— Маоист?— Сомневаюсь. Сторонник Кастро?— Возможно. Ты уже сумел связаться с конторой?— Нет, что— то забарахлила техника.— Может, специально вывели из строя?— Не исключено. Маоисты?— Сомневаюсь. Русские?— Вполне вероятно.Кили упорно трудился, пытаясь так или иначе вырвать золотой диск из— под исполинской головы. Но едва в этом деле наметились кое— какие успехи, как его решительно потеснили в сторону фотограф, три манекенщицы и главный редактор известного женского журнала, затеяв съемку девиц на голове монстра.— Мэдди, примите горестный вид, — потребовал фотограф, аскетического вида изящный мужчина в велюровой пилотке белого цвета солдата австралийской армии. Манекенщица изобразила неизбывную печаль.— Нет! Нет! Еще круче! Чтобы это звучало набатом для всего человечества, дорогая! — добивался своего требовательный фотограф.Мэдди стала еще безутешней. Она пустила слезу.— А теперь, дорогая, выдвините несколько вперед бедро! Перекуем эту вселенскую грусть в бесстрашный вызов пуританству, навевая поистине шаловливые мысли, которые в состоянии породить у современной женщины штанишки — последний крик моды!
«Пора возвращаться!» — подумал водитель такси и, молниеносно обогнув крыло твари, газанул вдоль авеню.Где— то колокольчиками смеялись дети, благоухал летними запахами легкий ветерок. Но были и иные взгляды на жизнь.— Боже! Я не в силах выносить эту вонь! — патетически воскликнула какая— то женщина, выглянувшая в окно седьмого этажа, где размещалось бюро по трудоустройству.Семнадцать моряков с японского грозового судна, сошедшие тому три дня на берег в Нью— Йорке, присели на корточки в месте стыковки крыла птеранодона с его туловищем и сфотографировались «лейками» на память с околевшим страшилищем; некоторые из них произнесли при этом что— то вроде «Родан». Но никто и ухом не повел.Кто— то умудрился в спешке нашлепать на кожаном панцире животного листовки с призывом голосовать за кандидатуру Роджера Скарпенетти на пост главы местной районной администрации.Продавец носков — второй сорт! — прошвырнулся вдоль всего туловища уродины, от самого хвоста до головы, нахваливая свой товар, и сумел выручить за свое барахло чуть ли не четыре доллара.Трое индейцев племени кауньявага с судками в руках плавной, слегка покачивающейся, походкой потомков самых благородных из этих благородных туземцев пересекли Сорок восьмую улицу по направлению к Сити. Они возвращались домой на метро, намереваясь спуститься в подземку на углу Сорок восьмой и Таймс— сквер, и топали с той самой стройплощадки между Мэдисон и Сорок восьмой, куда быстренько перед этим смотались четверо лазутчиков грозного Вимми из отряда «Каперов Пелсма». Трое краснокожих, рабочие одной из самых высокооплачиваемых категорий, остановились на пересечении Сорок седьмой и Шестой улиц, помешали содержимое своих судков и почти одновременно цокнули языками.— Ну разве это не отвратительно, я вас спрашиваю! — произнес Уолтер Пламенный Язык.— Вот так— то, сначала они изводят буйволов, бизонов и делают черт те что, а потом добираются уже и до этого бедняги! — пожаловался Тедди Медвежий Зуб.— Будь они прокляты, бледнолицые! — добавил Сидней Девять Огней.— Тяжела ты, ноша краснокожих, — уточнил Уолтер.— Ну разве не печальна участь нашего народа! И мы еще должны возводить для этих обросших жиром солдатишек величественное здание, что мы строим сейчас, — подлил масла в огонь Тедди.— А что такое бизон, черт возьми? — поинтересовался Сидней Девять Огней. Все молча пожали плечами и спешно удалились.
