Поворачивая на нее, они услышали позади крики и поняли, что Симмонс и его свора следуют за ними по пятам.
По улице ехало множество экипажей, которых гурт вытеснил с главной улицы, и Макси с Робином пришлось зигзагами пробираться между ними. Никто не обращал на них внимания. Увидев почти совсем перегородившую улицу огромную подводу, с которой выгружали в магазин товар, Макси опустилась на четвереньки и проползла между колес. Робин последовал за ней.
Встав на ноги, они увидели перед собой галантерейный магазин. Робин отряхнул колени и повел Макси внутрь. Бросив стоящей за прилавком женщине улыбку, полную ослепительного обаяния, он сказал:
— Извините, мадам, нам надо срочно выйти через заднюю дверь вашего магазина.
Парализованная улыбкой продавщица исторгла какие-то невнятные звуки, но Робин с Макси уже прошли через главное помещение магазина и открыли единственную дверь, ведущую внутрь дома. Ожидая, что вслед ей полетит рулон материи, Макси поспешила за ним.
Узкий коридорчик привел их на кухню. Робин обезоружил изумленно вытаращившуюся на них повариху еще одной улыбкой, и они прошли через кухню в сад. Железная калитка была отперта, и они опять оказались в каком-то переулке.
Как и многие старые города, Маркет-Харборо состоял из множества переплетающихся кривых улочек. Но тут им не повезло: переулок привел их на ту самую улицу, с которой они только что ушли. Их увидел один из приспешников Симмонса и закричал своим приятелям. Даже шум мечущегося на параллельной улице стада не заглушил стука тяжелых башмаков по булыжникам — все четверо устремились за беглецами.
Макси и Робин развернулись и пустились бежать со всех ног. Если бы было темно, они, наверное, ушли бы от погони, но при дневном свете Симмонс и его свора отлично их видели, а выбор улочек был ограничен.
Завернув за очередной угол, они оказались на улочке, идущей круто в гору. Наверху, позади трактира, были составлены пустые бочки, от которых разило хмелем. Когда они добежали до бочек, Макси осенило:
— Подождите, Робин!
Она перевернула бочку на бок и подождала, когда их преследователи покажутся из-за угла. Как только вся свора увидела их и с воплями ринулась в гору, Макси столкнула бочку им навстречу и бросилась к другой. Робин радостно рассмеялся и тоже принялся опрокидывать бочки, которые с грохотом катились вниз по склону, сталкиваясь друг с другом и отскакивая от стен домов. Беглецы бросились наутек. Позади них раздавалась грязная брань.
Хотя они немного отдохнули, скатывая бочки, Макси чувствовала, что задыхается: скоро ее легкие не выдержат такого напряжения. Но она продолжала бежать, мысленно благодаря свое тренированное тело. Робин ожидает, что у нее хватит сил не отставать от него, и это уже само по себе комплимент. Надо держаться!
Следующий переулок резко сворачивал направо. Завернув за угол, Макси испуганно ахнула. Это был тупик, кончавшийся кирпичной стеной выше человеческого роста. Другого пути не было.
Удар копытом перекатил Дездемону на бок. Понимая, что еще несколько секунд — и ее затопчут, она попыталась встать на ноги, хотя уже не надеялась спастись.
Вдруг ее подхватили сильные руки и рывком втащили в сравнительно безопасную, хотя и неглубокую нишу. Ее лицо оказалось прижатым к плечу, которое кололось шерстяным ворсом.
Даже не видя лица своего спасителя, Дездемона знала, что это Вулвертон. Он прижал ее к стене, загораживая собой от толчков несущихся мимо бычков.
Ухватившись за отвороты его сюртука, Дездемона судорожно закашлялась ее легкие были полны пыли. "Хорошо же я, наверное, выгляжу, — обреченно подумала она. — Впервые за столько лет встретила мужчину, которому хочу понравиться, и пожалуйста! Что за чушь лезет мне в голову?» — возмутилась она, но не попыталась оттолкнуть Вулвертона: ей было слишком уютно в его объятиях.
— Вам кто-нибудь говорил, что у вас мужества гораздо больше, чем здравого смысла? — услышала она насмешливый баритон.
— Говорили. И неоднократно, — усмехнувшись, ответила Дездемона.
Шум и смятение постепенно стихали за спиной Джайлса. Дездемона с сожалением отступила от своего спасителя. Однако у нее подкосились ноги, и он опять подхватил ее, чтобы не дать упасть.
— Я вся трясусь, как бланманже, — с трудом проговорила она.
