Туфли не делали ее высокой, но в парижском платье она казалась выше, так как оно было скроено очень просто, в соответствии с последней модой: длинные, ниспадающие складки белого индийского муслина, перехваченные высоко под грудью вышитым поясом, позолоченный узор которого, в виде виноградной лозы, повторялся и на кромке платья.
И, конечно, ожерелье, сверкающее на ее белой коже как капли дождя.
Когда она посмотрелась в зеркало, то увидела, что она прекрасна. Ее сердце было переполнено приятным ощущением могущества. Это был ее вечер, ее день. Вызывать всеобщее восхищение и принимать поздравления, ощущая на себе нежно одобряющую улыбку Аарона, что могло быть более радостным в жизни?
Она остановилась в нерешительности, прежде чем войти в длинную гостиную, уже наполненную людьми. Несмотря на яркий солнечный свет снаружи, шторы были задернуты, все сто тонких свечей зажжены. Они сияли в хрустальных подвесках как лес мерцающих желтых огней.
При ее появлении шум разговора утих, и все головы повернулись в ее сторону. Аарон, безупречный в своем сизо-сером атласном костюме и белом галстуке, отделился от группы людей и бросился к ней.
– Вот, наконец-то, и королева Теодосия! Я думаю, сегодня мы можем позволить ей королевскую привилегию опаздывать.
Он улыбался ей с нескрываемой гордостью, несмотря на свое деликатное замечание. Аарон не выносил опозданий, особенно если приличия требовали, чтобы хозяйка была готова задолго до прибытия гостей. Когда он вел ее через гостиную к камину, Тео было приятно, что ее так легко простили.
Миссис Александра Гамильтон подошла первой, ступая легко, как девочка, несмотря на то, что имела восьмерых детей. Она поцеловала Тео в обе щеки, поздравив с днем рождения. Ее высокая дочь Анжелика следовала за ней степенно, ее маленькое меланхоличное лицо уже было омрачено той болезнью, которая позже заявит о своих правах. Затем сам генерал Гамильтон низко склонился к руке Тео.
Тео весело улыбалась на его комплименты, маскируя свою нелюбовь и страх, которые он всегда внушал ей. Она знала, что для этого не было причин. Он и Аарон были политическими противниками, и у них было несколько публичных стычек, но это было свойственно многим людям, которых она сердечно любила. Кроме того, Аарон и Гамильтон были достаточно дружны между собой и называли друг друга по именам. К тому же, они сильно походили друг на друга: оба были невысокими мужчинами, утонченными и изысканными в одежде, оба – галантными кавалерами с дамами. В этот вечер генерал Гамильтон был особенно великолепен в своем костюме из фиолетовой парчи, его волосы песочного цвета были припудрены в манере федералистов.
– Какая на тебе прелестная безделушка, Тео, – сказал он, обнажая свои белые зубы. – Она почти соперничает с блеском твоих глаз.
– Отец подарил мне ее сегодня утром…
– Ах! Твой отец никогда не скупился щедро украшать красоту. – Он говорил спокойно, но она заметила, как загорелись его глаза.
Еще одно очко не в пользу Бэрра, подумал он, отворачиваясь. Безрассудная расточительность, соединенная с крючкотворством. Очень похоже, что за эти великолепные драгоценности заплатили деньгами, полученными обманным путем у фиктивной водной компании Бэрра. Если за них вообще заплатили. Увертливый негодяй! Он должен быть остановлен любой ценой, прежде чем уничтожит страну своим грабежом и интригами. Бог не позволит, чтобы у него появилась возможность сделаться президентом. Джефферсон был достаточно плох – но Бэрр был бы чудовищен.
Он устроился в углу и изучал собравшееся общество. Полгорода было здесь. Ливингстоны, Свартвоуты, Моррисы и Сэдвики, Бартоу и Прево, родственники последней миссис Бэрр. Была маленькая, хорошенькая Кэти Браун, разговаривающая с протеже Бэрра, молодым Вандерлином, а также горстка молодых щеголей вокруг нее.
Честно говоря, он не возражал бы против этих гостей, которые представляли достаточно естественный выбор, но почему Бэрр должен всегда окружать себя французами? Он свирепо посмотрел на графа де Жольета, который был нарумянен и в кружевах, как женщина. И почему сюда включены братья Дюпон де Немур со своими женами? Едва ли они занимают какое-нибудь положение и почти не говорят по-английски.
