Арапахо находились в состоянии войны с сиу. Все это давало мне известные гарантии безопасности. Но Ялла или посланные ею разведчики и среди арапахо нашли меня и сообщили мне об этом.
Они достигли своей цели: с этого момента моя жизнь превратилась в сплошную пытку.
Нет, я не боялся за себя.
Разве я не солдат? Разве я не видел смерть лицом к лицу десятки раз? Разве я боялся умереть?
Нет и тысячу раз нет!
Ведь умирают только один раз, и когда-нибудь придется умереть! Но я боялся за жизнь моих детей. Я знал, как изобретательны сиу, особенно женщины этого племени, когда речь идет о том, чтобы придумать месть почувствительнее, поужаснее. Ялла знала, что я безумно люблю детей, и могла воспользоваться этим, чтобы на детях выместить свою злобу, свою ненависть к их отцу.
И я не ошибся: следом за зловещим вестником мести на меня начали обрушиваться беды.
Трижды неведомо откуда налетевшие и неведомо куда скрывшиеся индейские отряды пытались поджечь мою асиенду. Дважды в меня летели пули и стрелы.
Признаюсь, меня это утомило.
Я был уже не молод. Я устал. Наконец, мои дети… Я не мог без содрогания подумать о том, какая участь постигнет их, если чья-нибудь предательская рука убьет меня и я оставлю их одинокими в этом змеином гнезде.
Я уже решил расстаться с моей богатой асиендой, ликвидировать дело и переселиться с детьми в один из восточных штатов, где нет краснокожих. Но в это время вспыхнула давно предсказанная война против белых, поднялись многие племена индейцев. Правительство, застигнутое врасплох, призвало под свои знамена всех старых солдат, которых могло немедленно мобилизовать в близких к месту военных действий районах. Мне пришлось покинуть мою усадьбу и идти сражаться. Наш отряд, ничтожный численно, имеет поручение величайшей важности, потому что это мы преграждаем путь индейцам сиу. Остальное ты знаешь.
— Но… но как этот белый мустанг мог попасть сюда? — спросил правительственный агент.
— Я забыл сказать, — ответил полковник, — что уже много лет назад Рэд загадочным образом исчез во время нападения индейцев на мою асиенду. По-видимому, нападавшие увели его с собой, и тщетно я искал мою любимую лошадь. Он бесследно пропал. И теперь вернулся только затем, чтобы я увидел его мертвым.
— Как могли индейцы увести лошадь?
— Для меня это было ясно: дело в том, что с момента появления Рэда в поселении сиу Ялла, казалось, задалась целью переманить моего коня к себе. Она ласкала Рэда, ухаживала за ним, и должен признаться, что в последние дни моего пребывания среди сиу Рэд охотнее слушался Яллы, чем меня; он скучал, когда не слышал звуков ее голоса. Вероятно, Ялла была среди нападавших и Рэд пошел на ее зов.
После непродолжительного молчания индейский агент заговорил снова:
— У вас были дети от этой… дикарки? Полковник вздрогнул и с откровенным страхом поглядел на говорившего.
— Не знаю. Не знаю! — растерянно бормотал он. — Ведь я недолго выдержал жизнь с Яллой. Я покинул становище сиу ровно через три месяца после свадьбы.
Джон Мэксим подбросил полено в уже потухавший маленький костер, разложенный на полу палатки, набил трубку табаком, наполнил вином стаканы и сказал:
— Дела. Настоящий узел! Путаница сверхъестественная! Но теперь и для меня ясно, что здесь все не так просто, как мне показалось сначала. Скверная загадка. И нам нужно во что бы то ни стало разгадать ее. Если нам не повезет, мы можем жестоко поплатиться. Знаете, пожалуй, нам все-таки придется признать, что я слишком поторопился, расстреляв этого индейского молодца. Право! Пожалуй, было бы лучше придержать его, порасспросить. Конечно, из них добром слова не вытянешь. Но мало ли существует способов заставить человека разговориться? Но теперь, конечно, дела не поправишь! Пуля что воробей. Вылетит — не остановишь… Но меня немного утешает, что у нас осталось еще одно змеиное отродье, эта девчонка.
— Что ты думаешь делать с нею? — раздраженно отозвался полковник. — Не забывай: это ребенок! Правда, краснокожие не церемонятся и, если им в руки попадется дитя белых, нет таких мук, которым они не подвергли бы потомков ненавистных им бледнолицых. Но ведь мы-то с тобой не индейцы, не дикари.
