Страстное, нестерпимое желание горело в его глазах. У Кэла уже в течение долгого времени не было женщины, и он был уверен, что именно этим объяснялось то, что его жажда обладать этой высокомерной аристократкой была такой неистовой и сильной.
Ковбой резко отпустил руку Норы и отпрянул от нее.
— Уходите. Уже поздно.
— Да. Спокойной ночи, мистер Бартон.
Кэл кивнул и, повернувшись на каблуках, пошел прочь, а Нора стояла и смотрела ему вслед.
Когда она подошла к крыльцу, тетя Элен поджидала ее, явно обеспокоенная.
— Нельзя так поздно гулять, дорогая, — тихо упрекнула тетя Нору.-Это неприлично.
— Я просто хотела подышать свежим воздухом, — девушка старалась не смотреть в глаза тете. — Вечер такой теплый…
— Я понимаю, — Элен улыбнулась. — В самом деле, сентябрь стоит замечательный. Знаешь, дорогая, в сегодняшней газете рассказывается совершенно ужасная история о семье миссионеров, которых убили в Китае. Погибли даже дети. Как страшно становится жить в этом мире.
— Да, тетя, пожалуй, — ответила Нора. — Как хорошо, что здесь в Техасе вполне безопасно.
В субботу разразилась сильная гроза. Кэл с работниками ранчо пытались уберечь скот он наводнения. Вода в реках поднялась так высоко, что смела заграждения. Ковбои работали весь день и вернулись только вечером с головы до ног перепачканные в грязи.
Кэл поднялся на веранду, извинившись перед женщинами за свой вид.
— Мистер Честер просил передать вам, мадам, что с ним все благополучно, — без лишних проволочек сообщил он, вытирая рукавом перепачканное лицо, — Нам пришлось целый день вытаскивать скот из грязи, но все равно в потоке мы потеряли несколько голов. Управляющий с двумя работниками отправился на ранчо к Поттеру, чтобы убедиться, что у них все в порядке. Дом Поттеров стоит у самой реки.
— Да, я знаю, — обеспокоенно проговорила Элен. — Какая сильная гроза, и разразилась она так неожиданно. Не было никаких признаков. По сообщениям газет, в Аризоне произошли также весьма необычные изменения погоды, сильно похолодало, и многие заболели. Представляете? И это десятого сентября.
Кэл выглядел встревоженным.
— Да, я слышал, что резко похолодало, — согласился он. — Хотелось бы мне знать, что там сейчас на побережье.
Он не стал объяснять, что в настоящее время там гостит его брат, и он волнуется за него.
— Думаю, что скоро мы узнаем, — ответила Элен. — Вам нужно пойти поесть, мистер Бартон. Вы выглядите таким усталым.
Кэл посмотрел на Нору и печально улыбнулся.
— Все мы очень устали. Я уверен, что мистер Тремейн скоро вернется.
— Спасибо, что вы зашли сообщить нам. Помощник управляющего устало кивнул и направился в барак. Нора закусила губу, с трудом удержавшись, чтобы не окликнуть его. Если бы только было возможно, она помогла бы ему лечь в постель, укрыла бы одеялом и ухаживала, лучше любой сиделки. Представить невозможно, спохватилась девушка, как глупо бы она выглядела, если бы высказала свое желание вслух. Не произнеся ни слова, она вернулась в дом.
Только в понедельник в Тайлере получили известия о том, что город Гальвестон постигла ужасная трагедия. Разразившийся в субботу ураган поднял огромные волны, которые полностью затопили город. Гальвестон и его окрестности были разрушены, погибли тысячи людей.
Когда Кэл Бартон узнал о положении в Гальвестоне, он вскочил на лошадь и умчался, не говоря никому ни слова. Впрочем, все поняли, что он отправился к месту трагедии, чтобы помочь спасателям. Кэл не рассказывал, что в это время в Гальвестоне гостил его брат. Он очень испугался за судьбу Аллана, который мог оказаться среди погибших. Если в Эль-Пасо еще не знают о стихийном бедствии, то он рассчитывал узнать о судьбе Аллана раньше, чем известие о трагедии дойдет до семьи.
Бартон успел на станцию до отправления поезда, но когда состав прибыл в Гальвестон, он увидел, что все дороги размыты, а линии коммуникаций полностью разрушены. На близлежащем ранчо Кэл нанял лошадь, чтобы добраться до города. То, что он там увидел, еще долгие годы преследовало его в ночных кошмарах.