Преподобный отец Лерой Л.Бил, шествуя во главе делегации графства Поук, Миссисипи, на первом годичном конгрессе Международной Евангелической Лиги за процветание христианской любви и повышение уровня жизни низкооплачиваемых слоев населения, остановился и широким жестом руки пригласил свою паству последовать его примеру. Он печально покачал головой при виде гигантской туши, закупорившей перед ним перекресток. Все вместе они обстоятельно изучили это величественное, но сокрушенное, с поломанными крыльями явление.— Ну что, Лерой, ваше мнение на этот счет?Преподобный Бил тяжко вздохнул.— Если бы благоразумно использовать те средства и ту энергию, которые были затрачены на разработку этого розыгрыша с целью помешать нам двигаться по избранному маршруту, то три семьи неимущих могли бы с относительным комфортом безбедно прожить по меньшей мере пару месяцев, — изрек он.Двое беседовавших из делегации приблизились к толстокожей махине. Преподобный Бил указал перстом на бренные останки.— Пластмасса, — уверенно произнес он. — Очевидная мистификация.— Судя по всему, Лерой, они попытались подвесить эту штуку на проволочных растяжках и намеревались потом, дергая за них, привести это исчадие ада в движение над нашими головами. Но, слава Господу, подвески, видимо, вовремя лопнули.— Согласен. Но — тсс! Я порой удивляюсь тому, в каких забавных формах наша оппозиция старается играть на нашем простодушии и излишней доверчивости. Сначала они затеяли это дело с простынями над головой. А теперь на тебе вот: резиновый птеранозавр!— Так что будем делать?— Расслабимся, — предложил преподобный, — и посмотрим, что будет дальше.И они затянули «Мы преодолеем…», в то время как откуда— то из мрачного чрева «Рейлиз— бар» выскочила на свет группа политических деятелей из Американского Общества Обеспечения Незыблемости Недвижимости (АООНН), привлеченных шумом и гамом, в котором смешались стоны раненых, пересуды зевак и энергичный розыск неутомимым полицейским нарушителей, которым надлежало вручить уже выписанные квитанции об уплате штрафа. Видавшие виды политиканы переглянулись и сразу же наметанным глазом определили размеры и расположение гигантской летающей рептилии.— Клянусь Святым Джорджем, Чарли, вы не сумеете пустить в оборот эту штучку менее чем за двадцать восемь с половиной долларов, или считайте меня тогда сыном бабуина!Чарли в этот момент пристально рассматривал сгрудившихся у хвоста монстра фанатов, распевавших религиозный гимн.— Не пытайтесь уверить меня, что за этими неграми не просматриваются денежки коммунистов, — проворчал он.Лилия в тридцать который уже раз взглянула на часики. Ладно, еще десять минут, и ни секунды больше, а потом, бог ты мой, она махнет на такси к Шрафту и закажет себе самые дорогие блюда, и пусть только этот Мелвил когда— нибудь еще осмелится предстать перед ней со своей коллекцией шрамов, которую он почему— то упорно называет лицом!..
— Извините, дамочка, — отодвинул Лилию своим огромным животом, даже не взглянув в ее сторону, мужчина в кожаной куртке. Он уперся ногами в землю и оценивающе примерился к монстру, оглядев его сначала от клюва до хвоста, а затем наоборот.— Эй, Джек! — обратился к нему человек в рабочей одежде. — Ты хочешь, чтобы я рассовал по местам всю нашу технику?— Нет, — сухо отрезал Джек.— И то верно, — обрадовался сухощавый. — Не наше это дело…Джек стремительно обернулся и, ухватив за комбинезон, гневно приподнял его.— Еще не было таких работ по слому и сносу, которые компания «Эйджэкс» не взялась бы выполнить! — прорычал он. — И хорошенько заруби себе это на носу! А ну бери живо это чертово устройство. Передай парням, чтобы приготовили суставчатую пилу.— Все ясно, Джек. Только отпусти ты, ради бога, волосы на груди…— Тот хлыщ сказал — не более двадцати минут! И чтобы впредь я видел вас только со спины и энергично работающими локтями, пока не расчистим весь перекресток, понятно?Супружеская пара туристов из Джоплина, Миссури, удобно устроилась на уровне предплечья и пясти околевшего чудища. Муж наладил автопуск своего фотоаппарата. Затем небрежной походкой не спеша подошел к супруге (что убедительно доказывало, насколько успешно он освоил фотодело), принял приличествующую обстоятельствам позу и, улыбаясь, стал дожидаться щелчка взведенного механизма.