– Вы здесь не хозяин, – заявил молодой человек дрожащим голосом. – Это дом госпожи Данаи, и сейчас она в отъезде.
Харик слез с коня и, пылая гневом, протиснулся мимо юноши.
– Скоро вы все узнаете, кто ваш хозяин! Поразмысли об этом, может, проживешь дольше! Госпожа Даная, как вы ее называете, вовсе не ваша хозяйка. Наоборот, она моя рабыня!
Слуга попятился назад, не зная, что и думать. Он едва не попал под копыта коней стражников, когда они ринулись в ворота.
– Моя хозяйка… э-э… госпожа Даная будет отсутствовать некоторое время.
Харик огляделся вокруг, явно довольный тем, что увидел. Этот богатый дом был хорошим добавлением к его владениям. Об этом месте он узнал совершенно случайно. На доставшейся ему в наследство вилле его дяди никто не мог сказать ему, куда скрылась Даная. То ли слуги не знали, то ли молчали из ложно понятой преданности.
Тогда Харик пришел в ярость, потому что никто из домашних рабов не сообщил ему того, что он хотел узнать. Никакие угрозы не смогли развязать им языки. Ничего не добился он и плеткой, приказав пороть самых упрямых. Когда никакие усилия не возымели действия, он начал обманными путями выведывать о местонахождении Урии, понимая, что Даная скорее всего уехала вместе со своим старым учителем. Тогда-то глупый раб с кухни и проболтался о доме в Александрии. В тот же момент Харик решил, что Даная у него в руках.
Он обшарил взглядом двор и самодовольно улыбнулся: все здесь, включая Данаю, принадлежит ему!
– Обыщите все! – приказал он своим людям. – Окружите дом и не позволяйте никому ни выйти, ни войти. – Затем Харик обратился к юноше, открывшему ему ворота: – Если Даная по какой-то причине скрывается, для тебя будет лучше, если ты сейчас же отведешь меня к ней.
В глазах молодого человека промелькнули смущение и страх.
– Я сказал правду, когда сообщил тебе, что здесь ее нет. Но ты можешь спросить Урию, он только сегодня утром вернулся.
Похлопывая рукоятью хлыста по ладони, Харик приказал:
– Немедленно отведи меня к нему!
Урия был еще весь в пыли, помят и измучен после тяжелой дороги, но больше всего его беспокоило то, что случилось с Данаей. После того как она пропала, ему не оставалось ничего другого, как только вернуться в город и собрать побольше людей, чтобы продолжить ее поиски.
Когда в комнату вошел Харик, Урия понял, что дела обстоят гораздо хуже, и задумался: уж не господин ли Харик затеял похищение Данаи? Этот человек, несмотря на свой молодой возраст, был способен на любую подлость. Урия наблюдал за Хариком с детства и убедился, что с каждым годом тот становился все более жадным и злобным.
Встав перед Урией в угрожающую позу, Харик подал знак своим двум спутникам нацелить копья в грудь старого иудея.
– Говори, где она, если дорожишь жизнью, старик! – холодно произнес Харик.
Харик обладал внешностью, которой позавидовал бы любой мужчина – мускулистый, с широкими плечами и узкой талией. Лицо его было красиво, хотя тонкие, плотно сжатые губы выдавали жестокость. Но красота этого человека была лишь фасадом, за которым скрывалась черная душа. Урия посмотрел в его темные, почти черные глаза и понял, что заглянул в бездну абсолютного зла. Для Урии не было секретом, что Харик всегда был одержим Данаей. Но Урия поклялся умирающему Мицерину, что оградит Данаю от его племянника даже ценой своей жизни.
– Может, это ты скажешь мне, где она? – с вызовом воскликнул Урия, отказываясь поклониться или иначе выказать уважение. – Если ты не знаешь, где госпожа Даная, я тем более не могу тебе сказать!
– Не смей разговаривать со мной как с равным, раб! – крикнул Харик, ударив Урию по лицу рукояткой хлыста, так что брызнула кровь. – Приведи ее сюда немедленно, старик. Если дорожишь своей жизнью, ты немедленно ее мне представишь! – Он пробежался пальцами вдоль хлыста, не спуская с Урии глаз. – И скажи Данае, что, где бы она ни спряталась, я найду ее.
Урия коснулся своей окровавленной щеки, но не выказал страха. Ему стало ясно, что Харик не имел отношения к исчезновению Данаи. Он почти почувствовал облегчение. Но если не Харик похитил Данаю – тогда кто?
– Я не могу передать ей твое послание, потому что сам ее ищу.
