Ей так труднее было защищаться от неотступной тяги к нему. Ведь он не мог принадлежать ей ни в каком случае, нужно не забывать об этом.
Этот поцелуй еще раз подтвердил, что их сильно тянет друг к другу, но, видимо, любая женщина, к которой он притрагивается, уже не может устоять перед его чарами. Какая бы женщина не загорелась от желания, когда такой мужчина, как Алессандро, целует ее?
И еще одно она успела позабыть. Может, его поведение по отношению к Ванессе и можно было как-то оправдать, но его побег в постель любовницы сразу же после похорон жены все равно остается нелицеприятным фактом.
– Но это вовсе не меняет моего отношения к тому, что ты вдруг стал целовать меня. И к тому же после ночи, которую провел у любовницы! – нервно воскликнула Эвелина, стараясь забыть, что именно такой поцелуй снился ей сегодня. – Ты, видимо, совсем не питаешь никакого уважения хотя бы к одной из нас.
Его глаза помрачнели, но он не стал ей возражать. Чем меньше она узнает, тем быстрее уедет. А Алессандро хотел, чтобы она уехала. Он совсем не знал, что за человек эта Эвелина Иствуд. Единственное, что было ему известно, это то, что они при первой же встрече чуть не ринулись в объятия друг друга, повинуясь какой-то тревожной силе, которая не задает вопросов. И то, что сейчас в их поцелуе таилось так много обещания, которому было очень трудно противостоять…
Но Алессандро не знал, почему она приехала сюда и не торопится уезжать. Чего она добивается? Что происходит в ее хорошенькой головке? Нет, она нужна ему здесь не больше, чем заноза в пятке.
– И что же нам делать с этим, Лина? – проговорил он.
Взгляд Алессандро обжег ее щеки. Она никак не могла понять, что же он имеет в виду, и растерянно смотрела на него. Что нам делать со всем этим? Если бы она знала! Она уже больше года задает себе этот вопрос.
– Я хотел узнать, не изменились ли твои планы из-за того, что произошло между нами? Собираешься ли ты уезжать? – уточнил он свой вопрос.
– Теперь я поняла. Ты для того поцеловал меня, чтобы я поскорее убралась отсюда? Ты думал, что я буду настолько потрясена твоим поведением, что выскочу из этой комнаты и сразу же полечу в аэропорт? И оставлю свои попытки познакомиться с Ренцо поближе? Нет, Алессандро, ты не на ту напал…
– Ты все еще хочешь задержаться здесь? – спросил он недоуменно.
Эвелина лишь покачала головой. Не могла же она в самом деле сказать ему сейчас, что она должна свозить Ренцо к его прабабушке в Англию. Инстинкт самосохранения строго предупредил ее, что в этом случае не стоит торопиться открывать ему всю правду.
– Я не думаю, что здесь следует употреблять слово «хочу». Лучше сказать – нужно, должна. Ренцо должен знать, что у него есть родственники и со стороны матери.
– Ну что ж… – Он холодно кивнул и пожал плечами, а затем напомнил: – Ты не закончила свой завтрак.
– Теперь мы будем делать вид, что ничего не произошло?
– А ничего и не произошло. И не произойдет впредь. – Неожиданно его губы сложились в циничную ухмылку. – Но если ты сама пригласишь меня продолжить наши опыты, я не откажусь.
– Не бойся, тебе это не грозит. Алессандро взял кофейник и налил себе чашечку кофе.
– Лина, ты думаешь, что мы сможем мирно ужиться? – совершенно серьезно спросил он.
Сможет ли она не замечать того электричества, которое возникает в атмосфере каждый раз, как они подходят друг к другу? Она неуверенно кивнула.
– Тогда нам нужно постараться быть вежливыми и придерживаться определенных правил общения, принятых между родственниками. Ты согласна?
На ее лице застыла нерешительность.
– У тебя есть какое-то другое предложение? – раздраженно спросил Алессандро. – Будем есть поодиночке каждый в своей комнате? Не будем разговаривать? Совсем перестанем общаться друг с другом? Но тогда у тебя не будет возможности видеться с племянником, что, как ты утверждаешь, является целью твоего пребывания здесь.
– Это действительно так! Иначе зачем бы еще я торчала здесь?
Он опять пожал плечами и взял с тарелки персик.
– Я мог бы предложить тебе пару правдоподобных причин.
– Например?
