— О чем ты? — испугалась она.
— Если все было так плохо, почему ты была с ним?
— Не знаю, — искренне ответила Лаура, нервно ломая пальцы.
— Зато я знаю. Ты еще очень молода. Ты еще только становишься той женщиной, которой тебе суждено стать. А когда мы молоды, кто из нас не совершает ошибок? Человек набирается мудрости в течение всей своей жизни.
Прерывисто вздохнув, Лаура кивнула.
— Теперь-то я многое начинаю понимать. Прежде всего, я утратила защиту своего отца…
— Защиту? — Темные глаза пристально впились в ее лицо.
— Понимаешь, я не очень приспособлена к жизни, Эван. Ты и сам догадался, что я нуждаюсь в совете, поддержке. Знаю, что должна быть сильнее, самостоятельнее, научиться защищать себя, но такое не происходит за одну ночь. Мне нужно время, чтобы научиться всему этому, найти свое место в жизни. Моя подруга Элли в шутку называла меня Спящей Красавицей.
— Которая, похоже, пока не нашла своего принца.
— А существуют ли они, эти принцы? — Но Лаура уже знала ответ. Сидящий напротив мужчина однажды станет им для женщины, которую полюбит.
— Мой ответ — да, Лаура. Ты сама говорила мне, что восхищалась своим отцом, боготворила его.
Разве он не был принцем для твоей матери? Разве твои родители не были счастливы?
— Были. Они были очень счастливы. — Лаура горестно вздохнула. — Мой отец был… самым лучшим человеком на свете.
— Почему бы тебе не поговорить обо всем этом с матерью?
— Она живет в Новой Зеландии. Через несколько лет после смерти отца она вышла замуж за фермера, занимающегося разведением овец, и переехала к нему. Испытав счастье в первом браке, она не сомневалась, что обретет его и во втором. Мама из тех, кто не может жить без мужской поддержки.
— Разве не большинство женщин таковы?
— Не знаю. Но по мне — лучше быть одной, чем несчастливой с кем-то.
— И ты уверена, что со своим дружком была бы несчастлива? Кстати, я так и не услышал его имени.
— Эван, я все еще не могу говорить о нем. — Одно имя Колина нагоняло на нее страх.
— Но тебе надо с кем-то поговорить об этом, выговориться! Ты Саре доверяешь?
— Да. Ведь она женщина, к тому же очень понимающая. Я считаю, что мне очень повезло, что у меня есть такой друг.
— Ты давно ее знаешь?
— Около года, — не стала лгать Лаура. — И не ошиблась в ней. Хотя люди часто кажутся совсем не такими, каковыми являются на самом деле.
— Мне послышался намек?
— Вообще-то нет, но раз ты сам затронул эту тему… В первый момент ты показался мне очень жестким… хотя нет, это не совсем точные слова.
— Жестким?
— Не в смысле грубым, — Лаура слега порозовела, — а в смысле готовым встретить опасность лицом к лицу, ответить на вызов, который бросает тебе жизнь.
Эван рассмеялся, но как-то невесело.
— Лаура, я тоже бываю неуверенным, внутренне опустошенным — Но ты преодолеваешь это и продолжаешь жить. Как тебе это удается?
Взгляд прекрасных зеленых глаз Лауры показался ему каким-то затравленным.
— Почему ты чувствуешь себя такой несчастной? Только из-за страха, что могла связать свою жизнь с неподходящим человеком?
Лаура схватила сапфирово-голубую подушку и положила себе на колени.
— Ты когда-нибудь любил, Эван? Или считал, что любишь?
Губы Эвана насмешливо искривились.
— Полагаю, к тридцати восьми годам кое-какой опыт у меня должен быть.
— Это та женщина, которую я тебе напомнила?
Выражение лица Эвана снова стало мрачным.
— Ты совершенно на нее не похожа, разве что фигурой — маленькой и хрупкой. Да еще тем, как отбрасываешь с лица волосы.
— Ты любил ее?
— Вопросы, вопросы…
— Если ты можешь меня спрашивать, то и я могу.
— Я любил женщину, которой ее считал. Но она никогда не была такой, — сказал Эван. Темные глаза его были непроницаемы.
— Прошу прощения. — Лаура уже поняла, что эта женщина причинила ему сильную боль. — И с тех пор ты ни в кого не влюблялся?
— Во всяком случае, в вас я решительно не намерен влюбляться, мисс, — насмешливо изрек Эван.
— Знаю. — Голос Лауры дрогнул, потому что странный блеск в глазах Эвана заставил ее усомниться в его словах. — Я и сама еще очень долго не захочу никаких длительных отношений с мужчиной. Может быть, никогда. И все-таки странно, почему я так свободно чувствую себя в твоем обществе?
