— Интересно, что они о нас подумают?
— Кто?
— Люди в отеле.
— А мы не в отеле. Я привез тебя к себе домой.
Ей удалось открыть глаза, и она убедилась, что находится в совершенно незнакомом месте.
Не было расписных потолков Королевского номера, позолоченного декора и резной мебели.
Была лишь маленькая, просто обставленная комнатка с окном, прикрытым деревянными ставнями. Она по-прежнему была у него на руках, когда он подошел к какой-то двери и ухитрился открыть ее. С закрытыми глазами Луиза ждала, когда он положит ее на постель. Но вместо этого ее почему-то поставили на ноги, и через несколько секунд на нее обрушился поток ледяной воды.
Она закричала и сделала слабую попытку вырваться из его рук, но он крепко держал ее, не давая упасть.
— Извини, — прокричал он, заглушая шум воды, — но это самый быстрый способ охлаждения.
— Очень холодно, — стуча зубами, ответила она.
— Это хорошо. Подними голову, пусть вода стечет по твоему лицу и шее. Пожалуйста, так тебе станет лучше.
Она сделала так, как он просил. Это было хорошо, если вообще что-нибудь могло быть хорошо в ее состоянии. Наконец он выключил воду, и несколько секунд они стояли, глядя друг на друга, оба мокрые и слегка задыхающиеся.
— Вот полотенце, — сказал он. — Я оставлю тебя одну, чтобы ты могла раздеться.
Но когда он разжал руки, она чуть не упада.
— Мне придется самому раздеть тебя, — сказал он.
Он расстегнул пуговицы на сарафане и снял его. Она осталась в лифчике и трусиках.
— Это тоже надо снять, иначе ты получишь воспаление легких, — сказал он и снял и их тоже.
Теперь она была полностью обнажена, и он вытер ее полотенцем, а потом завернул ее так, что она стала больше похожа на какую-то диковинную посылку, и усадил на стул, после чего стащил с себя насквозь промокшую рубашку.
— Не стоит опять делать тебя мокрой, — проворчал он, снова беря ее на руки.
Теперь он отнес ее в спальню и положил на постель, не снимая с нее полотенца до самого последнего момента, а затем натянул одеяло по самую ее шею, старательно отводя глаза в сторону.
— Ни о чем не беспокойся, — мягко сказал он. — Здесь тихо, и ты сможешь спокойно поправиться.
В следующую секунду зазвенел дверной колокольчик. Алехандро вышел и вернулся с полной женщиной средних лет.
— Это доктор Эррера, — объяснил он. — Я позвонил ей после того, как нашел лодку. Будет лучше, если она осмотрит тебя, — сказал он и покинул комнату.
Врач посмотрела на Луизу с усталостью во взоре.
— Господи, почему европейцы не понимают, что солнце в Регонде намного сильнее, чем у них на родине?!
— Я это понимаю, просто мою шляпу сдуло ветром в море, — стала слабо оправдываться Луиза.
— Понятно, вы были на море. А вода усиливает солнечные лучи. Люди с такой светлой кожей, как у вас, вообще не должны загорать.
Пока доктор Эррера говорила все это, она потрогала лоб Луизы, померила ее температуру, а потом провозгласила:
— Хорошо, что он сразу облил вас холодной водой. Теперь вам следует денек полежать в прохладе. После этого можно понемногу выходить наружу, но только в одежде с длинными рукавами и в шляпе. Понятно?
— Да, но я не могу…
— Я оставлю вот эти таблетки от головной боли. Летом я раздаю их пачками, особенно европейцам. До свиданья. Делайте все, что ваш друг говорит вам делать. Он очень за вас волнуется.
Когда доктор ушла, Луиза откинулась на подушку, смутно осознавая, что двое разговаривают за закрытой дверью. Несколько минут спустя «Рафаэль» вошел, неся в руках чашку.
— Это чай, чтобы ты запила таблетки, — сказал он и аккуратно поставил чашку на столик. — Давай я помогу тебе сесть.
Он нежно поднял ее своей сильной рукой и придерживал за плечо, пока она мелкими глотками пила вкусный чай.
— Теперь тебе будет прохладно, потому что я включил вентилятор, — сказал он, снова уложив ее. — Когда я уйду, попытайся уснуть. Никто не будет тебя беспокоить, обещаю.
Он подошел к окну и закрыл ставни. В комнате стало совсем темно. Затем он ушел. Луиза тихо лежала и ждала, когда подействуют таблетки.
Постепенно она стала погружаться в сон.
