Хлопотун переменил тактику и внезапно обвис. Ретиф покрепче ухватился за него и почувствовал, как его большой палец скользнул в какое-то отверстие.Хлопотун забился изо всех сил. Ретиф, не выпуская его ни на секунду, засовывал палец все глубже.— Прости приятель, — пробормотал он сквозь сжатые зубы. — Выдавливание глаз, это конечно, не по-джентльменски, но зато оказывает желательный эффект…Хлопотун успокоился: только края его медленно взмахивали то назад, то вперед. Ретиф ослабил нажим большого пальца. Хлопотун тут же дернулся изо всех сил: Ретиф снова надавил пальцем. Хлопотун опять успокоился, выжидая.— А теперь, когда мы так хорошо поняли друг друга, — сказал Ретиф, — веди меня к своему начальству.
Примерно минут через двадцать ходьбы по пустыне, Ретиф оказался перед низкой оградой из веток с шипами: наружная оборонительная линия хлопотунов против землян. Дальнейших действий против землян со стороны хлопотунов можно было с тем же успехом ожидать здесь, как и в другом месте. Он уселся на песок, скидывая с себя хлопотуна, но оставив большой палец на своем месте в отверстии. Если он прав, то пикет хлопотунов не заставит себя долго ждать.Яркий луч красного света ударил Ретифу прямо в лицо, затем погас. Он встал на ноги. Пленный хлопотун возбужденно закачал своими краями. Ретиф засунул палец глубже.— Сиди спокойно, — сказал он. — Не вздумай чего-нибудь выкинуть…Слова эти, естественно, остались без ответа — но палец убеждал лучше всяких слов.Зашуршал песок: сначала в одном месте, потом в другом. Ретиф почувствовал, как вокруг него сжимается кольцо существ.Он крепче сжал хлопотуна. Теперь он мог различить темную форму, ростом почти с него — шесть футов три дюйма. Видимо, хлопотуны были самых различных размеров.Прозвучал низкий звук — как горловое ворчание. Он длился довольно долгое время, потом постепенно затих. Ретиф наклонил голову, нахмурясь.— А теперь то же самое, только на две октавы выше, — сказал он.— Ауури! Прошу прощения. Так годится? — раздался из темноты ясный голос.— Вполне, — сказал Ретиф. — Я пришел сюда, чтобы совершить обмен пленными.— Пленными? Но у нас нет пленных.— Как это нет? А я? Договорились?— Ах да, конечно. Вполне разумно. Какие гарантии вам потребуются?— Слова джентльмена будет вполне достаточно.Ретиф освободил пленника. Тот замахал своими краями и исчез в темноте.— Если вас не затруднит последовать за мной в нашу ставку, — сказал голос, — то мы сможем обсудить наши дела в комфорте.— Буду рад.Красный свет коротко мигнул. Ретиф, увидев проход в барьере из веток, шагнул в него. Он прошел за туманными формами по теплому песку к низкому, как в пещеру, входу, слабо освещенному красноватым сиянием.— Я должен принести извинения за неуклюжую конструкцию нашего комфорткупола, — сказал голос. — Если бы только мы знали, что нам окажут честь визитом…— Ни слова больше, — сказал Ретиф. — Мы, дипломаты, привыкли ползать.Внутри, куда попал Ретиф, согнув колени и наклонив голову под пятифутовым потолком, Ретиф увидел стены, обитые розовым деревом, темно-красный стеклянный пол, устланный шелковыми коврами и низкий столик из полированного гранита, установленный серебряными блюдами и хрустальными розовыми трубочками для питья.— Разрешите мне принести вам свои поздравления, — сказал голос.Ретиф повернулся. Необъятных размеров хлопотун, задрапированный алым одеянием, стоял рядом с ним. Голос исходил из диска, прикрепленного на его спине.— Ваши бое-особи дерутся превосходно. Надеюсь, что мы окажемся достойнейшими противниками.— Благодарю. Я уверен, что такое испытание будет исключительно интересным, но я надеюсь, что мы сможем избежать его.— Избежать?Ретиф услышал, как в полном молчании раздалось какое-то жужжание, исходящее от его собеседника.— Давайте отобедаем, — наконец сказал огромный хлопотун. — О делах можно будет поговорить позже. Меня зовут Хошик из Мозаики Двух Рассветов.— Я — Ретиф.Хошик выжидающе молчал.— …из Горы Неукоснительных Инструкций, — добавил Ретиф.— Займи свое место, Ретиф, — сказал Хошик. — Надеюсь, наши грубые подушки не покажутся слишком неудобными.Еще два хлопотуна довольно большого роста вошли в комнату и о чем-то молчаливо посоветовались с Хошиком.— Прошу простить меня за отсутствие переводческих аппаратов, — сказал он Ретифу. — И разрешите мне представить моих коллег.Небольшой хлопотун впорхнул в комнату, неся на спине серебряный поднос, уставленный ароматно пахнущей пищей. Он обслужил обедающих и налил в хрустальные трубочки желтое вино.