– Ты лжешь, чтобы защитить ее! – прорычал Харик.
– В другой момент я бы так и сделал, но сейчас говорю правду.
– И ты думаешь, я тебе поверю? Я знал, что, если мне удастся найти тебя, она будет с тобой. Немедленно давай ее сюда! – Хлыст взвился и впился старику в плечо, и губы Харика скривила злорадная улыбка, когда Урия пошатнулся. – Поверь, я продержусь гораздо дольше в этом поединке упорства между тобой и мной!
Урия постарался не потерять равновесия и бесстрашно и дерзко стоял перед своим мучителем. Он решил открыть все, что знал об исчезновении Данаи, потому что Харику от этого не будет никакой пользы. У этого человека не было ни малейшего шанса найти ее. Урия понимал, что и сам-то вряд ли сумеет ее отыскать.
– Госпоже Данае пришлось бежать в пустыню, чтобы скрыться от очень высокопоставленного вельможи, который доставлял ей неприятности. Покинув город, мы путешествовали уже два дня, как вдруг на нашу стоянку напали и госпожу Данаю похитили. – Старик ссутулил плечи. – Я возвратился сюда, чтобы собрать людей и лошадей и отправиться за ней вслед.
– Ты думаешь, я поверю в эту возмутительно лживую сказку?
Урия пожал худыми плечами.
– Поверишь ты или нет, но я сказал чистую правду.
– Кто бы мог это сделать? – с подозрением спросил Харик. – Кто мог осмелиться?
– Все, что я знаю – там было больше дюжины бедуинов из племени, которое мне прежде не доводилось встречать. Я не знаю, куда они увезли госпожу Данаю и зачем, потому что больше они никого не взяли. Они не тронули остальных женщин и не ограбили караван. Больше я ничего не могу сказать.
Харик начинал верить рассказу старого иудея.
– Кто тот знатный вельможа, от которого она скрывалась?
– Не могу сказать.
– Не можешь или не хочешь?
– Я не знаю этого человека, – заявил Урия, что до некоторой степени было правдой. Он никогда не встречал владыку Рамтата лично, хотя и слышал о нем.
– Ты знаешь намного больше, чем говоришь. Раз ты увез ее из города, значит, знал, от кого она бежала. Мужчина, которого она боялась, замешан в ее похищении?
– Этого я не могу сказать, хотя так не думаю. Как египетский вельможа может быть связан с обитателями пустыни?
Харик взглянул в дерзкие глаза Урии.
– Только знай, старик, она моя рабыня, как и ты.
– Никто из нас не принадлежит тебе, – заявил Урия, стараясь сдержать улыбку. – Харик, твой дядя перехитрил тебя. Перед смертью он по закону удочерил госпожу Данаю. Ты не посмеешь ее тронуть.
– Я тебе не верю. Представь мне доказательства.
– Этого я никогда не сделаю. Документы надежно спрятаны. На твоем месте я бы поостерегся докучать кому-либо столь знатному и приближенному к трону, как госпожа Даная. Она хорошо знакома с самим царем.
– Знакомство с царем мало помогло ей в теперешней ситуации, не так ли? – с сарказмом заметил Харик.
Желваки на его лице заходили от ярости. Харик долгое время представлял себе Данаю своей рабыней, покорной каждому его желанию, и вот теперь, когда его мечта уже должна была осуществиться, его планы вдруг сорвались.
– Хватит! Замолчи, старик! – рявкнул он. – Я хочу, чтобы дом тщательно обыскали и нашли эти документы, даже если его придется разобрать по камешку. Можно начать с этой комнаты, она ничем не хуже остальных.
Урия настороженно наблюдал. Харику не составит труда найти документ об удочерении, потому что он не был спрятан. Все пошло наперекосяк слишком быстро. Он стиснул губы, увидев на лице Харика довольную ухмылку, когда один из стражников вытащил документ из стопки свитков на полке.
Харик заметил, как побледнел Урия, и удовлетворенно взял свиток. Он бегло просмотрел документ и кивнул головой.
– Дядя не любил меня, да и я не особенно его жаловал. Но я перехитрил его, и он может сколько угодно скрежетать зубами в своем загробном мире. – Он протянул свиток стражнику, который нашел его. – Сожги! – приказал он. Голос его стал тверже, когда он увидел, что документ превратился в золу. – Вот и все твои доказательства, старик! Теперь Даная моя рабыня, и когда я ее найду, то заставлю ее делать все, что захочу!
– Имеются еще две копии в надежных руках, – заявил Урия. – Ты не сможешь найти и уничтожить их!