— У нас еще есть время, чтобы до обеда проскочить до Гринич Виллидж и сделать там несколько снимков хиппи? — полюбопытствовала супруга. Но ответа она не расслышала из— за воя, поднятого вертолетом мэра, который прибыл лично разобраться в обстановке и осматривал в этих целях с высоты центральную часть Шестой авеню как раз над Сорок седьмой улицей.На углу Сорок восьмой улицы и Шестой авеню показались запыхавшиеся полицейские, которые тут же начали разбиваться на боевые группы.— Эй, вы! Поосторожнее там с ракетой! — прогремел в мегафон капитан Ширмер. Тут же какие— то попрятавшиеся по верхним этажам зданий снайперы начали через окна палить по уличным фонарям.— Ах так, рассеять всю эту публику! — рассвирепел капитан Ширмер. Первая цепочка полицейских стала пулять гранаты со слезоточивым газом и поливать кругом тугой струей из брандспойтов. Студенты— евреи разбежались, так и не придя к согласию, было ли мясо птеранодона кошерным или нет, но все же достигнув консенсуса в отношении того, что его яйца были съедобными при условии сотворения соответствующей молитвы.Спасательные команды наконец— то вызволили из— под ящера последних уцелевших в катастрофе и вынесли их за линию разгоревшегося сражения.Кили все еще висел на шее страхолюдины, настойчиво, хотя и безуспешно продолжая свои попытки содрать золотой амулет. Удрать он уже не мог: с восточного фланга мешали студенты с правового факультета Колумбийского университета, а также члены партии свободы Черных Пантер, с запада — полицейские, применявшие ракету и легкие дубинки, с севера — лихие парни из «Эйджэнса» (кстати, все — бывшие саперы), а далее к югу — толпы из Объединенной Ассоциации мясников и работников боен.Кили съежился, надеясь остаться незамеченным, но упрямо продолжал тянуть на себя золотую цепь.
Сцену загромоздила откуда— то появившаяся конная полиция, попытавшаяся оказать помощь коллеге, все еще безуспешно разыскивавшему владельца валявшегося на мостовой трупа. Главное — был выписан штраф, и оставалось лишь вручить его адресату.В верхней части Сорок седьмой улицы суетились три милые девицы в надежде поймать в свои сети какую— нибудь шишку из шоу— бизнеса.— Ох! — вымолвила, пробуждаясь, Алиса. — Наверное, мне все это снится.— Вы арестованы! — гаркнул коп, держа в руках злосчастную штрафную квитанцию; он произнес это сугубо ради порядка, ни к кому конкретно не обращаясь. Для приличия он повторил фразу чуть потише, но никто не обращал на него никакого внимания.Лилия зло выругалась в сторону головы Мелвила, усеянной тучей мух и прочей копошившейся гадостью. Она быстро удалилась и, проходя мимо трупа птеранодона, старательно отворачивалась от того места, где она наконец— то узрела этого чертова Мелвила, который в данный момент едва ли заслуживал этого эпитета, поскольку оказался раздавленным в лепешку.Где— то в нижней части туловища монстра копошилась дюжина парней из «Каперов Пелема», прилежно стараясь приподнять его, чтобы стянуть предполагаемые скрытые под ним украшения. Но пневматические домкраты, притараненные со стройки, просто— напросто протыкали податливое тело.Увидев, каким они занимаются черным делом, толстяк Льюис Морено приказал окатить их из пожарной кишки подававшейся под большим напором струей воды, мгновенно рассеяв эту банду несовершеннолетних хулиганов.Убегая с места происшествия, раздосадованные крушением надежд «Каперы Пелема» выместили свое унижение на подвернувшихся под руку Тренчардс и Гойлви, чьи колебания в результате этого логически завершились неизбежным падением лицом прямо в ручей, что не помешало двум ученым, невзирая на рассеченные при этом губы и выбитые зубы, продолжать свой ценный диспут и в новых условиях.— Нет, этот экземпляр слишком велик, чтобы быть птеродактилем из нашего далекого прошлого…— Да вы шутите, откуда же еще он мог выскочить?— Да с другой планеты…— Не говорите глупостей, ни на одной планете нашей Солнечной системы птеродактилей не водится…— Ну и что, значит, он свалился откуда— то из другой звездной системы…— Но как же он тогда добрался сюда?— А вот это уж не мое дело…Уилл Кили так и висел на шее монстра, уцепившись за золотой амулет. Но именно в этот миг параллельные миры достигли крайней точки своего колебательного движения и двинулись обратно к своим исходным позициям, которые они покинули (впервые за шесть лет). Итак, встреча… Высшая точка… Слияние.И Уилл Кили, попавший благодаря столь милому его сердцу амулету в самый центр взаимопроникновения миров, растворился. Пуф! — и нету!На пересечении Сорок седьмой улицы и Шестой авеню толпа стала постепенно рассеиваться, и парни из «Эйджэкса», объединив усилия со своими товарищами из Ассоциации мясников и работников боен, секция тридцать девять, дружно взялись за расчистку улиц от этой кошмарной туши летающего пресмыкающегося, сверзившегося черт знает откуда… и до которого никому, судя п о всему , не было никакого дела.А в этот момент в точке касания параллельных миров…
