Королева Элеонора подарила эгоистичному Эдуарду Плантагенету пятнадцать детей, и ничто так не пугало Алису, как разрушительное старение женского тела после родов.
В большой зале мужчины пили, играли в кости, смеялись и кричали. Шум стоял оглушительный; дым от очагов и пропитанных жиром факелов был густым и едким. Линкс обвел взглядом просторное помещение в поисках Джона де Уорена и, не обнаружив дядю, понял, что найдет его в комнате для совещаний.
Джон де Уорен, граф Суррей, на мгновение поднял голову, когда высокий, широкоплечий племянник вошел в комнату, а затем снова опустил глаза к карте, которую разворачивал на столе.
– Ньюкасл уже трещит по швам, а новые отряды прибывают каждый день. Мои валлийские лучники разбили лагерь за стенами замка, и воинам графа Ольстера придется поступить точно так же, – сказал Линкс.
– Они прибудут из Ирландии через несколько дней: их корабли еще не достигли Карлайла. Я приказал Перси сопровождать короля, когда он двинется на север. – Джон де Уорен обучался воинскому искусству под командованием Симона де Монфора, величайшего полководца, какого только знала Англия, и сейчас был главнокомандующим армией короля Эдуарда.
– Демонстрация силы заставит короля Балиоля поджать хвост, еще раз дать клятву вассала и предоставить Эдуарду войска, чтобы помочь в войне против Франции, – заметил Линкс.
– Но, похоже, он не осознает, что Эдуард Плантагенет может сбросить его с трона так же быстро, как и посадил. Если подручный Балиоля граф Джон Комин поднимает восстание, думая, что мы заняты только французской кампанией, то у него мозги находятся в заднице! Прежде чем отплыть во Францию, Эдуард может вторгнуться с собранным войском в Шотландию, таким образом убив одним ударом двух зайцев.
– Если вся шотландская знать объединится против нас, то Комина будет невозможно победить.
Главнокомандующий невесело усмехнулся:
– Скорее на небе появятся две луны, чем они объединят свои силы под одним знаменем. Невероятная гордыня не позволит главам кланов подчиняться приказам кого бы то ни было. Они охотнее будут сражаться друг с другом, чем с англичанами.
– Королем следовало провозгласить не Балиоля, а Роберта Брюса, хотя он кельт только по матери. Увы, осталось совсем мало знатных шотландцев чистой кельтской крови. Большинство из них, подобно Брюсу, наполовину норманны и владеют землями и в Англии, и в Шотландии. Знатные кельты стали менять хозяев так же часто, как и жен.
Линкс протянул дяде рог с элем. Только тогда суровый воин оторвался от карты и, похоже, на время отвлекся от мыслей об армии. Он сел у очага и обвел взглядом могучую фигуру Линкса.
– Кстати, о женитьбе. Когда ты собираешься найти себе другую жену? Ты не молодеешь, и я не хочу, чтобы ты закончил жизнь так же, как я, без сына.
Линкс понимал, что обязан жениться. Он носил титул барона, владел землями в Уэльсе, Эссексе и Нортумберленде и должен был унаследовать после Джона де Уорена графство Суррей с обширными угодьями вокруг многочисленных замков. Поэтому ему нужны были сильные сыновья, чтобы удержать все это. Если он умрет, не оставив наследника, Эдуард Плантагенет приберет к рукам владения де Уоренов.
Больше всего на свете Линкс хотел сына. Если бы небо не даровало сына, он, конечно, обрадовался бы и дочери. Ему уже скоро тридцать, а семя его еще не дало всходов. В стране, где большое количество детей не только считалось нормальным, но и поощрялось, не иметь потомства было стыдно. Пример подавал сам король, имевший пятнадцать детей. Теперь он вдовствовал, но ходили слухи, будто Эдуард подыскивает себе новую королеву, чтобы посеять и успеть собрать новый урожай.
Линкс тоже был вдовцом, и в глубине его души теперь гнездился страх: вдруг в том, что его пятилетний брак не дал детей, виноват и он? Никто из де Уоренов не отличался особой плодовитостью. Ведь Линкс являлся наследником дяди потому, что у самого Джона не было законнорожденных детей.
– У тебя есть Фитцуорен, что доказывает твою способность иметь сыновей, – напомнил ему Линкс.
