Старые португальские хроники пестрят сообщениями о взятии пли утрате городов или замков, о начале и завершении их строительства.
Именно роль городов в защите и освоении новых земель объясняет то, почему короли охотно жаловали городам и поселениям привилегии, освобождая жителей от некоторых налогов, но обязывая их нести военную службу или заменять ее платежами в пользу короны. Эта же роль определила социальный облик португальского города в целом, значительную долю жителей которого составляли лица привилегированного статуса – кавалейру.
Продвижение Реконкисты с севера на юг в сочетании с географическими особенностями королевства вызвало заметные различия в развитии городов севера и юга страны. На севере преобладали небольшие городки, центры ярмарочной и рыночной торговли, нередко возникавшие около замков. Разумеется, они в незначительной степени испытали на себе воздействие арабской городской традиции. Более зримый его отпечаток несли на себе города центра и юга. Однако если не всматриваться в различия, а представить город вообще, то окажется, что для всех городов Португалии типично одно: относительно меньшее развитие ремесла, чем торговли, будь то местная – в основном продуктами сельского хозяйства, или дальняя морская в крупных портовых городах. Из ремесленных занятий горожан преобладало изготовление тех предметов, что требовались им в жизненном обиходе повседневно, а также всего того, что требовали нужды торговли и мореплавания. Исключение, пожалуй, составляет кораблестроение, достигшее в Португалнп замечательной высоты и искусства. Португальские галеоны и каравеллы славились на всю Енрону. Собственно, и сам тип корабля-каравеллы был создан португальцами.
Королевская власть Португалии уже с первых лет самостоятельного существования понимала, сколь важны города не только как центры, обеспечивавшие военную, оборонную мощь королевства, но и как средоточие экономической жизни. Корона старалась сохранить в своем владении более или менее значительные города. Афонсу, получив под свою власть Эвору, передал ее Ависскому ордену – за большие заслуги перед короной. Однако довольно скоро король предложил ордену обмен Эворы на замок Авис, по имени которого, собственно, и получил орден свое название.
Забота короны о росте городов, об увеличении числа ремесленников и торговцев нашла отражение в пожаловании королем привилегий городам, фиксировавшихся в форалах, в издании грамот, разрешавших рыночную и ярмарочную торговлю. Это вызывалось совершенно естественным желанием увеличить поступления в казну от городских платежей, которые составляли значительную часть королевских доходов. Независимость, сила и богатство городов обеспечивали маленькой Португалии возможность противостоять притязаниям Леоно-Кастильской монархии. Не меньшую роль в заинтересованности короны в городском хозяйстве играло и то, что сам король, члены королевской семьи были крупными городскими собственниками. По «Книге имуществ королей», в Лиссабоне имелись улицы, одна сторона которых целиком состояла из домов, лавок, складов, принадлежащих королю, а также мастерских, которые могли использоваться по назначению, а могли сдаваться в наем. Livro dos bens dos Reis//Documentos historicos da Camara de Lisboa. Lisboa, 1957. T. 8. P. 333 ss.
Несомненно, и город был озабочен тем, чтобы корона поддерживала его. При сохранении сильной центральной власти и существовании мощной аристократической оппозиции города могли рассчитывать именно на корону в своих желаниях получить привилегии, долю в военной добыче и т. д.
Города, однако, никогда не достигали такого уровня автономии, чтобы можно было говорить о движении, аналогичном возникновению коммун во французских среднеисковых городах. Роль короля (а в редких случаях сеггьора) всегда оставалась очень велика. Долгое время инициатива в отношениях городов с короной принадлежала королям, а автономия городского поселения осуществлялась в пределах, определяемых королевской властью. В этом, как и во многом другом, прежде всего сказалась роль Реконкисты. Но интересно, что ее влияние паложилось и на мусульманскую городскую традицию, не знакомую с муниципальными свободами или автономией, основанной на городских привилегиях.
