— Говорите, что вам надо? Я друг губернатора, большой друг.— Закадычный друг, это мы знаем. Скажите, но прежде прочистите хорошенько уши и как следует подумайте, что говорить. Правда ли, что здесь находится дочь пьемонтского кавалера знаменитого Черного корсара. Господин председатель Королевского суда хотел бы это знать.— Какое ему до этого дело? — изумился дон Рафаэль.— Не нам с вами об этом судить. Не так ли?— Верно.— Когда она сюда прибыла?— Дней пятнадцать назад. Ее взяли в плен на голландском судне, захваченном нашим фрегатом в кровопролитном сражении.— Зачем ее принесло в Америку?— Говорят, ехала за наследством своего деда Ван Гульда. У герцога здесь и в Коста-Рике были обширные владения, которые до сих пор не проданы.— Правда, что ее держат в темнице?— Да.— Почему?— Вы забываете, каких бед наделал в Маракайбо и в Гибралтаре ее отец.— Из мести, что ли?— Нет, чтобы не допустить к состоянию герцога. Это ведь кругленькие миллионы; которые губернатор собирается положить в свои и правительственные сейфы.— А если Пьемонт и Голландия потребуют выпустить ее на свободу? Вы же знаете, она не испанская подданная.— Пусть сунутся сюда, если посмеют.— Где она сейчас?— Мне это неизвестно, — заколебался дон Рафаэль.— Не желаете говорить?— Не хочется подводить губернатора, сеньор Манко.— Не верите нам?Дон Рафаэль остановился, затем отступил назад, со страхом глядя на обоих проходимцев и проклиная в душе петухов, бутылки и свою неосторожность.— Вы еще не представили никаких доказательств, что являетесь теми, за кого себя выдаете.— Вы немедленно получите доказательства, как только подниметесь на борт нашего корабля. Пойдемте с нами. Ничего не бойтесь.— Хорошо, только перейдем на соседний бульвар.— Там полно стражников, а нам нежелательно попадаться кому-нибудь на глаза. Пойдемте или... — сказал Кармо, угрожающе положив правую руку на эфес палаша.Бедный плантатор страшно побледнел, затем с неожиданной быстротой, которую никак нельзя было предположить в этом круглом бочонке, юркнул в кусты, разделявшие оба бульвара, крича во всю глотку:— На помощь! Убивают!Кармо глухо выругался.— Подлец! Он нас выдаст! Держи его, гамбуржец!В два прыжка они настигли беглеца. Одним ударом Ван Штиллер повалил его наземь.— Скорей кляп!Кармо рывком снял с пояса красный шерстяной шарф и обмотал им лицо плантатора, оставив снаружи только нос, чтобы тот не задохнулся.— На спину его, гамбуржец, и бегом к шлюпке. Черт побери! Стража!— Закинем его в кусты, Кармо, — посоветовал гамбуржец.Подхватив несчастного плантатора, они швырнули его в заросли макупи, широких листьев которых было более чем достаточно, чтобы скрыть тело.Не успели они пройти и несколько шагов, как послышался повелительный окрик:— Стой, стрелять будем!На бульвар выскочили два человека, и быстро двинулись к авантюристам, уже схватившимся за палаши, словно готовясь оказать сопротивление. Один из стражников был вооружен аркебузой, другой держал в руке алебарду.— Кто вы и куда идете? — спросил испанец с аркебузой.— Мы честные люди, — ответил Кармо. — Куда идем? Подышать воздухом. Тут столько комаров, на этом проклятом озере, что невозможно уснуть.— Кто звал на помощь?— Какой-то человек, за ним гнался другой.— Откуда?— Оттуда.— Врете, мы идем оттуда, и там никто ни за кем не гнался.— Видать, я ошибся, — примирительно согласился Кармо.— Уж больно вы смахиваете на контрабандистов, сеньоры. Следуйте за нами, но сначала сдайте ваше оружие.— Сеньор, — обиженно сказал Кармо, — мирных граждан не берут под стражу: они могут оказаться порядочными людьми. Это мы-то контрабандисты! Ничего себе шуточки, черт возьми!— Там разберемся, а пока выкладывайте оружие, — повторил стражник, поднимая аркебузу.— Шевелитесь или я открою огонь. Я не шучу.— Гром и молния, — сказал Кармо, обращаясь к Ван Штиллеру и вынимая палаш, словно собираясь вручить его стражнику.Но как только оружие оказалось у него в руке, он резко отскочил в сторону, дабы не получить пулю в грудь, и нанес смертельный удар.Почти в тот же миг гамбуржец, наверняка намотавший на ус слова, произнесенные товарищем, имевшие, конечно, определенный смысл, набросился на второго стражника, вовсе не ожидавшего неожиданного нападения.Ударом наотмашь он начисто перерубил ствол алебарды, а затем рукоятью палаша нанес ему несколько страшных ударов, от которых тот почти замертво свалился на землю.Оба испанца свалились друг на друга, не успев издать ни единого крика.— Отличный удар, Кармо! — сказал гамбуржец. — А теперь быстро отсюда.— Бежим. Фортуна дважды не улыбается.Оглядевшись вокруг и никого не заметив, оба прыгнули в заросли, схватили плантатора и со всех ног бросились к берегу.Полузадушенный и полумертвый от страха дон Рафаэль не оказал ни малейшего сопротивления, он даже не воспользовался появлением стражи, чтобы попытаться удрать.У берега находилась одна из тех продолговатых шлюпок, которые называются китоловными. На ней были небольшая мачта с реей и руль.Кармо и Ван Штиллер перебрались на нее, уложили плантатора между двух банок на середине лодки, связали ему ноги и руки и, прикрыв куском паруса, взялись за весла и отшвартовались.— Уже полночь, — промолвил Кармо, бросив взгляд на звезды, — а плыть еще далеко. Вряд ли доберемся раньше, чем завтра к вечеру.— Лучше держаться ближе к берегу: рейд охраняет каравелла.— Все равно проскочим, — возразил Кармо. — Не беспокойся.— Поднимем парус?— Позже. Вперед и поменьше шума.Китолов бесшумно и быстро тронулся в путь вдоль мола, прячась в тени высоченных пальм, которые на порядочном расстоянии покрывали берег.В порту все было тихо. Стоявшие на якорях корабли со спущенными парусами, казалось, обезлюдели.Испанцы в Маракайбо чувствовали себя в безопасности и не слишком заботились об охране.После последнего давнишнего набега флибустьеров с Тортуги во главе с Олоннэ, Черным корсаром и Баском были воздвигнуты форты, которые считались неприступными, а также большое число мощных батарей, простреливавших все пространство между берегом и островами, защищавшими город.Оба авантюриста, тем не менее, продвигались с осторожностью, так как ночью никому не разрешалось ни входить в порт, ни выходить из него. Они знали, что за островами курсирует большая каравелла, чтобы не пускать в порт подозрительные суда или задержать бегущих из него.Когда шлюпка миновала мол, Кармо и Ван Штиллер опустили весла и поставили маленький треугольный парус, окрашенный в черный цвет, дабы его невозможно было заметить в темноте. Попутный ветер дул с озера, берег и за молом был погружен в тень, отбрасываемую густыми мангровыми зарослями и высокими маурициевыми пальмами.— Пойдем низом? — спросил Ван Штиллер, расположившийся на корме, у руля, в то время как Кармо придерживал рукой шкот.— Пока да.— Каравеллу видишь?— Стараюсь отыскать.— Небось идет с потушенными огнями?— Уж как пить дать.— Не оказаться бы нам у нее на пути.— А, вот и она: огибает мыс островка. Рули прямо. Нас не заметят.Китолов с надутым парусом стрелой устремился вперед, прижимаясь все время к берегу.Через четверть часа он достиг утеса, закрывавшего с севера маленький порт, защищенный сверху небольшим фортом, построенным на вершине скалы, обогнул его незаметно для часового и направился к северу, чтобы через пролив, образованный полуостровом Синамайкой с одной стороны и островами Табласо и Сапара — с другой, выйти в залив Маракайбо.Теперь им нечего было бояться, они спокойно могли выдавать себя за рыбаков не вызывая подозрений.— Сбросим городскую одежду и станем моряками, — предложил Кармо. — Никто не придерется.Открыв сундучок, находившийся на носу, он вытащил из него большие куртки из серого сукна, шерстяные повязки и островерхие шапочки с голубой лентой.Закрепив руль и шкот, оба преобразились в рыбаков, затем установили по бортам сети с пробковыми поплавками.— Посмотри, как поживает наш друг, — сказал Кармо, окончив работу.Он приподнял полотно, покрывавшее плантатора, и снял шарф, закрывавший ему лицо.Дон Рафаэль глубоко вздохнул, но глаз не открыл.— Сон оказался сильнее страха, — промолвил со смехом авантюрист. — И херес и аликанте действительно на высоте. Капитан Морган будет очень рад нашей добыче и сам постарается развязать язык пленнику.— Лишь бы он не умер со страху, когда увидит себя в руках флибустьеров.— Постараемся смягчить ему удар.