— Это вполне естественная реакция. Вы были на волосок от смерти.
Дездемона оперлась спиной о дверь, пытаясь подчинить обессилевшее тело своей воле.
— Так или иначе, я вам бесконечно обязана, Вулвертон. Быки ведь могли и вас затоптать.
Маркиз пожал плечами.
— Мне довольно много приходится иметь дело со скотиной, и я знаю, чего от нее ждать.
Хотя большинство английских аристократов жили на доходы с земли, Дездемона не могла припомнить, чтобы кто-нибудь из тех, кого она знала в Лондоне, вот так походя признался, что собственноручно занимается сельским хозяйством. Может быть, не стоит все время жить в Лондоне?
Дрожащей рукой Дездемона попыталась привести в порядок волосы. Ее платье и накидка были безнадежно порваны и испачканы, а шляпа лежала на мостовой, раздавленная в лепешку.
— Если бы я знала, что окажусь в гуще взбесившегося стада, я бы оделась иначе.
На улице уже воцарился порядок, и бычки спокойно шествовали дальше. К Дездемоне и Джайлсу с озабоченным лицом подошел гуртовщик, который шел в конце процессии.
— Надеюсь, вы не очень пострадали, сударыня, — сказал он с сильным валлийским акцентом. — Я бы никогда себе этого не простил.
— Со мной все в порядке. — Чтобы доказать это, Дездемона осторожно шагнула вперед. Теперь ноги ей повиновались. — Я совершила ужасную глупость, выскочив на улицу, когда по ней гнали скот.
Гуртовщик повернулся, чтобы идти, но тут Вулвертон спросил его:
— А почему вы вдруг завернули гурт? Это же очень опасно.
Гуртовщик посмотрел на него пустыми глазами.
— Это была ошибка, сэр. Собаки не правильно поняли мой сигнал.
Маркиз продолжал — все так же вежливо, но с металлом в голосе:
— Я слышал, что пастушьи собаки сами возвращаются домой из Южной Англии в Уэльс или Шотландию, а гуртовщики едут домой в дилижансе. Не могу себе представить, чтобы такие умные собаки не правильно поняли сигнал.
— Да, сэр, тут вы меня поймали, — сконфуженно, но с искрой смеха в глазах признал гуртовщик. — Дело было вовсе не в собаках, а во мне самом. Я дал не правильный сигнал, и они ему повиновались. Хорошо хоть, что никто не пострадал.
— Вы, наверное, будете меня уверять, что этот сигнал не имел никакого отношения к тем двум, что шли рядом с вами, и тем четырем, которые за ними охотились? — сухо спросил Вулвертон.
— Никакого, сэр. — Гуртовщик коснулся пальцами шляпы. — Извините, мне надо приглядывать за стадом. Всего доброго, сэр. Всего доброго, миледи.
Дездемона смотрела на удалявшуюся широкую спину гуртовщика.
— Вы считаете, что он сделал это нарочно, чтобы помочь Максиме и лорду Роберту сбежать от погони?
— Я в этом убежден. Рядом с ним, несомненно, был Робин, хотя лицо его спутницы под этой безобразной шляпой я не разглядел. — Маркиз усмехнулся. — У моего брата талант находить союзников.
Дездемона недоуменно нахмурилась.
— Но с какой стати за ними охотятся эти четверо?
Маркиз взял ее под руку и повел к двери «Трех лебедей».
— Это мы обсудим за столом.
Дездемона раскрыла было рот, чтобы возразить, но тут же его закрыла. Почему-то ей совсем не хотелось спорить с маркизом.
Глава 17
Робин, однако, при виде кирпичной стены не утратил присутствия духа.
— Подождите здесь, — бросил он и побежал вперед, набирая скорость. За шаг от стены, он пружинисто прыгнул, ухватился пальцами за ее верхний край, с кажущейся легкостью подтянулся и сел на нее верхом. Потом снял с плеча мешок и спустил его к Макси лямкой вниз.
Макси ухватилась за лямку, та натянулась под ее весом, но выдержала. Робин потянул лямку на себя, и она взобралась наверх, шагая по стене, как скалолаз. Робин с улыбкой протянул ей руку, и вот она уже сидела рядом с ним.
— Сразу видно, что вы провели детство не за пяльцами. Макси улыбнулась в ответ.
— Для меня было делом чести бегать быстрее, плавать дальше и взбираться на деревья проворнее, чем мои кузены-могавки.
