А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

– О, с удовольствием, герр офицер! Для вас я станцую.Любезности Пауля Зиберта окончательно покорили балерину, и она, напевая, пробежалась по комнате на носках красивых лакированных сапожек и закружилась, выписывая замысловатые пируэты.В это время Кузнецов незаметно передал хозяину оружие.Позже фрейлен Эльза, питавшая свои далеко идущие надежды в отношении Пауля Зиберта (который в ее мечтах мог стать богатым женихом), не раз передавала Кузнецову при встречах новости офицерского круга. Сама того не зная, она исправно служила советскому разведчику, была хорошим информатором.В конце января 1943 года фельджандармерия пыталась перехватить курьера связи Николая Тарасовича Приходько. Н. Т. Приходько посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Будучи раненым, партизан геройски сражался с наседавшими на него жандармами. Не желая попасть в плен к врагу, последней пулей он покончил с собой. Приняв необходимые меры предосторожности, Кузнецов не успокоился до тех пор, пока через своих «информаторов» в гестапо не убедился, что Приходько в самый последний момент подорвал пакет с донесением, привязав его к гранате и что фашисты ничего не заподозрили.Готовясь к возмездию над Кохом, Кузнецов неутомимо ищет пути «встреч» с гауляйтером. Через разведчиков своей группы, ровенских подпольщиков и своих «приятелей» – гитлеровских офицеров он устанавливает местонахождение его особняка. «Кох живет на Монополевой, д. 23–25. По улице Словацкого, 4 – штаб связи командующего В/С Украины», – доносит он в отряд.Немного позже командование отряда уже точно знало, что Кох живет в особняке из пяти комнат в семидесяти метрах от рейхскомиссариата, недалеко второй особняк для охраны. Рейхскомиссариат и особняк обнесены трехметровой оградой с колючей проволокой. В рейхскомиссариате бывает не всегда. В 20.00 пьет дома чай, принимает гостей, поездом не пользуется, за ограду никуда не выезжает, за исключением аэродрома.Наконец, Кузнецов достал схему двора рейхскомиссариата с обозначением постов охранения, парадных и тайных выходов особняка. Но Кох отсиживался в Кенигсберге. Следить же, когда он, навещая Ровно, бывает в особняке, было очень трудно. Однажды, проведав о начавшемся ремонте резиденции Коха, Кузнецов решил подбросить в логово палача «мокрую лягушку». Речь шла о том, чтобы с помощью строительных рабочих, проводивших отделку дворца, пронести в особняк взрывчатку и «вознести» ею на небеса богобоязненного почитателя религии Эриха Коха. Но охрана проводила самый тщательный контроль стройматериалов. Эсэсовцы щупами проверяли цемент, осматривали поделочную древесину Ремонтные работы велись под наблюдением гестаповцев.В это время Николай Кузнецов и его помощники искали среди рабочих-штукатуров, плотников и маляров верных людей для осуществления задуманной операции.Через подпольщиков Ершова и Шевчука он познакомился с ровенским патриотом Василием Буримом. Василий и его брат работали малярами в одной из немецких фирм.Вот как это произошло.Однажды, придя домой с работы, Бурим застал на кухне Шевчука, беседующим с женой. Шевчук при первом знакомстве отрекомендовался паном Соколовским, а потом, когда убедился, что на маляра Бурима можно положиться, признался: «Я парашютист, зовут меня Мишка, фамилия Шевчук».Пан Соколовский явился в гости в парадном черном костюме, в шляпе и при галстуке. Он первым поздоровался с хозяином по-польски: «Мое ушанование, что это вы так долго работаете?»– Я был у одного товарища, – ответил Бурим.Шевчук вел себя как дома. Он открыл дверь во вторую комнату и позвал:– Битте, битте!..На кухню вышел немец, молодой красивый офицер. Протягивая хозяину квартиры руку, он заговорил по-немецки:– О, герр Васва, варум филь спазирен?Бурим настороженно, стараясь подобрать немецкие слова, ответил, что не работал и не гулял, а навестил больного приятеля.Каково же было изумление молодого маляра, когда он узнал, что перед ним партизан-разведчик!..Офицер, между тем, улыбаясь, сказал чисто по-русски, показывая на мундир:– Ты не смотри так, Вася, на меня. Это – маскировка. В действительности во мне нет ни одной капли немецкой крови. Я русский! И мы с тобой еще в Берлине будем давить этих фашистских гадов!Вскоре Кузнецов познакомил Бурима со своим другом Николаем Струтинским. В условленное время Бурим явился за город, в село Тютковичи. И здесь в клуне Клуня – зернохранилище без потолка, под соломенной крышей