Джон залпом выпил свой эль и погрузился в молчание. Прошло несколько минут, прежде чем он отрицательно покачал головой:
– Роджер Фитцуорен не мой сын. Ему не исполнилось и двух лет, когда по характерно опущенному веку я понял, что отцом его был мой лучший друг, убитый в бою. Мы часто спали с одними и теми же девками…
В сотый раз Линкс подумал о том, что нужно бы взять себе новую жену. Несмотря на то что первый раз он женился не по любви, леди Сильвия Биго обладала всем, что только может пожелать муж. Правда, жизнь при роскошном дворе Плантагенетов слегка испортила ее, но супруги не обменялись ни единым бранным словом. Когда Сильвия неожиданно умерла, сильно простудившись, Линксу не давало покоя чувство вины из-за того, что проводил с ней слишком мало времени. Потом он был чересчур занят военными походами и расширением своих земельных владений, чтобы думать о новой семье.
Странно, что за два года их связи Алиса ни разу не забеременела. Линкс так сильно хотел детей, что уступил бы и женился на своей любовнице, докажи она способность к деторождению.
– Я подыщу себе подходящую леди, – пообещал он, глядя в грустные глаза Джона.
Стоявший в карауле Фитцуорен внимательно рассматривал всадников, с шумом ворвавшихся во двор крепости. Увидев на щите девиз Боуэнов, он понял, что в замок прибыл коннетабль Англии граф Херефорд.
Один из всадников сбросил алый капюшон, и отливавшие золотом и серебром локоны рассыпались по плечам. Марджори де Уорен! От одного ее имени сердце Фитцуорена готово было выпрыгнуть из груди. Он стал прокладывать себе дорогу среди мокрых от пота лошадей, пока не схватил под уздцы коня молодой вдовы.
Джори посмотрела вниз и одарила его ослепительной улыбкой:
– Роджер! Я совсем измучилась с этими неотесанными грубиянами! Будь так добр, поставь мою лошадь в конюшню.
Он прекрасно понимал, что все мужчины, не колеблясь ни секунды, кинулись бы исполнять ее указания, даже попроси она броситься на меч или выпить яд. Кляня себя за глупость, Фитц помог ей спуститься на землю, но тут же был оттеснен свекром Марджори графом Херефордом. Несмотря на то что она была вдовой его старшего сына, граф теперь хотел выдать ее за своего второго сына Генри.
– Все в порядке, милорд. Фитцуорен – мой любимый кузен. Надеюсь, вы оба извините меня: я хочу преподнести сюрприз Линксу.
Джори побежала к замку. Она двигалась так легко и грациозно, как будто и не было двенадцати часов в седле с двумя короткими остановками.
Линкс де Уорен, не веря своим глазам, смотрел на появившуюся в большом зале сестру.
– Боже всемогущий, ты только что приехала? Кто тебя сопровождал? – спросил он.
Джори сморщила носик.
– К сожалению, Херефорд. Охранял меня, как собака кость. – Она привстала на цыпочки, чтобы поцеловать брата, и пошутила: – Это ты растешь или я становлюсь меньше?
– Не думай, что тебе удастся отвлечь меня. Какого черта тебе здесь нужно, Джори?
Она тяжело вздохнула:
– У меня серьезные неприятности. Я расскажу тебе все ужасные подробности, когда мы останемся одни.
– Поднимемся ко мне. – Линкс знаком подозвал двух оруженосцев. – Тэффи, скажи управляющему, чтобы приготовил комнату для моей сестры. И меня не волнует, кого он должен будет вышвырнуть оттуда. Томас, принеси нам эль.
– Эль? – с сомнением переспросил оруженосец-ирландец, напоминая хозяину о том, что дамы пьют только сладкие вина.
– У моей сестры аппетит, как у трех рыцарей, – сухо пояснил Линкс, – поэтому у нее хватает энергии и сил для расправы с мужчинами.
Джори бросила на ирландца взгляд, от которого у того все перевернулось внутри. Он ринулся исполнять приказание Линкса, успев тем не менее подмигнуть ей в ответ.
Джори упала в одно из резных кресел у очага и подняла ноги.
– Помоги мне снять эти проклятые сапоги.
Линкс повернулся к ней спиной, зажал ее ногу между коленей и потянул. Первый сапог снялся легко, но со вторым пришлось повозиться. Джори изо всех сил упиралась обтянутой чулком ногой в спину брата.
– Из тебя выйдет отличная служанка.
Линкс поставил сапоги к очагу, чтобы они просохли, и заметил, что ей нужна не служанка, а оруженосец.
– Какая интересная идея! Можно мне взять твоего ирландца?
– Ты умеешь вести себя прилично? – сердито спросил он.
– Нет, – весело ответила Марджори и приподняла юбки, чтобы тепло от очага согревало ей ноги. – Ты уже нашел даму, достойную твоей любви?