— Надеюсь, наша пища вам понравится, — сказал Хошик. — Насколько я понимаю, наш метаболизм практически одинаков.Ретиф попробовал пищу: от нее исходил восхитительный ореховый аромат. Вино нельзя было отличить от Шато Д'Икем.— Это было совершенно неожиданным удовольствием наткнуться на ваше поселение на этой планете, — сказал Хошик. — Должен признаться, сначала мы приняли вас за туземцев, земле-ковыряющихся особей, но вскоре мы убедились в обратном.Он поднял трубочку, ловко манипулируя ею своими гибкими щупальцами. Ретиф точно также отсалютовал своей трубочкой и выпил.— Конечно, — продолжал Хошик, — как только мы поняли, что вы такие же спортсмены, как и мы, пришлось нам попытаться улучшить положение дел, дав вам возможность проявить свою активность. А сейчас мы заказали наше тяжелое оборудование и несколько тренированных боевиков, так что вскорости мы сможем показать вам великолепное шоу, по крайней мере, я на это надеюсь.— Боевиков? — спросил Ретиф. — А сколько, если вы, конечно, не возражаете против этого моего вопроса?— В настоящий момент, возможно, прибудет всего несколько сотен. Потом же… ну, я уверен, что мы сможем это обговорить между нами. Лично я предпочитаю ограниченные действия — никаких ядерных бомб и другого оружия, после которого остается радиация. Это такая скука — защищать мицелий от мутаций. Хотя должен признаться, в других спортивных играх мы создавали очень интересных особей: например, патрульную, из тех, что вы взяли в плен. Существа, конечно, примитивно мыслящие, но фантастические следопыты.— О, вне всяких сомнений, — сказал Ретиф. — Я не возражаю — без атомных бомб, так без атомных бомб. Как вы совершенно справедливо заметили, охрана мицелия вещь очень хлопотливая, да к тому же теряется слишком много войск.— Ну, это как раз не самое главное. Но мы согласны, атомных бомб не будет. Вы уже пробовали выпаренные яйца? Исключительно вкусно приготовляют в моей Мозаике…— Они восхитительны, — сказал Ретиф. — Скажите, а вы никогда не задумывались о том, чтобы вообще исключить всякое оружие?В диске что-то хлюпнуло.— Прошу простить меня за этот смех, — сказал Хошик, — но ведь вы, конечно, пошутили?— Если говорить откровенно, — сказал Ретиф, — то мы, земляне, стараемся избегать пользоваться оружием.— Насколько я припоминаю, первый наш контакт с вашими бое-особями состоялся с использованием оружия одной из оных.— Прошу извинения, — сказал Ретиф. — Эта… гмм. бое-особь не поняла, что имеет дело со спортсменом.— Тем не менее, раз уж вы так весело начали использовать оружие…Хошик сделал знак, и слуга вновь наполнил хрустальные трубочки.— Есть еще одна деталь, о которой я еще не упомянул, — продолжал Ретиф. — Надеюсь, вы не примите этого на свой счет, но наши бое-особи считают, что оружие можно применять только против определенных форм жизни.— Вот как? Это любопытно. Что же это за формы?— Паразиты. Страшные противники, но сами понимаете, не той касты. Мне бы совсем не хотелось, чтобы наши бое-особи думали о таких достойных противниках, как о паразитах.— О ля-ля! Этого я, конечно, не знал. Очень благородно с вашей стороны было сообщить об этом.Хошик огорченно защелкал.— Я вижу, что ваши бое-особи занимают тоже место среди нас — у них не хватает воображения.Он скрипуче рассмеялся.— Что приводит вас к самому главному — видите-ли, у нас возникла серьезная проблема с нашими бое-особями, — сказал Ретиф, — низкая рождаемость. Поэтому мы с большой неохотой отказались от массовых военных действий, которые так дороги сердцу истинного спортсмена. Мы вообще хотели бы положить конец этим соревнованиям…Хошик изо всех сил закашлялся, поперхнувшись вином, которое высокой струей брызнуло вверх, в воздух.— О чем вы говорите? — воскликнул он. — Вы считаете, что Хошик из Мозаики Двух Рассветов может предать свою честь?— Сэр! — сурово сказал Ретиф. — Вы забываетесь. Я, Ретиф Неукоснительных Инструкций, просто делаю вам другое предложение, более соответствующее спортивным принципам.— Новейшим принципам? — вскричал Хошик. — Мой дорогой Ретиф, что за приятная неожиданность! Я обожаю новые моды. Здесь так отстаешь от времени. Говорите же, говорите.— Все обстоит очень просто. Каждая из сторон выдвигает своего представителя и два индивидуума решают этот вопрос между собой.— Я… гм… боюсь, я не вполне понимаю. Какое значение может иметь активность двух выбранных наугад бое-особей?— Видимо, я недостаточно ясно выразился, — сказал Ретиф.Он отхлебнул глоток вина.— Бое-особи здесь вообще не причем, это само собой разумеется.— Не хотите же вы сказать…— Вот именно. Вы и я.
