– Мередит замялась, не зная, как лучше преподнести брату шокирующую новость. – Рэм, они заявили, что являются родителями Пэйшенс.
– Бред! Пэйшенс говорила мне, что лишилась всех близких в четырнадцать лет. Благовоспитанная леди не станет отрекаться от семьи ради сомнительного актерского промысла. Ни один отец этого не допустил бы. – С другой стороны, Пэйшенс легко, как равная, вошла в их жизнь. – А как на это отреагировала Пэйшенс?
– Естественно, она стала отрицать, что знает их. Однако эта встреча заметно вывела ее из равновесия. Пэйшенс не могла найти никакого объяснения их странному заявлению, разве только то, что она, должно быть, имеет некоторое сходство с их исчезнувшей дочерью. Когда мы вернулись домой, она пожаловалась на мигрень и я предложила ей вздремнуть, чтобы восстановить силы. Я обещала разбудить ее, как только ты вернешься. Она была очень встревожена из-за тебя, а встреча с этими Фарнали только усугубила ее состояние.
Было ли это ошибкой и убитые горем родители действительно обознались, или же Пэйшенс что-то скрывала? Рэму необходимо было ее увидеть.
Немедленно.
– Куда ты? – спросила сестра, идя следом за ним по лестнице. – Ты же не можешь всерьез верить, что Пэйшенс нам солгала. Назови хоть одну причину, по которой ей понадобилось скрывать свое благородное происхождение.
– Я тоже этого не понимаю. – Рэм упорно предпочитал не смотреть туда, где, задрав на Пэйшенс юбки, вероломно завладел ее нежным телом. – Но хочу, чтобы эта барышня потрудилась объяснить, как случилось, что пропавшая дочь семейства Фарнали похожа на нее как две капли воды и носит то же имя. А ты не хочешь этого услышать?
Рэм решительно забарабанил кулаком в дверь, но в ответ не донеслось ни звука. Он постучал снова.
– Пэйшенс, открой дверь. Тишина.
Мередит, замерев, смотрела на запертую дверь.
– Рэм, она, скорее всего, спит.
Но он, в отличие от Мередит, не был настроен так оптимистично.
Поднажав, он сорвал засов и увидел, что его худшие подозрения оправдались.
Комната была пуста.
В роли независимой дамы Пэйшенс выглядела довольно жалко. В одиночестве она сидела на кровати в комнате, которую на ночь сняла у хозяина гостиницы. Не имея рядом слуги или покровителя, она довольно сильно рисковала, договариваясь о комнате. Бесстыдный взгляд, которым окинул ее владелец гостиницы, подтвердил, что она может угодить в беду, если доверится дверному замку. Отчаянно блефуя, она сказала этому гнусному мужлану, что ее муж задерживается из-за проливного дождя и прибудет позже. Но стоило Пэйшенс остаться в комнате одной, как она тут же придвинула к двери тяжелый стул. Если хозяин гостиницы или кто-то еще сочтет ее легкой добычей, то в ее сумке припрятан нож, который должен их в этом разубедить.
Пэйшенс шмыгнула носом, проклиная грозу, которая застигла ее в десяти милях от Лондона. Прелестные безобидные облачка, которыми они с Мередит любовались во время прогулки по парку, заволокли все небо и потемнели. Когда Пэйшенс вышла из особняка Ноуденов, дождь уже накрапывал. Не проехала она и пары миль, как потемневшее небо расколола молния, а ветер усилился, сотрясая тесную почтовую карету. Вскоре по дороге невозможно стало ехать. Не видя ничего за стеной дождя, кучер стегал перепуганных лошадей, заставляя их продвигаться вперед, пока на горизонте не показалась гостиница. Пэйшенс понимала, что должна благодарить Бога за то, что они вообще ее нашли. О каких-то других вариантах и говорить не стоило.
Она мрачно отметила про себя, что это был далеко не самый грандиозный побег в ее жизни.
Да что там говорить, выскользнуть из дома Ноуденов было до смешного просто! Мередит доверяла Пэйшенс. Казалось даже, что она охотно поверила заверениям Пэйшенс, будто бы та и знать не знает Фарнали. Бедная, доверчивая Мередит! Сейчас они с Рэмскаром наверняка гадают, что приключилось с нанятой ими компаньонкой.
Если Рэм вообще вернулся домой.
Пэйшенс постаралась заглушить заворочавшийся внутри страх. Нет, с графом все в порядке! Если вспомнить, сколько видов оружия висит у него на стене в библиотеке, логично предположить, что как минимум парой-тройкой из них он пользоваться умеет. Он слишком любит сестру, чтобы безрассудно рисковать жизнью ради запятнанной репутации какой-то актрисы.