Их преследователи почти добежали до стены. Робин весело помахал им рукой, потом спрыгнул по другую сторону и, протянув руки к Макси, подхватил ее и осторожно поставил на землю. Ощущение его сильных рук вызвало невольный отклик где-то в глубине ее тела. Хорошо, что им сейчас не до этого: надо спасаться.
Оглядевшись по сторонам, они увидели, что находятся в саду позади большого городского дома перед мишенью для стрельбы из лука. На траве лежал лук и стрелы: кто-то, очевидно, тренировался в стрельбе, а потом ушел в дом.
Робин двинулся было через сад, но Макси остановила его:
— Погодите минуту!
Она подняла лук, несколько раз натянула тетиву, как бы примериваясь, потом вставила стрелу.
За стеной слышались глухая возня и сердитое бормотанье, потом над ней появилась голова одного из преследователей, который, видимо, вскарабкался на плечи своих товарищей. Макси прицелилась и выстрелила. Стрела пробила его шляпу. Он закричал от страха и свалился вниз.
— Молодец! — с восхищением воскликнул Робин.
Макси с довольной улыбкой положила лук на землю. И дикари кое-что умеют!
— Нет, только посмотри, что творит эта проклятая сучонка! — сказал приятель Симмонса, поднимая с земли шляпу, в которой торчала стрела. Землистая бледность проступала на его лице даже через грязь. — Еще немного, и она укокошила бы меня.
— Если бы она хотела тебя укокошить, ты бы тут не стоял, — отмахнулся Симмонс. Хотя он и изрыгал брань, от которой, казалось, с окружающих стен того и гляди слезет побелка, в глубине души он не мог не признать, что их дичь не лыком шита.
Другой из его приспешников прорычал:
— Нет уж, я на эту стену за ними не полезу.
— И незачем туда лезть, — сказал Симмонс. Он отлично знал город и решил, что им не нужно зря тратить время. — Пойдем в обход. Если поспешим, то успеем их перехватить. Ну, вы, слабаки, пошевеливайтесь!
Макси с Робином бежали через сад. Из верхнего окна дома раздался сердитый окрик.
— Старайтесь не наступать на цветы, — предупредил Робин. — Нет ничего страшнее английского садовника, у которого осквернили розы.
Они приближались к стене, перед которой росли фруктовые деревья, их ветки были привязаны к шпалерам. Среди листвы виднелись крошечные зеленые персики. Макси, задыхаясь от бега, спросила:
— А фруктовые деревья можно осквернять?
— Это тоже преступление, но не такое страшное, как ломать розы, — заверил ее Робин, ловко взбираясь по решетке шпалеры.
Прежде чем из дома успел кто-нибудь выбежать, они перелезли через стену и спрыгнули на другую сторону.
Оглядывая тихую улочку, на которой они оказались, Робин серьезно сказал:
— Удивительно, как упорно они нас преследуют. Видимо, вашему дяде очень хочется заполучить вас обратно.
— Похоже на то, — согласилась Макси. «Что же такое хочет от меня скрыть Коллингвуд?» — в который раз подумала она. Лицо ее было мрачно. Потом, взглянув на своего спутника, она с запинкой проговорила:
— Мне очень жаль, что вы из-за меня попали в такой переплет. Когда вы предложили проводить меня до Лондона, такое вам, наверное, ив дурном сне не снилось.
Робин улыбнулся и тепло посмотрел на нее.
— Я вовсе не предложил проводить вас до Лондона — я навязался к вам в сопровождающие силой и ничуть об этом не жалею. — Он махнул рукой налево. — Там протекает канал, который соединяет Маркет-Харборо с Лестером. По-моему, имеет смысл пойти вдоль него. Вряд ли нас там будут подстерегать.
— Неужели они подстерегают нас на всех дорогах? — встревоженно спросила Макси. — Для этого нужна целая армия.
Робин пожал плечами.
— Может, и не на всех, но когда ты в чем-нибудь не уверен, лучше предполагать худшее.
Макси не могла с этим не согласиться, тем более что у Робина в этом деле был, несомненно, более богатый опыт. И хотя ее ноги подгибались от усталости, она без возражений потрусила за ним В этой части города улицы были пусты. Впереди виднелись большие здания, похожие на склады. Видимо, за ними и проходил канал.
Но до складов они не дошли: впереди из переулка выбежал Симмонс с торжествующей ухмылкой на лице. За ним поспевал один из его приспешников. У Макси упало сердце. Оглянувшись, она увидела, что из переулка позади выходят еще два мордоворота. Они с Робином оказались в ловушке, и на этот раз рядом не было Дафида Джонса со своим стадом, и им никто не мог помочь.