При таком положении португальского города любые внутригородские изменения, любые социальные движения или перемены в городской организации неизбежно влекли за собой и изменения во взаимоотношениях города и короны, именно короны, а не феодального сеньора, как это было во многих странах Западной Европы. Исключение, и весьма яркое, представляет собой история отношений с сеньорами города Порту. Она восходит к правлению Терезы, когда та, оставшись после смерти Энрике во главе графства, нуждалась в поддержке сильных людей Португалии. Если вспомнить положение Португалии и ее размеры в те годы, значение Порту – намного выше, чем в последующие эпохи. Это было сердце страны, ее основа – ведь Коимбра – следующая веха на пути Реконкисты к югу – еще помнила своих прежних вла–дельцев; и двух поколений не сменилось с той поры, как она стала принадлежать графам португальским. Поэто–му обладание городом Порту было весьма заманчиво и с политической и с экономической точек зрения. Было непросто попять причины, по которым этот ценный дар был сделан Терезой епископу Порту – Уго. В апреле 1120 г. она составила дарственную грамоту епископству Порту «на весь этот город... с округой... с церквами и замком». DR. N 53
Три года спустя епископ пожаловал городу форал, который установил права населения и сеньора, определил штрафы и повинности горожан. см.: flyapre Jl. M. ToproBtift ropofl Meaner centopa//CiaHOBJie-HHe KanmajrasMa B Eopone. M., 1987. Documentos medievais… Documentos particulares. T. I. Lisboa, 1972. N 362.
Дли правления Афонсу Энрикеша были полны сражений, со славными победами и неизбежными поражениями. Сын его, Саншу, к счастью, не столь воинственный, занялся упорядочением отношений на тех землях, которые были завоеваны его отцом и уже вошли в состав королевских владений. В бытность Саншу на троне появилось огромное число форалов, которыми он наделял и города, и городки, и деревни. В португальской исторической традиции Саншу I получил прозвище Populador – Освоитель.
Крупный северный город не мог не интересовать Саншу. И когда в Порту возник конфликт между епископом и соборным капитулом, король попытался вмешаться, надеясь, видимо, вернуть себе былое влияние там. Скорее всего, именно это и подтолкнуло горожан к действиям. Подспудное недовольство сеньором вырвалось наружу. Поведение горожан было столь решительным, что епископу пришлось бежать из города. Он едва ускользнул от ярости восставших, бросив на разграбление свое состояние. Дома прелатов и сторонников епископа были разгромлены. Епископ Мартинью, напуганный размахом движения в городе и не видя сторонника в лице короля, отправился в Рим, к папе. Оттуда он наложил на свой мятежный город интердикт.
За 200 лет борьбы города за свою свободу горожане много раз подвергались отлучению от церкви. И тем не менее шли на это, годами отказываясь подчиняться епископу.
Восстание в Порту длилось около трех лет. Только когда в 1211–1212 гг. Саншу I на смертном одре смирился с решением папы и восстановил права епископа на город, а папа, в свою очередь, снял с Порту интердикт, волнения в городе на вромя прекратились.
Однако спокойствие в Порту было обманчивым и недолгим. Случались поджоги и убийства, столкновения горожан с людьми епископа. Наследник Саншу I, видимо, осознав значение города и оценив те убытки, которые наносило казне отсутствие поступлений с Порту, вновь попытался постепенно, хотя бы частично, вернуть Порту короне, потребовав выплаты государю торговых пошлин, которые в дарственной Терезы впрямую не упоминались – да она ведь и не могла предвидеть, что город станет таким крупным торговым центром. И почувствовав поддержку, пусть хотя бы в форме вмешательства в городские дела монарха, горожане сразу же восстали против епископа Педру Салва-дореша. С момента прошлых волнений прошло чуть больше 10 лет.
Конфликт разрешился как и в прошлый раз, только чуть-чуть скорее: епископ обратился за помощью к папе, который вынудил Афонсу II просить у него прощения и договориться с Педру Салвадорешем. Через два года на мировую пошли и горожане.