На освещенной слабым звездным светом площадке пустыни, Ретиф скинул с себя кожаную рубашку, которую одолжил ему Свази и, отстегнув энергопистолет, сложил их вместе. В темноте он едва различал огромную фигуру хлопотуна, возвышающуюся над ним, тоже без одежды. Молчаливые ряды подчиненных хлопотунов стояли позади них.— Боюсь, мне придется снять переводческий аппарат, Ретиф, — сказал Хошик.Он вздохнул и пошевелил гибкими щупальцами.— Мои собратья по мицелию никогда этого не оценят. Какую любопытную форму приняли наши игры. Насколько все же более приятно наблюдать за действиями со стороны.— Я хочу предложить использовать правила Теннесси, — сказал Ретиф. — Они очень либеральны: допускается кусаться, бить по голове, ударять ногами, и, конечно, душить, так же как толкаться, пинаться и лягаться.— Гммм… Все это хорошо для формы, обладающей твердым видо-скелетом, но, боюсь, что мне это будет невыгодно.— Ну, — сказал Ретиф, — если вы предпочитаете более плебейский тип состязаний…— Нет-нет. Но возможно, мы можем включить в эти правила выкручивание щупалец, чтобы как-то уравнять шансы.— Прекрасно. Так начнем?В ту же секунду Хошик бросился на Ретифа, который, пригнувшись, отпрыгнул в сторону, резко повернулся и бросился на спину хлопотуна — и тут же почувствовал, как изогнувшееся назад гибкое тело откинуло его в сторону. Ретиф покатился по песку, увертываясь, вскочил на ноги и нанес удар примерно в центр тела Хошика. Хлопотун завернул свой левый край дугой, ударившей Ретифу прямо в челюсть, откидывая его назад. Тяжелое тело Хошика ударило Ретифа, как обвалившаяся кирпичная стена. Ретиф извернулся всем телом, пытаясь откатиться в сторону. Он высвободил одну руку и принялся наносить удары по толстокожей спине. Хошик сжал его еще сильнее.Ретиф начал задыхаться. Он попытался высвободиться из-под навалившейся на него тяжести, но хлопотун даже не дрогнул. Это было лишь напрасной тратой сил.Он вспомнил особь, которую раньше захватил в плен. Чувствительное отверстие у него находилось центрально, примерно в грудной области…Он с трудом стал перемещать свою руку, ощупывая твердое тело с роговыми чешуйками. Завтра рука у него будет сильно саднить от содранной кожи — если завтра, конечно, для него наступит. Его большой палец нащупал отверстие и скользнул в него.Хлопотун вздрогнул. Ретиф ухватился за него изо всех сил и нажал сильнее, шаря по чешуйчатому телу второй рукой. Если у этого существа была хоть какая-то симметрия, то отверстия должны быть расположены и на другой стороне его груди…Они были там. Ретиф нажал посильнее, и хлопотун дернулся и отпустил его. Не вынимая пальцев, Ретиф поднялся на ноги, и в свою очередь, бросился на Хошика, упав на него сверху, продолжая давить. Хошик дико замахал краями, дернулся всем телом, затем обмяк. Ретиф расслабился, отпустил его и поднялся на ноги, тяжело дыша. Хошик перекатился по земле, поднялся и, странно перекатываясь, пошел в сторону. Подбежали слуги, помогая ему облачиться в одежду и прикрепить диск-переводчик. Он тяжело вздохнул, регулируя громкость.— Все-таки старая система обладает своими достоинствами, — сказал он.— Какое бремя приходится иногда брать на себя истинному спортсмену.— Зато мы здорово повеселились, верно? — сказал Ретиф. — И я уверен, что теперь-то вы уж наверняка не откажитесь от продолжения таких соревнований. Подождите только немного, а я сейчас сбегаю к своим и пришлю сюда несколько наших долбо-особей…— Пусть паразиты пожрут твоих долбо-особей! — взвыл Хошик. — Ты мне устроил такую спронго-боль, что я буду вспоминать об этом каждый раз, когда придется выводить свой мицелий!