— Гм! Посмотрим. Во всяком случае, девочка очень хитра, и держу пари на какую угодно сумму, она знает очень много из того, что нам позарез необходимо. Попробуем расспросить змееныша добром!
Джон Мэксим встал и подошел к Миннегаге.
Девочка лежала у столба, к которому была привязана, притворяясь спящей. Но ее веки трепетали. Когда ни полковник, ни агент не глядели в ее сторону, Миннегага открывала на мгновение глаза и взор ее с ненавистью впивался в фигуры двух мужчин.
Джон Мэксим склонился над пленницей, но как раз в этот момент где-то поблизости прогрохотало два ружейных выстрела и одновременно донесся тревожный крик:
— К оружию! Индейцы!
— Проклятая ночь! — пробормотал агент, хватаясь за свой карабин. — Идемте, полковник? — обратился он к командиру, задумчиво и рассеянно глядевшему на Миннегагу.
За палаткой слышались голоса разбуженных и тревожно перекликавшихся солдат, но ни выстрелов, ни тревожных криков часовых больше не повторялось.
— Что случилось? — обратился полковник Деванделль к подвернувшемуся неподалеку от палатки сержанту. — Нас атакуют? Люди уже на местах? Где индейцы?
— Никак нет! — ответил тот успокаивающим тоном. — По-видимому, это была ложная тревога. Никто не слышал боевого крика сиу.
— А кто сторожил у ущелья? — поинтересовался Деванделль.
— Гарри и Джордж, трапперы.
— Значит, что-нибудь да случилось! — озабоченно сказал Деванделль. — Трапперы слишком хорошие разведчики, чтобы поднять тревогу попусту. Кстати, вот один из них. В чем дело, Гарри?
Вышедший из-под нависающей скалы траппер ответил:
— Командир, этой ночью происходят, ей-богу, престранные вещи! Сиу должны быть где-нибудь совсем недалеко отсюда. Вот один из них. Он наткнулся на мою пулю, которая уложила его рядом с белым конем!
Мгновение спустя из уст индейского агента вырвался крик изумления:
— Один индеец в самом деле лежит тут. Но где же другой?
— Какой? — живо обернулся полковник.
— Ну, тот самый, которого мы расстреляли, — Птица Ночи! Где его труп? Ведь он был привязан именно к этой скале. А теперь здесь пусто.
Полковник оглянулся и убедился в том, что Джон прав: трупа Птицы Ночи не было ни у скалы, ни поблизости от нее. По-видимому, индейские лазутчики, воспользовавшись ночной мглой, прокрались-таки мимо сторожевых постов и унесли тело молодого воина.
Гарри и Джордж, ошарашенные происшедшим, неистово ругались: краснокожие ухитрились не только проскользнуть сюда мимо них, но даже украсть и унести труп… Это было позором для разведчиков!
Полковник, не обращая внимания на отводивших душу трапперов, взял из рук Мэксима фонарь и направился к трупу белого коня. То, что он искал, было примерно шагах в пяти: рядом с Рэдом лежал труп индейца средних лет, могучего сложения. Лицо покойника, изукрашенное татуировкой, исказила предсмертная судорога. Тело убитого блестело: отправляясь на рискованное предприятие, воин племени сиу вымазался с ног до головы маслом, чтобы сделаться скользким, как угорь. Он лежал, уткнувшись лицом в землю, протянув руки по направлению к коню. Казалось, он и сейчас тянется к толстой голубой попоне, покрывавшей спину Рэда вместо седла.
— Ага. Вот то, что эта змея хотела уничтожить! — раздался голос индейского агента, который, опередив Деванделля, уже схватил вытянутую руку убитого индейца. — Надеюсь, в этом мы найдем кое-что, что поможет нам распутать клубок. Пусти!
Джон Мэксим, с усилием разжав сведенные судорогой пальцы мертвой руки, вытащил клочок измятой бумаги.
На крик агента словно эхом откликнулись зловещие звуки из Ущелья Смерти: там кто-то засвистел, давая, очевидно, сигнал.
— Иккискот! — послышались взволнованные голоса солдат, сопровождавших полковника к месту казни молодого индейца.
Лица солдат побледнели. Невольная дрожь прошла по телам закаленных в боях людей. Какая-то парализующая жуть охватила их души. Все это сделало одно-единственное, так странно звучавшее слово: иккискот. Что оно означает?
