Однако будем надеяться, что до этого дело не дойдет.
– Я буду осторожна, милорд, – заверила она, довольная тем, что одержала маленькую победу ради Кристабель. Он поднялся, давая понять, что разговор подошел к концу, но она поспешно добавила: – Если позволите, милорд, есть еще одна проблема, пожалуй, даже две.
– Ох, Черри! Куй железо, пока горячо… Похоже, это ваш принцип? – спросил граф, играя глазами.
Несмотря на твердое решение не поддаваться его чарам, Фредерика слегка растянула губы в улыбке.
– Все умные люди поступают именно так. Разве нет? – парировала она. – К тому же мои просьбы пустяковые. – Он кивнул, и Фредерика пояснила: – Первое. Хорошо организованный досуг в стенах дома также способствует развитию ребенка. У меня… дома… есть ручные мышки. Очень забавные зверушки. Они в клетке. Если вы не против, мне хотелось бы порадовать Кристабель, подарив ей клетку с мышками.
– С мышками? Ну, Черри, я сдаюсь. То, что вы необыкновенная девушка, сразу понял, но, признаюсь, ничего подобного не ожидал. Ладно, я согласен. Если, конечно, ваши мыши не разбегутся и не перепугают насмерть служанок. В конце концов, это теперь и ваш дом, – улыбнулся он.
Его мягкая улыбка вызвала неожиданную реакцию: внутри у нее неизвестно что сжалось как бы в тугой узел.
– Благодарю вас! Вторая просьба касается куклы. Дело в том, что куда-то запропастилась любимая игрушка Кристабель. Она уверяет, что вы должны знать про нее все. Я обещала навести справки.
– Наверняка пропала Молли-Долли, – заметил граф с улыбкой. – Прекрасно помню это замызганное тряпичное создание весьма решительных взглядов и совершенно необъяснимых поступков. И что же? Кристабель не может ее найти?
– Мы обе. Уверяю вас, перетряхнули всю детскую – никаких следов!
– На чердаке, насколько помню, несколько нераспакованных коробок. Кажется, в них веши, принадлежавшие ее матери. Вероятно, пропажа отыщется там. Распоряжусь, чтобы их спустили с чердака в детскую прямо сейчас.
– Благодарю вас, милорд! Любая вещь – будь то игрушка или даже одеяльце – чрезвычайно важна для Кристабель, в особенности если принять во внимание ее возраст и непривычную обстановку, в которой, она оказалась. Вы тоже примете участие в поисках этой Молли-Долли? – спросила Фредерика и неожиданно почувствовала, как заныла душа при мысли, что он будет перебирать личные вещи покойной любовницы.
– Нет-нет, – сказал он поспешно. – Вы и Кристабель сами в состоянии сделать это. Надеюсь, больше просьб нет?
– На сегодня – нет, – ответила Фредерика, впервые одарив его открытой и доброй улыбкой. – Однако не сомневаюсь, что со временем появятся и другие.
– Я тоже, – расплылся он в ответ. Фредерика, вскочив, неожиданно затараторила:
– Спасибо, большое спасибо! Мне пора в детскую, как там девочка? Весьма признательна, что нашли время выслушать меня.
К ее величайшему изумлению, граф вышел из-за стола и проводил ее до двери.
– Черри, прошу вас – обращайтесь ко мне с любыми просьбами, касающимися Кристабель… вообще с любыми, – добавил он уже без улыбки, глядя ей в лицо.
На короткий миг их глаза встретились, и Фредерика ощутила странное волнение в груди.
– Благодарю вас, милорд! Непременно, – сказала она, задержав дыхание, словно соглашалась сделать что-то совершенно необычное и чрезвычайно важное. – До свидания.
Повернувшись, она поспешно вышла из библиотеки и торопливо зашагала по лестнице.
До ужина Фредерика и Кристабель разбирали содержимое коробок, которые по приказанию лорда Сибрука доставили в детскую в течение часа. Фредерика опасалась, что при виде вещей, напоминающих о матери, Кристабель придет в уныние. Ничуть не бывало! Девочка спокойно перебирала безделушки, шкатулки, рылась в одежде, охваченная лишь одним желанием – отыскать любимую Молли-Долли.