Робин и Макси остановились, глядя на Симмонса. Он махнул своим помощникам, и они, не говоря ни слова, окружили беглецов.
— На этот раз вы не уйдете, — прорычал Симмонс. — Девчонка отправится к своему дяде, а ты, голубчик, узнаешь, как нападать на людей со спины.
— Радовались бы, что я напал со спины — по крайней мере, у вас есть на что списать свое поражение. Робин спокойно передал свой мешок Макси.
— Вы с ума сошли? — прошипела она. — Неужели вы ввяжетесь с ним в драку? Он же вдвое больше вас! Робин улыбнулся, снимая куртку.
— Можно отказаться, если тебя приглашают обедать или играть в карты, но если тебе предлагают кулачный бой, положено соглашаться.
— Еще бы тебе не согласиться! — рявкнул Симмонс. — И какой бы ты ни был мастак, хороший большой боксер всегда побьет хорошего маленького.
— Ну, это зависит от того, насколько хорош маленький, — с благодушной улыбкой отозвался Робин и тихо прошептал Макси:
— Его приятели будут поглощены боем, а вы тем временем удирайте. — Видя, что она хочет возразить, он резко оборвал ее:
— Не спорьте! И не волнуйтесь — до смерти он меня не убьет. Он вовсе не хочет попасть под суд за убийство.
Больше Робин ничего не успел сказать. Симмонс подошел к нему и стал хлопать его по карманам и даже посмотрел, не прячет ли он что-нибудь в башмаках.
— Не пойму — не то вы ищете спрятанное у меня в карманах оружие, не то вам просто хочется за меня подержаться, — с улыбкой заметил Робин.
Симмонс с проклятием отпрянул.
— Грязный извращенец! — прорычал он и размахнулся, целясь Робину в челюсть.
Робин ловко увернулся, схватил своего противника за руку и выкрутил ее, одновременно повернувшись вокруг своей оси. Симмонс не устоял на ногах и хлопнулся на землю. Оглушенный, он какое-то мгновение лежал без движения. Потом поднялся на ноги. Глаза его злобно сузились, но теперь он был настороже.
— Этому приемчику тебя научили не в боксерской школе Джексона.
— Разумеется, нет. — Робин принял стойку боксера, легонько пританцовывая, полусогнув колени и расслабив готовые для обороны и нападения руки. — Я и не говорил, что тренировался у Джексона. Я учился в другой школе, где ставки были гораздо выше.
— Я тоже, малыш. — Симмонс принял ту же стойку. — Хочешь так, будем так.
Макси исподтишка сунула руку в карман куртки Робина и сжала в кулаке «игрушку». Ей ничего не оставалось, как, затаив дыхание, наблюдать за схваткой. Что бы там ни приказывал Робин, она его не покинет. Может быть, Симмонс сознательно не планирует убийство, но он вполне способен убить Робина невзначай. Если же рядом будет свидетель, он поостережется.
Бойцы настороженно кружили по «рингу», время от времени обмениваясь серией яростных ударов. Робин старался держаться от Симмонса на расстоянии, как молния бросаясь вперед, нанося удар и тут же отскакивая. Он был, конечно, проворнее своего соперника, но у того было огромное превосходство в весе и длине рук.
Макси вдруг с негодованием поняла, что для Симмонса этот бой — сплошное удовольствие. После одного особенно удачного выпада соперника он одобрительно сказал:
— Здорово дерешься, особенно для слабака-господина. Эти хвалебные слова он сопроводил серией разящих ударов в голову и плечи Робина. Робин отпрыгнул, но несколько ударов все же попали в цель, выбив из него дух и почти сбив с ног.
Воспользовавшись полученным преимуществом, Симмонс ударил его в живот, и Робин упал. Урча от удовольствия, Симмонс приблизился к нему, чтобы нанести завершающий удар.
Но оказалось, что у Робина осталось гораздо больше сил, чем думал Симмонс. Он как бы скосил ногой противника и пока тот падал, обрушил на него град молниеносных ударов, которые Макси даже не успела рассмотреть. Через минуту Симмонс лежал на земле лицом вниз, а Робин упирался ему в спину коленом.
Захватив его борцовским приемом, который грозил противнику переломом шеи, если у того не хватит ума прекратить сопротивление, Робин скомандовал:
— Сдавайся!
Хотя Симмонс и был вне себя от бешенства, дураком он не был и тут же поднял руку в знак того, что признает себя побежденным.