Словно подкошенный ибари, человек падал с неба в ХС+19 голубой зари; он летел вниз, истошно вопя, раскинув руки и ноги, и шлепнулся прямо в самом центре святилища из пенистого металла, возведенного в честь Нерва на Тетушкиной площади.Два местных жителя, взмахнув перепончатыми крыльями, воспарили над гигантской тварью и присмотрелись к нему.— Интересно, он летал? — поинтересовался один из них, почесывая кончиком крыла костистый гребень. — Или же просто— напросто шмякнулся откуда— то?— Великоват, а? — прокомментировал второй. — Немного крупнее, чем эти мачинчосы note 1 Note1
Мачинчосы — обыгрывается слово «мачо» (исп.), от которого идет «мачизмо» — культ силы и мужественности, олицетворяемый мужчиной. — Примеч. перев.
… люди. И весит побольше, причем изрядно. Любопытно, съедобен ли он? — Ах! Да что ты! Конечно же нет! Но разве можно так ставить вопрос: съедобен ли? — вмешался один из жрецов— диетологов культа Нерва. — Хаццил ли он? Вот в чем суть!— У него голубые глаза, следовательно, он не может быть хаццилом.— Зато есть нос, а посему — хаццил!Появился блюститель порядка и, помогая себе крылом, вытащил из кармашка на конце другого крыла книжечку бланков порицания.— Кто хозяин этой химеры?— А что это за мерзость вообще? — откликнулся жрец— диетолог культа Нерва.Никто, судя по всему, этого не ведал.Да и никому до нее никакого дела не было.
1 2
«Пора возвращаться!» — подумал водитель такси и, молниеносно обогнув крыло твари, газанул вдоль авеню.Где— то колокольчиками смеялись дети, благоухал летними запахами легкий ветерок. Но были и иные взгляды на жизнь.— Боже! Я не в силах выносить эту вонь! — патетически воскликнула какая— то женщина, выглянувшая в окно седьмого этажа, где размещалось бюро по трудоустройству.Семнадцать моряков с японского грозового судна, сошедшие тому три дня на берег в Нью— Йорке, присели на корточки в месте стыковки крыла птеранодона с его туловищем и сфотографировались «лейками» на память с околевшим страшилищем; некоторые из них произнесли при этом что— то вроде «Родан». Но никто и ухом не повел.Кто— то умудрился в спешке нашлепать на кожаном панцире животного листовки с призывом голосовать за кандидатуру Роджера Скарпенетти на пост главы местной районной администрации.Продавец носков — второй сорт! — прошвырнулся вдоль всего туловища уродины, от самого хвоста до головы, нахваливая свой товар, и сумел выручить за свое барахло чуть ли не четыре доллара.Трое индейцев племени кауньявага с судками в руках плавной, слегка покачивающейся, походкой потомков самых благородных из этих благородных туземцев пересекли Сорок восьмую улицу по направлению к Сити. Они возвращались домой на метро, намереваясь спуститься в подземку на углу Сорок восьмой и Таймс— сквер, и топали с той самой стройплощадки между Мэдисон и Сорок восьмой, куда быстренько перед этим смотались четверо лазутчиков грозного Вимми из отряда «Каперов Пелсма». Трое краснокожих, рабочие одной из самых высокооплачиваемых категорий, остановились на пересечении Сорок седьмой и Шестой улиц, помешали содержимое своих судков и почти одновременно цокнули языками.— Ну разве это не отвратительно, я вас спрашиваю! — произнес Уолтер Пламенный Язык.— Вот так— то, сначала они изводят буйволов, бизонов и делают черт те что, а потом добираются уже и до этого бедняги! — пожаловался Тедди Медвежий Зуб.— Будь они прокляты, бледнолицые! — добавил Сидней Девять Огней.— Тяжела ты, ноша краснокожих, — уточнил Уолтер.— Ну разве не печальна участь нашего народа! И мы еще должны возводить для этих обросших жиром солдатишек величественное здание, что мы строим сейчас, — подлил масла в огонь Тедди.— А что такое бизон, черт возьми? — поинтересовался Сидней Девять Огней. Все молча пожали плечами и спешно удалились.
