Несомненно, Гарет подумал о том же. Когда соседка исчезла за дверью, он пригласил Лору подняться наверх.
– Тебе лучше войти. Подъезд – не место для разговора.
Конечно, это предложение было сделано не от чистого сердца, но Лора и не думала отказываться. Еще не отойдя от потрясения, она шла по лестнице, пока не очутилась в светлой просторной комнате с высоким потолком. Впрочем, на подробный осмотр у нее не было времени: как только дверь за ними закрылась, Гарет свирепо обернулся.
– Ну, а теперь, – безапелляционно заявил он, – выкладывай, зачем тебя принесло в Бат.
Лора стояла перед ним, демонстрируя спокойствие, которого не было и в помине. Судя по тону, по плотно сжатым красивым губам, напрягшемуся подбородку с ямочкой, он ничего не забыл и ничего не простил. Чувство вины перед брошенным ребенком не способствовало уверенности в себе, но она собралась с духом и терпеливо ответила:
– Я здесь в отпуске.
Гарет засмеялся. Но в этом зловещем смехе не было и намека на его прежнее чувство юмора.
– Могла бы придумать что-нибудь получше. Отдыхать в Бате? Забыла, что я слишком хорошо знаю твои привычки? Тебя всегда прельщали места пожарче и пошикарнее. – Его губы презрительно сжались.
– Ну и что? При моем нынешнем жалованье я не могу позволить себе ничего другого.
Темная бровь насмешливо изогнулась.
– Так ты работаешь? – Он не скрывал сарказма.
– Да, работаю.
– Интересно, как это тебе удается. Большей бездельницы свет не видывал! Ладно, пока оставим… Значит, ты приехала в Бат в отпуск, случайно попала на Ройял-кресент, случайно увидела Мэтью, случайно узнала его и дошла с ним до дому. Не кажется ли тебе, милая, что с совпадениями получился перебор?
Лора вздрогнула. Ласковое обращение прозвучало оскорбительнее насмешки. И все же она нашла в себе силы ответить спокойно и здраво.
– Этот квартал – одна из местных достопримечательностей. Что же здесь странного, если мне захотелось взглянуть на него?
Наградой ей стал еще один скептический взгляд.
– Что-то я раньше не замечал в тебе интереса к георгианской архитектуре. Она совсем не в твоем вкусе.
– Откуда ты знаешь? Вкусы со временем меняются.
Холодные голубые глаза вспыхнули и принялись придирчиво изучать ее внешность.
– Да, вид у тебя не тот, что прежде. Насколько я помню, ты всегда одевалась по последней моде. Что случилось? Неужели папочка устал оплачивать твои счета?
Лора почувствовала приближение гнева. Она действительно не могла больше покупать дорогую одежду: все ее скудные сбережения ушли на долгие поиски пропавшего ребенка. Но хотя ее гардероб был сейчас более скромным, чем прежде, он все же оставался достаточно изысканным; ее наружность не заслуживала подобной критики. Однако выработавшаяся за последние годы привычка к самоконтролю и на этот раз помогла ей сдержаться. Она не могла позволить себе роскошь поругаться с Гаретом.
Злая усмешка скривила его губы.
– Я вижу, ты наконец научилась сдерживать свой нрав.
– Я же сказала тебе, что изменилась.
– Сомневаюсь. Скорее всего, это чисто внешнее. Впрочем, неважно. Скажи честно, ты приехала в Бат из-за Мэтью, верно?
– Да!
– Почему?
Этот короткий вопрос больно кольнул Лору: ответ казался очевидным.
– Потому что Мэтью мой сын. Потому что я хотела увидеть его и своими глазами убедиться, что он здоров, сыт и счастлив.
– Убедилась? А теперь можешь возвращаться туда, откуда пришла.
– Нельзя ли мне поговорить с ним?
– Нет!
Тон его был непреклонным, но Лора не могла сдаться без боя.
– Гарет, я не видела сына с самого рождения. Я хочу всего лишь поздороваться и поболтать с ним минутку-другую. Клянусь тебе!
Этот горячий призыв ни капли не смягчил его.
– И все же, чем вызван этот внезапный интерес после стольких лет разлуки? – Прозвучавшая в его голосе циничная нотка заставила Лору вздрогнуть от стыда. – Неужели Джеймс решил, что его внук чего-то стоит?
– Мой отец здесь совершенно ни при чем. – Почувствовав, что у нее вот-вот лопнет терпение, Лора заставила себя сделать глубокий вдох и успокоиться. – Мэтью мой сын. В конце концов я нашла его и, естественно, захотела повидать.
