..
- Эй, подожди-ка! - резко оборвала его Маргарита.
- Прошу вас, подождите одну минутку,- обратился Фауст к
Харону,- Мне нужно кое-что уладить.- Затем, наклонившись к
девушке, он зашептал ей: - Дорогая, я не имел в виду ничего
дурного, когда предлагал тебя Харону. Это вовсе не в моих
правилах. Я только подумал, что ты можешь пообедать вместе с
ним, а потом немного потанцевать. Он согласится, я уверен -
ведь ему, наверное, уже порядком надоело плавать в своей ладье
вверх-вниз по течению. Я понимаю, тебе это может быть не
слишком приятно; но ведь в том, чтобы скушать свой обед в
обществе этого безобидного старичка, а потом протанцевать пару
спокойных танцев, нет ничего плохого.
- Почему вы думаете, что мне надоела моя ладья? -
неожиданно прервал его Харон. Он подслушивал разговор Фауста с
Маргаритой.
- Желание перемен к лучшему свойственно всем людям - как
живым, так и отошедшим в мир иной,- ответил ему Фауст.- Такова
человеческая природа.
- Что ж, в вашей идее, однако, есть кое-что разумное.
Никогда не поздно попробовать внести в свою жизнь некоторое
разнообразие,- сказал Харон после короткой паузы.- Я могу
взять... как же это называется?.. Мне ведь уже не раз
приходилось слышать такое короткое новое слово.
- Отпуск,- подсказал Фауст.
- Правильно, отпуск. В древности у нас ничего подобного
не было.
- Вам бы уже следовало привыкнуть к тому, что правила
приличия, нормы поведения и законы, так же как и моды,
меняются очень быстро,- заметил Фауст.- Однако вернемся к
предмету нашей беседы. Почему бы вам не направить свою ладью в
Константинополь, год 1210? В пути вы сможете наслаждаться
обществом прекрасной девушки и танцевать с нею, сколько
захотите.
- А вы что будете делать в это время? - спросил Харон.
- С вашего позволения, прилягу отдохнуть в каюте. В
последнее время на меня свалилось множество хлопот, да и в
будущем их предстоит не меньше. Я устал и мечтаю об одном -
хорошенько выспаться.
* ЧАСТЬ II. КОНСТАНТИНОПОЛЬ *
1
Мефистофель перенес Мака в совершенно незнакомую
местность - должно быть, в какой-то маленький тихий залив,
берега которого поросли лесом. Огромные прямые стволы, похожие
на стройные колонны, поддерживающие свод древнего храма,
поднимались вверх, к солнцу и ветру. Прежде Мак никогда не
видел таких деревьев - величавых гигантов, совсем не похожих
на тоненькие деревца, растущие в Европе. Даже трава под ногами
выглядела по-иному: она была гораздо выше и гуще, чем та,
которая росла по обочинам исхоженных Маком дорог. Больше ему
не удалось разглядеть ничего: мешали заросли ивняка. Слабый
ветерок принес горьковатый запах морской воды, и Мак решил,
что они, по-видимому, находятся недалеко от берега.
Свежий, холодный воздух небесных сфер, по которым с
быстротой метеора пронеслись они с Мефистофелем, покинув
зеленую лужайку, где проходил Всемирный Шабаш, немного
прояснил мысли захмелевшего Мака; однако от выпитого на
празднике вина у него до сих пор слегка кружилась голова. "Ну
и крепкий же эль пьют на этих сатанинских балах", подумал Мак.
Настроение у него было прекрасное, даже несмотря на странное
предчувствие, зашевелившееся в глубине его души - ему
показалось, что в будущем ему уготовано не одно только
приятное времяпрепровождение. Сейчас Маку хотелось поговорить
об ожидающем его несметном богатстве - части той награды,
которую посулил Мефистофель,- и узнать подробнее, что еще ему
предстоит получить от демона.
- Мне нужно составить список своих желаний,- сказал Мак
Мефистофелю.- Вы _обещали_ исполнить все мои желания, не
правда ли?
- О, да,- ответил демон.- Какие мелочи вас волнуют,
однако!