— А кто твой дружок по профессии?
— Доктор. Врач. — Ответ выскочил сам по себе, и не было никакой возможности взять свои слова обратно.
— Правильно ли я расслышал? Доктор? — Эван нахмурился. — Я всегда считал, что призвание докторов — помогать людям, облегчать их страдания. Я встречал среди докторов настоящих героев… Может быть, ты просто испугалась, что не сможешь быть женой доктора?
— Может быть, я просто поняла, что вообще не готова к роли жены?
— Вряд ли. Не принижай себя, ты не должна этого делать.
— Я многого не должна была делать, Эван. — Лаура вздохнула и попыталась улыбнуться. — Например, сидеть здесь с тобой в то время, как мы должны работать.
— О работе не беспокойся. — Эван поднялся, сразу заполнив собой все пространство маленькой гостиной. — Позволь мне сказать тебе только одно, Лаура. Больше никогда не допускай в свою жизнь никого, кто так безжалостно высасывает из тебя уверенность.
— Некоторое время назад именно такое решение я и приняла. Более того, я хочу заняться дзюдо или каратэ.
— Что? И как ты себе это представляешь? — Он засмеялся, окинув взглядом ее воздушную фигурку.
— Если я буду сильнее, то и увереннее, — совершенно серьезно ответила Лаура. — Я произвожу впечатление слишком мягкой и хрупкой, а для многих это синоним слабости.
— Ерунда! Прежде всего, ты красива…
— Ну и что! Сара тоже красива, но при взгляде на нее сразу понимаешь, что она сильная личность.
Я восхищаюсь ею.
— Лаура, дорогая, ты слишком критично относишься к себе. По-моему, кто-то очень хорошо поработал над твоим сознанием. Неужели этот жалкий докторишка?
Лаура усмехнулась.
— Увы. И это если учесть, что он отнюдь не обладатель черного пояса…
— Зато я обладатель, — мимоходом заметил Эван. — Я с юности увлекался восточными боевыми искусствами. Они предполагают самодисциплину, аскетизм, овладение сложной техникой и непрерывную работу над собой, и мне это нравится. Однажды на тренировке моим спарринг-партнером оказалась молодая девушка — маленькая, хрупкая, как ты. Я очень боялся причинить ей боль. К концу тренировки я был повержен, но проникся к ней глубоким уважением.
— Научи меня. — Глаза Лауры вспыхнули.
— Ни за что. — Эван знал, что не должен касаться ее ни при каких условиях. — Я могу ненароком причинить тебе боль.
— А как же твоя спарринг-партнерша?
— Она долго тренировалась. Ты не представляешь себе, какими болезненными бывают падения.
Знаю, хотелось сказать Лауре. Мысленно она уже видела, как дает отпор Колину парой профессиональных приемов.
— Научи меня хотя бы нескольким приемам.
— Лаура, Лаура… Какие демоны обуревают тебя?
Но какими бы они ни были, ты должна справиться с ними психологически.
— И все же я буду чувствовать себя увереннее, если научусь защищаться.
Эван озадаченно смотрел на нее сверху вниз.
Неужели кто-то мог причинить физическую боль этому хрупкому созданию?
— А если бы я была твоей младшей сестрой, ты бы научил меня? — Зеленые глаза сверкали от возбуждения. Похоже, идея с каратэ прочно засела в ее милой головке. — Или любимой кузиной?
— Я подумаю, Лаура.
— Знаешь, я когда-то занималась балетом, — выдвинула она еще один аргумент.
— И?
— Все балетные танцоры очень выносливы. Я очень неплохо танцевала, но, когда в четырнадцать лет встала перед выбором — балет или музыка, выбрала музыку.
Эван вспомнил, что еще при первом знакомстве, когда они обменялись рукопожатием, он отметил, какая у нее неожиданно сильная рука, несмотря на внешнюю хрупкость.
— Между прочим, если захочешь, ты всегда можешь поиграть на пианино. Настоящий «Стейнвей» — подарок городскому театру от семьи Маккуин.
— Очень щедро с их стороны. — Эван увидел, как от предвкушения, выдававшего настоящего музыканта, у нее порозовели щеки.
— Решено. Дай знать, когда захочешь поиграть.
А теперь давай займемся кухней. Я помогу тебе разобрать все эти ящики.
— Эван, спасибо, но с этим я могу и сама справиться.
— Я просто распакую их, а затем соберу пустые ящики и верну Заку, чтобы они не валялись у тебя под ногами. — Он обвел глазами дом. — Здесь становится уютно.
— А когда начнем занятия? — Лаура стала в грациозную балетную стойку.