– Спустя пять лет? Не поздновато ли в тебе проснулось материнское чувство?
– До сегодняшнего дня я понятия не имела, где и у кого он находится. Лишь несколько недель назад удалось разузнать, что он может быть в Бате.
Гарет бросился к ней так стремительно, что Лора непроизвольно отшатнулась.
– Еще бы тебе знать! Я все сделал, чтобы ни ты, ни твой папаша не нашли его – на тот случай, если тебе взбредет в голову вернуть мальчика.
– Но я действительно хотела его вернуть.
– И поэтому отдала на усыновление?
Казалось, эти неумолимые слова повисли в воздухе. Глядя на ожесточенное лицо Гарета, Лора поняла, что он бесповоротно осудил и проклял ее. Что бы она ни сказала в собственное оправдание, это ничего не изменило бы. И все же следовало попытаться.
– Я никому не отдавала наше дитя, – ровно начала она. – Гарет, если бы ты позволил мне все объяснить…
– Моего сына отдали для усыновления в тот самый день, когда он появился на свет. – Этот непримиримый, непрощающий голос заставил ее умолкнуть. – Никто и пальцем не пошевелил, чтобы дать мне знать о рождении сына. Никогда не прощу тебе этого. Ни тебе, ни твоему отцу! О, конечно, я знаю, кто несет за это ответственность, но и твои действия понимать отказываюсь!
Лора не снимала с себя вины за этот ужасный поступок и не искала оправданий. Сознавая, что кругом виновата, она все же промолвила:
– Я не собиралась отказываться от малыша. Все это время я искала его, даже не зная, жив ли он. А сейчас, когда я наконец нашла его, ты требуешь, чтобы я уехала… – Она вдруг отвернулась, пряча лицо, и сделала пару неуверенных шагов в сторону, не видя, куда ступает, с единственной мыслью – не дать Гарету увидеть ее слезы.
– Лора… – В его голосе еще чувствовалось раздражение. Однако на сей раз к нему примешивалось чувство, которому Лора затруднилась бы подыскать название. – Будь все проклято, Лора! – отрывисто сказал он. – Не вздумай плакать.
– Я не плачу, – негодующе фыркнула она.
После обрушившихся на нее жестоких обвинений Лора менее всего ожидала очутиться в объятиях Гарета. Она еще могла бы стерпеть его гнев, но ласковое прикосновение выбило ее из колеи. Слезы сами собой хлынули из глаз. Женщина прижалась лбом к его плечу и зарыдала в воротник куртки…
Истерика кончилась быстро. Но чем реже она всхлипывала, тем больше простора оставалось для других ощущений. Тепло сильного тела, к которому она прижималась, коснувшийся ее ноздрей терпкий аромат душистого лосьона после бритья пробудили чувства, которые казались ей давно умершими. Лора больше не плакала, но не могла заставить себя высвободиться из его объятий. Что случится, если она позволит себе хотя бы на миг испытать забытое наслаждение от прикосновения рук Гарета? Она припомнила все зло, которое причинил ей этот человек, и резко выпрямилась. Он молча выпустил ее.
– Извини… – Она порылась в кармане, достала носовой платок и вытерла нос. – Я не хотела. Наверно, слишком много всего на меня свалилось…
Гарет лишь кивнул в ответ. Выражение его лица вновь стало непроницаемым; никаких чувств на нем не отражалось.
– Хочешь кофе?
– Спасибо. Я бы выпила…
– Я на минутку.
Он сбросил ветровку, повесил ее на спинку стула, развязал галстук, оставив его висеть на шее, и вышел из комнаты, наполовину прикрыв за собой дверь. Из холла послышалось журчание телефонного диска, а затем грудной голос Гарета. Похоже, он сообщал кому-то, что задержится. Лора тихонько отошла подальше, чтобы не подслушивать: нынешняя личная жизнь Гарета – не ее дело.
Теперь, когда он вышел из комнаты, можно заняться собой. Она достала из сумочки расческу, зеркальце, губную помаду и привела в порядок лицо и волосы. Глядя на свое отражение, она улыбнулась. Гарет был прав: ее облик действительно изменился. Слезы и горе сделали свое дело; и Лоре ничего не осталось от той элегантной холеной девицы, какой она была в пору их первого знакомства.
Она еще раз напомнила себе, что не следует предаваться грустным воспоминаниям. Потребуются все силы, чтобы уговорить этого недоверчивого, циничного человека позволить ей увидеть их дитя. Она перестала думать о своей внешности и сосредоточилась исключительно на этой мысли.