– Возможно, ты хочешь узнать, не принадлежала ли твоей кузине какая-то собственность, которая может перейти тебе по завещанию.
Эвелина охнула и всплеснула руками.
– Алессандро, ты не перестаешь удивлять меня. Я считала, что уже знаю о тебе все самое худшее, но ты каждый день готовишь мне новые сюрпризы. Не хотела бы разочаровывать тебя, но меня мало интересуют твои деньги.
Он смотрел на нее, не отрываясь. – Что бы ты там ни говорила, но нам придется прийти к какому-то компромиссу. Если моя жена знала о моих отношениях с Камиллой и принимала их, то я не вижу никакой причины, почему бы это должно волновать и задевать тебя. Ведь такой причины нет, правда? – Он посмотрел на нее так, что у нее опять вкралось смутное подозрение, что он абсолютно точно знает, что такая причина у нее есть.
– Так что не стоит нам ругаться каждую минуту пребывания вместе. То, что мы думаем друг о друге, не так уж и важно. Как и то, что мы чувствуем… Единственное, что нас объединяет, это наши родственные связи с Ренцо, что бы ни утверждали наши тела.
Его слова ранили ее, как кинжалы.
– Ты, наверное, прав. Я согласна. Ты прав, мы должны поддерживать цивилизованные отношения ради мальчика.
– Прекрасно. Да, пока я не забыл. – Он продолжал чистить персик и говорил как бы между прочим. – В следующие выходные у нас в Риме – семейное торжество. Я собираюсь взять Ренцо с собой. Если ты все еще будешь здесь, можешь поехать с нами.
– Ты это серьезно?
– Абсолютно.
– А не рановато ли устраивать праздники так скоро после похорон?
Должен он хоть соблюсти какое-то подобие траура!
Теперь он резал персик, вонзая лезвие ножа в розовую мякоть, источающую сок.
– Что поделаешь, ведь жизнь продолжается. И я не должен забывать о сыне. Соберется вся семья, и все хотели бы, чтобы и Ренцо был с нами.
– И они, конечно, хотели бы утешить тебя. Скорбящего вдовца, – неодобрительно хмыкнула Эвелина.
Алессандро оставался совершенно спокоен.
– Решай сама. Если хочешь, поехали с нами. Нет – я не очень расстроюсь.
– Я не взяла с собой ничего подходящего для сборищ такого рода.
– Это не трудно уладить. – Его улыбка была способна растопить любое сердце. – Завтра поедем по магазинам. Я думаю, что мы сможем купить что-то на твой вкус.
Его предложение имело какой-то двусмысленный привкус. Вот так же он мог водить по магазинам свою любовницу. Наверное, точно таким же тоном он говорит с Камиллой. Но почему-то сердце Эвелины радостно задрожало, невзирая на гневные протесты разума.
Глава 6
Алессандро назвал адрес, и машина тронулась с места. Шикарный автомобиль двинулся из аэропорта в центр Рима.
– Смотри внимательно, Эвелина. Любуйся Римом, он незабываем.
Эвелина послушно посмотрела в окно, думая, однако, о том, что красоты любого города, даже такого прекрасного, как Рим, не могли сравниться с привлекательностью мужчины, сидящего рядом с ней.
Их отношения резко изменились с тех пор, как Алессандро поведал ей историю своего брака.
Они больше не ругались, не ссорились, не выясняли отношений. Они всегда были подчеркнуто вежливы, может быть, даже слишком вежливы. Казалось, что они договорились сохранять определенную дистанцию между собой, которую ни один из них не собирался нарушать.
Теперь Эвелина была вынуждена признать, что Алессандро оказался прав. Разве было у нее какое-то право влезать в его личную жизнь? Это ведь была его жизнь, его выбор, и она не имела ко всему этому никакого отношения. Но все же сердце у нее болело каждый раз, когда она думала об Алессандро и его любовнице. Но, насколько она знала, ночных визитов к Камилле больше не было, по крайней мере она ничего о них не знала.
Эвелина догадывалась, что Алессандро решил затаиться, выждать, пока она не уедет в Америку, и она уже подумывала возвращаться, хотя и никак не могла назначить окончательную дату отъезда. Было понятно, что она не может жить здесь вечно, но у нее не хватало смелости попросить Алессандро отпустить Ренцо с ней в Бостон. Нужно заметить, что с каждым днем ее решимость все уменьшалась.
Как бы то ни было, несколько дней перед семейным торжеством были на редкость приятными для них обоих.
