Реакция Софии буквально выбила у нее из-под ног почву.– Но это же замечательно! О, Джейн, он восхитителен. Я так счастлива за тебя!– Ради всего святого, София, – отрезала Джейн. – Это всего лишь интрижка, не более. Он преуспевающий адвокат, забрался в наши края провести здесь свободное время. Пройдут праздники, и он снова уберется в свой Сидней, и я его никогда больше не увижу. Это просто секс, София, и только.– Для него это, возможно, только секс, дорогая, но для тебя – нет. Посмотри на себя в зеркало, когда вернешься домой, Джейн Эйкерс. Да ты вся сияешь! Даже не пытайся убедить меня, что не влюблена в этого мужчину.– Я действительно не влюблена, – солгала Джейн.– Ни секунды не поверю.– Во что ты не поверишь, дорогая? – раздался над ухом Джейн голос Ника.Она бросила на Софию красноречивый взгляд, приказав той набрать в рот воды. Но затем на память пришел их последний разговор с Ником, его признание в том, что они с Софией делятся почти всеми секретами, и Джейн решила рассказать ему обо всем сама. Уж если суждено ему узнать, пусть узнает из ее уст правду, а не романтичную версию, сочиненную ее сестрой.– Она не хочет поверить, что ее маленькая сестричка могла бы переспать с мужчиной, которого ни чуточки не любит, – сказала она без обиняков. – Думаю, Ник, ты должен объяснить жене, что секс и любовь далеко не всегда идут рука об руку.– Может, у кого-то и так, – заспорила София, – но мы, сестры Эванс, из другого теста.– За что я вам бесконечно благодарен, – проворковал Ник, бросив на жену страстный взгляд. – Что касается тебя, Джейн, то не пытайся втереть нам очки. Мы твоя семья и прекрасно знаем, что ты за человек. Ты была бы последней дешевкой, если бы спала с кем попало. А теперь скажи, кто же тот счастливчик, перед кем дрогнуло, наконец, твое стальное сердце?– Вот он, выходит из примерочной, – прошептала София. – Тот мужчина в черном.Ник поглядел туда, куда она указывала, затем повернулся к Джейн, и легкое облачко сомнения промелькнуло на его лице.– Я бы чувствовал себя гораздо лучше, если бы на нем было белое, а не черное.– Я бы чувствовала себя гораздо лучше, если бы на нем вообще ничего не было, – пробормотала Джейн.Оба уставились на нее, широко раскрыв рты. Джейн приняла строгий вид.– Наконец-то до вас дошло. Отлично. А теперь отправляйтесь в круиз, желаю вам фантастических праздников. И не делайте ничего, что я бы не делала на вашем месте. Таким образом у нас у всех появилась отсрочка, – добавила она сухо.Она проводила их взглядом и поспешила к Мартину, который как раз расплачивался за купленные вещи. Вспоминая изумленные лица сестры и Ника, Джейн даже немного успокоилась: теперь по крайней мере их представления о ней не будут столь упрощенно-наивными. Мартин взял ее под руку и начал пробиваться сквозь толпу к ближайшему выходу со странной настойчивостью.– Мы что – куда-то спешим? – поинтересовалась Джейн.– В некотором роде. Мне кажется нам давно следовало поговорить.– О чем же?– О многом.– Например?– О миссис Джейн Эйкерс.Джейн всю скрутило.– А что с ней?– Именно это я и хочу знать.– До чего же скучная тема. Я бы предпочла поговорить о мистере Мартине Бенфорде.– В таком случае у нас есть прекрасный повод обменяться информацией. Давай условимся: двадцать вопросов твоих – двадцать моих.– А что, если ты задашь вопрос, на который я не захочу отвечать?– Тогда ты пропустишь его. Но всего можно будет пропустить не более пяти вопросов. Идет?– Я могу солгать.– Но и я тоже.– В чем тогда смысл?Мартин улыбнулся.– Я пойму, когда ты солжешь.Джейн опешила.– Это каким же образом?