- Смотря с какой стороны к этому подойти! То, что для вас
- мелочи, для меня - наоборот, очень важно. Послушайте, а не
могли бы вы дать мне хоть что-нибудь прямо сейчас, раз уж вы
считаете подобные вещи сущими пустяками? Для начала мне
хотелось бы получить королевскую мантию, подбитую мехом
горностая. И еще - серебряный кубок, из которого я буду пить
вино. Старая оловянная посуда не подходит столь важной особе,
какой я теперь стал.
- Возьмите себя в руки,- осадил его Мефистофель.- Нельзя
же так распускаться! Право, создается впечатление, будто вам
не о чем сейчас подумать, кроме как о преходящих земных благах
и о размере вашего вознаграждения! Всему свое время, и
наградам тоже. Итак, с настоящего момента вы начинаете играть
свою роль в Тысячелетней Войне двух великих сил - Света и
Тьмы.
- Ох,- вздохнул Мак.- Послушайте, любезнейший, я сейчас
нахожусь не в самой лучшей форме. Нельзя ли отложить все эти
дела на денек? Завтра мы поговорим серьезно...
- Мы и сейчас не шутим,- сказал Мефистофель.- Вы
прославились среди смертных своим выдающимся интеллектом и
сильной волей, благодаря которым вам удалось многого достичь.
Я успел просмотреть ваше досье во время бала, пока вы осушали
чаши с вином в компании нескольких молодых ведьм...
- Мое досье?
- Да. В архивах как у Светлых, так и у Темных сил имеются
досье на каждого из ныне живущих или когда-то живших людей.
- Я этого не знал...
- В школе и в колледже вы были отличником; вы овладевали
знаниями с таким усердием, что все профессора восхищались
вами...
Мак удивленно поглядел на Мефистофеля. За ним никогда не
числилось даже малой части тех подвигов, о которых говорил
суровый демон. Припомнив свои краткие годы студенчества, Мак
подумал, что, хотя никто не мог бы назвать его неспособным или
отстающим учеником, все-таки звезд с неба он не хватал. Он
чуть было не выдал себя неосторожным восклицанием, но вовремя
спохватился, сообразив, что Мефистофель, конечно, имел в виду
_настоящего_ Фауста, а не Мака Трефу.
- И теперь бьет ваш час,- продолжал тем временем демон.-
Вам, доктор Фауст, выпала уникальная возможность повлиять на
судьбу всего человечества в ее переломный момент, разрешив
один из сложнейших философских вопросов - вопрос о роли
личности в истории. Вы сможете проявить себя в конкретных
делах, доказав, что долгие годы, проведенные в кабинетных
размышлениях и упорных поисках истины, прожиты вами не
напрасно.
- Да-да,- неуверенно пробормотал Мак,- я постараюсь
оправдать ваше доверие...
На душе у него было неспокойно. Тревога прогнала остатки
хмеля из головы молодого авантюриста, и он впервые начал
осознавать, в какую сложную ситуацию попал. Боже, да что он
вообще делает здесь, в неведомом краю, рядом с этим
могущественным демоном, принимающим его за ученого доктора
Фауста?! Кажется, он поступил не слишком разумно, присвоив
себе чужое имя и приняв условия дьявольской сделки, не
углубляясь в детали договора... Однако теперь, когда он связан
обязательствами, уже поздно что-либо менять. Он уже не Мак
Трефа, ничем не блещущий и не самый прилежный студент
монастырской школы, молодой повеса, с позором изгнанный из
иезуитского колледжа святыми отцами за пьянство и нашумевшую
историю с двумя молоденькими девицами - пансионерками
соседнего монастыря. Он уже не тот недоучка, едва успевший
освоить простейшие азы грамоты. Теперь он знаменитый ученый,
волею судьбы поставленный в один ряд с сильнейшими мира сего,
с могущественнейшими и мудрейшими среди смертных,
повелевающими судьбами целых народов. Ему представился случай
показать, на что он способен; так неужели он справится со
своей задачей хуже, чем доктор Фауст? Он может возместить
недостаток образования самым естественным путем - задавая
вопросы. А природная смекалка и хитрость придут ему на помощь,
когда надо будет принять какое-нибудь решение...
Рассуждая так, он воспрянул духом. Действительно, сейчас
не время отвлекаться на посторонние предметы, в том числе и на
размеры вознаграждения за участие в каком-то там споре или
войне меж двумя силами. Нужно постараться выяснить самое
главное: где они сейчас находятся, что ждет его впереди, и,
конечно, чего от него хочет этот демон. Мак поднял голову,
раскалывающуюся от боли после выпитого на сатанинском балу
коктейля "Поцелуй ведьмы" - виски, разбавленного крепким
ячменным пивом,- и задал свой первый вопрос:
- Где мы?