По утрам Алессандро уезжал на работу, оставляя Эвелину с Лючией и Ренцо. Теперь, когда Эвелина завоевала безграничное доверие старой няньки и искреннюю привязанность мальчика, Лючия не запрещала ей взваливать на свои плечи основную заботу о племяннике. И Эвелина была этому рада. Под бдительным надзором Лючии она даже стала учить малыша плавать. Как-то раз Алессандро пришел домой непривычно рано и, к своему удивлению, обнаружил эту парочку в бассейне. Эвелина с Ренцо радостно плескались в воде, не обращая никакого внимания на окружающих.
– Это что еще такое? – охрипшим от волнения голосом прокричал Алессандро.
Эвелина подняла на него глаза. Струйки воды лились по ее счастливому лицу, а Ренцо взвизгивал от восторга, крепко держась за ее шею.
– Я учу Ренцо плавать.
– А ты у меня спрашивала разрешения на это? – негодующе вопрошал Алессандро, чувствуя себя несколько неуместно в своем деловом костюме рядом с этой беспечной парочкой.
– Должна тебе сообщить, что я чемпионка своего штата по брассу! Он со мной в полной безопасности! – безапелляционно заявила Эвелина.
– Может быть. Но в будущем, будь добра, согласуй все свои нововведения со мной, договорились?
– Договорились, – лаконично ответила она и присела поглубже в голубую воду, неожиданно подумав о том, что у нее слишком открытый купальник.
– А то вдруг ты решишь учить его альпинизму, – подмигнул ей Алессандро, подарив самую неотразимую из своих улыбок.
После обеда Алессандро старался познакомить ее с местными достопримечательностями и делал это практически каждый день, насколько позволял режим дня Ренцо. Чем больше окрестностей они объездили, тем больше нравилась Эвелине эта великолепная страна с ее голубым небом, изумрудной зеленью и гостеприимными людьми. Покой и естественная скромная красота сельской местности не могли оставить ее равнодушной. Теперь ее родной Бостон казался Эвелине слишком шумным, пыльным и назойливым.
Она с наслаждением купалась в кристально чистых реках, которые впадали в Средиземное море и чьи берега украшали виноградники и фермерские хозяйства, придающие пейзажу незабываемый колорит.
Алессандро любил рассказывать ей веселые и печальные истории о великих людях, бывавших в этих местах. Эвелина с удивлением обнаружила, что в душе Алессандро, оказывается, был романтиком. Ему же хотелось поведать ей так много, и не только об истории и о культуре страны. Он мечтал открыть ей глаза на свои собственные чувства, но знал, что переступать эту границу ему запрещено. Эвелина была недоступна, она находилась под запретом, будто арабская женщина под покрывалом.
Одним прохладным вечером они втроем поехали в Сиену и остановились недалеко от города, в тенистой рощице. Эвелина распаковала нехитрую снедь для пикника и оглядела великолепное место, которое выбрал для них Алессандро. Алессандро посадил Ренцо себе на шею, чтобы ему было лучше видно, а Эвелина легла на коврик и слушала странные романтические истории как зачарованная.
– Прошлое твоей страны полно тайн и любовных историй, – вздохнула она. – А природа поистине восхитительна… – Она обвела взглядом роскошный зеленый уголок.
Алессандро усмехнулся.
– А ты чего ожидала?
Эвелина просто пожала плечами. Она и не знала, что ждет ее в Италии, когда отправлялась на похороны кузины. Но такая нежность и дружеское участие Алессандро были для нее неожиданным и приятным сюрпризом.
Со временем в их отношениях произошли перемены. В них появлялось все больше душевности. От этого мужественность и сексуальность Алессандро, неотделимые от его образа, отнюдь не уменьшались. С каждой минутой, проведенной с ним, Эвелине становилось все понятнее, почему Ванесса была полна такой решимости заполучить его.
По вечерам, после ужина, Эвелина возвращалась в свою комнату, где обычно связывалась с Бостоном, чтобы получить последние известия из своего агентства. Если же звонка от нее не было, Рик Колеман звонил сам, надоедая ей своими нескончаемыми рассказами о том, как им тяжело без нее и как она нужна им.
– Когда же ты наконец вернешься, Лина? – не уставал он спрашивать каждый раз.
И Эвелина неизменно отвечала, что еще не решила.