— Вот, кстати говоря о паразитах, — сказал Ретиф. — Мы тут недавно вывели чудную грызо-особь…— Достаточно!Хошик вскричал так громко, что диск-переводчик на его спине даже подпрыгнул.— Внезапно я стал испытывать сильную тоску по густонаселенным желтым пескам Джага. Я надеялся…Он замолчал, глубоко вздохнув.— Я надеялся, Ретиф, — продолжал он теперь уже печальным голосом, — найти здесь новые земли, где я смог бы расположить свою собственную Мозаику, обрабатывать эти чужеродные пески и выращивать такие урожаи райского лишайника, с помощью которых удалось бы наводнить рынки сотен планет. Но, когда ты сказал о ваших долбо— и грызо-особях, мой дух был сломлен. Мне стыдно перед тобой, Ретиф.— Честно говоря, я сам несколько старомоден, — сказал Ретиф. — И тоже предпочитаю наблюдать за военными действиями со стороны.— Да, но ведь твои собратья по мицелию не одобрят такой образ действий никогда.— Моих собратьев по мицелию здесь нет. И кроме того, разве я тебе не говорил? Ни один из нас не опустится до какого-то состязания друг с другом, если есть другие пути. Вот только что ты говорил о возделывании песка, выращивании лишайника…— Того, которым мы пообедали, — сказал Хошик. — И из которого приготавливается вино.— Соревнование в области земледелия — это наша самая последняя дипломатическая мода. Итак, если тебе захочется, можешь забирать все эти пустыни и разводить на них лишайник, а мы обещаем оставаться в оазисах и выращивать овощи.Хошик вздрогнул и в изумлении изогнул спину.— Ретиф, ты это серьезно? Ты отдаешь нам все эти прекрасные пески?— До последней песчинки, Хошик. Я возьму оазисы.Хошик в экстазе замахал своими краями.— И вновь ты победил меня, Ретиф, — вскричал он. — На этот раз в благородстве.— Детали мы обсудим позже. Не сомневаюсь, что мы сможем установить правила, которые удовлетворяют обе стороны. А сейчас, думаю, мои бое-особи заждались меня.
Уже разгоралась заря, когда Ретиф, свистом подал сигнал, заранее обговоренный с Поттером, затем поднялся и вошел в лагерь. Свази встал.— Вот и вы, — сказал он. — А мы уже начали было подумывать, не отправиться ли за вами.Лемюэль вышел вперед: под глазом у него был фонарь до самой скулы. Он протянул свою мускулистую руку.— Прости, что накинулся на тебя, приятель. По правде говоря, я решил, что ты какой-нибудь стукач из ДКЗ.Сзади к Лемюэлю подошел Берт.— А с чего ты взял, что это не так, Лемюэль? — сказал он. — Может, он…Лемюэль сбил Берта одним небрежным движением руки.— Если еще какой-нибудь болван скажет, что хлюпик-дипломат смог меня вырубить одним ударом, то я и не так с ним посчитаюсь.— Скажите мне, ребята, — перебил его Ретиф. — Как у вас обстоит дело с выпивкой?— С выпивкой? Да мы уже целый год глотаем только воду. На этой планете почему-то не развиваются бактерии, ферментирующие вино.Ретиф протянул квадратную бутылку.Свази вытащил пробку, понюхал, сделал глоток, протянул бутылку Лемюэлю.— Послушай, приятель, где ты раздобыл это?— Вино изготовили хлопотуны. И еще один вопрос: согласитесь ли вы разделить эту планету с хлопотунами, если получите мирные гарантии?Примерно через полчаса горячих споров и обсуждений Лемюэль повернулся к Ретифу.— Мы согласны заключить любую разумную сделку, — сказал он. — Вообще-то, у них столько же прав находиться здесь, что и у нас. Я считаю, что мы можем поделиться поровну. Это примерно по сто пятьдесят оазисов для них и для нас.— А что скажите насчет того, чтобы оставить себе все оазисы, а им отдать пустыни?Не отрывая взгляда от Ретифа, Лемюэль потянулся к бутыли с вином.— Что ж ты замолчал, приятель, — сказал он. — По-моему, речь шла о договоре?
