А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

– Постоянно, – хрипловато пробормотал незнакомец, упорно разглядывая ее рот, груди, выступающие под облегающим шелком блузки, голые ноги и узкие ступни, которые сам только что обул в крохотные сандалии. – Вам лучше уйти, прежде чем я начну думать вслух.Риба наклонила голову набок, испытующе оглядывая его:– Не боитесь, что я могу врезать вам как следует?Почему от этой ленивой улыбки внутри разливается нестерпимый жар?– Хотите попробовать?На какое-то безумное мгновение Рибе захотелось поддаться инстинкту. Но хотя рассудок восторжествовал, незнакомец успел уловить в ней этот буйный порыв и ответить на него едва заметным движением, напомнившим Рибе о молниеносной перемене, произошедшей в нем, когда Тодд выглядел так, словно вот-вот бросится в атаку.Мускулы напряглись и перекатываются под гладкой кожей, хотя на вид обманчиво-расслаблены, серебристые глаза пристально устремлены на противника, тело приготовилось отразить нападение. Незнакомец ждет ее решения.Риба закрыла глаза и вздрогнула, неожиданно поняв, что не доверяет самой себе. После смерти Джереми она окончательно потеряла контроль над собой и теперь боялась, что ее самые сокровенные чувства готовы каждую минуту вырваться наружу. А этот дерзкий незнакомец, по-видимому, обладает сверхъестественной способностью проникать в эти чувства и даже каким-то образом разделять их с Рибой, словно касаясь души осторожной рукой. Но каким бы легким ни было это прикосновение, оно пугало Рибу. Вот уже много лет она не ощущала себя столь уязвимой. И это ей ничуть не нравилось.Открыв глаза, она поняла, что незнакомец наблюдает за ней. Напряженность, всего минуту назад такая сильная, сейчас исчезла, сменившись почти ощутимой нежностью.– Он умер, верно? Тот человек, которого не терпелось заменить красавчику?– Да. Месяц назад.Незнакомец поднял руку, но тут же опустил, так и не дотронувшись до Рибы.– Первые недели самые ужасные, – просто пояснил он.– Надеюсь, – прошептала в ответ Риба. – Я больше не могу так жить, когда каждый нерв обнажен. Меня словно вывернули наружу.– Вы по-прежнему боретесь с этим. Когда перестанете сопротивляться, начнется исцеление.– Вчера я сказала бы: никогда! Но сегодня, когда вы показали мне скалу такую же древнюю, как время…Риба порывисто коснулась кончиками пальцев щеки незнакомца и легко провела сверху вниз.– Спасибо.Быстро повернувшись, она зашагала к машине. Один раз Риба все же оглянулась, сообразив, что по-прежнему держит его фляжку. Но сзади уже никого не было. Он исчез так же незаметно, как и появился. Не будь в руке фляжки, она могла бы подумать, что все это ей приснилось.Однако всякие сомнения относительно реальности незнакомца рассеяло присутствие Тодда, успевшего добраться до дюн. Он не вмешивался в разговоры и съемку, зато постоянно маячил на горизонте, словно грозовое облако в поисках места, куда бы пролиться дождем. Риба старалась держаться от него подальше. И когда ей удалось в третий раз ловко и незаметно избежать общества Тодда, явно стремившегося застать ее одну, Риба припомнила слова незнакомца: «На открытой местности не так-то легко застать человека врасплох».Риба терпеливо ждала, пока фотограф вновь и вновь переставляла последние вещи из Зеленого Комплекта на краю дюны. Заходящее солнце отбрасывало на землю длинные причудливые тени, подчеркивающие извилистые узоры, образованные непрерывно изменяющим форму песком.Обработанные камни и кристаллы в жильной породе сверкали на темно-коричневой почве, переливались всеми возможными оттенками зелени. Изумруды, цавориты, хризолиты и диопсид, корунд и топазы, бриллианты и даже потрясающая кристаллическая друза бразильского турмалина, придающая новое значение слову «зеленый».Риба невольно улыбнулась, в который раз оглядывая турмалин. Это по крайней мере единственное, что время не сможет у нее отнять, единственное, что осталось от ее детства, – право на владение половиной Чайна Куин, заброшенной турмалиновой шахты в районе Пала округа Сан-Диего.Шахта досталась ей от ее прапрабабки. В завещании говорилось, что она должна переходить к старшей дочери в роду, в день ее двадцатишестилетия. И все шло своим чередом, пока в семье не родились девочки-близняшки, одна из которых стала впоследствии матерью Рибы. Роды случились прямо на заднем сиденье автомобиля, и к тому времени, когда бабку Рибы с новорожденными доставили в больницу, никто не мог сказать, какая из дочерей родилась первой. Поэтому мать Рибы получила половину шахты, а тетка – другую. Тетка вышла замуж за австралийца и навеки исчезла в необжитой глуши, увозя свои права на наследство.Когда-то Риба мечтала вновь начать разработки в Чайна Куин и отыскать там волшебные сокровища, которые не удалось найти прежним хозяевам. Иногда она даже задавалась вопросом: уж не детские ли грезы побудили ее избрать путь охотников за драгоценными камнями, пойти за Джереми, чтобы воплотить фантазии в реальность. Но что касается самой шахты… детство осталось позади. Требовались невероятно огромные средства, чтобы вновь начать разработки и восстановить шахту хотя бы до прежнего состояния. За восемьдесят лет Чайна Куин, должно быть, почти совсем разрушилась. И кроме того, Риба с самого детства не была там.– Миссис Фаррел? Мы уже все сложили. Вы готовы ехать?Риба подняла глаза на обладательницу терпеливого голоса.– Простите, – пробормотала она. – Зеленый Комплект всегда заставляет меня грезить наяву.Фотограф едва заметно поморщилась, наблюдая, как последние экспонаты исчезают в специально сделанных для них ящиках.– Зато у страховых агентов начинаются кошмары. Они не могут дождаться, когда очутятся в Лос-Анджелесе и поскорее упрячут все в стальные сейфы. А этот парень, болтающийся тут, в дюнах, тоже не улучшает их настроения.Обернувшись, Риба увидела неподалеку силуэт мужчины, четко обрисованный на фоне вечернего неба лучами заходящего солнца. Гибкий, лениво-грациозный, излучающий мощь и опасную силу даже в состоянии покоя. Да, это несомненно он, незнакомец, чья фляга, словно напоминание о сегодняшнем дне, при каждом движении Рибы билась о бедро.– Передайте охранникам, что для тревог нет причин, – успокоила она. – Этот человек видел на своем веку больше редких камней, чем гид в Смитсоновском институте <Комплексное научное учреждение, основанное на средства, завещанные английским химиком и минералогом Дж. Смитсоном.>.– Скажите это мистеру Синклеру. Он пытался уговорить охранников прогнать парня.– Долина Смерти – национальный заповедник. Он имеет столько же прав быть здесь, как и мы.– Именно это и сказал один из охранников. И не один раз. – Фотограф пожала плечами и отвернулась. – Позвоню вам, когда проявлю и отпечатаю снимки.Риба с вершины дюны наблюдала, как люди, разделившись на маленькие группы, медленно возвращались на дорогу по собственным, уже занесенным песком следам. Она поспешно оглянулась, ожидая увидеть незнакомца. Гребень холма был пуст. Ничего, кроме ветра и песка. Снова обернувшись, она заметила Тодда, решительно карабкавшегося на дюну и явно собиравшегося на этот раз достичь цели.Риба легко сбежала вниз по противоположному склону, и к тому времени, когда Тодд добрался до того места, где она только что стояла, Риба оказалась уже в нескольких дюнах от него, двигаясь с невероятной легкостью, которой Тодд никак не ожидал от столь хрупкой женщины. Пусть попробует догнать ее!Звуки в пустыне разносятся очень далеко, но отдаются лишь бессвязным эхом, так что смысла слов почти невозможно разобрать. И Риба безмерно обрадовалась этому, поскольку вовсе не горела желанием узнать, что Тодд о ней думает.И хотя она направлялась туда, где совсем недавно стоял мужчина, вокруг по-прежнему не было видно ни единой души. Пришлось взобраться еще на несколько дюн, прежде чем Риба снова оглянулась, но заметила лишь Тодда, освещенного последними багровыми лучами солнца и медленно шагавшего к машинам, выглядевшим не крупнее, чем камни в один карат, рассеянные по узкой дороге.Риба подождала, пока Тодд сядет в машину и включит зажигание. В воздухе заметно похолодало, стоило солнцу опуститься за горизонт. Она медленно обошла очередную дюну. Ничто не шевельнулось, кроме ее тени и ветра. Никого. Ни одного человека, только груды песка в багряном свете. Вокруг лишь покой и красота.На западе горы казались мерцающими глыбами черного хрусталя на фоне рубинового неба, а на востоке светились нагромождениями прозрачного розового льда, устремленными вверх острыми шпилями и башнями, переливающимися в сумерках. Каждый цвет и оттенок обладал ясностью и чистотой драгоценного камня, словно буйная огненная сердцевина непроницаемо-черного опала.И Риба находилась в самом центре хаоса красок.Она не поняла, когда начала плакать. Сначала слезы падали теплым летним дождем, но вскоре превратились в бурный поток, немилосердно сотрясавший ее тело, бросивший Рибу на колени. Она пыталась взять себя в руки, перестать рыдать, но так и не смогла. Куда девались самоконтроль и железная воля, так поддержавшие Рибу после смерти Джереми! Все пропало, смылось, а на их место пришли ледяная пустота и жгучая тоска. Риба рухнула на песок и беспомощно всхлипывая, обняла себя, как ребенок, лишь смутно сознавая, что ее поднимают руки незнакомца. Только оказавшись у него на коленях, она поняла, что ее нежно укачивают, а мягкий глубокий голос шепчет на ухо утешительные добрые слова.Риба пыталась заговорить, рассказать о Джереми, но смогла выдавить сквозь слезы лишь несколько слов:– Я л-любила его и теперь он м-мертв.– Pauvre petite <Бедная малышка (фр.).>, – тихо пробормотал он, и голос его был словно теплый бархат, окутавший волосы. Знакомая французская фраза разрушила последний бастион сдержанности, так тщательно возводимый Рибой. Невнятно, прерывисто застонав, она обняла незнакомца и дала волю скорби. Его пальцы запутались в ее волосах, осторожно вынимая резной гребень из слоновой кости, скреплявший тугой узел на затылке. Медово-золотистые пряди рассыпались по ее плечам и рукам мужчины. Он медленно гладил шелковистые локоны, удерживая ее сильными руками, утешая, безмолвно сочувствуя.Прошло много-много времени, прежде чем слезы иссякли и Риба вновь смогла спокойно дышать. Незнакомец закутал ее в свою куртку и осторожно обмыл заплаканное лицо из фляги. В лунном свете его глаза переливались расплавленным серебром, но лицо оставалось все таким же непроницаемо-бесстрастным. Здравый смысл подсказывал женщине, что следовало бы остерегаться: она в дюнах наедине с дерзким незнакомцем, даже имени которого не знает. Однако, глядя на него, Риба ощущала лишь покой и уют.Риба устало положила голову ему на грудь, не в силах ни о чем думать связно. Мужчина молча притянул ее к себе и прижал покрепче. Сильные пальцы медленно растирали ее спину и шею, расслабляя мускулы, вот уже много недель стянутые в тугие узлы. Риба прошептала что-то и, вздохнув, обмякла. Силы постепенно возвращались к ней, словно она брала их у незнакомца.– Лучше? – мягко спросил он.Риба кивнула, и золотистые пряди затрепетали, словно живые, в лучах лунного света, облившего серебром ночную пустыню.Мужчина встал, увлекая ее за собой, и некоторое время подержал на весу, пока Риба не смогла стоять самостоятельно.– Я провожу вас к машине.– Не стоит. Я и сама справлюсь, – пробормотала она. Но голос совсем охрип от рыданий, а лицо было таким же бледным, как лунный свет. – Я уже совсем пришла в себя.– Уверен, что это так и есть. Однако на вашем месте я бы не пробовал, – покачал головой незнакомец и, взяв ее за руку, повел навстречу поднимавшейся луне. На черно-серебристой почве не было слышно шагов, ничего, кроме шороха песчинок, скользивших по склону дюн. Оба молчали, не желая тревожить хрупкую тишину.Когда они наконец добрались до машины, незнакомец повернулся к Рибе, пропустил пальцы сквозь ее волосы и осторожно оттянул ее голову назад, так что лунный свет заскользил по лицу. И лишь потом медленно нагнулся, давая ей время уклониться от поцелуя.Риба, оказавшись в нежном плену его пальцев, увидела, как широкие плечи заслонили луну, почувствовала теплое дыхание, а затем ее глаза закрылись, молчаливо принимая его ласку. Поцелуй ощущался приятным теплом, разлившимся по телу, сладостным утешением, против которого она была бессильна. Губы ее инстинктивно полураскрылись, словно безмолвный знак того, что она отдается на волю этого, еще несколько часов назад чужого человека, почти молит его о ласках.Он целовал ее с нежной сдержанностью и самозабвением, вырвавшими у нее невольный стон.