Однажды вечером они с Алессандро пили превосходное красное вино вдвоем на террасе. Луна призрачно светила где-то в высоте, а мириады звезд, сияющих, как праздничная иллюминация, лишь подчеркивали бархатистую темноту ночи. Цикады трещали хором, вторя негромким голосам Эвелины и Алессандро. Как-то так получилось, что она рассказала ему все о своей компании, о своих надеждах и мечтах, о своих устремлениях.
– Я рад, что у тебя так все хорошо складывается, – искренне сказал он, чем немало ее удивил. Она всегда полагала, что Алессандро очень консервативно настроен по отношении к женщинам и считает единственным подходящим местом для них дом и постель.
Ночь была великолепна. Легкая прохлада пришла на смену дневной духоте. Ветерок нежно теребил их волосы. Прекрасное обрамление для идеального свидания с идеальным мужчиной. Но, к сожалению, их посиделки трудно было назвать свиданием, а Алессандро был далек от идеала. Ее идеальный мужчина где-то заблудился… Мысль об этом разом уничтожила романтический настрой, и Эвелина, решительно попрощавшись с Алессандро, отправилась спать.
Отбросив свои размышления об отношениях с Алессандро, Эвелина вернулась в настоящее. Лимузин скользил по оживленным улицам Рима. Сочетание современности и старины в этом городе зачаровывало ее. Эвелине уже начало казаться, что у нее каникулы, самые настоящие каникулы, которых у нее уже давно не было.
– Расскажи же мне наконец, кто в вашей семье женится? – поспешно спросила она, так как затянувшееся молчание стало ее беспокоить.
– Что конкретно ты хочешь знать? – Он повернул к ней смуглое лицо, которым она не уставала тайно любоваться.
– Кто жених, кто невеста, чем они занимаются, как давно знакомы, и так далее, – проговорила она, думая про себя, что ей все равно, что он ей расскажет, лишь бы отвлек ее внимание от мыслей о его жарких губах, целовавших ее тем утром с такой настойчивой нежностью, об этих руках, сжимавших ее тело в объятиях… Если бы Ренцо проснулся, ей бы было чем заняться! Но тот сладко посапывал на своем сиденье.
– Сальваторе – мой кузен, – начал размеренно рассказывать Алессандро, не сводя глаз с дороги. – Он женится на Габриэле, с которой знаком уже много лет.
– Он любит ее? – задавая вопрос, Эвелина посмотрела на Алессандро в упор.
В ее вопросе прозвучал вызов. Алессандро понимал, что она имеет в виду. Она хотела спросить, не будет ли брак его кузена таким же несчастным, как и его.
– Сальваторе страстно любит Габриэлу, можешь не сомневаться в этом.
– Здорово, – как-то неопределенно высказалась Эвелина.
– И сама Габриэла никогда не вышла бы замуж за нелюбимого, ни за какие деньги.
– Как я ее понимаю, – отозвалась Эвелина.
– Э-э, да ты, оказывается, романтичная особа, – присвистнул Алессандро.
– Я просто считаю, что, вступая в брак, люди должны быть готовы многим пожертвовать, а не наоборот.
– Ты, как всегда, права.
Эвелина постаралась перевести разговор на более нейтральную тему.
– На эту свадьбу соберется вся семья?
– Да, в общем, да. Мои родители, сестры, многочисленные двоюродные братья и сестры, тети и дяди, вся семья в полном сборе.
– Весь цвет итальянской аристократии? – несколько иронично спросила она.
– Именно.
Его голос излучал спокойствие и уверенность, как будто это был единственный возможный порядок вещей. Аристократическая надменность отпечаталась на его лице с самого рождения, и эта печать останется на нем всю его жизнь, чем бы он ни занимался. Может, в этом и заключается одна из тайн его мужской притягательности? Стали бы женщины пачками влюбляться в него, если бы он был, скажем, сборщиком винограда?
Эвелина представила Алессандро в простой холщовой одежде, с большой корзиной, нагруженной спелыми гроздьями винограда. Его обнаженный бронзовый торс покрыт капельками пота, а тяжелая ноша лишь подчеркивает рельефность его мускулов… Да, картина все равно получилась впечатляющей. Ей не пришлось особо напрягать свое воображение, чтобы мысленно нарисовать ее. У нее перехватило горло от прилива эмоций. Она не права. Такой мужчина, как Алессандро, останется привлекательным для женщин, кем бы он ни был.
– А твои родители не удивятся тому, что ты притащил кузину своей покойной жены на семейное торжество? – вернулась она к теме их беседы.
