А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

— Дурацкая гордость, — услышала за своей спиной Джапоника комментарий леди Симмс.— Я сейчас соберу вещи и немедленно уеду, — сказала себе Джапоника, вернувшись в холл. Ничто не могло помешать ей просто так взять да и уйти пешком из Крез-Холла, навсегда покинув дом и всех присутствующих. Она могла поехать в Лондон и затеряться там, как мышь в стоге сена. И все ее английские знакомые только вздохнут с облегчением, да и она сама тоже.Джапоника замедлила шаг, увидев, что передняя дверь вновь распахнута настежь. В дверном проеме виднелась сквозь завесу снега карста. Еще мгновение, и из нее вышел мужчина. Джапоника замерла, узнав его.Девлин приехал в Крез-Холл! Бог простит ее, но она все еще не могла смотреть на него без того чувства, что душила в себе. Слезы подступили к глазам. Он выглядел лучше, чем когда-либо раньше, хотя она никогда не видела его так неброско одетым. На нем были простой серый дорожный костюм и высокие сапоги. Волосы его, несколько отросшие, развевались на ветру. Лицо имело здоровый вид, и он улыбался светлой и радостной улыбкой, которая на несколько лет омолодила его. Как мог он быть таким счастливым? Конечно, он еще не знал, что она стоит в дверях. Возможно, он решил, что спугнул ее и она в страхе покинула поместье. Возможно, он понадеялся, что она бросилась в Темзу и покончила со своей жалкой жизнью, ¦ которая для него все равно ничего не значила.Все закружилось перед ее глазами, и безумие, о котором последнее время она так часто думала, наконец овладело ею. Она была уверена, что сошла с ума, ибо, когда она оглянулась, то в руках у Девлина был маленький верещащий сверток.— Нет! — прошептала она. Подняла руку к глазам, словно хотела заслониться от жуткого видения, но не могла оторвать взгляда. Словно одна из фигур обреченных из сцены Страшного суда, Джапоника, пригвожденная к месту необъяснимым ужасом, все смотрела и смотрела на него, как на подтверждение свершившегося проклятия. Ветер отогнул край одеяла, и она увидела ангельское личико собственного сына.Переступив порог дома предков, Девлин меньше всего ожидал увидеть Джапонику Эббот, распростертую на ковре у входной двери. Она была в обмороке. Но удивление его было недолгим. Он понял, что произошло. Ругая себя за то, что не выбрал более подходящего времени, Синклер сунул ребенка на руки ошалелому Бершему и опустился на колени перед лежащей без признаков жизни женщиной.Он едва успел приподнять ее с пола и прижать ее голову к груди, как сын принялся плакать.— Укачай его на плече! — бросил Девлин, даже не оглядываясь.Он заметил тысячу всяких несущественных мелочей, касавшихся Джапоники Эббот. То, например, что щека ее, гладкая, как атлас, была холодной как лед. И то, каким теплым и податливым было ее тело. Как здорово было держать ее в объятиях, так естественно и так хорошо, что он не сдержался и прижал девушку к себе еще крепче. Крепче, чем следовало. Она все еще пахла цветами хны, и этот аромат по-прежнему действовал на него как сильнейший стимулятор, возбуждая желание. Больше всего на свете ему хотелось подхватить Джапонику на руки и унести подальше от чужих глаз, туда, где он мог бы разбудить се своими поцелуями и поцелуями дать ответ на все ее вопросы, залечить все раны. Но конечно, этому не дано было случиться.Крик ребенка привлек в холл множество любопытных, а среди них и собственную тетю Девлина.Леди Симмс вплыла в холл с бокалом хереса в одной руке и с бисквитом в другой. Когда она увидела дворецкого с ребенком и Девлина на коленях перед Джапоникой, то остановилась как вкопанная.— Дев, дорогой мой мальчик! Что все это значит? И кто этот извивающийся детеныш?Девлин улыбнулся своей ближайшей родственнице:— Леди Симмс, позвольте мне представить вам моего сына, Джеймса Майкла Эббота.— Твоего сына? — Тетушка в крайнем изумлении переводила взгляд с кричащего ребенка на женщину, распростертую у ее ног, а потом, взглянув на Девлина, бросила: — Ты дурак! Ты просто негодяй!Она подняла бокал и плеснула содержимое в лицо Синклера.Несколько капель хереса попали Джапонике на лицо. Она заморгала. В течение нескольких мгновений, еще не придя в сознание, она смотрела в подернутое дымкой лицо мужчины, которого надеялась больше никогда в жизни не увидеть. И затем вспомнила, почему он здесь. У него был Джейми!