Консул Пассвин поднял глаза на Ретифа, входившего к нему в кабинет.— Садитесь, Ретиф, — рассеянно сказал он. — А я думал, вы все еще на Пуэбло или Адобле — как они там называют эту пустыню?— Я вернулся.Пассвин подозрительно посмотрел на него.— Вот как? Ну-ну. Так что же вам нужно, молодой человек?
1 2 3
Примерно минут через двадцать ходьбы по пустыне, Ретиф оказался перед низкой оградой из веток с шипами: наружная оборонительная линия хлопотунов против землян. Дальнейших действий против землян со стороны хлопотунов можно было с тем же успехом ожидать здесь, как и в другом месте. Он уселся на песок, скидывая с себя хлопотуна, но оставив большой палец на своем месте в отверстии. Если он прав, то пикет хлопотунов не заставит себя долго ждать.Яркий луч красного света ударил Ретифу прямо в лицо, затем погас. Он встал на ноги. Пленный хлопотун возбужденно закачал своими краями. Ретиф засунул палец глубже.— Сиди спокойно, — сказал он. — Не вздумай чего-нибудь выкинуть…Слова эти, естественно, остались без ответа — но палец убеждал лучше всяких слов.Зашуршал песок: сначала в одном месте, потом в другом. Ретиф почувствовал, как вокруг него сжимается кольцо существ.Он крепче сжал хлопотуна. Теперь он мог различить темную форму, ростом почти с него — шесть футов три дюйма. Видимо, хлопотуны были самых различных размеров.Прозвучал низкий звук — как горловое ворчание. Он длился довольно долгое время, потом постепенно затих. Ретиф наклонил голову, нахмурясь.— А теперь то же самое, только на две октавы выше, — сказал он.— Ауури! Прошу прощения. Так годится? — раздался из темноты ясный голос.— Вполне, — сказал Ретиф. — Я пришел сюда, чтобы совершить обмен пленными.— Пленными? Но у нас нет пленных.— Как это нет? А я? Договорились?— Ах да, конечно. Вполне разумно. Какие гарантии вам потребуются?— Слова джентльмена будет вполне достаточно.Ретиф освободил пленника. Тот замахал своими краями и исчез в темноте.— Если вас не затруднит последовать за мной в нашу ставку, — сказал голос, — то мы сможем обсудить наши дела в комфорте.— Буду рад.Красный свет коротко мигнул. Ретиф, увидев проход в барьере из веток, шагнул в него. Он прошел за туманными формами по теплому песку к низкому, как в пещеру, входу, слабо освещенному красноватым сиянием.— Я должен принести извинения за неуклюжую конструкцию нашего комфорткупола, — сказал голос. — Если бы только мы знали, что нам окажут честь визитом…— Ни слова больше, — сказал Ретиф. — Мы, дипломаты, привыкли ползать.Внутри, куда попал Ретиф, согнув колени и наклонив голову под пятифутовым потолком, Ретиф увидел стены, обитые розовым деревом, темно-красный стеклянный пол, устланный шелковыми коврами и низкий столик из полированного гранита, установленный серебряными блюдами и хрустальными розовыми трубочками для питья.— Разрешите мне принести вам свои поздравления, — сказал голос.Ретиф повернулся. Необъятных размеров хлопотун, задрапированный алым одеянием, стоял рядом с ним. Голос исходил из диска, прикрепленного на его спине.— Ваши бое-особи дерутся превосходно. Надеюсь, что мы окажемся достойнейшими противниками.— Благодарю. Я уверен, что такое испытание будет исключительно интересным, но я надеюсь, что мы сможем избежать его.— Избежать?Ретиф услышал, как в полном молчании раздалось какое-то жужжание, исходящее от его собеседника.— Давайте отобедаем, — наконец сказал огромный хлопотун. — О делах можно будет поговорить позже. Меня зовут Хошик из Мозаики Двух Рассветов.— Я — Ретиф.Хошик выжидающе молчал.— …из Горы Неукоснительных Инструкций, — добавил Ретиф.— Займи свое место, Ретиф, — сказал Хошик. — Надеюсь, наши грубые подушки не покажутся слишком неудобными.Еще два хлопотуна довольно большого роста вошли в комнату и о чем-то молчаливо посоветовались с Хошиком.— Прошу простить меня за отсутствие переводческих аппаратов, — сказал он Ретифу. — И разрешите мне представить моих коллег.Небольшой хлопотун впорхнул в комнату, неся на спине серебряный поднос, уставленный ароматно пахнущей пищей. Он обслужил обедающих и налил в хрустальные трубочки желтое вино.— Надеюсь, наша пища вам понравится, — сказал Хошик. — Насколько я понимаю, наш метаболизм практически одинаков.Ретиф попробовал пищу: от нее исходил восхитительный ореховый аромат. Вино нельзя было отличить от Шато Д'Икем.