— О боже! Как я позволил втянуть себя в это?
— Не ворчи. Честно говоря, я хотела еще узнать, не умеешь ли ты стрелять?..
— Лаура, посмотри мне в глаза, — резко приказал Эван.
Она подняла на него свои ясные зеленые глаза.
— Ты на самом деле считаешь, что твоя жизнь в опасности?
— Нет, что ты! Просто я хотела произвести на тебя впечатление.
— Тебе это удалось.
— Отлично! — Как бы ей хотелось, чтобы ей нечего было скрывать от него!
— Давай займемся коробками.
Эван решительно направился в кухню, где горой громоздились несколько больших коробок. Он знал, что в одной из них чайный сервиз, в других — разная кухонная утварь, кастрюльки и сковородки, скатерти, салфетки и электробытовые приборы.
— Не вздумай поднимать их сама, — предупредил он. — Они очень тяжелые.
— А ты прекрати считать меня чем-то вроде фарфоровой статуэтки.
— Но если ты на нее похожа? — Эван не смог удержаться и снова обежал взглядом ее миниатюрную фигурку.
— Ты бы изменил свое мнение, если бы услышал, как я исполняю «Революционный этюд» Шопена.
Но Эван едва слышал ее слова, все еще не в состоянии отвести от нее взгляд. В ореоле темных волос ее лицо казалось особенно бледным, зеленые глаза сверкали как изумруды… Немудрено, что ее доктор был безумно влюблен в нее. Эван и сам чувствовал, что помимо воли проникается к ней все большей…
— Здесь дело не во внешней, а во внутренней силе, которой обладает музыкант.
Лаура чувствовала, что его глубокий волнующий голос трогает самые потаенные струны ее сердца. Кто они друг для друга? Встретившиеся и разошедшиеся в ночном океане корабли? Случайные знакомые? Интуитивно Лаура чувствовала, что Эван из тех мужчин, которым можно доверять и на которых можно рассчитывать. А после года жизни в страхе и насилии эта мысль была для нее целительным бальзамом.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Стоило Саре войти, как Лаура сразу поняла: что-то случилось. Сара двигалась так, как будто внутри нее звучала музыка, как будто ей принадлежал весь мир.
— Эй, ты выглядишь счастливой!
Щеки Сары залил румянец, темные глаза светились.
— Я как будто превратилась в другую женщину.
Во мне все поет от счастья и восторга.
— Это замечательно. И я рада, что ты нашла время зайти.
— Случилось нечто такое, о чем я хотела тебе рассказать. Я все еще пребываю в шоке и эйфории.
Ты будешь потрясена.
— Тогда рассказывай поскорее. — Лаура проводила гостью в гостиную.
— Сначала я хочу посмотреть, как ты здесь обустроилась. — Сара огляделась вокруг с искренним восхищением. — Ты настоящая хозяйка.
— А вот стулья, о которых я говорила тебе вчера.
Подарок Эвана на новоселье. Тебе нравится?
— Очень. — Сара наклонилась ниже, чтобы рассмотреть искусную работу. — Эван поистине обладает множеством талантов. Он — прекрасный музыкант. Он не говорил тебе?
— Виолончель, — с улыбкой подтвердила Лаура. Он рассказал, что играть его научила мать, когда он был еще мальчиком. Мне кажется, она известная музыкантша, но он не признался.
— В этом весь Эван. — Сара опустилась в одно из кресел. — И как развиваются ваши отношения?
— Время покажет, — с улыбкой ответила Лаура. Я рада нашему соседству. Нет ничего, с чем бы он не мог справиться. Колин вызывал электрика, чтобы даже поменять лампочку. Не могу представить, чтобы Эван поступил подобным образом.
— Да, Эван излучает уверенность и надежность.
А что еще скрывается за его темными глазами, а?
— Мужество и чувство прекрасного. Мне кажется, он человек больших страстей, крепко запертых внутри него.
— Кайл считает, что Эван побывал в какой-то кризисной ситуации и теперь медленно возвращается к нормальной жизни. Думаю, когда наступит время, он сам расскажет о том, что с ним случилось. Аутбэк — не для него.
— Но здесь он нашел покой, — тихо заметила Лаура, — как и я.
— С удовольствием могу отметить, что с твоего лица сошло выражение страха и подавленности. Сара могла бы сказать, что Лаура будто светится изнутри.
— Я и чувствую себя лучше. Более расслабленной. Более спокойной. Особенно когда думаю, что Эван Томпсон живет в соседнем доме. Он решил играть роль заботливого Большого Брата.
— Тебя это волнует? Тебе хочется чего-то другого?