В панике, удесятеренной материнским инстинктом, она схватила его за лацкан сюртука.— Ты не можешь отнять у меня Джейми! Он мой!— Ты слишком крепко его держишь, — предупредила ее Агги. Джейми извивался и норовил соскользнуть с материнских коленей.— Ничего, — ответила Джапоника, но прислушалась к совету и дала сыну немного свободы. — Мне кажется, я никогда не смогу его отпустить.— Еще как отпустишь, — с улыбкой сказала Агги, выкладывая чистую пеленку для ребенка. Им с кормилицей отвели небольшую комнату, смежную со спальней виконтессы, но Джейми спал с матерью. Прошло уже два дня со времени приезда Агги с ребенком, и все это время Джапоника не выходила из спальни, целиком посвящая себя чаду, как будто весь мир перестал для нее существовать. Но обе женщины прекрасно понимали, что и за пределами спальни была жизнь. Лорд Синклер не давал им об этом забыть. Трижды в день он подходил к дверям лишь с тем, чтобы его отсылали прочь. И с каждым разом голос его звучал все более грозно. Обе женщины чувствовали, что ярость виконта грозит хлынуть через край. Еще немного, и он от слов перейдет к действиям.Если Джапоника не видела надобности в том, чтобы умерить гнев виконта, Агги решила сама взяться за дело. Пора было заставить ее храбрую девочку решить проблемы.Агги отошла, любуясь матерью и сыном.— Он так хотел к тебе на ручки, последние недели только об этом и мечтал. Ни я, ни кормилица не могли ему угодить. О, дитя мое, ты снова готова заплакать! Я теперь вообще боюсь с тобой о чем-нибудь говорить, чтобы не расстраивать.— Прости. — Джапоника смахнула слезу тыльной стороной ладони. — Я просто никак не могу поверить, что вы с Джейми здесь.— Тебе надо за это благодарить лорда Синклера. — Агги увидела, как хозяйка вытянулась в струнку при упоминании этого имени, но продолжала как ни в чем не бывало: — Без его помощи мы бы так и не смогли выехать из Португалии. Ни разу не видела человека, который умел бы лучше находить язык с властями. И на каких только языках он не говорит! На португальском, и на языке басков, и на французском — в каких только странах мы не перебывали за время пути. Не удивлюсь, если бы он своей обходительностью сумел найти выход даже из ада.Джапоника приподняла Джейми так, что он касался ее колен одними носочками. Ребенок защебетал от счастья, что стоит прямо, и замотал ножками в воздухе. Улыбка его была как бальзам для материнского сердца. Он стал тяжелее, чем помнилось, ручки и ножки его наполнились плотью, появились ямочки на сгибах рук и под коленками. Некогда лысая головка теперь была покрыта черными кудряшками.— Он так вырос, Агги. Я бы его ни за что не узнала, если бы он не был с тобой.— Брось, девочка. Ты узнала бы своего сына. И отец его узнал. Его светлость ни о чем не спрашивал. Просто посмотрел на Джейми, взял на руки и сказал: «Привет, сынок!» Вот так. И Джейми, кроткий как ягненок, тут же пошел к нему на руки.Джапоника отвернулась от Агги.— Он не отец Джейми.В тот момент, как Джапоника увидела Джейми на руках Девлина, ее охватил необъяснимый страх. Она боялась потерять своего ребенка. С ужасом думала о том, что наделенный властью благородных кровей отец заберет ребенка у матери. Она читала о таких случаях в газетах. Мужчина мог обвинить жену в супружеской измене и упрятать в тюрьму или в сумасшедший дом. Женщина в этом случае была совершенно бесправна. И это касалось семей аристократии. Что же говорить о ней, простолюдинке. Ему, виконту, ничего не стоит отнять у нее ребенка. И общество его не осудит. Какое дело этим господам до чувств женщины, не принадлежащей их кругу! Джапоника не знала, верит ли сама в то, что Девлин способен на такую подлость, но при одной мысли о подобной возможности она леденела от ужаса.Агги продолжала складывать подгузник.— Я уже сказала, что его светлость не задавал никаких вопросов. Но зато он о многом мне рассказал. И о том, как потерял память, и о том, что некогда был известен как Хинд-Див. — Агги украдкой бросила взгляд на свою подопечную. — Но я думаю, ты и так об этом все знаешь.— Не все, — коротко ответила Джапоника и посадила Джейми себе на колени. — Джейми мокрый.