А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Почему бы и вправду не прислушаться к мнению читателей?В то же утро, направляясь с очередным заданием в соседний Бервайн, Фил заскочил к родителям. Отец, как и следовало ожидать, давно ушел – надо самолично проследить за многочисленными предутренними делами фирмы «Джозеф Каттерини и сыновья», поставляющей свежие овощи и фрукты лучшим ресторанам Чикаго.Но родной дом вовсе не напоминал пустыню. Как обычно, сосредоточение активности – кухня: там суетились тетя Роза Большая и мама. Надо здорово потрудиться, чтобы быстро накормить завтраком всю семью: детей отправляются в школу; сестер – заняты малышами; взрослых – торопятся на работу. В укромном уголке кухни, в ожидании завтрака, курил свою трубку и просматривал свежую газету дедушка Фила.– Сыночек мой! – Мать заключила сына в горячие объятия. – Как же я рада тебя видеть, дорогой! Что так долго не показывался?– Занят очень, мама. – Фил нежно коснулся ее плеча. – Ты же знаешь – Ты всегда так говоришь. – С улыбкой Луиза Каттерини вытерла нос сидящему за столом внуку и подвинула ему тарелку с тостами. – Мужчина должен навещать свою маму – Но не чаще двух раз в неделю, – непроизвольно вырвалось у Фила – он вспомнил диаграмму Кристы.Мать ответила лучезарной улыбкой. И тут дедушка, не поздоровавшись с любимым внуком, не предложив ему присесть за стол, поинтересовался:– Читала ты, о чем последняя колонка Фила, Луиза? – В голосе его не слышалось особого восторга.– Еще нет, папа. Совсем закрутилась…– Оно и к лучшему. Знаешь, что он проповедует? Что в наше время молодая девушка должна спать со всеми парнями, с которыми встречается. Я считаю – позор!– Уже есть письма? – Криста остановилась у стола Фила в пятницу, в конце рабочего дня.После того ужина в ресторане они так и не поговорили, и затянувшееся ожидание ее просто убивало.Он с усмешкой пробежался взглядом по всей ее ладной, подтянутой фигурке и только потом посмотрел в лицо.– Да кое-что есть, как раз собирался тебе сказать. Хочешь, вместе посмотрим? Я собираюсь развить эту тему.Криста нервно теребила юбку красного шерстяного костюмчика.– Можно, почему нет. Что ты задумал?– Ты не занята в воскресенье утром?По воскресеньям Криста обычно сопровождала бабушку в церковь, как раз к утренней службе. Что ж, в конце концов, ничего страшного, если один раз бабушка пойдет без нее. У нее свой шофер, и он обычно ее возит.– Практически нет.– Как ты смотришь на то, чтобы прийти ко мне? Вместе позавтракаем, потом займемся письмами.«Вот и приглашение „посмотреть гравюры“», – отметила, несколько удивившись, Криста. Нет, она просто грезит наяву. В глазах Фила их связывают чисто деловые отношения. Да он и не ее тип, это точно.– Хорошо, приду. Но скажи мне хотя бы, какое мнение преобладает.– Три к одному, что тебе следует отказаться от борьбы. Моя матушка растрогана до слез. Просит привезти тебя к ней – желает отговорить от необдуманного шага, чтоб ты не жалела потом всю жизнь.Квартира Фила выходила окнами прямо на Линкольн-парк, протянувшийся вдоль Лэйк-Шор-Драйв. Большая, светлая, в отличие от жилья Кристы и Лорин, в нескольких кварталах отсюда, зато набита эклектической мешаниной из работ абстракционистов, модной мебели и дорогого антиквариата. Выглядело все это не особенно опрятно.Фил открыл ей дверь – широкоплечий, свежий после сна, в старой, выцветшей футболке и джинсах до того ветхих, что разлезались на коленях, – не успел переодеться. На подбородке остались после бритья капельки пены, и Криста едва удержалась, чтобы не снять их осторожно кончиками пальцев. – Прошу прощения за некоторый беспорядок, – пробормотал он, пропуская ее в дом. – Но существо, обычно соседствующее со мной, сейчас отсутствует, а у меня не хватает пороху самому заняться уборкой.Криста так и не поняла, говорит он о мужчине или о женщине, но спросить не решилась. В своих облегающих шерстяных слаксах цвета слоновой кости и свитере из ангоры она выглядела – хотя, возможно, и не сознавала этого – как милая кошечка: вот-вот свернется калачиком у вас на коленях. Филу так и захотелось погладить ее волосы, нежно провести рукой по спине… хотя бы коснуться милого лица. От мысли, как трепетно целовал бы он эти губы, у него закружилась голова. «Возьми себя в руки! – строго приказал себе Фил, предлагая Кристе присесть. – Даже если Ирэн и мотается невесть где вот уже три месяца, но твоя гостья еще девственница. Не забывай об этом!»– Вот апельсиновый сок. – Он поставил на низкий столик кувшин и два стакана. – Кофе сию минуту будет готов. Завтрак состоял из одних пирожков, но зато сдобных и свежих. Потом они просмотрели подборку газет с различными взглядами современников на проблему безработицы, и Криста подумала – неплохо бы сделать большой обзорный материал, полно и достоверно освещающий этот аспект жизни общества. Ей доставляло удовольствие уже одно сознание, что Фил рядом. Как не похож он на тех мужчин, что встречались ей раньше, – алмаз среди пустой породы. У него и ум, и литературный талант. Непроизвольно они придвинулись поближе друг к другу, когда Фил достал пачку писем.– Вот эти – «за». – Он протянул ей пачку в два раза меньшую, чем в другой руке. – А вот – «против».Криста, рассеянно кивнув, стала наугад открывать конверты. «Займись этим, бэби!» – настоятельно советовала дерзкая восемнадцатилетняя корреспондентка. «Попробуйте – вам понравится!» – внушал сорокапятилетний джентльмен. Некая дама с проповедническим фанатизмом отстаивала свой тезис: секс по обоюдному согласию между двумя взрослыми людьми не только возможен, но и необходим – независимо от того, состоят ли они в браке. И саркастически вопрошала: «Где вы были во время сексуальной революции?»Фил, однако, заметил, что не так уж мало людей разделяют точку зрения Кристы. «Не делайте этого!» – молили они хором. «У меня есть дочка вашего возраста, – писал мужчина пятидесяти лет. – И хотя она не согласна с вами, сам я полностью вас поддерживаю. Зачем разбрасываться, отдавая себя каждому встречному? Когда же появится настоящий ваш избранник, вы будете счастливы, что дождались его девушкой. Быть верной своим убеждениям всегда труднее, чем просто следовать за толпой; зато сохраняешь уважение к себе».Пока читали отклики, рука Фила то и дело сжимала ее колено – Криста делала вид, что ничего не замечает. Но когда дело дошло до письма биохимика из крупной фармацевтической фирмы, предложившего ей руку и сердце. – она, забыв всякую осторожность, воскликнула:– Вот! Утверждает, что тоже девственник и будет любить меня всю оставшуюся жизнь! Среди колб и формальдегида – представляешь?! Ответ на все мои сомнения!– А я что говорю? Как раз то, что ты ищешь! – Фил тоже смеялся.Заливаясь хохотом, они смахнули несколько писем с колен Кристы и непроизвольно наклонились поднять. На мгновение руки их встретились, дыхание слилось… Они не отрываясь смотрели в глаза друг другу.– Криста… – прошептал Фил и скользнул рукой по ее бедру.Утопая в золотистом свете его волшебных глаз, теряя способность ощущать что-либо кроме его нежных, зовущих прикосновений, Криста не в силах была вымолвить ни слова. И спустя секунду, показавшуюся ей вечностью, он жадно припал губами к ее губам. Глава 3 Первое осознанное чувство Кристы – вся ее предыдущая жизнь лишь ожидание этого поцелуя. «Фил! Невероятно! – Она не верила самой себе. – Ты… ты – тот самый мужчина… тебя я столько времени ищу!»Все ее давно продуманные резоны рассыпались в пыль, все мечты о человеке, который разделил бы ее принципы, ее желание создать респектабельную семью. Что общего между ней и этим ненадежным парнем, убежденным холостяком? «Невест» – и уж наверняка любовниц – он меняет с тем же равнодушием, с каким избавляются от вчерашних газет. У нее и у него нет и тени надежды на общее будущее.И все же теперь, с того самого мгновения, как их губы слились, она знала со всей очевидностью, что перед ней тот, единственный, – знала не умом, но готовым вырваться из груди сердцем. Прошлые сомнения ее покинули. Впервые за двадцать шесть лет жизни она согласна принадлежать мужчине полностью, без всяких оговорок.Только легкий вздох выдал ее чувства, но для Фила этого оказалось достаточно. С таким трудом сдерживаемая страсть вспыхнула с неудержимой силой, словно в костер плеснули бензина. Он и не осознавал всей силы своего желания. Он не просто хотел, а жаждал обладать этой хрупкой, но такой стойкой в своих убеждениях женщиной. Пока он не коснулся ее нежных губ, не ощутил ее круглую грудь под мягким, пушистым свитером, нельзя было и представить, какую бурю поднимет во всем его существе эта двадцатишестилетняя девственница. Словно погибающий от жажды, пил он ее свежее дыхание – и не мог оторваться. Сама амброзия, посланная ему богами… Нет больше сил сдерживаться.С невольным стоном Фил опять приник к ее устам. Его язык раздвинул губы, стал ласкать ее рот, стараясь все глубже проникнуть в его сладкую, манящую глубину, воспламеняя их тела желанием слиться в неразрывном объятии. Рука Фила запуталась в мягком шелке ее волос, так дразняще струившихся между пальцев… От них исходил легкий аромат зеленого яблока. Другой рукой он ласково, но крепко прижимал девушку к себе, следуя ладонью за плавными, восхитительными изгибами тела. Она так очаровательна, так податлива – просто сводит его с ума. Фил чувствовал, что дошел до крайней степени возбуждения. Что же касается Кристы… никогда в жизни не знала она такой всепоглощающей чувственной страсти. Словно жидкий огонь бежал по венам, бросая ее то в жар, то в холод. Где-то глубоко внутри у нее, казалось ей, открылась воронка – зияющая, пустая, жаждущая, – и только он один мог заполнить ее, заполнить всей своей плотью. «Я хочу его!.. – Изумление и радость охватили ее. – Наконец-то я знаю, что значит желать мужчину… С ума сойду, если не буду принадлежать ему вся, до последней клеточки…»Как и она, Фил был на грани исступления, сгорал от желания подхватить ее на руки, унести на огромную двуспальную кровать и раздеть с любовной поспешностью. Но когда девушка трепетно прижалась к нему, сплела руки на его шее, он заколебался. «Нет! – Он зарылся лицом в ее волосы. – Мы не должны делать этого! Не должны – если у меня еще осталась хоть капля порядочности…» Неожиданно он разжал объятия и отодвинулся. У нее перехватило горло.– Криста! – с болью выдохнул Фил, и голос его прервался, словно на него вылили ушат холодной воды. – Поверь мне, клянусь – я и не помышлял ни о чем подобном, когда приглашал тебя прийти сегодня ко мне!Какое-то время Криста молчала. «Он отверг меня… – думала она, замирая от острого страдания. – Я не та женщина, которая нужна ему. – Но что-то в глубине души говорило ей: он просто не хочет воспользоваться ситуацией. – Конечно, мне бы самой остановить его, не позволять заходить так далеко. Но разве я могла?» Она еще не совсем оправилась и не находила ответа. Огромные зеленые глаза смотрели на Фила в немом испуге.– Да, да, я знаю, это случайность, – наконец прошептала она, с трудом проглотив ком в горле. – Я… мы… всего лишь поцелуй…Но оба понимали: произошло нечто гораздо большее. Фил бессильно уронил руки, ощущая себя последним мерзавцем, этаким развращенным Казановой, растлевающим детей. «Как ты мог даже подумать о чем-то подобном, после того как она рассказала тебе столько о себе! Ты – знающий о ней самое сокровенное! Девушка раскрыла перед тобой душу, поделилась своими мечтами, надеждами, а ты…» – казнил себя Фил.– Сознаю, насколько я виноват перед тобой, – жестко произнес он, почти ожидая неизбежной пощечины.– О, ничего страшного…У него в комнате, с разбросанными в ногах письмами, остатками завтрака, не убранными со стола, Криста тоже чувствовала себя крайне неловко: как тактично свести все на нет? Может быть, лучше уйти? Нерешительно она поднялась с кресла.Угадав ее намерение, Фил на миг поддался панике. Конечно, он понимает: это самый естественный выход из положения, а заниматься опять разбором корреспонденции по меньшей мере бесполезно. Но отпустить Кристу просто так – нет! Умом сознавая абсурдность своих страхов, он ничего не мог поделать с уверенностью: если позволить ей сейчас одной уйти из его дома, случится непоправимая беда. Да он навсегда потеряет ее, и это станет настоящей трагедией в его жизни.– Подожди! – торопливо, настойчиво произнес он, тоже поднимаясь и загораживая ей дорогу – пусть удивляется, как и он. – В конце концов, два нормальных человека вполне могут приятно провести воскресный день, пообщаться, и при этом ничего такого-эдакого не случится. Хоть и морозец, но погода прекрасная. Что ты скажешь, если мы прогуляемся по парку? Да я не хочу становиться его любовницей, – думала Криста, ступая рядом с Филом по извилистой тропинке Линкольн-парка. – Не хочу… тем более что он сам этого не хочет. Когда на скользком спуске он легонько взял ее за руку, она испытала такое безмятежное счастье и спокойную радость, каких не могла припомнить за всю свою жизнь. Сама судьба ведет ее за руку…Иной раз они соприкасались плечами, и девушка испытывала странное удовлетворение оттого, что они могут быть просто друзьями. Но где-то в глубине их тел – или душ все еще тлеет не нашедшая выхода страсть. Все, что сейчас происходит между ними, словно вырастает из некоего не вполне осознанного ожидания. Этот огненный поцелуй связал их общим экстазом – и общим смущением, стал общим прошлым. Тоненькая ниточка душевной близости протянулась между ними, и оба боялись оборвать ее неосторожным, неверным словом или жестом.День, хотя холодный и ветреный, выдался ясным, и высокое голубое небо туманила лишь легкая дымка городского смога. Впереди среди голых стволов деревьев мелькнуло озеро, всю его поверхность уже сковала тонкая корочка льда. Фил, похоже, не чувствует мороза, опять обратила внимание Криста. Шарфа он не надел, пальто свободно распахнуто, холодный ветер треплет ему волосы… «Хотела бы я видеть его на пляже, – думала Криста. – На настоящем пляже – с раскидистыми пальмами, желтым песком и ласковыми, набегающими на берег волнами. Бьюсь об заклад – он потрясающе смотрится в плавках».Во время прогулки они едва обменялись несколькими фразами, но продолжительное молчание не тяготило их, воспринималось как нечто естественное. Посетителей в парке оказалось немало: в такой славный воскресный денек грех не выбраться подышать свежим воздухом. То попадались группы молодых людей, то пожилые парочки; шумные стайки детей, в ярких куртках и шапочках, забрасывали друг друга снежками.Один раз Фил остановился и проводил взглядом нескольких юнцов, – эти лохмотья они нацепили не иначе как ради того, чтобы их замечали. Кристе захотелось понаблюдать за катающимися на санках малышами. Благодушно настроенные родители возле оградки с нескрываемой гордостью любовались, как забавляются их отпрыски, а те, с восторженными, блестящими глазами, носились по искристому снегу.Миновали пристань Монтроуз; Фил предложил отправиться тем же путем к выходу из парка и вернуться к нему домой.– Чашка горячего кофе тебе ведь не повредит?Есть еще несколько интересных писем. Если тебе все это не надоело, хотел бы знать, как ты к ним отнесешься.– Ладно, так и сделаем, – согласилась Криста.Напоследок Фил приберег письма двух категорий. Во-первых, от раздраженных: эти считали – их просто разыгрывают. Журналист сам, от начала до конца, придумал эту девушку – Кэт. Да в наше время подобная особа не может реально существовать.Во второй пачке оказалось всего три письма – от таких же девственниц, как Криста. «Очень вам благодарна, что вы затронули в своей колонке эту проблему, – писала двадцатитрехлетняя студентка. – До того как прочла, я тоже мучилась сознанием, что осталась последней девственницей. Теперь у меня есть уверенность, что таких, как мы, наберется хоть несколько человек. Пожалуйста, передайте Кэт: пусть ни в коем случае не отказывается от своих убеждений и продолжает их отстаивать».В то время как Криста, устроившись в кресле, просматривала письма. Фил потягивал маленькими глотками вино и втихомолку наблюдал за ее реакцией, поставив свой стул так, чтобы не смущать девушку. Он едва дождался, пока она кончила читать.– Ну, что ты обо всем этом думаешь? Помогли тебе письма на что-нибудь решиться?«Что ему сказать?» – мучилась Криста. Ведь все ее сомнения были важны, лишь пока служили поводом для недоразумений с очередным кавалером. Но неожиданно она встретила мужчину, которого желала сама, – того, кого ждала всю жизнь. И теперь надеялась, что чувства ее не останутся безответными. Нельзя упускать такой шанс – он первый и, быть может, единственный. Остается уклониться от прямого объяснения.– Здесь высказывается столько прямо противоположных мнений… У меня будет богатая пища для размышлений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20