Гамильтону не нравились иностранцы, и он сердито потягивал пунш в ожидании скучного вечера.
Виктор и Элетер Ирене Дюпон не чувствовали неприязни этого великого человека. Они были привлекательными молодыми людьми, высокого для французов роста и восторгались всем, что происходило в этой новой стране. Еще этим утром, во время охоты на бекаса у Ирене появилась блестящая мысль, и он нетерпеливо ожидал возможности обратиться за советом по этому поводу к полковнику Бэрру. Так как федералисты отступали, Бэрр и Джефферсон, очевидно, выигрывали. Или к генералу Гамильтону, проницательный французский ум подсказывал ему, что все же следует быть осторожным, чтобы не обидеть теряющих силу монархов – известно, что они время от времени возвращаются.
Большая позолоченная чаша для пунша, которую переносил от одной группы к другой черный Алексис, быстро перемещалась по кругу. В ней была приготовленная по особому рецепту Ричмонд-Хилла охлажденная смесь домашнего бренди из персиков с шампанским – новомодное изобретение, которое смущало некоторых пожилых гостей, убежденных в том, что охлажденная жидкость не может быть полезной.
Произносили тост за тостом за счастье Теодосии, и она благодарила с глубокими реверансами и смехом Глаза гостей блестели, щеки разгорались, но Алексис все еще не объявлял о том, что обед ждет.
Удивляясь, Тео делала знаки своему отцу, но он отрицательно качал головой и смотрел в сторону двери. Значит, они кого-то ждали. Кого? Она лениво поразмышляла, махнула на это рукой и продолжала разговаривать с окружившими ее молодыми людьми.
Было больше шести часов, когда Алексис открыл с церемонной величавостью дверь в гостиную.
– Мистер Джозеф Элстон, – доложил он.
Все обернулись на неуклюже вошедшего, мрачного молодого человека. Тео смотрела вместе со всеми. Он должен быть очень влиятельным джентльменом, иначе отец никогда не заставил бы столь изысканное общество ожидать его.
Слышала ли она когда-нибудь о Джозефе Элстоне? Что-то связанное с Южной Каролиной, думала она. Значит, политик. У него был напыщенный вид, и он выглядел высокомерным и лишенным чувства юмора Он был среднего роста и весьма упитанным, что никак не мог скрыть его яркий, цвета сливы костюм, казавшийся набитым до такой степени, что готов был лопнуть вдоль широкой спины. У него были черные волосы, коротко подстриженные под Брута. Тео сразу же представила себе бюст императора Тиберия который однажды видела в одной гостиной в Филадельфии: такая же толстая шея, низкий лоб и полный, презрительный рот.
Элстон надменно рассматривал собравшихся, в то время как Аарон приветствовал его с подчеркнутой сердечностью и потом подвел к Теодосии.
– Мистер Элстон, могу я представить вас моей дочери, мисс Бэрр?
Теодосия изобразила реверанс, а молодой человек поклонился.
– Приятно познакомиться, мадам, – произнес он протяжно с томной неразборчивостью в согласных, которая, насколько ей было известно, была характерна для жителей южных штатов.
– Добро пожаловать в Ричмонд-Хилл, – пролепетала она, весело улыбаясь ему принятой в таких случаях улыбкой, и отвернулась к группе гостей, стоявших за ее спиной, сгорая от нетерпения присоединиться к их разговору.
– Тео… – Это был голос Аарона, и, тонко чувствуя его малейшие интонации, она поняла по одному этому слову, что он был недоволен ею. – Мистер Элстон совсем недавно приехал в Нью-Йорк. Если бы ты рассказала ему о том, что происходит в городе в это время года, о балах и о театре, это бы его развлекло. Он будет ухаживать за тобой во время обеда.
Она широко открыла глаза. Это расстраивало все ее планы. Было условлено, что сегодня вечером ее, как хозяйку и почетную гостью одновременно, должны сопровождать приглашенные мужчины самого высокого ранга: генерал Гамильтон, мистер Ливингстон или, возможно, граф. Но она была слишком хорошо обучена, чтобы показать свое удивление, и ее рука покорно скользнула под руку молчаливого молодого человека.
– В самом деле, сэр, вам нравится наш город? Вы приехали из Каролины? Такое долгое путешествие – вы, должно быть, утомились.