Преподобный отец Лерой Л.Бил, шествуя во главе делегации графства Поук, Миссисипи, на первом годичном конгрессе Международной Евангелической Лиги за процветание христианской любви и повышение уровня жизни низкооплачиваемых слоев населения, остановился и широким жестом руки пригласил свою паству последовать его примеру. Он печально покачал головой при виде гигантской туши, закупорившей перед ним перекресток. Все вместе они обстоятельно изучили это величественное, но сокрушенное, с поломанными крыльями явление.— Ну что, Лерой, ваше мнение на этот счет?Преподобный Бил тяжко вздохнул.— Если бы благоразумно использовать те средства и ту энергию, которые были затрачены на разработку этого розыгрыша с целью помешать нам двигаться по избранному маршруту, то три семьи неимущих могли бы с относительным комфортом безбедно прожить по меньшей мере пару месяцев, — изрек он.Двое беседовавших из делегации приблизились к толстокожей махине. Преподобный Бил указал перстом на бренные останки.— Пластмасса, — уверенно произнес он. — Очевидная мистификация.— Судя по всему, Лерой, они попытались подвесить эту штуку на проволочных растяжках и намеревались потом, дергая за них, привести это исчадие ада в движение над нашими головами. Но, слава Господу, подвески, видимо, вовремя лопнули.— Согласен. Но — тсс! Я порой удивляюсь тому, в каких забавных формах наша оппозиция старается играть на нашем простодушии и излишней доверчивости. Сначала они затеяли это дело с простынями над головой. А теперь на тебе вот: резиновый птеранозавр!— Так что будем делать?— Расслабимся, — предложил преподобный, — и посмотрим, что будет дальше.И они затянули «Мы преодолеем…», в то время как откуда— то из мрачного чрева «Рейлиз— бар» выскочила на свет группа политических деятелей из Американского Общества Обеспечения Незыблемости Недвижимости (АООНН), привлеченных шумом и гамом, в котором смешались стоны раненых, пересуды зевак и энергичный розыск неутомимым полицейским нарушителей, которым надлежало вручить уже выписанные квитанции об уплате штрафа. Видавшие виды политиканы переглянулись и сразу же наметанным глазом определили размеры и расположение гигантской летающей рептилии.— Клянусь Святым Джорджем, Чарли, вы не сумеете пустить в оборот эту штучку менее чем за двадцать восемь с половиной долларов, или считайте меня тогда сыном бабуина!Чарли в этот момент пристально рассматривал сгрудившихся у хвоста монстра фанатов, распевавших религиозный гимн.— Не пытайтесь уверить меня, что за этими неграми не просматриваются денежки коммунистов, — проворчал он.Лилия в тридцать который уже раз взглянула на часики. Ладно, еще десять минут, и ни секунды больше, а потом, бог ты мой, она махнет на такси к Шрафту и закажет себе самые дорогие блюда, и пусть только этот Мелвил когда— нибудь еще осмелится предстать перед ней со своей коллекцией шрамов, которую он почему— то упорно называет лицом!..