Только тогда, когда своими глазами Кэл увидел, какие разрушения и бедствия принес страшный ураган, он понял, что найти брата среди погибших и раненых совершенно невозможно. Под разрушенными зданиями и завалами было погребено столько изуродованных до неузнаваемости трупов, сколько ему не приходилось видеть даже во время участия в Испано-американской войне.
В течение нескольких часов Кэл работал на расчистке завалов, извлекая из-под руин тела погибших. Мысль о том, что, возможно, и его брат находится среди них, была ему невыносима.
Вечером он покинул город верхом на лошади, душа и сердце его болели от страшной утраты. Даже святому было бы трудно смириться с тем, что довелось увидеть Бартону на развалинах Гальвестона. Потеряв всякую надежду, совершенно ошеломленный и потрясенный невыносимым горем, он не мог заставить себя сразу вернуться на ранчо Тремейнов.
Верхом Кэл добрался до железнодорожной станции, где стоял готовый к отправке поезд на Батон-Руж. Не имея ни малейшего представления, куда он поедет, Кэл сел в поезд.
В Батон-Руж он направился в отель, где обычно останавливались члены его семьи, когда приезжали в город по делам, и снял комнату. Проворочавшись в постели до рассвета, он так и не сумел заснуть, и утром спустился в ресторан позавтракать совершенно измученный, с покрасневшими от бессонницы глазами.
Воспоминания о брате, о счастливых годах детства, проведенных вместе, мучили его беспрерывно. Кэл никогда не был близок с Алланом так тесно, как с Кингом, но испытывал к младшему брату особые чувства. Аллан оказывал ему всяческую поддержку в его поисках нефти, хотя и подшучивал из-за неудач и пустых скважин. Он воодушевлял его на продолжение изысканий, не давал терять надежду и веру в удачу. Теперь Кэлу будет его не хватать, трудно даже представить, как жить дальше, зная, что Аллана нет рядом.
Погруженный в тяжелые мысли, в полном отчаянии, Кэл не услышал, как дверь его комнаты отворилась, и пришел в себя только тогда, когда кто-то хлопнул его рукой по плечу.
— Бог ты мой! А ты-то что здесь делаешь, Кэл? Я только что вернулся в Батон-Руж из маленького поселка на озерах и увидел твое имя в регистрационном журнале. Я гостил в семье одной молодой леди, к которой весьма расположен… Кал?!
Потрясенный Кэл схватил вошедшего брата медвежьей хваткой и сжал в объятиях так сильно, что у того затрещали кости. Облегчение его было так велико, что он едва не разразился рыданиями.
— Слава Богу, Аллан, — хрипло проговорил Кэл. — Слава Богу!
Аллан вырвался из объятий брата и с любопытством уставился в его искаженное страданием лицо.
— Скажи, что случилось, Кэл? — заволновался он. Кэл с трудом пришел в себя, он не сразу смог ответить брату.
— Ты разве не слышал?
— О чем?
— О трагедии в Гальвестоне, — с трудом выдавил из себя Кэл. — Город разрушен. Полностью разрушен. Повсюду тела погибших…
Аллан замер, лицо его побледнело.
— Я не читал газет последние дни и ни с кем не разговаривал, кроме Сэлли. Когда это случилось?
— В субботу. Но мы в Тайлере узнали о бедствии в понедельник. Я думал, что ты в городе, и сразу же выехал туда. — Кэл откинул назад волосы, выражение его лица было ужасно. — Я чуть с ума не сошел, когда увидел, что там произошло. Ты представить себе не можешь, что там творится. Я был на войне, но это гораздо хуже. О Боже, разрушения ужасны, — произнес он сдавленным голосом, не в силах забыть страшных картин пострадавшего от стихии города.
Аллан глубоко вздохнул.
— Только подумай, я вполне мог оказаться там, в самом центре урагана. О, Боже! Я только в пятницу решил покинуть Гальвестон и погостить на озерах. Погода была неважная, и вода уже прибывала. Но я даже подумать не мог, что разыграется такая трагедия. Что с мистером Бриггсом и его семьей? В Гальвестоне я всегда останавливался у них… Уже опознали кого-нибудь из погибших, Кэл?
— Всех опознать невозможно, — Кэл отвернулся. Ему тяжело было вспоминать то, что пришлось увидеть. — Нужно срочно дать телеграмму на ранчо родителям, — добавил он. — Возможно, они уже знают об урагане и волнуются. Нужно сообщить им, что с тобой все в порядке.
— Ты не телеграфировал им из Гальвестона? Глаза Кэла потемнели.