— Это было совершенно неожиданным удовольствием наткнуться на ваше поселение на этой планете, — сказал Хошик. — Должен признаться, сначала мы приняли вас за туземцев, земле-ковыряющихся особей, но вскоре мы убедились в обратном.Он поднял трубочку, ловко манипулируя ею своими гибкими щупальцами. Ретиф точно также отсалютовал своей трубочкой и выпил.— Конечно, — продолжал Хошик, — как только мы поняли, что вы такие же спортсмены, как и мы, пришлось нам попытаться улучшить положение дел, дав вам возможность проявить свою активность. А сейчас мы заказали наше тяжелое оборудование и несколько тренированных боевиков, так что вскорости мы сможем показать вам великолепное шоу, по крайней мере, я на это надеюсь.— Боевиков? — спросил Ретиф. — А сколько, если вы, конечно, не возражаете против этого моего вопроса?— В настоящий момент, возможно, прибудет всего несколько сотен. Потом же… ну, я уверен, что мы сможем это обговорить между нами. Лично я предпочитаю ограниченные действия — никаких ядерных бомб и другого оружия, после которого остается радиация. Это такая скука — защищать мицелий от мутаций. Хотя должен признаться, в других спортивных играх мы создавали очень интересных особей: например, патрульную, из тех, что вы взяли в плен. Существа, конечно, примитивно мыслящие, но фантастические следопыты.— О, вне всяких сомнений, — сказал Ретиф. — Я не возражаю — без атомных бомб, так без атомных бомб. Как вы совершенно справедливо заметили, охрана мицелия вещь очень хлопотливая, да к тому же теряется слишком много войск.— Ну, это как раз не самое главное. Но мы согласны, атомных бомб не будет. Вы уже пробовали выпаренные яйца? Исключительно вкусно приготовляют в моей Мозаике…— Они восхитительны, — сказал Ретиф. — Скажите, а вы никогда не задумывались о том, чтобы вообще исключить всякое оружие?В диске что-то хлюпнуло.— Прошу простить меня за этот смех, — сказал Хошик, — но ведь вы, конечно, пошутили?— Если говорить откровенно, — сказал Ретиф, — то мы, земляне, стараемся избегать пользоваться оружием.— Насколько я припоминаю, первый наш контакт с вашими бое-особями состоялся с использованием оружия одной из оных.— Прошу извинения, — сказал Ретиф. — Эта… гмм. бое-особь не поняла, что имеет дело со спортсменом.— Тем не менее, раз уж вы так весело начали использовать оружие…Хошик сделал знак, и слуга вновь наполнил хрустальные трубочки.— Есть еще одна деталь, о которой я еще не упомянул, — продолжал Ретиф. — Надеюсь, вы не примите этого на свой счет, но наши бое-особи считают, что оружие можно применять только против определенных форм жизни.— Вот как? Это любопытно. Что же это за формы?— Паразиты. Страшные противники, но сами понимаете, не той касты. Мне бы совсем не хотелось, чтобы наши бое-особи думали о таких достойных противниках, как о паразитах.— О ля-ля! Этого я, конечно, не знал. Очень благородно с вашей стороны было сообщить об этом.Хошик огорченно защелкал.— Я вижу, что ваши бое-особи занимают тоже место среди нас — у них не хватает воображения.Он скрипуче рассмеялся.— Что приводит вас к самому главному — видите-ли, у нас возникла серьезная проблема с нашими бое-особями, — сказал Ретиф, — низкая рождаемость. Поэтому мы с большой неохотой отказались от массовых военных действий, которые так дороги сердцу истинного спортсмена. Мы вообще хотели бы положить конец этим соревнованиям…Хошик изо всех сил закашлялся, поперхнувшись вином, которое высокой струей брызнуло вверх, в воздух.— О чем вы говорите? — воскликнул он. — Вы считаете, что Хошик из Мозаики Двух Рассветов может предать свою честь?— Сэр! — сурово сказал Ретиф. — Вы забываетесь. Я, Ретиф Неукоснительных Инструкций, просто делаю вам другое предложение, более соответствующее спортивным принципам.— Новейшим принципам? — вскричал Хошик. — Мой дорогой Ретиф, что за приятная неожиданность! Я обожаю новые моды. Здесь так отстаешь от времени. Говорите же, говорите.— Все обстоит очень просто. Каждая из сторон выдвигает своего представителя и два индивидуума решают этот вопрос между собой.— Я… гм… боюсь, я не вполне понимаю. Какое значение может иметь активность двух выбранных наугад бое-особей?— Видимо, я недостаточно ясно выразился, — сказал Ретиф.Он отхлебнул глоток вина.— Бое-особи здесь вообще не причем, это само собой разумеется.— Не хотите же вы сказать…— Вот именно. Вы и я.
