«Контора и касса».
Конторы, как мы знаем, существуют везде и повсюду и этим именем крестят всякого рода лавчонки, но касса!..
При виде этой надписи Карл Морлюкс не мог удержаться от улыбки и от следующего размышления:
— При входе в подобный дом поневоле застегнешь свою одежду и позаботишься о безопасности своих часов и кошелька! Нашли же помещение для кассы!
Он постучал.
— Войдите, — ответили ему из-за двери, на которой было написано белыми буквами:
«Прижмите пуговицу S.V.P.»
Карл де Морлюкс поспешил исполнить это и очутился лицом к лицу с человеком лет сорока пяти или даже пятидесяти в дорожном пальто и в фуражке без козырька. Этот человек носил длинные усы с проседью, высокий воротник и выглядел военным, хотя на самом деле был отставной полицейский сыщик.
— Здравствуйте, господин Тимолеон, — сказал Карл де Морлюкс. — Вы, может быть, не узнаете меня?
— Смотря по обстоятельствам, — ответил Тимолеон.
— Как?
— То есть, смотря по надобности, иногда мы узнаем людей, а иногда делаем вид, что видим их в первый раз.
— Вы можете меня узнать, — заметил, улыбаясь, Карл де Морлюкс и рассказал ему, что он от него хотел.
— Мы отправим ее в Сен-Лазар, — продолжал Тимолеон, — хотя это и не совсем легко, но я все-таки надеюсь устроить ваше дело.
— Отлично. Сколько же вам нужно?
— Пятьдесят тысяч франков, — запросил Тимолеон. — Мои дела давно уже плохи, и я хочу оставить их, а если и иду на такой риск, то я и хочу взять такие деньги, чтобы мне хватило их на мою старость.
— Идет, — согласился виконт де Морлюкс.
Тогда Тимолеон расспросил виконта обо всех привычках Антуанетты, узнал ее адрес и наконец решил:
— Я заставлю женщин дурного поведения признать ее за свою подругу.
Де Морлюкс смотрел совершенно спокойно на Тимолеона.
— Теперь вы можете ехать домой, — заметил Тимолеон, — а завтра вы получите известие от меня.
Де Морлюкс встал.
— Кстати, — добавил он, — вы не знаете, что сталось с каторжником Милоном?
Тимолеон взял список в одном из ящиков своего стола и пробежал его.
— Вы принимаете участие в его судьбе? — спросил он.
— Большое.
— Так знайте, что он убежал и теперь свободен. Де Морлюкс мгновенно побледнел.
— Ого! — проговорил Тимолеон. — Вы меня обманули: вы боитесь его.
— Правда, — проворчал де Морлюкс, — я опасаюсь его.
— Столько же, сколько и Антуанетту?
— Пожалуй. Тимолеон нахмурился.
— Знаете ли вы, — сказал он, — что Милон бежал в обществе человека, который гораздо сильнее нас. Если он только против нас, то борьба становится уже опасной.
— А, — пробормотал де Морлюкс.
— И я советовал бы вам допустить вашего племянника жениться на Антуанетте.
— Это невозможно!
— В таком случае, — заметил Тимолеон, — вы должны мне рассказать все, или я заранее предсказываю вам, что вы проиграете. Тут идет теперь уже не игра, а дуэль, и дуэль насмерть.
Де Морлюкс опустил голову.
— Хорошо, — сказал он, — вы все узнаете.
— Значит, нас теперь двое против тебя, Рокамболь, — прошептал Тимолеон, и глаза его заблестели.
Тимолеон сдержал свое слово и дал несколько советов де Морлюксу.
Карл де Морлюкс немедленно пригласил к себе Аженора и в видах его счастья, как говорил он, послал его на несколько дней к его бабушке в Ренн.
А во время его отсутствия Антуанетта получила письмо, в котором ее приглашали к Карлу де Морлюксу. Он будто бы был болен и потому просил молодую девушку приехать к нему, так как хотел познакомиться с невестой своего племянника.
Антуанетта поехала, чем воспользовались несколько мошенников, подкупленных Тимолеоном, которые и затащили молодую девушку в свой притон, где их скоро накрыла полиция и арестовала всех. Как ни старалась Антуанетта доказать свою непричастность к их обществу, ей это не удалось, в особенности тогда, когда явилась к следователю присланная Тимолеоном старая торговка и признала в Антуанетте свою родную дочь.
Следователь уже не колебался и отправил ее в Сен-Лазар в обществе четырех негодяев, из которых Мадлена Шивот тотчас же приревновала ее к своему другу Политу и сделалась ее непримиримым врагом.
1 2
Конторы, как мы знаем, существуют везде и повсюду и этим именем крестят всякого рода лавчонки, но касса!..
При виде этой надписи Карл Морлюкс не мог удержаться от улыбки и от следующего размышления:
— При входе в подобный дом поневоле застегнешь свою одежду и позаботишься о безопасности своих часов и кошелька! Нашли же помещение для кассы!
Он постучал.
— Войдите, — ответили ему из-за двери, на которой было написано белыми буквами:
«Прижмите пуговицу S.V.P.»
Карл де Морлюкс поспешил исполнить это и очутился лицом к лицу с человеком лет сорока пяти или даже пятидесяти в дорожном пальто и в фуражке без козырька. Этот человек носил длинные усы с проседью, высокий воротник и выглядел военным, хотя на самом деле был отставной полицейский сыщик.
— Здравствуйте, господин Тимолеон, — сказал Карл де Морлюкс. — Вы, может быть, не узнаете меня?
— Смотря по обстоятельствам, — ответил Тимолеон.
— Как?
— То есть, смотря по надобности, иногда мы узнаем людей, а иногда делаем вид, что видим их в первый раз.
— Вы можете меня узнать, — заметил, улыбаясь, Карл де Морлюкс и рассказал ему, что он от него хотел.
— Мы отправим ее в Сен-Лазар, — продолжал Тимолеон, — хотя это и не совсем легко, но я все-таки надеюсь устроить ваше дело.
— Отлично. Сколько же вам нужно?
— Пятьдесят тысяч франков, — запросил Тимолеон. — Мои дела давно уже плохи, и я хочу оставить их, а если и иду на такой риск, то я и хочу взять такие деньги, чтобы мне хватило их на мою старость.
— Идет, — согласился виконт де Морлюкс.
Тогда Тимолеон расспросил виконта обо всех привычках Антуанетты, узнал ее адрес и наконец решил:
— Я заставлю женщин дурного поведения признать ее за свою подругу.
Де Морлюкс смотрел совершенно спокойно на Тимолеона.
— Теперь вы можете ехать домой, — заметил Тимолеон, — а завтра вы получите известие от меня.
Де Морлюкс встал.
— Кстати, — добавил он, — вы не знаете, что сталось с каторжником Милоном?
Тимолеон взял список в одном из ящиков своего стола и пробежал его.
— Вы принимаете участие в его судьбе? — спросил он.
— Большое.
— Так знайте, что он убежал и теперь свободен. Де Морлюкс мгновенно побледнел.
— Ого! — проговорил Тимолеон. — Вы меня обманули: вы боитесь его.
— Правда, — проворчал де Морлюкс, — я опасаюсь его.
— Столько же, сколько и Антуанетту?
— Пожалуй. Тимолеон нахмурился.
— Знаете ли вы, — сказал он, — что Милон бежал в обществе человека, который гораздо сильнее нас. Если он только против нас, то борьба становится уже опасной.
— А, — пробормотал де Морлюкс.
— И я советовал бы вам допустить вашего племянника жениться на Антуанетте.
— Это невозможно!
— В таком случае, — заметил Тимолеон, — вы должны мне рассказать все, или я заранее предсказываю вам, что вы проиграете. Тут идет теперь уже не игра, а дуэль, и дуэль насмерть.
Де Морлюкс опустил голову.
— Хорошо, — сказал он, — вы все узнаете.
— Значит, нас теперь двое против тебя, Рокамболь, — прошептал Тимолеон, и глаза его заблестели.
Тимолеон сдержал свое слово и дал несколько советов де Морлюксу.
Карл де Морлюкс немедленно пригласил к себе Аженора и в видах его счастья, как говорил он, послал его на несколько дней к его бабушке в Ренн.
А во время его отсутствия Антуанетта получила письмо, в котором ее приглашали к Карлу де Морлюксу. Он будто бы был болен и потому просил молодую девушку приехать к нему, так как хотел познакомиться с невестой своего племянника.
Антуанетта поехала, чем воспользовались несколько мошенников, подкупленных Тимолеоном, которые и затащили молодую девушку в свой притон, где их скоро накрыла полиция и арестовала всех. Как ни старалась Антуанетта доказать свою непричастность к их обществу, ей это не удалось, в особенности тогда, когда явилась к следователю присланная Тимолеоном старая торговка и признала в Антуанетте свою родную дочь.
Следователь уже не колебался и отправил ее в Сен-Лазар в обществе четырех негодяев, из которых Мадлена Шивот тотчас же приревновала ее к своему другу Политу и сделалась ее непримиримым врагом.
1 2