Резкая вспышка недовольства горожан относится к 1226 г. Она вновь шшлекла за собой интердикт и отлучение. Жители Порту требовал» отмены сеньориальных платежей и повинностей, не желали работать «на епископа». Сопротивление горожан, правда не в столь резких формах, продолжалось до 1240 г., что не в последнюю очередь связано с надеждой жителей Порту на помощь короля. Эти чаяния основывались на той централизаторской политике, которую португальские монархи пытались проводить уже с начала XIII в. Стремление описать феодальные владения, составив «расследования», с тем чтобы вернуть незаконно присвоенные светскими и церковными сеньорами земли, усиление контроля в городах со стороны королевской власти, выразившееся в назначении новых специальных чиновников – мериньюмор – для проверки состояния дел на местах, принятие ряда мер против злоупотреблений сеньоров и городских властей – вот основные моменты этой политики.
Может быть, поэтому горожане Порту неизменно стремились к союзу с королевской властью, невзирая даже на то, чго отдельные действия короны наносили ущерб и интересам горожан. Так случилось в начале правления Афонсу III, твердой рукой продолжавшего в отношении Порту политику своих предшественников.
Началось все с того, что епископ Порту бросил в лицо королю обвинения в нарушении прав истинного сеньора Поргу: король-де заманивает горожан в королевское войско, обещает им свое покровительство и даже защиту от епископа. Интересно, что среди претензий епископа есть и такие, которые можно расценить как защиту интересов жителей Порту: он перечисляет незаконный сбор военных податей, злоупотребления правом на постой королевских должностных лиц и самого короля и т. д.
Монарх и епископ не смогли договориться о правах каждого из них в городе. Поведение епископа было столь вызывающим, что Афонсу III пошел на крайние меры – со своим войском занял Порту и обязал епископа выплатить довольно значительный штраф. Несколько человек из числа сторонников епископа были казнены. Но самое главное – король к тому же повелел запретить торговлю на городских рынках товарами, подвозимыми по реке или с моря; теперь торговля должна была производиться на левом берегу реки Дору – в принадлежащем королю городке Вила-Нова-де-Гайа. В Порту же была запрещена свободная продажа соли, от которой горожане получали постоянный и немалый доход, издавна пользуясь монопольным правом на торговлю солью на севере страны. Теперь же все суда, подходившие к Порту по реке или со стороны океана, направлялись и разгружались в Вила-Нова-де-Гайа.
Для торгового и ремесленного города, каким стал к этому времени Порту, такое решение было страшным ударом. И тем не менее ярость горожан не обратилась против людей короля. Никакого «антикоролевского» восстания не произошло. Через четыре года на кортесах в Лейрии депутаты Порту просили Афонсу III отменить наложенные ограничения. Не желая идти на открытый конфликт с горожанами, Афонсу снял запрет на торговлю солью, а еще через год установил правило, по которому половина прибывавших кораблей, более крупных, чем пинаса, Пинаса – узкая небольшая ладья.
должны были разгружаться в Вила-Нова-де-Гайа, а половина – в Порту. Таким образом, провозные и въездные пошлины отныне шли в казну и с епископского города, хотя и в половинном размере. Правда, эта победа короля не была окончательной – при Динише, приемнике Афонсу III, права Порту на свободную выгрузку и торговлю были восстановлены, как и права епископа на доходы. Большинство должностных лиц короны покинули город, а оставшиеся получили указание не вмешиваться в дела епископа.
Однако для правления Диниша (1279–1325), во многом знаменовавшего расцвет португальской средневековой монархии, характерно и начало бурного роста городского хозяйства, приведшего через столетие к изменениям внутриполитического характера. Горожане Порту все больше тяготились постоянной и жесткой опекой епископа, тем более что на основе торговли, особенно дальней морской, начал складываться слой средневекового городского патрициата.