Но, к сожалению, его сообщники не согласились с таким исходом боя. Плевали они на спортивные правила! Рыча от ярости, они ринулись на человека, который осмелился победить их главаря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
По улице ехало множество экипажей, которых гурт вытеснил с главной улицы, и Макси с Робином пришлось зигзагами пробираться между ними. Никто не обращал на них внимания. Увидев почти совсем перегородившую улицу огромную подводу, с которой выгружали в магазин товар, Макси опустилась на четвереньки и проползла между колес. Робин последовал за ней.
Встав на ноги, они увидели перед собой галантерейный магазин. Робин отряхнул колени и повел Макси внутрь. Бросив стоящей за прилавком женщине улыбку, полную ослепительного обаяния, он сказал:
— Извините, мадам, нам надо срочно выйти через заднюю дверь вашего магазина.
Парализованная улыбкой продавщица исторгла какие-то невнятные звуки, но Робин с Макси уже прошли через главное помещение магазина и открыли единственную дверь, ведущую внутрь дома. Ожидая, что вслед ей полетит рулон материи, Макси поспешила за ним.
Узкий коридорчик привел их на кухню. Робин обезоружил изумленно вытаращившуюся на них повариху еще одной улыбкой, и они прошли через кухню в сад. Железная калитка была отперта, и они опять оказались в каком-то переулке.
Как и многие старые города, Маркет-Харборо состоял из множества переплетающихся кривых улочек. Но тут им не повезло: переулок привел их на ту самую улицу, с которой они только что ушли. Их увидел один из приспешников Симмонса и закричал своим приятелям. Даже шум мечущегося на параллельной улице стада не заглушил стука тяжелых башмаков по булыжникам — все четверо устремились за беглецами.
Макси и Робин развернулись и пустились бежать со всех ног. Если бы было темно, они, наверное, ушли бы от погони, но при дневном свете Симмонс и его свора отлично их видели, а выбор улочек был ограничен.
Завернув за очередной угол, они оказались на улочке, идущей круто в гору. Наверху, позади трактира, были составлены пустые бочки, от которых разило хмелем. Когда они добежали до бочек, Макси осенило:
— Подождите, Робин!
Она перевернула бочку на бок и подождала, когда их преследователи покажутся из-за угла. Как только вся свора увидела их и с воплями ринулась в гору, Макси столкнула бочку им навстречу и бросилась к другой. Робин радостно рассмеялся и тоже принялся опрокидывать бочки, которые с грохотом катились вниз по склону, сталкиваясь друг с другом и отскакивая от стен домов. Беглецы бросились наутек. Позади них раздавалась грязная брань.
Хотя они немного отдохнули, скатывая бочки, Макси чувствовала, что задыхается: скоро ее легкие не выдержат такого напряжения. Но она продолжала бежать, мысленно благодаря свое тренированное тело. Робин ожидает, что у нее хватит сил не отставать от него, и это уже само по себе комплимент. Надо держаться!
Следующий переулок резко сворачивал направо. Завернув за угол, Макси испуганно ахнула. Это был тупик, кончавшийся кирпичной стеной выше человеческого роста. Другого пути не было.
Удар копытом перекатил Дездемону на бок. Понимая, что еще несколько секунд — и ее затопчут, она попыталась встать на ноги, хотя уже не надеялась спастись.
Вдруг ее подхватили сильные руки и рывком втащили в сравнительно безопасную, хотя и неглубокую нишу. Ее лицо оказалось прижатым к плечу, которое кололось шерстяным ворсом.
Даже не видя лица своего спасителя, Дездемона знала, что это Вулвертон. Он прижал ее к стене, загораживая собой от толчков несущихся мимо бычков.
Ухватившись за отвороты его сюртука, Дездемона судорожно закашлялась ее легкие были полны пыли. "Хорошо же я, наверное, выгляжу, — обреченно подумала она. — Впервые за столько лет встретила мужчину, которому хочу понравиться, и пожалуйста! Что за чушь лезет мне в голову?» — возмутилась она, но не попыталась оттолкнуть Вулвертона: ей было слишком уютно в его объятиях.
— Вам кто-нибудь говорил, что у вас мужества гораздо больше, чем здравого смысла? — услышала она насмешливый баритон.
— Говорили. И неоднократно, — усмехнувшись, ответила Дездемона.
Шум и смятение постепенно стихали за спиной Джайлса. Дездемона с сожалением отступила от своего спасителя. Однако у нее подкосились ноги, и он опять подхватил ее, чтобы не дать упасть.
— Я вся трясусь, как бланманже, — с трудом проговорила она.
— Это вполне естественная реакция. Вы были на волосок от смерти.