Агги бросила ей свежий подгузник.— Ты должна выслушать его светлость, девочка. Он очень хочет поговорить с тобой.— Ты лучше других должна понимать, почему я не могу и не хочу с ним говорить.— Знаю, он — Хинд-Див, и я догадываюсь, что это может для тебя значить. Но с тех пор как ты приехала в Лондон, произошло нечто такое, что все изменило. Хинд-Див превратился в достойного и порядочного аристократа, который может дать тебе хорошую жизнь. Я знаю и то, что у тебя есть ребенок, который был отлучен в последнее время от матери. Ты сама видела, что дитя с трудом узнал тебя. И я вижу, что мать его влюблена в человека, который подарил ему жизнь…— Я не люблю его, — вставила Джапоника, но Агги сделала вид, что не услышала. Она даже не сделала паузы.— А у ребенка есть родитель, который, точно не зная, он ли его отец, пересек территории двух воюющих стран, чтобы привезти Джейми к себе в дом. Вот что я думаю: Джейми нужен отец, а тебе муж.— Только не этот человек.— Ну ладно, раз уж ты такая разборчивая. Что тебе не нравится? Покрой его сюртука? Или его пустой рукав?— Ты знаешь, что не это, — раздраженно бросила Джапоника.— Я никогда тебе не лгала и никогда не щадила. Тебе надо не только о себе думать. Но ты похожа на влюбленную девчонку, а он на мужчину, который не любит терпеть долго. Самое простое, что можно сделать, это объединиться, а время довершит остальное.Джапоника покачала головой:— Он… меня не любит. Однажды мы были вместе в Лондоне. Он бросил меня еще до того, как узнал о Джейми.— О, да это просто поправить. Мужчины не такие уж непостижимые существа, скажу я тебе. Это женщины вечно переживают, раздумывают, выдумывают и приходят к заключениям. А мужчина — это чуть больше того, что у них на сердце и в штанах. Если ты задействуешь одно, все остальное за ним потянется.Джапоника неожиданно для себя улыбнулась. И сказала, несмотря на то что не хотела продолжать тему:— Тебя послушать, так мужчины просто немые животные.— О нет! Только не немые. Они вечно кричат, угрожают и клянутся. Но все это просто шум. — Агги положила руку Джапонике на плечо. — Он мужчина, который тебя любит. Я никогда не стала бы толкать тебя к нему, если бы не была в этом уверена. Ты бы только посмотрела, как он обращается с Джейми. Он прирожденный отец и с годами будет только лучше. Но ты не должна с этим тянуть. Мужчины, хотя они это и отрицают, существа тонкокожие. Они убегают, если их гордость задевают слишком часто и при этом не используют целительный бальзам любви, чтобы их успокоить. Дай ему то, что он хочет, и что нужно тебе, и что заслуживает Джейми.Джапоника расправила плечи, но лицо ее было непроницаемым, словно маска.— Я не могу. Ничего не получится.Агги покачала головой. Она знала Джапонику с той поры, когда та была ребенком. Она умела быть упрямой в своих заблуждениях.— Тебе все равно придется с ним поговорить. Сегодня, завтра или потом.Джапоника ничего не сказала. Она боялась, что силы ее слишком подорваны, чтобы противостоять напору Девлина.— Как он узнал, Агги? Узнал о Джейми?— Тебе лучше спросить его самого.Джапоника промолчала, и тогда Агги, неодобрительно пощелкав языком, сказала:— Это дело рук одной из твоих приемных дочерей. Она написала ему после того, как украдкой прочла одно из посланных мной писем.— Лорел. — Джапоника вздохнула в грустном недоумении. — Кажется, нет пределов ее вероломству.— Да, та самая, которую его светлость называл толстой гусыней.— Она всего-навсего глупая испорченная девчонка.— Она хладнокровная порочная дрянь, — вынесла безжалостный приговор Агги. — Если она не осознает, насколько омерзительно поступает, то я не завидую тому, кто попадется на ее пути.Как бы ни хотелось Джапонике оспорить вынесенный Агги приговор, она не могла не понимать, что служанка говорит только правду.— Она заслуживает жалости, ибо теперь я думаю, что ее сестры будут жить вполне благополучно.— Не без твоей помощи. — Агги улыбнулась, встретив озадаченный взгляд Джапоники. — Его светлость много часов провел в карете, держа на руках малыша. И поскольку делать нам было особо нечего, он говорил о тебе.Джапоника покраснела и усадила мальчика на колени.— Мне все равно, что лорд Синклер обо мне думает.