В 1316 г. горожане Порту взяли в свои руки инициативу в конфликте между королем и епископом. Они обратились к Дигшшу с жалобами на епископа, среди которых, кроме стандартных ламентаций по поводу неоправданно высоких налогов, податей и злоупотреблений, были и такие важные для развивающегося города, как жалоба на ограничение торговли домами и землями, изъятие из пользования горожан общинных земель, водных источников, наконец, запрет апеллировать к монарху в спорных случаях. Диниш постарался воспользоваться этим обращением португальцев. Королевский суд объявил, что те права и земли, которые епископ Фернанду Рамиреш отнял у города, должны быть возвращены населению, а для контроля и помощи жителям в Порту назначается королевский судья, наделенный уголовной и гражданской юрисдикцией, правда при этом и епископский судья сохраняется.
В течение семи лет добивался епископ отмены королевской юрисдикции в городе, и наконец, как это часто случалось в Португалии, устав от бесконечных тяжб, Диниш решил отозвать своего судью. Но горожан не устраивало это решение короля. По рассказу летописца, член городского совета и толпа горожан, явившись в здание совета, выдворили оттуда епископского судью, объясняя свои действия тем, что присутствие его в суде «не нравится совету Порту…» Corpus codicum. Porto, 1917. Vol. 2. P. 145.
Бесконечные конфликты вокруг судебного «двоевластия» более или менее разрешились при следующем монархе – Афонсу IV, правителе достаточно жестком и решительном. Взойдя на трон, он даровал Порту право выдвигать из зажиточных горожан восемь человек, из которых епископ назначал двух судей.
Фактически это была первая возможность выбирать и иметь в городе своих должностных лиц, пусть и санкционированных епископом. И это завоевание город был готов защищать всеми возможными средствами. Король, постоянно вмешиваясь в дела города, как бы создавал тем самым определенные гарантии оппозиции епископу.
Чаша весов должна была склониться в ту или иную сторону. В 1343 г. епископ отказался одобрить выборы судей. Это было его первым шагом к полному восстановлению сеньориальных прав епископа на город. На кортесах в Седофейте он выступил с самыми резкими обвинениями в адрес горожан, короля и его придворных. Но и король, Афонсу IV занял столь же непримиримую позицию. В городе начались беспорядки, и епископу пришлось срочно покинуть город; он проскакал за ночь 14 легуа, Средневековая мера длины – 5–7 км.
рассказывая всюду, «что его собирались схватить и убить по приказу короля». Ibid. P. 251.
Он намеревался отлучить короля от церкви и наложил интердикт на Порту и всю его округу. Этот – последний – интердикт был объявлен в 1345 г.
Более полувека продержался Порту в условиях отчуждения от всего остального христианского мира, под ливнем анафем, отлучений, проклятий – как епископских, так и папских, сопровождавшихся погребальным звоном колоколов и ритуальным гашением свечей. Четыре короля сменились за это время на португальском престоле. Два поколения выросли и родились в «зачумленном» городе. Наконец, в 1406 г. король Жоан I сумел добиться от португальского епископа согласия па договор, по которому король получал все права над городом, компенсируя это ежегодной выплатой епископу 3 тыс. либр. Средневековая португальская денежная единица. В начале XV в. из 1 марки серебра (около 229,5 г) чеканилось 2,2 тыс. либр.
Лишь после этого Рим снял интердикт.
Борьба горожан Порту поражает накалом и упорством. Е течение 200 лет почти непрерывно город сотрясали вооруженные выступления горожан, стычки со сторонниками епископа, погромы дворца епископа и т. д. Эта борьба осложнялась ролью церкви в Португалии: так как пана римский был не только духовным пастырем, но и сюзереном королевства, любой конфликт с епископом становился известен непосредственно Римскому престолу, который применял и давление.
Сеньором этих городов был король. Но, поскольку власть государя отнюдь не равна власти феодального сеньора, формы и результаты их взаимоотношений были гораздо многообразнее.
