Они вошли в магазин. Уилл отправился наверх, в свой кабинет, а Регина задержалась внизу, чтобы, как обычно, поговорить с каждым служащим.
Последний, с кем она говорила, был Берт Даунз, человек, помогавший ей при оформлении витрины.
– Пора обновить витрину, Берт. У вас есть какие-нибудь симпатичные идеи?
– Ну, например, скоро Валентинов день, миссис Лоуген. Наверное, можно будет использовать традиционный мотив – сердце. Мы еще этого не делали.
Регина улыбнулась:
– Хорошая мысль, Берт. Сегодня вечером после закрытия мы с вами займемся этим и посмотрим, что здесь можно придумать. – И она потрепала его по щеке. – Что бы я без вас делала, Берт?
Она оставила юношу млеть от ее похвалы и поднялась наверх. Поболтав с женщинами-сортировщицами, она заглянула в комнату Юджина.
– Доброе утро, Юджин.
Он повернулся к ней на своем вращающемся стуле.
– Доброе утро, Регина. – Молодой человек широко улыбнулся. – Я наконец вчера вечером сделал Мей предложение!
– И что она ответила? Или она об этом раньше и не подозревала?
– Она согласилась! Я просто не могу в это поверить! – В его голосе слышался восторг.
– Не понимаю почему. Этой молодой леди очень повезло, и я уверена, что она это прекрасно понимает. Когда же свадьба?
Юджин вздохнул:
– В мае, в ее месяце. Я уже написал родителям в Лондон. Нужно, чтобы они успели приехать, если смогут. Я очень надеюсь, что они смогут.
– Я уверена, что они приедут, Юджин. Примите мои самые искренние поздравления. Я уверена, вы оба будете счастливы.
Регина тут же решила, что возьмет на себя расходы, связанные с устройством свадебного приема гостей; Юджин и Мей работали в ее фирме, и оба они этого заслуживали.
Впустив ее в свою мастерскую, Мондрэн бросил на Регину испытующий взгляд:
– Я видел, что этот тип – Макбрайд – открыл ювелирный магазин рядом с нами.
– Да, я знаю. Я вчера зашла туда на презентацию. Мондрэн кивнул:
– Я тоже. Прекрасное заведение. Поскольку Слострум – партнер этого ирландца, я полагаю, что фирма создана на его деньги. Но раз вы туда пошли, должен ли я понять так, что у вас с ними неплохие отношения?
Лицо Регины запылало.
– Я бы не стала заходить так далеко и утверждать подобное. Мы вежливы друг с другом, вот и все.
Мондрэн бросил на нее проницательный взгляд:
– А он знает о мальчике?
– Нет, не знает и никогда не узнает! – выпалила Регина и вышла, громко хлопнув дверью.
* * *
В пятницу, ближе к вечеру, Регина и Майкл провожали Уилла, отбывающего в Европу. Регина прошла с Уиллом в его каюту; ей вспомнилось прошлое и сердце у нее защемило.
– С тех пор как мы открыли свое дело, мы ни разу не отдыхали, милый, у нас даже не было медового месяца, – сказала Регина. – Может быть, на следующий год мы сможем устроить себе запоздалый медовый месяц и отправимся в круиз. Я никогда не забуду, как я плыла из Англии и как мы впервые встретились с тобой, Уилл. Майкл к тому времени достаточно подрастет, и поездка доставит ему удовольствие. Можно взять с собой и Бетель, и мы сможем побыть с тобой наедине.
– Все это замечательно, Регина, но ведь эта поездка очень дорогая, – с сомнением проговорил Уилл.
– Если дела у нас пойдут так же, как сейчас, мы сможем себе ее позволить.
– А кто же будет заниматься магазином в наше отсутствие?
– Да, этот вопрос решить сложнее, – согласилась Регина. – Но Берт Даунз – способный человек, я познакомлю его с разными тонкостями дела, и через год он, наверное, сможет вести его в наше отсутствие. Но ты тоже хотя бы подумай в этом направлении.
Сверху раздалось предупреждение:
– До отплытия парохода осталось тридцать минут. Всех провожающих просят сойти на берег.
– Ах, Уилл, – вздохнула Регина, – как мы будем скучать по тебе.
Она потянулась к мужу, и они нежно обнялись. Опустив глаза, Регина увидела Майкла.
– Мамочка, и я! – твердил малыш, дергая подол ее юбки.
– Конечно, дорогой. – И Регина, засмеявшись, выскользнула из объятий Уилла.
А тот взял мальчика на руки и высоко подбросил его. Потом расцеловал в обе щеки.
– Я опять должен уехать, сынок. Меня не будет целый месяц. Береги маму, чтобы ничего не случилось, хорошо?