— Извините, дамочка, — отодвинул Лилию своим огромным животом, даже не взглянув в ее сторону, мужчина в кожаной куртке. Он уперся ногами в землю и оценивающе примерился к монстру, оглядев его сначала от клюва до хвоста, а затем наоборот.— Эй, Джек! — обратился к нему человек в рабочей одежде. — Ты хочешь, чтобы я рассовал по местам всю нашу технику?— Нет, — сухо отрезал Джек.— И то верно, — обрадовался сухощавый. — Не наше это дело…Джек стремительно обернулся и, ухватив за комбинезон, гневно приподнял его.— Еще не было таких работ по слому и сносу, которые компания «Эйджэкс» не взялась бы выполнить! — прорычал он. — И хорошенько заруби себе это на носу! А ну бери живо это чертово устройство. Передай парням, чтобы приготовили суставчатую пилу.— Все ясно, Джек. Только отпусти ты, ради бога, волосы на груди…— Тот хлыщ сказал — не более двадцати минут! И чтобы впредь я видел вас только со спины и энергично работающими локтями, пока не расчистим весь перекресток, понятно?Супружеская пара туристов из Джоплина, Миссури, удобно устроилась на уровне предплечья и пясти околевшего чудища. Муж наладил автопуск своего фотоаппарата. Затем небрежной походкой не спеша подошел к супруге (что убедительно доказывало, насколько успешно он освоил фотодело), принял приличествующую обстоятельствам позу и, улыбаясь, стал дожидаться щелчка взведенного механизма.— У нас еще есть время, чтобы до обеда проскочить до Гринич Виллидж и сделать там несколько снимков хиппи? — полюбопытствовала супруга. Но ответа она не расслышала из— за воя, поднятого вертолетом мэра, который прибыл лично разобраться в обстановке и осматривал в этих целях с высоты центральную часть Шестой авеню как раз над Сорок седьмой улицей.На углу Сорок восьмой улицы и Шестой авеню показались запыхавшиеся полицейские, которые тут же начали разбиваться на боевые группы.— Эй, вы! Поосторожнее там с ракетой! — прогремел в мегафон капитан Ширмер. Тут же какие— то попрятавшиеся по верхним этажам зданий снайперы начали через окна палить по уличным фонарям.— Ах так, рассеять всю эту публику! — рассвирепел капитан Ширмер. Первая цепочка полицейских стала пулять гранаты со слезоточивым газом и поливать кругом тугой струей из брандспойтов. Студенты— евреи разбежались, так и не придя к согласию, было ли мясо птеранодона кошерным или нет, но все же достигнув консенсуса в отношении того, что его яйца были съедобными при условии сотворения соответствующей молитвы.Спасательные команды наконец— то вызволили из— под ящера последних уцелевших в катастрофе и вынесли их за линию разгоревшегося сражения.Кили все еще висел на шее страхолюдины, настойчиво, хотя и безуспешно продолжая свои попытки содрать золотой амулет. Удрать он уже не мог: с восточного фланга мешали студенты с правового факультета Колумбийского университета, а также члены партии свободы Черных Пантер, с запада — полицейские, применявшие ракету и легкие дубинки, с севера — лихие парни из «Эйджэнса» (кстати, все — бывшие саперы), а далее к югу — толпы из Объединенной Ассоциации мясников и работников боен.Кили съежился, надеясь остаться незамеченным, но упрямо продолжал тянуть на себя золотую цепь.