— Связь в городе нарушена, — уклончиво ответил он. — Сейчас я отправлюсь на телеграф «Вестон Юни-он» и отправлю сообщение. Я вернусь через несколько минут, — он тепло улыбнулся брату. — Я очень рад, что ты жив.
Аллан кивнул.
— Я тоже, — в свою очередь улыбнулся он. Ему было приятно осознавать, что брат волнуется и очень переживает за его жизнь. Аллан знал, что Кэл, как и Кинг, не любит выставлять напоказ свои чувства, и его неприкрытая тревога была очень красноречива.
Аллан остался в Батон-Руж, а Кэл первым же поездом отправился в Тайлер. Всю дорогу он проспал, испытывая огромное облегчение и радость. Рассказы о наводнении в Гальвестоне, которые были основной темой разговоров, заставили его снова и снова переживать случившееся. Ему хотелось, чтобы хоть когда-нибудь он сумел забыть ужасные сцены, и он постоянно благодарил Бога за то, что страшная участь миновала его брата.
Обстановка в Гальвестоне оставалась тяжелой, возникла опасность инфекционных заболеваний. Убедившись, что с Алланом все в порядке, Кэл мог бы снова присоединиться к спасателям, но его ждала работа на ранчо. В Гальвестоне в настоящее время недостатка в добровольцах не было, теперь Кэл Бартон должен был убедиться, что в Тайлере, на ранчо Тремейнов все благополучно.
Газеты писали, что наводнения прокатились по всему Техасу, и Кэл тревожился за состояние дел у Тремейнов. Если реки, протекающие на территории ранчо выйдут из берегов, то убытки понесет не только Честер со своей семьей, но и синдикат. Сейчас, когда он убедился, что Аллан не пострадал, его обязанностью было позаботиться о ранчо. Мертвым он уже не сможет помочь, о них позаботятся скорбящие родственники. Кэл Бартон мог только оплакивать погибших.
Несмотря на облегчение, которое Кэл испытал, узнав, что его брат жив и здоров, в Тайлер он вернулся бледным и подавленным. Он не стал ничего рассказывать о трагедии в присутствии женщин, а Честер уже знал о разрушениях и огромном количестве жертв.
В течение двух дней после возвращения на ранчо у Кэла было очень много работы, нужно было отогнать скот в ожидании возможных наводнений. Из Тайлера он телеграфировал в Бомонт, чтобы узнать, уцелели ли его буровые установки. Связи долго не было, но в конце концов, он получил телеграмму от старшего бурильщика, в которой тот сообщал, что все в порядке. Известие успокоило Бартона. Он с ужасом думал, что в результате урагана мог потерять дело, в которое вложил столько сил и денег. Возможно, рассудил Кэл, это было предзнаменование, что он на правильном пути.
Однако он все равно оставался угнетенным и расстроенным, что не осталось незамеченным. Через несколько дней, когда старший помощник пришел с докладом к Честеру, Нора сидела на веранде одна. После возвращения на ранчо, Бартон обращал мало внимания на окружающих. Девушка видела его озабоченность, и, как ей казалось, понимала причину этого.
Она грациозно поднялась с кресла и обратилась к ковбою как раз в тот момент, когда он уже собирался постучать в дверь.
— Вы все еще переживаете трагедию в Гальвесто-не, мистер Бартон, не так ли? — тихо проговорила она. — В прошлом году по Восточному побережью также пронесся ужасный ураган. Погиб мой кузен, которого я очень любила. Мне приходилось видеть наводнения, правда, не такие сильные. Можно себе представить, что творилось в городе.
Кэл был удивлен сочувственным тоном девушки. Прищурив светлые глаза, он пристально изучал ее искреннее лицо.
— Это то, о чем мне совсем не хочется говорить, — помрачнел он. — А меньше всего с женщиной. Нора удивленно приподняла брови.
— Разве я сделана из камня, сэр? Взгляд Бартона скользнул по ее стройной фигурке. Нора была одета в темную юбку и вышитую блузку.
— Так вполне можно подумать, когда встречаешь некоторых из ваших соратниц, прорывающихся в салуны с топорами в руках.
Нора тихо засмеялась при упоминании о рьяных членах «Общества трезвости».
— А разве я плохо выглядела бы с топором в руках? Кэл покачал головой.
— Нет, вам это не пошло бы, — он хмуро посмотрел на девушку. — С тех пор как вы приехали, вы стали куда спокойнее. Честер говорил мне, что вы хорошо ездите верхом и умеете управляться с охотничьим ружьем. Но я не замечал, чтобы вы здесь садились на лошадь или упражнялись в стрельбе.