На освещенной слабым звездным светом площадке пустыни, Ретиф скинул с себя кожаную рубашку, которую одолжил ему Свази и, отстегнув энергопистолет, сложил их вместе. В темноте он едва различал огромную фигуру хлопотуна, возвышающуюся над ним, тоже без одежды. Молчаливые ряды подчиненных хлопотунов стояли позади них.— Боюсь, мне придется снять переводческий аппарат, Ретиф, — сказал Хошик.Он вздохнул и пошевелил гибкими щупальцами.— Мои собратья по мицелию никогда этого не оценят. Какую любопытную форму приняли наши игры. Насколько все же более приятно наблюдать за действиями со стороны.— Я хочу предложить использовать правила Теннесси, — сказал Ретиф. — Они очень либеральны: допускается кусаться, бить по голове, ударять ногами, и, конечно, душить, так же как толкаться, пинаться и лягаться.— Гммм… Все это хорошо для формы, обладающей твердым видо-скелетом, но, боюсь, что мне это будет невыгодно.— Ну, — сказал Ретиф, — если вы предпочитаете более плебейский тип состязаний…— Нет-нет. Но возможно, мы можем включить в эти правила выкручивание щупалец, чтобы как-то уравнять шансы.— Прекрасно. Так начнем?В ту же секунду Хошик бросился на Ретифа, который, пригнувшись, отпрыгнул в сторону, резко повернулся и бросился на спину хлопотуна — и тут же почувствовал, как изогнувшееся назад гибкое тело откинуло его в сторону. Ретиф покатился по песку, увертываясь, вскочил на ноги и нанес удар примерно в центр тела Хошика. Хлопотун завернул свой левый край дугой, ударившей Ретифу прямо в челюсть, откидывая его назад. Тяжелое тело Хошика ударило Ретифа, как обвалившаяся кирпичная стена. Ретиф извернулся всем телом, пытаясь откатиться в сторону. Он высвободил одну руку и принялся наносить удары по толстокожей спине. Хошик сжал его еще сильнее.Ретиф начал задыхаться. Он попытался высвободиться из-под навалившейся на него тяжести, но хлопотун даже не дрогнул. Это было лишь напрасной тратой сил.Он вспомнил особь, которую раньше захватил в плен. Чувствительное отверстие у него находилось центрально, примерно в грудной области…Он с трудом стал перемещать свою руку, ощупывая твердое тело с роговыми чешуйками. Завтра рука у него будет сильно саднить от содранной кожи — если завтра, конечно, для него наступит. Его большой палец нащупал отверстие и скользнул в него.Хлопотун вздрогнул. Ретиф ухватился за него изо всех сил и нажал сильнее, шаря по чешуйчатому телу второй рукой. Если у этого существа была хоть какая-то симметрия, то отверстия должны быть расположены и на другой стороне его груди…Они были там. Ретиф нажал посильнее, и хлопотун дернулся и отпустил его. Не вынимая пальцев, Ретиф поднялся на ноги, и в свою очередь, бросился на Хошика, упав на него сверху, продолжая давить. Хошик дико замахал краями, дернулся всем телом, затем обмяк. Ретиф расслабился, отпустил его и поднялся на ноги, тяжело дыша. Хошик перекатился по земле, поднялся и, странно перекатываясь, пошел в сторону. Подбежали слуги, помогая ему облачиться в одежду и прикрепить диск-переводчик. Он тяжело вздохнул, регулируя громкость.— Все-таки старая система обладает своими достоинствами, — сказал он.— Какое бремя приходится иногда брать на себя истинному спортсмену.— Зато мы здорово повеселились, верно? — сказал Ретиф. — И я уверен, что теперь-то вы уж наверняка не откажитесь от продолжения таких соревнований. Подождите только немного, а я сейчас сбегаю к своим и пришлю сюда несколько наших долбо-особей…— Пусть паразиты пожрут твоих долбо-особей! — взвыл Хошик. — Ты мне устроил такую спронго-боль, что я буду вспоминать об этом каждый раз, когда придется выводить свой мицелий!— Вот, кстати говоря о паразитах, — сказал Ретиф. — Мы тут недавно вывели чудную грызо-особь…— Достаточно!Хошик вскричал так громко, что диск-переводчик на его спине даже подпрыгнул.