Сцену загромоздила откуда— то появившаяся конная полиция, попытавшаяся оказать помощь коллеге, все еще безуспешно разыскивавшему владельца валявшегося на мостовой трупа. Главное — был выписан штраф, и оставалось лишь вручить его адресату.В верхней части Сорок седьмой улицы суетились три милые девицы в надежде поймать в свои сети какую— нибудь шишку из шоу— бизнеса.— Ох! — вымолвила, пробуждаясь, Алиса. — Наверное, мне все это снится.— Вы арестованы! — гаркнул коп, держа в руках злосчастную штрафную квитанцию; он произнес это сугубо ради порядка, ни к кому конкретно не обращаясь. Для приличия он повторил фразу чуть потише, но никто не обращал на него никакого внимания.Лилия зло выругалась в сторону головы Мелвила, усеянной тучей мух и прочей копошившейся гадостью. Она быстро удалилась и, проходя мимо трупа птеранодона, старательно отворачивалась от того места, где она наконец— то узрела этого чертова Мелвила, который в данный момент едва ли заслуживал этого эпитета, поскольку оказался раздавленным в лепешку.Где— то в нижней части туловища монстра копошилась дюжина парней из «Каперов Пелема», прилежно стараясь приподнять его, чтобы стянуть предполагаемые скрытые под ним украшения. Но пневматические домкраты, притараненные со стройки, просто— напросто протыкали податливое тело.Увидев, каким они занимаются черным делом, толстяк Льюис Морено приказал окатить их из пожарной кишки подававшейся под большим напором струей воды, мгновенно рассеяв эту банду несовершеннолетних хулиганов.Убегая с места происшествия, раздосадованные крушением надежд «Каперы Пелема» выместили свое унижение на подвернувшихся под руку Тренчардс и Гойлви, чьи колебания в результате этого логически завершились неизбежным падением лицом прямо в ручей, что не помешало двум ученым, невзирая на рассеченные при этом губы и выбитые зубы, продолжать свой ценный диспут и в новых условиях.— Нет, этот экземпляр слишком велик, чтобы быть птеродактилем из нашего далекого прошлого…— Да вы шутите, откуда же еще он мог выскочить?— Да с другой планеты…— Не говорите глупостей, ни на одной планете нашей Солнечной системы птеродактилей не водится…— Ну и что, значит, он свалился откуда— то из другой звездной системы…— Но как же он тогда добрался сюда?— А вот это уж не мое дело…Уилл Кили так и висел на шее монстра, уцепившись за золотой амулет. Но именно в этот миг параллельные миры достигли крайней точки своего колебательного движения и двинулись обратно к своим исходным позициям, которые они покинули (впервые за шесть лет). Итак, встреча… Высшая точка… Слияние.И Уилл Кили, попавший благодаря столь милому его сердцу амулету в самый центр взаимопроникновения миров, растворился. Пуф! — и нету!На пересечении Сорок седьмой улицы и Шестой авеню толпа стала постепенно рассеиваться, и парни из «Эйджэкса», объединив усилия со своими товарищами из Ассоциации мясников и работников боен, секция тридцать девять, дружно взялись за расчистку улиц от этой кошмарной туши летающего пресмыкающегося, сверзившегося черт знает откуда… и до которого никому, судя п о всему , не было никакого дела.А в этот момент в точке касания параллельных миров…
Словно подкошенный ибари, человек падал с неба в ХС+19 голубой зари; он летел вниз, истошно вопя, раскинув руки и ноги, и шлепнулся прямо в самом центре святилища из пенистого металла, возведенного в честь Нерва на Тетушкиной площади.Два местных жителя, взмахнув перепончатыми крыльями, воспарили над гигантской тварью и присмотрелись к нему.— Интересно, он летал? — поинтересовался один из них, почесывая кончиком крыла костистый гребень. — Или же просто— напросто шмякнулся откуда— то?— Великоват, а? — прокомментировал второй. — Немного крупнее, чем эти мачинчосы note 1 Note1
Мачинчосы — обыгрывается слово «мачо» (исп.), от которого идет «мачизмо» — культ силы и мужественности, олицетворяемый мужчиной. — Примеч. перев.
… люди. И весит побольше, причем изрядно. Любопытно, съедобен ли он? — Ах! Да что ты! Конечно же нет! Но разве можно так ставить вопрос: съедобен ли? — вмешался один из жрецов— диетологов культа Нерва. — Хаццил ли он? Вот в чем суть!— У него голубые глаза, следовательно, он не может быть хаццилом.— Зато есть нос, а посему — хаццил!Появился блюститель порядка и, помогая себе крылом, вытащил из кармашка на конце другого крыла книжечку бланков порицания.— Кто хозяин этой химеры?— А что это за мерзость вообще? — откликнулся жрец— диетолог культа Нерва.Никто, судя по всему, этого не ведал.Да и никому до нее никакого дела не было.
1 2