Да пропади оно все пропадом! Во всем были виноваты родители.
В магазине мать Пэйшенс предпочла не вспоминать, что у нее есть старшая дочь, пока не узнала, что ее спутница является знатной дамой. Вдруг воспылав материнской любовью, леди Фарнали решила все же простить свое непутевое, своенравное чадо. Почему? Пэйшенс презрительно скривила губы. Столь резкая перемена во взглядах имела мало общего с любовью или прощением. Просто, узнав, что Пэйшенс имеет непосредственное отношение к лорду Рэмскару, мать сочла ее не совсем пропащей.
– Что ж, мама, больше этого не повторится! – произнесла вслух Пэйшенс, не обращая внимания на то, как заныло в груди. – Я не позволю тебе уничтожить то, что соединяло меня с Ноуденами.
Похоже, она сама прекрасно с этим справилась, и без помощи леди Фарнали.
Пэйшенс достала платок и вытерла глаза. Где-то вдалеке слышались глухие раскаты грома. Спустя всего несколько секунд сквозь тонкие занавески она смогла разглядеть вспышку молнии.
Она запоздало пожалела, что не оставила Мередит записку. В ней она призналась бы молодой женщине, как много значила для нее их дружба. Конечно, когда Мередит и Рэмскар поймут, что Пэйшенс лгала им, то вряд ли они будут думать о ней хорошо. Нет, наверное, даже хорошо, что она не стала ничего им объяснять. Самым мудрым решением в этой ситуации было просто исчезнуть и никогда больше не появляться в Лондоне.
Разумно? Вполне возможно. Но почему же тогда она так ужасно себя чувствовала?
Пэйшенс упала на кровать. Крепко зажмурившись, чтобы сдержать наворачивающиеся жгучие слезы, она легла на бок и свернулась калачиком, подтянув колени к груди. Ей становилось тяжело дышать, стоило вспомнить о неделях, что она провела с Ноуденами. Мередит постепенно оттаяла и стала тепло относиться к Пэйшенс, а что до Рэмскара… Что тут говорить, все было просто прекрасно! Пэйшенс даже поверила, что может остаться и стать членом их семьи.
Это была всего лишь глупая мечта…
Сдавленно всхлипывая, Пэйшенс отдалась своему горю. То, что она сейчас оплакивала, никогда по-настоящему ей не принадлежало. Но недаром же она была молодой девушкой и, как и положено, любила помечтать.
Она вздрогнула от оглушительного раската грома. Яростно сверкнула молния, и стены, казалось, задрожали от неистовства природы. Создавалось впечатление, что наступил конец света. И хотя прежде Пэйшенс рассердилась на кучера за то, что он не захотел продолжать путь, теперь она была благодарна ему за предусмотрительность. Нельзя было даже помыслить о том, чтобы переждать грозу в тесной почтовой карете, не говоря уже о том, что это могло оказаться опасным. Она подскочила, когда ощутительный гром известил о неумолимо надвигающейся опасности. В то же мгновение дверь ее комнаты, высаженная мощным ударом, сорвалась с петель и ударилась о шкафчик у стены. Стул, которым девушка забаррикадировала дверь, проехал по полу и врезался в стену. Пэйшенс пронзительно закричала. Подушку она прижала к груди, как щит, совершенно позабыв о ноже в сумке. И только потом узнала человека, столь бесцеремонно вломившегося к ней в комнату.
– Отвратительная выдалась ночка для путешествия, а, Пэйшенс? – сказал Рэмскар, окидывая ее взглядом. И удовлетворенно кивнул, удостоверившись, что после своей безрассудной авантюры она осталась цела и невредима. – Я пришел сюда, чтобы получить ответы на интересующие меня вопросы, и не уйду, пока не узнаю правду. Не хочешь рассказать, почему это дочь баронета выдает себя за актрису по имени мисс Винлоу?
Мередит нервно прохаживалась перед мраморной каминной полкой. Ее беспокойство росло по мере того, как буря усиливалась – за окнами что-то пронзительно свистело и билось в оконные ставни. В такую погоду не стоило вообще выходить из дому.
А ее брат бродил где-то в ночи. Несколько часов назад Рэмскар отправился на поиски Пэйшенс, и Мередит была уверена, что рано или поздно он ее найдет. Еще раньше она обратила внимание на то, с каким лицом Рэм отдавал распоряжения Скримму. Она ожидала увидеть в его угрюмых чертах тревогу и решимость. И, к своему удивлению, сделала неожиданное открытие: оказывается, брат влюблен в Пэйшенс Винлоу! Очень интригующее развитие событий. У Мередит даже промелькнула мысль, а знает ли Рэм о глубине своих чувств.
