Здесь выложена электронная книга Великий Моурави - 6. Город мелодичных колокольчиков автора по имени Антоновская Анна Арнольдовна. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Антоновская Анна Арнольдовна - Великий Моурави - 6. Город мелодичных колокольчиков.
Размер архива с книгой Великий Моурави - 6. Город мелодичных колокольчиков равняется 649.8 KB
Анна Арнольдовна Антоновская: «Город мелодичных колокольчиков»
Анна Арнольдовна Антоновская
Город мелодичных колокольчиков
Великий Моурави – 6
Zmiy (zmiy@inbox.ru), SpellCheck: Лазо, 28.08.2002
«А.Антоновская. «Великий Моурави». Книга шестая»: Мерани; Тбилиси; 1981
ISBN Аннотация Анна Арнольдовна АнтоновскаяВеликий МоуравиРоман-эпопея в шести книгахКнига шестаяГород мелодичных колокольчиков ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ Светлой памятимоей дочериС.К.Черной ГЛАВА ПЕРВАЯМАТЬ МИРА Дробя желто-красные копья над еще дремотным Босфором, всходило солнце. Тревожно кричали чайки. Воздушные сады и причудливые растения терялись в розоватой дымке, сползающей с холмов. Еще поворот, и словно из воды выплыла мраморная мечеть, за ней бирюзовая, и уже отчетливо в голубом стекле залива отразился Стамбул.Корабль подходил к Константинополю. Будущее представлялось грузинам зыбким, как эта розоватая дымка. Уж не достигли ли они последней черты жизни? Там, далеко позади, простиралось прошлое, насыщенное огнем, потрясениями. Как назойливый призрак, преследовало воспоминание о Базалети, о поражении, нанесенном им не мечом царя Теймураза, а неумолимым роком. Ростом сравнил его с беззубым черепом, который, беззвучно смеясь, отнял у них Даутбека, «неповторимого барса». Родная земля исчезла за гранью черной воды. Картлийцы переступили загадочный рубеж Босфора.— «Мать мира!» Так, кажется, назвали певцы Константинополь? — спросил Моурави у задумавшегося Дато.— Как бы не обернулась для нас эта «мать» мачехой.Невольно «барсы» отшатнулись от борта. На побледневшем лице Русудан отразилась боль сердца. Судорожным движением она положила руку на плечо Автандила, как бы стремясь защитить его от невидимой опасности. Удивленно взглянув на мать, он гордо расправил плечи, улыбка мелькнула в уголках его губ. Сила молодости, безудержная сила, исходившая от него, передалась Русудан. И она уже спокойно перевела взор на теплые волны, плещущиеся у берега.— Каждая дорога имеет два конца: будничный и праздничный. Будем думать о последнем — праздничном… — Взор его упал на высоты Эюба, где белели руины дворца ослепленного Велисария. — Византийская империя! Сюда по одной из двух дорог пришел отрицатель буден.— Ты, Георгий, вспомнил вовремя Шота из Рустави. Да сопутствует нам его любовь к Родине!— Да сопутствует! — вскрикнул Автандил. — Не он ли оставил Грузии любовь! Дружбу! Щедрость!— Оставил? — нежданно сказала Хорешани. — А я думала, эти возвышенные чувства он спрятал в своем опаленном сердце.— Не совсем так, дорогая, он не забыл, что обе дороги достойно увенчивает один стяг: нерукотворный, и на нем начертано: Что ты спрятал, то пропало.Что ты отдал, то твое! Бессмертие ума он оставил нам в дар, блистающий звездами небосвод.Дато, преклонив колено, поцеловал край ленты Русудан.И стало так тихо, как бывает, когда ночь уже ушла, а день еще не проснулся.Золотой Рог пробуждался медленно. Еще изредка мелькали то тут, то там белые бурнусы и желтые плащи. Слышался стук копыт, перебранка на трапах. Под наблюдением Эрасти тридцать слуг-грузин выгружали уже оседланных коней. Старший оруженосец заботливо пересчитывал хурджини, складывая их в пирамиду.Картлийцы медленно сошли на турецкую землю. Димитрий замедлил шаги и безотчетно стал следить, как смуглые янычары высыпали из мешков груды деревянных гвоздей, вздымая едкую пыль, и как торопливо их разбирали корабельные конопатчики. Между большими судами сновали гальяны и ялики, обдавая бухту то отвратным запахом лежалой рыбы, то нежным запахом перевозимых роз.