Становище погрузилось в сон.
МАМОНТЫ
Ночь прошла спокойно. Никто не появился вблизи стоянки. Но Задира все-таки что-то заметил. Прошелся несколько раз по становищу, словно отыскивая какую-то вещь, а потом подошел к костру и громко заявил:
— Росомаха унесла Ньяна! Росомаха украла Ньяна!…
И действительно, Ньян исчез. Росомаха, конечно, тут была ни причем.
Ньян не вернулся ни к вечеру, ни на следующий день, ни на третий. Дни проходили за днями, а в племени по-прежнему царил беспорядок, и пожилые охотники напрасно старались объединить перессорившихся мужчин. Недалеко от становища появился табун диких лошадей, но охотники не спешили на охоту и вернулись ни с чем. Потом они пожалели, что не выставили на холмах дозоры, которые вовремя могли бы предупредить их о приближении табуна.
Однажды Дыю перешел лохматый носорог, но, обнаружив становище, скрылся раньше, чем охотники успели к нему добежать. Мужчины переругивались, сваливая вину один на другого. Волчьему Когтю надоело слушать их пререкания, и он вместе с Зайцем отправился в дозор на холмы. Космач с Укмасом решили пойти к реке. Остальные мужчины продолжали спорить о том, куда следует идти на охоту, кто с кем пойдет и кто будет во главе. Как обычно, Задира и Куница над всеми насмехались, но никто не стал их останавливать. Все были недовольны друг другом, и никто в племени не пользовался таким уважением, чтобы к его голосу прислушались. Всем хотелось, чтобы в племени наконец воцарился порядок, но никто не хотел никому подчиняться, никто никого не хотел слушать. Ясно было, что это до добра не доведет. И результаты не заставили себя ждать.
Наступили голодные дни.
Благо, что еще люди отъелись после удачной охоты на зубров, не то совсем бы плохо пришлось.
Ньян отсутствовал уже целую неделю, и никто не знал, что случилось со смелым охотником. Может быть, волки давно уже обглодали его кости? И вдруг совсем неожиданно Ньян появился в становище. Уставший, окровавленный, едва державшийся на ногах, он шел, ведя за собой молодую женщину со связанными руками. Сбежалось все племя.
— Ньян привел жену! Ньян привел жену! — раздавались возбужденные голоса.
Такого интереса и удивления уже давно не вызывало ни одно событие. Ньян наклонился к роднику и долго пил. Потом встал, и не отирая воды, стекающей с усов и бороды, развязал женщине руки, сказав при этом только одно труднопроизносимое слово:
— Шчекта!
Это было имя новой жены Ньяна.
Охотники ждали от Ньяна рассказа о том, где он был и как ему удалось заполучить жену, но Ньян, ни слова не говоря, тяжело опустился на камень. То, что ему много пришлось пережить, было видно и так, об этом нечего было рассказывать, но о чужой женщине, о ее племени Ньян мог бы что-нибудь сообщить. Ведь могло случиться и так, чти Ньян украл эту женщину у какого-то сильного племени и чужаки теперь могут явиться вслед за Ньяном, чтоб потребовать выкуп.
Охотники расположились на траве, с нетерпением ожидая объяснений. Шчекта, присев около камня, спокойно переводила взгляд с одного охотника на другого, очевидно смирившись со своей участью. Вокруг бедер у нее был повязан широкий кожаный пояс, похожий на короткую юбку, а на шее висели шнурки с несколькими костяными колечками. Однако это было не все: подбородок женщины украшали черточки — шрамы. Все тут же обратили на них внимание и поняли, что это знак племени, к которому принадлежит Шчекта. А какого — этого никто не знал, так как ни разу вестоницкие охотники не встречали людей с таким знаком.
Женщины с любопытством разглядывали прическу Шчекты. Это было нечто удивительное! В вестоницком племени волосы у женщин были свободно распущены по плечам и спине; самое большее, что они себе позволяли, — это перевязать их ремешком. У чужой волосы были так замысловато убраны, что их необходимо было рассмотреть поближе, и женщины не удержались от искушения. Они подходили к пришелице, прикасались к ее голове, поворачивая ее из стороны в сторону, громкими криками выражая свое удивление. Они выяснили, что волосы у Шчекты заплетены во множество маленьких косичек, а те, в свою очередь, связаны между собой поперечными ремешками.
— Еей-еей!.. — прищелкивали женщины от удивления языком.