Луиза не знала, сколько прошло времени, прежде чем она проснулась. Голова уже болела не так сильно, но было трудно даже поднять руку.
Она вспомнила его слова:
— Никто не будет тебя беспокоить, обещаю-.
Он сказал их и будто положил между собой и ею меч, подобно рыцарям средневековья, когда они давали клятву хранить целомудрие своей дамы. Мысль об этом удивила Луизу. Ведь она приехала сюда, чтобы доказать, что этот мужчина дешевый обманщик, а он отводил глаза, когда раздевал ее, и, что бы ни говорил рассудок, сердце Луизы ему доверяло.
Она зевнула, снова соскальзывая в объятия сна.
… Луиза плыла по бесконечному каналу, а потом внезапно начала падать. Она в отчаянии выбросила вперед руку и почувствовала, что кто-то крепко сжал ее ладонь, давая ей чувство защиты. Рукопожатие прогнало прочь все ее страхи. А затем она снова заскользила куда-то, где были звуки текущей воды, музыки и счастливого смеха.
5
Она открыла глаза в полной темноте. Головная боль прошла, и все тело наполнилось легкостью. Однако, вылезая из постели, она поняла, что еще не полностью выздоровела. Все ее силы ушли на то, чтобы подойти к окну и распахнуть ставни.
Снаружи царил сумрак, лишь свет луны лился в воды маленького канала, на который выходило окно спальни. Луиза не могла понять, в какой части города находится, но было ясно, что это не привилегированный квартал. Здесь жили сами островитяне. По улице медленно шла в обнимку молодая пара, оба одетые в джинсы и футболки. Они повернули головы, увидели ее и растворились в темноте.
Включив торшер, она увидела, что на кровати лежит халат. Наверное, он принес его, пока Луиза спала, не потревожив ее сна. Она поняла, что ее телу все еще слишком жарко, потому что огонь, горевший внутри раньше, все еще не погас. Хотя, может быть, он усилился от мысли, Что гондольер смотрел на нее, пока она спала.
Она надела халат и тихо открыла дверь спальни. Сразу за ней начиналась гостиная, которая тоже была погружена в темноту, освещаемую лишь светом луны. Наконец Луизе удалось разглядеть, где находится ванная, и она потихоньку прокралась туда, закрыв за собой дверь.
Взглянув на себя в зеркало, она страдальчески поморщилась. Лицо потеряло свою обычную белизну и приобрело неприятный розовый оттенок. Под халатом горели плечи, и короткий взгляд на них не принес ей никакого облегчения. Солнце сожгло ее всюду, куда только попали его лучи.
Можно распрощаться с ролью искусительницы, подумала она про себя. Если девушка похожа на вареного рака, ей мало кого удастся соблазнить.
Она умыла лицо холодной водой, но это не помогло. Было пора отправляться в обратный путь, но сил почти не осталось. Выйдя из ванной, она увидела спящего на софе мужчину. Гондольер был высокого роста, а софа — совсем маленькой, и его мучения были очевидны. Луиза не догадывалась, как смягчилось выражение ее лица, пока она смотрела на спящего.
Она сделала несколько шагов и остановилась, вцепившись в спинку стула и тяжело дыша. Ее голова кружилась. Следующий стул был в нескольких метрах от нее. Она начала рассчитывать, как доберется до него мелкими шажками, а потом быстро обопрется… Первая часть плана прошла отлично, но, когда она попыталась опереться на стул, то промахнулась и врезалась в софу. Спящий мужчина упал на пол, и, проснувшись, несколько секунд барахтался, запутавшись в одеяле.
— Извини, — прошептала она, бессильно прислонившись к боку софы.
Он уже встал на ноги, и она смотрела в темноте на его гибкое мускулистое тело. На нем были только шорты.
— Все хорошо, — быстро сказал он. — Держись за меня.
Она с благодарностью ухватилась за его протянутые руки.
— Я думала, мне лучше, — пробормотала она, — но, когда я встала, то просто…
— Не волнуйся, солнечный удар за пять минут не вылечить. Это займет дня два. Как твоя голова?
— Вроде бы прошла, но сейчас снова начинает болеть.
Они уже дошли до спальни. Он усадил ее на стул и сурово погрозил пальцем, приказывая не вставать, а потом принялся активно наводить порядок на кровати, надел на подушку чистую наволочку, расправил простыню и скомканное одеяло.
— У тебя хорошо получается, — восхищенно сказала она.
— Меня научил отец. Он говорил, что никогда не стоит полагаться в этих вещах на женщину, — сказал он с невозмутимым видом, но хитрые смешинки в глазах выдали его. — А теперь марш в постель.
