Белокаменная скульптура с Фроловской (Спасской) башни Московского Кремля. 1464 г.
Но итальянцы занимались в Москве не только строительством. Немало было их и среди иностранных мастеров серебряных дел, которых Иван III приглашал на работу в столицу. Да и сами «архитектоны» (строители кремлевских соборов) знали чеканное дело и резьбу. Известно, например, что резчиком монетных штемпелей был и великий Аристотель Фьораванти, еще в юности согласно требованиям своей эпохи приобретший основательные познания в области чеканного дела.
Иван Васильевич, великий князь Московский, доверивший благоустроить итальянским зодчим Кремль, мог поручить итальянским медальерам и изготовление новой печати, символика которой соответствовала его властным устремлениям в период создания единого Русского государства.
Именно в Северной Италии, с которой московские князья установили контакты еще с середины XV века и откуда в основном приезжали в Москву «архитектоны», образ Георгия Победоносца особенно широко был распространен в это время. На многих монетах и медалях Ломбардии и соседних с ней областей запечатлен его мужественный облик.
Живописное изображение Святого Георгия.
Отсутствие канона в изображении Георгия Победоносца на печати Ивана III Васильевича и печатях последующих русских государей сделало Георгия в представлении русских людей «человеком на коне», «царем», если на всаднике красовалась корона.
Только в конце XVII – начале XVIII века, когда пришли в Россию гербы – одно из западных новшеств, в светской эмблематике появились и святые под собственными именами – Георгий Победоносец, святой апостол Павел, архангел Михаил. Головы святых воинов стали украшать шлемы с плюмажем, шлемом украшается и голова Георгия Победоносца. Так принято было изображать его на груди двуглавого орла с XVIII века, в таком виде он помещен и в герб города Москвы.
Святой Георгий. Изображение на монетах конца XV – нач. XVI в. Италия. Ломбардия (верх.) Святой Георгий на лицевой стороне печати Ивана III. 1497 г. (низ)
Следует сказать и о двуглавом орле – эмблеме оборотной стороны печати Ивана III. Появление эмблемы двуглавого орла ученые относят к III тысячелетию до н. э. Исследование начальной художественной формы этой эмблемы показало, что она является продуктом фантазии и мифологии – удвоение человека, животного или отдельных его частей характерно, в частности, для древнешумерской культуры. Как мифологическое существо, сакральный символ и художественный образ двуглавый орел (в отличие от одноглавого), например, «римского» орла, встречается в древности прежде всего в Передней Азии. У арабов и сельджуков двуглавый орел появился в результате заимствования ими элементов искусства персидских царств и всего переднеазиатского культурного наследия. В Византии двуглавая птица в качестве восточного орнамента становится широко известной с XI века. Однако многие исследователи подчеркивают, что подобное изображение ни в коем случае не является гербом, ибо Византия гербов не знала. Хотя допускают, что морейские деспоты Палеологи, которым удалось объединить всю Морею (византийские владения на полуострове Пелопоннес), ставшую накануне падения Византии ее оплотом и продлившую на какое-то время существование государства, использовали двуглавого орла в качестве герба. Этот факт и послужил отправной точкой мифа о гербе Византийской империи в виде двуглавого орла.
Изображение двуглавого орла: на ткани одежд средневековых болгарских правителей, на плите, вделанной в пол в храме города Мистры (XIV–XV вв.), на шиферной плите из Старой Загоры (Болгария, XI в.), на итальянской монете (кон. XV в.), на печати императора Священной Римской империи Карла V. XVI в.
В символ власти герб – двуглавый орел превратился у императоров Священной Римской империи. На Сицилии в самом начале XIII века его поместил на монетах с соответствующим титулом Фридрих II Штауфен, король Сицилийского королевства, а затем император Священной Римской империи. В качестве герба империи двуглавый орел утвердился в правление Сигизмунда I (1368–1437). В 1410 году Сигизмунд I стал императором Священной Римской империи, где гербом королей оставался одноглавый орел, но как только король наследовал императорский трон, на печатях появлялся орел двуглавый.