Нора умела стрелять, но нельзя было сказать, что делала это хорошо. Однажды, гостя в Англии, она выстрелила очень неудачно и попала в очень дорогой витраж из цветного старинного стекла, изготовленный в эпоху Тюдоров. Хозяйка дома отреагировала на ее оплошность твердо сжатыми губами и совершенным спокойствием, но больше Нору в тот дом не приглашали. С тех пор девушка не брала в руки ружья.
— Было слишком жарко, чтобы получать удовольствие от стрельбы.
— В последнее время не по сезону прохладно. Нора не нашлась, что ответить. В ожидании приподняв брови, Кэл смотрел на нее. Наконец, она решилась.
— Хорошо, если вам хочется знать, я не люблю оружия, для меня оно слишком тяжелое, — высокомерно ответила она. — И поэтому я часто не попадаю в цель.
Кэл весело улыбнулся.
— Обманщица.
— Но я действительно умею стрелять, пусть и не очень хорошо, — резко парировала Нора.-Мне трудно удерживать в руках ружье.
— А как насчет охоты в Африке? — настаивал ковбой.
Нора побледнела и отвела глаза.
— Я не люблю говорить о путешествии в Африку. Это неприятное для меня воспоминание.
Кэла удивили слова девушки и выражение ее лица. Она продолжала оставаться для него загадкой.
— В субботу вечером Женский клуб устраивает танцевальный вечер в здании местной мэрии. Я получил приглашение от одной дамы из организационного комитета. Вы не составите мне компанию, Элеонор?
Сердце Норы замерло, а затем бешено застучало в груди. Первая мысль ее была о том, какое платье выбрать для этого случая. Она посмотрела на Кэла, с трудом скрывая переполнявшую ее радость.
— Вы хотите, чтобы я составила вам компанию?
— Я довольно неплохо танцую для ковбоя, леди, — весело заявил он. — И обещаю вам, что надену свои лучшие ботинки, а также вылью на себя немного одеколона. Вы вполне можете довериться мне. Я постараюсь вести себя очень благоразумно.
Нора покраснела, вспомнив, что тетя Элен неоднократно напоминала о разнице в социальном положении между ней и Кэлом Бартоном. Если она появится с ним на людях, это приведет в замешательство не только Тремейнов, но и ее собственную семью.
Бартон заметил смущение и испуг, промелькнувшие в глазах Норы, и сразу же замкнулся.
— Возможно, я предпочту выбрать одну из городских девушек, — натянуто заметил он. — Девушку, которая стоит не так высоко по своему социальному положению.
Прежде чем Нора успела ответить, он громко постучал в дверь и вошел в дом. Уходя, Кэл Бартон даже не посмотрел в ее сторону. Было видно, что он сильно разозлился. В Западном Техасе многие женщины соперничали между собой, пытаясь привлечь его внимание. Лучшие семьи на Востоке приглашали его погостить в надежде, что Кэл составит выгодную партию одной из их дочерей. Так же как и Элеонор Марлоу, Бартон происходил из богатой семьи и занимал высокое положение в обществе, но сейчас он чувствовал себя, как во время маскарада. Он не желал раскрывать высокомерной аристократке истинное положение вещей.
И чем больше Кэл думал о Hope, тем больше злился. Это даже хорошо, говорил он себе, что ему довелось предстать перед мисс Марлоу в виде простого ковбоя. Если бы они встретились на каком-нибудь приеме, возможно, он так никогда бы и не узнал, сколько в ней снобизма.
Танцевальный вечер был организован Женским клубом, в котором Элен Тремейн занимала должность секретаря. Зал украсили бело-зелеными символами клуба и свежими цветами.
На вечер Нора выбрала строгое черное шелковое платье, отделанное бельгийскими кружевами, и бриллиантовое колье. Мелли надела белое кисейное платье, а тетя Элен — черное из тафты. Бриллианты у обеих, в отличие от украшений Норы, были искусственными. Женщины выглядели очень элегантными, каждая по-своему, однако никто не мог затмить мисс Марлоу, наряженную по последней моде, к ней было приковано всеобщее внимание.
Кэл Бартон появился в сопровождении хорошенькой молодой девушки, дочери одного из организаторов вечера. Он был очень внимателен к своей спутнице, но, танцуя с ней, так посматривал на Нору, что той стало не по себе. В светлых глазах ковбоя она увидела презрение, с которым не смогли справиться ни ее чувство собственного достоинства, ни высокое социальное положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Ковбой резко отпустил руку Норы и отпрянул от нее.