Иккискот — это боевой свисток некоторых индейских племен Северной Америки. Им пользуются краснокожие, переговариваясь на далеком расстоянии при помощи звуков, комбинируемых определенным образом, готовясь к нападению или отступая. Но чаще всего воины, владеющие этим свистком, пускают его в ход в самый разгар боя. И тогда над полем сражения несутся пронзительные свист и трели, ни с чем не сравнимые. Тому, кто слышит эти звуки, чудится, что это шипение гремучей змеи и свист летящей стрелы, яростный вопль убийцы, наносящего последний удар уже беззащитной жертве, предсмертный стон самой жертвы и, быть может, голос из могилы.
Происхождение иккискота ужасно: убив своего врага или запытав его до смерти на «столбе пыток», индеец сначала скальпирует убитого, потом отсекает от трупа ноги. Из берцовой кости, дав оглодать все мясо красным муравьям, он затем делает своеобразную трубу или огромный свисток, с которым старается никогда не расставаться, особенно если есть возможность встретиться с врагами.
У иного «знаменитого» воина какого-нибудь свирепого племени в вигваме хранится целая коллекция таких свистков. Нередко по вечерам воин снимает их со стены жилища, где они развешаны в определенном порядке, перетирает, пробует, продувает. Он бормочет про себя, вспоминая историю о том, как и когда именно эта белая, как слоновая, гладкая, словно отполированная, украшенная зарубками и насечками кость попала ему в руки.
«Он убил моего отца, но я подстерег и заколол его копьем и отрубил его правую ногу, когда он еще издыхал, и унес с собою!»
Когда такой «коллекционер» умирает, в большинстве случаев все собранные им лично иккискоты кладутся вместе с ним в могилу. Но иногда, если его сыновья еще малы и сами не могут добыть для себя иккискот, отец оставляет свою «коллекцию» детям. Впрочем, только до того момента, пока они сами не пойдут по тропе войны уже за своими собственными иккискотами и не обзаведутся ими, — тогда старые, служившие отцу, должны быть зарыты в его могилу.
У некоторых племен или, вернее, родов иккискот, наоборот, становится реликвией всего рода, и целые кучи человеческих берцовых костей, превращенных в свистки, украшают стены и потолок типи note 5 совета.
Теперь, разумеется, когда индейцы загнаны в резервации и кровопролитные войны между их племенами и бледнолицыми отошли в область преданий, добыча новых иккискотов стала почти невозможной, по крайней мере очень затруднительной, и индейцы прячут ужасные свистки от взоров белых. Но поройтесь в их домашнем хламе, даже в какой-нибудь «резервации», где уже существует устроенная американская школа, где живет врач и миссионер, и в огромном большинстве случаев вы все-таки найдете тщательно запрятанный иккискот.
Только не спрашивайте, нов ли он или унаследован от предков: сказать правду индеец не может…
Даже сейчас, когда около резервации находят чей-нибудь труп, очень часто у этого трупа оказываются отрубленными ноги. Кости понадобились для изготовления свежего иккискота.
Теперь нашему читателю будет понятно то чувство, которое испытывали люди из отряда полковника Деванделля в эту бурную и тревожную ночь, слыша переливчатые, зловещим эхом отдающиеся в горах звуки ужасного иккискота индейцев племени сиу.
— По местам, ребята! — отдал приказ сбежавшимся солдатам полковник Деванделль. — Рассыпаться малыми группами у входа в ущелье! Укрываться тщательно! Придется стрелять — целиться метко, дорожить каждой пулей. Придется схватиться врукопашную — поддерживать друг друга. Позиция выбрана удачно. Десять человек за этими камнями могут выдержать натиск целой сотни врагов. Справимся и на этот раз, как справлялись раньше, но, разумеется, надо держать ухо востро…
Выполняя приказание, солдаты моментально заняли указанные места. Тем временем полковник обратился к индейскому агенту Мэксиму со словами:
— Эта бумажка, из-за которой поплатился жизнью еще один краснокожий, у тебя? Ну, так давай зайдем в палатку. Нападение будет не сию минуту, у нас хватит времени разобрать, что содержит в себе и кому адресовано это загадочное послание.
И они направились к палатке.
А во мгле ущелья, казалось, скользили тени-призраки, и время от времени вдруг доносился до лагеря зловещий звук свистка. Это разговаривали ужасные иккискоты индейцев племени сиу, готовившихся к бою со своими смертельными врагами — бледнолицыми…
НАПАДЕНИЕ СИУ
В то время, как волонтеры и солдаты отряда полковника Деванделля занимали заранее выбранные позиции среди скал, сам командир в сопровождении индейского агента добрался до своей палатки.
Маленькая пленница не пошевелилась при их появлении. Она спала или по крайней мере притворялась спящей.
— Давай сюда бумагу! — обратился к Джону Мэксиму полковник, которого, казалось, била лихорадка — с таким нетерпением он тянулся к таинственному документу.
— Вот она! — ответил Джон, протягивая Деванделлю измятый клочок. — Не я буду, если эта штука не окажется важной для нас. Иначе этот краснокожий дьявол не рисковал бы из-за нее собственной шкурой!
Старый солдат взял бумажку дрожащей рукой, тщательно расправил ее и поднес к глазам. В то же мгновение болезненный стон вырвался из его груди, он схватился за голову.
— Я говорил, я говорил тебе это! — вскрикнул он.
— Что случилось? — всполошился агент.
— Мои дети, мои несчастные дети!
— Да что такое случилось?
— Смотри сам! Мои дети похищены! Или по крайней мере дело идет к этому. В этой бумаге содержится указание Левой Руке, вождю арапахо, и Черному Котлу, другому вождю, похитить моих детей, напав на факторию, а потом присоединиться к восставшим чейенам.
— Распоряжение? От чьего имени?
— От имени моей бывшей жены Яллы. Мои несчастные дети! Я так далеко от них и ничем, решительно ничем не могу защитить их! — И полковник опустился у походного стола, стиснув голову руками.
Индейский агент, тоже взволнованный, но все же более владевший собою, выглянул из палатки, прислушался, убедился, что звуки ужасного иккискота смолкли и кругом царит тишина, — может быть, затишье перед бурею. Вернувшись, он налил джин в стакан и поднес его безутешному Деванделлю со словами:
— Соберитесь, командир! Прежде всего хлебните-ка вы этой штуки. Джин отлично согревает, проясняет мозги и разгоняет мрачные мысли. Пейте же! Потом и я хлопну стаканчик! Затем, пока сиу оставили нас в покое, давайте поговорим, посовещаемся немного. Прежде всего из-за чего вы так всполошились? Ну, ладно! Эта индейская ведьма отдала такой приказ. Так. Но от чаши до уст, сами знаете, далеко. Во-первых, как вы сами видите, мы ухлопали двух краснокожих. «Ордер» в наших руках и не дошел по назначению. Распоряжение Яллы, значит, не может быть исполнено. До вашей фактории, слава Богу, очень далеко. Чтобы добраться туда, потребуется немало времени для любого гонца. А мы ведь тоже дремать не будем. Можем сами послать кого-нибудь предупредить вашу семью о грозящей опасности.
— Сиу могли послать не одного гонца, а двух или трех.
— Может быть. Но мы бы видели их. Согласитесь, наши солдаты сторожат недурно. Уж если эта Птица Ночи на превосходном коне попалась в наши сети, то другие гонцы имеют еще меньше шансов проскользнуть незамеченными.
— Ты забываешь, что они могли послать своих гонцов не по одному направлению. Какой-нибудь лазутчик мог избрать более длинный путь по горам, обойти наш лагерь. Переползать со скалы на скалу змеей, а потом раздобыть мустанга и помчаться к фактории с быстротой стрелы. А как быстро индейские разведчики исполняют подобные поручения, ты знаешь сам. Они мчатся днем и ночью, останавливаясь для отдыха лишь на очень короткое время, часа на два-три. Индейцы меняют в пути лошадей, бросают усталых, берут свежих, благо в степях еще нетрудно найти целые стада мустангов, и опять мчатся…
— Ваша правда, полковник! — взволнованно отозвался Джон Мэксим. — Об этом, признаюсь, я как-то не подумал. Но ведь вы же сами говорите: таким гонцам придется сделать огромный крюк по горам, а это чего-нибудь да стоит.
— Мои дети, мои несчастные дети! — не слушая его утешений, шептал полковник Деванделль. — Горе мне, горе им, если они действительно попадут в руки беспощадной Яллы. Если бы я мог…
— Что? Стойте, командир! Горе — горем, но дело — делом. Я вижу, если бы вы могли, вы бросили бы все и помчались на защиту вашей фактории.
— Моих детей! — поправил его старый солдат.
— Все равно! Важно то, что вы покинули бы свой пост. А ваше место — здесь. Если вы уйдете отсюда — вы откроете путь на Колорадо для всех полчищ сиу. Подумайте, каковы будут последствия этого!
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'На Дальнем Западе'
1 2 3 4 5
Они достигли своей цели: с этого момента моя жизнь превратилась в сплошную пытку.
Нет, я не боялся за себя.
Разве я не солдат? Разве я не видел смерть лицом к лицу десятки раз? Разве я боялся умереть?
Нет и тысячу раз нет!
Ведь умирают только один раз, и когда-нибудь придется умереть! Но я боялся за жизнь моих детей. Я знал, как изобретательны сиу, особенно женщины этого племени, когда речь идет о том, чтобы придумать месть почувствительнее, поужаснее. Ялла знала, что я безумно люблю детей, и могла воспользоваться этим, чтобы на детях выместить свою злобу, свою ненависть к их отцу.
И я не ошибся: следом за зловещим вестником мести на меня начали обрушиваться беды.
Трижды неведомо откуда налетевшие и неведомо куда скрывшиеся индейские отряды пытались поджечь мою асиенду. Дважды в меня летели пули и стрелы.
Признаюсь, меня это утомило.
Я был уже не молод. Я устал. Наконец, мои дети… Я не мог без содрогания подумать о том, какая участь постигнет их, если чья-нибудь предательская рука убьет меня и я оставлю их одинокими в этом змеином гнезде.
Я уже решил расстаться с моей богатой асиендой, ликвидировать дело и переселиться с детьми в один из восточных штатов, где нет краснокожих. Но в это время вспыхнула давно предсказанная война против белых, поднялись многие племена индейцев. Правительство, застигнутое врасплох, призвало под свои знамена всех старых солдат, которых могло немедленно мобилизовать в близких к месту военных действий районах. Мне пришлось покинуть мою усадьбу и идти сражаться. Наш отряд, ничтожный численно, имеет поручение величайшей важности, потому что это мы преграждаем путь индейцам сиу. Остальное ты знаешь.
— Но… но как этот белый мустанг мог попасть сюда? — спросил правительственный агент.
— Я забыл сказать, — ответил полковник, — что уже много лет назад Рэд загадочным образом исчез во время нападения индейцев на мою асиенду. По-видимому, нападавшие увели его с собой, и тщетно я искал мою любимую лошадь. Он бесследно пропал. И теперь вернулся только затем, чтобы я увидел его мертвым.
— Как могли индейцы увести лошадь?
— Для меня это было ясно: дело в том, что с момента появления Рэда в поселении сиу Ялла, казалось, задалась целью переманить моего коня к себе. Она ласкала Рэда, ухаживала за ним, и должен признаться, что в последние дни моего пребывания среди сиу Рэд охотнее слушался Яллы, чем меня; он скучал, когда не слышал звуков ее голоса. Вероятно, Ялла была среди нападавших и Рэд пошел на ее зов.
После непродолжительного молчания индейский агент заговорил снова:
— У вас были дети от этой… дикарки? Полковник вздрогнул и с откровенным страхом поглядел на говорившего.
— Не знаю. Не знаю! — растерянно бормотал он. — Ведь я недолго выдержал жизнь с Яллой. Я покинул становище сиу ровно через три месяца после свадьбы.
Джон Мэксим подбросил полено в уже потухавший маленький костер, разложенный на полу палатки, набил трубку табаком, наполнил вином стаканы и сказал:
— Дела. Настоящий узел! Путаница сверхъестественная! Но теперь и для меня ясно, что здесь все не так просто, как мне показалось сначала. Скверная загадка. И нам нужно во что бы то ни стало разгадать ее. Если нам не повезет, мы можем жестоко поплатиться. Знаете, пожалуй, нам все-таки придется признать, что я слишком поторопился, расстреляв этого индейского молодца. Право! Пожалуй, было бы лучше придержать его, порасспросить. Конечно, из них добром слова не вытянешь. Но мало ли существует способов заставить человека разговориться? Но теперь, конечно, дела не поправишь! Пуля что воробей. Вылетит — не остановишь… Но меня немного утешает, что у нас осталось еще одно змеиное отродье, эта девчонка.
— Что ты думаешь делать с нею? — раздраженно отозвался полковник. — Не забывай: это ребенок! Правда, краснокожие не церемонятся и, если им в руки попадется дитя белых, нет таких мук, которым они не подвергли бы потомков ненавистных им бледнолицых. Но ведь мы-то с тобой не индейцы, не дикари.
— Гм! Посмотрим. Во всяком случае, девочка очень хитра, и держу пари на какую угодно сумму, она знает очень много из того, что нам позарез необходимо. Попробуем расспросить змееныша добром!
Джон Мэксим встал и подошел к Миннегаге.
Девочка лежала у столба, к которому была привязана, притворяясь спящей. Но ее веки трепетали. Когда ни полковник, ни агент не глядели в ее сторону, Миннегага открывала на мгновение глаза и взор ее с ненавистью впивался в фигуры двух мужчин.
Джон Мэксим склонился над пленницей, но как раз в этот момент где-то поблизости прогрохотало два ружейных выстрела и одновременно донесся тревожный крик:
— К оружию! Индейцы!
— Проклятая ночь! — пробормотал агент, хватаясь за свой карабин. — Идемте, полковник? — обратился он к командиру, задумчиво и рассеянно глядевшему на Миннегагу.
За палаткой слышались голоса разбуженных и тревожно перекликавшихся солдат, но ни выстрелов, ни тревожных криков часовых больше не повторялось.
— Что случилось? — обратился полковник Деванделль к подвернувшемуся неподалеку от палатки сержанту. — Нас атакуют? Люди уже на местах? Где индейцы?
— Никак нет! — ответил тот успокаивающим тоном. — По-видимому, это была ложная тревога. Никто не слышал боевого крика сиу.
— А кто сторожил у ущелья? — поинтересовался Деванделль.
— Гарри и Джордж, трапперы.
— Значит, что-нибудь да случилось! — озабоченно сказал Деванделль. — Трапперы слишком хорошие разведчики, чтобы поднять тревогу попусту. Кстати, вот один из них. В чем дело, Гарри?
Вышедший из-под нависающей скалы траппер ответил:
— Командир, этой ночью происходят, ей-богу, престранные вещи! Сиу должны быть где-нибудь совсем недалеко отсюда. Вот один из них. Он наткнулся на мою пулю, которая уложила его рядом с белым конем!
Мгновение спустя из уст индейского агента вырвался крик изумления:
— Один индеец в самом деле лежит тут. Но где же другой?
— Какой? — живо обернулся полковник.
— Ну, тот самый, которого мы расстреляли, — Птица Ночи! Где его труп? Ведь он был привязан именно к этой скале. А теперь здесь пусто.
Полковник оглянулся и убедился в том, что Джон прав: трупа Птицы Ночи не было ни у скалы, ни поблизости от нее. По-видимому, индейские лазутчики, воспользовавшись ночной мглой, прокрались-таки мимо сторожевых постов и унесли тело молодого воина.
Гарри и Джордж, ошарашенные происшедшим, неистово ругались: краснокожие ухитрились не только проскользнуть сюда мимо них, но даже украсть и унести труп… Это было позором для разведчиков!
Полковник, не обращая внимания на отводивших душу трапперов, взял из рук Мэксима фонарь и направился к трупу белого коня. То, что он искал, было примерно шагах в пяти: рядом с Рэдом лежал труп индейца средних лет, могучего сложения. Лицо покойника, изукрашенное татуировкой, исказила предсмертная судорога. Тело убитого блестело: отправляясь на рискованное предприятие, воин племени сиу вымазался с ног до головы маслом, чтобы сделаться скользким, как угорь. Он лежал, уткнувшись лицом в землю, протянув руки по направлению к коню. Казалось, он и сейчас тянется к толстой голубой попоне, покрывавшей спину Рэда вместо седла.
— Ага. Вот то, что эта змея хотела уничтожить! — раздался голос индейского агента, который, опередив Деванделля, уже схватил вытянутую руку убитого индейца. — Надеюсь, в этом мы найдем кое-что, что поможет нам распутать клубок. Пусти!
Джон Мэксим, с усилием разжав сведенные судорогой пальцы мертвой руки, вытащил клочок измятой бумаги.
На крик агента словно эхом откликнулись зловещие звуки из Ущелья Смерти: там кто-то засвистел, давая, очевидно, сигнал.
— Иккискот! — послышались взволнованные голоса солдат, сопровождавших полковника к месту казни молодого индейца.
Лица солдат побледнели. Невольная дрожь прошла по телам закаленных в боях людей. Какая-то парализующая жуть охватила их души. Все это сделало одно-единственное, так странно звучавшее слово: иккискот. Что оно означает?