– Они безоговорочно примут тебя, ты ведь тоже член семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Этот поцелуй еще раз подтвердил, что их сильно тянет друг к другу, но, видимо, любая женщина, к которой он притрагивается, уже не может устоять перед его чарами. Какая бы женщина не загорелась от желания, когда такой мужчина, как Алессандро, целует ее?
И еще одно она успела позабыть. Может, его поведение по отношению к Ванессе и можно было как-то оправдать, но его побег в постель любовницы сразу же после похорон жены все равно остается нелицеприятным фактом.
– Но это вовсе не меняет моего отношения к тому, что ты вдруг стал целовать меня. И к тому же после ночи, которую провел у любовницы! – нервно воскликнула Эвелина, стараясь забыть, что именно такой поцелуй снился ей сегодня. – Ты, видимо, совсем не питаешь никакого уважения хотя бы к одной из нас.
Его глаза помрачнели, но он не стал ей возражать. Чем меньше она узнает, тем быстрее уедет. А Алессандро хотел, чтобы она уехала. Он совсем не знал, что за человек эта Эвелина Иствуд. Единственное, что было ему известно, это то, что они при первой же встрече чуть не ринулись в объятия друг друга, повинуясь какой-то тревожной силе, которая не задает вопросов. И то, что сейчас в их поцелуе таилось так много обещания, которому было очень трудно противостоять…
Но Алессандро не знал, почему она приехала сюда и не торопится уезжать. Чего она добивается? Что происходит в ее хорошенькой головке? Нет, она нужна ему здесь не больше, чем заноза в пятке.
– И что же нам делать с этим, Лина? – проговорил он.
Взгляд Алессандро обжег ее щеки. Она никак не могла понять, что же он имеет в виду, и растерянно смотрела на него. Что нам делать со всем этим? Если бы она знала! Она уже больше года задает себе этот вопрос.
– Я хотел узнать, не изменились ли твои планы из-за того, что произошло между нами? Собираешься ли ты уезжать? – уточнил он свой вопрос.
– Теперь я поняла. Ты для того поцеловал меня, чтобы я поскорее убралась отсюда? Ты думал, что я буду настолько потрясена твоим поведением, что выскочу из этой комнаты и сразу же полечу в аэропорт? И оставлю свои попытки познакомиться с Ренцо поближе? Нет, Алессандро, ты не на ту напал…
– Ты все еще хочешь задержаться здесь? – спросил он недоуменно.
Эвелина лишь покачала головой. Не могла же она в самом деле сказать ему сейчас, что она должна свозить Ренцо к его прабабушке в Англию. Инстинкт самосохранения строго предупредил ее, что в этом случае не стоит торопиться открывать ему всю правду.
– Я не думаю, что здесь следует употреблять слово «хочу». Лучше сказать – нужно, должна. Ренцо должен знать, что у него есть родственники и со стороны матери.
– Ну что ж… – Он холодно кивнул и пожал плечами, а затем напомнил: – Ты не закончила свой завтрак.
– Теперь мы будем делать вид, что ничего не произошло?
– А ничего и не произошло. И не произойдет впредь. – Неожиданно его губы сложились в циничную ухмылку. – Но если ты сама пригласишь меня продолжить наши опыты, я не откажусь.
– Не бойся, тебе это не грозит. Алессандро взял кофейник и налил себе чашечку кофе.
– Лина, ты думаешь, что мы сможем мирно ужиться? – совершенно серьезно спросил он.
Сможет ли она не замечать того электричества, которое возникает в атмосфере каждый раз, как они подходят друг к другу? Она неуверенно кивнула.
– Тогда нам нужно постараться быть вежливыми и придерживаться определенных правил общения, принятых между родственниками. Ты согласна?
На ее лице застыла нерешительность.
– У тебя есть какое-то другое предложение? – раздраженно спросил Алессандро. – Будем есть поодиночке каждый в своей комнате? Не будем разговаривать? Совсем перестанем общаться друг с другом? Но тогда у тебя не будет возможности видеться с племянником, что, как ты утверждаешь, является целью твоего пребывания здесь.
– Это действительно так! Иначе зачем бы еще я торчала здесь?
Он опять пожал плечами и взял с тарелки персик.
– Я мог бы предложить тебе пару правдоподобных причин.
– Например?
– Возможно, ты хочешь узнать, не принадлежала ли твоей кузине какая-то собственность, которая может перейти тебе по завещанию.