— Уходите. Уже поздно.
— Да. Спокойной ночи, мистер Бартон.
Кэл кивнул и, повернувшись на каблуках, пошел прочь, а Нора стояла и смотрела ему вслед.
Когда она подошла к крыльцу, тетя Элен поджидала ее, явно обеспокоенная.
— Нельзя так поздно гулять, дорогая, — тихо упрекнула тетя Нору.-Это неприлично.
— Я просто хотела подышать свежим воздухом, — девушка старалась не смотреть в глаза тете. — Вечер такой теплый…
— Я понимаю, — Элен улыбнулась. — В самом деле, сентябрь стоит замечательный. Знаешь, дорогая, в сегодняшней газете рассказывается совершенно ужасная история о семье миссионеров, которых убили в Китае. Погибли даже дети. Как страшно становится жить в этом мире.
— Да, тетя, пожалуй, — ответила Нора. — Как хорошо, что здесь в Техасе вполне безопасно.
В субботу разразилась сильная гроза. Кэл с работниками ранчо пытались уберечь скот он наводнения. Вода в реках поднялась так высоко, что смела заграждения. Ковбои работали весь день и вернулись только вечером с головы до ног перепачканные в грязи.
Кэл поднялся на веранду, извинившись перед женщинами за свой вид.
— Мистер Честер просил передать вам, мадам, что с ним все благополучно, — без лишних проволочек сообщил он, вытирая рукавом перепачканное лицо, — Нам пришлось целый день вытаскивать скот из грязи, но все равно в потоке мы потеряли несколько голов. Управляющий с двумя работниками отправился на ранчо к Поттеру, чтобы убедиться, что у них все в порядке. Дом Поттеров стоит у самой реки.
— Да, я знаю, — обеспокоенно проговорила Элен. — Какая сильная гроза, и разразилась она так неожиданно. Не было никаких признаков. По сообщениям газет, в Аризоне произошли также весьма необычные изменения погоды, сильно похолодало, и многие заболели. Представляете? И это десятого сентября.
Кэл выглядел встревоженным.
— Да, я слышал, что резко похолодало, — согласился он. — Хотелось бы мне знать, что там сейчас на побережье.
Он не стал объяснять, что в настоящее время там гостит его брат, и он волнуется за него.
— Думаю, что скоро мы узнаем, — ответила Элен. — Вам нужно пойти поесть, мистер Бартон. Вы выглядите таким усталым.
Кэл посмотрел на Нору и печально улыбнулся.
— Все мы очень устали. Я уверен, что мистер Тремейн скоро вернется.
— Спасибо, что вы зашли сообщить нам. Помощник управляющего устало кивнул и направился в барак. Нора закусила губу, с трудом удержавшись, чтобы не окликнуть его. Если бы только было возможно, она помогла бы ему лечь в постель, укрыла бы одеялом и ухаживала, лучше любой сиделки. Представить невозможно, спохватилась девушка, как глупо бы она выглядела, если бы высказала свое желание вслух. Не произнеся ни слова, она вернулась в дом.
Только в понедельник в Тайлере получили известия о том, что город Гальвестон постигла ужасная трагедия. Разразившийся в субботу ураган поднял огромные волны, которые полностью затопили город. Гальвестон и его окрестности были разрушены, погибли тысячи людей.
Когда Кэл Бартон узнал о положении в Гальвестоне, он вскочил на лошадь и умчался, не говоря никому ни слова. Впрочем, все поняли, что он отправился к месту трагедии, чтобы помочь спасателям. Кэл не рассказывал, что в это время в Гальвестоне гостил его брат. Он очень испугался за судьбу Аллана, который мог оказаться среди погибших. Если в Эль-Пасо еще не знают о стихийном бедствии, то он рассчитывал узнать о судьбе Аллана раньше, чем известие о трагедии дойдет до семьи.
Бартон успел на станцию до отправления поезда, но когда состав прибыл в Гальвестон, он увидел, что все дороги размыты, а линии коммуникаций полностью разрушены. На близлежащем ранчо Кэл нанял лошадь, чтобы добраться до города. То, что он там увидел, еще долгие годы преследовало его в ночных кошмарах.