Она рассматривала его с бесцеремонным интересом. Он казался чрезвычайно скучным джентльменом, но ее отец никогда не ошибался, и, если он пожелал оказать мистеру Элстону необычный почет, у него должна быть очень основательная причина.
Аарон предложил свою руку миссис Джэй, и все они двинулись в столовую.
Невероятных размеров стол легко вместил тридцать человек.
Он весь был заставлен блюдами: черепаший суп, вареные омары, доставленные на сторожевом корабле из Массачусетса, три больших пирога с устрицами, по обеим сторонам которых расположились внушительных размеров мясные туши, одна говяжья, другая баранья. Между ними рассыпались пунктиром, подобно мелким островам архипелага, фаршированные фазаны и утки. Также были овощи: вареный лук, крохотные свежие свеклы и поджаренный картофель.
Гостей обслуживал Алексис и целое войско официантов. Поскольку это был официальный обед, у каждого была отдельная вилка, но большая часть общества презирала эту французскую утонченность и искусно пользовалась ножом, чтобы положить себе что-нибудь на тарелку.
Тео вела беседу с мистером Элстоном, используя всю свою тактичность, чтобы втянуть его в разговор, как требовал взгляд ее отца. Это было нелегко. Его ответы были медленными и скучными, поэтому ее острый ум, прежде чем он заканчивал фразу, опережал его на ярды.
Ирене Дюпон сидел слева от нее, и время от времени она поворачивалась к нему с благодарностью, наслаждаясь как изяществом его блестящего французского, так и собственным знанием этого языка.
Собравшееся за столом общество было двуязычным, и разговор, начатый Натали и графом де Жольетом в центре стола, постепенно превратился в беседу на французском. Все они оживленно болтали до тех пор, пока Тео не заметила неодобрительного взгляда своего отца. Она вздрогнула, осознав, что мистер Элстон сидел рядом с ней в глубоком молчании, потягивая красное вино в мрачном раздражении.
– Вероятно, вы не говорите по-французски, – нерешительно сказала она.
Элстон вытер рот.
– Нет, мадам. Там, откуда мы, нам не нравится иностранная болтовня.
«Боже милосердный! – думала Тео. – Какой невоспитанный человек. Представьте себе образованного мужчину, который не говорил бы немного по-французски».
Ирене Дюпон с интересом наблюдал за этим маленьким затруднением. Потом он заговорил, снимая общее замешательство.
– Со мной произошел смешной, как вы говорите, случай сегодня утром. Я охотился на бекаса с Тусаром у реки; мы израсходовали весь наш порох, не убили ни одной птицы. Но нам стыдно идти домой ни с чем. Софи будет смеяться над нами. – Он поклонился своей улыбающейся жене.
– Поэтому мы нашли маленький магазин и купили еще пороху. Мы видим каких-то птиц, мы целимся, мы стреляем, – он выдержал драматическую паузу, – и оба наших ружья взрываются одновременно. Грохот! Трах! Бум! Вот так. Все на маленькие куски!
– Ну, сэр! – воскликнула миссис Джей, наклонившись вперед. – Я не вижу в этом ничего смешного. Разве вы не поранили себе руки?
Дюпон встряхнул обеими руками.
– Нет, мы быстро бросили ружья. У меня есть идея. Я очень восхищаюсь вашей замечательной страной, одно лишь плохо. Вы делаете плохой порох. Поэтому я сказал себе, что кто-то должен делать хороший порох, и почему бы не мы? Папа, Виктор и я. Мы откроем где-нибудь завод, чтобы его делать.
Он посмотрел вокруг, ожидая одобрения, и Аарон искренне сказал:
– Блестящая идея, сэр. Давайте выпьем за Дюпонов и их пороховой завод.
Бокалы были вежливо поднесены к губам, и общий разговор возобновился вновь.
Обед продолжался долго. Потом принесли сладкое, фрукты и сыры, полдюжины пудингов и огромный серебряный поднос с быстро тающим ванильным мороженым.
По другую сторону от Элстона сидела маленькая Кэти Браун, чьи соблазнительные ямочки на щеках обычно разрушали мужественные сердца. В отчаянии, Тео тайно подавала ей знаки, чтобы она помогла развлечь тяжелого молодого человека, который сидел между ними, но в ответ Кэти лишь выразительно вращала глазами и пожимала плечами. У нее не было времени на неуклюжего человека, который отвечал скучным взглядом на ее самые остроумные реплики.