– Да, папа.
Они вышли из каюты. Уилл все еще держал Майкла на руках. На верхней палубе он проводил их до трапа, поставил Майкла на ножки, а Регина, взяв мальчика за руку, поцеловала Уилла в губы.
– Счастливого пути, милый. Будь осторожен и возвращайся поскорее целый и невредимый.
– А как же иначе, – серьезно откликнулся Уилл, не сводя с нее глаз, – если дома меня ждет такое… счастье.
Держа Майкла за руку, Регина спустилась по трапу. Оказавшись на пристани, она отыскала глазами Уилла, стоявшего у поручней и махавшего им рукой. Регина послала мужу воздушный поцелуй, взяла сына на руки и высоко подняла его.
– Ты видишь папу? Майкл отчаянно закивал.
– Помаши ему ручкой.
Майкл изо всех сил махал рукой, когда же пароход начал отдаляться от берега, Регина поставила мальчугана на ноги.
– А почему папа уехал, мамочка? – спросил Майкл огорченно.
– Дела требуют, милый. Но мы очень надеемся, что скоро все устроится так, что папа будет с нами все время. Правда это будет хорошо?
– Правда!
– Я тоже так полагаю, и мы очень постараемся, чтобы так оно и было.
Они провожали пароход глазами до тех пор, пока он не вышел из залива. Когда Уилла не стало видно на палубе, они сели в экипаж и отправились домой.
В прошлую зиму Регина вдруг пристрастилась к катанию на коньках в Центральном парке. В воскресенье, после отъезда Уилла, она взяла Майкла и Бетель и направилась в парк. Озеро было уже покрыто толстым льдом, и там каталось множество пар – мужчины в теплых шапках, женщины в длинных юбках, в перчатках и с муфтами. День был ясный и морозный.
Сев на скамью, Регина прикрепила коньки к ботинкам. Хотя стальные лезвия уже широко вошли в обиход, многие все еще употребляли старые лезвия, деревянные, обшитые по краю железом; именно такие были у Регины. Встав на коньки, она вышла на лед.
Майкл, держась за руку няни, скользил по льду с краешку; личико его разрумянилось, глаза сияли.
– Мама! Посмотри на меня! Ну посмотри же, мама! У меня получается!
Регина, улыбаясь, подъехала к малышу.
– Ты не уезжай далеко от няни и веди себя хорошо. Я буду вон там. – И она указала на середину озера, а Бетель, схватив Майкла за руку, удерживала на дорожке возле себя.
Но Майкл вырвался из рук няни.
– Я тоже умею кататься! Смотри! – кричал он.
Но тут его толстенькие ножки запутались, он поскользнулся и приземлился на свой круглый задик. Мальчик скуксился, но сразу же поднялся и опять принялся двигать ногами, подражая конькобежцам.
– Я с него глаз не спущу, мэм, – сказала Бетель. – А вы можете покататься. Когда придет продавец каштанов, я куплю немного для Майкла.
Регина направилась на середину катка, упиваясь чувством свободы, которое всегда испытывала, катаясь на коньках. Наверное, такое ощущение бывает у птиц, думала она. Морозный воздух пощипывал лицо, создавая ощущение полета.
Через полчаса она направилась обратно к Майклу и Бетель. С удовольствием покаталась бы подольше, но знала, что Майкл скоро утомится и захочет пить.
Подъехав к месту, где она их оставила, Регина увидела сына, который, держа бумажный пакетик на коленях, с удовольствием уплетал что-то, с улыбкой поглядывая на Бетель. Сердце Регины растаяло от радости, и вдруг она увидела, что к ним направляется какой-то человек – высокий, с копной ярко-рыжих волос.
Брайан! Ее охватила паника, она готова была немедленно сорваться с места и обратиться в бегство! Но поняла, что не успеет снять коньки. Подъехав к скамейке, она тихо проговорила:
– Бетель, пожалуйста, возьмите Майкла и поезжайте домой!
Та ошеломленно смотрела на нее, ничего не понимая.
– Что случилось, миссис Лоуген?
– Потом, Бетель, никаких вопросов! Поезжайте, и все. Ничего страшного, я скоро вернусь.
Бетель поспешила увести мальчика, а Регина застыла на месте, моля Бога, чтобы Брайан не разглядел, не узнал в ребенке своего сына. К счастью, голова Майкла и личико по самые брови были спрятаны под шерстяной шапочкой, а Брайан смотрел только на Регину. Она заметила у него в руках пару коньков. Он приветствовал ее взмахом руки, но она сделала вид, что не увидела его, и отъехала к другой стороне катка. Но тут же сообразила, что все уловки бесполезны – он заметил ее.
