Я ничего не понимаю… Повтори еще раз, что наши отношения были всего лишь ошибкой, что все было только сном. Скажи это, глядя мне в глаза.
Фиона видела, как страдает Брэдан. Он едва сдерживал себя, пытаясь унять невыносимую душевную боль.
— Скажи, глядя мне в глаза, — продолжал он, — что ты никогда не любила меня.
Фиона смотрела на него снизу вверх широко открытыми, полными слез глазами.
— О Боже, Брэдан, не надо, умоляю тебя… — прошептала она с таким отчаянием в голосе, что у Брэдана перехватило дыхание. — Я ничего не могу поделать, поверь мне. Демоны, явившиеся из прошлого, оказались сильнее меня, я не в состоянии сопротивляться им…
— Скажи, что ты не любишь меня, — продолжал настаивать Брэдан. — Я должен это услышать, иначе я тебе не поверю.
Фиона, тяжело дыша, закрыла глаза, и по ее щеке скатилась одинокая слезинка. Затем она снова взглянула в лицо Брэдану.
— Ну что ж, раз тебе это необходимо, я произнесу слова, которые ты хочешь услышать, — с обреченным видом проговорила она.
Фиона изо всех сил старалась сдержать слезы. Ее длинные ресницы отбрасывали тени на бледные щеки.
— Я не люблю тебя, Брэдан, — твердо произнесла она. — И никогда не любила. Наши отношения были для меня простым развлечением, и только. Настоящая жизнь для меня лишь в борделе. Я — Леди в алом, Брэдан, это мое призвание.
Брэдан видел, что слова эти дались Фионе с большим трудом.
— Я понимаю, что тебе больно слышать это, — продолжала она, — но ты сам просил, чтобы я сказала правду. Теперь ты услышал ее.
Брэдан оцепенел. У него было такое чувство, словно Фиона вонзила ему в сердце кинжал. Он лишился дара речи и некоторое время не мог ни вздохнуть, ни пошевелиться. Затем Брэдан тряхнул головой, приходя в себя, и отошел от Фионы. На его глаза навернулись слезы, но он даже не пытался сдержать их и только не отрывал взгляда от прекрасного лица Фионы, предавшей его.
Ее слова все еще звучали в ушах Брэдана, когда в коридоре послышался шум. Дверь со скрипом отворилась.
— Поверьте, мне искренне жаль вас, де Кантер, — с притворным сочувствием произнес знакомый мужской голос. — У меня разрывается сердце от сострадания к вам.
Но вы знаете не хуже меня, что прошлое не проходит даром для таких женщин, как Гизелла.
Брэдан резко повернулся и увидел Дрейвена. Нельзя сказать, что это было неожиданностью для Брэдана. Но сейчас его мало волновала собственная участь. Брэдану казалось, что все самое страшное с ним уже произошло. Если бы Дрейвен сейчас выхватил меч, Брэдан был бы только рад такому повороту событий. Смерть положила бы конец его мукам.
Но Дрейвен и не подумал обнажать оружие. По-видимому, у него были совсем другие планы. Он решительным шагом подошел к Фионе, а вошедшие следом два стражника встали за спиной Брэдана. Брэдан бросил на них взгляд через плечо, чувствуя, как в его душе закипает злость. Предательство Фионы приводило его в ярость. Ведь он так доверял ей!
— Я подслушал ваш разговор, — с усмешкой сказал Дрейвен. — Надеюсь, вы не в обиде на меня за это. Видите ли, мы сейчас находимся в комнате, где когда-то работала Гизелла, то есть Леди в алом. В этих стенах сделаны незаметные отверстия, через которые можно видеть все, что здесь происходит. В свое время это была необходимая мера предосторожности. Наблюдая за Леди в алом и ее клиентом, я мог убедиться, что с ней все в порядке, а в случае необходимости быстро прийти на помощь. Да, в былые годы эта комната редко пустовала.
Дрейвен по-хозяйски обнял Фиону. Брэдан отметил про себя, что она не сопротивлялась. Выражение ее лица при этом оставалось непроницаемым.
Брэдан отвел глаза, ему было больно смотреть на эту сцену.
— Прежде чем вы прикажете своим людям прикончить меня, Дрейвен, — глухо проговорил он, — прошу вас, расскажите, что вы знаете об Элизабет. Есть ли у вас какие-нибудь сведения о ней? Хватит лгать, Дрейвен, я требую правды!