Эвелина охнула и всплеснула руками.
– Алессандро, ты не перестаешь удивлять меня. Я считала, что уже знаю о тебе все самое худшее, но ты каждый день готовишь мне новые сюрпризы. Не хотела бы разочаровывать тебя, но меня мало интересуют твои деньги.
Он смотрел на нее, не отрываясь. – Что бы ты там ни говорила, но нам придется прийти к какому-то компромиссу. Если моя жена знала о моих отношениях с Камиллой и принимала их, то я не вижу никакой причины, почему бы это должно волновать и задевать тебя. Ведь такой причины нет, правда? – Он посмотрел на нее так, что у нее опять вкралось смутное подозрение, что он абсолютно точно знает, что такая причина у нее есть.
– Так что не стоит нам ругаться каждую минуту пребывания вместе. То, что мы думаем друг о друге, не так уж и важно. Как и то, что мы чувствуем… Единственное, что нас объединяет, это наши родственные связи с Ренцо, что бы ни утверждали наши тела.
Его слова ранили ее, как кинжалы.
– Ты, наверное, прав. Я согласна. Ты прав, мы должны поддерживать цивилизованные отношения ради мальчика.
– Прекрасно. Да, пока я не забыл. – Он продолжал чистить персик и говорил как бы между прочим. – В следующие выходные у нас в Риме – семейное торжество. Я собираюсь взять Ренцо с собой. Если ты все еще будешь здесь, можешь поехать с нами.
– Ты это серьезно?
– Абсолютно.
– А не рановато ли устраивать праздники так скоро после похорон?
Должен он хоть соблюсти какое-то подобие траура!
Теперь он резал персик, вонзая лезвие ножа в розовую мякоть, источающую сок.
– Что поделаешь, ведь жизнь продолжается. И я не должен забывать о сыне. Соберется вся семья, и все хотели бы, чтобы и Ренцо был с нами.
– И они, конечно, хотели бы утешить тебя. Скорбящего вдовца, – неодобрительно хмыкнула Эвелина.
Алессандро оставался совершенно спокоен.
– Решай сама. Если хочешь, поехали с нами. Нет – я не очень расстроюсь.
– Я не взяла с собой ничего подходящего для сборищ такого рода.
– Это не трудно уладить. – Его улыбка была способна растопить любое сердце. – Завтра поедем по магазинам. Я думаю, что мы сможем купить что-то на твой вкус.
Его предложение имело какой-то двусмысленный привкус. Вот так же он мог водить по магазинам свою любовницу. Наверное, точно таким же тоном он говорит с Камиллой. Но почему-то сердце Эвелины радостно задрожало, невзирая на гневные протесты разума.
Глава 6
Алессандро назвал адрес, и машина тронулась с места. Шикарный автомобиль двинулся из аэропорта в центр Рима.
– Смотри внимательно, Эвелина. Любуйся Римом, он незабываем.
Эвелина послушно посмотрела в окно, думая, однако, о том, что красоты любого города, даже такого прекрасного, как Рим, не могли сравниться с привлекательностью мужчины, сидящего рядом с ней.
Их отношения резко изменились с тех пор, как Алессандро поведал ей историю своего брака.
Они больше не ругались, не ссорились, не выясняли отношений. Они всегда были подчеркнуто вежливы, может быть, даже слишком вежливы. Казалось, что они договорились сохранять определенную дистанцию между собой, которую ни один из них не собирался нарушать.
Теперь Эвелина была вынуждена признать, что Алессандро оказался прав. Разве было у нее какое-то право влезать в его личную жизнь? Это ведь была его жизнь, его выбор, и она не имела ко всему этому никакого отношения. Но все же сердце у нее болело каждый раз, когда она думала об Алессандро и его любовнице. Но, насколько она знала, ночных визитов к Камилле больше не было, по крайней мере она ничего о них не знала.
Эвелина догадывалась, что Алессандро решил затаиться, выждать, пока она не уедет в Америку, и она уже подумывала возвращаться, хотя и никак не могла назначить окончательную дату отъезда. Было понятно, что она не может жить здесь вечно, но у нее не хватало смелости попросить Алессандро отпустить Ренцо с ней в Бостон. Нужно заметить, что с каждым днем ее решимость все уменьшалась.
Как бы то ни было, несколько дней перед семейным торжеством были на редкость приятными для них обоих.