С такой печатью познакомился Иван III, когда в конце 80-х годов XV века установил контакты и дипломатические отношения с домом Габсбургов – первых по значению монархов тогдашней Европы, в результате чего начался обмен посольствами, грамотами, переговорами «для приятельства и любви». При всей своей силе и могуществе Иван III, как человек исключительно прагматического ума, не мог не понимать, что на новом уровне русской государственности потребуются чисто внешние атрибуты, которые подтверждали бы крепость и силу его власти «в глазах мировой общественности». Отсюда и новое написание на западноевропейский манер титула на печати, и новая символика, аналогичная европейской. Свидетельства о стремлении Ивана Васильевича поставить себя наравне с первым монархом Европы общеизвестны. Упоминавшийся выше Николай Петрович Лихачев писал когда-то по этому поводу: великий московский князь «хотел во всем равняться – в титулах, и в формулах грамот, и во внешности булл – цесарю и королю римскому».
Печать Василия
Речь, однако, не может идти о простом подражании знатному иностранному государю. Двуглавый орел вряд ли занял бы место на печати русского государя, если бы последний не знал, что эмблема символизирует высокое положение европейских монархов. Иван III устами послов, отправляемых к западным императорам, неоднократно заявлял о своем знатном и высоком происхождении. Русские послы говорили: «И цесарь, и его сын Максимиан государева великие, а наш государь великий ж государь». Знатность происхождения ассоциировалась с определенной эмблемой, какой является двуглавый орел. По сути двуглавый орел использовался Иваном III Васильевичем для доказательства его права называться кесарем (императором).
Столь подробное рассмотрение эмблем печати 1497 года и трактовки ее образов не случайны. Думается, это необходимо, ибо из-за отсутствия прямых сообщений в письменных источниках причины появления первых гербовых фигур, которые сохранялись в российском гербе на протяжении многих столетий, в представлении современников так и остаются неясными.
После смерти в 1505 году Ивана III на троне воцарился его сын – Василий III Иванович, правивший до 1533 года. Он не носил официального титула «царь», однако был таким же «ревнителем» самодержавства, как и его отец. В книге современника Василия III австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна «Записки о Московии» русский государь изображен под «цитатой», раскрывающей его представления о собственной власти: «Аз есмь царь и господин по праву отцовской крови, державных титулов ни у кого не просил, не купил; нет закона, по которому я был бы чьим-либо подданным. Но, веруя только в Христа, отвергаю права, (выпрошенные) у других». Василия III называли «царем» и зарубежные «корреспонденты», а он, в свою очередь, «внедрял» в сознание первых монархов Европы идею равенства с ними, посему скреплял отсылаемые за рубеж грамоты золотой печатью (буллой) «по образу и подобию» отцовской печати 1497 года.
Василий III и «герб» Московии
В правление Василия Ивановича появился ряд публицистических трудов, отражавших самоутверждение правящей династии Руси в глазах Европы. По заказу, по-видимому, Вассиана Патрикеева, занимавшего видное положение при дворе Василия III, просвещенный писатель, известный как Спиридон-Савва, широко образованный человек, которого интересовала не только церковная, но и современная ему историческая и политическая литература, написал произведение, фигурирующее под названием «Послание о Мономаховом венце». В нем получила оформление литературная легенда о том, как Владимир Мономах получил царский венец от византийского императора. Автор доказывал, что русские князья издревле владели регалиями императорского достоинства. Кроме того, в «Послании» так же, как и в другом памятнике этого времени – «Сказании о князях Владимирских», содержится обоснование высокого положения Рюриковичей, ведущих свой род от римского императора Августа (подобно другим европейским государям) через Пруса, который якобы был родственником Рюрика. Таким образом, в изложении Спиридона-Саввы Василий III, подобно Владимиру Мономаху, являлся «вольным самодержцем» и царем.