Только тогда, когда своими глазами Кэл увидел, какие разрушения и бедствия принес страшный ураган, он понял, что найти брата среди погибших и раненых совершенно невозможно. Под разрушенными зданиями и завалами было погребено столько изуродованных до неузнаваемости трупов, сколько ему не приходилось видеть даже во время участия в Испано-американской войне.
В течение нескольких часов Кэл работал на расчистке завалов, извлекая из-под руин тела погибших. Мысль о том, что, возможно, и его брат находится среди них, была ему невыносима.
Вечером он покинул город верхом на лошади, душа и сердце его болели от страшной утраты. Даже святому было бы трудно смириться с тем, что довелось увидеть Бартону на развалинах Гальвестона. Потеряв всякую надежду, совершенно ошеломленный и потрясенный невыносимым горем, он не мог заставить себя сразу вернуться на ранчо Тремейнов.
Верхом Кэл добрался до железнодорожной станции, где стоял готовый к отправке поезд на Батон-Руж. Не имея ни малейшего представления, куда он поедет, Кэл сел в поезд.
В Батон-Руж он направился в отель, где обычно останавливались члены его семьи, когда приезжали в город по делам, и снял комнату. Проворочавшись в постели до рассвета, он так и не сумел заснуть, и утром спустился в ресторан позавтракать совершенно измученный, с покрасневшими от бессонницы глазами.
Воспоминания о брате, о счастливых годах детства, проведенных вместе, мучили его беспрерывно. Кэл никогда не был близок с Алланом так тесно, как с Кингом, но испытывал к младшему брату особые чувства. Аллан оказывал ему всяческую поддержку в его поисках нефти, хотя и подшучивал из-за неудач и пустых скважин. Он воодушевлял его на продолжение изысканий, не давал терять надежду и веру в удачу. Теперь Кэлу будет его не хватать, трудно даже представить, как жить дальше, зная, что Аллана нет рядом.
Погруженный в тяжелые мысли, в полном отчаянии, Кэл не услышал, как дверь его комнаты отворилась, и пришел в себя только тогда, когда кто-то хлопнул его рукой по плечу.
— Бог ты мой! А ты-то что здесь делаешь, Кэл? Я только что вернулся в Батон-Руж из маленького поселка на озерах и увидел твое имя в регистрационном журнале. Я гостил в семье одной молодой леди, к которой весьма расположен… Кал?!
Потрясенный Кэл схватил вошедшего брата медвежьей хваткой и сжал в объятиях так сильно, что у того затрещали кости. Облегчение его было так велико, что он едва не разразился рыданиями.
— Слава Богу, Аллан, — хрипло проговорил Кэл. — Слава Богу!
Аллан вырвался из объятий брата и с любопытством уставился в его искаженное страданием лицо.
— Скажи, что случилось, Кэл? — заволновался он. Кэл с трудом пришел в себя, он не сразу смог ответить брату.
— Ты разве не слышал?
— О чем?
— О трагедии в Гальвестоне, — с трудом выдавил из себя Кэл. — Город разрушен. Полностью разрушен. Повсюду тела погибших…
Аллан замер, лицо его побледнело.
— Я не читал газет последние дни и ни с кем не разговаривал, кроме Сэлли. Когда это случилось?
— В субботу. Но мы в Тайлере узнали о бедствии в понедельник. Я думал, что ты в городе, и сразу же выехал туда. — Кэл откинул назад волосы, выражение его лица было ужасно. — Я чуть с ума не сошел, когда увидел, что там произошло. Ты представить себе не можешь, что там творится. Я был на войне, но это гораздо хуже. О Боже, разрушения ужасны, — произнес он сдавленным голосом, не в силах забыть страшных картин пострадавшего от стихии города.
Аллан глубоко вздохнул.
— Только подумай, я вполне мог оказаться там, в самом центре урагана. О, Боже! Я только в пятницу решил покинуть Гальвестон и погостить на озерах. Погода была неважная, и вода уже прибывала. Но я даже подумать не мог, что разыграется такая трагедия. Что с мистером Бриггсом и его семьей? В Гальвестоне я всегда останавливался у них… Уже опознали кого-нибудь из погибших, Кэл?
— Всех опознать невозможно, — Кэл отвернулся. Ему тяжело было вспоминать то, что пришлось увидеть. — Нужно срочно дать телеграмму на ранчо родителям, — добавил он. — Возможно, они уже знают об урагане и волнуются. Нужно сообщить им, что с тобой все в порядке.
— Ты не телеграфировал им из Гальвестона? Глаза Кэла потемнели.