Внезапно из-за леса мачт показалась великолепная султанская катарга и пальбой пушек разогнала будничную суету. Вспыхивали огни, окутывая амбразуры пороховыми облачками. Десятки тяжелых весел одновременно взлетали вверх и тотчас ложились на воду, давая кораблю легкий и стремительный ход. Развевалось зеленое знамя с полумесяцем, напоминая о могуществе султана, «падишаха вселенной».На берегу, где белели столбики для корабельных канатов, раздались предостерегающие выкрики «Ха-а-ба-ар-рда!» и пронесся дружный свист плетей. Балтаджи, расталкивая пеструю толпу, устремилась к картлийцам.По-видимому, желая остаться незамеченным, Клод Жермен, высокий худощавый иезуит, напоминавший шпагу, готовую в любой миг нанести меткий удар, — конечно, в спину, — не отводил взгляда от Саакадзе, и что-то хищное было в его пергаментном лице: все, все должно служить целям ордена Иисуса! И уже созревал план, как он доложит посланнику Франции, графу де Сези, о Непобедимом, который не случайно в предгрозовые дни получил от султана ферман на въезд в Стамбул.
Взгляд Папуна, скользнув по странной фигуре иезуита, остановился на приятном, умном лице сухощавого турка, едва переступившего рубеж средних лет.— Что этот стамбулец с искрящимися четками, — шепнул Папуна Ростому, — рассматривает нас, словно канатоходцев. Неужели по виду определил наш характер?Ростом посмотрел на заулыбавшегося турка и тихо ответил:— Красная феска с черной кистью на его башке — знак ученого, а таких больше всего следует опасаться. И четки прыгают в его пальцах, как раскаленные угольки.— Я тоже сразу заметил, что он слишком любопытен, — отозвался Элизбар. — Может, следит за нами?Толпа заволновалась, кое-кто пытался прорваться вперед. Щелкнула плеть.Осадив скакуна, меченосец султана приложил руку ко лбу и сердцу и передал Георгию Саакадзе султанский ярлык. Приложил и Моурави руку ко лбу и сердцу. Оставаясь холодным, он, блеснув знанием языка османов, почтительно зачитал милостивое повеление падишаха, не сомневаясь, что об этом тотчас будет передано Мураду, властелину империи. И еще знал он, что здесь, как и в Иране, не только люди, но и камни имеют жало. Лесть в Стамбуле была так же необходима, как воздух, притворство оценивалось наравне с золотом. И только кровь не стоила ничего.В витиеватых выражениях в ярлыке указывалось, что Моурав-беку и всем прибывшим с ним отведен Мозаичный дворец вблизи площади Баязида. «Да будет небо Стамбула грузинам надежным шлемом от непогод, а „сундук щедрот“ „падишаха вселенной“ не имеет дна».Меченосец подал знак, и к Саакадзе подвели аргамака в большом наряде, лучшего в султанской конюшне.«Жизнь в замкнутом круге», — подумал Георгий, припомнив квадратный двор в Давлет-ханэ, а над ним жгучее исфаханское небо. Тогда он, молодой свитский азнаур, властной рукой покорил коня эмира. Сейчас ему предстояло обуздать судьбу и направить по дороге возмездия.И, словно силясь отогнать воспоминания, Саакадзе вскинул руку и без стремян вскочил на горячившегося аргамака, вызвав восторженные возгласы османов, не знающих переходов между восхищением и ненавистью.Старый Омар, верный слуга Хорешани, вел под уздцы Джамбаза. Осторожно перебирая ногами, словно не доверяя чужой земле, конь удивленно косил глазом на Саакадзе и вдруг заржал, забил копытами, дернулся вправо, влево и сердито мотнул головой, что могло означать: «Как! С такой легкостью вскочить на незнакомого ветреного скакуна и даже не послать ему, Джамбазу, приветствие?!» Эрасти сочувственно вздохнул. Но предаваться огорчению было некогда.