Такое «теоретическое» обоснование характера власти русского государя подвигло Ивана Грозного, сына Василия III, на практические действия. В возрасте 16 лет (перед женитьбой) он заявил своему окружению, что «желает поискать прежних своих прародителей чинов», т. е. завел речь об официальном принятии царского титула. 16 января 1547 года произошло венчание молодого правителя Московии на царство. С этого времени и в искусстве, и в атрибутике власти заметно проявляет себя идея – подкрепить, обосновать, прославить правление и деяния первого «венчанного самодержца». В 1551 году возникает памятник русского искусства – Царское место, иначе Мономахов трон. Двенадцать барельефов, украшающих стенки трона, иллюстрируют историю передачи русским князьям византийских императорских регалий. Царское место, помещенное в Успенский собор Московского Кремля, явилось зримым доказательством законности царского сана русского государя Ивана IV.
В этом контексте, очевидно, следует рассматривать и другие атрибуты власти, в частности, печати первого русского царя. В течение всего своего правления Иван Грозный использовал печать, образец которой создал его дед – Иван III, а затем применял отец, естественно, с соответствующей легендой. Таким образом, символы, принятые Иваном III для печати, как потом оказалось, общегосударственной, приобретают наследственный признак, что является характерным для герба как особого знака. Кроме этой печати, Иван IV использовал еще целый ряд совершенно новых печатей.
«Мономахов трон» – молельное место Ивана Грозного в Успенском соборе Московского Кремля. 1551 г.
Еще во время Монетной реформы 1535–1538 годов, когда правила Елена Васильевна Глинская, мать Ивана Грозного, в России появилась копейка. Так назывались серебряные монеты, на которых изображался «князь велики на коне, а имея копье в руце, и оттоле прозвашеся денги копейные». На обороте, в строчной надписи, сообщалось, что это князь великий; затем, когда Иван IV принял титул царя, надпись на копейке, изменившись, сообщала: «царь и государь всея Руси». Композиция, представленная на копейке, очень напоминает изображение «Чуда Георгия о змие», только под копытами коня нет дракона. Корона на всаднике копейки свидетельствовала, что изображен государь. Ту же корону с пятью зубцами можно видеть и на всаднике, который во времена Ивана IV «перебрался» на грудь двуглавого орла. Именно Иван Грозный повелел поместить Драконоборца, украшенного короной, на грудь двуглавого орла. Таким образом, со времени Ивана IV двуглавый орел и воин-драконоборец воссоединились в одной фигуре.
Печати Ивана IV Васильевича Грозного. XVI в
Создание новой печати казалось для современников настолько важным событием, что об этом записано в летописи: 3 февраля 1561 года «учинена» печать – «орел двоеглавной, а середи его человек на коне, а на другой стороне орел же двоеглавной, а середи его инрог» (единорог – мифический зверь с прямым рогом).
Выдающимся историческим памятником времен Ивана Грозного является еще одна печать, неизменно привлекающая внимание отечественных и зарубежных историков, наиболее вероятная дата создания которой – 1577 год.
В «Словаре древнерусского языка» указывается, что слово «герб» в ХVI веке использовалось лишь в посольских делах, когда речь шла о других странах, с которыми Россия поддерживала дипломатические связи. По приказанию царя в 1564 году была изготовлена печать Ливонской земли (она скрепляла соглашение между Россией и Швецией). Вот что говорится о ней в летописи: «а на печати клейно: орел двоеглавный, а у орла у правые ноги герб печать маистра Ливоньского, а у левые ноги герб печать Юриевского бискупа; около же печати подпись: царского величества боярина и Вифлянские земли боярина и наместника и воеводы печать». Употребление этой печати строго регламентировалось: ею запечатывались «грамоты перемирные с Свейским королем… и грамоты в ыные государьства». Композиция рисунка (двуглавый орел попирает лапами эмблемы, символизирующие присоединенные балтийские земли) такова, что не может вызвать сомнения в предназначении печати, которая должна была иллюстрировать успехи русского царя в Ливонской войне. Эта задача была основной при создании печати, поэтому изображения гербов прибалтийских земель не отличались точностью: эмблемы не соответствовали в деталях гербам Ливонского ордена и Дерпта.