Теперь у нее было время, чтобы оценить достоинства комнаты, хранившей отпечаток георгианского стиля. Украшенный лепниной потолок, резная дверь, мраморная облицовка камина создавали ощущение роскоши. Даже мебель частично соответствовала эпохе. Видно, дела у Гарета шли отлично. И вдруг Лора слегка улыбнулась. Над письменным столом висели детские рисунки, и под ним в беспорядке стояли игрушечные машинки. Мэтью и Гарет. Неужели Гарет один воспитывает их сына? А кто же тогда эта пышноволосая девица, которая играла с Мэтью в парке? Какова ее роль в этом доме? Ничего странного, что Лора чувствовала себя не в своей тарелке.
Она подошла к окну, бездумно уставилась в стекло, за которым виднелись дома, деревья и зеленые холмы вдалеке, и попыталась восстановить спокойствие, дыша редко и медленно.
Задача казалась невыполнимой, но когда Гарет вернулся, девушка сумела взять себя в руки.
Похоже, передышка пошла на пользу и Гарету. Как заправский метрдотель, он усадил Лору в удобное кресло, налил кофе и придвинул к ней чашечку.
– Спасибо.
Лора сделала глоток и с удовлетворением убедилась, что кофе сварен как раз по ее вкусу. Выходит, он и этого не забыл. Глядя поверх ободка, она исподтишка изучала Гарета. Не признаваясь себе самой, что это ее интересует, все эти годы она пристально следила за его карьерой. Как преуспевающий автор нескольких триллеров, три из которых были успешно экранизированы, он стал желанным гостем на телевидении. Однако во плоти она видела его впервые за пять лет. С виду он совсем не изменился, и все же в нем появилось нечто новое. Перед ней сидел импозантный, высокий, широкоплечий мужчина. Раньше он, занятый своими книгами, не слишком обращал внимание на собственную внешность, довольствуясь потертыми джинсами и свитерами. Теперь же его одежда, хотя и недостаточно тщательно подобранная, была отменной по качеству. Облик Гарета от пят до макушки соответствовал имиджу процветающего автора бестселлеров.
– Нравится кофе? – спросил Гарет, внезапно обернувшись.
Захваченная врасплох, Лора едва не поперхнулась. Но разве странно, что она испытывает интерес к человеку, который является отцом ее ребенка и едва не стал мужем? Она кивнула.
– Спасибо, кофе отличный.
На мгновение ей показалось, что Гарет вот-вот продолжит беседу. Но он углубился в какие-то свои мысли, с отсутствующим видом уставившись в полупустую чашку. Лора продолжала дотошный осмотр.
У глаз и рта появились тоненькие морщинки, довольно неожиданные на лице мужчины, которому исполнилось лишь тридцать три года. На висках пробивалось несколько седых волосков, но это только добавляло ему привлекательности. Он выглядел человеком, хорошо знающим себе цену.
– Ты стал знаменитостью, – громко сказала Лора. Этот вывод закономерно вытекал из ее наблюдений.
Гарет поднял взгляд. На лице его было написано легкое удивление. Видно, он думал совсем о другом.
– Вроде кое-что получилось, – скромно подтвердил он. Затем в его глазах загорелся насмешливый огонек. – Не ожидал, что тебя интересуют мои дела.
– Разве можно пропустить мимо ушей такой успех? – суховато ответила она, ставя на столик пустую чашечку. – Твое имя не сходит с экрана телевизора и журнальных обложек. – Зачем ему знать, с какой жадностью она ловила каждое слово о нем? – Пишешь новую книгу?
Кивком головы он указал на письменный стол в дальнем конце комнаты. Стопки бумаги и справочники окружали пишущую машинку, над которой висели цветные рисунки Мэтью.
– Только что закончил первый вариант.
– Его тоже экранизируют?
– Возможно. Пару раз делали такие предложения.
Лора улыбнулась, но лицо ее осталось грустным.
– Очень рада, – тепло сказала она. – Я знаю, насколько важен для писателя успех. Ты его добился. Горжусь тобой, Гарет.
Его скулы слегка зарделись.
– Спасибо, – кивнул он. И – впервые за все время – из голубых глаз Гарета исчезли подозрительность и враждебность.
Они долго смотрели друг на друга, и у Лоры часто забилось сердце от воспоминаний о том, как хорошо им когда-то было вместе… И когда его губы вновь скривила циничная усмешка, она была готова заплакать.
– Какая жалость, что раньше ты не воспринимала мою работу всерьез, – неприятным тоном заметил он.
