Несмотря на откровенную мерзость, джин-палас не отбил у нее охоту к приключениям, и она решила побывать у Чарли Шампань. Но прежде надо узнать, где это заведение находится. Вернувшись на Беркли-сквер, Алекс тут же бросилась разыскивать Сару:
– Ты слышала что-нибудь о Чарли Шампань?
Сара поджала губы.
– Обещаю не брать тебя туда.
– Его называют тайной королевской академией. Это на Пэлл-Мэлл.
– Ты просто кладезь информации, Сара! Попрошу Дотти повысить тебе жалованье.
Сара расцвела.
– Ее милость просили передать вам, что будут обедать сегодня в постели, читая книгу о пресловутой связи лорда Нельсона с леди Гамильтон, и намерены проглотить ее вместе с бисквитом, сливками и хересом.
На следующее утро Алекс переписала статью, получила за нее семь шиллингов и приняла заказ редактора на карикатуру на принца-регента.
– Чертов регент почти всех карикатуристов купил, а людям подавай материал о нем.
Теперь, когда у нее в кармане зазвенели монеты, можно и к Чарли Шампань сходить. Привлекала ее, конечно же, не игра. Ей было интересно, что еще там происходит. Пэлл-Мэлл вполне достойный район, ничего страшного с ней не случится.
Ближе к вечеру Алекс с независимым видом вошла в заведение Чарли Шампань. Первое, что бросилось ей в глаза, – непомерная роскошь. Второе – девушки, которых она там встретила. Они совершенно не похожи на уличных проституток. Красивые, ухоженные, куртизанки весело смеялись и выглядели вполне счастливыми.
Завидев молодого человека, две девушки прервали разговор. Младшая подошла к Алекс, одарив ее ослепительной улыбкой.
– Привет, милый. Ты не наш постоянный клиент, но, надеюсь, скоро им станешь. Меня зовут Регги, добро пожаловать к Чарли.
– Имя-то мужское, – пришла в замешательство Алекс.
– Ну, если Шарлотта может быть Чарли, почему бы Регине не назваться Регги?
– Верно, а я Алекс… – Она чуть не добавила «Шеффилд», но вовремя прикусила язык.
– Без сомнения, нас порекомендовал вам хороший друг?
– Да, да, – занервничала Алекс, – Кит Хаттон.
– Вы знакомы с близнецами, братьями-близнецами?! – Улыбка Регги стала еще шире. – Друг Харма и Хазарда – мой друг!
«Братья-близнецы?!» Алекс лишилась дара речи. Когда Регги потянулась к ней, Александра поспешно спрятала свою женственную ладошку за спину. Блондинка не растерялась и взяла ее под локоток.
– Я пришел поиграть! – выпалила Алекс и, чтобы девушки не поняли ее превратно, уточнила: – В карты. Увидимся позже.
– Надеюсь, милый, но предупреждаю заранее: к ночи у Чарли будет не протолкнуться, и вряд ли ты найдешь меня.
– Представляю себе, – буркнула Алекс.
Игральная комната выглядела, как хорошая приемная, только зеркал не было. Внимание игроков отвлекают лишь изображения нимф в соблазнительных позах. «Придают пикантности», – хмыкнула Алекс, усаживаясь за карточный стол. К счастью, удача сопутствовала ей, и количество ее фишек быстро увеличилось в десять раз.
Часов в комнате не было, но время наверняка близилось к шести, когда в дверях появилась сногсшибательная дама. Невероятно красивая, с волосами цвета шампанского, забранными в целомудренный овальный пучок, в черном вечернем платье с глубоким вырезом, на шее и запястьях – топазы. Алекс догадалась, кто это, прежде чем дама успела обменяться любезностями с завсегдатаями заведения, назвавшими ее Чарли. Алекс почувствовала зависть и даже ревность. Эта женщина наверняка знала Ника Хаттона… или, лучше сказать, познала в библейском смысле этого слова!
Публика радостными возгласами приветствовала юную диву в короткой пышной юбочке. Красотка направилась к буфету за ночной вазой. Алекс глазам своим не могла поверить. Блондиночка поднесла горшок прямо к игровому столу и подала его сидящему справа от нее джентльмену. Тот встал и без стеснения справил малую нужду. Алекс заглянула в горшок и увидела нарисованные на дне глаза, один из них многозначительно подмигивает. Она вскочила с места, чуть не опрокинув стул, и раздающий подвинул к ней фишки. Алекс сгребла выигрыш и убежала.
В приемной она замедлила шаг, ругая себя за трусость. Она пришла сюда узнать, как живут проститутки в первоклассном борделе, и, не поговорив хотя бы с одной из них, она ничего не добьется. Собравшись с духом, Алекс присела на диван в алькове и поискала глазами Регги. Теперь на девушке было белое муслиновое платье-накидка, полностью открытое спереди. Под ним виднелись белый корсет и белые чулки на черных подвязках. Алекс махнула ей рукой, и Регги с улыбкой подошла к ней:
– Повезло сегодня, милый?
– Да, тридцать фунтов выиграл!
– Можешь купить целых пять минут моего времени, дорогой!
– Ты меня дразнишь или говоришь всерьез? – ужаснулась Алекс.
Регги села, закинула ногу на ногу и погладила Алекс по бедру:
– Вот теперь я тебя дразню.
Алекс накрыла ее руку ладонью.
– Сколько же ты получаешь за то, чтобы ублажить мужчину?
– По-разному. Обычно сто гиней, а если останешься на всю ночь – пять сотен.
– И тебе нравится здесь работать?
– Уж лучше, чем прислуживать за нищенское жалованье. Вообще-то я тоже прислуживаю, но условия труда у меня замечательные, в Лондоне такие еще поискать. Пойдем в номер, милый?
– Э-э… у меня слишком маленький…
– О-о, милый, по этому поводу можешь не волноваться. Сюда приходят мужчины со всякими формами и размерами. Не стесняйся.
– Нет-нет, я имел в виду сегодняшний выигрыш, – робко пояснила Алекс.
– А, понятно! – добродушно рассмеялась Регги. – Что ж, милый, приходи, когда наскребешь нужную сумму. Буду ждать тебя.
Алекс словно во сне вернулась на Беркли-сквер. Ее представление о куртизанках и их несчастной судьбе сильно пошатнулось. Выходит, проститутки проституткам рознь. У них явно существует иерархия, умные поднимаются на самый верх и процветают.
Глава 18
Дом встретил ее тишиной. Она побежала к себе и нашла в своей комнате книгу и записку от бабушки:
Ушла в загул. Не жди меня. Наслаждайся подвигами Эммы.
Алекс улыбнулась – Дотти оставила ей книгу о леди Гамильтон и лорде Нельсоне. Она решила поработать над заказом для газеты и попросила Сару принести ей обед наверх. Перед глазами встал образ Шарлотты Кинг в потрясающих топазах. «Выходит, плата за грех вовсе не смерть, а драгоценности!»
Набросав карикатуру, Алекс приняла ванну и забралась было с книжкой в постель, но тут вспомнила о письме для Дотти, которое так и лежало со вчерашнего вечера у нее в ридикюле. Алекс вылезла из-под одеяла, нашла сумочку и достала вскрытый конверт. Послание было адресовано леди Лонгфорд и пришло из «Коуттс бэнк». Читать чужие письма нехорошо. Алекс заколебалась было, однако любопытство взяло верх.
Ставим вас в известность, что выплаты по вашему займу не поступали и просрочены. Это третье и последнее предупреждение «Коуттс бэнк» относительно вашей непогашенной задолженности. Если вы и далее будете игнорировать нас, ваше дело будет передано в руки адвокатов. С уважением…
Алекс никак не могла разобрать подпись, но ей показалось, внизу стоит имя «Томас Коуттс». В полной растерянности девушка выронила листок. Почему, при всем своем богатстве, Дотти прибегла к займу в «Коуттс бэнк»? Разве ее обслуживает не банк «Барклиз»? Но если даже она взяла деньги на удовлетворение какой-нибудь экзотической прихоти, почему не платит по процентам? Надо с ней серьезно поговорить. Алекс взялась за книгу и так увлеклась, что обо всем забыла.
Утром, едва проснувшись, Алекс вспомнила заведение Чарли Шампань. Затем перипетии Эммы, ставшей любовницей Нельсона. И наконец, письмо из «Коуттс бэнк». Накинув халатик поверх ночной сорочки, Алекс постучала в дверь Дотти. Бабушка все еще нежилась в постели, наслаждаясь горячим шоколадом.
– Как загул? – спросила Алекс.
– Великолепно! После обязательной белиберды мы предались безрассудным шалостям, высовывали задницы в окно и все такое.
– Дотти, пожалуйста, я серьезно!
– Ах, ну разве можно быть серьезной после наших проказ с леди Спенсер! Нас пригласили поиграть в маджонг в Мельбурн-Хаусе. Оказалось, Лиз Мельбурн просто желала похвастаться своим новым китайским декором. Абсолютная безвкусица, принц Уэльский наверняка почувствовал бы себя там как дома. Я с трудом сдерживала смех, фишки маджонга ходили ходуном у меня в руках. Пустая болтовня едва не свела с ума, а сколько лицемерия! Носорог и тот задохнулся бы!
– Рада, что тебе понравилось. – Алекс протянула ей письмо. – Это было среди почты Руперта. Он случайно вскрыл конверт, а потом вернул его мне.
Дотти с невозмутимым видом прочла послание.
– Может, нам все же стоит пойти на обед к Хардингам, милая? Будет просто божественно, если мы обе явимся в лиловом. Что скажешь?
– Будет просто божественно, если вы перестанете менять тему разговора. Что это еще за бред с займом?
– Ты попала прямо в точку, Александра. Это шутка. Томас Коуттс – мой старинный приятель. Дал мне однажды карт-бланш, в детство, видимо, впал.
Александре очень хотелось поверить ей, но интуиция подсказала копнуть поглубже.
– Никакая это не шутка, Дотти. Это требование вернуть деньги, и, если нужная сумма не поступит на счет, банк угрожает прибегнуть к законным действиям.
– Брось, милая! Не забивай свою прелестную головку подобной чепухой. Я сама обо всем позабочусь.
– Дотти, вы, конечно, старше и мудрее меня, но и я уже не ребенок. Прошу вас, поговорите со мной как женщина с женщиной.
Дотти задумчиво посмотрела на внучку. Задумчивость сменилась согласием и полной капитуляцией:
– Лучше бы тебе этого не знать, милая. Но коль скоро ты превратилась в юную даму, правда тебя не убьет. Надеюсь, ты не впадешь в отчаяние, которое иногда грозит поглотить меня.
Алекс коснулась руки Дотти.
– Расскажите мне.
– Мое богатство – миф, мираж. Когда-то оно было реальностью, но давно кануло в Лету. Ваш дед пропил и проиграл свое состояние. Надо отдать ему должное, приданого вашей матери он не тронул, но безродный бродяга, за которого она вышла замуж, доделал начатое ее отцом. Как только денежки исчезли, он оставил ее с двумя детьми, и она не нашла ничего лучше, как сбежать с очередным оборванцем. Детей, к счастью, с собой не забрала.
– К счастью?
– Разумеется. Она оставила мне истинное богатство – чистое золото. Что-то я расчувствовалась, гром меня разрази! От Рассела мне досталось поместье Лонгфорд-Мэнор, и когда колодец в «Барклиз бэнк» иссяк, настала пора расставаться с мебелью, картинами, а потом и со слугами. Твое предложение переехать в Лондон пришлось как нельзя кстати, мы выиграли немного времени. Я закрыла загородный дом, оставив там надежных смотрителей. Потом взяла заем в «Коуттс», чтобы помочь Руперту найти богатую невесту и отложить небольшое приданое в тысячу фунтов для тебя, милая, к которому я не притронусь.
Александра почувствовала себя птичкой, налетевшей на каменную стену. Оказывается, сумасбродное поведение Дотти имеет весьма серьезные основания. Как она раньше об этом не догадалась!
– Решение наших проблем очевидно. Нужно продать этот особняк, за него наверняка дадут хорошую цену, и мы спасем Лонгфорд-Мэнор. Вполне можно обойтись без такой роскоши, как дом в столице!
– Ах, милая, – смех Дотти походил на собачий лай, – если бы все было так просто! Наш городской особняк принадлежит лорду Стейнсу. Он содержит слуг и даже платит по счетам за еду и вино. Но это секрет за семью печатями, Невилл великодушно позволяет окружающим считать этот дом моим. – Из груди Дотти вырвался тяжкий вздох. – Хорошо, что хоть Руперт решил свои проблемы.
Александра округлила глаза.
– Руперт женился на Оливии из-за денег? Ну конечно же! Вот и ответ на все вопросы. А я-то по наивности полагала, что он женился на ней по любви.
Ужасная мысль поразила ее в самое сердце, колени подогнулись, и девушка опустилась на краешек кровати.
«Я предлагала Нику Хаттону жениться на мне и разделить со мной мое состояние! Господь всемогущий, как бы я опозорилась, согласись он на мое предложение! Хорошо, что он не питает ко мне никаких чувств, кроме дружеских».
– Любовь, Александра, еще больший миф, чем мое богатство. Я пыталась внушить тебе это с тех пор, как ты появилась под моей крышей. Я думала, что влюблена в Рассела Лонгфорда, твоя мать вообразила, будто влюблена в Джонни Шеффилда, и посмотри, куда привели нас наши мечты. Мужчины никогда не влюбляются, милая. Они женятся ради выгоды, а потом ищут приключений на стороне. Умная женщина поступит так же. А ты умница, Александра.
– Так вот почему ты взяла с меня обещание выйти за Кристофера Хаттона! Дело не только в титуле, дело в деньгах и стабильности.
– Верно! Слава Богу, ты поняла меня. Но ты должна свято хранить эту тайну, как храню ее я. Для общества деньги – это все. Свет накинется на нас, точно свора гончих, и разорвет на клочки, если станет известно, что я бедна.
«Ник сказал то же самое, когда я единственная села рядом с ним за обедом!» В ушах отчетливо прозвучали его слова: «Да ты не просто добра, ты восхитительно наивна. Богатенькие мамаши отвернулись от меня вовсе не потому, что я застрелил своего отца; меня подвергли остракизму из-за того, что я больше не имею никакого отношения к наследству Хаттонов».
Алекс собралась с мыслями. Нужно как-то решать вставшую перед ними проблему.
– Мы должны заплатить по процентам. Я выиграла тридцать гиней, получу деньги за последнюю карикатуру. Как маджонг? Принес доходы?
– Пару фунтов, не больше. Отнесу их в «Коуттс», дабы заткнуть им глотку. Ничего, милая, выкрутимся как-нибудь.
– Предлагаю заложить ваши драгоценности.
– Ха, драгоценности! Я их давным-давно продала. Пришлось заложить Лонгфорд-Мэнор, а что мне еще оставалось?
Сердце Александры ухнуло вниз. «Иуда Искариот, Дотти! Вы не просто эксцентричны, вы психопатка!»
В очередной раз нарядившись Алексом Шеффилдом, Алекс отнесла карикатуру в газету, но получила всего пять шиллингов. Волна отчаяния захлестнула ее. Ей никогда не заработать сумму, необходимую на покрытие долгов Дотти. Им даже не прокормиться на ее гонорары, и уж тем более не уберечь Лонгфорд-Мэнор от кровожадных волков. Обстоятельства лишили Алекс дома в детстве, и угроза вновь потерять кров ужасала ее. Она даже не поинтересовалась, сколько Дотти взяла взаймы и каковы выплаты по процентам.
Добравшись до дома, она тут же побежала к бабуле, но птичка уже упорхнула из гнездышка. Девушка постаралась справиться с охватившей ее паникой. Она посмотрела на портрет бабушки и прошептала:
– Что же ты натворила?
Обнаженная рыжеволосая красотка взирала на нее с невозмутимой улыбкой на устах, в памяти всплыли слова Дотти: «Немного греха ни одной женщине не повредит, напротив, это делает ее неотразимой». Только сейчас Алекс сообразила – эта картина принадлежит Невиллу Стейнсу, потому и висит здесь, над камином.
Алекс вернулась в свою комнату и принялась листать книгу об Эмме Гамильтон, пока не нашла нужные главы. В глубине сознания начала оформляться идея. Она отложила книгу, разделась, встала перед зеркалом и осмотрела свое тело критическим взглядом. От ее плана попахивало полным безрассудством. Все остальные шалости не шли ни в какое сравнение. Ей придется завязать свои моральные принципы в узелок и забросить его на чердак.
Александра тщательно оделась. Она должна выглядеть сногсшибательно. Девушка остановила выбор на кремовом платье с глубоким декольте, открывающим ее упругие груди, позвала Сару и попросила ее вплести в кудри бирюзовую бархатную ленту.
Когда Сара поинтересовалась, отчего госпожа облачается днем в вечерний наряд, Алекс осадила ее строгим взглядом:
– Не задавай лишних вопросов, Сара, тебе не понравятся ответы.
Она накинула на плечи черный плащ и в последний момент решила снова воспользоваться веером Дотти из страусовых перьев для создания драматического эффекта. Алекс взяла кеб и поехала на Пэлл-Мэлл.
Александра знала, что нужно отбросить все колебания и действовать, пока безрассудство не покинуло ее. Она закрыла глаза, глубоко вдохнула и переступила порог здания. Все куртизанки в приемной тут же обернулись на нее, в каждом взгляде – понимание. Женщина приходит сюда только по одной причине: она проститутка и надеется получить место в первоклассном борделе.
– Я хочу поговорить с Шарлоттой Кинг, – сказала Александра подошедшей к ней девушке.
Алекс старалась не смотреть на джентльменов, перебрасывавшихся шуточками с девицами. Слава Богу, она никого из них не знает! Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Чарли появилась в приемной. Хозяйка обменялась любезностями с господами и лишь после этого подошла к незнакомке.
Александра смело посмотрела ей в глаза:
– У меня есть к вам деловое предложение, миссис Кинг.
Чарли подняла безупречную бровь:
– Предложения – моя работа.
Александра не сдержалась и нервно хихикнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Ты слышала что-нибудь о Чарли Шампань?
Сара поджала губы.
– Обещаю не брать тебя туда.
– Его называют тайной королевской академией. Это на Пэлл-Мэлл.
– Ты просто кладезь информации, Сара! Попрошу Дотти повысить тебе жалованье.
Сара расцвела.
– Ее милость просили передать вам, что будут обедать сегодня в постели, читая книгу о пресловутой связи лорда Нельсона с леди Гамильтон, и намерены проглотить ее вместе с бисквитом, сливками и хересом.
На следующее утро Алекс переписала статью, получила за нее семь шиллингов и приняла заказ редактора на карикатуру на принца-регента.
– Чертов регент почти всех карикатуристов купил, а людям подавай материал о нем.
Теперь, когда у нее в кармане зазвенели монеты, можно и к Чарли Шампань сходить. Привлекала ее, конечно же, не игра. Ей было интересно, что еще там происходит. Пэлл-Мэлл вполне достойный район, ничего страшного с ней не случится.
Ближе к вечеру Алекс с независимым видом вошла в заведение Чарли Шампань. Первое, что бросилось ей в глаза, – непомерная роскошь. Второе – девушки, которых она там встретила. Они совершенно не похожи на уличных проституток. Красивые, ухоженные, куртизанки весело смеялись и выглядели вполне счастливыми.
Завидев молодого человека, две девушки прервали разговор. Младшая подошла к Алекс, одарив ее ослепительной улыбкой.
– Привет, милый. Ты не наш постоянный клиент, но, надеюсь, скоро им станешь. Меня зовут Регги, добро пожаловать к Чарли.
– Имя-то мужское, – пришла в замешательство Алекс.
– Ну, если Шарлотта может быть Чарли, почему бы Регине не назваться Регги?
– Верно, а я Алекс… – Она чуть не добавила «Шеффилд», но вовремя прикусила язык.
– Без сомнения, нас порекомендовал вам хороший друг?
– Да, да, – занервничала Алекс, – Кит Хаттон.
– Вы знакомы с близнецами, братьями-близнецами?! – Улыбка Регги стала еще шире. – Друг Харма и Хазарда – мой друг!
«Братья-близнецы?!» Алекс лишилась дара речи. Когда Регги потянулась к ней, Александра поспешно спрятала свою женственную ладошку за спину. Блондинка не растерялась и взяла ее под локоток.
– Я пришел поиграть! – выпалила Алекс и, чтобы девушки не поняли ее превратно, уточнила: – В карты. Увидимся позже.
– Надеюсь, милый, но предупреждаю заранее: к ночи у Чарли будет не протолкнуться, и вряд ли ты найдешь меня.
– Представляю себе, – буркнула Алекс.
Игральная комната выглядела, как хорошая приемная, только зеркал не было. Внимание игроков отвлекают лишь изображения нимф в соблазнительных позах. «Придают пикантности», – хмыкнула Алекс, усаживаясь за карточный стол. К счастью, удача сопутствовала ей, и количество ее фишек быстро увеличилось в десять раз.
Часов в комнате не было, но время наверняка близилось к шести, когда в дверях появилась сногсшибательная дама. Невероятно красивая, с волосами цвета шампанского, забранными в целомудренный овальный пучок, в черном вечернем платье с глубоким вырезом, на шее и запястьях – топазы. Алекс догадалась, кто это, прежде чем дама успела обменяться любезностями с завсегдатаями заведения, назвавшими ее Чарли. Алекс почувствовала зависть и даже ревность. Эта женщина наверняка знала Ника Хаттона… или, лучше сказать, познала в библейском смысле этого слова!
Публика радостными возгласами приветствовала юную диву в короткой пышной юбочке. Красотка направилась к буфету за ночной вазой. Алекс глазам своим не могла поверить. Блондиночка поднесла горшок прямо к игровому столу и подала его сидящему справа от нее джентльмену. Тот встал и без стеснения справил малую нужду. Алекс заглянула в горшок и увидела нарисованные на дне глаза, один из них многозначительно подмигивает. Она вскочила с места, чуть не опрокинув стул, и раздающий подвинул к ней фишки. Алекс сгребла выигрыш и убежала.
В приемной она замедлила шаг, ругая себя за трусость. Она пришла сюда узнать, как живут проститутки в первоклассном борделе, и, не поговорив хотя бы с одной из них, она ничего не добьется. Собравшись с духом, Алекс присела на диван в алькове и поискала глазами Регги. Теперь на девушке было белое муслиновое платье-накидка, полностью открытое спереди. Под ним виднелись белый корсет и белые чулки на черных подвязках. Алекс махнула ей рукой, и Регги с улыбкой подошла к ней:
– Повезло сегодня, милый?
– Да, тридцать фунтов выиграл!
– Можешь купить целых пять минут моего времени, дорогой!
– Ты меня дразнишь или говоришь всерьез? – ужаснулась Алекс.
Регги села, закинула ногу на ногу и погладила Алекс по бедру:
– Вот теперь я тебя дразню.
Алекс накрыла ее руку ладонью.
– Сколько же ты получаешь за то, чтобы ублажить мужчину?
– По-разному. Обычно сто гиней, а если останешься на всю ночь – пять сотен.
– И тебе нравится здесь работать?
– Уж лучше, чем прислуживать за нищенское жалованье. Вообще-то я тоже прислуживаю, но условия труда у меня замечательные, в Лондоне такие еще поискать. Пойдем в номер, милый?
– Э-э… у меня слишком маленький…
– О-о, милый, по этому поводу можешь не волноваться. Сюда приходят мужчины со всякими формами и размерами. Не стесняйся.
– Нет-нет, я имел в виду сегодняшний выигрыш, – робко пояснила Алекс.
– А, понятно! – добродушно рассмеялась Регги. – Что ж, милый, приходи, когда наскребешь нужную сумму. Буду ждать тебя.
Алекс словно во сне вернулась на Беркли-сквер. Ее представление о куртизанках и их несчастной судьбе сильно пошатнулось. Выходит, проститутки проституткам рознь. У них явно существует иерархия, умные поднимаются на самый верх и процветают.
Глава 18
Дом встретил ее тишиной. Она побежала к себе и нашла в своей комнате книгу и записку от бабушки:
Ушла в загул. Не жди меня. Наслаждайся подвигами Эммы.
Алекс улыбнулась – Дотти оставила ей книгу о леди Гамильтон и лорде Нельсоне. Она решила поработать над заказом для газеты и попросила Сару принести ей обед наверх. Перед глазами встал образ Шарлотты Кинг в потрясающих топазах. «Выходит, плата за грех вовсе не смерть, а драгоценности!»
Набросав карикатуру, Алекс приняла ванну и забралась было с книжкой в постель, но тут вспомнила о письме для Дотти, которое так и лежало со вчерашнего вечера у нее в ридикюле. Алекс вылезла из-под одеяла, нашла сумочку и достала вскрытый конверт. Послание было адресовано леди Лонгфорд и пришло из «Коуттс бэнк». Читать чужие письма нехорошо. Алекс заколебалась было, однако любопытство взяло верх.
Ставим вас в известность, что выплаты по вашему займу не поступали и просрочены. Это третье и последнее предупреждение «Коуттс бэнк» относительно вашей непогашенной задолженности. Если вы и далее будете игнорировать нас, ваше дело будет передано в руки адвокатов. С уважением…
Алекс никак не могла разобрать подпись, но ей показалось, внизу стоит имя «Томас Коуттс». В полной растерянности девушка выронила листок. Почему, при всем своем богатстве, Дотти прибегла к займу в «Коуттс бэнк»? Разве ее обслуживает не банк «Барклиз»? Но если даже она взяла деньги на удовлетворение какой-нибудь экзотической прихоти, почему не платит по процентам? Надо с ней серьезно поговорить. Алекс взялась за книгу и так увлеклась, что обо всем забыла.
Утром, едва проснувшись, Алекс вспомнила заведение Чарли Шампань. Затем перипетии Эммы, ставшей любовницей Нельсона. И наконец, письмо из «Коуттс бэнк». Накинув халатик поверх ночной сорочки, Алекс постучала в дверь Дотти. Бабушка все еще нежилась в постели, наслаждаясь горячим шоколадом.
– Как загул? – спросила Алекс.
– Великолепно! После обязательной белиберды мы предались безрассудным шалостям, высовывали задницы в окно и все такое.
– Дотти, пожалуйста, я серьезно!
– Ах, ну разве можно быть серьезной после наших проказ с леди Спенсер! Нас пригласили поиграть в маджонг в Мельбурн-Хаусе. Оказалось, Лиз Мельбурн просто желала похвастаться своим новым китайским декором. Абсолютная безвкусица, принц Уэльский наверняка почувствовал бы себя там как дома. Я с трудом сдерживала смех, фишки маджонга ходили ходуном у меня в руках. Пустая болтовня едва не свела с ума, а сколько лицемерия! Носорог и тот задохнулся бы!
– Рада, что тебе понравилось. – Алекс протянула ей письмо. – Это было среди почты Руперта. Он случайно вскрыл конверт, а потом вернул его мне.
Дотти с невозмутимым видом прочла послание.
– Может, нам все же стоит пойти на обед к Хардингам, милая? Будет просто божественно, если мы обе явимся в лиловом. Что скажешь?
– Будет просто божественно, если вы перестанете менять тему разговора. Что это еще за бред с займом?
– Ты попала прямо в точку, Александра. Это шутка. Томас Коуттс – мой старинный приятель. Дал мне однажды карт-бланш, в детство, видимо, впал.
Александре очень хотелось поверить ей, но интуиция подсказала копнуть поглубже.
– Никакая это не шутка, Дотти. Это требование вернуть деньги, и, если нужная сумма не поступит на счет, банк угрожает прибегнуть к законным действиям.
– Брось, милая! Не забивай свою прелестную головку подобной чепухой. Я сама обо всем позабочусь.
– Дотти, вы, конечно, старше и мудрее меня, но и я уже не ребенок. Прошу вас, поговорите со мной как женщина с женщиной.
Дотти задумчиво посмотрела на внучку. Задумчивость сменилась согласием и полной капитуляцией:
– Лучше бы тебе этого не знать, милая. Но коль скоро ты превратилась в юную даму, правда тебя не убьет. Надеюсь, ты не впадешь в отчаяние, которое иногда грозит поглотить меня.
Алекс коснулась руки Дотти.
– Расскажите мне.
– Мое богатство – миф, мираж. Когда-то оно было реальностью, но давно кануло в Лету. Ваш дед пропил и проиграл свое состояние. Надо отдать ему должное, приданого вашей матери он не тронул, но безродный бродяга, за которого она вышла замуж, доделал начатое ее отцом. Как только денежки исчезли, он оставил ее с двумя детьми, и она не нашла ничего лучше, как сбежать с очередным оборванцем. Детей, к счастью, с собой не забрала.
– К счастью?
– Разумеется. Она оставила мне истинное богатство – чистое золото. Что-то я расчувствовалась, гром меня разрази! От Рассела мне досталось поместье Лонгфорд-Мэнор, и когда колодец в «Барклиз бэнк» иссяк, настала пора расставаться с мебелью, картинами, а потом и со слугами. Твое предложение переехать в Лондон пришлось как нельзя кстати, мы выиграли немного времени. Я закрыла загородный дом, оставив там надежных смотрителей. Потом взяла заем в «Коуттс», чтобы помочь Руперту найти богатую невесту и отложить небольшое приданое в тысячу фунтов для тебя, милая, к которому я не притронусь.
Александра почувствовала себя птичкой, налетевшей на каменную стену. Оказывается, сумасбродное поведение Дотти имеет весьма серьезные основания. Как она раньше об этом не догадалась!
– Решение наших проблем очевидно. Нужно продать этот особняк, за него наверняка дадут хорошую цену, и мы спасем Лонгфорд-Мэнор. Вполне можно обойтись без такой роскоши, как дом в столице!
– Ах, милая, – смех Дотти походил на собачий лай, – если бы все было так просто! Наш городской особняк принадлежит лорду Стейнсу. Он содержит слуг и даже платит по счетам за еду и вино. Но это секрет за семью печатями, Невилл великодушно позволяет окружающим считать этот дом моим. – Из груди Дотти вырвался тяжкий вздох. – Хорошо, что хоть Руперт решил свои проблемы.
Александра округлила глаза.
– Руперт женился на Оливии из-за денег? Ну конечно же! Вот и ответ на все вопросы. А я-то по наивности полагала, что он женился на ней по любви.
Ужасная мысль поразила ее в самое сердце, колени подогнулись, и девушка опустилась на краешек кровати.
«Я предлагала Нику Хаттону жениться на мне и разделить со мной мое состояние! Господь всемогущий, как бы я опозорилась, согласись он на мое предложение! Хорошо, что он не питает ко мне никаких чувств, кроме дружеских».
– Любовь, Александра, еще больший миф, чем мое богатство. Я пыталась внушить тебе это с тех пор, как ты появилась под моей крышей. Я думала, что влюблена в Рассела Лонгфорда, твоя мать вообразила, будто влюблена в Джонни Шеффилда, и посмотри, куда привели нас наши мечты. Мужчины никогда не влюбляются, милая. Они женятся ради выгоды, а потом ищут приключений на стороне. Умная женщина поступит так же. А ты умница, Александра.
– Так вот почему ты взяла с меня обещание выйти за Кристофера Хаттона! Дело не только в титуле, дело в деньгах и стабильности.