- На морском берегу, неподалеку от Константинополя,-
сказал Мефистофель,- где франки разбили свой лагерь. Здесь я
вас и оставлю, доктор Фауст. Вы готовы выслушать мои
инструкции?
- Да, я готов,- ответил Мак, собравшись с духом и пытаясь
сделать хорошую мину при плохой игре. Он подумал, что сейчас
ему не помешала бы добрая чаша вина, чтобы подкрепить свои
силы и прогнать головную боль.- Что вы хотите, чтобы я сделал?
- Вам предлагается три возможности. Вы должны выбрать
одну из них.
- Какие возможности?
- Первая - убить Энрико Дандоло. Вторая - похитить
Алексея IV, претендента на византийский трон. Третья - спасти
чудотворную икону Святого Василия,- произнес Мефистофель с
непроницаемым видом.
Поистине бесчеловечно, подумал Мак, ставить человека
перед выбором одного из такого множества вариантов, когда у
него болит с похмелья голова и он еще даже не успел
позавтракать. Однако, встретив суровый взгляд Мефистофеля, он
не осмелился заявить об этом вслух и спросил только:
- Так что же вы посоветуете мне выбрать?
- Я не вправе давать вам советы,- ответил ему
Мефистофель.- Моя воля, мои желания и моя оценка происходящего
никак не должны влиять на ход эксперимента. Вы сделаете выбор,
руководствуясь только своими личными соображениями.
- И все-таки, на каком основании я буду выносить решение?
Как мне судить, что я должен сделать?
- Вы должны выработать свои собственные критерии. Так
обычно вершится людской суд. Таковы правила, диктуемые
свободой вашей воли, особо оговоренной в подписанном вами
документе.
- Дандоло... Алексей...- растерянно пробормотал Мак.- Но
я же совсем не знаю этих людей!
- Значит, вам придется познакомиться с ними поближе.
- Если я вас правильно понял, в одном из вариантов мне
предлагается убить человека?
- Совершенно верно.
- Вряд ли силы Добра посмотрят на это благосклонно.
- Полагаю, с моей стороны не будет слишком большой
дерзостью взять слово от имени архангела Михаила, ибо мы с ним
давние приятели, и за многие годы успели узнать друг друга как
нельзя лучше,- возразил Мефистофель.- Будь он сейчас на моем
месте, он ответил бы вам, что вы, очевидно, слишком мало
верите в Добро, если думаете, что оно никогда не сможет
оправдать убийство, совершенное во имя благой цели. О нет!
Мотивы поступков принимаются в расчет даже самым строгим
судом. Добру слишком хорошо известно, что есть грехи гораздо
худшие, чем кровопролитие. Однако это совсем не значит, что
Добро склонно прощать всех убийц, а тем более - поощрять
подобные действия. Между прочим, здесь Добро мало в чем
расходится со Злом; обе Великие Силы придерживаются почти
одинаковых критериев в данном вопросе. Иначе и быть не может -
ведь это ось, вокруг которой вертится колесо прогресса,
приводимое в движение вечной борьбой Добра и Зла. К сожалению,
ни одна из двух противоборствующих сил пока еще не занималась
подобными вещами на практике, предпочитая не вмешиваться в
естественный ход событий: время не властно над бессмертными
духами в такой степени, как над людьми, чья жизнь коротка даже
по земным меркам, и это дает нам возможность наблюдать за
развитием человечества на протяжении многих веков. Мы
занимаемся только фундаментальными проблемами, которые требуют
накопления поистине неисчислимого множества экспериментального
материала, и дальновидность, присущая нам, бессмертным,
достигается в основном за счет тех громадных сроков, которые
мы можем потратить на решение той или иной проблемы.
Торопиться некуда, впереди - Вечность. А с точки зрения
Вечности несколько лет отнятой у человека жизни - все равно
что капля в море. Но, зная, какое большое значение этому
придаете вы, люди, мы включили убийство в список действий,
предлагаемых вам на выбор в рамках нашей Тысячелетней Войны.