По утрам Алессандро уезжал на работу, оставляя Эвелину с Лючией и Ренцо. Теперь, когда Эвелина завоевала безграничное доверие старой няньки и искреннюю привязанность мальчика, Лючия не запрещала ей взваливать на свои плечи основную заботу о племяннике. И Эвелина была этому рада. Под бдительным надзором Лючии она даже стала учить малыша плавать. Как-то раз Алессандро пришел домой непривычно рано и, к своему удивлению, обнаружил эту парочку в бассейне. Эвелина с Ренцо радостно плескались в воде, не обращая никакого внимания на окружающих.
– Это что еще такое? – охрипшим от волнения голосом прокричал Алессандро.
Эвелина подняла на него глаза. Струйки воды лились по ее счастливому лицу, а Ренцо взвизгивал от восторга, крепко держась за ее шею.
– Я учу Ренцо плавать.
– А ты у меня спрашивала разрешения на это? – негодующе вопрошал Алессандро, чувствуя себя несколько неуместно в своем деловом костюме рядом с этой беспечной парочкой.
– Должна тебе сообщить, что я чемпионка своего штата по брассу! Он со мной в полной безопасности! – безапелляционно заявила Эвелина.
– Может быть. Но в будущем, будь добра, согласуй все свои нововведения со мной, договорились?
– Договорились, – лаконично ответила она и присела поглубже в голубую воду, неожиданно подумав о том, что у нее слишком открытый купальник.
– А то вдруг ты решишь учить его альпинизму, – подмигнул ей Алессандро, подарив самую неотразимую из своих улыбок.
После обеда Алессандро старался познакомить ее с местными достопримечательностями и делал это практически каждый день, насколько позволял режим дня Ренцо. Чем больше окрестностей они объездили, тем больше нравилась Эвелине эта великолепная страна с ее голубым небом, изумрудной зеленью и гостеприимными людьми. Покой и естественная скромная красота сельской местности не могли оставить ее равнодушной. Теперь ее родной Бостон казался Эвелине слишком шумным, пыльным и назойливым.
Она с наслаждением купалась в кристально чистых реках, которые впадали в Средиземное море и чьи берега украшали виноградники и фермерские хозяйства, придающие пейзажу незабываемый колорит.
Алессандро любил рассказывать ей веселые и печальные истории о великих людях, бывавших в этих местах. Эвелина с удивлением обнаружила, что в душе Алессандро, оказывается, был романтиком. Ему же хотелось поведать ей так много, и не только об истории и о культуре страны. Он мечтал открыть ей глаза на свои собственные чувства, но знал, что переступать эту границу ему запрещено. Эвелина была недоступна, она находилась под запретом, будто арабская женщина под покрывалом.
Одним прохладным вечером они втроем поехали в Сиену и остановились недалеко от города, в тенистой рощице. Эвелина распаковала нехитрую снедь для пикника и оглядела великолепное место, которое выбрал для них Алессандро. Алессандро посадил Ренцо себе на шею, чтобы ему было лучше видно, а Эвелина легла на коврик и слушала странные романтические истории как зачарованная.
– Прошлое твоей страны полно тайн и любовных историй, – вздохнула она. – А природа поистине восхитительна… – Она обвела взглядом роскошный зеленый уголок.
Алессандро усмехнулся.
– А ты чего ожидала?
Эвелина просто пожала плечами. Она и не знала, что ждет ее в Италии, когда отправлялась на похороны кузины. Но такая нежность и дружеское участие Алессандро были для нее неожиданным и приятным сюрпризом.
Со временем в их отношениях произошли перемены. В них появлялось все больше душевности. От этого мужественность и сексуальность Алессандро, неотделимые от его образа, отнюдь не уменьшались. С каждой минутой, проведенной с ним, Эвелине становилось все понятнее, почему Ванесса была полна такой решимости заполучить его.
По вечерам, после ужина, Эвелина возвращалась в свою комнату, где обычно связывалась с Бостоном, чтобы получить последние известия из своего агентства. Если же звонка от нее не было, Рик Колеман звонил сам, надоедая ей своими нескончаемыми рассказами о том, как им тяжело без нее и как она нужна им.
– Когда же ты наконец вернешься, Лина? – не уставал он спрашивать каждый раз.
И Эвелина неизменно отвечала, что еще не решила.