При звуке мужских голосов, приближающихся к закрытой двери гостиной, Мередит застыла на месте. Не один Рэм отправился в эту ужасную погоду на поиски дамы сердца.
Дверь распахнулась, и в комнату решительно вошел лорд Хэлторн.
– Леди Мередит, – начал он, явно испытав облегчение от того, что с ней, по всей видимости, ничего плохого не случилось. – Я получил вашу записку.
Скримм, всем своим видом выражая неодобрение, вошел следом.
– Миледи, лорд Рэмскар этим вечером дал мне вполне четкие указания не впускать никого из посетителей.
– Для лорда Хэлторна мы сделаем исключение, Скримм, – сказала Мередит, испытывая легкое головокружение от того, что виконт стоял здесь, перед ней. – В конце концов, я сама его пригласила.
Дворецкий недоверчиво смотрел на нее, не в силах поверить, что такое возможно.
– Лорд Рэмскар будет недоволен.
Мередит прекрасно это понимала. Но сейчас Рэма не было дома, поэтому некому было указать лорду Хэлторну на дверь, к тому же ее брат был не единственным из семейства Ноуденов, кто влюбился.
– Спасибо, Скримм. Можешь идти, – сказала Мередит, стараясь не обращать внимания на странное чувство внизу живота. – Лорд Хэлторн останется со мной, пока не вернется брат.
Рэм был в ярости.
На глазах у Пэйшенс блестели слезы, плечи поникли под тяжестью его обвинений. Но вместо того чтобы вызывать жалость, ее вид лишь подогревал в нем гнев. И как только она осмелилась бежать от него! Если бы она сейчас не выглядела такой несчастной, он бы выпорол ее за то, что из-за этой выходки постарел лет на десять.
– Как ты меня нашел? – спросила она, стараясь не смотреть ему в глаза и натягивая одеяло повыше.
Рэм не знал, как с ней говорить. Она была заметно напугана, а он настолько зол, что не ручался за себя.
– Это было несложно. Ты ушла из дома пешком, а чтобы уехать из города, необходимо какое-то средство передвижения. Так что вариантов у тебя было не так уж много.
Пэйшенс действительно рисковала, бродя по улицам в одиночестве. А с сумочкой, где лежали все ее сбережения, она стала заманчивой жертвой для уличных грабителей.
Втайне Рэму хотелось придушить ее за такую беспечность. Вместо этого он захлопнул дверь, поднял стул и придвинул его к засову.
– Несколько джентльменов на постоялом дворе вспомнили красивую светловолосую даму, путешествовавшую в одиночестве. Я приехал бы раньше, если бы не гроза.
Он снял промокшее пальто и повесил на стул. Сюртук тоже был в плачевном состоянии, поэтому он сбросил и его и положил на стул, поближе к огню.
Пэйшенс обхватила подушку.
– Думаю, ты подкупил хозяина гостиницы, и он был счастлив рассказать тебе, где меня найти.
Рэм улыбнулся ее язвительному тону.
– На самом деле этого не понадобилось. Похоже, жена с нетерпением ждала моего приезда.
Рэм прикидывал, начнет ли Пэйшенс отбиваться, если он рискнет забрать подушку, которой она загородилась от него, как щитом.
– Должна же я была что-то сказать этому человеку. Я понадеялась, что наличие мужа остановит его и любых других незваных гостей. – Она презрительно фыркнула. – И действительно, эти меры предосторожности были не лишними, учитывая, что ты здесь.
– В тебе больше отваги, чем в любой другой женщине. Возможно, даже больше, чем надо. Пэйшенс, смотри в глаза, когда разговариваешь со мной! – потребовал он.
Она вызывающе вздернула подбородок, в ее голубых глазах читался вызов. Но лучше уж разъяренная Пэйшенс, чем жалкая, плачущая девочка, которую он увидел, когда высадил дверь.
– Зачем ты явился, Рэмскар?
Если она думает, что может вот так просто ворваться в его жизнь, а затем, не сказав ни слова, исчезнуть, то она переоценивает собственное вероломство.
– Я уже говорил. За ответами. А что мне следовало сделать, когда мы обнаружили, что твоя комната пуста? Ты даже не потрудилась написать записку и объяснить свой поспешный отъезд. Мередит очень расстроилась, а я, должен признать, просто взбесился при мысли о том, что ты бродишь по Лондону одна, беззащитная.
Губы Пэйшенс невольно изогнулись в улыбке. Ее приятно удивило то, что он из-за нее так разволновался. Но Рэмскару было не до смеха. Эта девушка своим безрассудным поведением изрядно испортила ему жизнь, и он даже не был уверен, что полностью оправится.
Он присел на ее кровать, снял башмаки и влажные чулки. Потом задумчиво посмотрел на Пэйшенс.
– Почему ты сбежала? Мередит рассказала, что вы встретили какую-то пару, сэра Рассела и леди Фарнали, и они заявили, будто ты их дочь. Это правда?
Она прикусила губу и отвела глаза. Рэмскар недовольно сказал:
– Наверное, я неправильно сформулировал вопрос. Попробую еще раз. В том, что ты мне рассказывала, хоть что-то было правдой? Кто ты? Пэйшенс Винлоу или Пэйшенс Фарнали?
– Было бы гораздо легче, если бы ты просто отпустил меня, – тихо ответила она.
Отпустить ее? Вряд ли.
– К счастью для тебя, я не ищу легких путей, – заявил он. Настроение его ничуть не улучшилось от такого уклончивого ответа. – Что бы ты там ни скрывала, это не уронит тебя в моих глазах. Скажи мне правду. Какое из этих имен настоящее?
– Так благородно с вашей стороны уделить мне немного времени, лорд Хэлторн, – сказала Мередит, после того как виконт в третий раз победил ее за игрой в шашки. На самом деле мысли ее занимала отнюдь не игра, а симпатичный джентльмен, сидящий напротив. – Я чувствую себя виноватой за то, что краду у вас вечер.
– Вечер с вами не может быть потрачен зря, леди Мередит, – возразил лорд Хэлторн с легким укором. – С вами очень интересно беседовать, но…
– Что «но»? – нетерпеливо уточнила она.
Он вздохнул, словно ему очень не хотелось об этом говорить.
– Вы просто ужасно играете в шашки.
На несколько секунд она от изумления потеряла дар речи, а затем они дружно расхохотались над его наблюдением.
– Как мило, что вы это заметили, милорд! – Продолжая смеяться, она отодвинула свой стул от игрового стола, намереваясь встать. Но лорд Хэлторн опередил ее. Он вскочил и галантно подал ей руку. Она осторожно вложила свою руку в его.
– Вы беспокоитесь о брате и мисс Винлоу?
Мередит кивнула.
– Я уверена, что Рэм нашел Пэйшенс. Скорее всего, им пришлось спрятаться где-то и переждать грозу.
– Разумное решение в такую скверную погоду, – согласился виконт, успокаивающе поглаживая ее пальцы. – И хотя поводом для нашей встречи послужили столь печальные обстоятельства, я рад, что мы провели вместе этот тихий, замечательный вечер.
Было в его взгляде что-то такое, отчего сердце Мередит забилось чаще.
– И я рада, лорд Хэлторн, – негромко ответила она. Их взгляды встретились, и Мередит поспешно отвела глаза. – Вы так добры ко мне! Я дорожу вашим дружеским расположением, милорд. Я…
В легком недоумении он придвинулся ближе, и она слегка отстранилась.
– Что случилось? Я вас чем-то обидел, леди Мередит?
В ответ Мередит улыбнулась.
– Нет, милорд. Просто благодаря вашей доброте я чувствую, что могу перед вами открыться.
Глава 19
– Оба.
Рэмскар вздрогнул. Судя по грозному выражению лица, его злость готова была выплеснуться наружу.
– Я могу назвать оба эти имени своими, и это действительно так, – поспешно пояснила Пэйшенс, когда он угрожающе склонился над ней. – Прошло уже четыре года с тех пор, как меня называли Пэйшенс Фарнали. Если честно, я буду только рада, если никогда больше не услышу фамилию Фарнали.
Рэм протянул руку и приподнял голову Пэйшенс за подбородок.
– Все это кажется мне полнейшей бессмыслицей. Ты дочь баронета. Так почему же ты с четырнадцати лет предоставлена самой себе? С тобой плохо обращались в семье?
Солги! Пусть он тебе посочувствует.
Желание солгать буквально жгло Пэйшенс изнутри. С его стремлением защищать и оберегать он никогда не позволит Фарнали приблизиться к ней, если узнает, что они были жестоки с дочерью. Глядя в его спокойные, чистые зеленовато-карие глаза, Пэйшенс подумала, а готов ли он услышать правду, которую так хотел знать.
– В семье ко мне относились неплохо. Так что в этом смысле оснований для побега у меня не было. – Она глубоко вздохнула, собираясь с силами. – Дело было в мужчине.
Рука Рэмскара безвольно упала. Этот красноречивый жест больно задел Пэйшенс.