Возвращаясь к началу нашего разговора, я еще раз хочу
напомнить вам, что мотивы ваших поступков будут играть очень
важную роль; в каких-то случаях они могут оправдать даже
убийство. При оценке ваших действий причины и следствия, цели
и средства их достижения лягут на чаши одних и тех же весов.
- Но как я могу угадать, что получится, если я убью этого
самого Дандоло? Как мне узнать о последствиях убийства - я же
не могу заглянуть в будущее?!
- Безусловно, не можете. Однако здесь нет ничего
необычного для вас. Ни один из смертных никогда не может
заранее предвидеть результаты своих поступков, и тем не менее
все они бывают вынуждены принимать решения. В этом заключается
один из парадоксов человеческого бытия. Нет и не может быть
достаточных оснований для убийства, но в некоторых ситуациях
его необходимо совершить как во имя Добра, так и во имя Зла.
- Но если я совершу ошибку, меня ждет суровый суд и
наказание...
- Никто не вправе судить вас, кроме самой Ананке, или
Судьбы, как ее называют. Она вершит свой суд над всеми - и над
людьми, и над бессмертными духами. Наша задача - поставить вас
перед моральной дилеммой. А делать выбор должны вы. Такова
роль Фауста.
- Ну, хорошо, если так... Напомните еще раз, кого вы
предлагаете мне убить.
- Энрико Дандоло, дожа Венеции. Само собой разумеется, вы
убьете его только в том случае, если этот способ действий
покажется вам наилучшим.
- А другой... Алекс... или как там его...
- Алексей, претендент на Константинопольский трон.
- И, наконец, третий вариант?
- Спасти чудотворную икону Св. Василия, покровителя
Константинополя. Вы что-то слишком рассеянны сегодня, доктор
Фауст. Как это непохоже на вас - ведь о вашей
сверхчеловеческой памяти слагали целые легенды! Мой совет -
поскорее собраться с мыслями. Вам предстоит решить весьма
непростую задачу.
- Моя память заметно улучшится, когда пройдет похмелье...
Если я не ошибаюсь, вы сказали, что мы находимся возле лагеря
франков.
- Вы абсолютно правы.
- Тогда скажите мне, что делают франки возле
Константинополя?
Тонкая черная бровь Мефистофеля резко поднялась вверх, и
маска холодной вежливости на его лице сменилась выражением
крайнего изумления:
- Я полагаю, что столь образованному человеку, каким вы,
бесспорно, являетесь, самому лучше знать, что здесь
происходит. Ведь мы переместились всего на несколько столетий
назад. Меня удивляет подобное невежество - впрочем, быть
может, вы просто не слишком удачно пошутили... Как вам
известно, это Четвертый крестовый поход. Вы должны
самостоятельно оценить ситуацию и избрать тот способ действий,
который считаете наиболее правильным.
- Хорошо. Я постараюсь,- произнес Мак упавшим голосом.
- Постарайтесь,- сухо ответил Мефистофель.- Считаю своим
долгом напомнить, что с вами подписан контракт на выполнение
определенных действий в строго ограниченный срок. Если вы не
выполните взятых на себя обязательств, то тем самым погубите
серьезный эксперимент, и вместо щедрой награды - серебряных
кубков, горностаевых мантий и прочей чепухи - заработаете
нечто гораздо более серьезное, но, боюсь, не столь приятное.
- А что это будет? - спросил Мак.
- Вас ввергнут во мрачную бездну, где нет ни верха, ни
дна, ни ночи, ни дня, ни времени, ни пространства, и будут
мучить вечной пыткой - непереносимой болью и ужасными
кошмарами; вы будете умирать медленной, ужасной смертью - и
тут же воскресать, чтобы подвергнуться новым истязаниям, пока
мы не придумаем для вас чего-нибудь похуже. Итак, на
выполнение первого задания вам отпущено двадцать четыре часа.
Время пошло. Адью.
С этими словами Мефистофель взвился в воздух и вскоре
растворился в синеве бескрайнего неба.
2
Некоторое время Мак раздумывал над словами Мефистофеля.
Ситуация казалась ему слишком неопределенной. Он решил
выбираться из поросшей лесом бухты - времени было в обрез, а
строить планы можно и по дороге. Вскоре он вышел на бескрайнюю
равнину, раскинувшуюся пестрым желто-зеленым ковром до самого
горизонта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
- Эй, подожди-ка! - резко оборвала его Маргарита.