— С чего вы взяли, что я жажду вашей смерти? — холодно спросил Дрейвен, в притворном удивлении приподняв бровь. — Неужели вы действительно считаете меня злодеем? — Он помолчал, а затем сделал вид, что его осенила догадка. — Ах да, я же обещал расправиться с вами при первой возможности! И вы, наверное, ожидаете, что я сдержу свое слово. — Дрейвен, снисходительно усмехнувшись, пожал плечами. — Нет, мой дорогой племянник, я не собираюсь убивать вас. Обстоятельства изменились, и я больше не желаю вашей смерти. Гизелла уже объяснила вам все. Она добровольно вернулась ко мне, и ее поступок настроил меня по отношению к вам миролюбиво. В конце концов, я хочу доказать вам, что способен быть великодушным. Я намерен отпустить вас на все четыре стороны. Долг платежом красен, как утверждает молва. Неделю назад вы отпустили меня на большой дороге после кровавой стычки, теперь моя очередь отплатить добром за добро.
— Теперь я вижу, что ошибся. Мне следовало убить вас. Я не верю в вашу искренность.
— О Боже, какой пессимизм! Вы вообще человек недоверчивый, не так ли? Но нельзя же постоянно во всем сомневаться! Несколько минут назад вы заявили, что не верите Гизелле, а теперь подозреваете меня в неискренности. Прошу вас, мой мальчик, взгляните трезво на все произошедшее. Если вам нужны дополнительные доказательства того, что Гизелла действует по доброй воле, а не по принуждению, то вы их получите. Сейчас вы находитесь полностью в моей власти, как я этого и добивался. Я действительно собирался заставить вас дорого заплатить за ваши нападки, но поступок Гизеллы меня приятно удивил и я передумал мстить вам. Я полностью удовлетворен тем, что она добровольно вернулась ко мне, осознав свои истинные желания и наклонности. Отныне я больше не жажду возмездия.
Улыбнувшись Фионе, он приподнял указательным пальцем ее подбородок и припал к губам в жадном поцелуе. У Брэдана потемнело в глазах, и он отвернулся, чтобы не видеть этой отвратительной сцены.
— Думаю, излишне говорить, — продолжал Дрейвен, прервав поцелуй, — что решение Гизеллы привело меня в восторг. И как джентльмен я не собираюсь больше ничего требовать от вас. Вы свободны и можете продолжать вести жизнь разбойника с большой дороги. Но предупреждаю, не попадайтесь впредь на моем пути. Я все еще шериф и вершу правосудие в окрестностях Олтона. Учтите это, де Кантер, и держитесь от меня подальше.
Брэдан почувствовал вдруг полнейшее безразличие к происходящему. Он видел, как Дрейвен подал знал стражникам. Те подступили ближе, и Брэдан ощутил, как грубые руки схватили его и потащили к выходу из комнаты. Он не смел взглянуть на Фиону и не пытался сопротивляться. Силы оставили его. Брэдан знал, что, если стражники отпустят его, он рухнет на пол.
Но тут Дрейвен, будто вдруг что-то вспомнив, снова окликнул его.
— Да, кстати, де Кантер, вы спрашивали меня об Элизабет. Как это ни прискорбно, но я вынужден сообщить вам печальную весть. Элизабет покинула этот мир три месяца назад. Насколько я знаю, она умерла во время родов, произведя на свет младенца, отец которого, увы, так и остался неизвестен.
Это ужасное известие вывело Брэдана из оцепенения. Ярость охватила его. Взревев, он оттолкнул вцепившихся в него стражников и бросился на Дрейвена, готовый задушить его. Но одному из стражников удалось сбить Брэдана с ног ударом кулака в висок.
Брэдан упал. Последнее, что он запомнил, прежде чем потерять сознание и погрузиться в темноту, была высокомерная улыбка Дрейвена и выражение боли в золотисто-карих глазах Фионы.
Глава 18
Застыв как изваяние, Фиона с каменным лицом наблюдала, как люди Дрейвена выволакивали Брэдана из комнаты. Ей казалось, что, если она пошевелится, сделает хотя бы одно движение, сердце ее разорвется от боли. Обуревавшие ее чувства были так сильны, что она едва сдерживала их. Она с трудом осознавала то, что происходило сейчас на ее глазах, мысли ее путались. О Боже, что она наделала! Фиона только об одном молила Бога — чтобы ее оцепенение продлилось как можно дольше. Быть может, тогда она выдержит эту пытку, не дрогнув под неожиданным ударом судьбы. Ей хотелось, чтобы Дрейвен побыстрее ушел и она осталась наконец одна.