— Нет. Мы оба понимаем, что это всего лишь игра. Он всеми силами старается не видеть во мне женщины, предпочитая образ запутавшегося подростка. Меньше проблем.
— Ты еще не говорила ему о Колине? — Сара смотрела на Лауру не только как подруга, но и как доктор.
— Я ответила на кое-какие его вопросы, но… нет.
Пусть мой дух еще немного окрепнет. Знаешь, мне кажется, Эван привык задавать вопросы людям, и делает это весьма профессионально.
— И у него в арсенале Пулицеровская премия? улыбнулась Сара.
— Знаешь, меня это не удивило бы. Как и тот факт, если его фамилия окажется вовсе не Томпсон.
— И все-таки, я уверена, он честный человек.
Это сразу бросается в глаза.
— Сара, а что случилось с тобой? Ты просто лучишься счастьем. И Кайл, как зеркало, отражает все твои чувства. Я так рада за вас обоих. — Тут Лаура вспомнила о хороших манерах. — Могу я предложить тебе что-нибудь? Чай, кофе, что-нибудь холодное?
— Нет, спасибо. — Сара жестом попросила ее сесть на стул. — Нам с Кайлом в ближайшее время предстоит много дел, и прежде всего поездка в Уаннамурру. Я не смогу у тебя задержаться, но хотела, чтобы ты первой услышала мои новости.
Вскоре все об этом узнают, но пока это секрет.
— Я вся превратилась в слух. — Лаура даже подалась вперед.
— Это изменит все — наши жизни, наши планы, но это прекрасная новость.
— Ну говори же! — взмолилась Лаура.
— Мне кажется, я хожу, не касаясь земли. Ты веришь в Бога, Лаура? — вдруг очень серьезно спросила Сара.
— Да.
— Я тоже. Теперь я верю в него безгранично…
— Сара!
Поскольку Лаура жила в Кумера-Кроссинг совсем недавно, Саре пришлось рассказать всю историю с самого начала.
Она рассказала о том, что с Кайлом Маккуином они дружили с детства, несмотря на недовольство его семьи, и прежде всего бабушки — всемогущей Рут Маккуин, старейшины клана. Детская дружба переросла в первую любовь, результатом которой стала беременность Сары, когда та еще училась в школе.
— Нетрудно представить, что Рут была вне себя от ярости. Она кричала, что не позволит сломать Кайлу жизнь. Это я понимала и без нее. То, что и моя жизнь должна измениться, ее не волновало. Я была так молода, у нас с мамой никого не было…
Рут давила на меня, и я стала думать, что она права. Семейство Маккуин всегда занимало особое место в наших краях — им практически принадлежит весь город. Мой отец — он давно умер — работал у них стригальщиком овец. Сама понимаешь, ни о каких серьезных отношениях с Кайлом и речи быть не могло.
— И что же произошло? — Лаура представить не могла, что спокойная, всегда уравновешенная Сара пережила такую драму.
— Рут отослала меня в маленький городок на побережье дожидаться родов. Она настаивала на аборте, но тут я была непреклонна. Мне удалось подержать дочку на руках всего несколько минут.
Она была такая красивая… На следующее утро Рут сообщила мне, что моя малышка умерла.
— О, Сара!
— Но она не умерла, — быстро сказала Сара, увидев потрясенное лицо Лауры. — Рут обманула меня.
Она обманула мою мать. А Кайлу вообще ничего не сказали.
— Но это же чудовищно! Господи, какими же мелкими кажутся на этом фоне мои собственные проблемы. Но как она могла сделать такое?
— Совершенно хладнокровно, ни на минуту не задумавшись о том, какое горе причиняет мне.
Мою дочку подменили другой умершей девочкой.
Рут хорошо заплатила медсестре.
— Сара, у меня нет слов! С трудом верится в такое злодеяние.
— Это правда. Но Божьей милостью тайное стало явным. Мы с Кайлом только сейчас нашли нашу дочь. Меня срочно вызвали в одно поместье, где со школьницей произошел несчастный случай, а когда я оказала помощь, нас с Кайлом пригласили выпить чаю, который принесла наша дочь, которая гостила у своей подруги.
— Но как ты узнала, что это твоя дочь?
— Лаура, она точная моя копия, — просто ответила Сара. — Женщина, которая вырастила ее как свою собственную дочь, лежала со мной в том маленьком роддоме, куда меня отправила Рут. Я даже имя ее помнила все эти годы — Стелла. Стелла Хэзельтон. Это ее дочка умерла тогда в роддоме. Но Фиона — наша дочь, Лаура. И мы хотим вернуть ее.
— Конечно. Это понятно, хотя и грустно, потому что причинит…
— .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14