Показался кызлар-агаси, начальник евнухов-негров. На плоском лице его, похожем на стертый кусок угля, блестели белки глаз, большие мясистые уши слегка оттопырились, ловя слова, как сачки — бабочек. Роскошь красного одеяния, отороченного мехом, и золотистые переливы мягкой обуви еще больше подчеркивали свирепость его облика, а ослепительно белый колпак напоминал, что он страж целомудрия и постоянства.Кызлар-агаси властно дотронулся до перстня. Восемь балтаджи в розовых головных уборах, стянутых медными обручами, привычно ловко опустили позолоченные носилки. Откинулся изумрудный полог, вышли две стройные турчанки в дымчатых чадрах и преподнесли подарок султанши: яшмаки — дорогие покрывала для женщин. Русудан обменялась с Хорешани понимающим взглядом и первая набросила на голову яшмак. Сквозь серебристую сетку ей показалось, что все окружающее ее в этом незнакомом мире заколебалось в изменчивой игре светотени.Процессия безмолвно двигалась к площади Баязида, где пол-орты янычар, олицетворяя могущество султана, дали залп из двухсот пятидесяти мушкетов. Какие-то голубоватые птицы с шумом поднялись с платанов и взвились ввысь.От неожиданности кони вздыбились. Джамбаз пронзительно заржал и тряхнуп головой; со звоном упал серебряный абасси, сорвавшийся с мониста, украсившего шею коня в Исфахане. Омар торопливо поднял монету и завернул в платок, решив прибить ее на пороге опочивальни Саакадзе, дабы счастье сопутствовало ему на новых, неведомых путях.
Четыре трона, осыпанные драгоценными камнями, были отбиты у персов. Но султан Мурад мечтал о пятом, на котором восседал шах Аббас. Тревога не оставляла султана даже в Серале, мешая познавать сладость бытия. Одалиски, в глазах которых затаилась синь Адриатики, грозы Черкесии и зной Египта, не в силах были развеять мрачные мысли, обуревавшие Мурада. В мраморной бане наложницы погружали султана в душистую мыльную пену, давившую его, как глыба; он кряхтел и наказывал красавиц плетьми.Еще четверть века назад Турция являлась самым воинственным государством, подчинившим себе все страны Черного моря. Франки и иранцы, арабы и венецианцы, поляки и австрийцы испытывали невольный трепет перед империей османов. Но — эйвах!.. — топор времени стал незримо подрубать столп, увенчанный полумесяцем. Еще устойчив шариат и все порожденное им. Система, полученная в наследство от сельджуков, доведенная первыми султанами до предельной четкости, и сейчас продолжает служить Мураду IV. Что могла противопоставить дряхлая Византия энергии турок-османов? Громыхание золотого щита с мнимо могучим двуглавым орлом? Но этот орел перелетел на башни крепости царя Московии и оттуда грозит черным клювом. Русские казаки дерзки. Основной враг — в самом сердце Турции, он неуловим и страшен, изо дня в день он подтачивает подножие трона «падишаха вселенной». Благополучие Турции в завоеваниях. Новые земли нужны империи, как свежее мясо — тигру. Но сытый тигр — плохой воин. Завоеватель-паша ленив, он тешится новыми женами, блаженствует в сладкой полудреме и облагает непосильным налогом бесправных крестьян, которые бегут в города, где нет работы, где царят нужда и голод, земли же остаются незасеянными. Нужны новые пространства со всем их богатством, городами и деревнями, людьми и скотом, реками и морями! Султан справедлив! Завоеванные земли он делит на три части: военные лены (мелкие — тимары, крупные — зеаметы), коронные земли (хассы) и церковные (вакуфы). И тимариоты (владельцы тимаров), и займы (владельцы зеаметов), составляющие феодальную конницу (сипахи), и советники Дивана, и судьи, и муллы — все участвуют в дележе добычи. Все — кроме крестьян. Каждый из власть имущих получает свою часть, соответствующую заслугам.У быка не бывает заслуг, его удел терпеливо тащить свое ярмо на полях засева. И землепашцы приравнены к быку, — так возжелали паши. Терпя поражения на полях битв, они стремятся наверстать упущенное на полях нив. Земельные угодья — источник их обогащения. Владетели поднимают боевое оружие против крестьянства и, накапливая ценности, пробиваются к власти. Но — «спящего медведя не буди, бесстрашного мужа не серди», — на угнетение и разорение турецкие крестьяне отвечают яростными восстаниями. Не забыть пашам мстителя Кара Языджи, предводителя повстанцев Анатолии Восстание крестьян в Анатолии в 1599-1602 годах.
. Как самум, пронеслись тысячи восставших, возмущенных тем, что их уподобили скоту. Покатились головы пашей и беков по раскаленной анатолийской земле. К повстанцам примкнули разорившиеся сипахи, недовольные засилием пашей-помещиков, отторгнувших от них, сипахов, крестьянские души. Запылали владения. Жемчужную пену водоемов замутили кровавые брызги. Новый правящий слой поднял свой щит с изречениями корана и султанским вензелем. Словно о прибрежную скалу, разбились об этот щит волны восстаний. В море крови захлебнулись тысячи жертв. Ярмо вновь пригнуло сеятелей к земле, укрощенные сипахи в горести воскликнули: «Heт бога, кроме бога, и Мухаммед пророк его!» Землевладельческая знать восторжествовала. Но, позолотив полумесяц, она забыла о войсковом знамени. Упадок военного могущества османов продолжался. Чем изменить ход корабля, несущегося на мель? Решительным поворотом руля, спасительной войной!Внутренний строй империи бесплоден. Ее сила в мече. Надо ополчаться на Запад, помня об Иране. Но шах Аббас могуч. Сефевид не хочет расставаться с пятым троном, он рычит, как лев. Кавказский хребет — естественный рубеж. К северным отрогам этих гор уже вплотную подошло Московское царство. Надо спешить! Сунниты, населяющие высоты Кавказа, ждут турок. О, как легко можно оттуда бросить янычар, подкрепленных татарской конницей Крыма, на богатые равнины Дона! Спешит и шах Аббас. Оттеснив турок с земель, прилегающих к его владениям, он рвется к горам Кавказа. Турция было усилила натиск на Каспий, надеясь легко овладеть царствами Грузии. Эйвах! Успех достигнут лишь в Месхети. Там Сафар-паша. Но не слишком ли самовластен он? Ахалцихскую мечеть он назвал второй Айя-Софией. К тому же он не оказал достаточной помощи Моурав-беку на берегах Базалетского озера, и тем самым меч царя Теймураза, враждебного Турции, перекрыл ей дорогу в Персидский Азербайджан. Западная Грузия — Гурия, Имерети, Самегрело — будто и признает волю Турции, но всеми силами — о аллах! — сохраняет свои устои. Грузия, подобно волшебному огню из «Тысячи и одной ночи», то мелькнет перед глазами, то сгинет в тягучей смоле.Черное море — все еще «турецкое озеро». Но на Западе нарастает новая тревога: развеваются пурпурные плащи немецких рыцарей, орд коварных Габсбургов, расцвеченных по краям белыми доломанами польских панов, по наказу своего короля ни на шаг — о шайтан! — не отступающих от немцев. Они втайне надеются завладеть Стамбулом, проложить дорогу новым разбойникам-крестоносцам в Иерусалим и Багдад. Надо спешить!Есть ли сложнее узоры арабесок, чем дела «падишаха вселенной»?! Он лихорадочно ищет выход из азиатского лабиринта. В Айя-Софии он возносит молитву за молитвой к куполу, повторяющему небо. Молитвы услышаны. Нет бога, кроме бога, и Мухаммед пророк его! В Стамбул прибывает Саакадзе-оглу Георгий! Пусть придворные паши окажут Непобедимому почести. Блеск империи османов должен быть ярче, чем блеск звезды над Босфором. Он, Мурад, подымает выше этих звезд Санджак-и-шериф. Пусть слепо выполнит верховный везир Хозрев-паша все задуманное султаном. Черное море будет искриться, как драгоценный камень, в турецких берегах! В этом поможет ему, «падишаху вселенной», меч Георгия Саакадзе.«Ворота Турции широко открыты для Великого Моурави!»