Но он и не думал уходить. Дрейвен стоял рядом с ней, высокий, сильный, уверенный в себе. Фиону все еще передергивало от отвращения при воспоминании о его поцелуе. Когда Дрейвен демонстрировал свою власть над ней в присутствии Брэдана, Фионе стоило большого труда сдержаться и не оттолкнуть его. В ту минуту ей хотелось зарыдать, наброситься на Дрейвена с кулаками, высказать ему все, что она думает о нем. Но Фиона сумела обуздать свои эмоции. Дрейвену не в чем было упрекнуть ее, она сдержала слово, как ни трудно ей это далось.
Однако Фиона делала все это вовсе не для Дрейвена. Главным для нее было убедить Брэдана в том, что она окончательно и бесповоротно покинула его. Поцелуй же явился доказательством ее измены. Ради спасения любимого человека Фиона была готова на все, даже на такую отвратительную ложь. Именно поэтому она позволила Дрейвену разыграть сцену нежности на глазах Брэдана. Одному Богу известно, чего это стоило Фионе.
Но ее расчеты оправдались. Она заметила выражение гадливости в глазах Брэдана. Этого взгляда Фиона никогда не забудет. Ей хотелось закричать от боли, но она не произнесла ни звука. Фиона понимала, что отныне их дороги разошлись и ее душевные раны никогда не заживут. Она обречена страдать до конца своих дней. Разлука с Брэданом постепенно убьет ее. Впрочем, она уже была наполовину мертва.
— Вы прекрасно вели себя, Гизелла, — похвалил ее Дрейвен.
Он все еще улыбался, не сводя глаз с закрывшейся за Брэданом двери. Взглянув на Дрейвена, Фиона снова поразилась его мужественной красоте. Однако за столь привлекательной внешностью этого человека скрывалась порочная натура. Дрейвен привык творить зло.
— Вам, должно быть, было чрезвычайно приятно видеть, как страдает ваш бывший любовник! — воскликнул он, приписывая Фионе свои ощущения. — Примите мои поздравления. Вы превосходно справились со своей задачей, проявив завидную ловкость и изобретательность. Вы сумели сделать то, что было не под силу мне, — расправились с Брэданом одним ударом. Я и не надеялся достичь такого результата. Мне никогда не удалось бы заставить моего дорогого племянника страдать так сильно, даже если бы я бросил его в застенки и подвергал несколько месяцев жестоким пыткам.
Все в душе Фионы восстало против этих слов Дрейвена. Она почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Ее душевная боль становилась нестерпимой, на глаза навернулись слезы, но Фиона старалась сдержать их. Ей не хотелось доставлять удовольствие Дрейвену и демонстрировать свою слабость. Нет, он не должен видеть ее душевных мук. Раньше Фиона думала, что самое страшное в жизни — это потерять любимого человека. Однако теперь, испытывая полную беспомощность, она понимала, что существуют более мучительные ситуации. О, как она в эту минуту ненавидела Дрейвена!
Внимательно посмотрев на Фиону, Дрейвен понял, как глубоко она страдает, и почувствовал удовлетворение.
Однако ему хотелось сделать ей еще больнее, и он снова заговорил насмешливым тоном:
— По иронии судьбы, Гизелла, в своих отношениях с бывшим любовником вы напоминаете меня, человека, которого, по вашим словам, вы презираете. Вы заманили Брэдана в ловушку и заставили страдать. Ваши действия очень похожи на мои. Помните, как я вырезал на вашей груди очертания сердца? Сейчас вы поступили таким же образом с моим племянником. Браво, дорогая моя! Это было великолепно.
— О, как я вас ненавижу, Дрейвен, — прошептала Фиона, дрожа от ярости. — Всем сердцем, всем душой…
— Это хорошо, Гизелла, — спокойно воспринял признание Фионы Дрейвен, не сводя с нее своих черных как ночь глаз.
Он погладил ее по щеке, а потом его рука скользнула к груди. Дрейвен вел себя как хозяин, ничуть не сомневаясь в том, что Фиона безраздельно принадлежит ему.
— Это очень хорошо, — повторил он, не повышая голоса. — В тот момент, когда я снова овладею вами, я хочу видеть, как в ваших глазах полыхает огонь лютой ненависти. Он выжжет в вашей душе нежность, которую возбудил в ней Брэдан. Вы готовы делить ее только с ним, поэтому я хочу, чтобы вы навсегда избавились от нее.