Иккискот — это боевой свисток некоторых индейских племен Северной Америки. Им пользуются краснокожие, переговариваясь на далеком расстоянии при помощи звуков, комбинируемых определенным образом, готовясь к нападению или отступая. Но чаще всего воины, владеющие этим свистком, пускают его в ход в самый разгар боя. И тогда над полем сражения несутся пронзительные свист и трели, ни с чем не сравнимые. Тому, кто слышит эти звуки, чудится, что это шипение гремучей змеи и свист летящей стрелы, яростный вопль убийцы, наносящего последний удар уже беззащитной жертве, предсмертный стон самой жертвы и, быть может, голос из могилы.
Происхождение иккискота ужасно: убив своего врага или запытав его до смерти на «столбе пыток», индеец сначала скальпирует убитого, потом отсекает от трупа ноги. Из берцовой кости, дав оглодать все мясо красным муравьям, он затем делает своеобразную трубу или огромный свисток, с которым старается никогда не расставаться, особенно если есть возможность встретиться с врагами.
У иного «знаменитого» воина какого-нибудь свирепого племени в вигваме хранится целая коллекция таких свистков. Нередко по вечерам воин снимает их со стены жилища, где они развешаны в определенном порядке, перетирает, пробует, продувает. Он бормочет про себя, вспоминая историю о том, как и когда именно эта белая, как слоновая, гладкая, словно отполированная, украшенная зарубками и насечками кость попала ему в руки.
«Он убил моего отца, но я подстерег и заколол его копьем и отрубил его правую ногу, когда он еще издыхал, и унес с собою!»
Когда такой «коллекционер» умирает, в большинстве случаев все собранные им лично иккискоты кладутся вместе с ним в могилу. Но иногда, если его сыновья еще малы и сами не могут добыть для себя иккискот, отец оставляет свою «коллекцию» детям. Впрочем, только до того момента, пока они сами не пойдут по тропе войны уже за своими собственными иккискотами и не обзаведутся ими, — тогда старые, служившие отцу, должны быть зарыты в его могилу.
У некоторых племен или, вернее, родов иккискот, наоборот, становится реликвией всего рода, и целые кучи человеческих берцовых костей, превращенных в свистки, украшают стены и потолок типи note 5 совета.
Теперь, разумеется, когда индейцы загнаны в резервации и кровопролитные войны между их племенами и бледнолицыми отошли в область преданий, добыча новых иккискотов стала почти невозможной, по крайней мере очень затруднительной, и индейцы прячут ужасные свистки от взоров белых. Но поройтесь в их домашнем хламе, даже в какой-нибудь «резервации», где уже существует устроенная американская школа, где живет врач и миссионер, и в огромном большинстве случаев вы все-таки найдете тщательно запрятанный иккискот.
Только не спрашивайте, нов ли он или унаследован от предков: сказать правду индеец не может…
Даже сейчас, когда около резервации находят чей-нибудь труп, очень часто у этого трупа оказываются отрубленными ноги. Кости понадобились для изготовления свежего иккискота.
Теперь нашему читателю будет понятно то чувство, которое испытывали люди из отряда полковника Деванделля в эту бурную и тревожную ночь, слыша переливчатые, зловещим эхом отдающиеся в горах звуки ужасного иккискота индейцев племени сиу.
— По местам, ребята! — отдал приказ сбежавшимся солдатам полковник Деванделль. — Рассыпаться малыми группами у входа в ущелье! Укрываться тщательно! Придется стрелять — целиться метко, дорожить каждой пулей. Придется схватиться врукопашную — поддерживать друг друга. Позиция выбрана удачно. Десять человек за этими камнями могут выдержать натиск целой сотни врагов. Справимся и на этот раз, как справлялись раньше, но, разумеется, надо держать ухо востро…
Выполняя приказание, солдаты моментально заняли указанные места. Тем временем полковник обратился к индейскому агенту Мэксиму со словами:
— Эта бумажка, из-за которой поплатился жизнью еще один краснокожий, у тебя? Ну, так давай зайдем в палатку. Нападение будет не сию минуту, у нас хватит времени разобрать, что содержит в себе и кому адресовано это загадочное послание.
И они направились к палатке.
А во мгле ущелья, казалось, скользили тени-призраки, и время от времени вдруг доносился до лагеря зловещий звук свистка. Это разговаривали ужасные иккискоты индейцев племени сиу, готовившихся к бою со своими смертельными врагами — бледнолицыми…
НАПАДЕНИЕ СИУ
В то время, как волонтеры и солдаты отряда полковника Деванделля занимали заранее выбранные позиции среди скал, сам командир в сопровождении индейского агента добрался до своей палатки.