Она собралась было снять халат, но вовремя вспомнила, что под ним ничего нет. Он показал на шкаф.
— Там лежат чистые рубашки, — сказал он и вышел из комнаты.
Она надела одну из них и улеглась в постель как раз к тому моменту, когда он вернулся с чаем. Луиза с благодарностью выпила несколько глотков и приняла таблетки от головной боли.
— Вот колокольчик, — сказал он, указывая на прикроватный столик. — Если тебе что-нибудь понадобится, позвони в него.
— Ты потрясающая сиделка, — пробормотала она, со вздохом удовлетворения откидываясь на подушку.
— Засыпай.
На этот раз ее сон был долгим и освежающим. Проснувшись, она подошла к окну и, раскрыв ставни, выглянула наружу. Сияющее солнце уже поднялось над верхушками пальм, Луиза улыбнулась и со вкусом вдохнула свежий утренний воздух. Ее голова уже не болела, хотя слабость еще не прошла.
Завязывая пояс халата, она заглянула в соседнюю комнату. Там никого не оказалось. В ожидании возвращения гондольера Луиза стала осматривать квартиру. Она была хоть и маленькой, но уютной. Белые стены оттеняли пол, покрытый терракотовой плиткой. Мебели было немного, и вся она была строго функциональной. Единственное, что нарушало аскетический характер жилища, были маски, которые висели на стенах.
Некоторые были очень простыми, другие — фантастическими, с длинными носами и зловещими разрезами на месте глаз. Луиза с интересом разглядывала их. Переведя взгляд на крошечную софу, она сочувственно вздрогнула, представляя, как плохо ему пришлось сегодня ночью.
Из всего увиденного Луиза сделала один вывод: владелец этой квартиры был беден.
Она покачала головой и пошла в ванную, чтобы взглянуть на свою одежду. К сожалению, сарафан не вынес бесцеремонного обращения и превратился в цветную тряпку. Луиза не стала очень переживать по этому поводу.
Она взглянула в зеркало. Ее лицо уже не было таким розовым, но все же хотелось бы, чтобы оно как можно скорее стало нормального цвета.
Она все еще разглядывала себя, когда услышала звук открывающейся двери. Алехандро вошел, держа в руках огромное количество пакетов. Она поспешила спасти несколько из них от неминуемого падения.
— Положи их на кухонный стол, — сказал он. — Нет, только эти. Остальные отнесу сам.
Он аккуратно забрал несколько пакетов, положил их на софу, а потом повел Луизу на кухню.
— Ты выглядишь намного лучше.
— Да уж, лучше! Может быть, мое самочувствие почти в норме, чего не скажешь о внешнем виде.
— Прекрасный здоровый цвет лица.
— Ничего подобного!
— Ладно, не буду спорить, лучше молча посижу. Я слишком долго тащил всю эту тяжесть.
С усталым вздохом он уселся на кухонный стул, а она стала распаковывать покупки. Еды должно было хватить на целую армию.
— Я тут смотрела на свой сарафан, — сказала она.
— Вода его совсем испортила, верно? Извини, что так получилось. Наверное, надо было сразу снять его.
— Ты все верно сделал, — сразу ответила она. — Я не жалуюсь, просто не знаю, как вернусь в таком виде в «Санта Лучию».
— Ничего страшного. Пойди-ка, посмотри на свертки, которые лежат на софе.
Заинтригованная, она так и сделала, и ее глаза расширились при виде содержимого свертков.
— Я знал, что тебе понадобится одежда, — сказал он, стоя в дверях кухни и глядя на нее. — Правда, это дешевые вещи, совсем не то, к чему ты привыкла.
Луиза покраснела, потому что одежда была куда лучше той, какую она всегда носила. Он купил ей льняные брюки и две блузки. Рассмотрев покупки внимательнее, она удивилась его глазомеру. Все вещи были как раз нужного размера.
— Тебе хватило смелости купить мне и…
— Тебе же нужно нижнее белье, — сказал он так, будто оправдывался. — Извини, кофе выкипает.
Он исчез в кухне и даже притворил за собой дверь, позволив Луизе в одиночестве рассматривать лифчик и трусики, которые он для нее купил. Они состояли из тонких кружев, словно были предназначены для того, чтобы их видели.
Женщина купила бы такие, если бы собиралась раздеваться в присутствии мужчины. А мужчина — если бы хотел видеть их на женщине, или даже хотел бы видеть, как женщина снимает их, или, может, мог хотя бы думать о том, как она носит или снимает их.