Фиона застыла от ужаса, услышав эти слова. Склонившись над ней, Дрейвен поцеловал ее в губы, а потом зашептал на ухо:
— Я давно уже отказался от мысли заслужить вашу любовь, Гизелла. Ваше упрямство и нежелание подарить мне свою нежность заставили меня разочароваться в вас. Но ваша ненависть снова возбудила меня, вернула мне желание наслаждаться вашим телом. — Дрейвен рассмеялся, и его дыхание коснулось виска Фионы. — И я буду наслаждаться им долго, до тех пор, моя дорогая, пока вы не попросите у меня пощады.
Фиона содрогнулась, услышав это. Она вдруг почувствовала смертельную усталость, у нее не было больше сил упорствовать и сопротивляться. Ее охватило полное безразличие к собственной судьбе.
Дрейвен внезапно выпустил ее из объятий и, подойдя к окну, распахнул ставни и выглянул наружу. Было уже за полночь. На фоне темно-синего звездного неба вырисовывались островерхие крыши близлежащих домов.
— Через несколько часов станет светать, — пробормотал Дрейвен и обернулся к Фионе. — Вам надо хорошенько отдохнуть, Гизелла. И хотя вы очень соблазнительны, я решил дождаться нашего возвращения в Чепстон и именно там вступить в свои права и возобновить наши прежние отношения. Я хочу овладеть вами в своей комнате, там, где мы не раз в прошлом переживали восхитительные минуты близости.
Дрейвен направился к двери. Остановившись на пороге, он бросил через плечо:
— Прилягте пока, Гизелла. А вечером, когда стемнеет, вы расплатитесь со мной по счетам.
Брэдан долго лежал в полузабытьи. Его мучили кошмары. Одно видение сменялось другим, не менее страшным. Такого с ним прежде никогда не случалось. Должно быть, последние события окончательно подкосили его. Очнувшись наконец, он заворочался на своем жестком ложе. Две мысли терзали его, не давая покоя.
«Фиона не любит меня, — в отчаянии думал он. — А Элизабет мертва. И я не смог спасти ее…»
Брэдан жалел о том, что сам он остался жив. Морщась от боли, он повернулся на другой бок. Все его тело ломило. Перед мысленным взором вставали ужасные картины, терзавшие душу. К сожалению, все произошедшее было явью, а не дурным сном, от которого можно было бы отмахнуться, проснувшись утром. Металлический привкус крови во рту не был плодом его воображения. Брэдан с горечью вспомнил, что у него больше нет оружия.
Люди Дрейвена отобрали меч и кинжалы, лишив его возможности защищаться.
Брэдану хотелось вычеркнуть эту ужасную ночь из своей памяти, но ломота во всем теле не давала забыть о недавних событиях. Стражники жестоко избили Брэдана и, бросив в переулке на груду мусора, ушли. Наконец Брэдан очнулся. Сильнее, чем физическая боль, были душевные муки. Брэдан с ужасом думал о том, что до конца своих дней обречен влачить жалкое существование изгоя, человека, преследуемого законом.
Другой на его месте, возможно, считал бы себя счастливчиком. Ведь Брэдану удалось избежать верной гибели. Он находился в руках беспощадного Дрейвена, и тот отпустил его. Однако де Кантера это не радовало и ненависть к дяде только усилилась.
Брэдан не собирался отказываться от своих планов мести. Дрейвен жестоко ошибался, если думал, что ему сойдут с рук смерть Элизабет и погубленная жизнь Фионы.
Застонав, Брэдан сел, пнув ногой гнилой кочан капусты, и с трудом открыл глаза. Уже светало, утро было не за горами. Брэдан осторожно дотронулся до головы, которая раскалывалась от страшной боли, и тут же снова застонал, нащупав большую шишку на темени. Прищурившись, он огляделся по сторонам, стараясь определить, где находится. К его удивлению, стражники не стали особенно утруждать себя и бросили его прямо возле того борделя, в котором остановились Дрейвен и Фиона. Это было то здание с красной дверью, куда накануне явился Брэдан, надеясь найти здесь свою возлюбленную.
Брэдан хотел встать, но, почувствовав новый приступ острой боли, с тоской взглянул на дом, в котором Фиона ему объявила, что не любит его. С тех пор прошло всего несколько часов. Предательство Фионы нанесло ему глубокую рану. Брэдан не мог забыть счастливые минуты, проведенные рядом с любимой, ее прекрасное лицо в мгновения страсти, ее очаровательную улыбку и ласковый голос. Но теперь все это было в прошлом. Измена Фионы перечеркнула все то хорошее, что их связывало.
Фиона отвергла Брэдана, и это тронуло его сердце. Он и не подозревал, что способен так сильно страдать. И все же в глубине души Брэдан не верил сказанному Фионой. Ведь до сегодняшней ночи он не сомневался в том, что она его любит. Не могла же любовь пройти в одночасье? О Боже, что же случилось с Фионой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Фиона видела, как страдает Брэдан. Он едва сдерживал себя, пытаясь унять невыносимую душевную боль.