Маленькая пленница не пошевелилась при их появлении. Она спала или по крайней мере притворялась спящей.
— Давай сюда бумагу! — обратился к Джону Мэксиму полковник, которого, казалось, била лихорадка — с таким нетерпением он тянулся к таинственному документу.
— Вот она! — ответил Джон, протягивая Деванделлю измятый клочок. — Не я буду, если эта штука не окажется важной для нас. Иначе этот краснокожий дьявол не рисковал бы из-за нее собственной шкурой!
Старый солдат взял бумажку дрожащей рукой, тщательно расправил ее и поднес к глазам. В то же мгновение болезненный стон вырвался из его груди, он схватился за голову.
— Я говорил, я говорил тебе это! — вскрикнул он.
— Что случилось? — всполошился агент.
— Мои дети, мои несчастные дети!
— Да что такое случилось?
— Смотри сам! Мои дети похищены! Или по крайней мере дело идет к этому. В этой бумаге содержится указание Левой Руке, вождю арапахо, и Черному Котлу, другому вождю, похитить моих детей, напав на факторию, а потом присоединиться к восставшим чейенам.
— Распоряжение? От чьего имени?
— От имени моей бывшей жены Яллы. Мои несчастные дети! Я так далеко от них и ничем, решительно ничем не могу защитить их! — И полковник опустился у походного стола, стиснув голову руками.
Индейский агент, тоже взволнованный, но все же более владевший собою, выглянул из палатки, прислушался, убедился, что звуки ужасного иккискота смолкли и кругом царит тишина, — может быть, затишье перед бурею. Вернувшись, он налил джин в стакан и поднес его безутешному Деванделлю со словами:
— Соберитесь, командир! Прежде всего хлебните-ка вы этой штуки. Джин отлично согревает, проясняет мозги и разгоняет мрачные мысли. Пейте же! Потом и я хлопну стаканчик! Затем, пока сиу оставили нас в покое, давайте поговорим, посовещаемся немного. Прежде всего из-за чего вы так всполошились? Ну, ладно! Эта индейская ведьма отдала такой приказ. Так. Но от чаши до уст, сами знаете, далеко. Во-первых, как вы сами видите, мы ухлопали двух краснокожих. «Ордер» в наших руках и не дошел по назначению. Распоряжение Яллы, значит, не может быть исполнено. До вашей фактории, слава Богу, очень далеко. Чтобы добраться туда, потребуется немало времени для любого гонца. А мы ведь тоже дремать не будем. Можем сами послать кого-нибудь предупредить вашу семью о грозящей опасности.
— Сиу могли послать не одного гонца, а двух или трех.
— Может быть. Но мы бы видели их. Согласитесь, наши солдаты сторожат недурно. Уж если эта Птица Ночи на превосходном коне попалась в наши сети, то другие гонцы имеют еще меньше шансов проскользнуть незамеченными.
— Ты забываешь, что они могли послать своих гонцов не по одному направлению. Какой-нибудь лазутчик мог избрать более длинный путь по горам, обойти наш лагерь. Переползать со скалы на скалу змеей, а потом раздобыть мустанга и помчаться к фактории с быстротой стрелы. А как быстро индейские разведчики исполняют подобные поручения, ты знаешь сам. Они мчатся днем и ночью, останавливаясь для отдыха лишь на очень короткое время, часа на два-три. Индейцы меняют в пути лошадей, бросают усталых, берут свежих, благо в степях еще нетрудно найти целые стада мустангов, и опять мчатся…
— Ваша правда, полковник! — взволнованно отозвался Джон Мэксим. — Об этом, признаюсь, я как-то не подумал. Но ведь вы же сами говорите: таким гонцам придется сделать огромный крюк по горам, а это чего-нибудь да стоит.
— Мои дети, мои несчастные дети! — не слушая его утешений, шептал полковник Деванделль. — Горе мне, горе им, если они действительно попадут в руки беспощадной Яллы. Если бы я мог…
— Что? Стойте, командир! Горе — горем, но дело — делом. Я вижу, если бы вы могли, вы бросили бы все и помчались на защиту вашей фактории.
— Моих детей! — поправил его старый солдат.
— Все равно! Важно то, что вы покинули бы свой пост. А ваше место — здесь. Если вы уйдете отсюда — вы откроете путь на Колорадо для всех полчищ сиу. Подумайте, каковы будут последствия этого!
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'На Дальнем Западе'
1 2 3 4 5