– Итак, если я правильно вас поняла, вы хотите, чтобы я в течение недели была вашей…
Она намеренно медленно окинула глазами фигуру Стоктона, задержав взгляд на дорогом шелковом галстуке с гербом известного университета.
– Хотя вы и не совсем тот парень, на свидание к которому я бежала бы сломя голову, но я думаю, что не сильно ошибусь, если скажу, что масса женщин смогли бы закрыть глаза на ваши недостатки, помня о ваших деньгах. Я не думаю, что вы сделали мне это предложение из доброты душевной. Так что скажите честно, зачем вам все это надо?
К ее негодованию Стоктон ухмыльнулся.
– У вас язык как бритва.
– Вот еще одна причина держаться от меня подальше.
– Я думаю, что как-нибудь это переживу, – уверенно заявил Стоктон.
Айрис почувствовала яростное желание вывести его из себя, сбить с него это железное самообладание, и она обманчиво мягко сказала:
– Вы кое-что забыли. Ваше имя у всех на слуху – благодаря вашим компаниям, нововведениям и куче денег. Не думайте, что я не провела расследование, прежде чем решила прийти к вам. Я тоже не прозябаю в неизвестности – в прошлом году у меня была успешная выставка в Париже, а сейчас готовится другая – в Лондоне. Так что, если мы появимся вместе, то у желтой прессы будут именины сердца. Будет море сплетен и домыслов, море слухов, которых вы так не любите.
– Итак, ваш ответ – нет?
Стоктон встал, подошел к двери и взялся за ее ручку.
– Не забудьте купить газету на следующей неделе. Вы узнаете много нового о своем отчиме, и там не будет ни капли слухов.
Она этого просто не вынесет. Айрис понимала, что даже если она подаст в суд на Стоктона и по какому-то невероятному стечению обстоятельств выиграет, ущерб репутации Стефана все равно будет нанесен.
Айрис сказала холодно:
– Я лишь указала на некоторые недостатки вашего плана.
– Как любезно с вашей стороны.
– Если я соглашусь, то это будет всего лишь актерская игра с моей стороны. После окончания встреч я не позволю вам подойти к себе на расстояние выстрела.
– Вы так уверены, что я захочу этого? Айрис прошипела сквозь сжатые зубы:
– В чем будут состоять мои обязанности?
– Вы будете жить в моей квартире. В субботу вы сопрозодите меня на званый ужин, который я организую. Мой главный администратор тешит себя надеждой, что его дочь составит мне прекрасную партию. Я уверен, что ваше присутствие выведет его из этого заблуждения.
В воскресенье мы обедаем в доме человека, которого я намереваюсь включить в административный совет. К сожалению, его жена больше интересуется мной, чем карьерой своего мужа. Вы дадите ей понять, что у нее нет никаких шансов. Еще через два дня мы вылетим в мой дом в швейцарских Альпах. Я езжу туда редко, только иногда, покататься на лыжах в феврале. Там я собираюсь заключить выгодный контракт с японской корпорацией, и вам предстоит общаться с женами высшего руководства этой фирмы. Потом у меня встреча с потенциальным покупателем в яхт-клубе на одном из тропических островов. После этого вы можете быть свободны. Всего восемь дней, не считая завтрашнего.
В Айрис проснулась тяга к приключениям. Стараясь не показывать своих эмоций, она сказала:
– Понимаю, понимаю. Так как вы богаты, женщины просто преследуют вас.
– Будем считать это профессиональным риском.
Айрис чуть не улыбнулась, впервые почувствовав что-то похожее на симпатию к Стоктону, но поторопилась задушить это чувство в зародыше.
– Если я все же решусь принять ваше предложение, я бы хотела сразу же расставить точки над «и». Лично вы мне совершенно не нужны, несмотря на все ваши деньги. На людях я буду вести себя так, будто влюблена в вас. Но я требую отдельную комнату и гарантии своей неприкосновенности.
– Никаких проблем.
Она, видимо, его совсем не волновала. Какое-то неприятное чувство раздражения заворочалось в ее сердце.
Айрис продолжала:
– Кроме того, я хочу, чтобы вы подписали письменное обещание, что не будете впредь вредить репутации моего отчима.
– В случае, если вы соблюдете условия нашего договора.
Ее небесно голубые глаза пробежали по его лицу.
– Я могу пообещать вам это.
– Так вы согласны? Айрис прикусила губу.
– Послушайте! Мы никогда не сможем реализовать ваш план, ведь мы совсем не нравимся друг другу!
– Вы выражаетесь слишком мягко. Вы, видимо, хотели сказать, что мы глубоко антипатичны друг другу.
– Вы абсолютно правы, – огрызнулась Айрис. – И мне кажется, что вы-то сами вряд ли сможете сыграть роль пылко влюбленного, – уколола его она.
– Это уж не ваша забота, – отбрил он. – Так да или нет? Восемь дней вашего времени – и репутация вашего любимого отчима чиста, как белый лист бумаги.
– Я согласна.
Она посмотрела в глаза Стоктона и поняла, что он с самого начала знал, что она согласится.
– Кроме нашего основного договора вы должны подписать соглашение о том, что вы никогда не будете обсуждать наши отношения в прессе, – холодно заявил он. – Завтра в три часа я жду вас у себя для подписания всех документов. А ко мне на квартиру вы можете приехать завтра к десяти вечера.
– Прекрасно, – сказала Айрис с ироничной улыбкой. – Будем надеяться, что этот спектакль не будет очень накладен для вашего кошелька. Да, кстати, ваша секретарша прекрасно знает, что мы не любовники и встретились только сегодня.
– Я достаточно хорошо плачу своей секретарше, чтобы она не распускала язык.
– Это меня вовсе не удивляет. – Айрис почти сердечно распрощалась: – До свидания, мистер Стоктон, хотя не могу сказать, чтобы мне было так уж приятно познакомиться с вами.
– Не очень зарывайтесь. Наш договор еще не подписан и, соответственно, еще не вступил в силу.
Айрис сказала язвительно:
– Если Стефан сейчас смотрит на меня с небес, он должен оценить, что я для него делаю.
– Люди, которые лгут и крадут деньги, не попадают на небо, – в тон ей произнес Стоктон и открыл ей дверь. – До свидания.
– Тогда вы тоже туда не попадете.
Они стояли в дверях перед его секретаршей. Айрис встала на цыпочки и расцеловала остолбеневшего Стоктона в обе щеки.
– Пока, дорогой. Увидимся завтра, – проворковала она.
Затем, повернувшись к Стоктону спиной, она дружелюбно улыбнулась его секретарше.
– Не волнуйтесь, не нужно меня провожать.
Айрис знала, что разрез на юбке демонстрирует ее восхитительные ножки. Через несколько секунд она услышала, как Стоктон с шумом захлопнул дверь кабинета.
Она вывела его из себя. Это хорошо.
Встречала ли она в своей жизни еще хоть одного человека, который будил в ней такую неприязнь? Даже третий муж ее матери любил собак и рододендроны и временами смеялся над своими собственными шутками. Джералд же Стоктон не знал привязанностей и слабостей.
Холодный. Жесткий. Властный.
Прежде чем она завтра подпишет эти документы, она внимательно их прочтет.
2
Сесили Водсетер в изумлении смотрела на Айрис.
– Что-то я не поняла. Что ты согласилась сделать?
– Я согласилась в течение недели играть роль любовницы Джералда Стоктона. Вернее, в течение восьми дней. Подумаешь, ничего особенного.
– Послушай, Айрис, я пару раз ужинала со Стоктоном. Шикарный мужик, но вместо сердца у него дырка.
– Тогда почему ты с ним ужинала столько раз? На симпатичном лице Сесили появилась удрученная улыбка.
– Я никак не могла поверить, что человек с такой ослепительной внешностью может быть холодным, как льдина. Хотя у нас было о чем поговорить.
Сесили была консультантом по налогам, и ее логический и здравый ум составлял разительный контраст художественному темпераменту Айрис. Их объединяла давняя дружба, которая пережила даже переезд Сесили в Ванкувер, откуда она только изредка наезжала в Англию. Подруги виделись теперь реже, но всегда получали от общения друг с другом большое удовольствие.
– Понимаешь, так как он абсолютно бесчувственная рыба, я в полной безопасности, – пояснила Айрис. – Можно не бояться, что он вдруг вздумает влюбиться в меня. По контракту, мы на людях делаем вид, что влюблены, а во всем остальном наши дорожки расходятся в разные стороны. Все очень просто.
Сесили скривила непередаваемую гримасу.
– Это я виновата. Если бы я не рассказала тебе об этих слухах о твоем отчиме, ты бы никогда не познакомилась со Стоктоном.
– Ничего страшного не произошло. – Айрис поспешила утешить подругу: – Только представь себе: я слетаю в Альпы, поплаваю на яхте, поживу в свое удовольствие, не считаясь с расходами. Ведь сколько лет я жила, пересчитывая каждую копейку!
Но Сесили продолжала хмуриться.
– Я что-то боюсь, как бы эта история не ударила по тебе самой.
– Да брось ты. Кстати, ты знаешь, у Стоктона находятся две мои лучшие работы. Представляешь, какая ирония судьбы, – они у человека, которому совершенно безразлично, что они из себя представляют, лишь бы их цена росла. И ты еще боишься, что я влюблюсь в него? Совершенно невероятно!
– А жаль… У него такое тело…
– Может быть, может быть. Вероятно, я бы не прочь вылепить его, но переспать – никогда! Кроме того, я давно уже в эти игры не играю.
Сесили отхлебнула вино.
– Ты точно уверена, что Стефан не виноват?
– Конечно!
– Ты ведь говорила мне как-то, что ты получила в наследство гораздо меньше, чем думала.
– Да, и к тому же драгоценности его матери, которые он мне обещал, так и не нашлись. Ну что же, у каждого бывают трудности с финансами. Ты знаешь это по собственному опыту. Это ведь вовсе не значит, что человек – мошенник.
– А он ничего не рассказывал тебе о своей работе?
Айрис на секунду задумалась.
– Ты знаешь, мы никогда не говорили с ним на такие темы. – Голос Айрис задрожал. – С ним было так здорово! Он всегда шутил, распевал какие-то песенки громовым голосом, дурачился. Как мне его не хватает…
Сесили запустила пальцы в свою белокурую шевелюру.
– Пообещай мне, что ты будешь поосторожнее. И если тебе что-то не понравится в вашем договоре, позвони своему юристу.
– Ладно. – Айрис подмигнула подруге.
– Давай сходим куда-нибудь поужинаем, а то что-то не хочется готовить. За углом есть чудесный польский ресторанчик.
– Чудесно, но пообещай, что мы больше не будем говорить о Стоктоне.
И впрямь, имя Джералда Стоктона в тот вечер больше не упоминалось.
На следующий день ровно в три часа Айрис стояла перед секретаршей Джералда. Октябрьский день баловал теплом. На Айрис было великолепное длинное льняное платье цвета летнего неба. В ушах красовались золотые сережки-кольца, которые Стефан подарил ей на восемнадцатилетие.
Непослушная грива волос была сколота золотой заколкой. Искусный макияж и цвет платья превратили ее глаза в синие омуты.
Секретарша приветливо улыбнулась. – Мистер Стоктон скоро освободится. Он просил его извинить, мисс Крейн, но он немного отстал от графика.
Итак, ее маринуют в приемной, как обычного посетителя. Как пациента у зубного врача. Она именно так себя и чувствовала, как будто сейчас ей будут удалять зуб – нервы на пределе, тяжесть в желудке. Ну уж нет, она не намерена терпеть подобное отношение!
– Я не думаю, что мистер Стоктон хотел заставить меня ждать. Я лучше сразу к нему пройду, – решительно заявила она.
И прежде чем блондинка смогла что-либо возразить, Айрис открыла дверь и вошла.
Стоктон сидел перед столом, на котором возвышалась груда бумаг. Услышав стук двери, он раздраженно поднял глаза. Айрис фамильярно сказала:
– Здравствуй, дорогой. Ты ведь не хотел, чтобы я торчала в приемной? Как ты поживаешь?
А затем Айрис закрыла дверь, заговорщически подмигнула Джералду и заговорила нормальным голосом:
– Знаете, в возрасте тринадцати лет я мечтала стать актрисой. Так что я, видимо, получу удовольствие от этой игры.
– Первое, что вам нужно усвоить, так это то, что меня нельзя отвлекать, когда я работаю, – сказал Стоктон резко.
– Но, милый, – проворковала Айрис, хлопая длиннющими наклеенными ресницами, – я ведь твой маленький каприз.
На долю секунды ей показалась, что у Стоктона в глазах промелькнула тень какого-то чувства, но тотчас же погасла. Если она вообще была. Глядя на Айрис ледяными глазами, он отчетливо проговорил:
– Я не шучу.
– Как скучно ты живешь! – Айрис решила окончательно перейти на фамильярный тон. Надо же войти в роль.
Джералд встал. Он был без пиджака и галстука. Верхняя пуговица рубашки была расстегнута, открывая взору узкую полоску груди, поросшую темными волосами.
– Давай говорить напрямую, – сказал он с опасной мягкостью. – Я обладаю сведениями по делу Кенела, так что именно я заказываю музыку.
Айрис непокорно задрала подбородок.
– Не люблю, когда мне указывают, что делать.
– Придется научиться.
– Джералд, мне кажется, ты кое-что забываешь. У нас взаимовыгодный договор. У тебя есть что-то, нужное мне, но и я могу кое-что тебе предложить. Так что мы с тобой на равных.
– Двух руководителей не бывает – это первое корпоративное правило.
– Но мы ведь говорим не о корпорациях, а о любви с первого взгляда, о страсти, об обожании. – Айрис томно посмотрела на Джералда. – Здесь совсем другие правила.
– Ну конечно, ты же у нас специалист в этой области.
Айрис вспыхнула.
– Давай сразу же договоримся. Я не позволю тебе напоминать мне о моей репутации каждую минуту, когда тебе это вздумается! Если ты думаешь, что сможешь топтать меня все эти восемь дней, подумай как следует. Не на ту напал.
– Когда ты сердишься, ты становишься еше красивее, – неожиданно заметил Стоктон. – Интересно, а как ты выглядишь, когда занимаешься любовью?
– Этого тебе никогда не узнать!
– Согласно желтой прессе, ты и не знаешь, что такое любовь. Ты используешь человека, пока он тебе полезен, а затем переходишь к следующему любовнику.
Он подошел к ней и взял за плечи, не спуская с нее жестких глаз.
– Я никак не могу понять, как ты, будучи такой ограниченной, можешь создавать произведения искусства, которые дышат правдой жизни? Или зачем ты с твоим-то талантом играешь в эти дешевые любовные игры?
Айрис вздрогнула. Заговорив о ее работах, он затронул ее за живое. Она сказала резко:
– Я пришла сюда, чтобы подписать документы, а вовсе не для того, чтобы мой характер разбирал по косточкам человек, который ни черта не смыслит в чувствах, особенно в таких чувствах как любовь.
Он отпустил ее, с усмешкой покачав головой.
– Ты просто не знаешь, что ответить.
– Моя личность и мои скульптуры не противоречат друг другу.
– Да неужели?
С неожиданной догадкой Айрис сказала:
– Ты знаешь, в чем твоя проблема? Ты не привык, чтобы тебе противоречили. Особенно женщины. Я могу поспорить, что с утра до ночи ты только и слышишь: да, сэр; нет, сэр; как вам угодно, сэр. Это тебя и испортило.
– А ты наверняка окружена толпами мужчин, которые сломя голову влюбляются в тебя, соглашаясь со всем до тех пор, пока ты спишь с ними.
Гнев охватил Айрис.
– Я повторяю тебе еще раз. Если ты собираешься всю эту неделю только и делать, что обсуждать мои любовные дела, то я просто умру от скуки.
– А мне совершенно наплевать – скучно тебе или нет, пока ты делаешь то, что я говорю.
Джералд вытащил из ящика стола два листка бумаги.
– Прочти это. Здесь два экземпляра договора.
Мой секретарь заверит наши подписи.
На листке тяжеловесным юридическим языком было сформулировано их соглашение. Внимательно прочитав текст, Айрис не заметила никаких юридических закавык.
– Я согласна подписать этот договор, если и ты его подпишешь.
Джералд сложил листки так, чтобы не было видно текста, и позвонил по телефону.
– Камилла, я хотел бы, чтобы вы подтвердили наши подписи.
Айрис в растерянности смотрела на контракт. Как она могла согласиться прожить неделю рядом с человеком, который считал неважным все то, во что верила она? Что она вообще знает о нем? Может, как только она войдет в его квартиру, он изнасилует ее? И чем ей тогда помогут эти бумажки? Ведь Сесили предупреждала ее, что Джералд Стоктон может оказаться грозным противником, с которым не так просто справиться. Разве она послушалась подругу?
Взяв его платиновую ручку, она медленно подписала документ, подумав про себя: да, сэр; хорошо, сэр. Затем Джералд изобразил какую-то неудобоваримую закорючку. В заключение секретарша поставила свою аккуратненькую подпись и молча покинула комнату, не подняв глаз на Айрис.
Все… Теперь пути назад нет.
Джералд раздраженно сказал:
– Этот договор вступает в силу с завтрашнего дня. И не смотри на меня так, будто ты вышла за меня замуж однажды и навеки.
Айрис не к месту ляпнула:
– А ты был женат?
– Ты шутишь?
– Ты мог бы просто сказать – да или нет.
– Нет.
– И я тоже никогда еще не выходила замуж. Клем был выше «всех этих мелких буржуазных предрассудков», по его выражению.
– Айрис, – холодно протянул Джералд. – Подписание этого договора вовсе не требует от тебя никаких признаний. Мы с тобой наедине, так что не стоит играть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16