Луиза резко остановила поток своих мыслей, Когда она залезла в последний сверток, то обнаружила там ночную рубашку. Она была полной противоположностью нижнему белью, а именно: абсолютно лишенной сексуальной привлекательности и застегивающейся почти до самого горла. В растерянности она села на софе, держа прозаическую ночнушку в одной руке и сексуальное нижнее белье в другой. Ничего не понимаю, подумала Луиза. Это было странно, потому что она ожидала, что гондольера будет очень легко понять.
Подняв голову, она увидела, что кухонная дверь приоткрылась, и в проеме появился один глаз. Выглядел он довольно встревоженным.
— Эй, входи, — сказала она и невольно засмеялась.
Появился второй глаз.
— Кофе готов. Я прощен?
— Еще не знаю, — ответила она, присоединяясь к нему на кухне и беря протянутую чашку. Ты осмелился купить мне очень откровенное нижнее белье.
— Оно мне нравится, — ответил он с невинным видом.
— И меня просто поразила ночная рубашка, потому что ее впору носить только моей бабушке!
Он перестал улыбаться и сказал:
— Я считаю, что сделал все правильно. Пока ты болеешь, будет лучше, если… — Тут он заколебался, а потом продолжил:
— если ты будешь похожа на бабушку. Конечно, не совсем на бабушку, потому что ты на нее совсем не похожа, но так будет безопасней! — Он провел рукой по волосам. — Я не очень внятно все объясняю, но надеюсь, ты понимаешь…
— Да, — сказала она, тронутая до глубины души. — Я понимаю. Спасибо, что подумал о моей безопасности.
— Ну кто-то же должен о ней думать. Ты заперта здесь наедине с мужчиной, у которого очень плохой характер. Из-за болезни у тебя совсем нет сил, и некому тебя защитить, если что-то случится.
— Может быть, у этого мужчины вовсе не такой уж плохой характер?
— Определенно плохой, просто ужасный! Ты должна очень скромно одеваться, чтобы ему в голову случайно не закрались нескромные мысли о… — Тут он посмотрел в ее недоумевающие глаза. — О том, как ты замечательно выглядишь без этой скромной одежды… Пожалуй, пора начинать готовить суп, — быстро закончил он.
Луиза отвернулась, пряча улыбку. Ей было приятно, как ловко он смог сделать ей комплимент, не заставив при этом почувствовать себя смущенной.
— Но я ведь не останусь здесь надолго, — сказала она. — После завтрака я могу вернуться в отель.
— Не думаю. Ты еще не выздоровела, сегодня снова придет врач. Сейчас ты чувствуешь себя довольно сильной, но это ненадолго.
Она действительно начала чувствовать усталость и потому с удовольствием съела целую тарелку приготовленного им супа. За первым блюдом последовал восхитительно вкусный рис с овощами. А потом она снова легла в застеленную свежим бельем постель, надев «бабушкину» ночнушку и накрывшись одеялом.
Она проснулась от звука открывающейся двери. В комнату вошла доктор Эррера.
Осмотрев Луизу, она осталась довольна темпами ее выздоровления.
— Но не торопитесь, — предупредила она. — Если будете завтра выходить на улицу, то только на короткое время, и не забывайте закрывать кожу от солнца.
— Я уже могу вернуться в отель, — виновато сказала Луиза, как только доктор Эррера ушла.
— Нет, — сразу же ответил он. — Ты должна остаться здесь, чтобы я мог за тобой присматривать. Конечно, в отеле есть горничные, но разве они смогут толком позаботиться о тебе?
— Смогут, если я буду давать им хорошие чаевые!
— Да неужели? И ты думаешь, что такой заботы тебе хватит?
Подумав, Луиза отрицательно покачала головой.
— Кроме того, — добавил он, — я тебе не доверяю!
— Что-что?
— С тобой опять что-нибудь приключится, если меня не будет поблизости. Поэтому тебе лучше остаться там, где я смогу за тобой присмотреть, и можно не платить никаких чаевых.
— Хорошо, на сегодня я останусь, но завтра вернусь в отель.
— Ты вернешься, когда я это скажу!
— Да, сэр! Разрешите принять душ, сэр? — дурачась, ответила она.
Пока он готовил ужин, она не спеша приводила себя в порядок. Жаль, что я, такая худая, подумала она, надев кружевное белье и разглядывая себя в зеркало. Нежно-желтая блузка очень хорошо подходила к светлым брюкам, и теперь Луиза выглядела очень элегантно. Эта одежда нравилась ей куда больше, чем наряды, которые висели сейчас в шкафу ее номера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
— Кто?