— Скажи, глядя мне в глаза, — продолжал он, — что ты никогда не любила меня.
Фиона смотрела на него снизу вверх широко открытыми, полными слез глазами.
— О Боже, Брэдан, не надо, умоляю тебя… — прошептала она с таким отчаянием в голосе, что у Брэдана перехватило дыхание. — Я ничего не могу поделать, поверь мне. Демоны, явившиеся из прошлого, оказались сильнее меня, я не в состоянии сопротивляться им…
— Скажи, что ты не любишь меня, — продолжал настаивать Брэдан. — Я должен это услышать, иначе я тебе не поверю.
Фиона, тяжело дыша, закрыла глаза, и по ее щеке скатилась одинокая слезинка. Затем она снова взглянула в лицо Брэдану.
— Ну что ж, раз тебе это необходимо, я произнесу слова, которые ты хочешь услышать, — с обреченным видом проговорила она.
Фиона изо всех сил старалась сдержать слезы. Ее длинные ресницы отбрасывали тени на бледные щеки.
— Я не люблю тебя, Брэдан, — твердо произнесла она. — И никогда не любила. Наши отношения были для меня простым развлечением, и только. Настоящая жизнь для меня лишь в борделе. Я — Леди в алом, Брэдан, это мое призвание.
Брэдан видел, что слова эти дались Фионе с большим трудом.
— Я понимаю, что тебе больно слышать это, — продолжала она, — но ты сам просил, чтобы я сказала правду. Теперь ты услышал ее.
Брэдан оцепенел. У него было такое чувство, словно Фиона вонзила ему в сердце кинжал. Он лишился дара речи и некоторое время не мог ни вздохнуть, ни пошевелиться. Затем Брэдан тряхнул головой, приходя в себя, и отошел от Фионы. На его глаза навернулись слезы, но он даже не пытался сдержать их и только не отрывал взгляда от прекрасного лица Фионы, предавшей его.
Ее слова все еще звучали в ушах Брэдана, когда в коридоре послышался шум. Дверь со скрипом отворилась.
— Поверьте, мне искренне жаль вас, де Кантер, — с притворным сочувствием произнес знакомый мужской голос. — У меня разрывается сердце от сострадания к вам.
Но вы знаете не хуже меня, что прошлое не проходит даром для таких женщин, как Гизелла.
Брэдан резко повернулся и увидел Дрейвена. Нельзя сказать, что это было неожиданностью для Брэдана. Но сейчас его мало волновала собственная участь. Брэдану казалось, что все самое страшное с ним уже произошло. Если бы Дрейвен сейчас выхватил меч, Брэдан был бы только рад такому повороту событий. Смерть положила бы конец его мукам.
Но Дрейвен и не подумал обнажать оружие. По-видимому, у него были совсем другие планы. Он решительным шагом подошел к Фионе, а вошедшие следом два стражника встали за спиной Брэдана. Брэдан бросил на них взгляд через плечо, чувствуя, как в его душе закипает злость. Предательство Фионы приводило его в ярость. Ведь он так доверял ей!
— Я подслушал ваш разговор, — с усмешкой сказал Дрейвен. — Надеюсь, вы не в обиде на меня за это. Видите ли, мы сейчас находимся в комнате, где когда-то работала Гизелла, то есть Леди в алом. В этих стенах сделаны незаметные отверстия, через которые можно видеть все, что здесь происходит. В свое время это была необходимая мера предосторожности. Наблюдая за Леди в алом и ее клиентом, я мог убедиться, что с ней все в порядке, а в случае необходимости быстро прийти на помощь. Да, в былые годы эта комната редко пустовала.
Дрейвен по-хозяйски обнял Фиону. Брэдан отметил про себя, что она не сопротивлялась. Выражение ее лица при этом оставалось непроницаемым.
Брэдан отвел глаза, ему было больно смотреть на эту сцену.
— Прежде чем вы прикажете своим людям прикончить меня, Дрейвен, — глухо проговорил он, — прошу вас, расскажите, что вы знаете об Элизабет. Есть ли у вас какие-нибудь сведения о ней? Хватит лгать, Дрейвен, я требую правды!