Дездемона оперлась спиной о дверь, пытаясь подчинить обессилевшее тело своей воле.
— Так или иначе, я вам бесконечно обязана, Вулвертон. Быки ведь могли и вас затоптать.
Маркиз пожал плечами.
— Мне довольно много приходится иметь дело со скотиной, и я знаю, чего от нее ждать.
Хотя большинство английских аристократов жили на доходы с земли, Дездемона не могла припомнить, чтобы кто-нибудь из тех, кого она знала в Лондоне, вот так походя признался, что собственноручно занимается сельским хозяйством. Может быть, не стоит все время жить в Лондоне?
Дрожащей рукой Дездемона попыталась привести в порядок волосы. Ее платье и накидка были безнадежно порваны и испачканы, а шляпа лежала на мостовой, раздавленная в лепешку.
— Если бы я знала, что окажусь в гуще взбесившегося стада, я бы оделась иначе.
На улице уже воцарился порядок, и бычки спокойно шествовали дальше. К Дездемоне и Джайлсу с озабоченным лицом подошел гуртовщик, который шел в конце процессии.
— Надеюсь, вы не очень пострадали, сударыня, — сказал он с сильным валлийским акцентом. — Я бы никогда себе этого не простил.
— Со мной все в порядке. — Чтобы доказать это, Дездемона осторожно шагнула вперед. Теперь ноги ей повиновались. — Я совершила ужасную глупость, выскочив на улицу, когда по ней гнали скот.
Гуртовщик повернулся, чтобы идти, но тут Вулвертон спросил его:
— А почему вы вдруг завернули гурт? Это же очень опасно.
Гуртовщик посмотрел на него пустыми глазами.
— Это была ошибка, сэр. Собаки не правильно поняли мой сигнал.
Маркиз продолжал — все так же вежливо, но с металлом в голосе:
— Я слышал, что пастушьи собаки сами возвращаются домой из Южной Англии в Уэльс или Шотландию, а гуртовщики едут домой в дилижансе. Не могу себе представить, чтобы такие умные собаки не правильно поняли сигнал.
— Да, сэр, тут вы меня поймали, — сконфуженно, но с искрой смеха в глазах признал гуртовщик. — Дело было вовсе не в собаках, а во мне самом. Я дал не правильный сигнал, и они ему повиновались. Хорошо хоть, что никто не пострадал.
— Вы, наверное, будете меня уверять, что этот сигнал не имел никакого отношения к тем двум, что шли рядом с вами, и тем четырем, которые за ними охотились? — сухо спросил Вулвертон.
— Никакого, сэр. — Гуртовщик коснулся пальцами шляпы. — Извините, мне надо приглядывать за стадом. Всего доброго, сэр. Всего доброго, миледи.
Дездемона смотрела на удалявшуюся широкую спину гуртовщика.
— Вы считаете, что он сделал это нарочно, чтобы помочь Максиме и лорду Роберту сбежать от погони?
— Я в этом убежден. Рядом с ним, несомненно, был Робин, хотя лицо его спутницы под этой безобразной шляпой я не разглядел. — Маркиз усмехнулся. — У моего брата талант находить союзников.
Дездемона недоуменно нахмурилась.
— Но с какой стати за ними охотятся эти четверо?
Маркиз взял ее под руку и повел к двери «Трех лебедей».
— Это мы обсудим за столом.
Дездемона раскрыла было рот, чтобы возразить, но тут же его закрыла. Почему-то ей совсем не хотелось спорить с маркизом.
Глава 17
Робин, однако, при виде кирпичной стены не утратил присутствия духа.
— Подождите здесь, — бросил он и побежал вперед, набирая скорость. За шаг от стены, он пружинисто прыгнул, ухватился пальцами за ее верхний край, с кажущейся легкостью подтянулся и сел на нее верхом. Потом снял с плеча мешок и спустил его к Макси лямкой вниз.
Макси ухватилась за лямку, та натянулась под ее весом, но выдержала. Робин потянул лямку на себя, и она взобралась наверх, шагая по стене, как скалолаз. Робин с улыбкой протянул ей руку, и вот она уже сидела рядом с ним.
— Сразу видно, что вы провели детство не за пяльцами. Макси улыбнулась в ответ.
— Для меня было делом чести бегать быстрее, плавать дальше и взбираться на деревья проворнее, чем мои кузены-могавки.
Их преследователи почти добежали до стены. Робин весело помахал им рукой, потом спрыгнул по другую сторону и, протянув руки к Макси, подхватил ее и осторожно поставил на землю. Ощущение его сильных рук вызвало невольный отклик где-то в глубине ее тела. Хорошо, что им сейчас не до этого: надо спасаться.