Лора догадалась, что Гарет пытается разозлить ее, и лишь спокойно кивнула в ответ. В его глазах вспыхнуло изумление.
– Ты прав. Я была слишком молода и не ценила то, что имела, пока не стало слишком поздно.
Впервые в жизни Гарет не нашелся, что ответить, и это немало удивило Лору. Насколько ей помнилось, раньше он в карман за словом не лез. Наконец он откашлялся и спросил:
– А ты чем занимаешься?
– Зарабатываю себе на жизнь.
– Ах да, ты ведь уже говорила, что работаешь. Кем?
Судя по тону, он собирался продолжить разговор и с интересом ждал ответа. С легкой улыбкой Лора ответила:
– Я личный помощник управляющего фирмой, которая занимается производством виски.
Нет, это становилось забавным! Гарет во второй раз за пять минут лишился дара речи.
– Производством виски?.. – ошарашенно переспросил он секунд через десять. – Что тебе делать в таком месте? Ты же не выносишь эту гадость!
– Я ведь там работаю, а не пью.
Гарет тихонько покачал головой, пытаясь прийти в себя.
– Я мог бы понять, если бы ты работала в художественной галерее или, на худой конец, в магазине готового платья, если уж тебе действительно понадобилось работать. Но за каким чертом ты выбрала производство виски? Это совсем не в твоем вкусе.
– Когда я стала искать работу, выбор оказался не так уж велик, – подавленно ответила Лора. Ее секундное торжество как рукой сняло. Ах это ужасное время! – Как ты понимаешь, специальности у меня не было, поэтому пришлось согласиться на первое мало-мальски приличное предложение.
– Но откуда взялось такое горячее желание работать? – спросил Гарет. – Никогда не думал, что в тебе есть деловая жилка.
– Наверно, ты просто недостаточно знаешь меня, – спокойно возразила Лора.
– Наверно. – На мгновение глаза их встретились. – Может, и никогда не знал. – Последовало неловкое молчание. Гарет продолжал разглядывать девушку. Лицо его при этом было непроницаемым. – И где же находится ваша фирма? – в конце концов осведомился он.
– В Эдинбурге.
Этот ответ снова поверг Гарета в изумление. Он захлопал глазами.
– Вот тебе раз! Такая даль! Почему именно Эдинбург?
– Потому что я больше не хотела жить дома. Мне нужна была независимость.
– В самом деле?
Услышав его скептический тон, Лора моментально ощетинилась.
– Ты считаешь, что я на это не способна? – вызывающе бросила она.
– Честно говоря, не представляю, чтобы папочка предоставил тебе такую возможность.
– Отец умер.
Вновь воцарилось молчание, на сей раз более продолжительное.
– Прости, – механически произнес он. – Когда это случилось?
– Два с лишним года назад.
Гарет посмотрел на ее левую руку и не заметил ни одного кольца.
– Значит, теперь ты богатая невеста, – протянул он. – Странно, что до сих пор не замужем. Должно быть, все эдинбургские холостяки выстроились в очередь, чтобы сделать тебе предложение.
У Лоры нещадно ломило спину. Тем не менее она гордо выпрямилась и отрезала:
– Не понимаю, какое тебе до этого дело!
– Никакого, – согласился он. Пожалуй, это было сказано слишком поспешно. – Конечно, ты права. Твоя личная жизнь меня нисколько не интересует.
Наступившую после этих слов мертвую тишину нарушил явственно прозвучавший где-то детский смех.
– Кажется, он счастлив, – грустно сказала Лора.
Гарет кивнул.
– Я сделал все, чтобы у него было нормальное детство.
– Ты взял его к себе совсем маленьким?
– Да.
– И воспитывал его сам?
– С помощью Элисон.
– Элисон? Эта девушка, которую я видела с Мэтью – молоденькая, хорошенькая, с чудесными волосами? – Никакие соображения не заставили бы Лору сдержать позвучавшую в голосе ревность. Что за женщина живет бок о бок с ее сыном? И с Гаретом? Он бросил на Лору сардонический взгляд, и та догадалась, что Гарет заметил и прекрасно понял обуревавшее ее чувство.
– Элисон его няня, – только и промолвил он.
Лора почувствовала такое облегчение, что все опасения моментально показались не стоящими выеденного яйца.
– Кажется, она хорошо ладит с Мэтью.
– Да. Нам с ней повезло. Она очень опытная, но самое главное – Мэтью любит ее. Очень важно, что с ним рядом все время находится близкий человек. К несчастью, мне приходится покидать дом чаще, чем хотелось бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
– Тебе лучше войти. Подъезд – не место для разговора.