Харик самодовольно ухмыльнулся.
– Ты думаешь, я такой простофиля? Я уже уничтожил те две копии, о которых ты говоришь. – Он указал на горстку золы. – Это последнее письменное доказательство того, что мой дядя признал Данаю своей законной дочерью.
Когда Урия попытался освободиться, Харик с силой опустил рукоятку хлыста на его голову, и Урия повалился на пол.
– Собственно говоря, – сказал Харик, ткнув Урию ногой под ребра и убедившись, что тот без сознания, – тебе конец, дурак!
Глава 12
Два дня провела Даная в тревожном ожидании – когда же появится шейх бедуинов? – но его неожиданное появление застало ее врасплох. Ковер отодвинулся, и девушка, затаив дыхание, смотрела, как мужчина медленно приближается к ней. Он был высок и по-прежнему одет во все черное – нижняя часть лица снова была закрыта, видны были только его глаза. Его пронизывающий взгляд заставил Данаю опустить взор и смотреть вниз, на его пыльные черные сапоги. Очевидно, он только что вернулся из поездки в пустыню. После продолжительного неловкого молчания девушка подняла наконец голову и обнаружила, что мужчина все так же смотрит на нее.
Его молчание больше чем что-либо выбивало ее из колеи. Настороженно наблюдала Даная, как он снял агал, удерживавший на месте его головной убор. Потрясенная до глубины души, не веря своим глазам, девушка увидела мужчину, которого меньше всего хотела бы снова встретить.
Он низко ей поклонился.
– Госпожа Даная.
Девушку удивило, что это оказался Рамтат. По правде говоря, теперь, когда Даная наконец узнала своего похитителя, она стала бояться его еще больше, чем когда этот человек был для нее незнакомым шейхом бедуинов.
– Надеюсь, тебе здесь удобно, – сказал Рамтат, окидывая ее внимательным взглядом.
– Ты предатель и обманщик, – ответила девушка.
– Обманщик, может быть, но предателем не был никогда. Я не предавал Египет.
– Ты предаешь царя и обманываешь всех, кто доверяет тебе. Римляне думают, что ты один из них; царь верит, что ты ему друг; и ты обманул меня, заставив поверить, что ты шейх. – Храбрость ее росла по мере того, как усиливался ее гнев. – Как ты посмел взять меня в плен? – Девушка отступила в сторону отгороженного пространства, пальцы вцепились в тонкую сетку завесы. – Ты не имел права похищать меня!
Мужчина серьезно посмотрел на нее.
– К сожалению, это было необходимо. Я не мог допустить, чтобы ты сказала Птолемею, что видела, как я прибыл в Александрию на военном корабле римского флота.
– Мне следовало сказать об этом царю в тот же день во дворце, хотя ты и угрожал мне, – решительно заявила Даная. – Как ты мог стоять рядом с царем и притворяться его другом? Я считаю тебя обманщиком и предателем Египта!
Рамтат нахмурился.
– Я верен Египту, а не этому испорченному мальчишке-царю, который всего лишь кукла в руках тех двух злодеев, что им управляют! – Рамтат вдруг обнаружил, что ему очень хочется, чтобы Даная поняла движущие им мотивы. – Если его не остановить, Птолемей в конце концов поставит Египет на колени.
– Ты не встретишь у меня сочувствия, если будешь высказываться против царя Птолемея. – В груди девушки закипел гнев. – И кто ты такой, чтобы решать, что для Египта лучше? Ты готов все вокруг поднести в дар своим римским хозяевам. – Даная видела, как потемнели и сощурились глаза Рамтата, но это ее не остановило. – На самом деле это ты кукла – и твой могучий Цезарь дергает тебя за веревочки!
– Ты вольна думать, что хочешь. Твои воззрения никому не причинят вреда здесь, в пустыне, где только скорпионы могут тебя услышать.
– У меня есть могущественные друзья, которые будут меня искать. Ты думаешь, мой слуга Урия не отправился тотчас же в Александрию, как только обнаружил, что я пропала? Я полагаю, он немедленно попросил аудиенции у царя Птолемея. Может быть, прямо сейчас царские войска прочесывают пустыню, чтобы найти меня.
– У царя есть другие неотложные дела, которые отнимают у него время, – сообщил Рамтат, не отрывая тяжелого взгляда от ее лица. – Он не только сражается со своей сестрой, царицей Клеопатрой, но вдобавок столь же неразумно затеял войну с Цезарем и его легионами.
– Если боги на его стороне, никто против него не устоит!
Рамтат раздраженно посмотрел на нее и заговорил так, будто пытался втолковать истину в голову неразумному ребенку:
– Боги поступили бы мудро, если бы надоумили его, что нельзя разделять свои войска и сражаться на два фронта.
Данаю действительно удивило, что Птолемей вступил в открытую схватку с Юлием Цезарем, самым могущественным человеком в мире.
– Я согласна, – неохотно признала она, – что царь поступил неразумно, подняв оружие против Цезаря. – Встретившись с Рамтатом взглядом, она нахмурилась. – А что с царицей Клеопатрой? Она в безопасности?
– Цезарь послал людей, чтобы отыскать ее. Как я недавно слышал, ее еще не нашли. Когда ее найдут, Цезарь возьмет ее под свою защиту. Египет очень нуждается в ней.
– Я абсолютно не ценю твое мнение о том, что нужно Египту. Если римляне найдут царицу Клеопатру, она скорее всего окажется под контролем Цезаря, а не под его защитой. Какая же разница между царем Птолемеем, которого контролируют два болвана, его советники и царицей Клеопатрой, которой будет управлять Рим? Что ты можешь мне ответить на это?
– А чего бы тебе хотелось? – огрызнулся он. – Ты бы предпочла, чтобы царица погибла на поле битвы?
Рамтат видел, что глаза Данаи наполнились печалью, и у него защемило сердце, хотя он и сам не знал почему. И все же он попытался убедить ее в своей правоте.
– Ты видела Птолемея, разговаривала с ним. Ты должна была понять, что под его управлением Египту никогда не достичь процветания.
– Я верю, что с умными и справедливыми, «правильными» советниками Птолемей может стать хорошим царем.
– На самом деле ты плохо знаешь этого мальчика.
Девушка начала раздражаться:
– Можно подумать, ты его знаешь!
– Я отлично его знаю и совсем не доверяю ему.
Она посмотрела ему в глаза.
– Когда я встретилась с Птолемеем, я увидела, как он несчастен. У него нет никого, кто мог бы стать ему другом.
– Открой глаза и оглянись кругом! Страна разодрана на части капризным ребенком, играющим в царя. Птолемея нужно остановить вместе с двумя его негодными советниками. Если он не согласится признать свою сестру равноправной правительницей, ему придется умереть.
Даная почувствовала, как у нее задрожал подбородок, и все же она гордо подняла голову. Она уже больше не знала, что и думать. В словах Рамтата явно присутствовал здравый смысл. Но девушке нестерпима была даже мысль о том, что юный царь может расстаться с жизнью.
– И тебя бы не взволновала его смерть?
– Иногда я чувствую, как сердце мое исходит кровью из-за решений, которые мне приходится принимать. Но скоро каждый египтянин вынужден будет выбирать между царем и царицей. – Он посмотрел ей в глаза. – Будь уверена, ты тоже сделаешь правильный выбор.
Даная сомневалась, что когда-либо согласится с Рамтатом в вопросе о том, кто должен править Египтом. На самом деле ее больше беспокоило, что он собирается делать с ней.
– Как долго ты собираешься держать меня в плену? – спросила девушка.
– Я всего лишь задержу тебя на некоторое время.
– Имей в виду, я обязательно убегу, если представится случай. И если мне удастся добраться до царя, я предупрежу его, что ты ему не друг.
Рамтат рассматривал ее из-под полуопущенных ресниц.
– Не советую тебе высовывать нос из шатра. Если ты попытаешься сделать это, тебя схватят мои стражники. – Он глубоко вздохнул. – Но если даже тебе удастся каким-то образом ускользнуть от них, тебе некуда будет идти.
Она и сама уже думала об этом. В раздражении девушка спросила с издевкой:
– Ты не собираешься вернуться к своему повелителю Цезарю и узнать, чем еще ты можешь ему услужить?
Она смотрела в сторону, поэтому не заметила, как мужчина вздрогнул.
– Я не намерен больше говорить на эту тему, – сказал он жестко. – Я здесь только потому, что мне сообщили, будто ты отказываешься от еды.
Даная вызывающе вздернула подбородок.
– Я решила не принимать от тебя пищу, благородный Рамтат.
Он двинулся к ней, и она так крепко вцепилась в сетчатую занавеску, словно от этого зависела ее жизнь.
Рамтат сожалел, что она боится его. Но он ничего не мог с этим поделать, пока она оставалась его пленницей.
– Только скажи, какую еду ты предпочитаешь, и тебе ее доставят.
– Я хочу только одного – вернуться домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27