— Люди в отеле.
— А мы не в отеле. Я привез тебя к себе домой.
Ей удалось открыть глаза, и она убедилась, что находится в совершенно незнакомом месте.
Не было расписных потолков Королевского номера, позолоченного декора и резной мебели.
Была лишь маленькая, просто обставленная комнатка с окном, прикрытым деревянными ставнями. Она по-прежнему была у него на руках, когда он подошел к какой-то двери и ухитрился открыть ее. С закрытыми глазами Луиза ждала, когда он положит ее на постель. Но вместо этого ее почему-то поставили на ноги, и через несколько секунд на нее обрушился поток ледяной воды.
Она закричала и сделала слабую попытку вырваться из его рук, но он крепко держал ее, не давая упасть.
— Извини, — прокричал он, заглушая шум воды, — но это самый быстрый способ охлаждения.
— Очень холодно, — стуча зубами, ответила она.
— Это хорошо. Подними голову, пусть вода стечет по твоему лицу и шее. Пожалуйста, так тебе станет лучше.
Она сделала так, как он просил. Это было хорошо, если вообще что-нибудь могло быть хорошо в ее состоянии. Наконец он выключил воду, и несколько секунд они стояли, глядя друг на друга, оба мокрые и слегка задыхающиеся.
— Вот полотенце, — сказал он. — Я оставлю тебя одну, чтобы ты могла раздеться.
Но когда он разжал руки, она чуть не упада.
— Мне придется самому раздеть тебя, — сказал он.
Он расстегнул пуговицы на сарафане и снял его. Она осталась в лифчике и трусиках.
— Это тоже надо снять, иначе ты получишь воспаление легких, — сказал он и снял и их тоже.
Теперь она была полностью обнажена, и он вытер ее полотенцем, а потом завернул ее так, что она стала больше похожа на какую-то диковинную посылку, и усадил на стул, после чего стащил с себя насквозь промокшую рубашку.
— Не стоит опять делать тебя мокрой, — проворчал он, снова беря ее на руки.
Теперь он отнес ее в спальню и положил на постель, не снимая с нее полотенца до самого последнего момента, а затем натянул одеяло по самую ее шею, старательно отводя глаза в сторону.
— Ни о чем не беспокойся, — мягко сказал он. — Здесь тихо, и ты сможешь спокойно поправиться.
В следующую секунду зазвенел дверной колокольчик. Алехандро вышел и вернулся с полной женщиной средних лет.
— Это доктор Эррера, — объяснил он. — Я позвонил ей после того, как нашел лодку. Будет лучше, если она осмотрит тебя, — сказал он и покинул комнату.
Врач посмотрела на Луизу с усталостью во взоре.
— Господи, почему европейцы не понимают, что солнце в Регонде намного сильнее, чем у них на родине?!
— Я это понимаю, просто мою шляпу сдуло ветром в море, — стала слабо оправдываться Луиза.
— Понятно, вы были на море. А вода усиливает солнечные лучи. Люди с такой светлой кожей, как у вас, вообще не должны загорать.
Пока доктор Эррера говорила все это, она потрогала лоб Луизы, померила ее температуру, а потом провозгласила:
— Хорошо, что он сразу облил вас холодной водой. Теперь вам следует денек полежать в прохладе. После этого можно понемногу выходить наружу, но только в одежде с длинными рукавами и в шляпе. Понятно?
— Да, но я не могу…
— Я оставлю вот эти таблетки от головной боли. Летом я раздаю их пачками, особенно европейцам. До свиданья. Делайте все, что ваш друг говорит вам делать. Он очень за вас волнуется.
Когда доктор ушла, Луиза откинулась на подушку, смутно осознавая, что двое разговаривают за закрытой дверью. Несколько минут спустя «Рафаэль» вошел, неся в руках чашку.
— Это чай, чтобы ты запила таблетки, — сказал он и аккуратно поставил чашку на столик. — Давай я помогу тебе сесть.
Он нежно поднял ее своей сильной рукой и придерживал за плечо, пока она мелкими глотками пила вкусный чай.
— Теперь тебе будет прохладно, потому что я включил вентилятор, — сказал он, снова уложив ее. — Когда я уйду, попытайся уснуть. Никто не будет тебя беспокоить, обещаю.
Он подошел к окну и закрыл ставни. В комнате стало совсем темно. Затем он ушел. Луиза тихо лежала и ждала, когда подействуют таблетки.
Постепенно она стала погружаться в сон.
