вытаскивая свое оружие. В следующую секунду Каре выпрыгнул из-за стола и навел на Старна свой дезинтегратор, но тут же пространство прочертил тонкий луч резака! Все, что встретилось на пути этого яркого, словно вспышка молнии, луча мгновенно, в тысячные доли секунды, распалось на атомы, но Каре сумел увернуться, и вместо груди иопроновый луч резака обрушился ему на плечо.
Старн обреченно рухнул на свое кресло. Его резак издавал жалобный вой, перезаряжаясь, но на его подзарядку уйдет слишком много секунд. И хотя из плеча Карса сочился густой поток голубой эмульсии, блестели осколки металла и проводников, однако микросхемы робота функционировали по-прежнему нормально. Он снова навел дезинтегратор и выстрелил. В последнее мгновение Старн успел зажмуриться, приготовившись к самому страшному и… Вдруг он заметил, как девушку, стоявшую в темном углу, окутало оранжевое сияние, раздался треск, и андорианка рухнула на пол.
Вслед за этим робот спокойно положил свое оружие на стол.
Старн удивленно смотрел на лежащую девушку. Ее тело не исчезло, не распалось на атомы. Она даже еще дышала! Неужели дезинтегратор клингона настроен только на оглушение? Да что это вообще за сумасшествие такое?
Словно прочитав его мысли, робот пояснил:
– Нейродезинтеграция всего лишь. Она забудет обо всем, что случилось за последние двенадцать часов.
Резак в руке Старна запищал, сообщая хозяину, что подзарядка завершена.
– Вам-больше не понадобится оружие, – произнес робот, продолжая вставлять в поврежденное плечо разные детали. Рука его беспорядочно покачивалась на нескольких полуоторванных связках, потом один раз резко дернулась и безвольно повисла.
Старн спрятал оружие под накидку и, все еще оглядываясь на девушку, спросил:
– Ты не убил ее, почему?
– В городе низкий уровень преступности. Ее начнут искать. Возникнут вопросы. Но очень важно, чтобы свидетелей вообще не осталось.
Из здоровой руки робота после того, как он прикоснулся ею к поврежденному плечу, потянулась густая, под цвет кожи, масса и начала покрывать обнаженные схемы и весь корпус там, где это было необходимо.
– Свидетелей не должно остаться ни сейчас, ни потом, после выполнения Вами условий контракта.
Изумленно глядя на то, как робот сам себя восстанавливает, Стары впервые подумал, что, может быть, клингоны вообще не имеют ко всей этой истории никакого отношения.
– Это довольно логично, – вслух произнес он и вдруг, вспомнив вывеску над входом в таверну, начал смеяться. Сначала тихо, а затем все громче и громче.
Глава 2
Споку не было нужды прибегать к своим способностям мыслить логически, чтобы догадаться, что сегодня предпринимается очередная попытка проверить его эмоциональность. Единственным вопросом оставалось, кто был инициатором – капитан или доктор? В конце концов Спок решил, что вдохновителем операции должен быть тот, кто появится в кают-компании «Энтерпрайза» последним, и, удовлетворенный, снова занялся едой. Однако его теория тут же рухнула, потому что дверь раскрылась и Кирк с Маккоем вошли в комнату одновременно. Впрочем, старший офицер сразу сделал вывод, что они, скорее всего, оба были замешаны в предстоящей акции. И, следовало признать, – на этот раз готовилось нечто поистине грандиозное.
– Мистер Спок, вы не будете против, если я к вам присоединюсь? – Кирк уселся, не дожидаясь ответа от вулканца, только-только собравшегося проглотить очередной кусок, а Маккой разместился рядом с капитаном, вообще не затрудняя себя тем, чтобы испрашивать разрешения. Итак, этот столик теперь оказался занят, так же, как и два ближайших. И, судя по тому, как затихли сидевшие в кают-компании астронавты, все члены экипажа хорошо знали, чего на этот раз ожидали Маккой с Кирком. На несколько мгновений воцарилось молчание, которое первым нарушил Спок – Итак, капитан?… – Он решил играть в открытую и выжидающе посмотрел на сидящих напротив друзей.
– Что «итак», Спок? – Открытый, невинный взгляд Кирка явно выдавал в нем неплохого актера.
– Ну, я просто предположил, что вы пришли, чтобы сказать мне что-то важное, и теперь с нетерпением жду, о чем пойдет речь.
Кирк поджал губы.
– «Сказать что-то важное»? – Он озадаченно посмотрел на Маккоя. Боунз? Может, ты хочешь сказать что-нибудь Споку?
Доктор широко улыбнулся, не имея сил сдерживать радостное настроение, и весело откликнулся:
– Не-а, Джим, не хочу.
Теперь Споку улыбались они оба. А сам Спок начал выстраивать для себя цепь возможных последующих решений. Можно было, конечно, извиниться и пойти на свой пост, однако они могут расценить уход, как нежелание или даже боязнь принимать участие в их игре. А можно подождать развития событий.
Он взял вилку и принялся за салат.
– Вкусный салат, да, Спок? – Снова изобразив безмятежный взгляд, поинтересовался Кирк.