– Нет.
– Значит, ты еще не расстался со своей ужасной любовницей. Если ты так сильно хочешь ребенка, то зачем тратишь попусту время с Алисой?
– Кажется, мы хотели обсудить не мои неприятности, а твои.
В комнате повисла напряженная тишина.
– Я жду! – резко добавил он.
– И делаешь это с таким очарованием, – поддела его сестра.
Понимая, что не должна ничего утаивать, Марджори начала рассказ, тщательно подбирая слова, чтобы выставить себя в наилучшем свете:
– Когда Хэмфри убили в Уэльсе, я горевала так сильно, что казалось, сойду с ума. – Она умолкла, почувствовав подступивший к горлу ком. – В конце концов моя лучшая подруга принцесса Джоанна сжалилась надо мной и пригласила пожить у нее в Глостере, что в двадцати пяти милях от Херефорда.
– Мне известно расстояние между двумя этими городами. Переходи к сути дела.
Марджори вздохнула:
– Свекор возражал против моего отъезда. Когда я поняла, что он бережет меня для своего сына Генри, то испугалась. Подозреваю, что старик уже обратился к церкви за разрешением на этот брак. Линкс, я никогда не смогу выйти замуж за брата своего мужа!
– У тебя неприятности, потому что ты отказала ему? – нахмурился Линкс. – Я поговорю с Херефордом.
– Нет, нет, до этого еще не дошло. Слава Богу, с ним я и сама могу справиться!
Линксу с трудом удавалось сохранять спокойствие.
– Перестань ходить вокруг да около, Джори.
– Ладно. Наверное, ты посчитаешь, будто это провидение привело меня к Джоанне, потому что через несколько недель ее муж слег в постель, а потом умер…
Король выдал свою дочь за самого знатного человека в стране: граф Гилберт де Клер владел частью Ирландии и Уэльса, но был гораздо старше принцессы Джоанны из рода Плантагенетов.
– Я рад, что ты в это время могла быть с ней. Король и вся Англия скорбели по поводу смерти ее мужа.
– Да, но это не был брак по любви, ведь де Клер древний старик. Джоанна безумно влюбилась в его оруженосца Ральфа де Монтимера.
Линкс был потрясен. Неужели принцесса была неверна могущественному графу Глостеру?
– И ты помогала ей в супружеской измене? – спросил Линкс.
– Ты такой же злой, как и все остальные! Обвиняешь меня, как будто я раздевала их и укладывала в постель.
– Правду, Марджори! – прогремел голос Линкса.
– Ладно, может, я и расстегивала пуговицы на ее ночной рубашке, – призналась она и озорно подмигнула. – Ты же знаешь мою проклятую несдержанность.
– И поощряла принцессу Джоанну поступать так же импульсивно? Неудивительно, что де Клеры в ярости! Но как они узнали? Ты всегда была очень ловким дьяволенком.
– Мы изо всех сил пытались сохранить этот брак в тайне, но, вероятно, священника подкупили.
Линкс де Уорен в ужасе уставился на сестру.
– Клянусь святыми мощами, спать с Ральфом и выходить за него замуж – это совершенно несопоставимые вещи! О чем вы думали? Ради всего святого, ведь Монтимер всего лишь оруженосец!
– Был оруженосцем. Теперь он граф Глостерский и Херефордский, – прошептала Марджори пересохшими губами.
– Боже всемогущий, ты права! – выдохнул Линкс, осознав наконец все последствия поспешного замужества Джоанны.
– Де Клеры тут же послали гонца к королю, а меня отправили к моему свекру-людоеду. Я обещала подруге, что поеду к королю и все ему объясню.
– Объяснишь Эдуарду Плантагенету, что его самое богатое графство перешло во владение оруженосцу? По-моему, у тебя с головой не все в порядке!
– Это у нас семейное. – Шутка Джори не имела успеха; она еще не видела брата таким мрачным. – Ты рассуждаешь об Эдуарде Плантагенете как о короле, а я думаю о нем как о мужчине. На свете не найдется ни одного мужчины, которым нельзя было бы манипу…
Джори увидела предупреждающий взгляд Линкса и не решилась закончить фразу.
– Ты и принцесса Джоанна – два сапога пара! Обе чрезвычайно упрямы и самонадеянны.
– Поэтому мы такие близкие подруги.
– Король будет взбешен. Я запрещаю тебе разыскивать его сегодня. Эдуарду хватает других забот: эти шотландцы и так привели его в неописуемую ярость.
Выражение отчаяния на лице Марджори внезапно вызвало у него сострадание. Ради дружбы сестра проделала верхом путь в сто пятьдесят миль. Линкс заметил лиловые тени под ее прекрасными глазами и устало опущенные хрупкие плечи.
– Устраивайся в моей комнате, отдохни. Я вернусь и отведу тебя пообедать.
Он отправился на поиски своего оруженосца Тэффи, получившего невыполнимое задание: ведь этой ночью в замке не будет свободных комнат.
Появление Марджори под руку с братом в большом зале произвело неизгладимое впечатление на всех мужчин. Ее светло-зеленое платье было подобрано под цвет глаз, драгоценности подчеркивали округлые линии чувственного тела. На шее у Джори висела толстая золотая цепь с огромным изумрудом в ложбинке между высоко поднятых грудей. С этим украшением могла соперничать только еще одна золотая цепь, стягивающая талию молодой женщины, и второй изумруд, который сверкал внизу живота.
Восторженный гул мужских голосов напоминал рычание.
– Как свора голодных псов, – шепнула она Алисе. – Может, бросим жребий, кому из нас быть костью, а кому сукой?
Заметив отвращение, мелькнувшее на лице Алисы, когда та увидела переполненный рыцарями и неотесанными воинами зал, Джори спрятала улыбку. Лично ее ничто не возбуждало так сильно, как окружение мужчин.
Проходя мимо длинного стола, за которым расположились графы и бароны, Джори улыбнулась каждому из них. Джон де Боуэн Херефорд предложил ей место рядом с собой. Она знала, что свекор не хочет лишаться се в качестве невестки, и грациозно склонилась:
– Благодарю за то, что сделали мое путешествие безопасным, милорд. Сегодня я буду обедать с моим дядей Джоном. Я не имела удовольствия видеть его несколько месяцев. Но Алиса, не сомневаюсь, почтет за честь сидеть рядом с коннетаблем Англии.
– Это даст тебе свободу, – с ненавистью прошептала Алиса, наблюдая, как Джори занимает место между Джоном и Линксом де Уоренами.
Джон окинул племянницу любящим взглядом.
– Привет, шалунья! Ты хорошеешь с каждым днем.
– У нее серьезные неприятности, – мрачно сказал Линкс.
– Опять? – снисходительно улыбнулся дядя.
– Я просто привезла весточку королю от его дочери Джоанны.
– Тебе не стоило приезжать сюда, – мягко пожурил ее Джон. – В Шотландии беспорядки, и мы направляем туда армию.
Марджори просияла:
– Значит, вы можете снабдить меня надежной охраной. Обещаю уехать сразу, как только поговорю с королем. Я отправлюсь в Карлайл к моей крестной Марджори Брюс. Она примет меня с распростертыми объятиями.
– Нет, не примет! – громовым голосом возразил Линкс. – Карлайл будет местом сбора армейских обозов, и его в любой момент могут наводнить ирландцы де Бурга. Этот замок сейчас неподходящее место для дамы.
– Тогда я поеду в Вигтон. Даже ты, братец, не можешь запретить мне жить в собственном замке.
Вигтон находился в восьми или девяти милях от Карлайла, которым владели Брюсы.
– В Вигтон можно, – улыбнулся Линкс. – Ты составишь хорошую компанию Алисе.
– Проклятие! – разозлилась Марджори. – В бочке меда всегда есть ложка дегтя.
– У тебя неприятности, шалунья? Неужели из-за того, что ты отказываешься снова выйти замуж? – спросил Джон. – Почему это ты так настроена против брака?
– Я очень любила Хэмфри и даже за все бриллианты короны не хотела стать вдовой. Но теперь, когда это случилось, я оценила преимущество, которое дает положение вдовы: я не обязана подчиняться ни одному мужчине. Впервые за всю мою жизнь я свободна и могу сама принимать решения.
– Которые всегда оказываются необдуманными, – напомнил Линкс.
Джори накрыла его ладонь своей.
– Линкс, Джоанна ничего не могла с собой поделать. Разве ты не помнишь, как это бывает, когда влюбишься?
– Влюбиться? – скептически переспросил Линкс. – На свете нет такого понятия. Это все сказки, придуманные женщинами для женщин. Мужчины могут лишь притворяться, чтобы получить от женщин то, что им нужно, но вряд ли найдется хоть один мужчина, верящий в подобную чепуху.
– А как насчет Сильвии?
– Наш брак был договором, как и все приличные браки. Мы не занимались такими глупостями, как любовь.
Джори, удивленная, пристально посмотрела на брата. Линкс де Уорен был одним из самых красивых рыцарей Англии. Его мускулистая фигура и грива темно-желтых волос заставляли женщин вздыхать и мгновенно отдавать ему свои сердца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
В большой зале мужчины пили, играли в кости, смеялись и кричали. Шум стоял оглушительный; дым от очагов и пропитанных жиром факелов был густым и едким. Линкс обвел взглядом просторное помещение в поисках Джона де Уорена и, не обнаружив дядю, понял, что найдет его в комнате для совещаний.
Джон де Уорен, граф Суррей, на мгновение поднял голову, когда высокий, широкоплечий племянник вошел в комнату, а затем снова опустил глаза к карте, которую разворачивал на столе.
– Ньюкасл уже трещит по швам, а новые отряды прибывают каждый день. Мои валлийские лучники разбили лагерь за стенами замка, и воинам графа Ольстера придется поступить точно так же, – сказал Линкс.
– Они прибудут из Ирландии через несколько дней: их корабли еще не достигли Карлайла. Я приказал Перси сопровождать короля, когда он двинется на север. – Джон де Уорен обучался воинскому искусству под командованием Симона де Монфора, величайшего полководца, какого только знала Англия, и сейчас был главнокомандующим армией короля Эдуарда.
– Демонстрация силы заставит короля Балиоля поджать хвост, еще раз дать клятву вассала и предоставить Эдуарду войска, чтобы помочь в войне против Франции, – заметил Линкс.
– Но, похоже, он не осознает, что Эдуард Плантагенет может сбросить его с трона так же быстро, как и посадил. Если подручный Балиоля граф Джон Комин поднимает восстание, думая, что мы заняты только французской кампанией, то у него мозги находятся в заднице! Прежде чем отплыть во Францию, Эдуард может вторгнуться с собранным войском в Шотландию, таким образом убив одним ударом двух зайцев.
– Если вся шотландская знать объединится против нас, то Комина будет невозможно победить.
Главнокомандующий невесело усмехнулся:
– Скорее на небе появятся две луны, чем они объединят свои силы под одним знаменем. Невероятная гордыня не позволит главам кланов подчиняться приказам кого бы то ни было. Они охотнее будут сражаться друг с другом, чем с англичанами.
– Королем следовало провозгласить не Балиоля, а Роберта Брюса, хотя он кельт только по матери. Увы, осталось совсем мало знатных шотландцев чистой кельтской крови. Большинство из них, подобно Брюсу, наполовину норманны и владеют землями и в Англии, и в Шотландии. Знатные кельты стали менять хозяев так же часто, как и жен.
Линкс протянул дяде рог с элем. Только тогда суровый воин оторвался от карты и, похоже, на время отвлекся от мыслей об армии. Он сел у очага и обвел взглядом могучую фигуру Линкса.
– Кстати, о женитьбе. Когда ты собираешься найти себе другую жену? Ты не молодеешь, и я не хочу, чтобы ты закончил жизнь так же, как я, без сына.
Линкс понимал, что обязан жениться. Он носил титул барона, владел землями в Уэльсе, Эссексе и Нортумберленде и должен был унаследовать после Джона де Уорена графство Суррей с обширными угодьями вокруг многочисленных замков. Поэтому ему нужны были сильные сыновья, чтобы удержать все это. Если он умрет, не оставив наследника, Эдуард Плантагенет приберет к рукам владения де Уоренов.
Больше всего на свете Линкс хотел сына. Если бы небо не даровало сына, он, конечно, обрадовался бы и дочери. Ему уже скоро тридцать, а семя его еще не дало всходов. В стране, где большое количество детей не только считалось нормальным, но и поощрялось, не иметь потомства было стыдно. Пример подавал сам король, имевший пятнадцать детей. Теперь он вдовствовал, но ходили слухи, будто Эдуард подыскивает себе новую королеву, чтобы посеять и успеть собрать новый урожай.
Линкс тоже был вдовцом, и в глубине его души теперь гнездился страх: вдруг в том, что его пятилетний брак не дал детей, виноват и он? Никто из де Уоренов не отличался особой плодовитостью. Ведь Линкс являлся наследником дяди потому, что у самого Джона не было законнорожденных детей.
– У тебя есть Фитцуорен, что доказывает твою способность иметь сыновей, – напомнил ему Линкс.
Джон залпом выпил свой эль и погрузился в молчание. Прошло несколько минут, прежде чем он отрицательно покачал головой:
– Роджер Фитцуорен не мой сын. Ему не исполнилось и двух лет, когда по характерно опущенному веку я понял, что отцом его был мой лучший друг, убитый в бою. Мы часто спали с одними и теми же девками…
В сотый раз Линкс подумал о том, что нужно бы взять себе новую жену. Несмотря на то что первый раз он женился не по любви, леди Сильвия Биго обладала всем, что только может пожелать муж. Правда, жизнь при роскошном дворе Плантагенетов слегка испортила ее, но супруги не обменялись ни единым бранным словом. Когда Сильвия неожиданно умерла, сильно простудившись, Линксу не давало покоя чувство вины из-за того, что проводил с ней слишком мало времени. Потом он был чересчур занят военными походами и расширением своих земельных владений, чтобы думать о новой семье.
Странно, что за два года их связи Алиса ни разу не забеременела. Линкс так сильно хотел детей, что уступил бы и женился на своей любовнице, докажи она способность к деторождению.
– Я подыщу себе подходящую леди, – пообещал он, глядя в грустные глаза Джона.
Стоявший в карауле Фитцуорен внимательно рассматривал всадников, с шумом ворвавшихся во двор крепости. Увидев на щите девиз Боуэнов, он понял, что в замок прибыл коннетабль Англии граф Херефорд.
Один из всадников сбросил алый капюшон, и отливавшие золотом и серебром локоны рассыпались по плечам. Марджори де Уорен! От одного ее имени сердце Фитцуорена готово было выпрыгнуть из груди. Он стал прокладывать себе дорогу среди мокрых от пота лошадей, пока не схватил под уздцы коня молодой вдовы.
Джори посмотрела вниз и одарила его ослепительной улыбкой:
– Роджер! Я совсем измучилась с этими неотесанными грубиянами! Будь так добр, поставь мою лошадь в конюшню.
Он прекрасно понимал, что все мужчины, не колеблясь ни секунды, кинулись бы исполнять ее указания, даже попроси она броситься на меч или выпить яд. Кляня себя за глупость, Фитц помог ей спуститься на землю, но тут же был оттеснен свекром Марджори графом Херефордом. Несмотря на то что она была вдовой его старшего сына, граф теперь хотел выдать ее за своего второго сына Генри.
– Все в порядке, милорд. Фитцуорен – мой любимый кузен. Надеюсь, вы оба извините меня: я хочу преподнести сюрприз Линксу.
Джори побежала к замку. Она двигалась так легко и грациозно, как будто и не было двенадцати часов в седле с двумя короткими остановками.
Линкс де Уорен, не веря своим глазам, смотрел на появившуюся в большом зале сестру.
– Боже всемогущий, ты только что приехала? Кто тебя сопровождал? – спросил он.
Джори сморщила носик.
– К сожалению, Херефорд. Охранял меня, как собака кость. – Она привстала на цыпочки, чтобы поцеловать брата, и пошутила: – Это ты растешь или я становлюсь меньше?
– Не думай, что тебе удастся отвлечь меня. Какого черта тебе здесь нужно, Джори?
Она тяжело вздохнула:
– У меня серьезные неприятности. Я расскажу тебе все ужасные подробности, когда мы останемся одни.
– Поднимемся ко мне. – Линкс знаком подозвал двух оруженосцев. – Тэффи, скажи управляющему, чтобы приготовил комнату для моей сестры. И меня не волнует, кого он должен будет вышвырнуть оттуда. Томас, принеси нам эль.
– Эль? – с сомнением переспросил оруженосец-ирландец, напоминая хозяину о том, что дамы пьют только сладкие вина.
– У моей сестры аппетит, как у трех рыцарей, – сухо пояснил Линкс, – поэтому у нее хватает энергии и сил для расправы с мужчинами.
Джори бросила на ирландца взгляд, от которого у того все перевернулось внутри. Он ринулся исполнять приказание Линкса, успев тем не менее подмигнуть ей в ответ.
Джори упала в одно из резных кресел у очага и подняла ноги.
– Помоги мне снять эти проклятые сапоги.
Линкс повернулся к ней спиной, зажал ее ногу между коленей и потянул. Первый сапог снялся легко, но со вторым пришлось повозиться. Джори изо всех сил упиралась обтянутой чулком ногой в спину брата.
– Из тебя выйдет отличная служанка.
Линкс поставил сапоги к очагу, чтобы они просохли, и заметил, что ей нужна не служанка, а оруженосец.
– Какая интересная идея! Можно мне взять твоего ирландца?
– Ты умеешь вести себя прилично? – сердито спросил он.
– Нет, – весело ответила Марджори и приподняла юбки, чтобы тепло от очага согревало ей ноги. – Ты уже нашел даму, достойную твоей любви?
– Нет.
– Значит, ты еще не расстался со своей ужасной любовницей. Если ты так сильно хочешь ребенка, то зачем тратишь попусту время с Алисой?
– Кажется, мы хотели обсудить не мои неприятности, а твои.
В комнате повисла напряженная тишина.
– Я жду! – резко добавил он.
– И делаешь это с таким очарованием, – поддела его сестра.
Понимая, что не должна ничего утаивать, Марджори начала рассказ, тщательно подбирая слова, чтобы выставить себя в наилучшем свете:
– Когда Хэмфри убили в Уэльсе, я горевала так сильно, что казалось, сойду с ума. – Она умолкла, почувствовав подступивший к горлу ком. – В конце концов моя лучшая подруга принцесса Джоанна сжалилась надо мной и пригласила пожить у нее в Глостере, что в двадцати пяти милях от Херефорда.
– Мне известно расстояние между двумя этими городами. Переходи к сути дела.
Марджори вздохнула:
– Свекор возражал против моего отъезда. Когда я поняла, что он бережет меня для своего сына Генри, то испугалась. Подозреваю, что старик уже обратился к церкви за разрешением на этот брак. Линкс, я никогда не смогу выйти замуж за брата своего мужа!
– У тебя неприятности, потому что ты отказала ему? – нахмурился Линкс. – Я поговорю с Херефордом.
– Нет, нет, до этого еще не дошло. Слава Богу, с ним я и сама могу справиться!
Линксу с трудом удавалось сохранять спокойствие.
– Перестань ходить вокруг да около, Джори.
– Ладно. Наверное, ты посчитаешь, будто это провидение привело меня к Джоанне, потому что через несколько недель ее муж слег в постель, а потом умер…
Король выдал свою дочь за самого знатного человека в стране: граф Гилберт де Клер владел частью Ирландии и Уэльса, но был гораздо старше принцессы Джоанны из рода Плантагенетов.
– Я рад, что ты в это время могла быть с ней. Король и вся Англия скорбели по поводу смерти ее мужа.
– Да, но это не был брак по любви, ведь де Клер древний старик. Джоанна безумно влюбилась в его оруженосца Ральфа де Монтимера.
Линкс был потрясен. Неужели принцесса была неверна могущественному графу Глостеру?
– И ты помогала ей в супружеской измене? – спросил Линкс.
– Ты такой же злой, как и все остальные! Обвиняешь меня, как будто я раздевала их и укладывала в постель.
– Правду, Марджори! – прогремел голос Линкса.
– Ладно, может, я и расстегивала пуговицы на ее ночной рубашке, – призналась она и озорно подмигнула. – Ты же знаешь мою проклятую несдержанность.
– И поощряла принцессу Джоанну поступать так же импульсивно? Неудивительно, что де Клеры в ярости! Но как они узнали? Ты всегда была очень ловким дьяволенком.
– Мы изо всех сил пытались сохранить этот брак в тайне, но, вероятно, священника подкупили.
Линкс де Уорен в ужасе уставился на сестру.
– Клянусь святыми мощами, спать с Ральфом и выходить за него замуж – это совершенно несопоставимые вещи! О чем вы думали? Ради всего святого, ведь Монтимер всего лишь оруженосец!
– Был оруженосцем. Теперь он граф Глостерский и Херефордский, – прошептала Марджори пересохшими губами.
– Боже всемогущий, ты права! – выдохнул Линкс, осознав наконец все последствия поспешного замужества Джоанны.
– Де Клеры тут же послали гонца к королю, а меня отправили к моему свекру-людоеду. Я обещала подруге, что поеду к королю и все ему объясню.
– Объяснишь Эдуарду Плантагенету, что его самое богатое графство перешло во владение оруженосцу? По-моему, у тебя с головой не все в порядке!
– Это у нас семейное. – Шутка Джори не имела успеха; она еще не видела брата таким мрачным. – Ты рассуждаешь об Эдуарде Плантагенете как о короле, а я думаю о нем как о мужчине. На свете не найдется ни одного мужчины, которым нельзя было бы манипу…
Джори увидела предупреждающий взгляд Линкса и не решилась закончить фразу.
– Ты и принцесса Джоанна – два сапога пара! Обе чрезвычайно упрямы и самонадеянны.
– Поэтому мы такие близкие подруги.
– Король будет взбешен. Я запрещаю тебе разыскивать его сегодня. Эдуарду хватает других забот: эти шотландцы и так привели его в неописуемую ярость.
Выражение отчаяния на лице Марджори внезапно вызвало у него сострадание. Ради дружбы сестра проделала верхом путь в сто пятьдесят миль. Линкс заметил лиловые тени под ее прекрасными глазами и устало опущенные хрупкие плечи.
– Устраивайся в моей комнате, отдохни. Я вернусь и отведу тебя пообедать.
Он отправился на поиски своего оруженосца Тэффи, получившего невыполнимое задание: ведь этой ночью в замке не будет свободных комнат.
Появление Марджори под руку с братом в большом зале произвело неизгладимое впечатление на всех мужчин. Ее светло-зеленое платье было подобрано под цвет глаз, драгоценности подчеркивали округлые линии чувственного тела. На шее у Джори висела толстая золотая цепь с огромным изумрудом в ложбинке между высоко поднятых грудей. С этим украшением могла соперничать только еще одна золотая цепь, стягивающая талию молодой женщины, и второй изумруд, который сверкал внизу живота.
Восторженный гул мужских голосов напоминал рычание.
– Как свора голодных псов, – шепнула она Алисе. – Может, бросим жребий, кому из нас быть костью, а кому сукой?
Заметив отвращение, мелькнувшее на лице Алисы, когда та увидела переполненный рыцарями и неотесанными воинами зал, Джори спрятала улыбку. Лично ее ничто не возбуждало так сильно, как окружение мужчин.
Проходя мимо длинного стола, за которым расположились графы и бароны, Джори улыбнулась каждому из них. Джон де Боуэн Херефорд предложил ей место рядом с собой. Она знала, что свекор не хочет лишаться се в качестве невестки, и грациозно склонилась:
– Благодарю за то, что сделали мое путешествие безопасным, милорд. Сегодня я буду обедать с моим дядей Джоном. Я не имела удовольствия видеть его несколько месяцев. Но Алиса, не сомневаюсь, почтет за честь сидеть рядом с коннетаблем Англии.
– Это даст тебе свободу, – с ненавистью прошептала Алиса, наблюдая, как Джори занимает место между Джоном и Линксом де Уоренами.
Джон окинул племянницу любящим взглядом.
– Привет, шалунья! Ты хорошеешь с каждым днем.
– У нее серьезные неприятности, – мрачно сказал Линкс.
– Опять? – снисходительно улыбнулся дядя.
– Я просто привезла весточку королю от его дочери Джоанны.
– Тебе не стоило приезжать сюда, – мягко пожурил ее Джон. – В Шотландии беспорядки, и мы направляем туда армию.
Марджори просияла:
– Значит, вы можете снабдить меня надежной охраной. Обещаю уехать сразу, как только поговорю с королем. Я отправлюсь в Карлайл к моей крестной Марджори Брюс. Она примет меня с распростертыми объятиями.
– Нет, не примет! – громовым голосом возразил Линкс. – Карлайл будет местом сбора армейских обозов, и его в любой момент могут наводнить ирландцы де Бурга. Этот замок сейчас неподходящее место для дамы.
– Тогда я поеду в Вигтон. Даже ты, братец, не можешь запретить мне жить в собственном замке.
Вигтон находился в восьми или девяти милях от Карлайла, которым владели Брюсы.
– В Вигтон можно, – улыбнулся Линкс. – Ты составишь хорошую компанию Алисе.
– Проклятие! – разозлилась Марджори. – В бочке меда всегда есть ложка дегтя.
– У тебя неприятности, шалунья? Неужели из-за того, что ты отказываешься снова выйти замуж? – спросил Джон. – Почему это ты так настроена против брака?
– Я очень любила Хэмфри и даже за все бриллианты короны не хотела стать вдовой. Но теперь, когда это случилось, я оценила преимущество, которое дает положение вдовы: я не обязана подчиняться ни одному мужчине. Впервые за всю мою жизнь я свободна и могу сама принимать решения.
– Которые всегда оказываются необдуманными, – напомнил Линкс.
Джори накрыла его ладонь своей.
– Линкс, Джоанна ничего не могла с собой поделать. Разве ты не помнишь, как это бывает, когда влюбишься?
– Влюбиться? – скептически переспросил Линкс. – На свете нет такого понятия. Это все сказки, придуманные женщинами для женщин. Мужчины могут лишь притворяться, чтобы получить от женщин то, что им нужно, но вряд ли найдется хоть один мужчина, верящий в подобную чепуху.
– А как насчет Сильвии?
– Наш брак был договором, как и все приличные браки. Мы не занимались такими глупостями, как любовь.
Джори, удивленная, пристально посмотрела на брата. Линкс де Уорен был одним из самых красивых рыцарей Англии. Его мускулистая фигура и грива темно-желтых волос заставляли женщин вздыхать и мгновенно отдавать ему свои сердца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39