- Прошу вас, подождите одну минутку,- обратился Фауст к
Харону,- Мне нужно кое-что уладить.- Затем, наклонившись к
девушке, он зашептал ей: - Дорогая, я не имел в виду ничего
дурного, когда предлагал тебя Харону. Это вовсе не в моих
правилах. Я только подумал, что ты можешь пообедать вместе с
ним, а потом немного потанцевать. Он согласится, я уверен -
ведь ему, наверное, уже порядком надоело плавать в своей ладье
вверх-вниз по течению. Я понимаю, тебе это может быть не
слишком приятно; но ведь в том, чтобы скушать свой обед в
обществе этого безобидного старичка, а потом протанцевать пару
спокойных танцев, нет ничего плохого.
- Почему вы думаете, что мне надоела моя ладья? -
неожиданно прервал его Харон. Он подслушивал разговор Фауста с
Маргаритой.
- Желание перемен к лучшему свойственно всем людям - как
живым, так и отошедшим в мир иной,- ответил ему Фауст.- Такова
человеческая природа.
- Что ж, в вашей идее, однако, есть кое-что разумное.
Никогда не поздно попробовать внести в свою жизнь некоторое
разнообразие,- сказал Харон после короткой паузы.- Я могу
взять... как же это называется?.. Мне ведь уже не раз
приходилось слышать такое короткое новое слово.
- Отпуск,- подсказал Фауст.
- Правильно, отпуск. В древности у нас ничего подобного
не было.
- Вам бы уже следовало привыкнуть к тому, что правила
приличия, нормы поведения и законы, так же как и моды,
меняются очень быстро,- заметил Фауст.- Однако вернемся к
предмету нашей беседы. Почему бы вам не направить свою ладью в
Константинополь, год 1210? В пути вы сможете наслаждаться
обществом прекрасной девушки и танцевать с нею, сколько
захотите.
- А вы что будете делать в это время? - спросил Харон.
- С вашего позволения, прилягу отдохнуть в каюте. В
последнее время на меня свалилось множество хлопот, да и в
будущем их предстоит не меньше. Я устал и мечтаю об одном -
хорошенько выспаться.
* ЧАСТЬ II. КОНСТАНТИНОПОЛЬ *
1
Мефистофель перенес Мака в совершенно незнакомую
местность - должно быть, в какой-то маленький тихий залив,
берега которого поросли лесом. Огромные прямые стволы, похожие
на стройные колонны, поддерживающие свод древнего храма,
поднимались вверх, к солнцу и ветру. Прежде Мак никогда не
видел таких деревьев - величавых гигантов, совсем не похожих
на тоненькие деревца, растущие в Европе. Даже трава под ногами
выглядела по-иному: она была гораздо выше и гуще, чем та,
которая росла по обочинам исхоженных Маком дорог. Больше ему
не удалось разглядеть ничего: мешали заросли ивняка. Слабый
ветерок принес горьковатый запах морской воды, и Мак решил,
что они, по-видимому, находятся недалеко от берега.
Свежий, холодный воздух небесных сфер, по которым с
быстротой метеора пронеслись они с Мефистофелем, покинув
зеленую лужайку, где проходил Всемирный Шабаш, немного
прояснил мысли захмелевшего Мака; однако от выпитого на
празднике вина у него до сих пор слегка кружилась голова. "Ну
и крепкий же эль пьют на этих сатанинских балах", подумал Мак.
Настроение у него было прекрасное, даже несмотря на странное
предчувствие, зашевелившееся в глубине его души - ему
показалось, что в будущем ему уготовано не одно только
приятное времяпрепровождение. Сейчас Маку хотелось поговорить
об ожидающем его несметном богатстве - части той награды,
которую посулил Мефистофель,- и узнать подробнее, что еще ему
предстоит получить от демона.
- Мне нужно составить список своих желаний,- сказал Мак
Мефистофелю.- Вы _обещали_ исполнить все мои желания, не
правда ли?
- О, да,- ответил демон.- Какие мелочи вас волнуют,
однако!