Конечно, это предложение было сделано не от чистого сердца, но Лора и не думала отказываться. Еще не отойдя от потрясения, она шла по лестнице, пока не очутилась в светлой просторной комнате с высоким потолком. Впрочем, на подробный осмотр у нее не было времени: как только дверь за ними закрылась, Гарет свирепо обернулся.
– Ну, а теперь, – безапелляционно заявил он, – выкладывай, зачем тебя принесло в Бат.
Лора стояла перед ним, демонстрируя спокойствие, которого не было и в помине. Судя по тону, по плотно сжатым красивым губам, напрягшемуся подбородку с ямочкой, он ничего не забыл и ничего не простил. Чувство вины перед брошенным ребенком не способствовало уверенности в себе, но она собралась с духом и терпеливо ответила:
– Я здесь в отпуске.
Гарет засмеялся. Но в этом зловещем смехе не было и намека на его прежнее чувство юмора.
– Могла бы придумать что-нибудь получше. Отдыхать в Бате? Забыла, что я слишком хорошо знаю твои привычки? Тебя всегда прельщали места пожарче и пошикарнее. – Его губы презрительно сжались.
– Ну и что? При моем нынешнем жалованье я не могу позволить себе ничего другого.
Темная бровь насмешливо изогнулась.
– Так ты работаешь? – Он не скрывал сарказма.
– Да, работаю.
– Интересно, как это тебе удается. Большей бездельницы свет не видывал! Ладно, пока оставим… Значит, ты приехала в Бат в отпуск, случайно попала на Ройял-кресент, случайно увидела Мэтью, случайно узнала его и дошла с ним до дому. Не кажется ли тебе, милая, что с совпадениями получился перебор?
Лора вздрогнула. Ласковое обращение прозвучало оскорбительнее насмешки. И все же она нашла в себе силы ответить спокойно и здраво.
– Этот квартал – одна из местных достопримечательностей. Что же здесь странного, если мне захотелось взглянуть на него?
Наградой ей стал еще один скептический взгляд.
– Что-то я раньше не замечал в тебе интереса к георгианской архитектуре. Она совсем не в твоем вкусе.
– Откуда ты знаешь? Вкусы со временем меняются.
Холодные голубые глаза вспыхнули и принялись придирчиво изучать ее внешность.
– Да, вид у тебя не тот, что прежде. Насколько я помню, ты всегда одевалась по последней моде. Что случилось? Неужели папочка устал оплачивать твои счета?
Лора почувствовала приближение гнева. Она действительно не могла больше покупать дорогую одежду: все ее скудные сбережения ушли на долгие поиски пропавшего ребенка. Но хотя ее гардероб был сейчас более скромным, чем прежде, он все же оставался достаточно изысканным; ее наружность не заслуживала подобной критики. Однако выработавшаяся за последние годы привычка к самоконтролю и на этот раз помогла ей сдержаться. Она не могла позволить себе роскошь поругаться с Гаретом.
Злая усмешка скривила его губы.
– Я вижу, ты наконец научилась сдерживать свой нрав.
– Я же сказала тебе, что изменилась.
– Сомневаюсь. Скорее всего, это чисто внешнее. Впрочем, неважно. Скажи честно, ты приехала в Бат из-за Мэтью, верно?
– Да!
– Почему?
Этот короткий вопрос больно кольнул Лору: ответ казался очевидным.
– Потому что Мэтью мой сын. Потому что я хотела увидеть его и своими глазами убедиться, что он здоров, сыт и счастлив.
– Убедилась? А теперь можешь возвращаться туда, откуда пришла.
– Нельзя ли мне поговорить с ним?
– Нет!
Тон его был непреклонным, но Лора не могла сдаться без боя.
– Гарет, я не видела сына с самого рождения. Я хочу всего лишь поздороваться и поболтать с ним минутку-другую. Клянусь тебе!
Этот горячий призыв ни капли не смягчил его.
– И все же, чем вызван этот внезапный интерес после стольких лет разлуки? – Прозвучавшая в его голосе циничная нотка заставила Лору вздрогнуть от стыда. – Неужели Джеймс решил, что его внук чего-то стоит?
– Мой отец здесь совершенно ни при чем. – Почувствовав, что у нее вот-вот лопнет терпение, Лора заставила себя сделать глубокий вдох и успокоиться. – Мэтью мой сын. В конце концов я нашла его и, естественно, захотела повидать.
– Спустя пять лет? Не поздновато ли в тебе проснулось материнское чувство?
– До сегодняшнего дня я понятия не имела, где и у кого он находится. Лишь несколько недель назад удалось разузнать, что он может быть в Бате.
Гарет бросился к ней так стремительно, что Лора непроизвольно отшатнулась.
– Еще бы тебе знать! Я все сделал, чтобы ни ты, ни твой папаша не нашли его – на тот случай, если тебе взбредет в голову вернуть мальчика.
– Но я действительно хотела его вернуть.
– И поэтому отдала на усыновление?
Казалось, эти неумолимые слова повисли в воздухе. Глядя на ожесточенное лицо Гарета, Лора поняла, что он бесповоротно осудил и проклял ее. Что бы она ни сказала в собственное оправдание, это ничего не изменило бы. И все же следовало попытаться.
– Я никому не отдавала наше дитя, – ровно начала она. – Гарет, если бы ты позволил мне все объяснить…
– Моего сына отдали для усыновления в тот самый день, когда он появился на свет. – Этот непримиримый, непрощающий голос заставил ее умолкнуть. – Никто и пальцем не пошевелил, чтобы дать мне знать о рождении сына. Никогда не прощу тебе этого. Ни тебе, ни твоему отцу! О, конечно, я знаю, кто несет за это ответственность, но и твои действия понимать отказываюсь!
Лора не снимала с себя вины за этот ужасный поступок и не искала оправданий. Сознавая, что кругом виновата, она все же промолвила:
– Я не собиралась отказываться от малыша. Все это время я искала его, даже не зная, жив ли он. А сейчас, когда я наконец нашла его, ты требуешь, чтобы я уехала… – Она вдруг отвернулась, пряча лицо, и сделала пару неуверенных шагов в сторону, не видя, куда ступает, с единственной мыслью – не дать Гарету увидеть ее слезы.
– Лора… – В его голосе еще чувствовалось раздражение. Однако на сей раз к нему примешивалось чувство, которому Лора затруднилась бы подыскать название. – Будь все проклято, Лора! – отрывисто сказал он. – Не вздумай плакать.
– Я не плачу, – негодующе фыркнула она.
После обрушившихся на нее жестоких обвинений Лора менее всего ожидала очутиться в объятиях Гарета. Она еще могла бы стерпеть его гнев, но ласковое прикосновение выбило ее из колеи. Слезы сами собой хлынули из глаз. Женщина прижалась лбом к его плечу и зарыдала в воротник куртки…
Истерика кончилась быстро. Но чем реже она всхлипывала, тем больше простора оставалось для других ощущений. Тепло сильного тела, к которому она прижималась, коснувшийся ее ноздрей терпкий аромат душистого лосьона после бритья пробудили чувства, которые казались ей давно умершими. Лора больше не плакала, но не могла заставить себя высвободиться из его объятий. Что случится, если она позволит себе хотя бы на миг испытать забытое наслаждение от прикосновения рук Гарета? Она припомнила все зло, которое причинил ей этот человек, и резко выпрямилась. Он молча выпустил ее.
– Извини… – Она порылась в кармане, достала носовой платок и вытерла нос. – Я не хотела. Наверно, слишком много всего на меня свалилось…
Гарет лишь кивнул в ответ. Выражение его лица вновь стало непроницаемым; никаких чувств на нем не отражалось.
– Хочешь кофе?
– Спасибо. Я бы выпила…
– Я на минутку.
Он сбросил ветровку, повесил ее на спинку стула, развязал галстук, оставив его висеть на шее, и вышел из комнаты, наполовину прикрыв за собой дверь. Из холла послышалось журчание телефонного диска, а затем грудной голос Гарета. Похоже, он сообщал кому-то, что задержится. Лора тихонько отошла подальше, чтобы не подслушивать: нынешняя личная жизнь Гарета – не ее дело.
Теперь, когда он вышел из комнаты, можно заняться собой. Она достала из сумочки расческу, зеркальце, губную помаду и привела в порядок лицо и волосы. Глядя на свое отражение, она улыбнулась. Гарет был прав: ее облик действительно изменился. Слезы и горе сделали свое дело; и Лоре ничего не осталось от той элегантной холеной девицы, какой она была в пору их первого знакомства.
Она еще раз напомнила себе, что не следует предаваться грустным воспоминаниям. Потребуются все силы, чтобы уговорить этого недоверчивого, циничного человека позволить ей увидеть их дитя. Она перестала думать о своей внешности и сосредоточилась исключительно на этой мысли.
Теперь у нее было время, чтобы оценить достоинства комнаты, хранившей отпечаток георгианского стиля. Украшенный лепниной потолок, резная дверь, мраморная облицовка камина создавали ощущение роскоши. Даже мебель частично соответствовала эпохе. Видно, дела у Гарета шли отлично. И вдруг Лора слегка улыбнулась. Над письменным столом висели детские рисунки, и под ним в беспорядке стояли игрушечные машинки. Мэтью и Гарет. Неужели Гарет один воспитывает их сына? А кто же тогда эта пышноволосая девица, которая играла с Мэтью в парке? Какова ее роль в этом доме? Ничего странного, что Лора чувствовала себя не в своей тарелке.
Она подошла к окну, бездумно уставилась в стекло, за которым виднелись дома, деревья и зеленые холмы вдалеке, и попыталась восстановить спокойствие, дыша редко и медленно.
Задача казалась невыполнимой, но когда Гарет вернулся, девушка сумела взять себя в руки.
Похоже, передышка пошла на пользу и Гарету. Как заправский метрдотель, он усадил Лору в удобное кресло, налил кофе и придвинул к ней чашечку.
– Спасибо.
Лора сделала глоток и с удовлетворением убедилась, что кофе сварен как раз по ее вкусу. Выходит, он и этого не забыл. Глядя поверх ободка, она исподтишка изучала Гарета. Не признаваясь себе самой, что это ее интересует, все эти годы она пристально следила за его карьерой. Как преуспевающий автор нескольких триллеров, три из которых были успешно экранизированы, он стал желанным гостем на телевидении. Однако во плоти она видела его впервые за пять лет. С виду он совсем не изменился, и все же в нем появилось нечто новое. Перед ней сидел импозантный, высокий, широкоплечий мужчина. Раньше он, занятый своими книгами, не слишком обращал внимание на собственную внешность, довольствуясь потертыми джинсами и свитерами. Теперь же его одежда, хотя и недостаточно тщательно подобранная, была отменной по качеству. Облик Гарета от пят до макушки соответствовал имиджу процветающего автора бестселлеров.
– Нравится кофе? – спросил Гарет, внезапно обернувшись.
Захваченная врасплох, Лора едва не поперхнулась. Но разве странно, что она испытывает интерес к человеку, который является отцом ее ребенка и едва не стал мужем? Она кивнула.
– Спасибо, кофе отличный.
На мгновение ей показалось, что Гарет вот-вот продолжит беседу. Но он углубился в какие-то свои мысли, с отсутствующим видом уставившись в полупустую чашку. Лора продолжала дотошный осмотр.
У глаз и рта появились тоненькие морщинки, довольно неожиданные на лице мужчины, которому исполнилось лишь тридцать три года. На висках пробивалось несколько седых волосков, но это только добавляло ему привлекательности. Он выглядел человеком, хорошо знающим себе цену.
– Ты стал знаменитостью, – громко сказала Лора. Этот вывод закономерно вытекал из ее наблюдений.
Гарет поднял взгляд. На лице его было написано легкое удивление. Видно, он думал совсем о другом.
– Вроде кое-что получилось, – скромно подтвердил он. Затем в его глазах загорелся насмешливый огонек. – Не ожидал, что тебя интересуют мои дела.
– Разве можно пропустить мимо ушей такой успех? – суховато ответила она, ставя на столик пустую чашечку. – Твое имя не сходит с экрана телевизора и журнальных обложек. – Зачем ему знать, с какой жадностью она ловила каждое слово о нем? – Пишешь новую книгу?
Кивком головы он указал на письменный стол в дальнем конце комнаты. Стопки бумаги и справочники окружали пишущую машинку, над которой висели цветные рисунки Мэтью.
– Только что закончил первый вариант.
– Его тоже экранизируют?
– Возможно. Пару раз делали такие предложения.
Лора улыбнулась, но лицо ее осталось грустным.
– Очень рада, – тепло сказала она. – Я знаю, насколько важен для писателя успех. Ты его добился. Горжусь тобой, Гарет.
Его скулы слегка зарделись.
– Спасибо, – кивнул он. И – впервые за все время – из голубых глаз Гарета исчезли подозрительность и враждебность.
Они долго смотрели друг на друга, и у Лоры часто забилось сердце от воспоминаний о том, как хорошо им когда-то было вместе… И когда его губы вновь скривила циничная усмешка, она была готова заплакать.
– Какая жалость, что раньше ты не воспринимала мою работу всерьез, – неприятным тоном заметил он.