Вообще надо отметить, что к эмблемам, написанию титула и прочей символике Иван Грозный относился очень внимательно, особенно если речь шла о внешнеполитических контактах. Известна размолвка Ивана Васильевича со шведским королем из-за титула «Лифляндский» в период Ливонской войны. В 1572 году, когда русские добились определенных успехов в Ливонии, Иван IV потребовал не только именовать его в титуле «Свейским», но и «при-слати образец герб свейской, чтоб тот герб в царьского величества печати был». В ответ он получил от Юхана III, по-видимому, какие-то замечания, что заставило русского царя с гневом возразить шведскому королю: «А что писал еси о Римского царства печати, и у нас своя печать от прародителей наших, а и римская печать нам не дико: мы от Августа Кесаря родством ведемся».
Действительно, первый русский царь использовал печать и эмблемы прародителей своих и «римскую печать» – изображение двуглавого орла, а также «строил» новые печати, например, печать 1577 года, по типу печатей тех государств, с которыми вступал в дипломатические контакты.
Печать царского наместника в Ливонии. 1564 г.
Печать Лжедмитрия. 1604 г.
Преемники Грозного исправляли на своих знаках власти (печатях) некоторые элементы его многочисленных печатей, однако не изменяли их в целом.
В Смутное время Лжедмитрий I, став в 1605 году русским царем, использовал матрицу печати 1577 года, запечатывая письма польскому магнату Ю. Мнишку. Заранее для него была приготовлена и новая государственная печать. По-видимому, она польского «производства», ибо вырезана в соответствии с западноевропейскими художественными канонами. Крылья двуглавого орла, увенчанного третьей короной, на печати подняты вверх, всадник на груди орла повернут влево от зрителя – согласно правилам западноевропейской геральдики. Подобная композиция имеется на серебряных коронационных медалях, которые прибыли в Москву вместе с Лжедмитрием I.
В 1613 году Земским собором был избран первый царь из рода Романовых Михаил Федорович (1596–1645). При нем двуглавый орел с Драконоборцем на груди получил «прибавление»: над головами орла (скорее, между головами), увенчанными коронами, появляется третья корона. О дате «прибавления» сообщалось в грамоте, отправленной из центра воеводе Туринска И. И. Баклановскому в феврале 1625 года. В ней шла речь об изменении царской печати: она делалась по размерам большей, нежели прежняя, ибо «на прежней печати… Государское титло описано было не сполна; ныне перед прежнею печатью прибавлено на печати в подписи, в… Государственном именованьи: Самодержец;…и ныне…над главами у орла коруна». Предписывалось с 25 марта 1625 года скреплять новой печатью различные документы: грамоты, наказы, подорожные и т. д.
Печать царя Михаила Федоровича с изображением Государственного герба. 1625 г.
Царь Алексей Михайлович (1629–1676) принял от отца в 1645 году почти сформировавшийся российский государственный герб. И стал первым монархом, который его узаконил. В 1654 году Алексей Михайлович повелел «дать» в лапы двуглавому орлу символы царской власти – скипетр и державу, а крылья орла из опущенных стали расправленными и поднятыми.
Герб России. 2-я пол. XVII в.
Регалии царской власти: корона, скипетр, держава
Корона, скипетр, держава – это регалии, знаки царской, королевской и императорской власти, общепринятые во всех государствах, где такая власть существует. Происхождением своим регалии обязаны, в основном, античному миру. Так, корона ведет начало от венка, который в древнем мире возлагался на голову победителя в состязаниях. Затем он превратился в знак почести, воздаваемой отличившемуся на войне, – военачальнику или должностному лицу, став таким образом знаком служебного отличия (императорский венец). Из него и образовалась корона (головной убор), получившая в странах Европы широкое распространение как атрибут власти еще в раннее средневековье.
