– Ричард, – подсказал он. – Все зовут меня Ричард.
– Да, – пробормотала она. – Я знаю. Читала в газетах…
Не помня себя, Джинни повернулась и побежала со всех ног.
* * *
Джинни никак не могла поверить, что просто так пробралась в спальню к незнакомому мужчине, а потом бесстыдно врала ему в глаза, пока он с ней флиртовал. Хуже всего то, что она ему отвечала.
Как будто он протянул руку и нажал в ней какой-то выключатель. Оказалось, что этот совершенно чужой ей человек способен легко взволновать ее. Он выиграл поединок без малейших усилий, вполне в духе своей репутации в обществе. А потом этот спектакль наскучил ему.
Девушка вздохнула и помчалась вниз по винтовой лестнице, жалея о том, что невозможно остановить время и перевести часы назад…
– Мисс Лотур? – У нижней ступеньки стояла настороженная миссис Фиггис, преграждая ей путь.
На ее лице отразилось изумление. – Что вы здесь делаете? И как вы сюда вошли?
Голос домработницы произвел на Джинни эффект пресловутого ледяного душа. По крайней мере, так ей показалось. Она никогда не пробовала на себе это чудодейственное средство.
– Через стеклянные двери, миссис Фиггис, – объяснила девушка, радуясь, что можно сказать правду.
Ее голос снова стал сухим и ровным. Она выдержала схватку со львом в его логове и выбралась оттуда в целости и сохранности, поэтому теперь ей уже не страшен никто, тем более женщина, умеющая управляться только с пылесосом и посудомоечной машиной.
Тем не менее, она поднялась на две ступеньки.
Просто чтобы сравняться в росте с домработницей.
И очень зря. Потому что тем самым привлекла ее внимание к своим ботинкам. Изумление на лице миссис Фиггис сменилось осуждением.
– Я хотела бы попросить вас об одолжении. Не могли бы вы быть осторожней, когда включите пылесос? – начала Джинни уверенным тоном, опережая нудную лекцию о том, что, входя в квартиру, нужно разуваться у двери – и уж тем более снимать громоздкие ботинки, – чтобы соответствовать японскому духу отделки помещения. – Мой хомяк сбежал…
– Хомяк?!
Да что такого небывалого в хомяках? Почему все переспрашивают, как будто это что-то невероятное?
Множество людей по всей стране держат дома этих милых животных. В студенческие годы она жила в одной комнате общежития с девочкой, которая держала хомяка. И он все время сбегал. А однажды даже забрался под доски пола. Вообще жизнь с хомячком представляла собой бесконечную трагикомедию.
Поэтому-то ей и пришел на ум этот зверек, когда потребовалось что-то придумать…
– Такой небольшой, коричневатый грызун. Примерно вот такого размера. – Джинни показала руками габариты воображаемого питомца. – Его зовут Гектор. – Губы сами произносили слова, без участия разума. Зачем она пускается в ненужные объяснения? Хотя кто знает?
Ей, наверное, казалось, что женщина, держащая дома хомячка, должна быть скучной и угрюмой что на самом деле абсолютно неверно, ее соседка по комнате была жизнерадостной девушкой и душой любой компании, – но Ричард Мэллори без сомнения упомянет о случившемся. И заподозрит неладное, если миссис Фиггис окажется не в курсе происходящего. Так что все правильно.
– Его легко спутать с горкой пыли в темном углу, – добавила девушка.
– Ни в одном из углов этой квартиры нет пыли, недовольно пробурчала домработница.
– Ой, да, конечно… я не то хотела сказать… Думаю, мистер Мэллори вам все объяснит.
– Мистер Мэллори? – Фиггис побелела. – Он еще здесь? – Ага, значит, не одну ее озадачило присутствие хозяина квартиры. – Он ведь должен был уехать несколько часов назад.
– Правда? – изумилась девушка. Только послушайте, насколько правдоподобно у нее это получается! Ее саму поразило, как уверенно звучит голос. – Ну, еще достаточно рано… -..для мультимиллионера и успешного бизнесмена, который только что провел бурную ночь с обладательницей шелкового черного чулочка, мысленно продолжила она. – Знаете, я бы не отказалась от чашечки кофе.
Джинни не стала ждать, пока миссис Фиггис объяснит, входит ли в ее обязанности варить кофе гостям. Вместо этого она поспешно направилась к стеклянным дверям, пробежала по безукоризненно чистому разровненному гравию садика Ричарда Мэллори и пробралась к себе через уже слегка поврежденную живую изгородь.