Однажды вечером они с Алессандро пили превосходное красное вино вдвоем на террасе. Луна призрачно светила где-то в высоте, а мириады звезд, сияющих, как праздничная иллюминация, лишь подчеркивали бархатистую темноту ночи. Цикады трещали хором, вторя негромким голосам Эвелины и Алессандро. Как-то так получилось, что она рассказала ему все о своей компании, о своих надеждах и мечтах, о своих устремлениях.
– Я рад, что у тебя так все хорошо складывается, – искренне сказал он, чем немало ее удивил. Она всегда полагала, что Алессандро очень консервативно настроен по отношении к женщинам и считает единственным подходящим местом для них дом и постель.
Ночь была великолепна. Легкая прохлада пришла на смену дневной духоте. Ветерок нежно теребил их волосы. Прекрасное обрамление для идеального свидания с идеальным мужчиной. Но, к сожалению, их посиделки трудно было назвать свиданием, а Алессандро был далек от идеала. Ее идеальный мужчина где-то заблудился… Мысль об этом разом уничтожила романтический настрой, и Эвелина, решительно попрощавшись с Алессандро, отправилась спать.
Отбросив свои размышления об отношениях с Алессандро, Эвелина вернулась в настоящее. Лимузин скользил по оживленным улицам Рима. Сочетание современности и старины в этом городе зачаровывало ее. Эвелине уже начало казаться, что у нее каникулы, самые настоящие каникулы, которых у нее уже давно не было.
– Расскажи же мне наконец, кто в вашей семье женится? – поспешно спросила она, так как затянувшееся молчание стало ее беспокоить.
– Что конкретно ты хочешь знать? – Он повернул к ней смуглое лицо, которым она не уставала тайно любоваться.
– Кто жених, кто невеста, чем они занимаются, как давно знакомы, и так далее, – проговорила она, думая про себя, что ей все равно, что он ей расскажет, лишь бы отвлек ее внимание от мыслей о его жарких губах, целовавших ее тем утром с такой настойчивой нежностью, об этих руках, сжимавших ее тело в объятиях… Если бы Ренцо проснулся, ей бы было чем заняться! Но тот сладко посапывал на своем сиденье.
– Сальваторе – мой кузен, – начал размеренно рассказывать Алессандро, не сводя глаз с дороги. – Он женится на Габриэле, с которой знаком уже много лет.
– Он любит ее? – задавая вопрос, Эвелина посмотрела на Алессандро в упор.
В ее вопросе прозвучал вызов. Алессандро понимал, что она имеет в виду. Она хотела спросить, не будет ли брак его кузена таким же несчастным, как и его.
– Сальваторе страстно любит Габриэлу, можешь не сомневаться в этом.
– Здорово, – как-то неопределенно высказалась Эвелина.
– И сама Габриэла никогда не вышла бы замуж за нелюбимого, ни за какие деньги.
– Как я ее понимаю, – отозвалась Эвелина.
– Э-э, да ты, оказывается, романтичная особа, – присвистнул Алессандро.
– Я просто считаю, что, вступая в брак, люди должны быть готовы многим пожертвовать, а не наоборот.
– Ты, как всегда, права.
Эвелина постаралась перевести разговор на более нейтральную тему.
– На эту свадьбу соберется вся семья?
– Да, в общем, да. Мои родители, сестры, многочисленные двоюродные братья и сестры, тети и дяди, вся семья в полном сборе.
– Весь цвет итальянской аристократии? – несколько иронично спросила она.
– Именно.
Его голос излучал спокойствие и уверенность, как будто это был единственный возможный порядок вещей. Аристократическая надменность отпечаталась на его лице с самого рождения, и эта печать останется на нем всю его жизнь, чем бы он ни занимался. Может, в этом и заключается одна из тайн его мужской притягательности? Стали бы женщины пачками влюбляться в него, если бы он был, скажем, сборщиком винограда?
Эвелина представила Алессандро в простой холщовой одежде, с большой корзиной, нагруженной спелыми гроздьями винограда. Его обнаженный бронзовый торс покрыт капельками пота, а тяжелая ноша лишь подчеркивает рельефность его мускулов… Да, картина все равно получилась впечатляющей. Ей не пришлось особо напрягать свое воображение, чтобы мысленно нарисовать ее. У нее перехватило горло от прилива эмоций. Она не права. Такой мужчина, как Алессандро, останется привлекательным для женщин, кем бы он ни был.
– А твои родители не удивятся тому, что ты притащил кузину своей покойной жены на семейное торжество? – вернулась она к теме их беседы.
– Они безоговорочно примут тебя, ты ведь тоже член семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15