Наиболее ранним из выступлений горожан в Португальском графстве стали события в Коимбре в НИ г. Бунт вспыхнул во время отсутствия графа Энрике. Восстание сразу приобрело довольно бурный характер: представители сеньора были изгнаны из города, а когда Энрнке пожелал вернуться в Коимбру, его не впустили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Именно роль городов в защите и освоении новых земель объясняет то, почему короли охотно жаловали городам и поселениям привилегии, освобождая жителей от некоторых налогов, но обязывая их нести военную службу или заменять ее платежами в пользу короны. Эта же роль определила социальный облик португальского города в целом, значительную долю жителей которого составляли лица привилегированного статуса – кавалейру.
Продвижение Реконкисты с севера на юг в сочетании с географическими особенностями королевства вызвало заметные различия в развитии городов севера и юга страны. На севере преобладали небольшие городки, центры ярмарочной и рыночной торговли, нередко возникавшие около замков. Разумеется, они в незначительной степени испытали на себе воздействие арабской городской традиции. Более зримый его отпечаток несли на себе города центра и юга. Однако если не всматриваться в различия, а представить город вообще, то окажется, что для всех городов Португалии типично одно: относительно меньшее развитие ремесла, чем торговли, будь то местная – в основном продуктами сельского хозяйства, или дальняя морская в крупных портовых городах. Из ремесленных занятий горожан преобладало изготовление тех предметов, что требовались им в жизненном обиходе повседневно, а также всего того, что требовали нужды торговли и мореплавания. Исключение, пожалуй, составляет кораблестроение, достигшее в Португалнп замечательной высоты и искусства. Португальские галеоны и каравеллы славились на всю Енрону. Собственно, и сам тип корабля-каравеллы был создан португальцами.
Королевская власть Португалии уже с первых лет самостоятельного существования понимала, сколь важны города не только как центры, обеспечивавшие военную, оборонную мощь королевства, но и как средоточие экономической жизни. Корона старалась сохранить в своем владении более или менее значительные города. Афонсу, получив под свою власть Эвору, передал ее Ависскому ордену – за большие заслуги перед короной. Однако довольно скоро король предложил ордену обмен Эворы на замок Авис, по имени которого, собственно, и получил орден свое название.
Забота короны о росте городов, об увеличении числа ремесленников и торговцев нашла отражение в пожаловании королем привилегий городам, фиксировавшихся в форалах, в издании грамот, разрешавших рыночную и ярмарочную торговлю. Это вызывалось совершенно естественным желанием увеличить поступления в казну от городских платежей, которые составляли значительную часть королевских доходов. Независимость, сила и богатство городов обеспечивали маленькой Португалии возможность противостоять притязаниям Леоно-Кастильской монархии. Не меньшую роль в заинтересованности короны в городском хозяйстве играло и то, что сам король, члены королевской семьи были крупными городскими собственниками. По «Книге имуществ королей», в Лиссабоне имелись улицы, одна сторона которых целиком состояла из домов, лавок, складов, принадлежащих королю, а также мастерских, которые могли использоваться по назначению, а могли сдаваться в наем. Livro dos bens dos Reis//Documentos historicos da Camara de Lisboa. Lisboa, 1957. T. 8. P. 333 ss.
Несомненно, и город был озабочен тем, чтобы корона поддерживала его. При сохранении сильной центральной власти и существовании мощной аристократической оппозиции города могли рассчитывать именно на корону в своих желаниях получить привилегии, долю в военной добыче и т. д.
Города, однако, никогда не достигали такого уровня автономии, чтобы можно было говорить о движении, аналогичном возникновению коммун во французских среднеисковых городах. Роль короля (а в редких случаях сеггьора) всегда оставалась очень велика. Долгое время инициатива в отношениях городов с короной принадлежала королям, а автономия городского поселения осуществлялась в пределах, определяемых королевской властью. В этом, как и во многом другом, прежде всего сказалась роль Реконкисты. Но интересно, что ее влияние паложилось и на мусульманскую городскую традицию, не знакомую с муниципальными свободами или автономией, основанной на городских привилегиях.