И остановилась, только когда оказалась на безопасной территории своей квартиры. И плотно закрыла двери, отгородившись от всего мира.
Потом прислонилась к ним спиной и тяжело вздохнула.
Ричард Мэллори выпрямился под душем, позволяя горячим струям воды снять напряжение с плеч, тяжелую боль с шеи. Ночные бдения отняли у него все силы. Такое времяпрепровождение скорее годится для молодых и полных энергии парней.
Он усмехнулся. Рано еще записывать себя в старики!
Хорошо, он уже давно перешагнул рубеж тридцати лет, но все еще мог поучить уму-разуму молоденьких умников, которые иногда выполняли для его компании некоторую работу. Даже если на следующее утро нуждался в хорошем массаже, чтобы быть в форме.
Возможно, ему следовало действовать согласно собственной репутации и принять предложение, написанное в растревоженных глазах Джинни Лотур. Слегка раскосых, под идеально очерченными бровями. И взгляд был напряженный, глубокий.
Поразительные глаза. Колдовские…
Улыбка медленно исчезла с его губ. Ричард замотал головой, прогоняя видения, открыл холодный кран на полную мощность, встал под обжигающую струю и медленно досчитал до двадцати.
После этого накинул махровый халат и пошел в спальню, вытирая волосы полотенцем и оставляя мокрые следы на светлом ковре.
Апельсиновый сок. Кофе. Омлет. Именно в таком порядке. Он правильно сделал, что исключил из этого списка секс. Не то чтобы ему этого не хотелось. Под бесформенной одеждой Джинни Лотур угадывалось стройное притягательное тело, обещавшее блаженство. А глаза обещали еще больше.
Но он не был готов попасть под ее чары вот так, сразу.
Он уже отразил несколько попыток взломщиков пробиться сквозь защитные системы и украсть новейшие компьютерные программы, разработанные его компанией и в настоящий момент находящиеся на стадии скрупулезной проверки. Ричард уже понадеялся, что они – кто бы это ни был – сдались и оставили попытки взломать его базу данных. По всей видимости, он поспешил с выводами.
Молодой человек взял трубку и пошел вниз по лестнице, набирая номер главного инженера программного отдела. С лица его не сходила улыбка.
Несмотря на то, что она бессовестно врала ему в глаза – никакому, даже самому выносливому хомяку не под силу забраться по таким высоким ступенькам на второй этаж, да еще так быстро, – он с наслаждением наблюдал, как она все глубже и глубже погружается в собственную выдумку, утопая в ней, как в зыбучем песке, и как пытается вывернуться из столь сложной ситуации.
Для девушки, занимающейся промышленным шпионажем, она слишком уж легко краснела. И этот румянец смущения на щеках придавал ей совершенно невинный вид. Который абсолютно не вязался с ее жарким взглядом и мог бы одурачить даже весьма опытного мужчину.
Возможно, он отнесся бы к ее вторжению с большей настороженностью, окажись в его квартире хоть что-нибудь, представляющее некоторую ценность для вора. Но ничего такого Ричард дома не держал. И теперь с нетерпением ожидал ее следующего шага.
– Маркус, привет! – Он вскинул голову, возвращаясь к более важным вопросам, когда главный инженер взял трубку. – Я наконец-то разобрался с проблемой, которая у нас была.
Винтовая лестница повернула свой пролет так, что Ричард оказался прямо перед гостиной. И тут он увидел откупоренную бутылку шампанского на столике у дивана и с опозданием вспомнил сногсшибательную девушку с рыжими волосами, которую накануне взял с собой на вечеринку по поводу ухода на пенсию одного из ведущих специалистов компании.
– Я буду через полчаса, чтобы ускорить работу, – сообщил Ричард и нажал отбой, не дожидаясь ответа.
Что ж, теперь ясно, откуда взялась сережка. Ее оставила Лилианн. Она, видимо, поверила ему, когда он сказал, что вернется через пять минут, и предложил пока располагаться.
Интересно, сколько она пролежала в постели, ожидая, что он вот-вот присоединится к ней?
Сколько времени прошло до того, как она пришла в бешенство и выскочила из квартиры, гневно хлопнув дверью?
Впрочем, ей хватило времени написать записку и привязать ее к горлышку бутылки шампанского одним из своих чулок. Видимо, чтобы подчеркнуть, что он очень многое потерял.