— Внезапно я стал испытывать сильную тоску по густонаселенным желтым пескам Джага. Я надеялся…Он замолчал, глубоко вздохнув.— Я надеялся, Ретиф, — продолжал он теперь уже печальным голосом, — найти здесь новые земли, где я смог бы расположить свою собственную Мозаику, обрабатывать эти чужеродные пески и выращивать такие урожаи райского лишайника, с помощью которых удалось бы наводнить рынки сотен планет. Но, когда ты сказал о ваших долбо— и грызо-особях, мой дух был сломлен. Мне стыдно перед тобой, Ретиф.— Честно говоря, я сам несколько старомоден, — сказал Ретиф. — И тоже предпочитаю наблюдать за военными действиями со стороны.— Да, но ведь твои собратья по мицелию не одобрят такой образ действий никогда.— Моих собратьев по мицелию здесь нет. И кроме того, разве я тебе не говорил? Ни один из нас не опустится до какого-то состязания друг с другом, если есть другие пути. Вот только что ты говорил о возделывании песка, выращивании лишайника…— Того, которым мы пообедали, — сказал Хошик. — И из которого приготавливается вино.— Соревнование в области земледелия — это наша самая последняя дипломатическая мода. Итак, если тебе захочется, можешь забирать все эти пустыни и разводить на них лишайник, а мы обещаем оставаться в оазисах и выращивать овощи.Хошик вздрогнул и в изумлении изогнул спину.— Ретиф, ты это серьезно? Ты отдаешь нам все эти прекрасные пески?— До последней песчинки, Хошик. Я возьму оазисы.Хошик в экстазе замахал своими краями.— И вновь ты победил меня, Ретиф, — вскричал он. — На этот раз в благородстве.— Детали мы обсудим позже. Не сомневаюсь, что мы сможем установить правила, которые удовлетворяют обе стороны. А сейчас, думаю, мои бое-особи заждались меня.
Уже разгоралась заря, когда Ретиф, свистом подал сигнал, заранее обговоренный с Поттером, затем поднялся и вошел в лагерь. Свази встал.— Вот и вы, — сказал он. — А мы уже начали было подумывать, не отправиться ли за вами.Лемюэль вышел вперед: под глазом у него был фонарь до самой скулы. Он протянул свою мускулистую руку.— Прости, что накинулся на тебя, приятель. По правде говоря, я решил, что ты какой-нибудь стукач из ДКЗ.Сзади к Лемюэлю подошел Берт.— А с чего ты взял, что это не так, Лемюэль? — сказал он. — Может, он…Лемюэль сбил Берта одним небрежным движением руки.— Если еще какой-нибудь болван скажет, что хлюпик-дипломат смог меня вырубить одним ударом, то я и не так с ним посчитаюсь.— Скажите мне, ребята, — перебил его Ретиф. — Как у вас обстоит дело с выпивкой?— С выпивкой? Да мы уже целый год глотаем только воду. На этой планете почему-то не развиваются бактерии, ферментирующие вино.Ретиф протянул квадратную бутылку.Свази вытащил пробку, понюхал, сделал глоток, протянул бутылку Лемюэлю.— Послушай, приятель, где ты раздобыл это?— Вино изготовили хлопотуны. И еще один вопрос: согласитесь ли вы разделить эту планету с хлопотунами, если получите мирные гарантии?Примерно через полчаса горячих споров и обсуждений Лемюэль повернулся к Ретифу.— Мы согласны заключить любую разумную сделку, — сказал он. — Вообще-то, у них столько же прав находиться здесь, что и у нас. Я считаю, что мы можем поделиться поровну. Это примерно по сто пятьдесят оазисов для них и для нас.— А что скажите насчет того, чтобы оставить себе все оазисы, а им отдать пустыни?Не отрывая взгляда от Ретифа, Лемюэль потянулся к бутыли с вином.— Что ж ты замолчал, приятель, — сказал он. — По-моему, речь шла о договоре?
Консул Пассвин поднял глаза на Ретифа, входившего к нему в кабинет.— Садитесь, Ретиф, — рассеянно сказал он. — А я думал, вы все еще на Пуэбло или Адобле — как они там называют эту пустыню?— Я вернулся.Пассвин подозрительно посмотрел на него.— Вот как? Ну-ну. Так что же вам нужно, молодой человек?
1 2 3