Надев коньки, Брайан катил ей навстречу. Катался он хорошо, и его высокая фигура двигалась легко и изящно.
Черт бы его подрал! Неужели он все на свете умеет делать хорошо?
Он подъехал к ней, остановился, слегка согнув ноги и разрезая лед лезвиями коньков.
– Ну разве не приятное совпадение? – проговорил он с насмешкой.
– Брайан! – воскликнула молодая женщина, притворяясь удивленной. – И часто вы бываете здесь?
– Ни разу с тех пор, как приехал в Нью-Йорк, – ответил он. – Но я решил сделать себе приятное, когда узнал, что вы будете здесь.
Теперь она удивилась по-настоящему.
– Вы знали, что я буду здесь?
– Ну да, я получил коротенькую записочку, в которой сообщалось, что Регина Лоуген катается здесь на коньках по воскресным дням.
– Записочку? Кто ее послал?
– Понятия не имею. Подписи там не было, – ответил ирландец, подмигнув. – Думаю, что это какой-то наш общий друг решил сделать благодеяние нам обоим.
– Я не считаю это благодеянием, – бросила Регина резко.
– Ну а я считаю, и, коль скоро я здесь, вы от меня так просто не отделаетесь. А поскольку вашего мужа здесь, судя по всему, нет, про это никто и не узнает.
И прежде чем она успела что-либо возразить, он подхватил ее под руку, и они заскользили по льду. Внутренне сжавшись, Регина решила, что ничего не может поделать: если она станет спорить, может разразиться скандал.
Оказалось, что кататься с Брайаном на коньках – все равно что танцевать, только без музыки. Он прекрасно ездил, и для такого крупного человека держался очень изящно. Напряжение ее спало, и она с наслаждением отдалась быстрому бегу. Но при этом его близость, его физическое присутствие захватили ее.
Вскоре он начал делать более замысловатые движения, которых Регина никогда не делала. Она немного отстала.
– Брайан, для этого я слишком плохо езжу.
– Ну как же, вы лишь повторяйте за мной. Это просто, девочка, ну, смелее.
И они полетели вперед – приседали, кружились, пока у Регины голова окончательно не пошла кругом, однако она не переставала смеяться от радости. Завершив одно сложное па, она хлопнула в ладоши, и вдруг, словно эхо, отовсюду раздались хлопки. Вздрогнув, она огляделась. Посетители катка стояли вокруг них тесным кольцом. Когда они вышли из вращения, Брайан, подмигнув, взял ее за руку и раскланялся на все стороны.
Раздались аплодисменты и крики: «Браво! Браво!»
Вспыхнув от удовольствия, она сказала:
– Давайте немного отдохнем, Брайан.
Он кивнул, соглашаясь, и покатил с ней к скамейке, не выпуская ее руки. Немного поодаль стояла тележка торговца каштанами. Манящий запах жареных каштанов щекотал Регине ноздри, и она почувствовала, что от свежего воздуха и езды порядком проголодалась.
А Брайан спросил, словно прочитав ее мысли:
– Хочешь каштанов, девочка?
– Это будет славно, Брайан, – кивнула она. Они сели на скамейку, чтобы снять коньки. Регина заметила, что уши у Брайана стали совсем красные от мороза.
– Как это вы не мерзнете без шапки?
– Никогда ничего не ношу на голове. – Он подмигнул. – Моя матушка говаривала: «Никогда не покрывай голову, мальчуган. Головной убор нарушает кровообращение в котелке с мозгами».
– Никакая мать ни за что не могла бы сказать такого, – возразила Регина. – Я бы никогда, конечно же… – И тут она осеклась, испугавшись, что едва не выдала себя.
Он взглянул на нее с любопытством:
– Что вы хотели сказать?
– Что я никогда не позволила бы своим детям выйти на такой мороз, как сегодня, без головного убора. – И она встала, чтобы прекратить дальнейшие расспросы.
Брайан, судя по всему, счел ее объяснения обычным мнением женщины. Он тоже поднялся, и они пошли к тележке с жареными каштанами, где Брайан купил два больших кулька – Регине и себе.
Найдя свободную скамейку, они уселись рядышком. Регина откусила каштан – в воздухе разлился приятнейший аромат.
Брайан вытянул ноги во всю длину.
– Ну что, разве мы не славно провели время на катке?
– Не могу не согласиться с вами.
– И вообще все, что мы делали вместе, полагаю, всегда было здорово, – сказал он, искоса глянув на нее.
– Но-но, Брайан, – предостерегающе проговорила Регина.
– Да знаю, знаю я, что вы замужняя женщина. Но все равно – что правда, то правда.
– То, что вам кажется правдой, вовсе не обязательно должно и мне казаться таковой, – возразила она.