– Невозможный, – изрекла Кэти, обращаясь к Тео, которая была полностью согласна с ней. Но Аарон все же не спускал с нее глаз, следя и повелевая. И она удвоила свои усилия, решив отказаться от утонченности.
– Мы вам не нравимся, мистер Элстон? – спросила она мелодично. – Вы ни разу не улыбнулись с тех пор, как сели за стол. Плохо приготовлена еда, или общество вам не по вкусу?
Элстон поднял взгляд от тарелки, и она заметила удивление на его тяжелом лице.
– Почему, еда хорошая, мадам, – сказал он медленно, – и общество довольно приятное. Я не улыбаюсь, если не вижу ничего достойного улыбки, а это случается не часто.
Конечно, подумала Тео.
– А в Южной Каролине… – настаивала она.
– Когда вы в обществе молодых леди, разве вы не говорите приятных любезностей и не шутите немного? Или юные леди в вашей стране намного очаровательнее бедняжек из Нью-Йорка? – Она лукаво посмотрела на него сквозь ресницы, мало заботясь о том, посчитает ли он ее развязной.
К ее разочарованию, он отодвинул свою тарелку и задумался над ее вопросом так серьезно, будто она задала ему теорему Эвклида.
– Что ж, молодые леди Южной Каролины очень хороши, на самом деле очень хороши. Возможно, в них немного больше благовоспитанной бледности и нежности, чем в здешних, но здешние тоже кажутся любезными и приятными. – Его выпуклые глаза изучали ее вспыхнувшее лицо с первым замеченным ею проблеском интереса.
– В самом деле, мисс Бэрр, – продолжал он серьезно. – Я нахожу, что ваша внешность не хуже некоторых наших царствующих красоток. Не сомневайтесь в этом.
– О, большое спасибо вам, мистер Элстон! – Ее голос дрожал, и она не решалась взглянуть на Кэти, которая тряслась от подавляемого с трудом хихиканья.
К счастью, пришло время убирать со стола. Слуги сменили скатерть и тарелки с фруктами и орехами, прежде чем поставить рядом с каждым джентльменом чистый бокал для вина.
Тео встала, и вместе с ней поднялись остальные леди. С вежливым шепотом, шелестя надушенными шелками, они покинули гостиную, в то время как мужчины придвинулись ближе к хозяину и приготовились к серьезному занятию – провозглашению послеобеденных тостов.
Алексис внес поднос с гаванскими сигарами и нюхательным табаком. Джозеф Элстон взял сигару, понюхал ее презрительно и заменил на другую из своего кармана.
Аарон разглядывал его с интересом. Теперь он точно определил характер молодого человека. Эти состоятельные Каролинские плантаторы воспитывались как правители, имея неограниченную власть над сотнями черных душ, так же как и многих белых. Фактически, они и были повелителями, и их царственные манеры проявлялись естественно. То, что они были ограниченными и недалекими и не имели интересов вне их собственного, чутко оберегаемого общества, тоже было естественным. Но в этом особом экземпляре за бесцеремонной и раздражительной манерой поведения он уловил внутреннюю нерешительность. Мистер Элстон чувствовал себя неловко в незнакомой ему атмосфере и поэтому был настроен несколько враждебно. Умелое обращение изменит его. Кроме того, Тео уже произвела на него сильное впечатление, гораздо большее, чем она сама себе представляла. Ее живость заинтриговала Элстона, хотя он и не осознал этого. Аарон был вполне удовлетворен.
Он поднял рюмку и улыбнулся теплой улыбкой, которая всегда была рассчитана на то, чтобы убедить любого в особом к нему расположении полковника Бэрра, вот и сейчас все отреагировали, кроме одного.
– Джентльмены, я хочу предложить несколько тостов. Первый – за здоровье нашего прославленного президента, мистера Джона Адамса.
Рюмки зазвенели, и они выпили. Гамильтон посмотрел на Бэрра и криво усмехнулся. Аарон продолжал.
– За здоровье нашего следующего президента, великого и прославленного… – Он сделал паузу, и вспышка злонамеренного веселья пробежала по его лицу. Мужчины удивленно смотрели. Принимая во внимание партийную принадлежность Бэрра, имя Джефферсона было единственным, которое могло последовать.
Аарон начал снова с неторопливым удовольствием:
– За нашего следующего президента, великого и прославленного неизвестного. – Он открыто посмотрел на Гамильтона, который задыхался от гнева, думая, что Бэрр проделывает все это с обычным своим лицемерием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37