Ричард вздохнул. Она играла с ним в кошки-мышки несколько недель. И он солгал бы, если бы стал отрицать, что этот спектакль доставлял ему удовольствие. Неприступные женщины так редки теперь. Разумеется, он не потерял голову и все прекрасно понимал. И правила игры были хорошо ему известны. Она думала: чем дольше кошка станет бегать за мышкой, тем слаще мышкина победа.
В общем, он не слишком возражал.
Просто терпеливо ждал обещанного вознаграждения. Которое должен был получить предыдущей ночью, если бы вдруг его не озарило и он не нашел решение проблемы, которая за последние несколько недель превратилась в головную боль всей группы разработчиков. Ричард взглянул на часы. Да, прошло почти десять часов.
Он потянул чулок и уловил почти улетучившийся мускусный аромат духов Лилианн. Все-таки нужно сосредотачиваться на чем-то одном, а не разбрасываться и не гоняться за двумя зайцами.
Работа – с девяти до пяти. Личная жизнь…
Да что за глупости? Работа и была его жизнью.
Он пожал плечами и поднял салфетку. Записка оказалась лаконичной и красноречивой: «Неудачник!».
Кратко. По существу. Никаких лишних слов. Ричард ценил в женщинах лаконичность.
Тем не менее, была еще сережка, обнаруженная незваной гостьей. Сережка, которую не должны были найти случайно. А это значит, что Лилианн не стала сжигать за собой мосты. Теперь у нее есть повод позвонить ему. Разумеется, дав ему время все обдумать и понять, что его поведение ее возмутило.
И вот тогда она предоставит ему возможность уговорить ее простить его. После чего кошке будет позволено продолжить преследования мышки.
Ричард ухмыльнулся. Как это все однообразно и скучно…
До него донесся аромат свежесваренного кофе.
Его глаза сузились. Кажется, Джинни Лотур не так уж и спешила, как пыталась это показать…
Он оставил записку на том же месте, бросил чулок на подлокотник дивана и отправился на кухню.
– Значит, вы все же решили остаться на завтрак…
Ричард замер на пороге, как будто наткнулся на что-то. На кухне хозяйничала его домработница, а вовсе не симпатичная соседка. Его охватило странное смешанное чувство.
С одной стороны, он был рад, что Джинни все-таки не приняла его формальное приглашение задержаться, чтобы воспользоваться возможностью подобраться к нему поближе. А с другой стороны, он расстроился…
Впрочем, он не сомневался, что она еще вернется. Как и сережка для Лилианн, Гектор был для нее тем поводом, который необходим, чтобы зайти к нему в любое время, когда ей заблагорассудится. Ричард ни на секунду не поверил, что у нее преступные намерения. Но ему было очень любопытно узнать, кто ее послал и зачем.
– Доброе утро, мистер Мэллори. Я сварила вам крепкого кофе. Хотите, чтобы я приготовила вам завтрак?
– Нет. Благодарю вас, миссис Фиггис. – Он потерял аппетит. – Я перекушу на работе. Прошу вас, поищите хомячка мисс Лотур.
– Да, конечно. Мне жаль, что она вас потревожила, – посетовала домработница. – Если бы я знала, что вы дома…
– Я поздно вернулся. Ничего страшного.
Ну конечно, ничего страшного! Если бы он ушел на работу в обычное время или взял бы в эту пятницу выходной, как и планировал изначально, и уехал в Глостершир, Джинни Лотур могла бы не спеша обшарить его квартиру. А домработница – он в этом не сомневался – даже не удосужилась бы сообщить ему об этом.
Хомячок-беглец, подумал Ричард, очень удачный предлог. Вероятно, он недооценил свою соседку.
– Она будет жить в апартаментах Макбрайдов этим летом? – поинтересовался молодой человек.
Никогда не помешает уточнить. Доверяй, но проверяй.
– Да. Она приглядывает за их квартирой. Тихая, скромная девушка, – объяснила миссис Фиггис. Студентка.
Вполне возможно. Скромность ведь не исключает нечестности. Вознаграждение за новейшие разработки компании «Мэллори» могло бы соблазнить любого, даже самого непорочного и чистого душой человека. Или она делает это для кого-то?
Она стыдливо краснеет, словно провинциальная героиня из романа девятнадцатого века.
– Так она студентка?
– По крайней мере, так говорит домработница леди Макбрайд.
– И она живет там одна?
– Да. Ей, наверное, нужны покой и тишина для работы.