- Смотря с какой стороны к этому подойти! То, что для вас
- мелочи, для меня - наоборот, очень важно. Послушайте, а не
могли бы вы дать мне хоть что-нибудь прямо сейчас, раз уж вы
считаете подобные вещи сущими пустяками? Для начала мне
хотелось бы получить королевскую мантию, подбитую мехом
горностая. И еще - серебряный кубок, из которого я буду пить
вино. Старая оловянная посуда не подходит столь важной особе,
какой я теперь стал.
- Возьмите себя в руки,- осадил его Мефистофель.- Нельзя
же так распускаться! Право, создается впечатление, будто вам
не о чем сейчас подумать, кроме как о преходящих земных благах
и о размере вашего вознаграждения! Всему свое время, и
наградам тоже. Итак, с настоящего момента вы начинаете играть
свою роль в Тысячелетней Войне двух великих сил - Света и
Тьмы.
- Ох,- вздохнул Мак.- Послушайте, любезнейший, я сейчас
нахожусь не в самой лучшей форме. Нельзя ли отложить все эти
дела на денек? Завтра мы поговорим серьезно...
- Мы и сейчас не шутим,- сказал Мефистофель.- Вы
прославились среди смертных своим выдающимся интеллектом и
сильной волей, благодаря которым вам удалось многого достичь.
Я успел просмотреть ваше досье во время бала, пока вы осушали
чаши с вином в компании нескольких молодых ведьм...
- Мое досье?
- Да. В архивах как у Светлых, так и у Темных сил имеются
досье на каждого из ныне живущих или когда-то живших людей.
- Я этого не знал...
- В школе и в колледже вы были отличником; вы овладевали
знаниями с таким усердием, что все профессора восхищались
вами...
Мак удивленно поглядел на Мефистофеля. За ним никогда не
числилось даже малой части тех подвигов, о которых говорил
суровый демон. Припомнив свои краткие годы студенчества, Мак
подумал, что, хотя никто не мог бы назвать его неспособным или
отстающим учеником, все-таки звезд с неба он не хватал. Он
чуть было не выдал себя неосторожным восклицанием, но вовремя
спохватился, сообразив, что Мефистофель, конечно, имел в виду
_настоящего_ Фауста, а не Мака Трефу.
- И теперь бьет ваш час,- продолжал тем временем демон.-
Вам, доктор Фауст, выпала уникальная возможность повлиять на
судьбу всего человечества в ее переломный момент, разрешив
один из сложнейших философских вопросов - вопрос о роли
личности в истории. Вы сможете проявить себя в конкретных
делах, доказав, что долгие годы, проведенные в кабинетных
размышлениях и упорных поисках истины, прожиты вами не
напрасно.
- Да-да,- неуверенно пробормотал Мак,- я постараюсь
оправдать ваше доверие...
На душе у него было неспокойно. Тревога прогнала остатки
хмеля из головы молодого авантюриста, и он впервые начал
осознавать, в какую сложную ситуацию попал. Боже, да что он
вообще делает здесь, в неведомом краю, рядом с этим
могущественным демоном, принимающим его за ученого доктора
Фауста?! Кажется, он поступил не слишком разумно, присвоив
себе чужое имя и приняв условия дьявольской сделки, не
углубляясь в детали договора... Однако теперь, когда он связан
обязательствами, уже поздно что-либо менять. Он уже не Мак
Трефа, ничем не блещущий и не самый прилежный студент
монастырской школы, молодой повеса, с позором изгнанный из
иезуитского колледжа святыми отцами за пьянство и нашумевшую
историю с двумя молоденькими девицами - пансионерками
соседнего монастыря. Он уже не тот недоучка, едва успевший
освоить простейшие азы грамоты. Теперь он знаменитый ученый,
волею судьбы поставленный в один ряд с сильнейшими мира сего,
с могущественнейшими и мудрейшими среди смертных,
повелевающими судьбами целых народов. Ему представился случай
показать, на что он способен; так неужели он справится со
своей задачей хуже, чем доктор Фауст? Он может возместить
недостаток образования самым естественным путем - задавая
вопросы. А природная смекалка и хитрость придут ему на помощь,
когда надо будет принять какое-нибудь решение...
Рассуждая так, он воспрянул духом. Действительно, сейчас
не время отвлекаться на посторонние предметы, в том числе и на
размеры вознаграждения за участие в каком-то там споре или
войне меж двумя силами. Нужно постараться выяснить самое
главное: где они сейчас находятся, что ждет его впереди, и,
конечно, чего от него хочет этот демон. Мак поднял голову,
раскалывающуюся от боли после выпитого на сатанинском балу
коктейля "Поцелуй ведьмы" - виски, разбавленного крепким
ячменным пивом,- и задал свой первый вопрос:
- Где мы?
- На морском берегу, неподалеку от Константинополя,-
сказал Мефистофель,- где франки разбили свой лагерь. Здесь я
вас и оставлю, доктор Фауст. Вы готовы выслушать мои
инструкции?
- Да, я готов,- ответил Мак, собравшись с духом и пытаясь
сделать хорошую мину при плохой игре. Он подумал, что сейчас
ему не помешала бы добрая чаша вина, чтобы подкрепить свои
силы и прогнать головную боль.- Что вы хотите, чтобы я сделал?
- Вам предлагается три возможности. Вы должны выбрать
одну из них.
- Какие возможности?
- Первая - убить Энрико Дандоло. Вторая - похитить
Алексея IV, претендента на византийский трон. Третья - спасти
чудотворную икону Святого Василия,- произнес Мефистофель с
непроницаемым видом.
Поистине бесчеловечно, подумал Мак, ставить человека
перед выбором одного из такого множества вариантов, когда у
него болит с похмелья голова и он еще даже не успел
позавтракать. Однако, встретив суровый взгляд Мефистофеля, он
не осмелился заявить об этом вслух и спросил только:
- Так что же вы посоветуете мне выбрать?
- Я не вправе давать вам советы,- ответил ему
Мефистофель.- Моя воля, мои желания и моя оценка происходящего
никак не должны влиять на ход эксперимента. Вы сделаете выбор,
руководствуясь только своими личными соображениями.
- И все-таки, на каком основании я буду выносить решение?
Как мне судить, что я должен сделать?
- Вы должны выработать свои собственные критерии. Так
обычно вершится людской суд. Таковы правила, диктуемые
свободой вашей воли, особо оговоренной в подписанном вами
документе.
- Дандоло... Алексей...- растерянно пробормотал Мак.- Но
я же совсем не знаю этих людей!
- Значит, вам придется познакомиться с ними поближе.
- Если я вас правильно понял, в одном из вариантов мне
предлагается убить человека?
- Совершенно верно.
- Вряд ли силы Добра посмотрят на это благосклонно.
- Полагаю, с моей стороны не будет слишком большой
дерзостью взять слово от имени архангела Михаила, ибо мы с ним
давние приятели, и за многие годы успели узнать друг друга как
нельзя лучше,- возразил Мефистофель.- Будь он сейчас на моем
месте, он ответил бы вам, что вы, очевидно, слишком мало
верите в Добро, если думаете, что оно никогда не сможет
оправдать убийство, совершенное во имя благой цели. О нет!
Мотивы поступков принимаются в расчет даже самым строгим
судом. Добру слишком хорошо известно, что есть грехи гораздо
худшие, чем кровопролитие. Однако это совсем не значит, что
Добро склонно прощать всех убийц, а тем более - поощрять
подобные действия. Между прочим, здесь Добро мало в чем
расходится со Злом; обе Великие Силы придерживаются почти
одинаковых критериев в данном вопросе. Иначе и быть не может -
ведь это ось, вокруг которой вертится колесо прогресса,
приводимое в движение вечной борьбой Добра и Зла. К сожалению,
ни одна из двух противоборствующих сил пока еще не занималась
подобными вещами на практике, предпочитая не вмешиваться в
естественный ход событий: время не властно над бессмертными
духами в такой степени, как над людьми, чья жизнь коротка даже
по земным меркам, и это дает нам возможность наблюдать за
развитием человечества на протяжении многих веков. Мы
занимаемся только фундаментальными проблемами, которые требуют
накопления поистине неисчислимого множества экспериментального
материала, и дальновидность, присущая нам, бессмертным,
достигается в основном за счет тех громадных сроков, которые
мы можем потратить на решение той или иной проблемы.
Торопиться некуда, впереди - Вечность. А с точки зрения
Вечности несколько лет отнятой у человека жизни - все равно
что капля в море. Но, зная, какое большое значение этому
придаете вы, люди, мы включили убийство в список действий,
предлагаемых вам на выбор в рамках нашей Тысячелетней Войны.
Возвращаясь к началу нашего разговора, я еще раз хочу
напомнить вам, что мотивы ваших поступков будут играть очень
важную роль; в каких-то случаях они могут оправдать даже
убийство. При оценке ваших действий причины и следствия, цели
и средства их достижения лягут на чаши одних и тех же весов.
- Но как я могу угадать, что получится, если я убью этого
самого Дандоло? Как мне узнать о последствиях убийства - я же
не могу заглянуть в будущее?!
- Безусловно, не можете. Однако здесь нет ничего
необычного для вас. Ни один из смертных никогда не может
заранее предвидеть результаты своих поступков, и тем не менее
все они бывают вынуждены принимать решения. В этом заключается
один из парадоксов человеческого бытия. Нет и не может быть
достаточных оснований для убийства, но в некоторых ситуациях
его необходимо совершить как во имя Добра, так и во имя Зла.
- Но если я совершу ошибку, меня ждет суровый суд и
наказание...
- Никто не вправе судить вас, кроме самой Ананке, или
Судьбы, как ее называют. Она вершит свой суд над всеми - и над
людьми, и над бессмертными духами. Наша задача - поставить вас
перед моральной дилеммой. А делать выбор должны вы. Такова
роль Фауста.
- Ну, хорошо, если так... Напомните еще раз, кого вы
предлагаете мне убить.
- Энрико Дандоло, дожа Венеции. Само собой разумеется, вы
убьете его только в том случае, если этот способ действий
покажется вам наилучшим.
- А другой... Алекс... или как там его...
- Алексей, претендент на Константинопольский трон.
- И, наконец, третий вариант?
- Спасти чудотворную икону Св. Василия, покровителя
Константинополя. Вы что-то слишком рассеянны сегодня, доктор
Фауст. Как это непохоже на вас - ведь о вашей
сверхчеловеческой памяти слагали целые легенды! Мой совет -
поскорее собраться с мыслями. Вам предстоит решить весьма
непростую задачу.
- Моя память заметно улучшится, когда пройдет похмелье...
Если я не ошибаюсь, вы сказали, что мы находимся возле лагеря
франков.
- Вы абсолютно правы.
- Тогда скажите мне, что делают франки возле
Константинополя?
Тонкая черная бровь Мефистофеля резко поднялась вверх, и
маска холодной вежливости на его лице сменилась выражением
крайнего изумления:
- Я полагаю, что столь образованному человеку, каким вы,
бесспорно, являетесь, самому лучше знать, что здесь
происходит. Ведь мы переместились всего на несколько столетий
назад. Меня удивляет подобное невежество - впрочем, быть
может, вы просто не слишком удачно пошутили... Как вам
известно, это Четвертый крестовый поход. Вы должны
самостоятельно оценить ситуацию и избрать тот способ действий,
который считаете наиболее правильным.
- Хорошо. Я постараюсь,- произнес Мак упавшим голосом.
- Постарайтесь,- сухо ответил Мефистофель.- Считаю своим
долгом напомнить, что с вами подписан контракт на выполнение
определенных действий в строго ограниченный срок. Если вы не
выполните взятых на себя обязательств, то тем самым погубите
серьезный эксперимент, и вместо щедрой награды - серебряных
кубков, горностаевых мантий и прочей чепухи - заработаете
нечто гораздо более серьезное, но, боюсь, не столь приятное.
- А что это будет? - спросил Мак.
- Вас ввергнут во мрачную бездну, где нет ни верха, ни
дна, ни ночи, ни дня, ни времени, ни пространства, и будут
мучить вечной пыткой - непереносимой болью и ужасными
кошмарами; вы будете умирать медленной, ужасной смертью - и
тут же воскресать, чтобы подвергнуться новым истязаниям, пока
мы не придумаем для вас чего-нибудь похуже. Итак, на
выполнение первого задания вам отпущено двадцать четыре часа.
Время пошло. Адью.
С этими словами Мефистофель взвился в воздух и вскоре
растворился в синеве бескрайнего неба.
2
Некоторое время Мак раздумывал над словами Мефистофеля.
Ситуация казалась ему слишком неопределенной. Он решил
выбираться из поросшей лесом бухты - времени было в обрез, а
строить планы можно и по дороге. Вскоре он вышел на бескрайнюю
равнину, раскинувшуюся пестрым желто-зеленым ковром до самого
горизонта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48