Луиза не знала, сколько прошло времени, прежде чем она проснулась. Голова уже болела не так сильно, но было трудно даже поднять руку.
Она вспомнила его слова:
— Никто не будет тебя беспокоить, обещаю-.
Он сказал их и будто положил между собой и ею меч, подобно рыцарям средневековья, когда они давали клятву хранить целомудрие своей дамы. Мысль об этом удивила Луизу. Ведь она приехала сюда, чтобы доказать, что этот мужчина дешевый обманщик, а он отводил глаза, когда раздевал ее, и, что бы ни говорил рассудок, сердце Луизы ему доверяло.
Она зевнула, снова соскальзывая в объятия сна.
… Луиза плыла по бесконечному каналу, а потом внезапно начала падать. Она в отчаянии выбросила вперед руку и почувствовала, что кто-то крепко сжал ее ладонь, давая ей чувство защиты. Рукопожатие прогнало прочь все ее страхи. А затем она снова заскользила куда-то, где были звуки текущей воды, музыки и счастливого смеха.
5
Она открыла глаза в полной темноте. Головная боль прошла, и все тело наполнилось легкостью. Однако, вылезая из постели, она поняла, что еще не полностью выздоровела. Все ее силы ушли на то, чтобы подойти к окну и распахнуть ставни.
Снаружи царил сумрак, лишь свет луны лился в воды маленького канала, на который выходило окно спальни. Луиза не могла понять, в какой части города находится, но было ясно, что это не привилегированный квартал. Здесь жили сами островитяне. По улице медленно шла в обнимку молодая пара, оба одетые в джинсы и футболки. Они повернули головы, увидели ее и растворились в темноте.
Включив торшер, она увидела, что на кровати лежит халат. Наверное, он принес его, пока Луиза спала, не потревожив ее сна. Она поняла, что ее телу все еще слишком жарко, потому что огонь, горевший внутри раньше, все еще не погас. Хотя, может быть, он усилился от мысли, Что гондольер смотрел на нее, пока она спала.
Она надела халат и тихо открыла дверь спальни. Сразу за ней начиналась гостиная, которая тоже была погружена в темноту, освещаемую лишь светом луны. Наконец Луизе удалось разглядеть, где находится ванная, и она потихоньку прокралась туда, закрыв за собой дверь.
Взглянув на себя в зеркало, она страдальчески поморщилась. Лицо потеряло свою обычную белизну и приобрело неприятный розовый оттенок. Под халатом горели плечи, и короткий взгляд на них не принес ей никакого облегчения. Солнце сожгло ее всюду, куда только попали его лучи.
Можно распрощаться с ролью искусительницы, подумала она про себя. Если девушка похожа на вареного рака, ей мало кого удастся соблазнить.
Она умыла лицо холодной водой, но это не помогло. Было пора отправляться в обратный путь, но сил почти не осталось. Выйдя из ванной, она увидела спящего на софе мужчину. Гондольер был высокого роста, а софа — совсем маленькой, и его мучения были очевидны. Луиза не догадывалась, как смягчилось выражение ее лица, пока она смотрела на спящего.
Она сделала несколько шагов и остановилась, вцепившись в спинку стула и тяжело дыша. Ее голова кружилась. Следующий стул был в нескольких метрах от нее. Она начала рассчитывать, как доберется до него мелкими шажками, а потом быстро обопрется… Первая часть плана прошла отлично, но, когда она попыталась опереться на стул, то промахнулась и врезалась в софу. Спящий мужчина упал на пол, и, проснувшись, несколько секунд барахтался, запутавшись в одеяле.
— Извини, — прошептала она, бессильно прислонившись к боку софы.
Он уже встал на ноги, и она смотрела в темноте на его гибкое мускулистое тело. На нем были только шорты.
— Все хорошо, — быстро сказал он. — Держись за меня.
Она с благодарностью ухватилась за его протянутые руки.
— Я думала, мне лучше, — пробормотала она, — но, когда я встала, то просто…
— Не волнуйся, солнечный удар за пять минут не вылечить. Это займет дня два. Как твоя голова?
— Вроде бы прошла, но сейчас снова начинает болеть.
Они уже дошли до спальни. Он усадил ее на стул и сурово погрозил пальцем, приказывая не вставать, а потом принялся активно наводить порядок на кровати, надел на подушку чистую наволочку, расправил простыню и скомканное одеяло.
— У тебя хорошо получается, — восхищенно сказала она.
— Меня научил отец. Он говорил, что никогда не стоит полагаться в этих вещах на женщину, — сказал он с невозмутимым видом, но хитрые смешинки в глазах выдали его. — А теперь марш в постель.