– Какой смысл говорить правду, если ты не хочешь ее слушать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Бред! Пэйшенс говорила мне, что лишилась всех близких в четырнадцать лет. Благовоспитанная леди не станет отрекаться от семьи ради сомнительного актерского промысла. Ни один отец этого не допустил бы. – С другой стороны, Пэйшенс легко, как равная, вошла в их жизнь. – А как на это отреагировала Пэйшенс?
– Естественно, она стала отрицать, что знает их. Однако эта встреча заметно вывела ее из равновесия. Пэйшенс не могла найти никакого объяснения их странному заявлению, разве только то, что она, должно быть, имеет некоторое сходство с их исчезнувшей дочерью. Когда мы вернулись домой, она пожаловалась на мигрень и я предложила ей вздремнуть, чтобы восстановить силы. Я обещала разбудить ее, как только ты вернешься. Она была очень встревожена из-за тебя, а встреча с этими Фарнали только усугубила ее состояние.
Было ли это ошибкой и убитые горем родители действительно обознались, или же Пэйшенс что-то скрывала? Рэму необходимо было ее увидеть.
Немедленно.
– Куда ты? – спросила сестра, идя следом за ним по лестнице. – Ты же не можешь всерьез верить, что Пэйшенс нам солгала. Назови хоть одну причину, по которой ей понадобилось скрывать свое благородное происхождение.
– Я тоже этого не понимаю. – Рэм упорно предпочитал не смотреть туда, где, задрав на Пэйшенс юбки, вероломно завладел ее нежным телом. – Но хочу, чтобы эта барышня потрудилась объяснить, как случилось, что пропавшая дочь семейства Фарнали похожа на нее как две капли воды и носит то же имя. А ты не хочешь этого услышать?
Рэм решительно забарабанил кулаком в дверь, но в ответ не донеслось ни звука. Он постучал снова.
– Пэйшенс, открой дверь. Тишина.
Мередит, замерев, смотрела на запертую дверь.
– Рэм, она, скорее всего, спит.
Но он, в отличие от Мередит, не был настроен так оптимистично.
Поднажав, он сорвал засов и увидел, что его худшие подозрения оправдались.
Комната была пуста.
В роли независимой дамы Пэйшенс выглядела довольно жалко. В одиночестве она сидела на кровати в комнате, которую на ночь сняла у хозяина гостиницы. Не имея рядом слуги или покровителя, она довольно сильно рисковала, договариваясь о комнате. Бесстыдный взгляд, которым окинул ее владелец гостиницы, подтвердил, что она может угодить в беду, если доверится дверному замку. Отчаянно блефуя, она сказала этому гнусному мужлану, что ее муж задерживается из-за проливного дождя и прибудет позже. Но стоило Пэйшенс остаться в комнате одной, как она тут же придвинула к двери тяжелый стул. Если хозяин гостиницы или кто-то еще сочтет ее легкой добычей, то в ее сумке припрятан нож, который должен их в этом разубедить.
Пэйшенс шмыгнула носом, проклиная грозу, которая застигла ее в десяти милях от Лондона. Прелестные безобидные облачка, которыми они с Мередит любовались во время прогулки по парку, заволокли все небо и потемнели. Когда Пэйшенс вышла из особняка Ноуденов, дождь уже накрапывал. Не проехала она и пары миль, как потемневшее небо расколола молния, а ветер усилился, сотрясая тесную почтовую карету. Вскоре по дороге невозможно стало ехать. Не видя ничего за стеной дождя, кучер стегал перепуганных лошадей, заставляя их продвигаться вперед, пока на горизонте не показалась гостиница. Пэйшенс понимала, что должна благодарить Бога за то, что они вообще ее нашли. О каких-то других вариантах и говорить не стоило.
Она мрачно отметила про себя, что это был далеко не самый грандиозный побег в ее жизни.
Да что там говорить, выскользнуть из дома Ноуденов было до смешного просто! Мередит доверяла Пэйшенс. Казалось даже, что она охотно поверила заверениям Пэйшенс, будто бы та и знать не знает Фарнали. Бедная, доверчивая Мередит! Сейчас они с Рэмскаром наверняка гадают, что приключилось с нанятой ими компаньонкой.
Если Рэм вообще вернулся домой.
Пэйшенс постаралась заглушить заворочавшийся внутри страх. Нет, с графом все в порядке! Если вспомнить, сколько видов оружия висит у него на стене в библиотеке, логично предположить, что как минимум парой-тройкой из них он пользоваться умеет. Он слишком любит сестру, чтобы безрассудно рисковать жизнью ради запятнанной репутации какой-то актрисы.