При таком положении португальского города любые внутригородские изменения, любые социальные движения или перемены в городской организации неизбежно влекли за собой и изменения во взаимоотношениях города и короны, именно короны, а не феодального сеньора, как это было во многих странах Западной Европы. Исключение, и весьма яркое, представляет собой история отношений с сеньорами города Порту. Она восходит к правлению Терезы, когда та, оставшись после смерти Энрике во главе графства, нуждалась в поддержке сильных людей Португалии. Если вспомнить положение Португалии и ее размеры в те годы, значение Порту – намного выше, чем в последующие эпохи. Это было сердце страны, ее основа – ведь Коимбра – следующая веха на пути Реконкисты к югу – еще помнила своих прежних вла–дельцев; и двух поколений не сменилось с той поры, как она стала принадлежать графам португальским. Поэто–му обладание городом Порту было весьма заманчиво и с политической и с экономической точек зрения. Было непросто попять причины, по которым этот ценный дар был сделан Терезой епископу Порту – Уго. В апреле 1120 г. она составила дарственную грамоту епископству Порту «на весь этот город... с округой... с церквами и замком». DR. N 53
Три года спустя епископ пожаловал городу форал, который установил права населения и сеньора, определил штрафы и повинности горожан. см.: flyapre Jl. M. ToproBtift ropofl Meaner centopa//CiaHOBJie-HHe KanmajrasMa B Eopone. M., 1987. Documentos medievais… Documentos particulares. T. I. Lisboa, 1972. N 362.
Дли правления Афонсу Энрикеша были полны сражений, со славными победами и неизбежными поражениями. Сын его, Саншу, к счастью, не столь воинственный, занялся упорядочением отношений на тех землях, которые были завоеваны его отцом и уже вошли в состав королевских владений. В бытность Саншу на троне появилось огромное число форалов, которыми он наделял и города, и городки, и деревни. В португальской исторической традиции Саншу I получил прозвище Populador – Освоитель.
Крупный северный город не мог не интересовать Саншу. И когда в Порту возник конфликт между епископом и соборным капитулом, король попытался вмешаться, надеясь, видимо, вернуть себе былое влияние там. Скорее всего, именно это и подтолкнуло горожан к действиям. Подспудное недовольство сеньором вырвалось наружу. Поведение горожан было столь решительным, что епископу пришлось бежать из города. Он едва ускользнул от ярости восставших, бросив на разграбление свое состояние. Дома прелатов и сторонников епископа были разгромлены. Епископ Мартинью, напуганный размахом движения в городе и не видя сторонника в лице короля, отправился в Рим, к папе. Оттуда он наложил на свой мятежный город интердикт.
За 200 лет борьбы города за свою свободу горожане много раз подвергались отлучению от церкви. И тем не менее шли на это, годами отказываясь подчиняться епископу.
Восстание в Порту длилось около трех лет. Только когда в 1211–1212 гг. Саншу I на смертном одре смирился с решением папы и восстановил права епископа на город, а папа, в свою очередь, снял с Порту интердикт, волнения в городе на вромя прекратились.
Однако спокойствие в Порту было обманчивым и недолгим. Случались поджоги и убийства, столкновения горожан с людьми епископа. Наследник Саншу I, видимо, осознав значение города и оценив те убытки, которые наносило казне отсутствие поступлений с Порту, вновь попытался постепенно, хотя бы частично, вернуть Порту короне, потребовав выплаты государю торговых пошлин, которые в дарственной Терезы впрямую не упоминались – да она ведь и не могла предвидеть, что город станет таким крупным торговым центром. И почувствовав поддержку, пусть хотя бы в форме вмешательства в городские дела монарха, горожане сразу же восстали против епископа Педру Салва-дореша. С момента прошлых волнений прошло чуть больше 10 лет.
Конфликт разрешился как и в прошлый раз, только чуть-чуть скорее: епископ обратился за помощью к папе, который вынудил Афонсу II просить у него прощения и договориться с Педру Салвадорешем. Через два года на мировую пошли и горожане.