Спок, внимательно прожевав, слегка кивнул, сосредоточенно обдумывая, что на уме у капитана, и готовясь к очередной атаке. Но тот, казалось, потерял интерес к своему старшему офицеру и повернулся к Маккою.
– Ну, Боунз, как ты считаешь, кто станет лауреатом Нобелевской премии и Премии Магнииза в области медицины?
«Ах, вот в чем дело!» – догадался Спок. Что-то связанное с вручением премий за достижения в области науки. Но что именно? Его-то уж: точно не выдвигали в список лауреатов, а по роду его работы ему это и вообще вряд ли когда-нибудь грозит. Правда, лет двадцать тому назад Сарек, eго отец, получил Премию Мира, но, рассуждая логически, какое это имеет отношение к нему, Споку? На что же намекают эти двое?
– Ты знаешь, Джим, – между тем говорил Маккой, – мне кажется, Ленда Уэйсе внесла замечательный вклад в дело изучения резонирующих полей.
Принцип работы практически половины моих портативных сканнеров базируется на ее работах. Я даже не знаю, кто еще может составить ей конкуренцию!
Никто, пожалуй!
– Даже Форелла? – предположил Кирк. Эта парочка, похоже, совсем забыла о существовании Спока. – Я слышал, что благодаря его работам со стасисными защитными полями заданной формы протоплазеры могут устареть через несколько лет.
– Поверю в это, когда увижу сам, – безапелляционно заявил Маккой. Доктор Уэйс – первый кандидат. В этом нет сомнений.
– Думаю, вы согласитесь, что работы Стлура и Т'Ван тоже привлекут внимание членов комитета по награждению, – подал голос Спок. Он чувствовал, что ему не следовало бы вмешиваться в эту дискуссию, но по логике вещей у него просто не оставалось другого выбора. Капитан и доктор находились в глубоком заблуждении. Они получили совершенно неверную информацию!
– Эти ученые открыли абсолютно новые принципы в трансплантационной хирургии. Хирурги, возможно…
– Стлур и ТВан? – перебил его Кирк. – Это вулканцы?
– Руководители отделения Академии Наук, – подтвердил Спок.
– Ага! Значит, вы таки следите за тем, кого выдвигают на соискание премий, да, Спок? – сразу ухватился Маккой за его слова.
– Доктор, вы же знаете, что лауреаты Нобелевской Премии и Премии Магнииза представляют самые передовые достижения науки и культуры Федерации. Их труды уже сегодня помогают нам увидеть зримые черты завтрашнего дня. Это лучшие умы всех миров Федерации. Кто их не знает?
Кирк и Маккой обменялись взглядами. И Спок, заметив это, тут лее догадался, что сделал один из тех ходов, который от него и ожидался в этой странной партии. Но ему до сих пор никак не удавалось понять, чего, собственно, Кирк с Маккоем добиваются.
– В таком случае, полагаю, вы знаете последние новости о присуждении премий? – спросил Кирк.
Внезапно Споку пришло в голову, что сейчас ему сообщат о выдвижении доктора Маккоя в число соискателей этих, самых престижных в научном мире, наград, но он быстро отверг подобную возможность. В конце концов, у комитета по награждению есть определенные стандартные требования к кандидатам. Он кивнул в ответ:
– Я слежу за новостями по мере возможности, капитан.
– И вы знаете, что приближается церемония награждения?
– Я недавно прочитал об этом.
– А-э-э, ну, так вы, значит, все знаете. Тогда ладно. Пошли, Боунз. Кирк встал, и Маккой сделал то же самое.
И все? Спок подумал, что нет никакой логики в поступках доктора и капитана. В самом деле, стоило ли идти на все эти хитроумные ухищрения только ради того, чтобы выяснить, известно ли ему о предстоящей церемонии награждения? Может, он что-то пропустил?
– Извините, «все знаю» о чем? – не вытерпел вулканец, уже понимая, что совершает второй промах.
– О церемонии награждения лауреатов, – ответил Кирк.
– И об ученых, которые будут на ней присутствовать, – тут же добавил Маккой, а дальше они говорили уже попеременно.
– Где она будет проходить…
– И как все приглашенные будут туда добираться…
– Вы, конечно, знаете об этом, Спок, не правда ли?…
Спок приготовился к самому худшему и сокрушенно покачал головой:
– Боюсь, мне придется признать, что я этого не знаю. Пожалуйста, будьте так любезны, проинформируйте меня.
Кирк и Маккой опять обменялись многозначительными взглядами.
– Ну, конечно, Спок, – начал было капитан и сделал паузу для важности. Все находящиеся в кают-компании выжидающе уставились на инженера вычислительных систем.
– …Крейсеру «Энтерпрайз» поручено доставить делегацию ученых, ставших лауреатами, в количестве шестидесяти человек для участия в торжественной церемонии, которая пройдет на… Прима Мемори!
«Полный провал. Шах и мат» – подумал Спок. Ну надо же, им опять удалось сразить его наповал. А вслух он только и сумел сказать ровным голосом:
– Ну что же, это, действительно, прекрасная новость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39