— С чего вы взяли, что я жажду вашей смерти? — холодно спросил Дрейвен, в притворном удивлении приподняв бровь. — Неужели вы действительно считаете меня злодеем? — Он помолчал, а затем сделал вид, что его осенила догадка. — Ах да, я же обещал расправиться с вами при первой возможности! И вы, наверное, ожидаете, что я сдержу свое слово. — Дрейвен, снисходительно усмехнувшись, пожал плечами. — Нет, мой дорогой племянник, я не собираюсь убивать вас. Обстоятельства изменились, и я больше не желаю вашей смерти. Гизелла уже объяснила вам все. Она добровольно вернулась ко мне, и ее поступок настроил меня по отношению к вам миролюбиво. В конце концов, я хочу доказать вам, что способен быть великодушным. Я намерен отпустить вас на все четыре стороны. Долг платежом красен, как утверждает молва. Неделю назад вы отпустили меня на большой дороге после кровавой стычки, теперь моя очередь отплатить добром за добро.
— Теперь я вижу, что ошибся. Мне следовало убить вас. Я не верю в вашу искренность.
— О Боже, какой пессимизм! Вы вообще человек недоверчивый, не так ли? Но нельзя же постоянно во всем сомневаться! Несколько минут назад вы заявили, что не верите Гизелле, а теперь подозреваете меня в неискренности. Прошу вас, мой мальчик, взгляните трезво на все произошедшее. Если вам нужны дополнительные доказательства того, что Гизелла действует по доброй воле, а не по принуждению, то вы их получите. Сейчас вы находитесь полностью в моей власти, как я этого и добивался. Я действительно собирался заставить вас дорого заплатить за ваши нападки, но поступок Гизеллы меня приятно удивил и я передумал мстить вам. Я полностью удовлетворен тем, что она добровольно вернулась ко мне, осознав свои истинные желания и наклонности. Отныне я больше не жажду возмездия.
Улыбнувшись Фионе, он приподнял указательным пальцем ее подбородок и припал к губам в жадном поцелуе. У Брэдана потемнело в глазах, и он отвернулся, чтобы не видеть этой отвратительной сцены.
— Думаю, излишне говорить, — продолжал Дрейвен, прервав поцелуй, — что решение Гизеллы привело меня в восторг. И как джентльмен я не собираюсь больше ничего требовать от вас. Вы свободны и можете продолжать вести жизнь разбойника с большой дороги. Но предупреждаю, не попадайтесь впредь на моем пути. Я все еще шериф и вершу правосудие в окрестностях Олтона. Учтите это, де Кантер, и держитесь от меня подальше.
Брэдан почувствовал вдруг полнейшее безразличие к происходящему. Он видел, как Дрейвен подал знал стражникам. Те подступили ближе, и Брэдан ощутил, как грубые руки схватили его и потащили к выходу из комнаты. Он не смел взглянуть на Фиону и не пытался сопротивляться. Силы оставили его. Брэдан знал, что, если стражники отпустят его, он рухнет на пол.
Но тут Дрейвен, будто вдруг что-то вспомнив, снова окликнул его.
— Да, кстати, де Кантер, вы спрашивали меня об Элизабет. Как это ни прискорбно, но я вынужден сообщить вам печальную весть. Элизабет покинула этот мир три месяца назад. Насколько я знаю, она умерла во время родов, произведя на свет младенца, отец которого, увы, так и остался неизвестен.
Это ужасное известие вывело Брэдана из оцепенения. Ярость охватила его. Взревев, он оттолкнул вцепившихся в него стражников и бросился на Дрейвена, готовый задушить его. Но одному из стражников удалось сбить Брэдана с ног ударом кулака в висок.
Брэдан упал. Последнее, что он запомнил, прежде чем потерять сознание и погрузиться в темноту, была высокомерная улыбка Дрейвена и выражение боли в золотисто-карих глазах Фионы.
Глава 18
Застыв как изваяние, Фиона с каменным лицом наблюдала, как люди Дрейвена выволакивали Брэдана из комнаты. Ей казалось, что, если она пошевелится, сделает хотя бы одно движение, сердце ее разорвется от боли. Обуревавшие ее чувства были так сильны, что она едва сдерживала их. Она с трудом осознавала то, что происходило сейчас на ее глазах, мысли ее путались. О Боже, что она наделала! Фиона только об одном молила Бога — чтобы ее оцепенение продлилось как можно дольше. Быть может, тогда она выдержит эту пытку, не дрогнув под неожиданным ударом судьбы. Ей хотелось, чтобы Дрейвен побыстрее ушел и она осталась наконец одна.