– Потому что я долго учился распознавать ложь. Это моя работа.– Мне кажется, это нечестно. Лучше давай поклянемся говорить друг другу правду или пропускать вопрос.– По рукам. Кстати, нет ли у тебя с собой Библии?– Очень смешно.– Я не сказал ничего смешного.– Тогда поехали домой, в библиотеке наверняка есть. По-моему, я видела ее, когда вытирала пыль.– Отлично. Когда вернемся, поклянемся на ней и начнем задавать вопросы.– А если сперва перекусить? Я голодна.Его быстрый взгляд заставил сердце Джейн забиться с новой силой.– Я тоже. Давай-ка подумаем… Хорошо, тогда мы полакомимся друг другом, а уже затем приступим к вопросам.– Но я… я не имела в виду…– Закрой рот, женщина. Муха влетит. 14 – Ты удовлетворен? – спросила Джейн с вызовом. – Или предпочитаешь, чтобы я села за письменный стол, а ты направишь мне лампу в лицо? Так, кажется, вели допрос эсесовцы. Конечно, они не предлагали своим жертвам клясться на Библии, зато всегда держали наготове особые щипцы для пальчиков.Мартин ничего не ответил. Они сидели друг против друга, но Мартин разместился на старинном огромном кресле и сейчас смотрел на Джейн сверху вниз. Он вообще выглядел намного более расслабленным, нежели она, возможно, потому, что был одет в новый роскошный купальный халат, а Джейн, перед тем как подняться наверх, не нашла ничего лучшего, как опять облачиться в старые джинсы и блузку.Чем больше они занимались любовью, тем более зажатой она чувствовала себя после, и мысль об этом не давала ей покоя. В спальне власть попеременно переходила от одного к другому, оба знали это. И хотя всего час назад Джейн с удовольствием подчинялась любой прихоти Мартина, сейчас ее била нервная дрожь.На этот раз он взял Джейн с собой в ад и обратно. Она умоляла поскорее избавить ее от сладостного мучения, но Мартин не спешил, растягивал любовную пытку. Собрав всю свою мужскую силу, он повелевал изнемогавшей в его объятиях женщиной, контролировал каждое ее движение и те редкие мгновения, когда наступало полное расслабление. Такое поведение и распаляло, и пугало Джейн, особенно когда она внезапно обнаружила, что словно парит в пространстве, без единой мысли в голове, готовая на любую прихоть любовника.Никогда прежде Джейн не ощущала ничего подобного, и теперь мысль о бездарно потерянных годах вызывала приступ отчаяния. Боб заставлял ее делать все, что хотел, играя на ее страхе. Мартин почти достиг того же, используя страсть. Она бы не возражала полностью доверить свое тело мужчине, который бы действительно любил и оберегал ее. Но в случае с Мартином не было ни того, ни другого. Джейн боялась, что он может подвигнуть ее на все более и более непристойные забавы – и как раз тогда, когда ее мысли будут полностью заняты совсем другим.Подобная перспектива заставила ее содрогнуться.– С тобой все в порядке, Джейн?Теплое участие, промелькнувшее в его голосе, принесло временное облегчение. Мартин не любил, но все же заботился о ней, хотя и на свой манер. Иначе зачем ему сидеть сейчас напротив и задавать вопросы о ней самой?Или это всего лишь проявление банального любопытства, привычка не оставлять вопросы без ответов? Его Стивен Мак-Кой, вцепившись в очередную загадку, не отставал от нее, как собака от любимой косточки. Вероятно, и его создатель той же породы.– Почему ты не отвечаешь мне, – внезапно взорвался Мартин, – а только улыбаешься загадочно, как Мона Лиза? Боже, ты иногда сводишь меня с ума!Удивленная неожиданным выпадом, Джейн тем не менее совсем не собиралась оправдываться. Она дала себе зарок: никогда больше не реагировать на мужской рык, дрожа, как серая мышка.– Извини, – произнесла она безо всякого выражения. – Я задумалась о своем.– Великолепно! Рад видеть, как ты увлеченно это делаешь. А мне-то казалось, тебе интересно хоть немного узнать о мужчине, с которым спишь. Или ты предпочитаешь держать своих любовников на безопасном расстоянии и вышвыривать их вон, как только они переступят твою незримую черту?