– Верно! Слава Богу, ты поняла меня. Но ты должна свято хранить эту тайну, как храню ее я. Для общества деньги – это все. Свет накинется на нас, точно свора гончих, и разорвет на клочки, если станет известно, что я бедна.
«Ник сказал то же самое, когда я единственная села рядом с ним за обедом!» В ушах отчетливо прозвучали его слова: «Да ты не просто добра, ты восхитительно наивна. Богатенькие мамаши отвернулись от меня вовсе не потому, что я застрелил своего отца; меня подвергли остракизму из-за того, что я больше не имею никакого отношения к наследству Хаттонов».
Алекс собралась с мыслями. Нужно как-то решать вставшую перед ними проблему.
– Мы должны заплатить по процентам. Я выиграла тридцать гиней, получу деньги за последнюю карикатуру. Как маджонг? Принес доходы?
– Пару фунтов, не больше. Отнесу их в «Коуттс», дабы заткнуть им глотку. Ничего, милая, выкрутимся как-нибудь.
– Предлагаю заложить ваши драгоценности.
– Ха, драгоценности! Я их давным-давно продала. Пришлось заложить Лонгфорд-Мэнор, а что мне еще оставалось?
Сердце Александры ухнуло вниз. «Иуда Искариот, Дотти! Вы не просто эксцентричны, вы психопатка!»
В очередной раз нарядившись Алексом Шеффилдом, Алекс отнесла карикатуру в газету, но получила всего пять шиллингов. Волна отчаяния захлестнула ее. Ей никогда не заработать сумму, необходимую на покрытие долгов Дотти. Им даже не прокормиться на ее гонорары, и уж тем более не уберечь Лонгфорд-Мэнор от кровожадных волков. Обстоятельства лишили Алекс дома в детстве, и угроза вновь потерять кров ужасала ее. Она даже не поинтересовалась, сколько Дотти взяла взаймы и каковы выплаты по процентам.
Добравшись до дома, она тут же побежала к бабуле, но птичка уже упорхнула из гнездышка. Девушка постаралась справиться с охватившей ее паникой. Она посмотрела на портрет бабушки и прошептала:
– Что же ты натворила?
Обнаженная рыжеволосая красотка взирала на нее с невозмутимой улыбкой на устах, в памяти всплыли слова Дотти: «Немного греха ни одной женщине не повредит, напротив, это делает ее неотразимой». Только сейчас Алекс сообразила – эта картина принадлежит Невиллу Стейнсу, потому и висит здесь, над камином.
Алекс вернулась в свою комнату и принялась листать книгу об Эмме Гамильтон, пока не нашла нужные главы. В глубине сознания начала оформляться идея. Она отложила книгу, разделась, встала перед зеркалом и осмотрела свое тело критическим взглядом. От ее плана попахивало полным безрассудством. Все остальные шалости не шли ни в какое сравнение. Ей придется завязать свои моральные принципы в узелок и забросить его на чердак.
Александра тщательно оделась. Она должна выглядеть сногсшибательно. Девушка остановила выбор на кремовом платье с глубоким декольте, открывающим ее упругие груди, позвала Сару и попросила ее вплести в кудри бирюзовую бархатную ленту.
Когда Сара поинтересовалась, отчего госпожа облачается днем в вечерний наряд, Алекс осадила ее строгим взглядом:
– Не задавай лишних вопросов, Сара, тебе не понравятся ответы.
Она накинула на плечи черный плащ и в последний момент решила снова воспользоваться веером Дотти из страусовых перьев для создания драматического эффекта. Алекс взяла кеб и поехала на Пэлл-Мэлл.
Александра знала, что нужно отбросить все колебания и действовать, пока безрассудство не покинуло ее. Она закрыла глаза, глубоко вдохнула и переступила порог здания. Все куртизанки в приемной тут же обернулись на нее, в каждом взгляде – понимание. Женщина приходит сюда только по одной причине: она проститутка и надеется получить место в первоклассном борделе.
– Я хочу поговорить с Шарлоттой Кинг, – сказала Александра подошедшей к ней девушке.
Алекс старалась не смотреть на джентльменов, перебрасывавшихся шуточками с девицами. Слава Богу, она никого из них не знает! Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Чарли появилась в приемной. Хозяйка обменялась любезностями с господами и лишь после этого подошла к незнакомке.
Александра смело посмотрела ей в глаза:
– У меня есть к вам деловое предложение, миссис Кинг.
Чарли подняла безупречную бровь:
– Предложения – моя работа.
Александра не сдержалась и нервно хихикнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35