Фредерику удивило содержимое коробок. Прежде всего – платья. Совершенно немодные, они говорили о довольно консервативной натуре их бывшей владелицы. На дне одной из коробок она обнаружила пачку писем, перевязанных красной ленточкой. Любовные письма? От графа? Наверняка… Сразу же забилось сердце. Реальные доказательства, которые смогут убедить Томаса расторгнуть помолвку, наконец-то у нее в руках. А порядочно ли вторгаться в отношения двоих, в святая святых лорда Сибрука и ныне покойной мисс Эмити? Несмотря на угрызения совести, она все-таки спрятала письма в нижний ящик комода.
– Молли-Долли, вот ты где! – воскликнула Кристабель, как раз когда Фредерика вернулась в детскую. – Беднуша моя, столько дней прожила в этой коробке. – Она прижала куклу к уху – Что? Не беднуша? Ой, я очень рада! – Кристабель обернулась к Фредерике. – Она говорит, что все время спала и теперь хорошо себя чувствует.
– Чудесно, что у Молли такое прекрасное настроение, она всем довольна и ни на что не жалуется, – сказала Фредерика, пожимая, тряпичную кукольную руку. – Рада познакомиться с вами, Молли-Долли.
Кристабель склонила золотистую головку к кукольной мордашке.
– Она говорит, что вы, Черри, прелесть, что очень ей нравитесь. А еще она хочет знать, позволят ли ей со мной вместе ужинать?
– Ну конечно! Сейчас же поставлю для нее прибор.
Спустя пару минут появилась с подносом Люси. Когда она ушла, Фредерика спросила:
– Что Молли хотела бы на ужин?
– Десерт и пирожные. Черри, другое она не любит.
– На мой взгляд, это не очень полезно. Может, она не откажется от молока с булкой?
Кристабель упрямо замотала головкой.
– Молли-Долли всегда ест только сладкое и никогда не болеет.
– Думаю, лорд Сибрук прав. У Молли довольно своеобразный вкус.
Фредерика положила перед куклой пару пирожных – свое и то, которое Люси положила на тарелочку Кристабель.
– Почему же ей одной целых два? – спросила девочка с явным разочарованием в голосе.
– Ничего не поделаешь! Сегодня нам придется с ней поделиться, – сказала Фредерика, пряча улыбку. – Возможно, завтра сумеем убедить повара прислать Добавочную порцию.
А Кристабель-то, оказывается, весьма находчивое создание! Так что, вопреки прогнозу мисс Милликен, унылое, безрадостное будущее определенно не для нее, пришла к выводу Фредерика.
В последующие дни она установила для своей подопечной четкий распорядок дня. Сразу после завтрака, соблюдая самые изощренные меры предосторожности, они отправлялись в Гайд-парк, где гуляли час, а то и два, пока было мало посетителей. Так как особняк лорда Сибрука находился в верхней части Брук-стрит, неподалеку от главных ворот, то отпадала необходимость нанимать экипаж, тем самым исключалось нежелательное привлечение внимания.
После обеда Кристабель, как правило, спала, а Фредерика либо читала в своей комнате, либо спускалась вниз якобы помочь миссис Эбботт. К ее удивлению, всегда находились дела, а ее Помощь оказывалась весьма кстати, поскольку ведение дел оставляло желать лучшего. Миссис Эбботт была вне себя от счастья, так как кое-каких тонкостей она не знала, а до многого у нее просто не доходили руки. До ужина Фредерика учила девочку читать, рисовать, играла с ней. А потом, когда укладывала на ночь, наступали часы раздумий, чтения и благодатного ничегонеделания.
В первые дни Фредерика видела лорда Сибрука мельком. Утром он буквально на минуту заглядывал в детскую, а до обеда, когда они возвращались с Кристабель из Гайд-парка, отправлялся куда-то либо в своем экипаже, либо верхом. Все складывалось весьма удачно: они ни разу не попались на глаза слугам с первого этажа. Фредерика понимала, что приближается момент, когда она вынуждена будет заблаговременно поставить лорда Сибрука в известность о намерении уволиться, чтобы он смог подыскать новую няню. Однако она уже успела привязаться к девочке и со дня на день откладывала выполнение ранее принятого решения.
Впрочем, Фредерика не торопилась покидать дом лорда Сибрука еще и потому, что все никак не удавалось просмотреть связку писем, которые она спрятала в ящике комода. Каждый вечер находилась какая-нибудь уважительная причина – то она чувствовала себя слишком усталой, то свеча в подсвечнике едва светила. Хотя, как ни странно, эти же причины не мешали читать книги из библиотеки лорда Сибрука.