Да пропади оно все пропадом! Во всем были виноваты родители.
В магазине мать Пэйшенс предпочла не вспоминать, что у нее есть старшая дочь, пока не узнала, что ее спутница является знатной дамой. Вдруг воспылав материнской любовью, леди Фарнали решила все же простить свое непутевое, своенравное чадо. Почему? Пэйшенс презрительно скривила губы. Столь резкая перемена во взглядах имела мало общего с любовью или прощением. Просто, узнав, что Пэйшенс имеет непосредственное отношение к лорду Рэмскару, мать сочла ее не совсем пропащей.
– Что ж, мама, больше этого не повторится! – произнесла вслух Пэйшенс, не обращая внимания на то, как заныло в груди. – Я не позволю тебе уничтожить то, что соединяло меня с Ноуденами.
Похоже, она сама прекрасно с этим справилась, и без помощи леди Фарнали.
Пэйшенс достала платок и вытерла глаза. Где-то вдалеке слышались глухие раскаты грома. Спустя всего несколько секунд сквозь тонкие занавески она смогла разглядеть вспышку молнии.
Она запоздало пожалела, что не оставила Мередит записку. В ней она призналась бы молодой женщине, как много значила для нее их дружба. Конечно, когда Мередит и Рэмскар поймут, что Пэйшенс лгала им, то вряд ли они будут думать о ней хорошо. Нет, наверное, даже хорошо, что она не стала ничего им объяснять. Самым мудрым решением в этой ситуации было просто исчезнуть и никогда больше не появляться в Лондоне.
Разумно? Вполне возможно. Но почему же тогда она так ужасно себя чувствовала?
Пэйшенс упала на кровать. Крепко зажмурившись, чтобы сдержать наворачивающиеся жгучие слезы, она легла на бок и свернулась калачиком, подтянув колени к груди. Ей становилось тяжело дышать, стоило вспомнить о неделях, что она провела с Ноуденами. Мередит постепенно оттаяла и стала тепло относиться к Пэйшенс, а что до Рэмскара… Что тут говорить, все было просто прекрасно! Пэйшенс даже поверила, что может остаться и стать членом их семьи.
Это была всего лишь глупая мечта…
Сдавленно всхлипывая, Пэйшенс отдалась своему горю. То, что она сейчас оплакивала, никогда по-настоящему ей не принадлежало. Но недаром же она была молодой девушкой и, как и положено, любила помечтать.
Она вздрогнула от оглушительного раската грома. Яростно сверкнула молния, и стены, казалось, задрожали от неистовства природы. Создавалось впечатление, что наступил конец света. И хотя прежде Пэйшенс рассердилась на кучера за то, что он не захотел продолжать путь, теперь она была благодарна ему за предусмотрительность. Нельзя было даже помыслить о том, чтобы переждать грозу в тесной почтовой карете, не говоря уже о том, что это могло оказаться опасным. Она подскочила, когда ощутительный гром известил о неумолимо надвигающейся опасности. В то же мгновение дверь ее комнаты, высаженная мощным ударом, сорвалась с петель и ударилась о шкафчик у стены. Стул, которым девушка забаррикадировала дверь, проехал по полу и врезался в стену. Пэйшенс пронзительно закричала. Подушку она прижала к груди, как щит, совершенно позабыв о ноже в сумке. И только потом узнала человека, столь бесцеремонно вломившегося к ней в комнату.
– Отвратительная выдалась ночка для путешествия, а, Пэйшенс? – сказал Рэмскар, окидывая ее взглядом. И удовлетворенно кивнул, удостоверившись, что после своей безрассудной авантюры она осталась цела и невредима. – Я пришел сюда, чтобы получить ответы на интересующие меня вопросы, и не уйду, пока не узнаю правду. Не хочешь рассказать, почему это дочь баронета выдает себя за актрису по имени мисс Винлоу?
Мередит нервно прохаживалась перед мраморной каминной полкой. Ее беспокойство росло по мере того, как буря усиливалась – за окнами что-то пронзительно свистело и билось в оконные ставни. В такую погоду не стоило вообще выходить из дому.
А ее брат бродил где-то в ночи. Несколько часов назад Рэмскар отправился на поиски Пэйшенс, и Мередит была уверена, что рано или поздно он ее найдет. Еще раньше она обратила внимание на то, с каким лицом Рэм отдавал распоряжения Скримму. Она ожидала увидеть в его угрюмых чертах тревогу и решимость. И, к своему удивлению, сделала неожиданное открытие: оказывается, брат влюблен в Пэйшенс Винлоу! Очень интригующее развитие событий. У Мередит даже промелькнула мысль, а знает ли Рэм о глубине своих чувств.