— Эта прическа неудобна! — заявила лентяйка Шишма. — Как можно ловить вшей в такой голове!
— Правда, правда! — присоединились к ней и остальные после некоторого размышления.
С этого момента прическа молодой женщины перестала им нравиться.
Ньян наконец отдышался, встал и произнес четко:
— Мамонты, мамонты, мамонты.
Эта весть вызвала оживление среди охотников. Ньян говорит — «мамонты»? И не один, а много мамонтов! Вот удача! Все давно уже ждут такого случая!
— Ньян, где ты их видел?
— Они идут сюда?
Вопросы сыпались со всех сторон, но как только Ньян начал рассказывать, тотчас наступила тишина.
— Мамонты идут сюда, много мамонтов идет сюда!
Шумным ликованием встретили охотники эту весть. Они повскакали со своих мест, кувыркались, хлопали в ладоши и весело смеялись. Снова наступит благополучие, снова в племени будут большие запасы мяса!
Опытные охотники Космач, Укмас, Волчий Коготь и Сын Мамонта не разделяли общего веселья. Одно сообщение о приближающихся мамонтах еще не означает верную добычу. Мамонты могут перейти Дыю где-нибудь в другом месте… И наконец, мамонты — это не зайцы и даже не олени. Охота на мамонта — дело трудное, к ней нужно хорошо подготовиться. Однако большая часть племени веселилась и вела себя так, словно мамонты уже были пойманы. После долгого и шумного спора было наконец решено, что несколько охотников тотчас отправятся на разведку: одни пойдут на холм обозревать равнину, а другие останутся в становище и будут готовиться к большой охоте.
Во главе охотников, посланных на разведку, пошел следопыт Космач. Ньян указал ему, в каком направлении идут мамонты; если их ничто не задержит по дороге, то они будут здесь уже сегодня. Волчий Коготь с несколькими охотниками отправился на холм. Оставшиеся в становище мужчины принялись совещаться, как лучше организовать работу. На подготовку ям-ловушек времени не было. Оставалось одно — напасть на какого-нибудь отбившегося от стада одиночку и копьями нанести ему как можно больше ран, чтобы мамонт ослаб от потери крови. Если это удастся, охотники оставят добычу на попечение женщин и будут дальше преследовать стадо; возможно, они сумеют убить еще одного или двух мамонтов. Надо лишь нападать всем вместе, с разных сторон. Как только мамонт ринется на кого-нибудь из охотников, остальные тотчас должны напасть на него, стараясь отвлечь животное и спасти товарищей от верной гибели.
Таков закон охоты.
Эта охота будет опасной — ведь разъяренный мамонт может схватить человека своим длинным гибким хоботом и ударить о землю или растоптать огромными, похожими на стволы вековых деревьев ногами. Такие истории часто вспоминают бывалые охотники у вечернего костра. Однако предчувствие опасности только подзадоривало мужчин: чем больше опасность, тем больше славы выпадает на долю охотников в случае удачи. Совет уже подходил к концу, когда Сыну Мамонта пришла в голову великолепная мысль:
— Зубры в болоте — мамонты в болоте!
Охотникам понравился план Сына Мамонта: они загонят стадо мамонтов в болото, как сделали это с зубрами.
— Гой, гой, гой! Мамонтов в болото! — весело кричали мужчины.
Теперь все принялись готовить к охоте особо прочные острые копья — основное оружие первобытного охотника. Сегодня их понадобится очень много. Мужчины выбирали подходящие прямые ветки дуба, ясеня или граба, заостряли их концы, затем обжигали на огне, а после всего отбивали камнями. Задира, переходя от одной хижины к другой, всех поучал, заводил разговоры о выборе вождя и о том, что в племени надо навести порядок. В одной руке у него было сразу три копья, а в другой — тяжелый топор из грубо обтесанного камня. Он размахивал им над головой, желая обратить на себя внимание — посмотрите, мол, какой я сильный. Болтливая Скршегула льстиво заметила, что только такой силач, как Задира, может быть достойным вождем племени. Задира самодовольно ухмыльнулся, но не поддержал болтунью. Еще не пришло его время. Вдруг послышался трижды повторенный свист. Это Волчий Коготь с холма подавал сигнал:
— «Мамонты идут! Будьте готовы. Большая охота начинается!» Теперь уже не до споров. В такой охоте одиночкам не место! Действовать сообща — только тогда их ждет удача. Женщины в этой охоте тоже помощники — они понесут запасное оружие, будут во время охоты помогать окружать мамонта, оглушать его криками. Нескольким старшим мальчикам поручено быть связными между отдельными группами, да и дозорные из них отличные; мальчишке, если понадобится, ничего не стоит взобраться на самое высокое дерево.
Уставший Ньян спит крепким сном в своей хижине. Его Шчекта тихо сидит перед хижиной, ей чуждо волнение, охватившее все становище. Поселок опустел. Только две старые женщины остались у костра да совсем маленькие дети.
Вернувшийся из дозора Волчий Коготь рассказал охотникам, собравшимся на краю поселка, что стадо мамонтов действительно появилось невдалеке между пологими отрогами гор и Дыей. Они движутся вдоль реки. Их много, и идут они несколькими группами.
От Космача прибежал мальчишка. Они тоже заметили мамонтов. Теперь надо получше укрыться. Мамонты не должны обнаружить охотников раньше времени. «Они могут свернуть в другую сторону, и тогда прощай добыча!»— велел напомнить старый охотник.
— Будто мы сами не знаем, что надо делать! — пробурчал Задира. — Пусть Космач дает советы детям, а не нам.
Однако Сын Мамонта решил не пренебрегать советом и разбил охотников на несколько групп. Волчий Коготь будет охранять возвышенность, Космач расположится на берегу Дыи и преградит мамонтам путь к воде, а Сын Мамонта с несколькими охотниками, спрятавшись в зарослях, пропустит стадо вперед, а потом погонит его перед собой прямо в болото. Женщины останутся в долине и криком будут пугать животных, если они повернут в сторону становища.
— Так волки охотятся зимой, — одобрили охотники действия Сына Мамонта и поспешили разделиться на группы.
Только Задира продолжал ворчать:
— Незачем дробить племя! Все вместе должны идти на одного мамонта!
Ему никто не ответил.
Стадо мамонтов приближалось. Уже можно было различить отдельных животных. А за березовой порослью колыхались волосатые спины второго стада гигантов. Иногда над деревьями возникал длинный хобот, размахивающий обломанной веткой, светились белые дуги огромных бивней. Охотники заметно волновались. Глаза их блестели, руки судорожно сжимали копья. От напряжения у многих на лбу выступили капельки пота. Наконец Волчий Коготь закаркал вороном. Это означало, что все идет как задумано.
От реки тоже несется карканье — это уже Космач. Остальные, спрятавшись в укрытие, ждут. Сын Мамонта из укрытия внимательно наблюдает за каждым шагом животных.
Они приближаются.
Огромный мамонт ведет стадо, размахивая хоботом из стороны в сторону, обламывает на ходу ветки и побеги и сует их в рот. Уши его похожи на листья огромных лопухов, он хлопает ими, отгоняя назойливых насекомых. За ним шествуют остальные, и скоро узкая тропинка под ногами мохнатых гигантов превращается в широкую дорогу. Один из мамонтов потерся о ствол дерева, и оно переломилось, словно тростинка. Маленький детеныш сорвал с поваленного дерева верхушку и волочит по земле. Спокойно шествует стадо мамонтов, не подозревая об опасности.
ПОТЕРЯННАЯ ДОБЫЧА
Еще минута — и произойдет схватка.
Но тут Сын Мамонта замечает в задних рядах стада странное движение.
Чем-то напуганные мамонты сходят с тропы и призывно трубят. Что могло испугать могучих великанов? Волки напасть на мамонтов не отважатся, да и медведь вряд ли рискнет связаться с целым стадом. Может быть, лев или тигр выбрались из своего логова, привлеченные заманчивым запахом?
Среди мамонтов поднялось смятение. Несколько испуганных животных мчатся вперед с поднятыми вверх хоботами.
Обе боковые группы охотников под предводительством Волчьего Когтя и Космача, решив, что охота началась, вышли из укрытия и бросились на стадо, еще больше усилив смятение.
Сын Мамонта попытался было направить стадо к болоту, но ему это не удалось. Один мамонт, пробившись сквозь заросли, оказался прямо перед охотником. Сыну Мамонта удалось уклониться от гибкого хобота, и он изо всех сил вонзил острое копье в пах животного. Он не успел даже вытащить копье, а мамонт уже помчался дальше.
Сын Мамонта ожидал схватки с разъяренным животным, а раненый мамонт бежит, словно не замечая тяжелой раны. Почему? Чем же так напугано животное?
Охотники ждали мамонтов, чтобы сразиться с ними не на жизнь, а на смерть, а те бегут! Они увидели только, как, протискиваясь между двумя деревьями, раненый мамонт обломил копье, упал на колени, но тотчас поднялся и помчался дальше, догоняя стадо.
А следом бегут еще несколько мамонтов. Топот сотрясает воздух. С вывороченными корнями валятся огромные деревья. К Сыну Мамонта подбежал Копчем. В глазах страх, удивление, отчаяние.
— Чужие охотники! — выкрикнул он и в изнеможении рухнул на траву.
Это сообщение подействовало на охотников, как удар грома. Как?!
Столько усилий, столько надежд — и все напрасно?! Рассерженный Сын Мамонта грубо схватил мальчика и поставил его на ноги.
— Что ты говоришь? Ты сам видел? Где они?
Копчем с трудом пришел в себя.
— Какие-то охотники, их очень много, идут следом за мамонтами!
Да, нерадостное известие для вестоницкого племени! Если мамонтов гонят какие-то чужие охотники, то столкновение неизбежно. Племени предстоит сражение с незваными гостями. Об этом должны знать все, сейчас это самое главное.
Джган и Клух побежали сообщить остальным об опасности. Сын Мамонта и еще несколько охотников отправились на разведку. Про мамонтов они уже забыли. Их интересовало только одно: что это за племя объявилось вдруг на их земле и какова его сила.
Внезапно раздался пронзительный крик. Что это? Охотники поспешили на крик и наткнулись на группу Волчьего Когтя, которая упорно сражалась с раненым мамонтом. Уже несколько копий торчало в теле огромного животного. Взбешенный мамонт топтался на месте, обливаясь кровью. Огромным своим бивнем мамонт ранил уже одного охотника и раздавил бы его ногами-колоннами, если бы другой охотник не подбежал сзади и двумя сильными ударами топора не подрезал жилы на задних ногах гиганта. Мамонт грузно осел, поднял хобот и открыл рот, похожий на жерло вулкана. Метко брошенное копье погрузилось в открытый рот. Мамонт хоботом тотчас вырвал его и резко вскочил.
Охотники бросились врассыпную. Ослепленный яростью мамонт преследовал обидчиков, сметая все на своем пути. Вон он взбежал на маленький пригорок и остановился на мгновение — путь ему преградила группа чужих охотников. Прежде, чем те приготовились к схватке, разъяренный мамонт двинулся на них и раздавил одного. Он растоптал бы и всех остальных, если бы они в последний момент не разбежались.
Мамонт остановился. Он раскачивал головой из стороны в сторону, при этом его могучее тело содрогалось. На равнине показались еще два мамонта: самка с детенышем. Раненый мамонт растоптал несколько низких березок и бросился через луг к призывно трубящему стаду. Сын Мамонта и Волчий Коготь вышли из укрытий и набросились на пришельцев, спрятавшихся в кустах. В таких случаях внезапность решает все. Незнакомцы, с одинаковыми шрамами на подбородках, совсем не ожидали такой встречи. Видимо, они даже не подозревали о существовании вестоницкого племени, и им ничего не оставалось, как обратиться в бегство, а вестоницким охотникам — радоваться легкой победе. Прогнав чужих охотников, они решили вернуться к стаду мамонтов и благополучно закончить начатую охоту.
— За нами! — кричали Сын Мамонта, Волчий Коготь и Клух, ободренные успехом.
Теперь стало ясно, почему мамонты так поспешно бежали: их преследовали эти пришельцы.
Вестоницкие охотники не любили, когда на их территории охотилось чужое племя. Никто не может безнаказанно нарушать границы их охотничьей округи. Здесь действует закон, всеми признанный:
«Все звери могут быть добычей только живущего в этих краях племени; земля, в границах которой виден дым племенного костра, для каждого чужого охотника — табу, запрещенная территория».
Чужое племя нарушило этот закон и должно понести наказание.
Незнакомцы со шрамами на подбородках расплатятся за свою дерзость. Громкие крики сопровождали отступление незваных гостей. И неповоротливый Толстяк, и ленивый Окунь, и всегда плетущийся в хвосте Неура на этот раз были рядом с Сыном Мамонта, Волчьим Когтем и силачом Пайдой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
МАМОНТЫ
Ночь прошла спокойно. Никто не появился вблизи стоянки. Но Задира все-таки что-то заметил. Прошелся несколько раз по становищу, словно отыскивая какую-то вещь, а потом подошел к костру и громко заявил:
— Росомаха унесла Ньяна! Росомаха украла Ньяна!…
И действительно, Ньян исчез. Росомаха, конечно, тут была ни причем.
Ньян не вернулся ни к вечеру, ни на следующий день, ни на третий. Дни проходили за днями, а в племени по-прежнему царил беспорядок, и пожилые охотники напрасно старались объединить перессорившихся мужчин. Недалеко от становища появился табун диких лошадей, но охотники не спешили на охоту и вернулись ни с чем. Потом они пожалели, что не выставили на холмах дозоры, которые вовремя могли бы предупредить их о приближении табуна.
Однажды Дыю перешел лохматый носорог, но, обнаружив становище, скрылся раньше, чем охотники успели к нему добежать. Мужчины переругивались, сваливая вину один на другого. Волчьему Когтю надоело слушать их пререкания, и он вместе с Зайцем отправился в дозор на холмы. Космач с Укмасом решили пойти к реке. Остальные мужчины продолжали спорить о том, куда следует идти на охоту, кто с кем пойдет и кто будет во главе. Как обычно, Задира и Куница над всеми насмехались, но никто не стал их останавливать. Все были недовольны друг другом, и никто в племени не пользовался таким уважением, чтобы к его голосу прислушались. Всем хотелось, чтобы в племени наконец воцарился порядок, но никто не хотел никому подчиняться, никто никого не хотел слушать. Ясно было, что это до добра не доведет. И результаты не заставили себя ждать.
Наступили голодные дни.
Благо, что еще люди отъелись после удачной охоты на зубров, не то совсем бы плохо пришлось.
Ньян отсутствовал уже целую неделю, и никто не знал, что случилось со смелым охотником. Может быть, волки давно уже обглодали его кости? И вдруг совсем неожиданно Ньян появился в становище. Уставший, окровавленный, едва державшийся на ногах, он шел, ведя за собой молодую женщину со связанными руками. Сбежалось все племя.
— Ньян привел жену! Ньян привел жену! — раздавались возбужденные голоса.
Такого интереса и удивления уже давно не вызывало ни одно событие. Ньян наклонился к роднику и долго пил. Потом встал, и не отирая воды, стекающей с усов и бороды, развязал женщине руки, сказав при этом только одно труднопроизносимое слово:
— Шчекта!
Это было имя новой жены Ньяна.
Охотники ждали от Ньяна рассказа о том, где он был и как ему удалось заполучить жену, но Ньян, ни слова не говоря, тяжело опустился на камень. То, что ему много пришлось пережить, было видно и так, об этом нечего было рассказывать, но о чужой женщине, о ее племени Ньян мог бы что-нибудь сообщить. Ведь могло случиться и так, чти Ньян украл эту женщину у какого-то сильного племени и чужаки теперь могут явиться вслед за Ньяном, чтоб потребовать выкуп.
Охотники расположились на траве, с нетерпением ожидая объяснений. Шчекта, присев около камня, спокойно переводила взгляд с одного охотника на другого, очевидно смирившись со своей участью. Вокруг бедер у нее был повязан широкий кожаный пояс, похожий на короткую юбку, а на шее висели шнурки с несколькими костяными колечками. Однако это было не все: подбородок женщины украшали черточки — шрамы. Все тут же обратили на них внимание и поняли, что это знак племени, к которому принадлежит Шчекта. А какого — этого никто не знал, так как ни разу вестоницкие охотники не встречали людей с таким знаком.
Женщины с любопытством разглядывали прическу Шчекты. Это было нечто удивительное! В вестоницком племени волосы у женщин были свободно распущены по плечам и спине; самое большее, что они себе позволяли, — это перевязать их ремешком. У чужой волосы были так замысловато убраны, что их необходимо было рассмотреть поближе, и женщины не удержались от искушения. Они подходили к пришелице, прикасались к ее голове, поворачивая ее из стороны в сторону, громкими криками выражая свое удивление. Они выяснили, что волосы у Шчекты заплетены во множество маленьких косичек, а те, в свою очередь, связаны между собой поперечными ремешками.
— Еей-еей!.. — прищелкивали женщины от удивления языком.
— Эта прическа неудобна! — заявила лентяйка Шишма. — Как можно ловить вшей в такой голове!
— Правда, правда! — присоединились к ней и остальные после некоторого размышления.
С этого момента прическа молодой женщины перестала им нравиться.
Ньян наконец отдышался, встал и произнес четко:
— Мамонты, мамонты, мамонты.
Эта весть вызвала оживление среди охотников. Ньян говорит — «мамонты»? И не один, а много мамонтов! Вот удача! Все давно уже ждут такого случая!
— Ньян, где ты их видел?
— Они идут сюда?
Вопросы сыпались со всех сторон, но как только Ньян начал рассказывать, тотчас наступила тишина.
— Мамонты идут сюда, много мамонтов идет сюда!
Шумным ликованием встретили охотники эту весть. Они повскакали со своих мест, кувыркались, хлопали в ладоши и весело смеялись. Снова наступит благополучие, снова в племени будут большие запасы мяса!
Опытные охотники Космач, Укмас, Волчий Коготь и Сын Мамонта не разделяли общего веселья. Одно сообщение о приближающихся мамонтах еще не означает верную добычу. Мамонты могут перейти Дыю где-нибудь в другом месте… И наконец, мамонты — это не зайцы и даже не олени. Охота на мамонта — дело трудное, к ней нужно хорошо подготовиться. Однако большая часть племени веселилась и вела себя так, словно мамонты уже были пойманы. После долгого и шумного спора было наконец решено, что несколько охотников тотчас отправятся на разведку: одни пойдут на холм обозревать равнину, а другие останутся в становище и будут готовиться к большой охоте.
Во главе охотников, посланных на разведку, пошел следопыт Космач. Ньян указал ему, в каком направлении идут мамонты; если их ничто не задержит по дороге, то они будут здесь уже сегодня. Волчий Коготь с несколькими охотниками отправился на холм. Оставшиеся в становище мужчины принялись совещаться, как лучше организовать работу. На подготовку ям-ловушек времени не было. Оставалось одно — напасть на какого-нибудь отбившегося от стада одиночку и копьями нанести ему как можно больше ран, чтобы мамонт ослаб от потери крови. Если это удастся, охотники оставят добычу на попечение женщин и будут дальше преследовать стадо; возможно, они сумеют убить еще одного или двух мамонтов. Надо лишь нападать всем вместе, с разных сторон. Как только мамонт ринется на кого-нибудь из охотников, остальные тотчас должны напасть на него, стараясь отвлечь животное и спасти товарищей от верной гибели.
Таков закон охоты.
Эта охота будет опасной — ведь разъяренный мамонт может схватить человека своим длинным гибким хоботом и ударить о землю или растоптать огромными, похожими на стволы вековых деревьев ногами. Такие истории часто вспоминают бывалые охотники у вечернего костра. Однако предчувствие опасности только подзадоривало мужчин: чем больше опасность, тем больше славы выпадает на долю охотников в случае удачи. Совет уже подходил к концу, когда Сыну Мамонта пришла в голову великолепная мысль:
— Зубры в болоте — мамонты в болоте!
Охотникам понравился план Сына Мамонта: они загонят стадо мамонтов в болото, как сделали это с зубрами.
— Гой, гой, гой! Мамонтов в болото! — весело кричали мужчины.
Теперь все принялись готовить к охоте особо прочные острые копья — основное оружие первобытного охотника. Сегодня их понадобится очень много. Мужчины выбирали подходящие прямые ветки дуба, ясеня или граба, заостряли их концы, затем обжигали на огне, а после всего отбивали камнями. Задира, переходя от одной хижины к другой, всех поучал, заводил разговоры о выборе вождя и о том, что в племени надо навести порядок. В одной руке у него было сразу три копья, а в другой — тяжелый топор из грубо обтесанного камня. Он размахивал им над головой, желая обратить на себя внимание — посмотрите, мол, какой я сильный. Болтливая Скршегула льстиво заметила, что только такой силач, как Задира, может быть достойным вождем племени. Задира самодовольно ухмыльнулся, но не поддержал болтунью. Еще не пришло его время. Вдруг послышался трижды повторенный свист. Это Волчий Коготь с холма подавал сигнал:
— «Мамонты идут! Будьте готовы. Большая охота начинается!» Теперь уже не до споров. В такой охоте одиночкам не место! Действовать сообща — только тогда их ждет удача. Женщины в этой охоте тоже помощники — они понесут запасное оружие, будут во время охоты помогать окружать мамонта, оглушать его криками. Нескольким старшим мальчикам поручено быть связными между отдельными группами, да и дозорные из них отличные; мальчишке, если понадобится, ничего не стоит взобраться на самое высокое дерево.
Уставший Ньян спит крепким сном в своей хижине. Его Шчекта тихо сидит перед хижиной, ей чуждо волнение, охватившее все становище. Поселок опустел. Только две старые женщины остались у костра да совсем маленькие дети.
Вернувшийся из дозора Волчий Коготь рассказал охотникам, собравшимся на краю поселка, что стадо мамонтов действительно появилось невдалеке между пологими отрогами гор и Дыей. Они движутся вдоль реки. Их много, и идут они несколькими группами.
От Космача прибежал мальчишка. Они тоже заметили мамонтов. Теперь надо получше укрыться. Мамонты не должны обнаружить охотников раньше времени. «Они могут свернуть в другую сторону, и тогда прощай добыча!»— велел напомнить старый охотник.
— Будто мы сами не знаем, что надо делать! — пробурчал Задира. — Пусть Космач дает советы детям, а не нам.
Однако Сын Мамонта решил не пренебрегать советом и разбил охотников на несколько групп. Волчий Коготь будет охранять возвышенность, Космач расположится на берегу Дыи и преградит мамонтам путь к воде, а Сын Мамонта с несколькими охотниками, спрятавшись в зарослях, пропустит стадо вперед, а потом погонит его перед собой прямо в болото. Женщины останутся в долине и криком будут пугать животных, если они повернут в сторону становища.
— Так волки охотятся зимой, — одобрили охотники действия Сына Мамонта и поспешили разделиться на группы.
Только Задира продолжал ворчать:
— Незачем дробить племя! Все вместе должны идти на одного мамонта!
Ему никто не ответил.
Стадо мамонтов приближалось. Уже можно было различить отдельных животных. А за березовой порослью колыхались волосатые спины второго стада гигантов. Иногда над деревьями возникал длинный хобот, размахивающий обломанной веткой, светились белые дуги огромных бивней. Охотники заметно волновались. Глаза их блестели, руки судорожно сжимали копья. От напряжения у многих на лбу выступили капельки пота. Наконец Волчий Коготь закаркал вороном. Это означало, что все идет как задумано.
От реки тоже несется карканье — это уже Космач. Остальные, спрятавшись в укрытие, ждут. Сын Мамонта из укрытия внимательно наблюдает за каждым шагом животных.
Они приближаются.
Огромный мамонт ведет стадо, размахивая хоботом из стороны в сторону, обламывает на ходу ветки и побеги и сует их в рот. Уши его похожи на листья огромных лопухов, он хлопает ими, отгоняя назойливых насекомых. За ним шествуют остальные, и скоро узкая тропинка под ногами мохнатых гигантов превращается в широкую дорогу. Один из мамонтов потерся о ствол дерева, и оно переломилось, словно тростинка. Маленький детеныш сорвал с поваленного дерева верхушку и волочит по земле. Спокойно шествует стадо мамонтов, не подозревая об опасности.
ПОТЕРЯННАЯ ДОБЫЧА
Еще минута — и произойдет схватка.
Но тут Сын Мамонта замечает в задних рядах стада странное движение.
Чем-то напуганные мамонты сходят с тропы и призывно трубят. Что могло испугать могучих великанов? Волки напасть на мамонтов не отважатся, да и медведь вряд ли рискнет связаться с целым стадом. Может быть, лев или тигр выбрались из своего логова, привлеченные заманчивым запахом?
Среди мамонтов поднялось смятение. Несколько испуганных животных мчатся вперед с поднятыми вверх хоботами.
Обе боковые группы охотников под предводительством Волчьего Когтя и Космача, решив, что охота началась, вышли из укрытия и бросились на стадо, еще больше усилив смятение.
Сын Мамонта попытался было направить стадо к болоту, но ему это не удалось. Один мамонт, пробившись сквозь заросли, оказался прямо перед охотником. Сыну Мамонта удалось уклониться от гибкого хобота, и он изо всех сил вонзил острое копье в пах животного. Он не успел даже вытащить копье, а мамонт уже помчался дальше.
Сын Мамонта ожидал схватки с разъяренным животным, а раненый мамонт бежит, словно не замечая тяжелой раны. Почему? Чем же так напугано животное?
Охотники ждали мамонтов, чтобы сразиться с ними не на жизнь, а на смерть, а те бегут! Они увидели только, как, протискиваясь между двумя деревьями, раненый мамонт обломил копье, упал на колени, но тотчас поднялся и помчался дальше, догоняя стадо.
А следом бегут еще несколько мамонтов. Топот сотрясает воздух. С вывороченными корнями валятся огромные деревья. К Сыну Мамонта подбежал Копчем. В глазах страх, удивление, отчаяние.
— Чужие охотники! — выкрикнул он и в изнеможении рухнул на траву.
Это сообщение подействовало на охотников, как удар грома. Как?!
Столько усилий, столько надежд — и все напрасно?! Рассерженный Сын Мамонта грубо схватил мальчика и поставил его на ноги.
— Что ты говоришь? Ты сам видел? Где они?
Копчем с трудом пришел в себя.
— Какие-то охотники, их очень много, идут следом за мамонтами!
Да, нерадостное известие для вестоницкого племени! Если мамонтов гонят какие-то чужие охотники, то столкновение неизбежно. Племени предстоит сражение с незваными гостями. Об этом должны знать все, сейчас это самое главное.
Джган и Клух побежали сообщить остальным об опасности. Сын Мамонта и еще несколько охотников отправились на разведку. Про мамонтов они уже забыли. Их интересовало только одно: что это за племя объявилось вдруг на их земле и какова его сила.
Внезапно раздался пронзительный крик. Что это? Охотники поспешили на крик и наткнулись на группу Волчьего Когтя, которая упорно сражалась с раненым мамонтом. Уже несколько копий торчало в теле огромного животного. Взбешенный мамонт топтался на месте, обливаясь кровью. Огромным своим бивнем мамонт ранил уже одного охотника и раздавил бы его ногами-колоннами, если бы другой охотник не подбежал сзади и двумя сильными ударами топора не подрезал жилы на задних ногах гиганта. Мамонт грузно осел, поднял хобот и открыл рот, похожий на жерло вулкана. Метко брошенное копье погрузилось в открытый рот. Мамонт хоботом тотчас вырвал его и резко вскочил.
Охотники бросились врассыпную. Ослепленный яростью мамонт преследовал обидчиков, сметая все на своем пути. Вон он взбежал на маленький пригорок и остановился на мгновение — путь ему преградила группа чужих охотников. Прежде, чем те приготовились к схватке, разъяренный мамонт двинулся на них и раздавил одного. Он растоптал бы и всех остальных, если бы они в последний момент не разбежались.
Мамонт остановился. Он раскачивал головой из стороны в сторону, при этом его могучее тело содрогалось. На равнине показались еще два мамонта: самка с детенышем. Раненый мамонт растоптал несколько низких березок и бросился через луг к призывно трубящему стаду. Сын Мамонта и Волчий Коготь вышли из укрытий и набросились на пришельцев, спрятавшихся в кустах. В таких случаях внезапность решает все. Незнакомцы, с одинаковыми шрамами на подбородках, совсем не ожидали такой встречи. Видимо, они даже не подозревали о существовании вестоницкого племени, и им ничего не оставалось, как обратиться в бегство, а вестоницким охотникам — радоваться легкой победе. Прогнав чужих охотников, они решили вернуться к стаду мамонтов и благополучно закончить начатую охоту.
— За нами! — кричали Сын Мамонта, Волчий Коготь и Клух, ободренные успехом.
Теперь стало ясно, почему мамонты так поспешно бежали: их преследовали эти пришельцы.
Вестоницкие охотники не любили, когда на их территории охотилось чужое племя. Никто не может безнаказанно нарушать границы их охотничьей округи. Здесь действует закон, всеми признанный:
«Все звери могут быть добычей только живущего в этих краях племени; земля, в границах которой виден дым племенного костра, для каждого чужого охотника — табу, запрещенная территория».
Чужое племя нарушило этот закон и должно понести наказание.
Незнакомцы со шрамами на подбородках расплатятся за свою дерзость. Громкие крики сопровождали отступление незваных гостей. И неповоротливый Толстяк, и ленивый Окунь, и всегда плетущийся в хвосте Неура на этот раз были рядом с Сыном Мамонта, Волчьим Когтем и силачом Пайдой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21