И тут он мгновенно изменился, стискивая ее с голодной жадностью, такой же мрачной, как ночь, и резкость и властность были забыты, и остались лишь они двое и это темное небо.Риба, охнув, прижалась к нему, сотрясаемая ознобом и одновременно охваченная огнем, отвечая ему, как никогда не отвечала ни одному мужчине.И когда он наконец поднял голову, она пошатнулась, почти не в силах стоять. Незнакомец долго глядел на нее, тяжело дыша, и только спустя несколько минут, хрипло, почти резко бросил:– Если вы любили его, он умер счастливым.И, повернувшись, ушел в ночь, исчез в лунных тенях дюны, оставив ей куртку и свой собственный голод, горящий в ее крови. Глава 2 «Обже д'Арт» – маленький магазинчик, один из многих, располагавшихся вдоль Родео Драйв, был буквально опутан новейшей электронной сигнализацией, хотя покупатели и клиенты этого, конечно, не замечали: Риба терпеть не могла бесчисленные провода и решетки, привычные для ломбардов. Ее лавка была оборудована невидимыми оптиковолоконными приборами, проводками толщиной в волосок, скрытыми в тяжелых стеклянных дверях и косоугольных окнах. Сегодня Риба выставила несколько экземпляров из Зеленого Комплекта – образцы минералов и великолепных ограненных камней, помещенных на прозрачные пьедесталы или полускрытых складками шелка. Светильники были размещены под самыми неожиданными углами, посылая снопы света на черный матовый шелк, торговую марку Рибы.На ней был наряд из такого же шелка – простая блузка с длинными рукавами и слаксы. Черные босоножки на высоких каблуках позволяли казаться выше. Блестящая масса волос цвета темного меда, обрамляла бледное лицо. Два идеально подобранных черных опала мрачным огнем переливались в ушах. Единственной драгоценностью, кроме них, было кольцо Джереми, которое она не снимала с прошлого дня рождения.Но стоило взглянуть на коричнево-оранжевое сверкание бриллианта, как перед глазами возникал не Джереми, а незнакомец. И хотя прошло уже десять дней, воспоминания о том, как ее держали в объятиях, словно ребенка, а потом целовали, как единственную женщину на Земле, рождали в Рибе неведомые доселе ощущения.– Да здесь все оттенки зеленого, – заметил Тим.– Не совсем, – рассеянно покачала головой Риба, не глядя на помощника. – Есть еще серебристо-зеленый, который…Она осеклась и постаралась вернуться к реальности.Боже, да она ведь даже не знает имени мужчины, как, впрочем, и он ее. Незнакомец исчез навсегда, словно вчерашний день. Ах, если бы только он мог так же испариться и из ее воспоминаний! Но ничего не получалось. Он помог ей заполнить одну пустоту только затем, чтобы оставить вместо нее другую – острую тоску, страстное желание, безумное томление, казавшееся абсурдным, неразумным, непонятным. Как можно тосковать по тому, чего никогда не было?– Когда у нас первый посетитель? – сухо осведомилась Риба.Тим перелистал записную книжку:– В одиннадцать.– И кто он?– Тодд Синклер.– Что ему нужно? – поморщилась Риба.– Зеленый Комплект.– Он получит его в тот день, когда ад замерзнет.Тим поднял глаза, карие, проницательные, оценивающие.– Хочешь сказать, ты решила?Риба усилием воли проглотила нетерпеливый ответ.Кажется, полмира только и стремится узнать, какие два экспоната коллекции Джереми выберет для себя Риба. Коллекционеры, музеи, газеты, журналы, адвокаты и Тодд Синклер не оставляли ее в покое с того момента, когда условия завещания стали известны широкой публике. Люди, которые не знали Рибу и никогда не узнают, если это, конечно, будет зависеть от нее, спорили между собой и в печати, какова истинная природа ее отношений с Джереми Бувье Синклером. Конечно, она его протеже… но, возможно, было что-то еще? Что-то более интимное? И какую часть коллекции своего так называемого наставника решит сохранить Риба? Погонится ли за деньгами или за сентиментальными воспоминаниями?Тим выставил вперед руки, словно защищаясь от ударов:– Не бейте меня, босс! Я совсем, как остальные простые смертные, снедаемые любопытством.Риба раздраженно оглядела плотно сбитого молодого человека. Тим был ее неоценимым помощником, знатоком камней, обладавшим инстинктивным чутьем на подделки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25