При звуке мужских голосов, приближающихся к закрытой двери гостиной, Мередит застыла на месте. Не один Рэм отправился в эту ужасную погоду на поиски дамы сердца.
Дверь распахнулась, и в комнату решительно вошел лорд Хэлторн.
– Леди Мередит, – начал он, явно испытав облегчение от того, что с ней, по всей видимости, ничего плохого не случилось. – Я получил вашу записку.
Скримм, всем своим видом выражая неодобрение, вошел следом.
– Миледи, лорд Рэмскар этим вечером дал мне вполне четкие указания не впускать никого из посетителей.
– Для лорда Хэлторна мы сделаем исключение, Скримм, – сказала Мередит, испытывая легкое головокружение от того, что виконт стоял здесь, перед ней. – В конце концов, я сама его пригласила.
Дворецкий недоверчиво смотрел на нее, не в силах поверить, что такое возможно.
– Лорд Рэмскар будет недоволен.
Мередит прекрасно это понимала. Но сейчас Рэма не было дома, поэтому некому было указать лорду Хэлторну на дверь, к тому же ее брат был не единственным из семейства Ноуденов, кто влюбился.
– Спасибо, Скримм. Можешь идти, – сказала Мередит, стараясь не обращать внимания на странное чувство внизу живота. – Лорд Хэлторн останется со мной, пока не вернется брат.
Рэм был в ярости.
На глазах у Пэйшенс блестели слезы, плечи поникли под тяжестью его обвинений. Но вместо того чтобы вызывать жалость, ее вид лишь подогревал в нем гнев. И как только она осмелилась бежать от него! Если бы она сейчас не выглядела такой несчастной, он бы выпорол ее за то, что из-за этой выходки постарел лет на десять.
– Как ты меня нашел? – спросила она, стараясь не смотреть ему в глаза и натягивая одеяло повыше.
Рэм не знал, как с ней говорить. Она была заметно напугана, а он настолько зол, что не ручался за себя.
– Это было несложно. Ты ушла из дома пешком, а чтобы уехать из города, необходимо какое-то средство передвижения. Так что вариантов у тебя было не так уж много.
Пэйшенс действительно рисковала, бродя по улицам в одиночестве. А с сумочкой, где лежали все ее сбережения, она стала заманчивой жертвой для уличных грабителей.
Втайне Рэму хотелось придушить ее за такую беспечность. Вместо этого он захлопнул дверь, поднял стул и придвинул его к засову.
– Несколько джентльменов на постоялом дворе вспомнили красивую светловолосую даму, путешествовавшую в одиночестве. Я приехал бы раньше, если бы не гроза.
Он снял промокшее пальто и повесил на стул. Сюртук тоже был в плачевном состоянии, поэтому он сбросил и его и положил на стул, поближе к огню.
Пэйшенс обхватила подушку.
– Думаю, ты подкупил хозяина гостиницы, и он был счастлив рассказать тебе, где меня найти.
Рэм улыбнулся ее язвительному тону.
– На самом деле этого не понадобилось. Похоже, жена с нетерпением ждала моего приезда.
Рэм прикидывал, начнет ли Пэйшенс отбиваться, если он рискнет забрать подушку, которой она загородилась от него, как щитом.
– Должна же я была что-то сказать этому человеку. Я понадеялась, что наличие мужа остановит его и любых других незваных гостей. – Она презрительно фыркнула. – И действительно, эти меры предосторожности были не лишними, учитывая, что ты здесь.
– В тебе больше отваги, чем в любой другой женщине. Возможно, даже больше, чем надо. Пэйшенс, смотри в глаза, когда разговариваешь со мной! – потребовал он.
Она вызывающе вздернула подбородок, в ее голубых глазах читался вызов. Но лучше уж разъяренная Пэйшенс, чем жалкая, плачущая девочка, которую он увидел, когда высадил дверь.
– Зачем ты явился, Рэмскар?
Если она думает, что может вот так просто ворваться в его жизнь, а затем, не сказав ни слова, исчезнуть, то она переоценивает собственное вероломство.
– Я уже говорил. За ответами. А что мне следовало сделать, когда мы обнаружили, что твоя комната пуста? Ты даже не потрудилась написать записку и объяснить свой поспешный отъезд. Мередит очень расстроилась, а я, должен признать, просто взбесился при мысли о том, что ты бродишь по Лондону одна, беззащитная.
Губы Пэйшенс невольно изогнулись в улыбке. Ее приятно удивило то, что он из-за нее так разволновался. Но Рэмскару было не до смеха. Эта девушка своим безрассудным поведением изрядно испортила ему жизнь, и он даже не был уверен, что полностью оправится.