Оглядевшись по сторонам, они увидели, что находятся в саду позади большого городского дома перед мишенью для стрельбы из лука. На траве лежал лук и стрелы: кто-то, очевидно, тренировался в стрельбе, а потом ушел в дом.
Робин двинулся было через сад, но Макси остановила его:
— Погодите минуту!
Она подняла лук, несколько раз натянула тетиву, как бы примериваясь, потом вставила стрелу.
За стеной слышались глухая возня и сердитое бормотанье, потом над ней появилась голова одного из преследователей, который, видимо, вскарабкался на плечи своих товарищей. Макси прицелилась и выстрелила. Стрела пробила его шляпу. Он закричал от страха и свалился вниз.
— Молодец! — с восхищением воскликнул Робин.
Макси с довольной улыбкой положила лук на землю. И дикари кое-что умеют!
— Нет, только посмотри, что творит эта проклятая сучонка! — сказал приятель Симмонса, поднимая с земли шляпу, в которой торчала стрела. Землистая бледность проступала на его лице даже через грязь. — Еще немного, и она укокошила бы меня.
— Если бы она хотела тебя укокошить, ты бы тут не стоял, — отмахнулся Симмонс. Хотя он и изрыгал брань, от которой, казалось, с окружающих стен того и гляди слезет побелка, в глубине души он не мог не признать, что их дичь не лыком шита.
Другой из его приспешников прорычал:
— Нет уж, я на эту стену за ними не полезу.
— И незачем туда лезть, — сказал Симмонс. Он отлично знал город и решил, что им не нужно зря тратить время. — Пойдем в обход. Если поспешим, то успеем их перехватить. Ну, вы, слабаки, пошевеливайтесь!
Макси с Робином бежали через сад. Из верхнего окна дома раздался сердитый окрик.
— Старайтесь не наступать на цветы, — предупредил Робин. — Нет ничего страшнее английского садовника, у которого осквернили розы.
Они приближались к стене, перед которой росли фруктовые деревья, их ветки были привязаны к шпалерам. Среди листвы виднелись крошечные зеленые персики. Макси, задыхаясь от бега, спросила:
— А фруктовые деревья можно осквернять?
— Это тоже преступление, но не такое страшное, как ломать розы, — заверил ее Робин, ловко взбираясь по решетке шпалеры.
Прежде чем из дома успел кто-нибудь выбежать, они перелезли через стену и спрыгнули на другую сторону.
Оглядывая тихую улочку, на которой они оказались, Робин серьезно сказал:
— Удивительно, как упорно они нас преследуют. Видимо, вашему дяде очень хочется заполучить вас обратно.
— Похоже на то, — согласилась Макси. «Что же такое хочет от меня скрыть Коллингвуд?» — в который раз подумала она. Лицо ее было мрачно. Потом, взглянув на своего спутника, она с запинкой проговорила:
— Мне очень жаль, что вы из-за меня попали в такой переплет. Когда вы предложили проводить меня до Лондона, такое вам, наверное, ив дурном сне не снилось.
Робин улыбнулся и тепло посмотрел на нее.
— Я вовсе не предложил проводить вас до Лондона — я навязался к вам в сопровождающие силой и ничуть об этом не жалею. — Он махнул рукой налево. — Там протекает канал, который соединяет Маркет-Харборо с Лестером. По-моему, имеет смысл пойти вдоль него. Вряд ли нас там будут подстерегать.
— Неужели они подстерегают нас на всех дорогах? — встревоженно спросила Макси. — Для этого нужна целая армия.
Робин пожал плечами.
— Может, и не на всех, но когда ты в чем-нибудь не уверен, лучше предполагать худшее.
Макси не могла с этим не согласиться, тем более что у Робина в этом деле был, несомненно, более богатый опыт. И хотя ее ноги подгибались от усталости, она без возражений потрусила за ним В этой части города улицы были пусты. Впереди виднелись большие здания, похожие на склады. Видимо, за ними и проходил канал.
Но до складов они не дошли: впереди из переулка выбежал Симмонс с торжествующей ухмылкой на лице. За ним поспевал один из его приспешников. У Макси упало сердце. Оглянувшись, она увидела, что из переулка позади выходят еще два мордоворота. Они с Робином оказались в ловушке, и на этот раз рядом не было Дафида Джонса со своим стадом, и им никто не мог помочь.
Робин и Макси остановились, глядя на Симмонса. Он махнул своим помощникам, и они, не говоря ни слова, окружили беглецов.