Она собралась было снять халат, но вовремя вспомнила, что под ним ничего нет. Он показал на шкаф.
— Там лежат чистые рубашки, — сказал он и вышел из комнаты.
Она надела одну из них и улеглась в постель как раз к тому моменту, когда он вернулся с чаем. Луиза с благодарностью выпила несколько глотков и приняла таблетки от головной боли.
— Вот колокольчик, — сказал он, указывая на прикроватный столик. — Если тебе что-нибудь понадобится, позвони в него.
— Ты потрясающая сиделка, — пробормотала она, со вздохом удовлетворения откидываясь на подушку.
— Засыпай.
На этот раз ее сон был долгим и освежающим. Проснувшись, она подошла к окну и, раскрыв ставни, выглянула наружу. Сияющее солнце уже поднялось над верхушками пальм, Луиза улыбнулась и со вкусом вдохнула свежий утренний воздух. Ее голова уже не болела, хотя слабость еще не прошла.
Завязывая пояс халата, она заглянула в соседнюю комнату. Там никого не оказалось. В ожидании возвращения гондольера Луиза стала осматривать квартиру. Она была хоть и маленькой, но уютной. Белые стены оттеняли пол, покрытый терракотовой плиткой. Мебели было немного, и вся она была строго функциональной. Единственное, что нарушало аскетический характер жилища, были маски, которые висели на стенах.
Некоторые были очень простыми, другие — фантастическими, с длинными носами и зловещими разрезами на месте глаз. Луиза с интересом разглядывала их. Переведя взгляд на крошечную софу, она сочувственно вздрогнула, представляя, как плохо ему пришлось сегодня ночью.
Из всего увиденного Луиза сделала один вывод: владелец этой квартиры был беден.
Она покачала головой и пошла в ванную, чтобы взглянуть на свою одежду. К сожалению, сарафан не вынес бесцеремонного обращения и превратился в цветную тряпку. Луиза не стала очень переживать по этому поводу.
Она взглянула в зеркало. Ее лицо уже не было таким розовым, но все же хотелось бы, чтобы оно как можно скорее стало нормального цвета.
Она все еще разглядывала себя, когда услышала звук открывающейся двери. Алехандро вошел, держа в руках огромное количество пакетов. Она поспешила спасти несколько из них от неминуемого падения.
— Положи их на кухонный стол, — сказал он. — Нет, только эти. Остальные отнесу сам.
Он аккуратно забрал несколько пакетов, положил их на софу, а потом повел Луизу на кухню.
— Ты выглядишь намного лучше.
— Да уж, лучше! Может быть, мое самочувствие почти в норме, чего не скажешь о внешнем виде.
— Прекрасный здоровый цвет лица.
— Ничего подобного!
— Ладно, не буду спорить, лучше молча посижу. Я слишком долго тащил всю эту тяжесть.
С усталым вздохом он уселся на кухонный стул, а она стала распаковывать покупки. Еды должно было хватить на целую армию.
— Я тут смотрела на свой сарафан, — сказала она.
— Вода его совсем испортила, верно? Извини, что так получилось. Наверное, надо было сразу снять его.
— Ты все верно сделал, — сразу ответила она. — Я не жалуюсь, просто не знаю, как вернусь в таком виде в «Санта Лучию».
— Ничего страшного. Пойди-ка, посмотри на свертки, которые лежат на софе.
Заинтригованная, она так и сделала, и ее глаза расширились при виде содержимого свертков.
— Я знал, что тебе понадобится одежда, — сказал он, стоя в дверях кухни и глядя на нее. — Правда, это дешевые вещи, совсем не то, к чему ты привыкла.
Луиза покраснела, потому что одежда была куда лучше той, какую она всегда носила. Он купил ей льняные брюки и две блузки. Рассмотрев покупки внимательнее, она удивилась его глазомеру. Все вещи были как раз нужного размера.
— Тебе хватило смелости купить мне и…
— Тебе же нужно нижнее белье, — сказал он так, будто оправдывался. — Извини, кофе выкипает.
Он исчез в кухне и даже притворил за собой дверь, позволив Луизе в одиночестве рассматривать лифчик и трусики, которые он для нее купил. Они состояли из тонких кружев, словно были предназначены для того, чтобы их видели.
Женщина купила бы такие, если бы собиралась раздеваться в присутствии мужчины. А мужчина — если бы хотел видеть их на женщине, или даже хотел бы видеть, как женщина снимает их, или, может, мог хотя бы думать о том, как она носит или снимает их.