Однажды днем, когда Кристабель спала, как всегда после обеда, Фредерика спустилась вниз, чтобы поставить на место один том и взять другой. Внезапно ей пришла в голову мысль побродить по дому, так как, кроме библиотеки, детской и кухни с подсобными помещениями, она никуда не заходила. Лорда Сибрука дома не было. Случайно выглянув из окна своей комнаты, она видела, как он садился в экипаж. Стараясь двигаться бесшумно, чтобы не привлекать внимания слуг, в особенности бесцеремонного дворецкого, она заглядывала по очереди в каждую из комнат на первом этаже.
Гостиная, предназначавшаяся, по всей видимости, для приема большого числа гостей, поразила ее воображение размерами, а также наличием фортепиано и арфы. У себя дома, в Мейпл-Хилле, она частенько музицировала на таких же инструментах и сейчас с трудом удержалась от желания коснуться струн и клавишей. Столовая была довольно вместительной, позволяющей, на ее взгляд, принять человек сорок. Танцевальный зал в глубине дома показался просторным, правда, по ее мнению, требовал косметического ремонта.
Переходя из комнаты в комнату, Фредерика совершенно бессознательно отмечала, какие изменения в декоре сделала бы в первую очередь, будь она хозяйкой этого дома. Непременно распорядилась бы сделать столовую более светлой, обнови» бы обивку мебели и гардины в гостиной и обязательно покрыла позолотой лепнину в танцевальном зале. Что ж, городской дом лорда Сибрука вполне может претендовать на один из самых изысканных в Лондоне, пришла она к выводу.
Приоткрыв еще одну дверь, Фредерика увидела продолговатую комнату, прекрасно освещенную, с картинами на обеих стенах.
– Как интересно! – сказала она громким шепотом. – Фамильная галерея…
Вот уж где можно узнать бездну всяких тайн и секретов, подумала она, медленно вышагивая мимо старинных портретов и останавливаясь лишь для того, чтобы разобрать гравировку на бронзовых табличках.
Одно полотно, напротив окна на противоположной стене, привлекло ее внимание сразу же. Красивая молодая женщина – судя по одежде, ее современница. Да и манера письма говорит о том, что портрет заказывали явно не в прошлом веке, размышляла Фредерика. Однако какое знакомое лицо! Определенно она где-то видела эти выразительные синие глаза и золотистые локоны… Боже, это же взрослая Кристабель! Лорд Сибрук недаром упомянул, что она точная копия своей матери. Нет, все-таки он невозможный человек! Выставить портрет любовницы на обозрение в собственном доме? Такое никому И в голову не придет! Чтобы окончательно убедиться, что он на редкость легкомысленный, Фредерика подошла ближе, прочитала надпись на табличке и остолбенела.
Эмити Эликзэндр…
Эликзэндр? Это же фамилия лорда Сибрука! Он что же, все-таки обвенчался с покойной Эмити? Фредерика мгновенно вспомнила свой разговор с ним в библиотеке. Когда предложила объявить Кристабель дочерью его сестры, он только что ногами не затопал… Ну да, конечно! Мисс Эмити – его сестра, а для Кристабель он – дядя Гейвин.
Глава шестая
Не отводя округленных глаз от портрета, Фредерика собиралась с мыслями.
Лорд Сибрук никакой не проходимец, и напрасно она о нем так нелицеприятно думала! И вовсе он не прячет своею незаконнорожденного ребенка, а всего-навсего защищает имя сестры от общественного порицания.
Граф предстал перед ней совершенно в ином свете, а его поступок показался верхом благородства.
Благородный лорд Сибрук? Фредерика слегка покачала головой. Нет, нет и еще раз нет! Обольститель, волокита и гуляка… Три дня назад собственными глазами видела его физиономию: бурно проведенная ночь оставила следы, отнюдь не украсившие его. Охотник за приданым – вот он кто! Коварный, к тому же неразборчивый в средствах для достижения поставленной цели. Очаровал легковерного юнца, вернее – обвел вокруг пальца. Братец тоже хорош! Поставил подпись под брачным договором, позволив своему распрекрасному графу тратить деньги, принадлежащие, между прочим, не ему, а ей.
Фредерика задумалась.
Лорд Сибрук, конечно, проявил милосердие к несчастной сиротке-племяннице, что делает ему честь, но все равно благородным джентльменом она, его назвать не может! Обвинение против него подтвердилось? Несомненно. Теперь ей доподлинно известно: он искал богатую наследницу. И нашел… Фредерика вздохнула. Проходимец он все-таки или нет? Пожалуй что нет. Экономка говорила, будто у него были трудности с финансами. Но пожилая женщина могла что-либо не так понять, напугать, в конце концов. Вот если бы в доме удалось найти письменные доказательства его бедственного положения на момент подписания брачного договора, тогда можно было бы опротестовать этот документ, что явилось бы основанием для расторжения помолвки. Должны же где-то храниться приходо-расходные книги? Скорее всего, в библиотеке, где письменный стол лорда Сибрука. Именно там и следует начать поиски.
Фредерика замешкалась у дверей в библиотеку, услыхав за спиной уверенные шаги графа. Обернувшись, показала книгу в кожаном переплете, которую взяла раньше.
– Спустилась книгу обменять, – начала было она, когда крик, раздавшийся с верхней лестничной площадки, остановил ее.
– Черри, вы где? Черри! – звонкий детский голос прозвучал достаточно громко.
– Я здесь, детка! Иду, – откликнулась Фредерика. – Прошу прощения, милорд, я полагала, с девочкой занимается Люси.
Ах, как неловко получилось, мелькнула мысль, лорд Сибрук недоволен. Но ведь она предупреждала, что ребенок вечно молчать не может!
Тем не менее Фредерика бросилась к лестнице со всех ног. Граф последовал за ней.
– Кристабель, в чем дело? Ты прекрасно знаешь, что без меня не должна покидать детскую. – Фредерика выговаривала ребенку, высунувшему мордочку из-за балясины на верхней лестничной площадке.
– Но, Черри, мне было скучно! – протянула Кристабель капризным голосом. Судя по всему, она только что проснулась. Взъерошенная, в рубашонке до пят, она переминалась с ноги на ногу. – Почему мне нельзя на эту лестницу? – канючила девчушка. – Она совсем не больше, чем… – Кристабель оступилась и, падая, вскрикнула.
Лорд Сибрук рванулся наверх, но Фредерика находилась значительно ближе его и, перескакивая через ступеньки, поймала Кристабель прежде, чем та успела скатиться на четвертую.
Фредерика сидела на верхней ступеньке лестничного марша и, покачивая на коленях плачущую, испуганную девчушку, успокаивала ее. Граф смотрел на них, но по выражению его лица невозможно было понять, сердится он или нет.
Появилась Люси и заторопилась к ним.
– Ой, мисс, – затараторила она, переведя дыхание, – вышла всего лишь на минутку, и вот надо же! – Люси замолчала, увидав графа.
– Ничего страшного, Люси, – сказан он, когда та присела в реверансе. – Отнесите Кристабель в детскую. Думаю, она заслуживает добавочную порцию сладкого, и не забудьте угостить Молли-Долли.
У Кристабель мгновенно высохли слезы, и она бросилась к служанке. Фредерика поднялась со ступеньки, собираясь последовать за ними, но голос графа остановил ее:
– Черри, вы так самоотверженны по отношению к девочке, я просто обязан вас поблагодарить.
– Кристабель – чудесный ребенок! – ответила Фредерика, чувствуя, как сильно бьется сердце. Она не могла сказать: то ли оттого, что Испугалась, когда малышка оступилась, то ли по иной причине. – Какое счастье, что не ушиблась, что я успела подхватить ее.
– Большое спасибо, Черри! – сказал он, насупив брови, но не отводя от нее пристального взгляда.
Поняв, что щеки заливает румянец, Фредерика, не раздумывая, выпалила:
– Милорд, я считаю, что в свою очередь обязана попросить у вас прощения.
Совсем с ума сошла! – одернула она себя, но было уже поздно.
– Прощения? – повторил он, изумившись. – За что?
Она сделала глубокий вдох, стараясь привести себя в чувство.
– За то, что вообразила себе всякий вздор… про вас и про мать Кристабель. Теперь я знаю, что ужасно заблуждалась.
– Позвольте узнать, в чем же это вы заблуждались? – буркнул он, сведя брови к переносице.
– Я бродила по дому и оказалась в галерее. И там, милорд, я увидала портрет мисс Эмити Эликзэндр… вашей сестры, полагаю. Сходство между ней и Кристабель просто поразительное. Так что вы были правы, – вздохнула она и замолчала, ожидая бурной реакции.
Нет, она определенно потеряла рассудок! Мисс Милликен, вне всякого сомнения, схватилась бы за голову, так как, по ее мнению, умение держать язык за зубами – залог успеха в любом деле.