— Связь в городе нарушена, — уклончиво ответил он. — Сейчас я отправлюсь на телеграф «Вестон Юни-он» и отправлю сообщение. Я вернусь через несколько минут, — он тепло улыбнулся брату. — Я очень рад, что ты жив.
Аллан кивнул.
— Я тоже, — в свою очередь улыбнулся он. Ему было приятно осознавать, что брат волнуется и очень переживает за его жизнь. Аллан знал, что Кэл, как и Кинг, не любит выставлять напоказ свои чувства, и его неприкрытая тревога была очень красноречива.
Аллан остался в Батон-Руж, а Кэл первым же поездом отправился в Тайлер. Всю дорогу он проспал, испытывая огромное облегчение и радость. Рассказы о наводнении в Гальвестоне, которые были основной темой разговоров, заставили его снова и снова переживать случившееся. Ему хотелось, чтобы хоть когда-нибудь он сумел забыть ужасные сцены, и он постоянно благодарил Бога за то, что страшная участь миновала его брата.
Обстановка в Гальвестоне оставалась тяжелой, возникла опасность инфекционных заболеваний. Убедившись, что с Алланом все в порядке, Кэл мог бы снова присоединиться к спасателям, но его ждала работа на ранчо. В Гальвестоне в настоящее время недостатка в добровольцах не было, теперь Кэл Бартон должен был убедиться, что в Тайлере, на ранчо Тремейнов все благополучно.
Газеты писали, что наводнения прокатились по всему Техасу, и Кэл тревожился за состояние дел у Тремейнов. Если реки, протекающие на территории ранчо выйдут из берегов, то убытки понесет не только Честер со своей семьей, но и синдикат. Сейчас, когда он убедился, что Аллан не пострадал, его обязанностью было позаботиться о ранчо. Мертвым он уже не сможет помочь, о них позаботятся скорбящие родственники. Кэл Бартон мог только оплакивать погибших.
Несмотря на облегчение, которое Кэл испытал, узнав, что его брат жив и здоров, в Тайлер он вернулся бледным и подавленным. Он не стал ничего рассказывать о трагедии в присутствии женщин, а Честер уже знал о разрушениях и огромном количестве жертв.
В течение двух дней после возвращения на ранчо у Кэла было очень много работы, нужно было отогнать скот в ожидании возможных наводнений. Из Тайлера он телеграфировал в Бомонт, чтобы узнать, уцелели ли его буровые установки. Связи долго не было, но в конце концов, он получил телеграмму от старшего бурильщика, в которой тот сообщал, что все в порядке. Известие успокоило Бартона. Он с ужасом думал, что в результате урагана мог потерять дело, в которое вложил столько сил и денег. Возможно, рассудил Кэл, это было предзнаменование, что он на правильном пути.
Однако он все равно оставался угнетенным и расстроенным, что не осталось незамеченным. Через несколько дней, когда старший помощник пришел с докладом к Честеру, Нора сидела на веранде одна. После возвращения на ранчо, Бартон обращал мало внимания на окружающих. Девушка видела его озабоченность, и, как ей казалось, понимала причину этого.
Она грациозно поднялась с кресла и обратилась к ковбою как раз в тот момент, когда он уже собирался постучать в дверь.
— Вы все еще переживаете трагедию в Гальвесто-не, мистер Бартон, не так ли? — тихо проговорила она. — В прошлом году по Восточному побережью также пронесся ужасный ураган. Погиб мой кузен, которого я очень любила. Мне приходилось видеть наводнения, правда, не такие сильные. Можно себе представить, что творилось в городе.
Кэл был удивлен сочувственным тоном девушки. Прищурив светлые глаза, он пристально изучал ее искреннее лицо.
— Это то, о чем мне совсем не хочется говорить, — помрачнел он. — А меньше всего с женщиной. Нора удивленно приподняла брови.
— Разве я сделана из камня, сэр? Взгляд Бартона скользнул по ее стройной фигурке. Нора была одета в темную юбку и вышитую блузку.
— Так вполне можно подумать, когда встречаешь некоторых из ваших соратниц, прорывающихся в салуны с топорами в руках.
Нора тихо засмеялась при упоминании о рьяных членах «Общества трезвости».
— А разве я плохо выглядела бы с топором в руках? Кэл покачал головой.
— Нет, вам это не пошло бы, — он хмуро посмотрел на девушку. — С тех пор как вы приехали, вы стали куда спокойнее. Честер говорил мне, что вы хорошо ездите верхом и умеете управляться с охотничьим ружьем. Но я не замечал, чтобы вы здесь садились на лошадь или упражнялись в стрельбе.
Нора умела стрелять, но нельзя было сказать, что делала это хорошо. Однажды, гостя в Англии, она выстрелила очень неудачно и попала в очень дорогой витраж из цветного старинного стекла, изготовленный в эпоху Тюдоров. Хозяйка дома отреагировала на ее оплошность твердо сжатыми губами и совершенным спокойствием, но больше Нору в тот дом не приглашали. С тех пор девушка не брала в руки ружья.
— Было слишком жарко, чтобы получать удовольствие от стрельбы.
— В последнее время не по сезону прохладно. Нора не нашлась, что ответить. В ожидании приподняв брови, Кэл смотрел на нее. Наконец, она решилась.
— Хорошо, если вам хочется знать, я не люблю оружия, для меня оно слишком тяжелое, — высокомерно ответила она. — И поэтому я часто не попадаю в цель.
Кэл весело улыбнулся.
— Обманщица.
— Но я действительно умею стрелять, пусть и не очень хорошо, — резко парировала Нора.-Мне трудно удерживать в руках ружье.
— А как насчет охоты в Африке? — настаивал ковбой.
Нора побледнела и отвела глаза.
— Я не люблю говорить о путешествии в Африку. Это неприятное для меня воспоминание.
Кэла удивили слова девушки и выражение ее лица. Она продолжала оставаться для него загадкой.
— В субботу вечером Женский клуб устраивает танцевальный вечер в здании местной мэрии. Я получил приглашение от одной дамы из организационного комитета. Вы не составите мне компанию, Элеонор?
Сердце Норы замерло, а затем бешено застучало в груди. Первая мысль ее была о том, какое платье выбрать для этого случая. Она посмотрела на Кэла, с трудом скрывая переполнявшую ее радость.
— Вы хотите, чтобы я составила вам компанию?
— Я довольно неплохо танцую для ковбоя, леди, — весело заявил он. — И обещаю вам, что надену свои лучшие ботинки, а также вылью на себя немного одеколона. Вы вполне можете довериться мне. Я постараюсь вести себя очень благоразумно.
Нора покраснела, вспомнив, что тетя Элен неоднократно напоминала о разнице в социальном положении между ней и Кэлом Бартоном. Если она появится с ним на людях, это приведет в замешательство не только Тремейнов, но и ее собственную семью.
Бартон заметил смущение и испуг, промелькнувшие в глазах Норы, и сразу же замкнулся.
— Возможно, я предпочту выбрать одну из городских девушек, — натянуто заметил он. — Девушку, которая стоит не так высоко по своему социальному положению.
Прежде чем Нора успела ответить, он громко постучал в дверь и вошел в дом. Уходя, Кэл Бартон даже не посмотрел в ее сторону. Было видно, что он сильно разозлился. В Западном Техасе многие женщины соперничали между собой, пытаясь привлечь его внимание. Лучшие семьи на Востоке приглашали его погостить в надежде, что Кэл составит выгодную партию одной из их дочерей. Так же как и Элеонор Марлоу, Бартон происходил из богатой семьи и занимал высокое положение в обществе, но сейчас он чувствовал себя, как во время маскарада. Он не желал раскрывать высокомерной аристократке истинное положение вещей.
И чем больше Кэл думал о Hope, тем больше злился. Это даже хорошо, говорил он себе, что ему довелось предстать перед мисс Марлоу в виде простого ковбоя. Если бы они встретились на каком-нибудь приеме, возможно, он так никогда бы и не узнал, сколько в ней снобизма.
Танцевальный вечер был организован Женским клубом, в котором Элен Тремейн занимала должность секретаря. Зал украсили бело-зелеными символами клуба и свежими цветами.
На вечер Нора выбрала строгое черное шелковое платье, отделанное бельгийскими кружевами, и бриллиантовое колье. Мелли надела белое кисейное платье, а тетя Элен — черное из тафты. Бриллианты у обеих, в отличие от украшений Норы, были искусственными. Женщины выглядели очень элегантными, каждая по-своему, однако никто не мог затмить мисс Марлоу, наряженную по последней моде, к ней было приковано всеобщее внимание.
Кэл Бартон появился в сопровождении хорошенькой молодой девушки, дочери одного из организаторов вечера. Он был очень внимателен к своей спутнице, но, танцуя с ней, так посматривал на Нору, что той стало не по себе. В светлых глазах ковбоя она увидела презрение, с которым не смогли справиться ни ее чувство собственного достоинства, ни высокое социальное положение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33