Луиза резко остановила поток своих мыслей, Когда она залезла в последний сверток, то обнаружила там ночную рубашку. Она была полной противоположностью нижнему белью, а именно: абсолютно лишенной сексуальной привлекательности и застегивающейся почти до самого горла. В растерянности она села на софе, держа прозаическую ночнушку в одной руке и сексуальное нижнее белье в другой. Ничего не понимаю, подумала Луиза. Это было странно, потому что она ожидала, что гондольера будет очень легко понять.
Подняв голову, она увидела, что кухонная дверь приоткрылась, и в проеме появился один глаз. Выглядел он довольно встревоженным.
— Эй, входи, — сказала она и невольно засмеялась.
Появился второй глаз.
— Кофе готов. Я прощен?
— Еще не знаю, — ответила она, присоединяясь к нему на кухне и беря протянутую чашку. Ты осмелился купить мне очень откровенное нижнее белье.
— Оно мне нравится, — ответил он с невинным видом.
— И меня просто поразила ночная рубашка, потому что ее впору носить только моей бабушке!
Он перестал улыбаться и сказал:
— Я считаю, что сделал все правильно. Пока ты болеешь, будет лучше, если… — Тут он заколебался, а потом продолжил:
— если ты будешь похожа на бабушку. Конечно, не совсем на бабушку, потому что ты на нее совсем не похожа, но так будет безопасней! — Он провел рукой по волосам. — Я не очень внятно все объясняю, но надеюсь, ты понимаешь…
— Да, — сказала она, тронутая до глубины души. — Я понимаю. Спасибо, что подумал о моей безопасности.
— Ну кто-то же должен о ней думать. Ты заперта здесь наедине с мужчиной, у которого очень плохой характер. Из-за болезни у тебя совсем нет сил, и некому тебя защитить, если что-то случится.
— Может быть, у этого мужчины вовсе не такой уж плохой характер?
— Определенно плохой, просто ужасный! Ты должна очень скромно одеваться, чтобы ему в голову случайно не закрались нескромные мысли о… — Тут он посмотрел в ее недоумевающие глаза. — О том, как ты замечательно выглядишь без этой скромной одежды… Пожалуй, пора начинать готовить суп, — быстро закончил он.
Луиза отвернулась, пряча улыбку. Ей было приятно, как ловко он смог сделать ей комплимент, не заставив при этом почувствовать себя смущенной.
— Но я ведь не останусь здесь надолго, — сказала она. — После завтрака я могу вернуться в отель.
— Не думаю. Ты еще не выздоровела, сегодня снова придет врач. Сейчас ты чувствуешь себя довольно сильной, но это ненадолго.
Она действительно начала чувствовать усталость и потому с удовольствием съела целую тарелку приготовленного им супа. За первым блюдом последовал восхитительно вкусный рис с овощами. А потом она снова легла в застеленную свежим бельем постель, надев «бабушкину» ночнушку и накрывшись одеялом.
Она проснулась от звука открывающейся двери. В комнату вошла доктор Эррера.
Осмотрев Луизу, она осталась довольна темпами ее выздоровления.
— Но не торопитесь, — предупредила она. — Если будете завтра выходить на улицу, то только на короткое время, и не забывайте закрывать кожу от солнца.
— Я уже могу вернуться в отель, — виновато сказала Луиза, как только доктор Эррера ушла.
— Нет, — сразу же ответил он. — Ты должна остаться здесь, чтобы я мог за тобой присматривать. Конечно, в отеле есть горничные, но разве они смогут толком позаботиться о тебе?
— Смогут, если я буду давать им хорошие чаевые!
— Да неужели? И ты думаешь, что такой заботы тебе хватит?
Подумав, Луиза отрицательно покачала головой.
— Кроме того, — добавил он, — я тебе не доверяю!
— Что-что?
— С тобой опять что-нибудь приключится, если меня не будет поблизости. Поэтому тебе лучше остаться там, где я смогу за тобой присмотреть, и можно не платить никаких чаевых.
— Хорошо, на сегодня я останусь, но завтра вернусь в отель.
— Ты вернешься, когда я это скажу!
— Да, сэр! Разрешите принять душ, сэр? — дурачась, ответила она.
Пока он готовил ужин, она не спеша приводила себя в порядок. Жаль, что я, такая худая, подумала она, надев кружевное белье и разглядывая себя в зеркало. Нежно-желтая блузка очень хорошо подходила к светлым брюкам, и теперь Луиза выглядела очень элегантно. Эта одежда нравилась ей куда больше, чем наряды, которые висели сейчас в шкафу ее номера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16