Резкая вспышка недовольства горожан относится к 1226 г. Она вновь шшлекла за собой интердикт и отлучение. Жители Порту требовал» отмены сеньориальных платежей и повинностей, не желали работать «на епископа». Сопротивление горожан, правда не в столь резких формах, продолжалось до 1240 г., что не в последнюю очередь связано с надеждой жителей Порту на помощь короля. Эти чаяния основывались на той централизаторской политике, которую португальские монархи пытались проводить уже с начала XIII в. Стремление описать феодальные владения, составив «расследования», с тем чтобы вернуть незаконно присвоенные светскими и церковными сеньорами земли, усиление контроля в городах со стороны королевской власти, выразившееся в назначении новых специальных чиновников – мериньюмор – для проверки состояния дел на местах, принятие ряда мер против злоупотреблений сеньоров и городских властей – вот основные моменты этой политики.
Может быть, поэтому горожане Порту неизменно стремились к союзу с королевской властью, невзирая даже на то, чго отдельные действия короны наносили ущерб и интересам горожан. Так случилось в начале правления Афонсу III, твердой рукой продолжавшего в отношении Порту политику своих предшественников.
Началось все с того, что епископ Порту бросил в лицо королю обвинения в нарушении прав истинного сеньора Поргу: король-де заманивает горожан в королевское войско, обещает им свое покровительство и даже защиту от епископа. Интересно, что среди претензий епископа есть и такие, которые можно расценить как защиту интересов жителей Порту: он перечисляет незаконный сбор военных податей, злоупотребления правом на постой королевских должностных лиц и самого короля и т. д.
Монарх и епископ не смогли договориться о правах каждого из них в городе. Поведение епископа было столь вызывающим, что Афонсу III пошел на крайние меры – со своим войском занял Порту и обязал епископа выплатить довольно значительный штраф. Несколько человек из числа сторонников епископа были казнены. Но самое главное – король к тому же повелел запретить торговлю на городских рынках товарами, подвозимыми по реке или с моря; теперь торговля должна была производиться на левом берегу реки Дору – в принадлежащем королю городке Вила-Нова-де-Гайа. В Порту же была запрещена свободная продажа соли, от которой горожане получали постоянный и немалый доход, издавна пользуясь монопольным правом на торговлю солью на севере страны. Теперь же все суда, подходившие к Порту по реке или со стороны океана, направлялись и разгружались в Вила-Нова-де-Гайа.
Для торгового и ремесленного города, каким стал к этому времени Порту, такое решение было страшным ударом. И тем не менее ярость горожан не обратилась против людей короля. Никакого «антикоролевского» восстания не произошло. Через четыре года на кортесах в Лейрии депутаты Порту просили Афонсу III отменить наложенные ограничения. Не желая идти на открытый конфликт с горожанами, Афонсу снял запрет на торговлю солью, а еще через год установил правило, по которому половина прибывавших кораблей, более крупных, чем пинаса, Пинаса – узкая небольшая ладья.
должны были разгружаться в Вила-Нова-де-Гайа, а половина – в Порту. Таким образом, провозные и въездные пошлины отныне шли в казну и с епископского города, хотя и в половинном размере. Правда, эта победа короля не была окончательной – при Динише, приемнике Афонсу III, права Порту на свободную выгрузку и торговлю были восстановлены, как и права епископа на доходы. Большинство должностных лиц короны покинули город, а оставшиеся получили указание не вмешиваться в дела епископа.
Однако для правления Диниша (1279–1325), во многом знаменовавшего расцвет португальской средневековой монархии, характерно и начало бурного роста городского хозяйства, приведшего через столетие к изменениям внутриполитического характера. Горожане Порту все больше тяготились постоянной и жесткой опекой епископа, тем более что на основе торговли, особенно дальней морской, начал складываться слой средневекового городского патрициата.