Лорд Сибрук мгновение смотрел на нее взглядом, леденящим душу, а затем, с шумом выдохнув, сказал:
– Мисс Черристоун, я абсолютно убежден, что об этом вы непременно узнали бы от Кристабель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
– Я буду осторожна, милорд, – заверила она, довольная тем, что одержала маленькую победу ради Кристабель. Он поднялся, давая понять, что разговор подошел к концу, но она поспешно добавила: – Если позволите, милорд, есть еще одна проблема, пожалуй, даже две.
– Ох, Черри! Куй железо, пока горячо… Похоже, это ваш принцип? – спросил граф, играя глазами.
Несмотря на твердое решение не поддаваться его чарам, Фредерика слегка растянула губы в улыбке.
– Все умные люди поступают именно так. Разве нет? – парировала она. – К тому же мои просьбы пустяковые. – Он кивнул, и Фредерика пояснила: – Первое. Хорошо организованный досуг в стенах дома также способствует развитию ребенка. У меня… дома… есть ручные мышки. Очень забавные зверушки. Они в клетке. Если вы не против, мне хотелось бы порадовать Кристабель, подарив ей клетку с мышками.
– С мышками? Ну, Черри, я сдаюсь. То, что вы необыкновенная девушка, сразу понял, но, признаюсь, ничего подобного не ожидал. Ладно, я согласен. Если, конечно, ваши мыши не разбегутся и не перепугают насмерть служанок. В конце концов, это теперь и ваш дом, – улыбнулся он.
Его мягкая улыбка вызвала неожиданную реакцию: внутри у нее неизвестно что сжалось как бы в тугой узел.
– Благодарю вас! Вторая просьба касается куклы. Дело в том, что куда-то запропастилась любимая игрушка Кристабель. Она уверяет, что вы должны знать про нее все. Я обещала навести справки.
– Наверняка пропала Молли-Долли, – заметил граф с улыбкой. – Прекрасно помню это замызганное тряпичное создание весьма решительных взглядов и совершенно необъяснимых поступков. И что же? Кристабель не может ее найти?
– Мы обе. Уверяю вас, перетряхнули всю детскую – никаких следов!
– На чердаке, насколько помню, несколько нераспакованных коробок. Кажется, в них веши, принадлежавшие ее матери. Вероятно, пропажа отыщется там. Распоряжусь, чтобы их спустили с чердака в детскую прямо сейчас.
– Благодарю вас, милорд! Любая вещь – будь то игрушка или даже одеяльце – чрезвычайно важна для Кристабель, в особенности если принять во внимание ее возраст и непривычную обстановку, в которой, она оказалась. Вы тоже примете участие в поисках этой Молли-Долли? – спросила Фредерика и неожиданно почувствовала, как заныла душа при мысли, что он будет перебирать личные вещи покойной любовницы.
– Нет-нет, – сказал он поспешно. – Вы и Кристабель сами в состоянии сделать это. Надеюсь, больше просьб нет?
– На сегодня – нет, – ответила Фредерика, впервые одарив его открытой и доброй улыбкой. – Однако не сомневаюсь, что со временем появятся и другие.
– Я тоже, – расплылся он в ответ. Фредерика, вскочив, неожиданно затараторила:
– Спасибо, большое спасибо! Мне пора в детскую, как там девочка? Весьма признательна, что нашли время выслушать меня.
К ее величайшему изумлению, граф вышел из-за стола и проводил ее до двери.
– Черри, прошу вас – обращайтесь ко мне с любыми просьбами, касающимися Кристабель… вообще с любыми, – добавил он уже без улыбки, глядя ей в лицо.
На короткий миг их глаза встретились, и Фредерика ощутила странное волнение в груди.
– Благодарю вас, милорд! Непременно, – сказала она, задержав дыхание, словно соглашалась сделать что-то совершенно необычное и чрезвычайно важное. – До свидания.
Повернувшись, она поспешно вышла из библиотеки и торопливо зашагала по лестнице.
До ужина Фредерика и Кристабель разбирали содержимое коробок, которые по приказанию лорда Сибрука доставили в детскую в течение часа. Фредерика опасалась, что при виде вещей, напоминающих о матери, Кристабель придет в уныние. Ничуть не бывало! Девочка спокойно перебирала безделушки, шкатулки, рылась в одежде, охваченная лишь одним желанием – отыскать любимую Молли-Долли.
Фредерику удивило содержимое коробок. Прежде всего – платья. Совершенно немодные, они говорили о довольно консервативной натуре их бывшей владелицы. На дне одной из коробок она обнаружила пачку писем, перевязанных красной ленточкой. Любовные письма? От графа? Наверняка… Сразу же забилось сердце. Реальные доказательства, которые смогут убедить Томаса расторгнуть помолвку, наконец-то у нее в руках. А порядочно ли вторгаться в отношения двоих, в святая святых лорда Сибрука и ныне покойной мисс Эмити? Несмотря на угрызения совести, она все-таки спрятала письма в нижний ящик комода.
– Молли-Долли, вот ты где! – воскликнула Кристабель, как раз когда Фредерика вернулась в детскую. – Беднуша моя, столько дней прожила в этой коробке. – Она прижала куклу к уху – Что? Не беднуша? Ой, я очень рада! – Кристабель обернулась к Фредерике. – Она говорит, что все время спала и теперь хорошо себя чувствует.
– Чудесно, что у Молли такое прекрасное настроение, она всем довольна и ни на что не жалуется, – сказала Фредерика, пожимая, тряпичную кукольную руку. – Рада познакомиться с вами, Молли-Долли.
Кристабель склонила золотистую головку к кукольной мордашке.
– Она говорит, что вы, Черри, прелесть, что очень ей нравитесь. А еще она хочет знать, позволят ли ей со мной вместе ужинать?
– Ну конечно! Сейчас же поставлю для нее прибор.
Спустя пару минут появилась с подносом Люси. Когда она ушла, Фредерика спросила:
– Что Молли хотела бы на ужин?
– Десерт и пирожные. Черри, другое она не любит.
– На мой взгляд, это не очень полезно. Может, она не откажется от молока с булкой?
Кристабель упрямо замотала головкой.
– Молли-Долли всегда ест только сладкое и никогда не болеет.
– Думаю, лорд Сибрук прав. У Молли довольно своеобразный вкус.
Фредерика положила перед куклой пару пирожных – свое и то, которое Люси положила на тарелочку Кристабель.
– Почему же ей одной целых два? – спросила девочка с явным разочарованием в голосе.
– Ничего не поделаешь! Сегодня нам придется с ней поделиться, – сказала Фредерика, пряча улыбку. – Возможно, завтра сумеем убедить повара прислать Добавочную порцию.
А Кристабель-то, оказывается, весьма находчивое создание! Так что, вопреки прогнозу мисс Милликен, унылое, безрадостное будущее определенно не для нее, пришла к выводу Фредерика.
В последующие дни она установила для своей подопечной четкий распорядок дня. Сразу после завтрака, соблюдая самые изощренные меры предосторожности, они отправлялись в Гайд-парк, где гуляли час, а то и два, пока было мало посетителей. Так как особняк лорда Сибрука находился в верхней части Брук-стрит, неподалеку от главных ворот, то отпадала необходимость нанимать экипаж, тем самым исключалось нежелательное привлечение внимания.
После обеда Кристабель, как правило, спала, а Фредерика либо читала в своей комнате, либо спускалась вниз якобы помочь миссис Эбботт. К ее удивлению, всегда находились дела, а ее Помощь оказывалась весьма кстати, поскольку ведение дел оставляло желать лучшего. Миссис Эбботт была вне себя от счастья, так как кое-каких тонкостей она не знала, а до многого у нее просто не доходили руки. До ужина Фредерика учила девочку читать, рисовать, играла с ней. А потом, когда укладывала на ночь, наступали часы раздумий, чтения и благодатного ничегонеделания.
В первые дни Фредерика видела лорда Сибрука мельком. Утром он буквально на минуту заглядывал в детскую, а до обеда, когда они возвращались с Кристабель из Гайд-парка, отправлялся куда-то либо в своем экипаже, либо верхом. Все складывалось весьма удачно: они ни разу не попались на глаза слугам с первого этажа. Фредерика понимала, что приближается момент, когда она вынуждена будет заблаговременно поставить лорда Сибрука в известность о намерении уволиться, чтобы он смог подыскать новую няню. Однако она уже успела привязаться к девочке и со дня на день откладывала выполнение ранее принятого решения.
Впрочем, Фредерика не торопилась покидать дом лорда Сибрука еще и потому, что все никак не удавалось просмотреть связку писем, которые она спрятала в ящике комода. Каждый вечер находилась какая-нибудь уважительная причина – то она чувствовала себя слишком усталой, то свеча в подсвечнике едва светила. Хотя, как ни странно, эти же причины не мешали читать книги из библиотеки лорда Сибрука.
Однажды днем, когда Кристабель спала, как всегда после обеда, Фредерика спустилась вниз, чтобы поставить на место один том и взять другой. Внезапно ей пришла в голову мысль побродить по дому, так как, кроме библиотеки, детской и кухни с подсобными помещениями, она никуда не заходила. Лорда Сибрука дома не было. Случайно выглянув из окна своей комнаты, она видела, как он садился в экипаж. Стараясь двигаться бесшумно, чтобы не привлекать внимания слуг, в особенности бесцеремонного дворецкого, она заглядывала по очереди в каждую из комнат на первом этаже.
Гостиная, предназначавшаяся, по всей видимости, для приема большого числа гостей, поразила ее воображение размерами, а также наличием фортепиано и арфы. У себя дома, в Мейпл-Хилле, она частенько музицировала на таких же инструментах и сейчас с трудом удержалась от желания коснуться струн и клавишей. Столовая была довольно вместительной, позволяющей, на ее взгляд, принять человек сорок. Танцевальный зал в глубине дома показался просторным, правда, по ее мнению, требовал косметического ремонта.
Переходя из комнаты в комнату, Фредерика совершенно бессознательно отмечала, какие изменения в декоре сделала бы в первую очередь, будь она хозяйкой этого дома. Непременно распорядилась бы сделать столовую более светлой, обнови» бы обивку мебели и гардины в гостиной и обязательно покрыла позолотой лепнину в танцевальном зале. Что ж, городской дом лорда Сибрука вполне может претендовать на один из самых изысканных в Лондоне, пришла она к выводу.
Приоткрыв еще одну дверь, Фредерика увидела продолговатую комнату, прекрасно освещенную, с картинами на обеих стенах.
– Как интересно! – сказала она громким шепотом. – Фамильная галерея…
Вот уж где можно узнать бездну всяких тайн и секретов, подумала она, медленно вышагивая мимо старинных портретов и останавливаясь лишь для того, чтобы разобрать гравировку на бронзовых табличках.
Одно полотно, напротив окна на противоположной стене, привлекло ее внимание сразу же. Красивая молодая женщина – судя по одежде, ее современница. Да и манера письма говорит о том, что портрет заказывали явно не в прошлом веке, размышляла Фредерика. Однако какое знакомое лицо! Определенно она где-то видела эти выразительные синие глаза и золотистые локоны… Боже, это же взрослая Кристабель! Лорд Сибрук недаром упомянул, что она точная копия своей матери. Нет, все-таки он невозможный человек! Выставить портрет любовницы на обозрение в собственном доме? Такое никому И в голову не придет! Чтобы окончательно убедиться, что он на редкость легкомысленный, Фредерика подошла ближе, прочитала надпись на табличке и остолбенела.
Эмити Эликзэндр…
Эликзэндр? Это же фамилия лорда Сибрука! Он что же, все-таки обвенчался с покойной Эмити? Фредерика мгновенно вспомнила свой разговор с ним в библиотеке. Когда предложила объявить Кристабель дочерью его сестры, он только что ногами не затопал… Ну да, конечно! Мисс Эмити – его сестра, а для Кристабель он – дядя Гейвин.
Глава шестая
Не отводя округленных глаз от портрета, Фредерика собиралась с мыслями.
Лорд Сибрук никакой не проходимец, и напрасно она о нем так нелицеприятно думала! И вовсе он не прячет своею незаконнорожденного ребенка, а всего-навсего защищает имя сестры от общественного порицания.
Граф предстал перед ней совершенно в ином свете, а его поступок показался верхом благородства.
Благородный лорд Сибрук? Фредерика слегка покачала головой. Нет, нет и еще раз нет! Обольститель, волокита и гуляка… Три дня назад собственными глазами видела его физиономию: бурно проведенная ночь оставила следы, отнюдь не украсившие его. Охотник за приданым – вот он кто! Коварный, к тому же неразборчивый в средствах для достижения поставленной цели. Очаровал легковерного юнца, вернее – обвел вокруг пальца. Братец тоже хорош! Поставил подпись под брачным договором, позволив своему распрекрасному графу тратить деньги, принадлежащие, между прочим, не ему, а ей.
Фредерика задумалась.
Лорд Сибрук, конечно, проявил милосердие к несчастной сиротке-племяннице, что делает ему честь, но все равно благородным джентльменом она, его назвать не может! Обвинение против него подтвердилось? Несомненно. Теперь ей доподлинно известно: он искал богатую наследницу. И нашел… Фредерика вздохнула. Проходимец он все-таки или нет? Пожалуй что нет. Экономка говорила, будто у него были трудности с финансами. Но пожилая женщина могла что-либо не так понять, напугать, в конце концов. Вот если бы в доме удалось найти письменные доказательства его бедственного положения на момент подписания брачного договора, тогда можно было бы опротестовать этот документ, что явилось бы основанием для расторжения помолвки. Должны же где-то храниться приходо-расходные книги? Скорее всего, в библиотеке, где письменный стол лорда Сибрука. Именно там и следует начать поиски.
Фредерика замешкалась у дверей в библиотеку, услыхав за спиной уверенные шаги графа. Обернувшись, показала книгу в кожаном переплете, которую взяла раньше.
– Спустилась книгу обменять, – начала было она, когда крик, раздавшийся с верхней лестничной площадки, остановил ее.
– Черри, вы где? Черри! – звонкий детский голос прозвучал достаточно громко.
– Я здесь, детка! Иду, – откликнулась Фредерика. – Прошу прощения, милорд, я полагала, с девочкой занимается Люси.
Ах, как неловко получилось, мелькнула мысль, лорд Сибрук недоволен. Но ведь она предупреждала, что ребенок вечно молчать не может!
Тем не менее Фредерика бросилась к лестнице со всех ног. Граф последовал за ней.
– Кристабель, в чем дело? Ты прекрасно знаешь, что без меня не должна покидать детскую. – Фредерика выговаривала ребенку, высунувшему мордочку из-за балясины на верхней лестничной площадке.
– Но, Черри, мне было скучно! – протянула Кристабель капризным голосом. Судя по всему, она только что проснулась. Взъерошенная, в рубашонке до пят, она переминалась с ноги на ногу. – Почему мне нельзя на эту лестницу? – канючила девчушка. – Она совсем не больше, чем… – Кристабель оступилась и, падая, вскрикнула.
Лорд Сибрук рванулся наверх, но Фредерика находилась значительно ближе его и, перескакивая через ступеньки, поймала Кристабель прежде, чем та успела скатиться на четвертую.
Фредерика сидела на верхней ступеньке лестничного марша и, покачивая на коленях плачущую, испуганную девчушку, успокаивала ее. Граф смотрел на них, но по выражению его лица невозможно было понять, сердится он или нет.
Появилась Люси и заторопилась к ним.
– Ой, мисс, – затараторила она, переведя дыхание, – вышла всего лишь на минутку, и вот надо же! – Люси замолчала, увидав графа.
– Ничего страшного, Люси, – сказан он, когда та присела в реверансе. – Отнесите Кристабель в детскую. Думаю, она заслуживает добавочную порцию сладкого, и не забудьте угостить Молли-Долли.
У Кристабель мгновенно высохли слезы, и она бросилась к служанке. Фредерика поднялась со ступеньки, собираясь последовать за ними, но голос графа остановил ее:
– Черри, вы так самоотверженны по отношению к девочке, я просто обязан вас поблагодарить.
– Кристабель – чудесный ребенок! – ответила Фредерика, чувствуя, как сильно бьется сердце. Она не могла сказать: то ли оттого, что Испугалась, когда малышка оступилась, то ли по иной причине. – Какое счастье, что не ушиблась, что я успела подхватить ее.
– Большое спасибо, Черри! – сказал он, насупив брови, но не отводя от нее пристального взгляда.
Поняв, что щеки заливает румянец, Фредерика, не раздумывая, выпалила:
– Милорд, я считаю, что в свою очередь обязана попросить у вас прощения.
Совсем с ума сошла! – одернула она себя, но было уже поздно.
– Прощения? – повторил он, изумившись. – За что?
Она сделала глубокий вдох, стараясь привести себя в чувство.
– За то, что вообразила себе всякий вздор… про вас и про мать Кристабель. Теперь я знаю, что ужасно заблуждалась.
– Позвольте узнать, в чем же это вы заблуждались? – буркнул он, сведя брови к переносице.
– Я бродила по дому и оказалась в галерее. И там, милорд, я увидала портрет мисс Эмити Эликзэндр… вашей сестры, полагаю. Сходство между ней и Кристабель просто поразительное. Так что вы были правы, – вздохнула она и замолчала, ожидая бурной реакции.
Нет, она определенно потеряла рассудок! Мисс Милликен, вне всякого сомнения, схватилась бы за голову, так как, по ее мнению, умение держать язык за зубами – залог успеха в любом деле.
Лорд Сибрук мгновение смотрел на нее взглядом, леденящим душу, а затем, с шумом выдохнув, сказал:
– Мисс Черристоун, я абсолютно убежден, что об этом вы непременно узнали бы от Кристабель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23