– Это и есть вопрос номер один, Мартин? – перебила его Джейн ледяным тоном.– Нет уж, черта с два!– Отлично, значит, я могу не отвечать.– Сука!– Еще один раз услышу в свой адрес нечто подобное, – произнесла Джейн, стиснув зубы, – и ты, милый мой, вылетишь отсюда, независимо от того, истекла неделя или нет.Несколько мгновений они молча мерили друг друга взглядами. Мартин первым пошел на примирение:– Ты права. Прости, пожалуйста. Это было несправедливо и совсем не по-джентльменски с моей стороны.Не по-джентльменски? Она не ослышалась? Джейн не помнила, чтобы это слово хоть раз произнес современный мужчина. Что доказывало очевидную современность Мартина, причем во многих отношениях. К нему удачно подошло бы прозвище «накрахмаленный воротничок». Если бы Джейн не прочитала ранее его роман и не заглянула в темную кладовую его души, видимо противоречия его личности, вероятно, свели бы ее с ума.– Думаю, нам следует поскорее начать, – произнесла она сухо. – Кто первый?– Полагаю, ты.– Почему я? Только из-за того, что ты обожаешь оставлять за собой последнее слово?– Да, поэтому. Это был вопрос номер один, не так ли? – В его голосе звучал неприкрытый сарказм.Это слишком, решила Джейн, даже если принять во внимание недавние извинения.Их глаза сцепились в схватке – пламенеющие черные против сверкающих зеленых.Наконец Мартин не выдержал и улыбнулся, как бы извиняясь еще раз. Джейн позволила себе ответную примирительную улыбку.– Ты любишь жизнь, полную опасностей, Мартин, – произнесла она загадочно.Он ничего не ответил, продолжая разглядывать ее, словно мысленно пытался прочесть ответы на мучившие его вопросы. Решив для себя, что он и наполовину не столь загадочен для нее, как она для него, Джейн улыбнулась уже шире и обворожительнее. Прочитанный роман рассказал многое об авторе. Однако у нее на уме вертелось еще несколько вопросов, на которые пока не нашлось ответов.– Вопрос первый, – начала она, поняв, что снова надо брать инициативу в свои руки. – Каковы твои отношения с родителями и родственниками?На этот раз она его точно удивила, сомнений не было. Он откинулся головой на спинку кресла и какое-то время собирался с мыслями.– Я уважительно и с благодарностью отношусь к отцу, люблю и почитаю мать, а больше у меня живых родственников нет. Мой старший брат умер в возрасте шести лет, а в нашей семье существует традиция – старший сын обязательно становится адвокатом. Вот почему я выбрал эту профессию…
– Твой ответ неполон, Мартин. Я спросила тебя об отношениях, а это улица с двусторонним движением. Как они к тебе относятся?Он вздрогнул.– Мой отец должен мной гордиться, а мать, полагаю, ей есть о чем беспокоиться касательно меня.– А что именно должно ее беспокоить?– Это уже второй вопрос.– Согласна. Пусть будет вторым. Ответь, пожалуйста.– Пас.Разочарование Джейн было слишком резким и искренним, чтобы его можно было скрыть. Она действительно желала знать как можно больше об отношениях Мартина с матерью. Джейн казалось, что это очень важно. Почему он любил и почитал ее? За что? Нужно было приготовить Мартину какую-то ловушку и спровоцировать его на ответ. Как именно это устроить, Джейн пока не знала, но со временем что-нибудь придумает.– Твоя очередь, – улыбнулась она самой сладкой из своих улыбок.Но улыбки и след простыл, когда Джейн услышала вопрос Мартина:– Ты изменяла мужу?Джейн потребовались все силы, чтобы не выдать волнения. Значит, вот как все будет разворачиваться – он явно решил выведать у нее все самое сокровенное. Что предпринять? Спасовать или выложить правду?Желание разрушить кое-какие из его ложных представлений о ее моральных принципах было велико, и, поскольку в самом начале их отношений Джейн уже отвергла липкую клевету Сэма, почему бы сейчас не открыть истину? Однако следовало быть настороже. Если отрицать все, во что он уже успел поверить, Мартин непременно задумается о причинах, по которым она пошла на сближение с ним. А также о том, почему нормальная женщина, склонная к приключениям, так уверена, что не забеременеет… даже не предохраняясь…– Нет, – просто ответила она. – Не изменяла.Джейн постаралась разгадать выражение лица Мартина, но оно оставалось непроницаемым.– Ты вышла замуж девственницей?Глупый вопрос. Он давал ей возможность блестяще выкрутиться.– Нет, конечно. – Ответив, она заметила, как лицо Мартина дрогнуло.Его реакция возмутила Джейн.– Итак, по два вопроса с каждой стороны. А теперь вопрос номер три. После того, как истечет неделя, вернешься ли ты к Линде?– Боже мой, конечно нет. Как я смогу вернуться к ее ханжески-стерильному сексу после тебя?Теперь дрогнуло лицо Джейн.– А ты… ты вернешься к Майклу? – перешел в контратаку Мартин. – Не сомневаюсь, он заведется как тысяча чертей, когда ты посвятишь его в то, чем мы тут с тобой занимались.Щеки Джейн вновь покрылись предательским румянцем.– Сомневаюсь, что буду пересказывать какие бы то ни было интимные подробности Майклу или кому-нибудь еще. По крайней мере в обозримом будущем.– Хотелось бы верить, – пробормотал Мартин.Ее подбородок опять вызывающе вздернулся.– Я думала, ты всегда сумеешь различить ложь.– Да, сумею. Поэтому мне и кажется, что тут что-то не так. В твоих словах.– Но я сказала сущую правду!– И в изреченной правде может гнездиться ложь. Ты лжешь мне, Джейн, я это чувствую.Джейн вскочила.– Так зачем же тогда продолжать этот фарс?
– О, садись, пожалуйста, ради Бога. Не выношу женских истерик.– А я – мужского лицемерия. Ты сказал, что желаешь услышать правду, но на самом деле не хочешь этого. Ты не способен совладать с правдой, Мартин, только если она не раскрашена в черное и белое. Ни с единым словом правды!Теперь и он встал, схватив ее за плечи.– О чем ты?– Это следующий из твоих двадцати вопросов?– Джейн, предупреждаю тебя…– Не надо, Мартин. Не надо меня предупреждать… и запугивать. И дурачить меня тоже не надо. Я не собираюсь этого выносить, слышишь? Как не собираюсь больше выносить твоих пощечин, перекрестных допросов, всех твоих инквизиторских штучек. До сих пор не понимаю, почему я вообще согласилась в них участвовать. Моя жизнь – это моя жизнь, и прошлое, и настоящее, и будущее. Ты просил меня подарить тебе из нее одну неделю, и я согласилась. Просто потому, что это был единственный способ удержать тебя здесь, единственный способ заставить тебя подарить наслаждение мне . Но пройдет Новый год, Мартин, и ты покинешь этот дом и мою жизнь. Соmрrenez-vous? – вспомнила она напоследок когда-то заданный ей по-французски вопрос.– Может быть, мне и не захочется оставаться здесь до конца недели? – спросил он агрессивно. – Ты подумала об этом?– О нет, ты останешься на весь срок. Не сомневаюсь.От его ярости не осталось и следа, теперь это была дрожь приговоренного к пытке.– Кто ты на самом деле? Иногда мне кажется, что ты нереальна и чувства твои нереальны.– Я более чем реальна, Мартин, – еле слышно произнесла она, мучительно борясь со спазмом, внезапно сдавившим горло. Она надеялась, что гнев позволит ей вынести все, что выпало на этот день, но жестоко ошиблась. – Более чем реальна, – повторила она шепотом, чувствуя, как по щекам покатились слезы.Увидев их, Мартин издал глухой стон, в котором звучала неподдельная мука.– Почему ты вытворяешь со мной такое? – почти выкрикнул он и с силой прижал ее к себе. – Ты разбиваешь мне сердце, Джейн. Я уже не знаю, кто я такой. Не знаю, чего хочу. Все, о чем я могу думать, это ты…– Ты имеешь в виду, секс со мной? – прошептала она, уткнувшись в его широкую грудь.– Да… Нет… О Боже, не знаю. Черт, я даже могу в тебя влюбиться…От этих слов сердце Джейн перевернулось в груди. Однако не похоже было, чтобы сны так быстро и легко сбывались. Поэтому она чуть отстранилась от Мартина, вытерла слезы и горько улыбнулась:– Сомневаюсь, дорогой.– Проклятье! Не смей называть меня так!– Почему нет? – Она положила нежную ладонь на шею Мартина и поцеловала его. – Ты и есть мой дорогой. Бедный, измотанный и запутавшийся мой дорогой. Но меня не покидает ощущение, что к концу недели ты придешь в себя и будешь готов вернуться к своей обычной жизни. Если, конечно, не попросишь продолжения. Возможно, ты уже нарисовал в уме очередную фантазию: ты приезжаешь сюда время от времени на уик-энды, в твое тайное любовное гнездышко, и позволяешь себе расслабиться после всех тягот нашего безумного мира.Ее слова вызвали у него шок.– Теперь я знаю, кто ты. Ты одна из этих чертовых ясновидящих.Она рассмеялась.– Если бы так…Мартин снова неистово прижал ее к себе.– Так ты согласна?– С чем? С предложением стать твоей постоянной любовницей?– Да.– Посмотрим, Мартин. Посмотрим.– Нет, ты все-таки сука, – заключил он, обняв ее со всей силой, на какую был способен. – Но ты совершенно права. Я не смогу удержать тебя иным способом.Джейн пыталась найти какой-то умный и точный ответ, но тщетно. Она уже чувствовала дрожь во всем теле, ее мысли о будущем еще вихрились в голове, но губы Мартина уже приблизились к ее губам. Как отказать ему, пожелай он явиться к ней еще и еще раз? А что произойдет, когда он со временем обратит внимание на ее округлившуюся фигуру, когда он сложит один к одному и поймет, что она ждет ребенка?Ответов она не знала, а задавать вопросы не хватало мужества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
– Потому что я долго учился распознавать ложь. Это моя работа.– Мне кажется, это нечестно. Лучше давай поклянемся говорить друг другу правду или пропускать вопрос.– По рукам. Кстати, нет ли у тебя с собой Библии?– Очень смешно.– Я не сказал ничего смешного.– Тогда поехали домой, в библиотеке наверняка есть. По-моему, я видела ее, когда вытирала пыль.– Отлично. Когда вернемся, поклянемся на ней и начнем задавать вопросы.– А если сперва перекусить? Я голодна.Его быстрый взгляд заставил сердце Джейн забиться с новой силой.– Я тоже. Давай-ка подумаем… Хорошо, тогда мы полакомимся друг другом, а уже затем приступим к вопросам.– Но я… я не имела в виду…– Закрой рот, женщина. Муха влетит. 14 – Ты удовлетворен? – спросила Джейн с вызовом. – Или предпочитаешь, чтобы я села за письменный стол, а ты направишь мне лампу в лицо? Так, кажется, вели допрос эсесовцы. Конечно, они не предлагали своим жертвам клясться на Библии, зато всегда держали наготове особые щипцы для пальчиков.Мартин ничего не ответил. Они сидели друг против друга, но Мартин разместился на старинном огромном кресле и сейчас смотрел на Джейн сверху вниз. Он вообще выглядел намного более расслабленным, нежели она, возможно, потому, что был одет в новый роскошный купальный халат, а Джейн, перед тем как подняться наверх, не нашла ничего лучшего, как опять облачиться в старые джинсы и блузку.Чем больше они занимались любовью, тем более зажатой она чувствовала себя после, и мысль об этом не давала ей покоя. В спальне власть попеременно переходила от одного к другому, оба знали это. И хотя всего час назад Джейн с удовольствием подчинялась любой прихоти Мартина, сейчас ее била нервная дрожь.На этот раз он взял Джейн с собой в ад и обратно. Она умоляла поскорее избавить ее от сладостного мучения, но Мартин не спешил, растягивал любовную пытку. Собрав всю свою мужскую силу, он повелевал изнемогавшей в его объятиях женщиной, контролировал каждое ее движение и те редкие мгновения, когда наступало полное расслабление. Такое поведение и распаляло, и пугало Джейн, особенно когда она внезапно обнаружила, что словно парит в пространстве, без единой мысли в голове, готовая на любую прихоть любовника.Никогда прежде Джейн не ощущала ничего подобного, и теперь мысль о бездарно потерянных годах вызывала приступ отчаяния. Боб заставлял ее делать все, что хотел, играя на ее страхе. Мартин почти достиг того же, используя страсть. Она бы не возражала полностью доверить свое тело мужчине, который бы действительно любил и оберегал ее. Но в случае с Мартином не было ни того, ни другого. Джейн боялась, что он может подвигнуть ее на все более и более непристойные забавы – и как раз тогда, когда ее мысли будут полностью заняты совсем другим.Подобная перспектива заставила ее содрогнуться.– С тобой все в порядке, Джейн?Теплое участие, промелькнувшее в его голосе, принесло временное облегчение. Мартин не любил, но все же заботился о ней, хотя и на свой манер. Иначе зачем ему сидеть сейчас напротив и задавать вопросы о ней самой?Или это всего лишь проявление банального любопытства, привычка не оставлять вопросы без ответов? Его Стивен Мак-Кой, вцепившись в очередную загадку, не отставал от нее, как собака от любимой косточки. Вероятно, и его создатель той же породы.– Почему ты не отвечаешь мне, – внезапно взорвался Мартин, – а только улыбаешься загадочно, как Мона Лиза? Боже, ты иногда сводишь меня с ума!Удивленная неожиданным выпадом, Джейн тем не менее совсем не собиралась оправдываться. Она дала себе зарок: никогда больше не реагировать на мужской рык, дрожа, как серая мышка.– Извини, – произнесла она безо всякого выражения. – Я задумалась о своем.– Великолепно! Рад видеть, как ты увлеченно это делаешь. А мне-то казалось, тебе интересно хоть немного узнать о мужчине, с которым спишь. Или ты предпочитаешь держать своих любовников на безопасном расстоянии и вышвыривать их вон, как только они переступят твою незримую черту?– Это и есть вопрос номер один, Мартин? – перебила его Джейн ледяным тоном.– Нет уж, черта с два!– Отлично, значит, я могу не отвечать.– Сука!– Еще один раз услышу в свой адрес нечто подобное, – произнесла Джейн, стиснув зубы, – и ты, милый мой, вылетишь отсюда, независимо от того, истекла неделя или нет.Несколько мгновений они молча мерили друг друга взглядами. Мартин первым пошел на примирение:– Ты права. Прости, пожалуйста. Это было несправедливо и совсем не по-джентльменски с моей стороны.Не по-джентльменски? Она не ослышалась? Джейн не помнила, чтобы это слово хоть раз произнес современный мужчина. Что доказывало очевидную современность Мартина, причем во многих отношениях. К нему удачно подошло бы прозвище «накрахмаленный воротничок». Если бы Джейн не прочитала ранее его роман и не заглянула в темную кладовую его души, видимо противоречия его личности, вероятно, свели бы ее с ума.– Думаю, нам следует поскорее начать, – произнесла она сухо. – Кто первый?– Полагаю, ты.– Почему я? Только из-за того, что ты обожаешь оставлять за собой последнее слово?– Да, поэтому. Это был вопрос номер один, не так ли? – В его голосе звучал неприкрытый сарказм.Это слишком, решила Джейн, даже если принять во внимание недавние извинения.Их глаза сцепились в схватке – пламенеющие черные против сверкающих зеленых.Наконец Мартин не выдержал и улыбнулся, как бы извиняясь еще раз. Джейн позволила себе ответную примирительную улыбку.– Ты любишь жизнь, полную опасностей, Мартин, – произнесла она загадочно.Он ничего не ответил, продолжая разглядывать ее, словно мысленно пытался прочесть ответы на мучившие его вопросы. Решив для себя, что он и наполовину не столь загадочен для нее, как она для него, Джейн улыбнулась уже шире и обворожительнее. Прочитанный роман рассказал многое об авторе. Однако у нее на уме вертелось еще несколько вопросов, на которые пока не нашлось ответов.– Вопрос первый, – начала она, поняв, что снова надо брать инициативу в свои руки. – Каковы твои отношения с родителями и родственниками?На этот раз она его точно удивила, сомнений не было. Он откинулся головой на спинку кресла и какое-то время собирался с мыслями.– Я уважительно и с благодарностью отношусь к отцу, люблю и почитаю мать, а больше у меня живых родственников нет. Мой старший брат умер в возрасте шести лет, а в нашей семье существует традиция – старший сын обязательно становится адвокатом. Вот почему я выбрал эту профессию…
– Твой ответ неполон, Мартин. Я спросила тебя об отношениях, а это улица с двусторонним движением. Как они к тебе относятся?Он вздрогнул.– Мой отец должен мной гордиться, а мать, полагаю, ей есть о чем беспокоиться касательно меня.– А что именно должно ее беспокоить?– Это уже второй вопрос.– Согласна. Пусть будет вторым. Ответь, пожалуйста.– Пас.Разочарование Джейн было слишком резким и искренним, чтобы его можно было скрыть. Она действительно желала знать как можно больше об отношениях Мартина с матерью. Джейн казалось, что это очень важно. Почему он любил и почитал ее? За что? Нужно было приготовить Мартину какую-то ловушку и спровоцировать его на ответ. Как именно это устроить, Джейн пока не знала, но со временем что-нибудь придумает.– Твоя очередь, – улыбнулась она самой сладкой из своих улыбок.Но улыбки и след простыл, когда Джейн услышала вопрос Мартина:– Ты изменяла мужу?Джейн потребовались все силы, чтобы не выдать волнения. Значит, вот как все будет разворачиваться – он явно решил выведать у нее все самое сокровенное. Что предпринять? Спасовать или выложить правду?Желание разрушить кое-какие из его ложных представлений о ее моральных принципах было велико, и, поскольку в самом начале их отношений Джейн уже отвергла липкую клевету Сэма, почему бы сейчас не открыть истину? Однако следовало быть настороже. Если отрицать все, во что он уже успел поверить, Мартин непременно задумается о причинах, по которым она пошла на сближение с ним. А также о том, почему нормальная женщина, склонная к приключениям, так уверена, что не забеременеет… даже не предохраняясь…– Нет, – просто ответила она. – Не изменяла.Джейн постаралась разгадать выражение лица Мартина, но оно оставалось непроницаемым.– Ты вышла замуж девственницей?Глупый вопрос. Он давал ей возможность блестяще выкрутиться.– Нет, конечно. – Ответив, она заметила, как лицо Мартина дрогнуло.Его реакция возмутила Джейн.– Итак, по два вопроса с каждой стороны. А теперь вопрос номер три. После того, как истечет неделя, вернешься ли ты к Линде?– Боже мой, конечно нет. Как я смогу вернуться к ее ханжески-стерильному сексу после тебя?Теперь дрогнуло лицо Джейн.– А ты… ты вернешься к Майклу? – перешел в контратаку Мартин. – Не сомневаюсь, он заведется как тысяча чертей, когда ты посвятишь его в то, чем мы тут с тобой занимались.Щеки Джейн вновь покрылись предательским румянцем.– Сомневаюсь, что буду пересказывать какие бы то ни было интимные подробности Майклу или кому-нибудь еще. По крайней мере в обозримом будущем.– Хотелось бы верить, – пробормотал Мартин.Ее подбородок опять вызывающе вздернулся.– Я думала, ты всегда сумеешь различить ложь.– Да, сумею. Поэтому мне и кажется, что тут что-то не так. В твоих словах.– Но я сказала сущую правду!– И в изреченной правде может гнездиться ложь. Ты лжешь мне, Джейн, я это чувствую.Джейн вскочила.– Так зачем же тогда продолжать этот фарс?
– О, садись, пожалуйста, ради Бога. Не выношу женских истерик.– А я – мужского лицемерия. Ты сказал, что желаешь услышать правду, но на самом деле не хочешь этого. Ты не способен совладать с правдой, Мартин, только если она не раскрашена в черное и белое. Ни с единым словом правды!Теперь и он встал, схватив ее за плечи.– О чем ты?– Это следующий из твоих двадцати вопросов?– Джейн, предупреждаю тебя…– Не надо, Мартин. Не надо меня предупреждать… и запугивать. И дурачить меня тоже не надо. Я не собираюсь этого выносить, слышишь? Как не собираюсь больше выносить твоих пощечин, перекрестных допросов, всех твоих инквизиторских штучек. До сих пор не понимаю, почему я вообще согласилась в них участвовать. Моя жизнь – это моя жизнь, и прошлое, и настоящее, и будущее. Ты просил меня подарить тебе из нее одну неделю, и я согласилась. Просто потому, что это был единственный способ удержать тебя здесь, единственный способ заставить тебя подарить наслаждение мне . Но пройдет Новый год, Мартин, и ты покинешь этот дом и мою жизнь. Соmрrenez-vous? – вспомнила она напоследок когда-то заданный ей по-французски вопрос.– Может быть, мне и не захочется оставаться здесь до конца недели? – спросил он агрессивно. – Ты подумала об этом?– О нет, ты останешься на весь срок. Не сомневаюсь.От его ярости не осталось и следа, теперь это была дрожь приговоренного к пытке.– Кто ты на самом деле? Иногда мне кажется, что ты нереальна и чувства твои нереальны.– Я более чем реальна, Мартин, – еле слышно произнесла она, мучительно борясь со спазмом, внезапно сдавившим горло. Она надеялась, что гнев позволит ей вынести все, что выпало на этот день, но жестоко ошиблась. – Более чем реальна, – повторила она шепотом, чувствуя, как по щекам покатились слезы.Увидев их, Мартин издал глухой стон, в котором звучала неподдельная мука.– Почему ты вытворяешь со мной такое? – почти выкрикнул он и с силой прижал ее к себе. – Ты разбиваешь мне сердце, Джейн. Я уже не знаю, кто я такой. Не знаю, чего хочу. Все, о чем я могу думать, это ты…– Ты имеешь в виду, секс со мной? – прошептала она, уткнувшись в его широкую грудь.– Да… Нет… О Боже, не знаю. Черт, я даже могу в тебя влюбиться…От этих слов сердце Джейн перевернулось в груди. Однако не похоже было, чтобы сны так быстро и легко сбывались. Поэтому она чуть отстранилась от Мартина, вытерла слезы и горько улыбнулась:– Сомневаюсь, дорогой.– Проклятье! Не смей называть меня так!– Почему нет? – Она положила нежную ладонь на шею Мартина и поцеловала его. – Ты и есть мой дорогой. Бедный, измотанный и запутавшийся мой дорогой. Но меня не покидает ощущение, что к концу недели ты придешь в себя и будешь готов вернуться к своей обычной жизни. Если, конечно, не попросишь продолжения. Возможно, ты уже нарисовал в уме очередную фантазию: ты приезжаешь сюда время от времени на уик-энды, в твое тайное любовное гнездышко, и позволяешь себе расслабиться после всех тягот нашего безумного мира.Ее слова вызвали у него шок.– Теперь я знаю, кто ты. Ты одна из этих чертовых ясновидящих.Она рассмеялась.– Если бы так…Мартин снова неистово прижал ее к себе.– Так ты согласна?– С чем? С предложением стать твоей постоянной любовницей?– Да.– Посмотрим, Мартин. Посмотрим.– Нет, ты все-таки сука, – заключил он, обняв ее со всей силой, на какую был способен. – Но ты совершенно права. Я не смогу удержать тебя иным способом.Джейн пыталась найти какой-то умный и точный ответ, но тщетно. Она уже чувствовала дрожь во всем теле, ее мысли о будущем еще вихрились в голове, но губы Мартина уже приблизились к ее губам. Как отказать ему, пожелай он явиться к ней еще и еще раз? А что произойдет, когда он со временем обратит внимание на ее округлившуюся фигуру, когда он сложит один к одному и поймет, что она ждет ребенка?Ответов она не знала, а задавать вопросы не хватало мужества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18