Он присел на ее кровать, снял башмаки и влажные чулки. Потом задумчиво посмотрел на Пэйшенс.
– Почему ты сбежала? Мередит рассказала, что вы встретили какую-то пару, сэра Рассела и леди Фарнали, и они заявили, будто ты их дочь. Это правда?
Она прикусила губу и отвела глаза. Рэмскар недовольно сказал:
– Наверное, я неправильно сформулировал вопрос. Попробую еще раз. В том, что ты мне рассказывала, хоть что-то было правдой? Кто ты? Пэйшенс Винлоу или Пэйшенс Фарнали?
– Было бы гораздо легче, если бы ты просто отпустил меня, – тихо ответила она.
Отпустить ее? Вряд ли.
– К счастью для тебя, я не ищу легких путей, – заявил он. Настроение его ничуть не улучшилось от такого уклончивого ответа. – Что бы ты там ни скрывала, это не уронит тебя в моих глазах. Скажи мне правду. Какое из этих имен настоящее?
– Так благородно с вашей стороны уделить мне немного времени, лорд Хэлторн, – сказала Мередит, после того как виконт в третий раз победил ее за игрой в шашки. На самом деле мысли ее занимала отнюдь не игра, а симпатичный джентльмен, сидящий напротив. – Я чувствую себя виноватой за то, что краду у вас вечер.
– Вечер с вами не может быть потрачен зря, леди Мередит, – возразил лорд Хэлторн с легким укором. – С вами очень интересно беседовать, но…
– Что «но»? – нетерпеливо уточнила она.
Он вздохнул, словно ему очень не хотелось об этом говорить.
– Вы просто ужасно играете в шашки.
На несколько секунд она от изумления потеряла дар речи, а затем они дружно расхохотались над его наблюдением.
– Как мило, что вы это заметили, милорд! – Продолжая смеяться, она отодвинула свой стул от игрового стола, намереваясь встать. Но лорд Хэлторн опередил ее. Он вскочил и галантно подал ей руку. Она осторожно вложила свою руку в его.
– Вы беспокоитесь о брате и мисс Винлоу?
Мередит кивнула.
– Я уверена, что Рэм нашел Пэйшенс. Скорее всего, им пришлось спрятаться где-то и переждать грозу.
– Разумное решение в такую скверную погоду, – согласился виконт, успокаивающе поглаживая ее пальцы. – И хотя поводом для нашей встречи послужили столь печальные обстоятельства, я рад, что мы провели вместе этот тихий, замечательный вечер.
Было в его взгляде что-то такое, отчего сердце Мередит забилось чаще.
– И я рада, лорд Хэлторн, – негромко ответила она. Их взгляды встретились, и Мередит поспешно отвела глаза. – Вы так добры ко мне! Я дорожу вашим дружеским расположением, милорд. Я…
В легком недоумении он придвинулся ближе, и она слегка отстранилась.
– Что случилось? Я вас чем-то обидел, леди Мередит?
В ответ Мередит улыбнулась.
– Нет, милорд. Просто благодаря вашей доброте я чувствую, что могу перед вами открыться.
Глава 19
– Оба.
Рэмскар вздрогнул. Судя по грозному выражению лица, его злость готова была выплеснуться наружу.
– Я могу назвать оба эти имени своими, и это действительно так, – поспешно пояснила Пэйшенс, когда он угрожающе склонился над ней. – Прошло уже четыре года с тех пор, как меня называли Пэйшенс Фарнали. Если честно, я буду только рада, если никогда больше не услышу фамилию Фарнали.
Рэм протянул руку и приподнял голову Пэйшенс за подбородок.
– Все это кажется мне полнейшей бессмыслицей. Ты дочь баронета. Так почему же ты с четырнадцати лет предоставлена самой себе? С тобой плохо обращались в семье?
Солги! Пусть он тебе посочувствует.
Желание солгать буквально жгло Пэйшенс изнутри. С его стремлением защищать и оберегать он никогда не позволит Фарнали приблизиться к ней, если узнает, что они были жестоки с дочерью. Глядя в его спокойные, чистые зеленовато-карие глаза, Пэйшенс подумала, а готов ли он услышать правду, которую так хотел знать.
– В семье ко мне относились неплохо. Так что в этом смысле оснований для побега у меня не было. – Она глубоко вздохнула, собираясь с силами. – Дело было в мужчине.
Рука Рэмскара безвольно упала. Этот красноречивый жест больно задел Пэйшенс.
– Какой смысл говорить правду, если ты не хочешь ее слушать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25