В Мозаичном дворце суматоха, обычная для путников, располагающихся во множестве од, назначение которых им еще не совсем ясно. Тут вдоль стен тянутся зеленые низкие диваны, там ряды черных столиков с перламутровой инкрустацией, на которых прыгают металлические птички, рядом из пасти белой рыбы почему-то бьет фонтан, здесь причудливые ковры, образующие цветники с присущим им благоуханием, тут обезьянка в красных шароварчиках гоняет серебряное колесо. Все рассчитано на восхищение прибывших. Но они не восхищаются.Слуги-грузины торопятся. Хурджини, перенесенные в боковой переход, уже наполовину распакованы. Эрасти озабоченно осматривает шашки, кинжалы, распределяя их по десяткам. Дареджан следит, как слуги-грузины достают глиняные кувшины работы горийских амкаров, любимую утварь, самотканые шали, сохранившие запах садов, повисших над Курой, — там, в далеком Тбилиси.В «зале приветствий», разделенном мавританской аркой, установлено большое кресло. В его линиях и резьбе отзвук строгих гор Картли и колонн храмов далекой Индии. Над креслом Эрасти прибит щит с изображением барса, потрясающего копьем.Решили число слуг не увеличивать, чтобы не оказалось среди них чужих, у которых можно угрозой выведать тайну. Какую? Там, где Моурави, всегда найдется тайна. Потому в квартале Фанар подыскали восемь пожилых гречанок, которые каждый месяц будут являться на пять дней для стирки, уборки и чистки риса. Всю остальную работу Дареджан поручила десяти комнатным слугам. Это грузины, уже в возрасте, и их жены, оставившие детей в Носте и самоотверженно последовавшие за Русудан. Горячо спорили два повара, пока наконец Дареджан согласилась взять им в помощь двух парней для чистки котлов и фаянса.Ностевец, назначенный садовником, долго вздыхал: «Госпожа Русудан любит розы, госпожа Хорешани — разные цветы. А Моурави любит, чтобы птицы летали по саду.
Было бы хорошо, чтобы книга Великий Моурави - 6. Город мелодичных колокольчиков автора Антоновская Анна Арнольдовна дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Великий Моурави - 6. Город мелодичных колокольчиков у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Великий Моурави - 6. Город мелодичных колокольчиков своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Антоновская Анна Арнольдовна - Великий Моурави - 6. Город мелодичных колокольчиков.
Если после завершения чтения книги Великий Моурави - 6. Город мелодичных колокольчиков вы захотите почитать и другие книги Антоновская Анна Арнольдовна, тогда зайдите на страницу писателя Антоновская Анна Арнольдовна - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Великий Моурави - 6. Город мелодичных колокольчиков, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Антоновская Анна Арнольдовна, написавшего книгу Великий Моурави - 6. Город мелодичных колокольчиков, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Великий Моурави - 6. Город мелодичных колокольчиков; Антоновская Анна Арнольдовна, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн