Через несколько секунд Эбби услышала удивленный возглас Рафаэля:
– Ты?!
Хлопнула дверь, и еще через пару секунд на пороге гостиной выросла внушительная фигура Анджело Феретти.
Немая сцена продолжалась несколько мгновений, первым заговорил Анджело. Не обращая внимания на брата, он посмотрел на Эбби и отрывисто бросил:
– Одевайся.
Его голос был напряжен, как струна, готовая лопнуть. Опомнившись от изумления, Эбби заметила, что и сам Анджело напряжен. Ее сердце сбилось с ритма и забилось неровными толчками, стало трудно дышать, Эбби охватили противоречивые чувства, страх и, что гораздо хуже, безумная радость.
– Одевайся, – повторил Анджело, – мы уходим.
Эбби смотрела на него и не могла насмотреться. Мощная, но гибкая фигура, темные волосы, в которые ей так нравилось запускать руки, карие глаза, чувственные губы, которые сейчас были сурово сжаты. Но его слова…его слова не имели смысла, во всяком случае, Эбби не могла его постичь.
Первым опомнился Рафаэль.
– Какого черты ты здесь делаешь? Если…
Не дав ему закончить, Анджело прорычал:
– Я забираю Эбби с собой. Она моя, я ее хочу и забираю с собой. Забудь о ней, больше она к тебе не вернется.
Он впился в Эбби жадным голодным взглядом. Она почему-то не могла издать ни звука. Анджело шагнул к ней.
– Можешь быть довольна. Я хочу, чтобы ты вернулась. Не могу без тебя. Я пытался, но не могу. У тебя будет все, что пожелаешь, ты будешь купаться в роскоши, все мои деньги в твоем распоряжении.
Он взял ее за руки повыше локтя и потянул вверх. Эбби безвольно, как тряпичная кукла, подчинилась. К ней стал возвращаться дар речи:
– Анджело, я …
Дверь распахнулась, и в гостиную вышел Дэймон, его светлые волосы были влажными, он был без халата, только обернул полотенце вокруг бедер.
– Что здесь происходит? – поинтересовался он.
Анджело резко повернулся и посмотрел на полуобнаженного красавца. Потом перевел взгляд сначала на Эбби, затем на Рафаэля. Его лицо исказила уже знакомая Эбби гримаса – точно такую же она видела, когда Анджело узнал, что она не принимает противозачаточные таблетки. В его глазах что-то вспыхнуло и умерло, взгляд погас. Он пробормотал что-то по-итальянски – по интонации и по тому, как ощетинился Рафаэль, Эбби поняла, что это какое-то ругательство. Анджело снова посмотрел на полуобнаженного мужчину в дверях ванной, потом на брата. Его губы дернулись, он перевел взгляд на Эбби. Если бы взгляды могли бы убивать, она бы уже лежала бездыханная.
– Подумать только, – медленно, с трудом выговаривая каждое слово, произнес Анджело – и я еще заверял тебя, что не люблю сексуальные извращения. Я боялся тебя шокировать, а ты…
Не договорив, он развернулся и вышел, громко хлопнув за собой дверью.
Во второй раз за последние несколько минут все присутствующие замерли в немой сцене. На этот раз первым обрел дар речи Дэймон.
– Эбби, я спятил или этот грубиян правда только что посмел предположить, что мы оба спим с тобой?
Она вскочила, как подброшенная пружиной, и бросилась к двери.
– Не надо, Эбби, не беги за ним, – попытался остановить ее Дэймон, – предоставь его нам.
Поздно. Она уже вылетела в прихожую – как карающий ангел.
– Не смей хлопать дверью!
Анджело застыл перед входной дверью, но не обернулся.
– Ни слова, Абигайль, ни единого слова, – прошипел он не своим голосом. – Я бы задушил тебя голыми руками, но мне противно прикасаться к твоему грязному телу.
Эбби схватила со столика пустой бокал и бросила в Анджело. Ударившись о его спину, фужер упал на пол и разбился. Анджело заметно напрягся, но не оглянулся.
– Обернись и посмотри мне в глаза, высокомерный ублюдок! Только твое извращенное воображение могло такое придумать! – завизжала Эбби.
Она метнула второй фужер, на этот раз он разбился о плечо Анджело. Анджело все-таки повернулся.
– Как ты смеешь! Как у тебя язык поворачивается говорить такое? Как ты мог даже предположить такое, не говоря о том, чтобы бросать эти отвратительные обвинения мне в лицо?! Ты же ничего не знаешь, абсолютно ничего!
Анджело скривил губы.
– Мне и не нужно ничего знать, факты говорят сами за себя. Одна постель, одна женщина, двое мужчин, и все трое – полуодеты. – Его лицо и голос прямо-таки сочились презрением, даже не презрением, а глубоким отвращением. – И я еще думал, что это Рафаэль тебя совратил! Да он по сравнению с тобой сама невинность. Скажи, вы развлекались втроем и до того, как ты раздвинула ноги передо мной, или это началось позже?
Эбби казалось, что его полные яда слова разъедают ее, как кислота.
– Наверное, я со своими традиционными взглядами показался тебе скучным. Если так – извини. Если бы я знал твои вкусы, я бы ради твоего удовольствия велел доставить на остров какого-нибудь красавчика. Правда, тогда бы вы развлекались без моего участия, прости, но это не мой стиль.
Анджело снова повернулся спиной к Эбби. Она швырнула в него последний третий фужер, но промахнулась, и фужер разбился о стену. Не оборачиваясь, Анджело процедил:
– Возвращайся в постель, можешь развлекаться с моим братом и дальше, мне все равно, меня от тебя тошнит.
Эбби не выдержала, гнев придал ей сил, она подбежала к Анджело и закричала:
– К твоему сведению, я никогда не была в постели с твоим братом! Рафаэль не был моим любовником, а Дэймон – мой старый друг! Я ни могла бы спать ни с тем, ни с другим, потому что они спят друг с другом! Рафаэль и Дэймон – любовники! Вот почему твой брат не хотел жениться на Клаудии, а вы с дедом пытались сломать его жизнь! Я всего лишь старалась…
Голос Эбби сорвался, она безнадежно махнула рукой, бросилась в ванную и заперла за собой дверь. Если бы могла, она вообще никогда не вышла бы из этой ванной.
14
В баре было пусто, только за дальним столиком у стены сидели двое мужчин, перед одним из них стояла початая бутылка виски и стакан.
– Что же мне теперь делать? – От выпитого виски у Анджело заплетался язык, Рафаэль хотел что-то сказать, но Анджело продолжал: – Я все испортил! Сам не понимаю, как я мог быть таким идиотом? Я все перевернул с ног на голову! Я с самого начала все испортил!
– Это точно, – согласился Рафаэль.
Анджело встрепенулся, поднял голову и посмотрел на брата так, словно готов был убить его на месте, но потом выражение его лица изменилось, он снова сник.
– Как, как я мог быть таким слепцом?! Как я мог так ошибиться?!
Рафаэль знал, что Анджело страдает, но не собирался облегчать брату жизнь. Он считал, что своим возмутительным поведением по отношению к Эбби Анджело заслужил и более страшное наказание.
– Анджело, дело в том, что ты почему-то предпочитал думать о ней самое плохое. И это происходило постоянно.
Снова подняв голову, Анджело воинственно посмотрел на брата.
– Черт, это ведь ты пытался меня убедить, что Эбби – твоя любовница! Она висла на тебе, как приклеенная, демонстрировала твои бриллианты! Ты нарочно создавал у меня впечатление, что она – пустышка, которую интересуют только деньги.
Рафаэль пожал плечами, хотя и почувствовал легкие угрызения совести.
– Анджело, Эбби – актриса, она играла свою роль, а в жизни она совсем другая.
– Признайся, ты заплатил ей за этот спектакль, за то, чтобы она сыграла твою любовницу?! – накинулся на брата Анджело. – Она приняла от тебя деньги?
Рафаэль, обычно миролюбивый, посмотрел на Анджело, таким взглядом, что на секунду Анджело показалось, брат его ударит, но Рафаэль взял себя в руки и сказал ровным голосом:
– Нет, я ей не платил, Эбби помогла мне по доброте душевной. Она хорошо знает Дэймона, они дружат еще с колледжа. Когда он рассказал ей о нашей…гм, проблеме, Эбби согласилась помочь. – Самообладание на несколько секунд изменило Рафаэлю, и он закончил с жаром: – Я сожалею, что втянул ее в эту историю! – Он возмущенно посмотрел на брата. – Когда дед совсем потерял голову и похитил Эбби, ты сказал, что я могу на тебя положиться. Я тебе поверил. И что ты сделал? Ты ее соблазнил! – Рафаэль в сердцах грохнул кулаком по столу. – Черт, как я мог сделать такую глупость, я же знал, на что ты способен! – Он прищурился и в упор посмотрел на Анджело. – Между прочим, братец, я обещал Эбби, что, если ты ее обесчестил, я заставлю тебя на ней жениться. Она пришла от этой мысли в ужас, но, честное слово, Анджело, если бы она согласилась, ты бы на ней женился, даже если бы для этого пришлось бы приставить к твоему виску пистолет.
Повисло тягостное молчание, Анджело отвел глаза и уставился невидящим взглядом в полумрак бара. Наконец он мрачно пробурчал:
– Теперь она ни за что не согласится. Я все испортил. – Анджело взял стакан и залпом осушил его, затем тут же наполнил снова. Не глядя на Рафаэля, он обреченно произнес: – Я ее потерял. Она была моей, а я прогнал ее и потерял навсегда.
Он снова потянулся за стаканом, но Рафаэль решительно отодвинул и стакан, и бутылку подальше от Анджело.
– Ну уж нет, я не позволю тебе напиваться и барахтаться в жалости к себе, как никак я твой брат. Хватит! Вставай! – Когда Анджело не отреагировал, Рафаэль сам рывком поставил его на ноги. Не обращая внимания на пьяные протесты Анджело, он грубовато уточнил: – Только не думай, что я делаю это ради тебя, мне Эбби жалко, она очень страдает, хотя ты ее и не достоин. Хочу доставить ей удовольствие, пусть полюбуется, как ты валяешься у нее в ногах.
Оставив на столе деньги за выпивку, он едва не волоком вытащил Анджело из бара, перевел через дорогу, завел в дом и втолкнул в кабину лифта, когда двери открылись Анджело тяжело привалился к стене, от выпитого спиртного у него кружилась голова и путались мысли. Вдруг он что-то вспомнил, поднял голову и сфокусировал взгляд на лице брата.
– Послушай, почему ты сразу не объяснил, что ты гей? Какого черта было морочить мне голову этой выдумкой насчет любовницы?
– Но вы же с дедом хотели женить меня на Клаудии.
– Черт подери, если бы мы знали, что ты гей, мы бы не пытались тебя женить! – Анджело взъерошил свои и без того растрепанные волосы, замотал головой и снова посмотрел в глаза Рафаэлю, но уже с другим выражением. – Скажи, братец, этот парень с которым ты живешь…насколько я понимаю, ты его любишь? Когда ты это понял, тебе было больно?
– Сначала – да, – признался Рафаэль. Он впервые посмотрел на старшего брата с сочувствием. – Но потом это прошло, теперь мы друг для друга – все.
Анджело поморщился как от боли.
– Не пойму я тебя, братишка. – Анджело недоуменно покачал головой. – Ты сунул меня под холодный душ и накачал кофе, чтобы я протрезвел, и все это – чтобы сводить меня в театр? Ты что же решил заняться моим просвещением?
– «Феретти инкорпорейтед» выступила спонсором этой постановки, так что, если ты не пришел на премьеру, покажись хотя бы на втором представлении, – невозмутимо пояснил Рафаэль.
Анджело удивился еще больше.
– Впервые об этом слышу! Я не принимал такого решения.
– Ну так я принял. Мы должны поддерживать молодые таланты, это полезно для репутации фирмы.
Рафаэлю не удалось убедить брата в своей правоте. Анджело упрямо возразил:
– Вот как? Сомневаюсь. – Рафаэль загадочно улыбнулся. – между прочим, в труппе есть настоящие таланты.
Не обращая внимания на недовольную мину на лице старшего брата, Рафаэль провел Анджело на отведенные для них места в первом ряду. Они сели, не прошло и минуты, как в зале погас свет и спектакль начался.
Через пять минут после начала спектакля Анджело уже сожалел о своих словах. Актеры и впрямь играли прекрасно. А когда на сцену вышла главная героиня, Анджело вздрогнул и наклонившись к брату, прошептал:
– У меня галлюцинации?
– Нет, – тоже шепотом ответил Рафаэль, – в главной роли действительно Эбби. Она окончила школу актерского мастерства при Нью-Йоркском университете, у нее диплом актрисы со специализацией в классике.
Анджело тихо чертыхнулся. А он-то считал ее пустышкой, все дарование которой заключалось в смазливом личике и в аппетитной фигурке! Зритель, сидевший за ними, наклонился вперед и недовольно зашикал. Рафаэль притих, да ему и нечего было добавить к тому, что он уже сказал. Анджело же в очередной раз почувствовал себя так, словно получил удар в солнечное сплетение.
От Эбби потребовалось все ее профессиональное мастерство, чтобы продолжать игру, когда она заметила сидящего в первом ряду Анджело Феретти. Ей достаточно было сделать несколько шагов, подойти к краю сцены, и она могла бы дотронуться до него. Или послать его к черту в присутствии сотен зрителей. Ничего подобного она, конечно, не сделала, но этот спектакль ей дался куда труднее, чем вчерашняя премьера. В трагическом финале пьесы, когда ее героиня умирала от чахотки, Эбби сама чувствовала себя почти умирающей. Зрители и не догадывались, почему ее игра выглядит так убедительно.
К невероятной усталости Эбби примешивалась тревога: она не знала, зачем Анджело пришел, вернее, зачем Рафаэль его привел. Он не предупреждал ее, что приведет брата, да и сам мог бы не приходить на второй спектакль. Но Эбби была благодарна ему за моральную поддержку. После ужасной сцены, разыгравшейся в квартире Рафаэля, он и Дэймон окружили Эбби поистине братской заботой. Оба считали, что в случившемся есть доля и их вины.
– Нам давно нужно было сказать правду, – говорил Дэймон.
– Мы не имели права втягивать тебя в свои проблемы, – вторил ему Рафаэль.
Но ни один из них не упоминал имени Анджело. И вот он здесь, в нескольких метрах от нее. Впрочем, этого следовало ожидать, подумала Эбби. После того, что она ему рассказала сегодня утром, он не мог не явиться к ней с новыми вопросами и, вероятно с новыми обвинениями. Она уже сожалела, что рассказала Анджело правду о его брате. Никто не знает, как это отразится на судьбе Рафаэля. Мало вероятно, что Анджело Феретти, мужчина на все сто процентов, если не на сто пятьдесят, спокойно отнесется к тому, что его родной брат – гомосексуалист. Если вспомнить, как он отреагировал на ее предполагаемую склонность к извращениям… Эбби зябко поежилась. Но у нее был принцип – не откладывать в долгий ящик неприятные дела.
Сняв грим и переодевшись в джинсы и в свитер, Эбби вышла из гримерной и пошла к служебному входу. Как она и предполагала, на улице ее ждал Анджело. Увидев Эбби, он пошел ей навстречу. Стоило Эбби только на него взглянуть, как у нее ослабели колени, а сердце забилось чаще, хотя она отдала бы миллион, лишь бы не испытывать ничего подобного. Но Анджело выглядел так, что дух захватывало, и у Эбби действительно дух захватило при виде знакомых черт и темных глаз. Лицо Анджело было непроницаемым. Он был в темно-синем костюме и в белоснежной рубашке, на запястье тускло поблескивали золотые часы. Эбби вдруг захотелось броситься к нему, обнять и никогда не отпускать, желание это было таким острым, что она задрожала.
– Эбби, почему ты мне не сказала? – подойдя, без предисловий спросил Анджело. – Видит Бог, у тебя было достаточно возможностей открыть мне правду.
– Что именно ты имеешь в виду? Какую правду?
Будучи актрисой, Эбби сумела не показать, что только сила воли удерживает ее на ногах. Ее и Анджело разделяло не больше шага, но как же он был далек.
Анджело помрачнел.
– Что ты играешь роль, конечно!
– Пойми, