А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


– Я кормлю тебя, ты живешь в моем доме, пользуешься привилегиями, каких нет ни у одной женщины. Ты должна быть благодарна мне, обязана повиноваться мне как дочь!
Мятежный порыв Трот уже угас.
– Да, дядя.
Злость лишила ее уравновешенности, теперь Чэнгуа без труда мог наказать ее за то, что она забыла свое место. Он сделал обманный замах рукой, а потом обрушил на нее двойной удар ладони и ступни, вложив в него всю силу и сгусток ци. Трот упала, больно ударившись о землю. Вместо того чтобы сразу вскочить, минуту она лежала, задыхаясь, чтобы Чэнгуа успел насладиться победой.
– Простите мою глупость, дядя.
Смягчившись, он наставительно произнес:
– Ты всего-навсего женщина. Ты не способна мыслить.
Шотландку Трот Монтгомери возмутили бы эти слова. Но Мэй Лянь лишь покорно склонила голову.
2
Гавань Кантона напомнила Кайлу лондонский порт, только раз в двадцать многолюднее и в пятьдесят грязнее. Иностранным торговым кораблям полагалось вставать на якорь на расстоянии дюжины миль от порта вниз по реке, в Вампоа, а грузы и пассажиров перевозили на берег в шлюпках. Суденышко, везущее Кайла и Гэвина Эллиота, смело лавировало между гигантскими лорчами и джонками, на носах которых были нарисованы огромные глаза, высматривающие демонов. Одни суда приводили в движение команды гребцов, другие – гребные колеса, которые вращали опять-таки члены экипажа. Несколько раз столкновения казались неизбежными, но в последнюю секунду лодки меняли курс, расходясь в разные стороны.
Мимо проплыло пестро украшенное цветами судно; принаряженные миловидные девушки-китаянки толпились у борта, окликая мужчин и недвусмысленно жестикулируя.
– Не вздумай даже приближаться к таким лодкам, – сухо предупредил Гэвин. – В здешних краях плавучие публичные дома считаются самыми экзотическими, но европейцы, соблазнившиеся прелестями их пассажирок, исчезают бесследно.
– Они интересуют меня только как путешественника. – Кайл не солгал. Хотя он находил смуглых, хрупких восточных женщин на редкость привлекательными, за годы странствий он ни разу не нарушил обет воздержания. Когда-то он уже познал любовь, и когда его жажда женских ласк и ароматов уже была готова перевесить доводы рассудка, в последнюю минуту он вспоминал, что похоть неизмеримо ниже любви.
И все-таки он провожал девушек взглядом, пока украшенная цветами лодка не скрылась за бортом другой джонки. Нетрудно понять, почему многие торговцы из Европы, живущие в Макао, обзаводятся наложницами-китаянками.
– А вот и сеттльмент.
Обернувшись, Кайл увидел узкую полосу суши между берегом реки и городскими стенами – единственное место на территории Китая, куда допускались иностранцы. Ряд строений тянулся вдоль берега, на ветру плескались европейские и американские флаги. Эти строения представляли собой склады, где в нижних помещениях хранился товар, а в верхних во время зимнего сезона торговли жили иностранцы.
– Трудно поверить, что почти весь чай, который пьют на Западе, привозят вот отсюда.
– Торгуя чаем, любой способен разбогатеть, как король. – Гэвин щурился от ослепительного тропического солнца. – На причале нас уже ждут. Вон тот человек в вышитой шелковой тунике – Чэнгуа.
Разумеется, это имя было знакомо Кайлу. Чэнгуа считался одним из богатейших купцов Кантона, а может, и всего мира. Он не только возглавлял гильдию китайских торговцев, но и лично вел дела с торговым домом Эллиота и несколькими крупнейшими торговыми компаниями Великобритании и Америки. Стройный, рослый для китайца, он держался гордо и прямо, в его жидкой бородке мелькали серебристые нити.
Сразу становилось ясно, что этот человек уверен в своей власти.
– Как он узнал о нашем прибытии?
– По реке слухи текут быстрее, чем вода. Чэнгуа знает все, что касается торговцев-иностранцев. Кстати, на этот раз он прихватил с собой одного из своих шпионов.
– Боже милостивый! Неужели «восемь законов» дают местным жителям право шпионить за европейцами?
– Конечно, нет, но я не могу винить Чэнгуа за то, что он следит за нами. Вы, англичане, своенравны и вспыльчивы, вы зачастую нарушаете законы только из упрямства.
– За грехи моих соотечественников я не отвечаю.
Гэвин усмехнулся.
– Признаться, для английского лорда ты ведешь себя на редкость прилично. Но если тебе вдруг придет в голову возмутиться здешними порядками, помни, что за твои провинности ответственность понесут Чэнгуа и другие купцы. Если им повезет, они отделаются огромными пенями, а если нет – их самих и их родных возьмут под стражу, подвергнут пыткам и казнят за преступления фань цюй.
Кайл изумленно уставился на него.
– Ты шутишь?
– К сожалению, нет. Мы в Китае. Здесь свои обычаи. Купцы гильдии – вероятно, самые честные люди, каких я когда-либо встречал, однако они могут лишиться всего, что имеют, по вине любого чужеземца.
Это объяснение ошеломило Кайла. Он вгляделся в лица людей, ждущих на причале.
– Который из них шпион?
– Цзинь Кан, вон тот тощий юнец слева от Чэнгуа. Строго говоря, он переводчик. Здесь переводчиков называют драгоманами, и, как правило, они не блещут познаниями: изучать язык варваров – ниже их достоинства, поэтому они довольствуются гибридным английским языком, на котором говорят почти все местные, работающие в сеттльменте. Этого хватает, чтобы обсуждать условия сделок. – Гэвин понизил голос, опасаясь, как бы Чэнгуа не услышал его.
Босой матрос ловко выпрыгнул на причал и пришвартовал судно к лестнице. Пока пассажиры высаживались на территорию порта, называемую Английским садом, Кайл убедился, что вблизи Чэнгуа выглядит еще внушительнее, чем издалека. Его темно-синяя многослойная туника была сшита из тончайшего шелка и украшена вышивкой по краям широких рукавов, на шее висели резные нефритовые бусы.
На высокое положение Чэнгуа в обществе указывал не только богатый наряд, но и вышитая вставка на груди, и голубой шарик на шапке. Этот шарик был отличительным знаком мандарина, а его цвет обозначал ранг и степень влияния его обладателя. Мандарин, не оправдавший доверия приближенных, рисковал лишиться шарика и всех привилегий. Европейцев это удивляло, китайцы же относились к своим обязанностям со всей ответственностью.
Гэвин поклонился.
– Приветствую, Чэнгуа, – доброжелательно произнес он. – Такая встреча – большая честь для нас.
– Мы рады снова видеть вас в Кантоне, тайпен, – отозвался Чэнгуа, пользуясь традиционным обращением к главе торгового дома.
Гэвин представил ему Кайла, который церемонно раскланялся.
– Знакомство с вами – честь для меня, Чэнгуа. Я наслышан о вас.
– Напротив, это честь для меня, лорд Максвелл. – Окинув Кайла проницательным взглядом черных глаз, Чэнгуа повернулся к Гэвину: – Прошу простить мою поспешность, но дело не терпит отлагательств. Не угодно ли вам пройти в Кон-су-хаус?
– Разумеется. – Гэвин перевел взгляд на Кайла. – С вашего позволения, не мог бы Цзинь Кан проводить лорда Максвелла в мой дом и помочь ему устроиться там?
– Конечно, тайпен. Цзинь, проводи лорда Максвелла.
Чэнгуа и Гэвин направились к Консу-хаусу, как европейцы прозвали здание для собраний гильдии, а Кайл повернулся к своему проводнику. Цзинь Кан выглядел далеко не так внушительно, как его хозяин. На нем были бесформенная туника с высоким воротом и мешковатые штаны, обычная одежда местных мужчин и женщин. Темно-синюю простую ткань украшала только узкая полоска вышивки по краю широких рукавов.
Кайл, которому не терпелось осмотреться на новом месте, предложил:
– Если вы не возражаете, я хотел бы пройтись и посмотреть порт.
– Как будет угодно господину. – Тихий голос Цзиня был ничем не примечателен, как и его внешность.
Они покинули Английский сад и сразу очутились в шумной и суетливой толпе на причале. Здесь разгружали товары из Европы, а ящики китайского чая и других колониальных товаров на шлюпках перевозили на торговые суда, стоящие на якоре в Вампоа. Кайлу и его спутнику пришлось уворачиваться от тяжелых тюков, обходить потных от натуги грузчиков. Повсюду слышался убаюкивающий напевный кантонский выговор.
Когда портовая суета осталась позади, Кайл принялся украдкой разглядывать Цзиня. Синяя шапочка прикрывала голову юноши от середины лба до толстой темной косы, падающей на спину. Цзинь был одет лучше, чем простой работник, на его поясе висел кошелек, но потупленные глаза и опущенные плечи выдавали в нем не хозяина, а слугу. Несмотря на довольно высокий рост, он мгновенно мог бы затеряться в толпе соотечественников.
Впрочем, шпиону и полагается быть незаметным. Наверное, у Цзинь Кана немало скрытых талантов, таких, как ум и наблюдательность. Кайл присмотрелся повнимательнее. Лицо Цзиня было по-девичьи миловидным, бледным, тонким, более выразительным, чем плоские лица кантонцев. Должно быть, он родом с севера Китая. Кайл слышал, что северяне ростом превосходят кантонцев, значит, между ними есть и другие различия.
Поскольку лицо Цзиня оставалось непроницаемым, Кайл перестал разглядывать его и посмотрел по сторонам. За портовым районом расположилась целая плавучая деревушка судов, пришвартованных друг к другу и напоминающих ряды домов, между ними едва могла протиснуться узкая лодка-сампан. На корме каждого плавучего дома располагалась кухонька, вдоль бортов висели плетеные клетки с домашней птицей, которой рано или поздно предстояло стать обедом для обитателей лодок. Целые семьи ютились в такой тесноте, по сравнению с которой любой английский коттедж показался бы просторным особняком.
Кайл уже собирался отвернуться, как вдруг заметил, что к борту ближайшей лодки подполз малыш. У Кайла перехватило дыхание, когда он понял, что поблизости нет взрослых, но вдруг он заметил, что к спине ребенка привязан деревянный спасательный буек – вероятно, на случай возможного падения в воду.
Услышав плеск воды, какая-то девушка, наверное, старшая сестра, подбежала к борту лодки и выловила малыша, осыпая его яростной бранью.
– Девчушке повезло, что к ней привязали буек, – заметил Кайл.
Он не ждал ответа, но Цзинь Кан вдруг произнес:
– Это мальчик, а не девочка.
Впервые с тех пор как их познакомили, юноша открыл рот.
– Почему вы так уверены, что это мальчик?
– К девочкам буйки не привязывают, – бесстрастно объяснил Цзинь. – Они не стоят таких трудов.
Думая, что он ослышался, Кайл переспросил:
– Дочери не стоят того, чтобы их спасать?
– Растить дочь, чтобы отдать ее замуж, – все равно что откармливать свинью для чужого пира. – похоже, Цзинь процитировал какую-то старинную поговорку.
Даже по азиатским меркам обычай был слишком жестоким. «Да поможет Бог китайским женщинам», – подумал Кайл.
Потеряв интерес к людям в лодках, Кайл зашагал через открытое пространство между причалом и складами. С виду оно напоминало английскую ярмарочную площадь, кишащую нищими и гадалками, лоточниками и бездельниками. Местные жители украдкой поглядывали на Кайла и тут же отводили взгляды. Во всем Китае только здесь часто встречались европейцы.
Шеренга слепых нищих, держащихся за одну длинную веревку, проковыляла через площадь, жалобно причитая, колотя по земле палками и хватаясь друг за друга. Такой шум мог бы поднять даже мертвеца из могилы. Из ближайшего склада вышел европеец с раздраженным, но ничуть не удивленным выражением лица, и отдал кошелек старшему из нищих.
Нищий поклонился, повернулся и повел остальных обратно в город. Кайл задумался, каким вознаграждением можно откупиться от такой беспокойной и шумной толпы.
– Лондонским нищим было бы чему поучиться здесь.
Цзинь объяснил:
– Нищие принадлежат к обществу Небесного цветка. Это очень древняя гильдия.
– Ах, гильдия! Ну, тогда все ясно. – за несколько недель, проведенных в Макао, Кайл почти утратил способность чему-либо удивляться.
Впереди многолюдная толпа окружила уличного жонглера, который вращал вокруг себя камень, привязанный к концу веревки, чтобы люди расступились, освободив место для выступления. Но свободное место на площади было не так-то легко отыскать. Кайл пробирался через толпу, направляясь к берегу реки. Его взгляд привлекла украшенная яркими флагами канонерка мандарина. Внезапно воздух рассек пронзительный крик:
– Сэр!
Чья-то рука рванула Кайла в сторону, и тут же огромная сеть, набитая ящиками с чаем, сорвалась с лебедки и рухнула на то место, где он только что стоял. Потеряв равновесие, Кайл вместе с Цзинем повалились на землю в облаке пыли и опилок.
Приподнявшись на локте, Кайл на миг встретился взглядом с Цзинем. Глаза юноши оказались не черными, а темно-карими, в них светились ум и сообразительность.
Но Кайла ошеломил вовсе не цвет глаз Цзиня. Случалось, знакомясь с новыми людьми, Кайл мгновенно чувствовал, что между ними возникло взаимопонимание. В последний раз так было, когда он встретился с оборванным индийским отшельником, которому хватило единственного взгляда, чтобы заглянуть в душу Кайла. То же самое произошло во время первой встречи с Констанцией. Эти узы сохранились до самой ее смерти и пережили ее. И вот теперь выражение лица молодого китайца вызвало отклик в сердце Кайла.
Опустив голову, Цзинь Кан попытался встать, но едва перенес вес тела на правую ногу, как она подвернулась, и юноша вскрикнул от боли.
Вокруг уже собралась толпа, грузчики бормотали что-то на ломаном английском – похоже, извинялись за лопнувшую веревку. Не обращая на них внимания, Кайл спросил:
– Нога сильно болит?
– Не очень. – Цзинь опять попытался встать. Увидев, что его лицо исказилось, Кайл поддержал его за локоть.
– Где склад Эллиота?
– Вон там. – Цзинь указал на строение в середине ряда складов.
– Вы сможете дойти до него без помощи?
– Вы не должны мне помогать! Это не понравится моему хозяину, Чэнгуа.
– Очень жаль, потому что я твердо намерен отблагодарить моего спасителя. – Поддерживая Цзиня под руку, Кайл направился к складу. Юноша прихрамывал, но шел довольно быстро. Наверное, он просто растянул щиколотку.
Шагая через площадь, Кайл удивлялся тому, какая сила таится в тщедушном теле Цзиня. Юноша без промедления принял решение, сумел вытащить Кайла из-под падающих ящиков и при этом почти не пострадал сам. Но теперь Цзинь дрожал – вероятно, растянутая нога все-таки причиняла ему боль.
Они приблизились к воротам хана, принадлежащего Эллиоту. Кайл назвал сторожу свое имя и помог Цзиню войти в широкие ворота. Они очутились в просторном помещении склада, где пахло сандаловым деревом, пряностями и чаем.
Цзинь указал вправо:
– Контора вон там.
Между штабелями ящиков с фарфором оставался узкий проход, по которому пришлось протискиваться боком. Кайл и Цзинь вошли в помещение конторы, где собралось полдесятка работников. Человек начальственного вида вскочил и произнес с американским акцентом:
– Лорд Максвелл! Мы ждали вас.
– Если не ошибаюсь, вы Морган, старший управляющий? Эллиот весьма высоко ценит вас. Распорядитесь принести Цзинь Кану чаю, – велел Кайл. – А еще надо осмотреть и перевязать ему ногу. Он только что спас меня. Если бы не Цзинь, меня расплющили бы упавшие ящики с чаем.
– В Английской фактории есть врач. – Морган кивнул молодому португальцу, и тот поспешно выщел. – Отлично сработано, Цзинь.
Кайл помог Цзинь Кану сесть на ближайший стул. Юноша съежился, явно чувствуя себя неловко оттого, что доставил всем столько хлопот, он по-прежнему дрожал. Неужели он и вправду так боится Чэнгуа? Или Кайл нарушил какой-то запрет, прикоснувшись к нему?
Кайл понял, что ему предстоит еще многое узнать о Китае. Как жаль, что в его распоряжении всего несколько недель!
3
Сидящий за письменным столом Чэнгуа поднял голову, не выпуская из пальцев кисть.
– Этот новый фань цюй, Максвелл… какой он?
Трот попыталась привести в порядок спутанные мысли. Ее хозяину нет никакого дела до привлекательного лица Максвелла, его широких плеч и волнующих прикосновений.
– По-моему, Максвелл – порядочный и умный человек. От него незачем ждать неприятностей, но… он привык добиваться своего.
Чэнгуа прищурился.
– Хорошо, что он пробудет здесь всего один месяц. Не спускай с него глаз. – И он снова склонился над бумагой, жестом отпустив Трот.
Хромая и опираясь на раздобытую Максвеллом трость, Трот удалилась к себе в комнату. После того как ее ногу перевязали, Максвелл сам проводил ее до причала, но, к счастью, больше не пытался прикоснуться к ней.
Трот хотела было отделаться от него, но он дождался, когда она благополучно сядет в лодку, которой предстояло увезти ее во дворец Чэнгуа на острове Хонам. Само собой, Максвелл позаботился о ней только потому, что она оказала ему ценную услугу. Подобно верному сторожевому псу или коню, она исполнила свой долг и заслуживала соответствующего отношения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35