— На этот раз вы не уйдете, — прорычал Симмонс. — Девчонка отправится к своему дяде, а ты, голубчик, узнаешь, как нападать на людей со спины.
— Радовались бы, что я напал со спины — по крайней мере, у вас есть на что списать свое поражение. Робин спокойно передал свой мешок Макси.
— Вы с ума сошли? — прошипела она. — Неужели вы ввяжетесь с ним в драку? Он же вдвое больше вас! Робин улыбнулся, снимая куртку.
— Можно отказаться, если тебя приглашают обедать или играть в карты, но если тебе предлагают кулачный бой, положено соглашаться.
— Еще бы тебе не согласиться! — рявкнул Симмонс. — И какой бы ты ни был мастак, хороший большой боксер всегда побьет хорошего маленького.
— Ну, это зависит от того, насколько хорош маленький, — с благодушной улыбкой отозвался Робин и тихо прошептал Макси:
— Его приятели будут поглощены боем, а вы тем временем удирайте. — Видя, что она хочет возразить, он резко оборвал ее:
— Не спорьте! И не волнуйтесь — до смерти он меня не убьет. Он вовсе не хочет попасть под суд за убийство.
Больше Робин ничего не успел сказать. Симмонс подошел к нему и стал хлопать его по карманам и даже посмотрел, не прячет ли он что-нибудь в башмаках.
— Не пойму — не то вы ищете спрятанное у меня в карманах оружие, не то вам просто хочется за меня подержаться, — с улыбкой заметил Робин.
Симмонс с проклятием отпрянул.
— Грязный извращенец! — прорычал он и размахнулся, целясь Робину в челюсть.
Робин ловко увернулся, схватил своего противника за руку и выкрутил ее, одновременно повернувшись вокруг своей оси. Симмонс не устоял на ногах и хлопнулся на землю. Оглушенный, он какое-то мгновение лежал без движения. Потом поднялся на ноги. Глаза его злобно сузились, но теперь он был настороже.
— Этому приемчику тебя научили не в боксерской школе Джексона.
— Разумеется, нет. — Робин принял стойку боксера, легонько пританцовывая, полусогнув колени и расслабив готовые для обороны и нападения руки. — Я и не говорил, что тренировался у Джексона. Я учился в другой школе, где ставки были гораздо выше.
— Я тоже, малыш. — Симмонс принял ту же стойку. — Хочешь так, будем так.
Макси исподтишка сунула руку в карман куртки Робина и сжала в кулаке «игрушку». Ей ничего не оставалось, как, затаив дыхание, наблюдать за схваткой. Что бы там ни приказывал Робин, она его не покинет. Может быть, Симмонс сознательно не планирует убийство, но он вполне способен убить Робина невзначай. Если же рядом будет свидетель, он поостережется.
Бойцы настороженно кружили по «рингу», время от времени обмениваясь серией яростных ударов. Робин старался держаться от Симмонса на расстоянии, как молния бросаясь вперед, нанося удар и тут же отскакивая. Он был, конечно, проворнее своего соперника, но у того было огромное превосходство в весе и длине рук.
Макси вдруг с негодованием поняла, что для Симмонса этот бой — сплошное удовольствие. После одного особенно удачного выпада соперника он одобрительно сказал:
— Здорово дерешься, особенно для слабака-господина. Эти хвалебные слова он сопроводил серией разящих ударов в голову и плечи Робина. Робин отпрыгнул, но несколько ударов все же попали в цель, выбив из него дух и почти сбив с ног.
Воспользовавшись полученным преимуществом, Симмонс ударил его в живот, и Робин упал. Урча от удовольствия, Симмонс приблизился к нему, чтобы нанести завершающий удар.
Но оказалось, что у Робина осталось гораздо больше сил, чем думал Симмонс. Он как бы скосил ногой противника и пока тот падал, обрушил на него град молниеносных ударов, которые Макси даже не успела рассмотреть. Через минуту Симмонс лежал на земле лицом вниз, а Робин упирался ему в спину коленом.
Захватив его борцовским приемом, который грозил противнику переломом шеи, если у того не хватит ума прекратить сопротивление, Робин скомандовал:
— Сдавайся!
Хотя Симмонс и был вне себя от бешенства, дураком он не был и тут же поднял руку в знак того, что признает себя побежденным.
Но, к сожалению, его сообщники не согласились с таким исходом боя. Плевали они на спортивные правила! Рыча от ярости, они ринулись на человека, который осмелился победить их главаря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39