— Лучше бы он сразу выложил все, что знает о дочери Черного корсара.— Я бы все равно забрал его с собой.— На что Моргану маракайбец?— Дорогой мой, из этого дурака можно выудить ценные сведения о численности гарнизонов, о пушках, которые на вооружении в фортах.— Значит, будем штурмовать крепость?— Скорей всего!— Это крепкий орешек, дорогой Кармо. Видел укрепления, которые построили испанцы? Маракайбо теперь не тот, что мы брали с Черным корсаром и Олоннэ.— Но нас тоже немало, и пушек у нас довольно. Ради миллионов пиастров, которые нас ждут, стоит пойти на риск.— Лишь бы не выследили наш флот.— Бухта Амней хорошо укрыта, и никто не заметит наши корабли. К тому же наши начеку и не подпустят к кораблям шпионов.С приближением зари попутный ветер дул все сильнее, так что китолов все больше наверстывал упущенное время.Грациозно склонившись на правый борт и почти касаясь нижним флажком поверхности воды, он бесшумно рассекал спокойные воды широкой лагуны, оставляя за кормой полосу фосфоресцирующей пены.Оба флибустьера примолкли, но время от времени примались яростно чесаться, ибо на них налетали тучи москитов, нещадно жаливших обоих авантюристов.Вдали показался Табласо, один из двух островов, запирающих или, верней, ограждающих лагуну от волн залива. Стали уже видны красивые богатые плантации какао, сахарного тростника и расположенные в низинах селения индейцев.Селения эти, попадавшиеся в то время повсюду вдоль берегов залива и лагуны Маракайбо, но ставшие теперь редкостью, придавали необыкновенно прелестный вид всей округе, названной испанскими первооткрывателями Венесуэлой, то есть маленькой Венецией. Деревни часто сливались друг с другом, простираясь на сотни метров. Населены они были, однако, сотнями семейств, которые строили свои жилища в трехстах-четырехстах шагах от берега, а то и ближе.Лагуна становилась все оживленней.Каноэ, выдолбленные из ствола кедра, быстро скользили по воде с почти голыми индейцами, по озеру неторопливо ходили под парусами мелкие каравеллы, ожидая прилива, чтобы войти в крошечные порты островка.— С подветренной или наветренной? — спросил гамбуржец.— Держись ближе к берегу, — ответил Кармо. — Пойдем между Сапарой и берегом. Глава IIIФлибустьерский флот В восемь утра шлюпка вошла в пролив, образованный восточной оконечностью острова Сапара и берегом Капатариды, и двинулась в залив Маракайбо.Хотя оба флибустьера повстречались с двумя крупными военными каравеллами и даже с одним галеоном, никто их не задержал и не спросил, кто они и куда следуют.Сети, которые они выбросили за борт, должно быть, наводили испанцев на мысль, что это обычные рыбаки и связываться с ними не стоит.Едва выйдя из пролива, Кармо и Ван Штиллер повернули на восток и несколько отдалились от берега, изобиловавшего здесь мелями, на которых теснилось немало карибских селений.Но тут раздался раскатистый чих. Дон Рафаэль открыл глаза и делал отчаянные усилия, чтобы освободиться от пут, связывавших его по рукам и ногам.— Добрый день, сеньор, — приветствовал его Кармо. — Отменное, видать, было вчера аликанте.Несчастный плантатор вытаращил на него глаза и скрипя зубами хрипло проговорил:— Негодяи.— Негодяи? Боже! Вы ошибаетесь, сеньор, — возразил Кармо. — Мы гораздо порядочнее, чем вы думаете. Вы убедитесь в этом, когда ощупаете свои карманы, как только мы развяжем вам руки.— Что же вам от меня нужно? Зачем вы меня утащили с собой? Надеюсь, вы не станете опять рассказывать байки о председателе Королевского суда в Панаме.— По правде говоря, этот господин не имеет к нам отношения. Мы везем вас к не менее могущественному человеку, с которым тоже шутки плохи.— К кому же?— К весьма большому человеку, который тоже близко к сердцу принимает судьбу дочери Черного корсара и который сделает все для ее спасения.— Отнять ее у губернатора!.. Да он не выпустит ее из своих когтей.— Посмотрим, что он скажет, когда пушки разнесут в дребезги форты Маракайбо, — ответил Кармо. — Шестнадцать лет назад те же стволы уложили здесь весь гарнизон.Дон Рафаэль смертельно побледнел.— Так вы флибустьеры? — промямлил он.— К вашим услугам, сеньор.— Боже милостивый!.. Я пропал!..— Не сейчас, по крайней мере, — с иронией сказал Кармо.— Кто ваш предводитель?— Морган.— Покоритель Портобелло?— Он самый.— Бедный я, бедный!.. — вздохнул несчастный.— Не падайте духом, сеньор, — подбодрил его Кармо. — Капитан Морган никого не съел, и безупречней джентльмена нет на свете.— Да, джентльмена, обрекшего на гибель монахов и монахинь Портобелло. Все вы мерзавцы! Сатанинское отродье!— Да, да, порождение ада, — поддакнул гамбуржец со смехом. — Так ведь говорят ваши святые отцы.— Сеньор, смените гнев на милость и съешьте бутерброд. У нас осталось немного сухарей, отличная утка, зажаренная вчера утром, а также пара бутылок вина — ничуть не хуже того, которое мы распили в таверне.Кармо вытащил из ящика провизию, разделил ее поровну на троих и развязал руки пленнику.Дон Рафаэль, у которого от морского ветерка слегка разгулялся аппетит, хотя и продолжал ворчать и таращить глаза, принялся за еду, не отказавшись от пары стаканчиков портвейна, с насмешливой любезностью предложенных ему Кармо.В полдень китолов находился уже в водах залива Коро, образованного с одной стороны венесуэльским берегом, а с другой — полуостровом Парагуаной.Гамбуржец, продолжавший сидеть у руля и ориентировавшийся по карманному компасу, направил лодку к мысу Кардон, уже маячившему на горизонте.Залив был пустынен. Испанские корабли редко отваживались заплывать так далеко, боясь угодить в лапы к грозным пиратам с Тортуги. Они оставляли хорошо защищенные порты, только если плыли не в одиночку или, по крайней мере, в сопровождении высокобортных кораблей.Весь день китолов шел все дальше на север, пользуясь попутным ветром и довольно спокойным морем. К закату солнца он подошел к бухте Амней, в то время совершенно необитаемой и редко посещаемой кораблями, искавшими в ней убежища лишь от сильных бурь.— Приехали, — сказал Кармо, обращаясь к дону Рафаэлю.Несчастный плантатор, рта не разевавший после завтрака, глубоко вздохнул и ничего не ответил.Проскользнув мимо подводных камней, едва выглядывавших из воды, шлюпка через несколько минут смело ринулась в бухту, в глубине которой виднелись какие-то темные силуэты с мачтами и реями.— Что это? Корабли? — спросил бледнея дон Рафаэль.— Это флот капитана Моргана, — ответил Кармо.— Даже флот?— Да, и он готов помериться силами с фортами Маракайбо. К кораблю адмирала, — приказал он затем, обращаясь к Ван Штиллеру.За скалистым утесом неожиданно возник огромный фрегат, преграждавший путь к другим кораблям, стоявшим на якоре в бухте.— Эй! — крикнул Кармо, сложив рупором руки.— Кто там? — донесся голос с корабля.— Береговые братья — Кармо и Ван Штиллер. Спустите трап.Китолов подошел с правого борта к кораблю и пришвартовался к веревочной лестнице, которая тут же была спущена вахтенными.— Мужайтесь, сеньор, и вперед! — сказал Кармо, развязывая веревки, которыми были спутаны ноги плантатора.— Да, навстречу смерти, — мрачно пошутил дон Рафаэль.Несмотря на дрожь в коленках, бедняга уцепился за лестницу и после бесконечных и все более глубоких вздохов очутился на флагмане пиратского флота. Плантатора окружили вооруженные до зубов люди с фонарями в руках и тут же принялись разглядывать его с нескрываемым любопытством.— Где капитан? — спросил Кармо.— У себя в каюте.— Посветите нам. Пойдемте, сеньор, и не тряситесь так сильно.Он взял плантатора под руку и, то подталкивая, то волоча его за собой, довел до капитанской каюты и вошел с ним в освещенный серебряной лампой салон с развешанным на стенах холодным и огнестрельным оружием.За столом сидел мужчина средних лет, отличавшийся крепким телосложением. У него были живые черные глаза. С большим вниманием он рассматривал лежавшие перед ним морские карты.При виде обоих мужчин он пружинисто привстал со стула.— Кого ты привел, Кармо?— Человека, сеньор, который может поведать все, что вы пожелаете узнать о дочери пьемонтского кавалера.Неожиданная радость на миг осветила гордые черты грозного корсара.— Она ведь там? — спросил он Кармо.— Да, капитан.— В руках у испанцев?— В плену у губернатора.— Спасибо, Кармо. Выйди и оставь меня с этим человеком. Глава IVМорган Морган после исчезновения Черного корсара не оставил Мексиканский залив и флибустьеров с Тортуги.
1 2 3 4