Лора догадалась, что Гарет пытается разозлить ее, и лишь спокойно кивнула в ответ. В его глазах вспыхнуло изумление.
– Ты прав. Я была слишком молода и не ценила то, что имела, пока не стало слишком поздно.
Впервые в жизни Гарет не нашелся, что ответить, и это немало удивило Лору. Насколько ей помнилось, раньше он в карман за словом не лез. Наконец он откашлялся и спросил:
– А ты чем занимаешься?
– Зарабатываю себе на жизнь.
– Ах да, ты ведь уже говорила, что работаешь. Кем?
Судя по тону, он собирался продолжить разговор и с интересом ждал ответа. С легкой улыбкой Лора ответила:
– Я личный помощник управляющего фирмой, которая занимается производством виски.
Нет, это становилось забавным! Гарет во второй раз за пять минут лишился дара речи.
– Производством виски?.. – ошарашенно переспросил он секунд через десять. – Что тебе делать в таком месте? Ты же не выносишь эту гадость!
– Я ведь там работаю, а не пью.
Гарет тихонько покачал головой, пытаясь прийти в себя.
– Я мог бы понять, если бы ты работала в художественной галерее или, на худой конец, в магазине готового платья, если уж тебе действительно понадобилось работать. Но за каким чертом ты выбрала производство виски? Это совсем не в твоем вкусе.
– Когда я стала искать работу, выбор оказался не так уж велик, – подавленно ответила Лора. Ее секундное торжество как рукой сняло. Ах это ужасное время! – Как ты понимаешь, специальности у меня не было, поэтому пришлось согласиться на первое мало-мальски приличное предложение.
– Но откуда взялось такое горячее желание работать? – спросил Гарет. – Никогда не думал, что в тебе есть деловая жилка.
– Наверно, ты просто недостаточно знаешь меня, – спокойно возразила Лора.
– Наверно. – На мгновение глаза их встретились. – Может, и никогда не знал. – Последовало неловкое молчание. Гарет продолжал разглядывать девушку. Лицо его при этом было непроницаемым. – И где же находится ваша фирма? – в конце концов осведомился он.
– В Эдинбурге.
Этот ответ снова поверг Гарета в изумление. Он захлопал глазами.
– Вот тебе раз! Такая даль! Почему именно Эдинбург?
– Потому что я больше не хотела жить дома. Мне нужна была независимость.
– В самом деле?
Услышав его скептический тон, Лора моментально ощетинилась.
– Ты считаешь, что я на это не способна? – вызывающе бросила она.
– Честно говоря, не представляю, чтобы папочка предоставил тебе такую возможность.
– Отец умер.
Вновь воцарилось молчание, на сей раз более продолжительное.
– Прости, – механически произнес он. – Когда это случилось?
– Два с лишним года назад.
Гарет посмотрел на ее левую руку и не заметил ни одного кольца.
– Значит, теперь ты богатая невеста, – протянул он. – Странно, что до сих пор не замужем. Должно быть, все эдинбургские холостяки выстроились в очередь, чтобы сделать тебе предложение.
У Лоры нещадно ломило спину. Тем не менее она гордо выпрямилась и отрезала:
– Не понимаю, какое тебе до этого дело!
– Никакого, – согласился он. Пожалуй, это было сказано слишком поспешно. – Конечно, ты права. Твоя личная жизнь меня нисколько не интересует.
Наступившую после этих слов мертвую тишину нарушил явственно прозвучавший где-то детский смех.
– Кажется, он счастлив, – грустно сказала Лора.
Гарет кивнул.
– Я сделал все, чтобы у него было нормальное детство.
– Ты взял его к себе совсем маленьким?
– Да.
– И воспитывал его сам?
– С помощью Элисон.
– Элисон? Эта девушка, которую я видела с Мэтью – молоденькая, хорошенькая, с чудесными волосами? – Никакие соображения не заставили бы Лору сдержать позвучавшую в голосе ревность. Что за женщина живет бок о бок с ее сыном? И с Гаретом? Он бросил на Лору сардонический взгляд, и та догадалась, что Гарет заметил и прекрасно понял обуревавшее ее чувство.
– Элисон его няня, – только и промолвил он.
Лора почувствовала такое облегчение, что все опасения моментально показались не стоящими выеденного яйца.
– Кажется, она хорошо ладит с Мэтью.
– Да. Нам с ней повезло. Она очень опытная, но самое главное – Мэтью любит ее. Очень важно, что с ним рядом все время находится близкий человек. К несчастью, мне приходится покидать дом чаще, чем хотелось бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15