1 2 3 4 5 6 7
Но итальянцы занимались в Москве не только строительством. Немало было их и среди иностранных мастеров серебряных дел, которых Иван III приглашал на работу в столицу. Да и сами «архитектоны» (строители кремлевских соборов) знали чеканное дело и резьбу. Известно, например, что резчиком монетных штемпелей был и великий Аристотель Фьораванти, еще в юности согласно требованиям своей эпохи приобретший основательные познания в области чеканного дела.
Иван Васильевич, великий князь Московский, доверивший благоустроить итальянским зодчим Кремль, мог поручить итальянским медальерам и изготовление новой печати, символика которой соответствовала его властным устремлениям в период создания единого Русского государства.
Именно в Северной Италии, с которой московские князья установили контакты еще с середины XV века и откуда в основном приезжали в Москву «архитектоны», образ Георгия Победоносца особенно широко был распространен в это время. На многих монетах и медалях Ломбардии и соседних с ней областей запечатлен его мужественный облик.
Живописное изображение Святого Георгия.
Отсутствие канона в изображении Георгия Победоносца на печати Ивана III Васильевича и печатях последующих русских государей сделало Георгия в представлении русских людей «человеком на коне», «царем», если на всаднике красовалась корона.
Только в конце XVII – начале XVIII века, когда пришли в Россию гербы – одно из западных новшеств, в светской эмблематике появились и святые под собственными именами – Георгий Победоносец, святой апостол Павел, архангел Михаил. Головы святых воинов стали украшать шлемы с плюмажем, шлемом украшается и голова Георгия Победоносца. Так принято было изображать его на груди двуглавого орла с XVIII века, в таком виде он помещен и в герб города Москвы.
Святой Георгий. Изображение на монетах конца XV – нач. XVI в. Италия. Ломбардия (верх.) Святой Георгий на лицевой стороне печати Ивана III. 1497 г. (низ)
Следует сказать и о двуглавом орле – эмблеме оборотной стороны печати Ивана III. Появление эмблемы двуглавого орла ученые относят к III тысячелетию до н. э. Исследование начальной художественной формы этой эмблемы показало, что она является продуктом фантазии и мифологии – удвоение человека, животного или отдельных его частей характерно, в частности, для древнешумерской культуры. Как мифологическое существо, сакральный символ и художественный образ двуглавый орел (в отличие от одноглавого), например, «римского» орла, встречается в древности прежде всего в Передней Азии. У арабов и сельджуков двуглавый орел появился в результате заимствования ими элементов искусства персидских царств и всего переднеазиатского культурного наследия. В Византии двуглавая птица в качестве восточного орнамента становится широко известной с XI века. Однако многие исследователи подчеркивают, что подобное изображение ни в коем случае не является гербом, ибо Византия гербов не знала. Хотя допускают, что морейские деспоты Палеологи, которым удалось объединить всю Морею (византийские владения на полуострове Пелопоннес), ставшую накануне падения Византии ее оплотом и продлившую на какое-то время существование государства, использовали двуглавого орла в качестве герба. Этот факт и послужил отправной точкой мифа о гербе Византийской империи в виде двуглавого орла.
Изображение двуглавого орла: на ткани одежд средневековых болгарских правителей, на плите, вделанной в пол в храме города Мистры (XIV–XV вв.), на шиферной плите из Старой Загоры (Болгария, XI в.), на итальянской монете (кон. XV в.), на печати императора Священной Римской империи Карла V. XVI в.
В символ власти герб – двуглавый орел превратился у императоров Священной Римской империи. На Сицилии в самом начале XIII века его поместил на монетах с соответствующим титулом Фридрих II Штауфен, король Сицилийского королевства, а затем император Священной Римской империи. В качестве герба империи двуглавый орел утвердился в правление Сигизмунда I (1368–1437). В 1410 году Сигизмунд I стал императором Священной Римской империи, где гербом королей оставался одноглавый орел, но как только король наследовал императорский трон, на печатях появлялся орел двуглавый.
С такой печатью познакомился Иван III, когда в конце 80-х годов XV века установил контакты и дипломатические отношения с домом Габсбургов – первых по значению монархов тогдашней Европы, в результате чего начался обмен посольствами, грамотами, переговорами «для приятельства и любви». При всей своей силе и могуществе Иван III, как человек исключительно прагматического ума, не мог не понимать, что на новом уровне русской государственности потребуются чисто внешние атрибуты, которые подтверждали бы крепость и силу его власти «в глазах мировой общественности». Отсюда и новое написание на западноевропейский манер титула на печати, и новая символика, аналогичная европейской. Свидетельства о стремлении Ивана Васильевича поставить себя наравне с первым монархом Европы общеизвестны. Упоминавшийся выше Николай Петрович Лихачев писал когда-то по этому поводу: великий московский князь «хотел во всем равняться – в титулах, и в формулах грамот, и во внешности булл – цесарю и королю римскому».
Печать Василия
Речь, однако, не может идти о простом подражании знатному иностранному государю. Двуглавый орел вряд ли занял бы место на печати русского государя, если бы последний не знал, что эмблема символизирует высокое положение европейских монархов. Иван III устами послов, отправляемых к западным императорам, неоднократно заявлял о своем знатном и высоком происхождении. Русские послы говорили: «И цесарь, и его сын Максимиан государева великие, а наш государь великий ж государь». Знатность происхождения ассоциировалась с определенной эмблемой, какой является двуглавый орел. По сути двуглавый орел использовался Иваном III Васильевичем для доказательства его права называться кесарем (императором).
Столь подробное рассмотрение эмблем печати 1497 года и трактовки ее образов не случайны. Думается, это необходимо, ибо из-за отсутствия прямых сообщений в письменных источниках причины появления первых гербовых фигур, которые сохранялись в российском гербе на протяжении многих столетий, в представлении современников так и остаются неясными.
После смерти в 1505 году Ивана III на троне воцарился его сын – Василий III Иванович, правивший до 1533 года. Он не носил официального титула «царь», однако был таким же «ревнителем» самодержавства, как и его отец. В книге современника Василия III австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна «Записки о Московии» русский государь изображен под «цитатой», раскрывающей его представления о собственной власти: «Аз есмь царь и господин по праву отцовской крови, державных титулов ни у кого не просил, не купил; нет закона, по которому я был бы чьим-либо подданным. Но, веруя только в Христа, отвергаю права, (выпрошенные) у других». Василия III называли «царем» и зарубежные «корреспонденты», а он, в свою очередь, «внедрял» в сознание первых монархов Европы идею равенства с ними, посему скреплял отсылаемые за рубеж грамоты золотой печатью (буллой) «по образу и подобию» отцовской печати 1497 года.
Василий III и «герб» Московии
В правление Василия Ивановича появился ряд публицистических трудов, отражавших самоутверждение правящей династии Руси в глазах Европы. По заказу, по-видимому, Вассиана Патрикеева, занимавшего видное положение при дворе Василия III, просвещенный писатель, известный как Спиридон-Савва, широко образованный человек, которого интересовала не только церковная, но и современная ему историческая и политическая литература, написал произведение, фигурирующее под названием «Послание о Мономаховом венце». В нем получила оформление литературная легенда о том, как Владимир Мономах получил царский венец от византийского императора. Автор доказывал, что русские князья издревле владели регалиями императорского достоинства. Кроме того, в «Послании» так же, как и в другом памятнике этого времени – «Сказании о князях Владимирских», содержится обоснование высокого положения Рюриковичей, ведущих свой род от римского императора Августа (подобно другим европейским государям) через Пруса, который якобы был родственником Рюрика. Таким образом, в изложении Спиридона-Саввы Василий III, подобно Владимиру Мономаху, являлся «вольным самодержцем» и царем.