В 1316 г. горожане Порту взяли в свои руки инициативу в конфликте между королем и епископом. Они обратились к Дигшшу с жалобами на епископа, среди которых, кроме стандартных ламентаций по поводу неоправданно высоких налогов, податей и злоупотреблений, были и такие важные для развивающегося города, как жалоба на ограничение торговли домами и землями, изъятие из пользования горожан общинных земель, водных источников, наконец, запрет апеллировать к монарху в спорных случаях. Диниш постарался воспользоваться этим обращением португальцев. Королевский суд объявил, что те права и земли, которые епископ Фернанду Рамиреш отнял у города, должны быть возвращены населению, а для контроля и помощи жителям в Порту назначается королевский судья, наделенный уголовной и гражданской юрисдикцией, правда при этом и епископский судья сохраняется.
В течение семи лет добивался епископ отмены королевской юрисдикции в городе, и наконец, как это часто случалось в Португалии, устав от бесконечных тяжб, Диниш решил отозвать своего судью. Но горожан не устраивало это решение короля. По рассказу летописца, член городского совета и толпа горожан, явившись в здание совета, выдворили оттуда епископского судью, объясняя свои действия тем, что присутствие его в суде «не нравится совету Порту…» Corpus codicum. Porto, 1917. Vol. 2. P. 145.
Бесконечные конфликты вокруг судебного «двоевластия» более или менее разрешились при следующем монархе – Афонсу IV, правителе достаточно жестком и решительном. Взойдя на трон, он даровал Порту право выдвигать из зажиточных горожан восемь человек, из которых епископ назначал двух судей.
Фактически это была первая возможность выбирать и иметь в городе своих должностных лиц, пусть и санкционированных епископом. И это завоевание город был готов защищать всеми возможными средствами. Король, постоянно вмешиваясь в дела города, как бы создавал тем самым определенные гарантии оппозиции епископу.
Чаша весов должна была склониться в ту или иную сторону. В 1343 г. епископ отказался одобрить выборы судей. Это было его первым шагом к полному восстановлению сеньориальных прав епископа на город. На кортесах в Седофейте он выступил с самыми резкими обвинениями в адрес горожан, короля и его придворных. Но и король, Афонсу IV занял столь же непримиримую позицию. В городе начались беспорядки, и епископу пришлось срочно покинуть город; он проскакал за ночь 14 легуа, Средневековая мера длины – 5–7 км.
рассказывая всюду, «что его собирались схватить и убить по приказу короля». Ibid. P. 251.
Он намеревался отлучить короля от церкви и наложил интердикт на Порту и всю его округу. Этот – последний – интердикт был объявлен в 1345 г.
Более полувека продержался Порту в условиях отчуждения от всего остального христианского мира, под ливнем анафем, отлучений, проклятий – как епископских, так и папских, сопровождавшихся погребальным звоном колоколов и ритуальным гашением свечей. Четыре короля сменились за это время на португальском престоле. Два поколения выросли и родились в «зачумленном» городе. Наконец, в 1406 г. король Жоан I сумел добиться от португальского епископа согласия па договор, по которому король получал все права над городом, компенсируя это ежегодной выплатой епископу 3 тыс. либр. Средневековая португальская денежная единица. В начале XV в. из 1 марки серебра (около 229,5 г) чеканилось 2,2 тыс. либр.
Лишь после этого Рим снял интердикт.
Борьба горожан Порту поражает накалом и упорством. Е течение 200 лет почти непрерывно город сотрясали вооруженные выступления горожан, стычки со сторонниками епископа, погромы дворца епископа и т. д. Эта борьба осложнялась ролью церкви в Португалии: так как пана римский был не только духовным пастырем, но и сюзереном королевства, любой конфликт с епископом становился известен непосредственно Римскому престолу, который применял и давление.
Сеньором этих городов был король. Но, поскольку власть государя отнюдь не равна власти феодального сеньора, формы и результаты их взаимоотношений были гораздо многообразнее.
Наиболее ранним из выступлений горожан в Португальском графстве стали события в Коимбре в НИ г. Бунт вспыхнул во время отсутствия графа Энрике. Восстание сразу приобрело довольно бурный характер: представители сеньора были изгнаны из города, а когда Энрнке пожелал вернуться в Коимбру, его не впустили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18