— Не сомневаюсь. Поэтому и говорить ни о чем тебе не стану.В дверь громко постучали, затем раздался возмущенный голос леди Симмс:— Откройте немедленно!Джапоника подошла к двери, отодвинула задвижку и приоткрыла дверь.Леди Симмс прищурилась. Меры предосторожности, предпринятые Джапоникой, вызывали у нее законное раздражение.— Я пришла, чтобы познакомиться с внуком. Не стану благодарить тебя за то, что наделила меня почетным званием бабушки. Какое-то время, полагаю, я буду продолжать крепко на тебя сердиться. Но я не намерена позволять ребенку страдать оттого, что его родительница наделила меня этим одиозным титулом. Подумать только, бабушка! — Леди Симмс вставила серебряный наконечник трости в щелку. — Отойди, Джапоника, а то я такое устрою, что чертям в аду станет тошно!Джапоника увидела за спиной леди Симмс затененную фигуру, приближающуюся к двери, и выражение ее лица изменилось.— Мадам, вы даете мне слово, что обманом не впустите сюда лорда Синклера, если я вас приглашу войти?Леди Симмс смотрела на Джапонику с чувством легкого отвращения.— Я пытаюсь тебя полюбить, девочка. Но на настоящий момент ты мне сильно осложняешь задачу. Я не стану давать тебе слова, а ты не смеешь требовать его от меня. Дев — самая нежная душа на свете, а ты обращаешься с ним как с распутником и негодяем. А ведь он хочет сделать тебе честное предложение.— Прошу прощения…— Довольно! — Девлин вышел из-за спины тети и вставил руку в проем за миг до того, как Джапоника успела бы захлопнуть дверь. Единственный желтый глаз, видимый в щель, сверкал грозным огнем. — Мадам, вы исчерпали мое терпение. Я должен поговорить с вами наедине. Если вы этого не пожелаете, мы будем кричать друг другу сквозь закрытую дверь, но, черт возьми, я заставлю себя выслушать! Так какой же способ нравится вам больше?Джапоника оказалась в ловушке. Ей ничего не оставалось, как отпустить дверь и попятиться. Но она даже не попыталась скрыть свой гнев, когда леди Симмс проплыла в комнату мимо нее, одетая в наряд цвета лаванды и сливок, а следом за ней и лорд Синклер появился в новом черном костюме и угрюмый как грозовая туча.— Вам потребуются плащ, шляпа и крепкая обувь, — сказал он без предисловий. Я буду ждать у входа внизу. Даю вам пять минут. — Он похлопал себя по карману для часов для пущей выразительности. — Повторяю, пять минут.— Какой из него получился отличный парень, — заметила леди Симмс, проводив племянника взглядом. — Никогда раньше не замечала в нем приверженности к стилю. — Она бросила на Джапонику пронзительный взгляд. — Это все твоя работа. Смотри осторожнее с этим, девочка. А теперь, — сказала леди Симмс, повернувшись к Агги, — дайте мне подержать эту маленькую обезьяну, что весь дом перевернула своими вечными криками, нытьем и визгом.Ровно через пять минут Джапоника шагала рядом с лордом Синклером по очищенной от снега дорожке, ведущей от дома к маленькому летнему домику в дальнем углу сада. Она была удивлена, увидев, что ставни отворены и в окнах отражается свет от огня.Девлин пристально наблюдал за Джапоникой, тщательно избегая встречаться с ней глазами. Впрочем, предосторожности были напрасны: леди Эббот смотрела только вперед и себе под ноги. Она казалась миниатюрнее, чем ему помнилось, погруженной в себя и недоступной. За четыре короткие недели она совершенно изменила манеру поведения, стремительно преодолев пропасть, разделяющую женщину с повадками гувернантки и царственную леди. Если первое его раздражало, то последнее вызывало отвращение. И еще она была совсем не той женщиной, которую он впервые увидел во всем блеске на приеме у мирзы, а затем познал. Не эту женщину держал он в своих объятиях.Синклеру очень хотелось как можно быстрее разрушить неожиданно вставшую между ними преграду из холодной отчужденности, но знал он и то, что если будет слишком настаивать, то потеряет ее навсегда.— А теперь, — сказал он, когда Джапоника села в одно из двух придвинутых к камину кресел, — я хотел бы узнать твои планы.— Планы? — Джапоника ожидала услышать совсем другое. — Я уезжаю.— Понимаю. — Он стоял в дальнем конце комнаты, не выказывая желания слишком к ней приближаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37