– Понятно. Ну ладно. Если найдете беглеца, скажите мне.
– Да, мистер Мэллори.
Ричард налил себе кофе и позвонил своей секретарше.
– Венди, – начал он, когда та взяла трубку. – Хочу попросить тебя заказать цветы.
– Для Лилианн? – с надеждой в голосе спросила Венди.
– Нет. – Она лишила себя права на цветы и извинения, когда излила свое раздражение, оставив записку на салфетке.
Так что теперь пусть поволнуется, помучается, прежде чем он снова позвонит ей.
– Что случилось? – спросила Венди, прерывая его мстительные размышления.
– Что? А, нет, ничего не случилось.
– Ничего? Ты ушел с вечеринки с самой красивой дамой из всех присутствовавших и бутылкой отличного шампанского. Что же пошло не так?
– Говорю же, ничего. Просто мне в голову пришла одна идея. Только и всего. Я не подозревал, что ее проверка займет больше, чем пять минут…
– А когда ты очнулся от своей идеи, было уже утро? Ты невыносим! И, как всегда, в своем репертуаре, Ричард.
– Ты же знаешь, что я совершенно потерян для общества, – согласился он. – А вот мой компьютер во мне души не чает.
– Компьютер не согреет тебя в старости.
– Разумеется. Зато он переведет деньги на счет электрической компании, и они обеспечат мой дом обогревом.
– Ты кончишь жизнь одиноким холостяком, – назидательно предупредила секретарша.
– Венди, почитай колонки сплетен в желтой прессе, – посоветовал Ричард. Этот разговор уже изрядно наскучил ему. – На свете не бывает одиноких пожилых миллионеров. Холостяки они или нет. – Он помолчал. – А цветы для моей сестры. На годовщину ее свадьбы.
– Я уже заказала ей букет.
– Правда? Когда?
– В тот же день, когда пришло приглашение. Я даже хотела поспорить с девочками в офисе, что ты умудришься увильнуть от очередного праздника своей сестры. Она, слава богу, необидчива. Но все еще мечтает, чтобы ты женился и произвел на свет двоюродных братиков и сестричек ее детям, пока еще есть надежда, что они окажутся в одном поколении. Впрочем, твои коллеги хорошо тебя знают.
Так что никто не соглашался делать ставки. Даже та новенькая из лаборатории программного продукта.
Она шутила. Ну конечно же, шутила…
– Оставь свое ехидное злословие для шушуканья в курилке, Венди. И организуй к часу какую-нибудь еду в зале заседаний, чтобы группа исследований и развития могла перекусить в перерыве совещания. Я приеду через полчаса…
– Мне кажется, что ты должен послать цветы Лилианн, – настаивала Венди, нисколько не смущенная тем, что Ричард пытается вести себя как нормальный начальник. – Это как минимум.
Венди работала с ним с момента основания компании и видела его и во времена взлетов, и во времена падений. Поэтому она считала, что все это дает ей право вести себя с ним, как няньке с ребенком.
Обычно Ричард позволял ей подобную вольность.
Но сегодня был не такой случай.
– Послушай, у меня совершенно нет времени…
– И что, по-твоему, эта ситуация неразрешима?
Не пойму, что ты пытаешься сказать?
Кого, на самом деле, он хотел надуть? Он всегда позволял ей обращаться с ним так.
– Ничего я не пытаюсь сказать. – Ему ответила осуждающая тишина. Ричард понял, что наткнулся на каменную стену. И хотя у него действительно не было времени на всякие глупости, вроде букетов, он сдался. – Ладно, я подумаю… насчет цветов. Если уж быть до конца честным, следовало признать, что в Лилианн было что-то такое. И Венди до некоторой степени права. Он поступил с Лилианн некрасиво. И за это нужно извиниться. – Но ни в коем случае не посылай красные розы. И вообще роз не надо.
– А кто говорит про красные розы? Они так вульгарны, – согласилась Венди. – К тому же было бы жестоко заронить в сердце девушки какую-либо надежду. Она ведь всего лишь временное увлечение.
– На что, черт побери, ты намекаешь?
– Только на то, что она из той же породы девушек, что и все, с которыми ты встречался раньше.
Ведь с каждой новой меняются только имена и цвет волос. Все остальное одинаково. – Ричард хотел было возмутиться, но потом решил, что лучше уж дать ей договорить, чем перебивать. – Ты ведь точно такой же, как все мужчины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14