он увидел легковую машину серого цвета, а около нее Кузнецова и Николая Струтинского. Бурим достал краски, кисти, и все трое принялись за дело. Красил машину, правда, один Бурим, а его помощники едва успевали отгонять мух, прилипавших к быстро сохнущей краске. Вскоре машина из серой превратилась в темно-коричневую с хорошим блеском.Струтинский сменил номера. Кузнецов остался очень доволен работой и шутя заметил: «Ну, теперь ее даже хозяин не узнает!»В этом была доля правды. Через три часа Кузнецов и Струтинский раскатывали по городу на «новом» автомобиле. Еще не раз пользовались они таким приемом. Бурим и партизанский художник Григорий Пономаренко перекрашивали немецкие машины, реквизированные, занятые «напрокат» даже у самого гебитскомиссара города Ровно полковника Бера. На этих машинах Кузнецов выполнял боевые задания. Пауль Зиберт ищет экзаменатора Кузнецов давно мечтал встретиться с представителями высших кругов офицерства германских вооруженных сил. Ему хотелось еще раз проверить себя в роли немецкого офицера, обогатиться знаниями закулисных штабных новостей, специфической военной терминологией, появившейся в лексиконе за последнее время. Для этого нужно было достать «длинного языка», как выражаются разведчики.А партизанам-медведевцам как-то все попадалась мелкая рыбешка.Декабрьским днем сорок второго года на шоссе Ровно – Киев можно было увидеть такую картину На четырех подводах (фурманках) запряженных породистыми лошадьми, с песнями, гиканьем и свистом не спеша ехало не менее двух десятков полицейских. В передней фурманке сидел немецкий офицер. Стоило рядом с подводами появиться грузовой машине с солдатами или стремительному «оппель-адмиралу», как полицаи оглашали воздух буйным приветствием: «Хайль Гитлер!» и снова продолжали горланить песни. Обычная для немецкой оккупации картина.Завидят крестьяне такую грабь-армию и бросаются с глаз долой. Знают, что от немцев и полицаев добра не жди. Снова обирать едут. Готовь кур, свиней…Фурманки продолжали свой путь на Кастрополь. Но никто из встречных немецких военных, пролетавших мимо на «адлерах» и «оппелях», не обратил внимания на двух пешеходов, шедших на значительном расстоянии от повозок с полицаями.Короткий зимний день клонился к вечеру Начало смеркаться. Мороз крепчал. Задымила поземка. По обеим сторонам шоссе ни кустика на десятки метров. Они вырублены, чтобы партизаны не могли незамеченными подбираться к автомагистрали.Впереди на шоссе, спускавшемся с невысокого увала, показалась легковая машина. Ее желтые подфарники, как два подслеповатых глаза, стремительно двигались в сторону полицейских. Раздался пистолетный выстрел. Это сделал первый пешеход. Он заметил в машине высокие «индючьи» офицерские фуражки. К тому же фары с желтым цветом означали, что на автомобиле следует высокое начальство. Второй пешеход коротким взмахом руки выхватил сбоку из торбочки гранату и послал ее в сторону автомобиля.Раздался мощный взрыв. Все было рассчитано на секунды. Легковой автомобиль завалился в кювет, и его бок прошила автоматная очередь. Офицер, сидевший на первой фурманке, подал «полицейским» короткую команду, и те бросились к подбитому автомобилю. Не успели они вытащить из машины бесчувственных пассажиров, как навстречу вынырнула другая автомашина.«Немецкий офицер» энергично махнул рукой и по-русски скомандовал:– Бейте и эту!..Граната на этот раз не помогла. Машина шла на огромной скорости. Автомобиль полоснули из ручного пулемета и автоматов, но он, проскочив мимо людей, начал удаляться, невредимый… На шоссе действовала подвижная группа партизан во главе с Кузнецовым.Всех выручил коренастый паренек. Он мгновенно перезарядил пулемет диском с бронебойно-зажигательными пулями и пустил вдогонку в хвост автомобиля очередь. Машина «заковыляла» по шоссе и ткнулась в кювет.– Порядок! – резюмировал партизан Жорж Струтинский.Не успели партизаны добежать к подбитому бронированному лимузину, как там раздалось два пистолетных хлопка, и все стихло. Невдалеке показалась третья машина. Но сидевшие на ней заметили, что впереди какая-то свалка, и дали задний ход.«Подвижная засада», придуманная Кузнецовым, – небывалый пример в истории партизанской борьбы – сыграла замечательную роль. Николай Кузнецов и возглавляемая им группа подкараулили тех, кого ждали. «Охота на индюков», как говорил Кузнецов, прошла удачно.– Важных птиц заарканили! – удивлялись партизаны своей «работе».Кузнецов скомандовал:– Погрузите все трофеи в повозку.Портфели, оружие, раненых и убитых гитлеровских офицеров сложили на фурманку. Лошади тронулись. Мороз под тридцать градусов. В повозках тесно, и некоторым из партизан пришлось присесть прямо на «трупы».Когда же приехали на хутор своего человека Вацлава Жигадло, гитлеровцы, полежав несколько минут на открытых подводах, вдруг… зашевелились! Оказалось, что пленные притворились убитыми.Просматривая документы гитлеровцев, Кузнецов еще раз убедился, что в партизанские сети попались те, кого он давно ждал. Советник военного управления майор доктор Райс, читал Николай Иванович удостоверения вражеских военачальников, зондерфюрер граф Гаан. Ого, это уже не птичка, а настоящий зубр! Технический инспектор телеграфа Плетнер, обер-лейтенант Макс, сотрудник почтовой службы… Водители автомобилей и две девицы, ехавшие с господами офицерами, в счет уже не шли.Граф Гаан, майор Райс и инспектор телеграфа Плетнер возвращались из Киева с прифронтового совещания и везли с собой секретные информационные материалы. Особенно богат был ими большой желтый портфель подполковника.На следующее утро командование партизанского отряда вело допрос пленных. Переводчиком был Николай Кузнецов. Зондерфюрер Гаан, увидев перед собой подтянутого немецкого офицера, вскипел:– Я удивляюсь, что вы, офицер великой германской армии, так дешево продались большевикам! С кем вы пошли против фюрера? С лесными бандитами! Офицер вермахта – большевистский партизан! О, майн готт!Кузнецов остался доволен «оценкой», которую ему дал высокий «экзаменатор». Это означало, что разведчик, как говорят артисты, вжился в образ.На допросе пленные дали ценные показания. Подполковник Гаан и майор Райс помогли расшифровать карту с густой сеткой, обозначавшей средства связи и пути сообщения гитлеровской Германии, начиная от ее западных границ. На карте были отмечены станции железных дорог, шоссейные и грунтовые дороги, действующие и подорванные мосты на всей оккупированной территории Украины. И здесь внимание Кузнецова привлекла красная линия. Она шла от Якушинец, что под Винницей, на Берлин. Чем объяснить такой интерес к украинской деревушке? Ясно было, что здесь нечто важное.Как ни запирались оба фашистских офицера, они вынуждены были раскрыть «государственную тайну». Советской разведке стало известно, что красная линия на карте обозначала секретный бронированный кабель, соединявший «Вервольф» – ставку Гитлера – с Берлином.Охота за «индюками» на шоссе была обставлена таким образом, что гитлеровская разведка посчитала ее обычным налетом партизан. Но это было далеко не так. Будни разведчика Чтобы понять, какая опасность грозила разведчику Кузнецову, надо знать условия, в которых приходилось ему действовать. Крута и обрывиста тропа разведчика, проходящая на краю пропасти. Какие же крепкие нервы, какой холодный рассудок, какую осторожность, неустанную бдительность надо было иметь, чтобы не оступиться в бездну.Ему нужно было знать все: и ночные пароли для беспрепятственного хождения по городу после комендантского часа, нравы и обычаи гитлеровского офицерства и многое другое, чтобы не быть разоблаченным и схваченным службой безопасности противника. Когда в Ровно начинались повальные обыски после очередной акции советских разведчиков и подпольщиков, Николай Кузнецов выходил на улицу и совершал «моцион», прогуливался по тротуару. В этом был свой расчет. На улице враг менее бдителен, и, если патруль проверит документы немецкого обер-лейтенанта Зиберта, он ограничится одной офицерской книжкой. В квартире же, особенно зимой, проверяющие не торопятся. Они досконально изучают документы, выспрашивая, откуда прибыл человек, зачем. На улице к тому же больше возможности при необходимости уйти от врагов.Но Кузнецов имел все, что необходимо разведчику. Он быстро завел нужные ему знакомства, подобрал надежных помощников.…Мечислав Стефанский осенью тридцать девятого года перешел советско-польскую границу Польский солдат Стефанский знал, что только Советский Союз способен противостоять военной машине гитлеровской Германии. Мечислав хотел сражаться с фашистами, которые поработили его родину.Много раз Стефанский переплывал Буг Оказавшись на польском берегу, он шел из города в город. Он вспомнил адреса всех своих знакомых. Патриот стал советским разведчиком. Цепкий взгляд Стефанского замечал все: и новые части, прибывшие в польский город, и составы, везущие к советской границе орудия, танки…Когда гитлеровская Германия напала на Советский Союз, Мечислав на какое-то время остался «не у дел». Ему было приказано ждать дальнейших распоряжений в Ровно, где находилась его семья.Стефанский, боец невидимого фронта, был дисциплинированным солдатом. Он ждал. А о нем, казалось, забыли. Ровно оккупировали фашисты. Пришлось искать работу. Устроился истопником к городскому комиссару.Но пришло время, и о Стефанском вспомнили. Его навестил Николай Струтинский. Подолгу вел разговоры о разных пустяках. Мечислав первое время держался отчужденно, не особенно полагался на этого человека, потому что видел несколько раз: Струтинский возит в машине немецкого офицера. Наконец, пришел день, когда Струтинский сказал:– Мы хорошо знаем тебя, Мечислав. Ведь ты ходил по ту сторону Буга. Сегодня с тобою побеседует один человек. Фамилия его Грачев.Но «Грачев» для Стефанского не был Грачевым, он был Паулем Зибертом, которого Мечислав не раз видел в обществе офицеров у городского комиссариата. И вот теперь этот человек, сидя в зашторенной комнате, расспрашивает хозяина квартиры, кого знает Стефанский из надежных людей, кто посещает городской комиссариат, есть ли там люди, на которых можно положиться.Вскоре Стефанский и его жена стали боевыми помощниками Николая Кузнецова. Мечислав собирал для разведчика сведения, подбирал верных людей. Квартира Стефанского была местом прибежища Зиберта и его шофера на особые случаи.Кроме Стефанских, из числа польских патриотов замечательным помощником и смелым разведчиком стал Ян Каминский. Кузнецов умело находил нужных ему людей. В этом была его сила.Николая Кузнецова часто можно было видеть в компаниях немецких офицеров, на именинах, у знакомых девиц. Лился коньяк, а вино развязывает языки. Играл патефон. За рюмкой «шнапса» гитлеровские офицеры ненароком роняли хвастливые фразы, показывая свою осведомленность в военных тайнах и других секретах. Их слушал Пауль Зиберт, их слушали его боевые помощники. Из отдельных деталей позже вырисовывались зримые планы врага… Офицеры танцевали и пели, играли в карты и рассказывали анекдоты. Вместе с тыловиками на такие вечеринки попадали и офицеры, проезжавшие на фронт.Танцует, бывало, такой герой-вояка и начинает похваляться своей партнерше, где он побывал в Европе. Другой, пожаловавшись на то, что долго ходит в обер-лейтенантах, заявлял, что впереди у него большое будущее. Под Орлом, куда обер-лейтенант направляется в составе танковой бригады, он еще покажет себя и вернется к фрейлен с «дубовыми листьями», в чине не менее капитана.В числе знакомых Кузнецова был матерый гитлеровский разведчик фон Ортель, шеф местного СД. Добровольным помощником Кузнецова стал один из офицеров рейхскомиссариата, ненавидевший гитлеризм.И какую же надо было иметь духовную силу, чтобы, слушая человеконенавистнический бред о германизации советской земли, улыбаться врагу, слушать бахвальства гитлеровцев о кровавых расправах над славянами и сдерживать кипящую ненависть сердца! Но когда фашисты в пылу откровения жаловались, что партизаны не дают покоя, что на железных дорогах летят под откос поезда, а для Восточного фронта германская нация вынуждена регулярно поставлять «мороженое мясо» (так метко немцы окрестили свои потери во время зимней кампании на советском фронте), Кузнецов внутренне торжествовал над врагом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21