Но он и не думал уходить. Дрейвен стоял рядом с ней, высокий, сильный, уверенный в себе. Фиону все еще передергивало от отвращения при воспоминании о его поцелуе. Когда Дрейвен демонстрировал свою власть над ней в присутствии Брэдана, Фионе стоило большого труда сдержаться и не оттолкнуть его. В ту минуту ей хотелось зарыдать, наброситься на Дрейвена с кулаками, высказать ему все, что она думает о нем. Но Фиона сумела обуздать свои эмоции. Дрейвену не в чем было упрекнуть ее, она сдержала слово, как ни трудно ей это далось.
Однако Фиона делала все это вовсе не для Дрейвена. Главным для нее было убедить Брэдана в том, что она окончательно и бесповоротно покинула его. Поцелуй же явился доказательством ее измены. Ради спасения любимого человека Фиона была готова на все, даже на такую отвратительную ложь. Именно поэтому она позволила Дрейвену разыграть сцену нежности на глазах Брэдана. Одному Богу известно, чего это стоило Фионе.
Но ее расчеты оправдались. Она заметила выражение гадливости в глазах Брэдана. Этого взгляда Фиона никогда не забудет. Ей хотелось закричать от боли, но она не произнесла ни звука. Фиона понимала, что отныне их дороги разошлись и ее душевные раны никогда не заживут. Она обречена страдать до конца своих дней. Разлука с Брэданом постепенно убьет ее. Впрочем, она уже была наполовину мертва.
— Вы прекрасно вели себя, Гизелла, — похвалил ее Дрейвен.
Он все еще улыбался, не сводя глаз с закрывшейся за Брэданом двери. Взглянув на Дрейвена, Фиона снова поразилась его мужественной красоте. Однако за столь привлекательной внешностью этого человека скрывалась порочная натура. Дрейвен привык творить зло.
— Вам, должно быть, было чрезвычайно приятно видеть, как страдает ваш бывший любовник! — воскликнул он, приписывая Фионе свои ощущения. — Примите мои поздравления. Вы превосходно справились со своей задачей, проявив завидную ловкость и изобретательность. Вы сумели сделать то, что было не под силу мне, — расправились с Брэданом одним ударом. Я и не надеялся достичь такого результата. Мне никогда не удалось бы заставить моего дорогого племянника страдать так сильно, даже если бы я бросил его в застенки и подвергал несколько месяцев жестоким пыткам.
Все в душе Фионы восстало против этих слов Дрейвена. Она почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Ее душевная боль становилась нестерпимой, на глаза навернулись слезы, но Фиона старалась сдержать их. Ей не хотелось доставлять удовольствие Дрейвену и демонстрировать свою слабость. Нет, он не должен видеть ее душевных мук. Раньше Фиона думала, что самое страшное в жизни — это потерять любимого человека. Однако теперь, испытывая полную беспомощность, она понимала, что существуют более мучительные ситуации. О, как она в эту минуту ненавидела Дрейвена!
Внимательно посмотрев на Фиону, Дрейвен понял, как глубоко она страдает, и почувствовал удовлетворение.
Однако ему хотелось сделать ей еще больнее, и он снова заговорил насмешливым тоном:
— По иронии судьбы, Гизелла, в своих отношениях с бывшим любовником вы напоминаете меня, человека, которого, по вашим словам, вы презираете. Вы заманили Брэдана в ловушку и заставили страдать. Ваши действия очень похожи на мои. Помните, как я вырезал на вашей груди очертания сердца? Сейчас вы поступили таким же образом с моим племянником. Браво, дорогая моя! Это было великолепно.
— О, как я вас ненавижу, Дрейвен, — прошептала Фиона, дрожа от ярости. — Всем сердцем, всем душой…
— Это хорошо, Гизелла, — спокойно воспринял признание Фионы Дрейвен, не сводя с нее своих черных как ночь глаз.
Он погладил ее по щеке, а потом его рука скользнула к груди. Дрейвен вел себя как хозяин, ничуть не сомневаясь в том, что Фиона безраздельно принадлежит ему.
— Это очень хорошо, — повторил он, не повышая голоса. — В тот момент, когда я снова овладею вами, я хочу видеть, как в ваших глазах полыхает огонь лютой ненависти. Он выжжет в вашей душе нежность, которую возбудил в ней Брэдан. Вы готовы делить ее только с ним, поэтому я хочу, чтобы вы навсегда избавились от нее.
Фиона застыла от ужаса, услышав эти слова. Склонившись над ней, Дрейвен поцеловал ее в губы, а потом зашептал на ухо:
— Я давно уже отказался от мысли заслужить вашу любовь, Гизелла. Ваше упрямство и нежелание подарить мне свою нежность заставили меня разочароваться в вас. Но ваша ненависть снова возбудила меня, вернула мне желание наслаждаться вашим телом. — Дрейвен рассмеялся, и его дыхание коснулось виска Фионы. — И я буду наслаждаться им долго, до тех пор, моя дорогая, пока вы не попросите у меня пощады.
