А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


– Ну, тебе не должно быть все равно. Особенно стоит задуматься о том, что подумают… дети. Они растут, набираются впечатлений, они…
– О, Боже мой! Замолчи, пока я… я… – она задохнулась от возмущения. – Набираются впечатлений! И чем же ты наполнял их головы все эти годы? – Грейс приблизила свое лицо к лицу Дональда. – Я видела плоды твоей работы. Мой сын испытывает ко мне неприязнь… Впечатления… Мой сын не любит меня. Ты слышишь? Он был дерзок со мной, холоден и дерзок. Такое отношение ко мне сложилось у него с твоей помощью.
Дональд посмотрел на нее – лицо его было бледным и неподвижным – и все так же не повышая голоса ответил:
– Я не собираюсь вступать с тобой в дискуссию ни сейчас, ни в будущем. Ты как раз этого и хочешь – скандалить и ссориться. Выплескивать свои эмоции, да так, чтобы было слышно по всему дому. Я никогда не спорил с тобой и не собираюсь начинать сейчас. Единственное, что я скажу, – что бы твой сын ни думал о тебе, я уверен: ты этого заслуживаешь.
Когда он отвернулся и пошел прочь, Грейс испытала животное желание прыгнуть ему на спину и повалить на землю. Она бросилась в свою комнату, схватилась за спинку кровати и стояла так, глядя на постель. Он достиг, чего хотел ее собственный сын не любит ее, причем все было проделано без единого плохого слова о ней – Дональд был слишком умен, чтобы добиваться своего такими методами. Сын против матери. Грейс хотела убежать к Эндрю, просто убежать к нему и, посмотрев на него, успокоиться. Эндрю мог заставить ее обрести душевный покой. Но он повез скот на рынок в Морпет.
Прошло почти два часа, прежде чем Грейс спустилась вниз, прошла в столовую и оттуда через окно увидела, что Пегги накрыла стол для чая возле ивы. Издалека, из-за сосен, Грейс услышала голоса, доносившиеся с теннисного корта, недавно оборудованного на территории сада. Она уже хотела выйти на террасу, когда заметила Дональда, идущего со стороны корта с каким-то молодым человеком. Грейс узнала его: это был Джеральд Спенсер, брат школьной подруги Беатрис из Морпета. Он занимался бизнесом, связанным с автомобилями. Грейс не нравился этот парень – он был слишком нахальным – зато его сестра казалась симпатичной девушкой. Игроки показались из-за деревьев: Беатрис с подругой, Стивен и Джейн; младшая дочь, как всегда, не шла, а скакала поочередно то на одной, то на другой ноге и танцевала, размахивая над головой ракеткой. Потом она подбросила ее в воздух и громко закричала:
– Мамочка! Мамочка! Мы выиграли, Джойс и я, мы разбили их.
Она бегом пересекла газон и, стоя перед матерью, исполнила боевую пляску.
– Джейн, остановись на минутку, – вытянув руку, попросила Грейс. Ей хотелось услышать, что говорит Дональд молодому человеку.
– …Ни за какие деньги. Знаете, они намного больше зарабатывают на фабриках. Почти три недели мне здесь никто не помогает – вот все так и выглядит, – он издал свое «ха-ха», заменявшее ему смех. – Из меня-то садовник никудышный. Во время войны я старался изо всех сил, но, если честно, в земле у меня корней нет, – опять послышалось «ха-ха». Дональд подвинул для гостя кресло, взглянул на Грейс, но когда она пересекла террасу, продолжал, как бы и не замечая ее присутствия: – Я найму приходящего садовника, как я делал до войны, на несколько часов в неделю, и все поправлю.
– Если у вас здесь то же самое, что у нас в Морпете, – найти приходящего садовника будет так же трудно, как и постоянного, – молодой человек расстегнул пиджак, потом снова застегнул его. Это придавало вес его словам.
Подав гостю сандвич, Дональд заметил:
– О, знаете, в сельской местности люди совсем другие. Ах, да, – проговорил он, встав между своим собеседником и Грейс. – Совсем забыл. Вы ведь знакомы с моей женой, верно? Да, конечно, знакомы. То есть я хотел спросить: вы уже виделись сегодня?
Молодой человек покачал головой и улыбнулся, но Грейс осталась серьезной. Вообще-то она и ожидала, что ее супруг будет вести себя именно так. Когда она разливала чай, Дональд сел слева от нее и, вытянув ноги, продолжал беседовать с гостем, через Джеральда Спенсера доводя до нее свои намерения.
– Я решил снова нанять Эндрю Макинтайра, – объявил он.
Все.
Чашка Грейс со звоном упала на поднос, и все взоры обратились на нее. Дональд потянулся, чтобы помочь, но Грейс резко отбросила его руку и, вскочив со своего места, бросилась в столовую. Но она не успела добежать еще до холла, как Дональд уже нагнал ее.
– Грейс! – это было произнесено уже повелительным тоном. Не обращая внимания, она взбежала по лестнице, и когда Дональд закричал: «Подожди! Ты слышишь? Иди сюда немедленно!» – она повернулась. Дональд стоял, задрав голову кверху, лицо его было искажено гневом.
– Ты!.. Ты!.. – закричала она, брызгая слюной. – Ты опять нанимаешь садовником Эндрю Макинтайра. Стоило тебе лишь пошевелить мизинцем, чтобы Эндрю Макинтайр…
– Грейс!
– Убирайся к чертовой матери! Попробуй заткнуть мне рот, ну! – голос ее звучал все выше – Ты свинья! Свинский приходский священник! Ты жестокая, садистская свинья, а не человек!
Дональд рванулся наверх, перескакивая через две ступеньки сразу. Он схватил Грейс за плечи, и она стала яростно сопротивляться, оглашая дом пронзительными криками и ругательствами. Нарыв лопнул…
Дональд повалил Грейс на кровать и одной рукой закрыл ей рот, а другой прижал плечо к матрасу. Обратив напряженный взор в сторону двери, она увидела изумленные лица детей.
– Уйдите отсюда и закройте дверь! – закричал Дональд.
Беатрис и Джейн исчезли, но Стивен, наблюдая за происходящим широко раскрытыми глазами, неуверенно двинулся к кровати.
– Уходи отсюда немедленно! – сердито повторил Дональд.
Он не смотрел на мальчика, и когда, наконец, понял, что тот не подчинился его приказу, то закричал еще громче:
– Уйди! Слышишь? Давай, быстрее… Позвони дяде Дэвиду… прямо сейчас.
Грейс, задыхаясь, отчаянно пыталась вдохнуть через нос. Она сознавала: что-то взорвалось в ее голове – но в какой-то мере это являлось облегчением. Слова все еще переполняли ее мозг, но она не могла выдавить их из себя. Грейс решила применить хитрость и перестала сопротивляться. Дональд медленно оторвал ладонь от ее рта, отпустил плечо. Грейс затаилась, выжидая удобного момента, и когда тот наступил, неожиданно вскочила и в следующий миг оказалась по другую сторону кровати. Яд, что скопился на ее языке, вновь вырвался наружу. Но сейчас ее слова были еще более ужасными: она смеялась и над своим состоянием, и над ним.
– Добрый священник! Дорогой, дорогой викарий! Ваша мама хочит кока-колу? А Кейт хочит? О, мне не стоит выражаться на языке простолюдинов. Да, да, говорить надо изысканно. Ты столько лет затыкал мне рот, верно? Но теперь все, хватит. Дети не должны меня слышать Дети… наши дети… О, как это забавно. Наши… наши… наши дети! Не двигайся с места! Если ты подойдешь ко мне, я разорву тебя зубами – обещаю! Я сделаю это!.. – Грейс пронзительно кричала, руки ее были согнуты в локтях, пальцы скрючены, как когти…
Когда она почувствовала, как ее ногти впиваются в его кожу, смех покинул ее, оставив лишь бешенство.
Дональд опять повалил ее на кровать, и Грейс с яростью уставилась в его забрызганное кровью лицо. На этот раз он захватил ее более надежно: коленом прижал ноги, одной рукой удерживал оба ее запястья, а другой закрывал ей рот. Он заметно устал, но когда дверь распахнулась и вошел Дэвид, Дональд все же не отпустил ее, а только молча повернул голову к доктору.
Грейс затихла и через руку Дональда умоляюще смотрела на Купера; глаза ее, казалось, громко взывали к нему.
– Отпустите ее.
– Сначала вы должны дать ей что-нибудь, – хрипло произнес Дональд.
– Дам. Отпустите ее.
– Но…
– Оставьте ее! – почти рявкнул Купер, и Дональд, поколебавшись секунду, осторожно и постепенно освободил захват. Он встал и начал вытирать лицо платком.
Грейс рывком приняла сидячее положение и, схватив Дэвида за руку, снова начала ругаться:
– Это… это дьявол, Дэвид… свинья… чертова свинья… Я уезжаю – сейчас, сегодня же вечером. Я должна уехать отсюда. Я заберу Джейн. Стивен все равно останется с ним… Сын уже никогда не будет моим… Дэвид, Стивен не любит меня, не любит. О, я должна уехать отсюда. Я уезжаю… Ты… ты, чертов!..
– Тише, тише, оставайтесь в кровати, – Купер быстро вытащил руку из своего саквояжа и, удержав пытавшуюся встать Грейс, бросил Дональду через плечо: – Лучше будет, если вы уйдете.
Когда тот не пошевелился, Грейс внезапным резким усилием вновь попыталась подняться на ноги, и Дэвид уже жестче придержал ее.
– Ну, Грейс, успокойтесь, – мягко попросил он. – Полежите тихо, и мы с вами все обсудим… а? Всего лишь минутку. Сделайте это для меня, пожалуйста.
Секунду спустя Купер убрал руки. Не спуская с Грейс глаз, он вновь начал рыться в саквояже Она смотрела мимо него на Дональда. Хотя она не шевелилась, она снова обрушила на мужа поток ругательств, сначала – тихо, но постепенно ее голос начал срываться на крик.
– Тише, тише, – попросил Купер; в руке его был шприц. – Вас услышат даже в деревне, Грейс, – он мягко улыбнулся ей.
– Пусть, пусть, Дэвид… Вы знаете, что над женой викария все равно смеются в деревне? Я – шутка, которую не могут забыть со времен войны… жена приходского священника нечаянно закрылась в погребе во время авианалета. Все пошли помогать, а она – нет. Она уронила ключ и не смогла найти его. Забавно, верно? Уронила ключ и не смогла найти его. А когда отключился свет, этих чертовых спичек тоже не оказалось на месте… С чего бы это? А с того, что их стибрил сам викарий, вот как вышло – взял да и стибрил. Так ей и надо. О! – она резко вытянула руку. – Больно, Дэвид Что это? Что вы делаете? Я уезжаю… Этот анекдот понесла по деревне Кейт Шокросс, но это он ей сказал. Ты ей сказал, так ведь? – она подалась вперед, сверкая глазами в сторону Дональда. – Дорогая Кейт. Дорогая, дорогая Кейт. Когда я уеду, ты приведешь ее сюда, не правда ли? Ей нравится этот дом, стоит мне на минуту куда-нибудь уйти, как она уже здесь… О, я знаю, знаю. У меня тоже есть свой шпион. Ты бы хотел знать, кто это, а? – она заговорила уже спокойнее – О, да, уж тогда бы ты ему показал, да? – Грейс не упомянула мистера Бленкинсопа, и теперь она обращалась к доктору, но ее остекленевший взгляд по-прежнему был обращен на Дональда. – Знаете, что он выкинул на этот раз, Дэвид? Ни за что не догадаетесь, хоть месяц думайте. Эта чертова садистская свинья. Он собирается пригласить Эндрю работать в нашем саду. Вот так. – Грейс щелкнула пальцами. – Как будто это его раб. А он будет терзать меня и заставлять платить меня за мои…
Но в этот момент рот Грейс снова закрылся против ее воли; однако на сей раз он был зажат не ладонью Дональда – Купер осторожно сжал пальцами ее щеки и проговорил:
– Ну, ну, успокойтесь, не надо больше ничего говорить… И почему Эндрю Макинтайру не заняться вашим садом, а? Хотя я не знаю, где он найдет для этого время, – Дэвид покачал головой и внимательно посмотрел на Грейс, принуждая ее к молчанию. – Эндрю хороший садовник, лучшего не найти. Мне всегда казалось это несколько странным для человека, занимающегося сельским хозяйством. Ну, ну, – он крепко прижал руку Грейс к ее груди, – лежите спокойно, через минуту вы почувствуете себя лучше. Сейчас вы заснете Тише, тише, будьте умницей, вот так…
Несколькими минутами позже доктор отпустил Грейс; она лежала, глядя на него, безвольная и расслабленная. Медленно, с усилием она проговорила:
– Дэвид… Джейн… я хочу Джейн.
– С Джейн все будет в порядке. Лежите спокойно, закройте глаза. Я позабочусь о Джейн. С ней все будет в порядке.
Когда глаза Грейс закрылись, Купер некоторое время продолжал наблюдать за ней. Ее рука соскользнула с груди. Он наклонился, приподнял ей веко и отпустил, потом повернулся к Дональду. Отрывисто, не глядя на него, он сказал:
– Я позвоню, чтобы прислали «скорую помощь», – он быстро собрал свои инструменты в саквояж и закрыл его.
– «Скорую помощь»? – переспросил Дональд, все еще промокая платком кровоточащую царапину на лице.
– Да, карету «скорой помощи», – Дэвид посмотрел прямо в глаза своему собеседнику и многозначительно заметил – Вы же не думаете, что в таком состоянии она может оставаться здесь, верно?
– Нет, нет, – ровным голосом проговорил Дональд – Куда вы ее хотите направить?
– В Рокфортс, если смогу устроить.
– В Рокфортс? – брови Дональда приподнялись.
– Да, в Рокфортс, куда же еще? Я полагаю, вы понимаете, что в психическом состоянии вашей супруги произошел какой-то срыв.
Дональд не ответил, а только продолжал пристально смотреть на доктора. Купер увидел, как глаза мужа Грейс словно закрылись некой защитной пленкой. Доктор уже замечал это у викария и прежде. «Ради Бога, облегчи душу! Расскажи все, как есть. Неужели этого урока тебе недостаточно?» – хотелось закричать Дэвиду, но он понимал, что это бесполезно. Если лежащая на кровати женщина не смогла пробить эту стену, то у него шансов еще меньше Тщеславие и эгоизм викария защищали его надежнее брони.
– И что они там будут с ней делать?
– Наверное, сначала заставят ее спать как можно больше, – ответил Купер, направляясь к двери.
– А потом?
Дэвид повернулся и спокойно, не испытывая ни малейшей симпатии к викарию, сказал:
– Я полагаю, потом они попытаются устранить последствия двадцати лет жизни, проведенных в условиях постоянного напряжения… – Дональд выпрямился, но Купер решил довести свою мысль до конца. – И на вашем месте я бы не рассчитывал на то, что она вернется в этот дом. Наоборот, я возьму на себя смелость сказать, что осознание того, что ей не придется возвращаться сюда, будет способствовать ее выздоровлению…
Но доктор ошибся: год спустя Грейс вернулась в Уиллоу-ли.
15
Однако, как и предсказывал Купер, именно осознание того, что она не должна будет возвращаться домой, помогло выздоровлению Грейс.
Первые три месяца пребывания в Рокфортсе оказались для нее сущим адом. Всю первую неделю она спала, делая перерывы только для того, чтобы принять пищу. Ей казалось, что ее сон растянулся на много лет. Но когда ей наконец разрешили вставать, и она поняла, где находится, то шок начисто уничтожил все накопленное за эту неделю отдыха. Грейс вновь превратилась в комок трепещущих нервов. Она находилась в психиатрической лечебнице, значит, она сходит с ума… если уже не сошла. Ничто не смогло убедить ее в обратном; даже электрошоковая терапия притупляла ее страх лишь на короткие промежутки времени.
Это продолжалось до тех пор, пока она не попала к самому молодому из трех постоянно находившихся в клинике докторов. Он вызвал у Грейс симпатию, потому что чем-то напоминал Купера или, точнее, Купера в молодости – с каштановыми волосами, худощавый и полный энергии. Именно этот человек избавил ее от страха перед приступами недержания брани. И вообще, что такое сквернословие? Он сказал, что Грейс может ругаться, когда захочет, – это было ее единственное оружие, поэтому она и обзывала Дональда бранными словами, пояснил он. Молодой доктор поощрял Грейс, когда она начинала вспоминать о своем детстве, он узнал о Джеке Каммингсе, об угольном складе. Но лишь когда он услышал об Эндрю, то отчетливо представил всю ситуацию. Это произошло, когда Грейс нерешительно рассказала ему о своей первой встрече с Эндрю в тот вечер, когда она пыталась соблазнить Дональда своим обнаженным телом.
В последнее время все чувства покинули Грейс. Когда она вспоминала Эндрю, ее охватывал страх: она видела, что больше не может любить его. Она вообще больше никого не любила, даже Джейн. Она не могла даже плакать. Доктору удалось убедить ее в том, что ее способность к любви вернется.
Лишь после шести месяцев своего пребывания в Рокфортсе Грейс стала испытывать неясное желание выздороветь, вернуться к нормальному состоянию.
Но даже при этом возвращаться к людям ей вовсе не хотелось. В клинике у нее была замечательная комната, где ее никто не тревожил, Грейс часто совершала длительные прогулки по территории Рокфортса, и мысль о том, что ей придется уехать отсюда, начинала страшить ее точно так же, как когда-то пугал сам факт нахождения в лечебнице для психических больных.
Эндрю был первым из людей внешнего мира, кого увидела Грейс: вся предыдущая жизнь действительно казалась ей прожитой в совершенно ином мире. Собственная реакция на эту встречу изумила ее.
Они сидели на скамейке возле ручья, что протекал на территории клиники, Эндрю держал ее за руку, но она не испытывала ни малейшего любовного волнения – все в ее душе было мертво. Как будто ей сделали операцию, удалив те органы, которые отвечают за наличие или возникновение эмоций. В какой-то мере ей было приятно присутствие Эндрю, но, как ни странно, ни близость к нему, ни его печаль не трогали ее.
Через какое-то время Грейс попросила, чтобы ее навестили дети.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28