Такое «теоретическое» обоснование характера власти русского государя подвигло Ивана Грозного, сына Василия III, на практические действия. В возрасте 16 лет (перед женитьбой) он заявил своему окружению, что «желает поискать прежних своих прародителей чинов», т. е. завел речь об официальном принятии царского титула. 16 января 1547 года произошло венчание молодого правителя Московии на царство. С этого времени и в искусстве, и в атрибутике власти заметно проявляет себя идея – подкрепить, обосновать, прославить правление и деяния первого «венчанного самодержца». В 1551 году возникает памятник русского искусства – Царское место, иначе Мономахов трон. Двенадцать барельефов, украшающих стенки трона, иллюстрируют историю передачи русским князьям византийских императорских регалий. Царское место, помещенное в Успенский собор Московского Кремля, явилось зримым доказательством законности царского сана русского государя Ивана IV.
В этом контексте, очевидно, следует рассматривать и другие атрибуты власти, в частности, печати первого русского царя. В течение всего своего правления Иван Грозный использовал печать, образец которой создал его дед – Иван III, а затем применял отец, естественно, с соответствующей легендой. Таким образом, символы, принятые Иваном III для печати, как потом оказалось, общегосударственной, приобретают наследственный признак, что является характерным для герба как особого знака. Кроме этой печати, Иван IV использовал еще целый ряд совершенно новых печатей.
«Мономахов трон» – молельное место Ивана Грозного в Успенском соборе Московского Кремля. 1551 г.
Еще во время Монетной реформы 1535–1538 годов, когда правила Елена Васильевна Глинская, мать Ивана Грозного, в России появилась копейка. Так назывались серебряные монеты, на которых изображался «князь велики на коне, а имея копье в руце, и оттоле прозвашеся денги копейные». На обороте, в строчной надписи, сообщалось, что это князь великий; затем, когда Иван IV принял титул царя, надпись на копейке, изменившись, сообщала: «царь и государь всея Руси». Композиция, представленная на копейке, очень напоминает изображение «Чуда Георгия о змие», только под копытами коня нет дракона. Корона на всаднике копейки свидетельствовала, что изображен государь. Ту же корону с пятью зубцами можно видеть и на всаднике, который во времена Ивана IV «перебрался» на грудь двуглавого орла. Именно Иван Грозный повелел поместить Драконоборца, украшенного короной, на грудь двуглавого орла. Таким образом, со времени Ивана IV двуглавый орел и воин-драконоборец воссоединились в одной фигуре.
Печати Ивана IV Васильевича Грозного. XVI в
Создание новой печати казалось для современников настолько важным событием, что об этом записано в летописи: 3 февраля 1561 года «учинена» печать – «орел двоеглавной, а середи его человек на коне, а на другой стороне орел же двоеглавной, а середи его инрог» (единорог – мифический зверь с прямым рогом).
Выдающимся историческим памятником времен Ивана Грозного является еще одна печать, неизменно привлекающая внимание отечественных и зарубежных историков, наиболее вероятная дата создания которой – 1577 год.
В «Словаре древнерусского языка» указывается, что слово «герб» в ХVI веке использовалось лишь в посольских делах, когда речь шла о других странах, с которыми Россия поддерживала дипломатические связи. По приказанию царя в 1564 году была изготовлена печать Ливонской земли (она скрепляла соглашение между Россией и Швецией). Вот что говорится о ней в летописи: «а на печати клейно: орел двоеглавный, а у орла у правые ноги герб печать маистра Ливоньского, а у левые ноги герб печать Юриевского бискупа; около же печати подпись: царского величества боярина и Вифлянские земли боярина и наместника и воеводы печать». Употребление этой печати строго регламентировалось: ею запечатывались «грамоты перемирные с Свейским королем… и грамоты в ыные государьства». Композиция рисунка (двуглавый орел попирает лапами эмблемы, символизирующие присоединенные балтийские земли) такова, что не может вызвать сомнения в предназначении печати, которая должна была иллюстрировать успехи русского царя в Ливонской войне. Эта задача была основной при создании печати, поэтому изображения гербов прибалтийских земель не отличались точностью: эмблемы не соответствовали в деталях гербам Ливонского ордена и Дерпта.