– Скажите мне одну вещь, Регина. Вы любите этого человека?
– Конечно. Иначе я не вышла бы за него замуж. Он замолчал, глядя на катающихся, глаза его стали грустными. Может, она ошиблась, подумала Регина, может, он все-таки любил ее – на свой особый манер. Съев несколько каштанов, она повернулась к нему.
– Как у вас идут дела, Брайан? – спросила она. Он, вздрогнув, ответил с улыбкой.
– На удивление хорошо. Я говорю «на удивление», потому что вдруг обнаружил у себя деловую хватку. Пока еще рано об этом говорить, но, думаю, скоро вам нелегко придется тягаться с нами.
– Как говорит мой муж, именно в конкуренции заключается источник жизненной силы американского бизнеса. – Регина внимательно посмотрела на него. – А теперь скажите честно, Брайан. Вы занялись ювелирным делом, потому что хотели отомстить мне?
– Ага, теперь я не могу в этом не признаться, – сказал он с робкой улыбкой. – Это было малодушием с моей стороны, теперь-то я понял. Конечно, у вас есть право выйти за кого вам угодно. А я поступил с вами довольно подло. Ну вот, я все сказал!
Это признание несколько ошеломило Регину. И она медленно проговорила:
– Мне кажется, что вы наконец-то и впрямь повзрослели, Брайан Макбрайд.
– Ну как же, – подмигнул он, – и вы должны были когда-нибудь понять это. – Потом он стал серьезным, взял ее за руки и посмотрел ей в глаза. – Но поскольку я честный человек, я должен добавить кое-что еще. Я все еще люблю тебя, девочка, и всегда буду…
– Не нужно, Брайан! Замолчите! – Она попыталась вырвать руки, но он крепко сжимал их.
– Я должен сказать это. Я не понимал, как сильно я люблю тебя, пока не оказался здесь, в Нью-Йорке, пока не узнал, что уже слишком поздно.
– Брайан… – Она сморгнула внезапно набежавшие слезы. – Если вы хотите, чтобы мы оставались друзьями, никогда больше не говорите об этом. Я замужем. Я люблю мужа и никогда, слышите, ни при каких обстоятельствах не причиню ему боли.
Брайан тяжело вздохнул:
– Я восхищаюсь вашей честностью, Регина. Она мне не по душе, но я должен ее уважать. Мне необходима ваша дружба, поэтому я больше никогда не буду говорить об этом. Торжественно обещаю. – Он слабо улыбнулся. – Скажи мне одну вещь, девочка. Тебе все еще хочется иметь звездчатый сапфир непорочности?
– Да, Брайан, я все еще ищу его. И пока безуспешно.
Они опять замолчали. Брайан так же крепко сжимал ее руки, и они сидели, глядя друг другу в глаза. И как ни хотелось Регине отвести глаза, как ни понимала она, что должна это сделать, у нее не было на это сил.
Они не заметили, что в толпе неподалеку от них стоит Петер Мондрэн, стоит и внимательно смотрит на них. Выражение боли и злости исказило его лицо.
Глава 17
Регина и Майкл встречали Уилла в Нью-Йоркском порту. Много дней Регина думала, говорить ли ей мужу о случайной встрече с Брайаном в Центральном парке. Конечно, встреча была не случайной, если только Брайан не лгал ей насчет записки. Но для чего он стал бы выдумывать? И она опять удивилась этой записке. Кто мог послать ее? И зачем? Чтобы пошутить или со злым умыслом?
В конце концов, памятуя о том, как огорчился Уилл, увидев ее с Брайаном на церемонии открытия магазина, Регина решила не рассказывать мужу об этой встрече. Уилл может не поверить, что они не уговорились специально, и к рассказу о том, что Брайан получил записку, он, без сомнения, отнесется с вполне понятным скептицизмом.
Уилл был явно рад видеть их с Майклом в порту. Поставив дорожную сумку, которую он нес в руках, он сгреб малыша в охапку, расцеловал его, потом, все еще держа Майкла на плече, другой рукой обнял Регину за плечи и пылко поцеловал в губы. Широко улыбнувшись, он сказал:
– Как я счастлив видеть свое семейство!
– А мы счастливы видеть тебя, милый. Правда, Майкл?
– Да, да! – закричал мальчуган. Скованность, которую Регина замечала в Уилле до его отъезда, исчезла без следа, и она радовалась, держа его под руку. Так они и стояли у наемного экипажа, пока извозчик грузил вещи Уилла. Свою сумку Уилл не выпускал из рук ни на минуту.
– Хорошо съездил, Уилл? – спросила Регина.
– Замечательно! – Он выразительно приподнял сумку. – В Амстердаме был хороший аукцион алмазов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32