Фиона содрогнулась, услышав это. Она вдруг почувствовала смертельную усталость, у нее не было больше сил упорствовать и сопротивляться. Ее охватило полное безразличие к собственной судьбе.
Дрейвен внезапно выпустил ее из объятий и, подойдя к окну, распахнул ставни и выглянул наружу. Было уже за полночь. На фоне темно-синего звездного неба вырисовывались островерхие крыши близлежащих домов.
— Через несколько часов станет светать, — пробормотал Дрейвен и обернулся к Фионе. — Вам надо хорошенько отдохнуть, Гизелла. И хотя вы очень соблазнительны, я решил дождаться нашего возвращения в Чепстон и именно там вступить в свои права и возобновить наши прежние отношения. Я хочу овладеть вами в своей комнате, там, где мы не раз в прошлом переживали восхитительные минуты близости.
Дрейвен направился к двери. Остановившись на пороге, он бросил через плечо:
— Прилягте пока, Гизелла. А вечером, когда стемнеет, вы расплатитесь со мной по счетам.
Брэдан долго лежал в полузабытьи. Его мучили кошмары. Одно видение сменялось другим, не менее страшным. Такого с ним прежде никогда не случалось. Должно быть, последние события окончательно подкосили его. Очнувшись наконец, он заворочался на своем жестком ложе. Две мысли терзали его, не давая покоя.
«Фиона не любит меня, — в отчаянии думал он. — А Элизабет мертва. И я не смог спасти ее…»
Брэдан жалел о том, что сам он остался жив. Морщась от боли, он повернулся на другой бок. Все его тело ломило. Перед мысленным взором вставали ужасные картины, терзавшие душу. К сожалению, все произошедшее было явью, а не дурным сном, от которого можно было бы отмахнуться, проснувшись утром. Металлический привкус крови во рту не был плодом его воображения. Брэдан с горечью вспомнил, что у него больше нет оружия.
Люди Дрейвена отобрали меч и кинжалы, лишив его возможности защищаться.
Брэдану хотелось вычеркнуть эту ужасную ночь из своей памяти, но ломота во всем теле не давала забыть о недавних событиях. Стражники жестоко избили Брэдана и, бросив в переулке на груду мусора, ушли. Наконец Брэдан очнулся. Сильнее, чем физическая боль, были душевные муки. Брэдан с ужасом думал о том, что до конца своих дней обречен влачить жалкое существование изгоя, человека, преследуемого законом.
Другой на его месте, возможно, считал бы себя счастливчиком. Ведь Брэдану удалось избежать верной гибели. Он находился в руках беспощадного Дрейвена, и тот отпустил его. Однако де Кантера это не радовало и ненависть к дяде только усилилась.
Брэдан не собирался отказываться от своих планов мести. Дрейвен жестоко ошибался, если думал, что ему сойдут с рук смерть Элизабет и погубленная жизнь Фионы.
Застонав, Брэдан сел, пнув ногой гнилой кочан капусты, и с трудом открыл глаза. Уже светало, утро было не за горами. Брэдан осторожно дотронулся до головы, которая раскалывалась от страшной боли, и тут же снова застонал, нащупав большую шишку на темени. Прищурившись, он огляделся по сторонам, стараясь определить, где находится. К его удивлению, стражники не стали особенно утруждать себя и бросили его прямо возле того борделя, в котором остановились Дрейвен и Фиона. Это было то здание с красной дверью, куда накануне явился Брэдан, надеясь найти здесь свою возлюбленную.
Брэдан хотел встать, но, почувствовав новый приступ острой боли, с тоской взглянул на дом, в котором Фиона ему объявила, что не любит его. С тех пор прошло всего несколько часов. Предательство Фионы нанесло ему глубокую рану. Брэдан не мог забыть счастливые минуты, проведенные рядом с любимой, ее прекрасное лицо в мгновения страсти, ее очаровательную улыбку и ласковый голос. Но теперь все это было в прошлом. Измена Фионы перечеркнула все то хорошее, что их связывало.
Фиона отвергла Брэдана, и это тронуло его сердце. Он и не подозревал, что способен так сильно страдать. И все же в глубине души Брэдан не верил сказанному Фионой. Ведь до сегодняшней ночи он не сомневался в том, что она его любит. Не могла же любовь пройти в одночасье? О Боже, что же случилось с Фионой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33