Вообще надо отметить, что к эмблемам, написанию титула и прочей символике Иван Грозный относился очень внимательно, особенно если речь шла о внешнеполитических контактах. Известна размолвка Ивана Васильевича со шведским королем из-за титула «Лифляндский» в период Ливонской войны. В 1572 году, когда русские добились определенных успехов в Ливонии, Иван IV потребовал не только именовать его в титуле «Свейским», но и «при-слати образец герб свейской, чтоб тот герб в царьского величества печати был». В ответ он получил от Юхана III, по-видимому, какие-то замечания, что заставило русского царя с гневом возразить шведскому королю: «А что писал еси о Римского царства печати, и у нас своя печать от прародителей наших, а и римская печать нам не дико: мы от Августа Кесаря родством ведемся».
Действительно, первый русский царь использовал печать и эмблемы прародителей своих и «римскую печать» – изображение двуглавого орла, а также «строил» новые печати, например, печать 1577 года, по типу печатей тех государств, с которыми вступал в дипломатические контакты.
Печать царского наместника в Ливонии. 1564 г.
Печать Лжедмитрия. 1604 г.
Преемники Грозного исправляли на своих знаках власти (печатях) некоторые элементы его многочисленных печатей, однако не изменяли их в целом.
В Смутное время Лжедмитрий I, став в 1605 году русским царем, использовал матрицу печати 1577 года, запечатывая письма польскому магнату Ю. Мнишку. Заранее для него была приготовлена и новая государственная печать. По-видимому, она польского «производства», ибо вырезана в соответствии с западноевропейскими художественными канонами. Крылья двуглавого орла, увенчанного третьей короной, на печати подняты вверх, всадник на груди орла повернут влево от зрителя – согласно правилам западноевропейской геральдики. Подобная композиция имеется на серебряных коронационных медалях, которые прибыли в Москву вместе с Лжедмитрием I.
В 1613 году Земским собором был избран первый царь из рода Романовых Михаил Федорович (1596–1645). При нем двуглавый орел с Драконоборцем на груди получил «прибавление»: над головами орла (скорее, между головами), увенчанными коронами, появляется третья корона. О дате «прибавления» сообщалось в грамоте, отправленной из центра воеводе Туринска И. И. Баклановскому в феврале 1625 года. В ней шла речь об изменении царской печати: она делалась по размерам большей, нежели прежняя, ибо «на прежней печати… Государское титло описано было не сполна; ныне перед прежнею печатью прибавлено на печати в подписи, в… Государственном именованьи: Самодержец;…и ныне…над главами у орла коруна». Предписывалось с 25 марта 1625 года скреплять новой печатью различные документы: грамоты, наказы, подорожные и т. д.
Печать царя Михаила Федоровича с изображением Государственного герба. 1625 г.
Царь Алексей Михайлович (1629–1676) принял от отца в 1645 году почти сформировавшийся российский государственный герб. И стал первым монархом, который его узаконил. В 1654 году Алексей Михайлович повелел «дать» в лапы двуглавому орлу символы царской власти – скипетр и державу, а крылья орла из опущенных стали расправленными и поднятыми.
Герб России. 2-я пол. XVII в.
Регалии царской власти: корона, скипетр, держава
Корона, скипетр, держава – это регалии, знаки царской, королевской и императорской власти, общепринятые во всех государствах, где такая власть существует. Происхождением своим регалии обязаны, в основном, античному миру. Так, корона ведет начало от венка, который в древнем мире возлагался на голову победителя в состязаниях. Затем он превратился в знак почести, воздаваемой отличившемуся на войне, – военачальнику или должностному лицу, став таким образом знаком служебного отличия (императорский венец). Из него и образовалась корона (головной убор), получившая в странах Европы широкое распространение как атрибут власти еще в раннее средневековье.
1 2 3 4 5 6 7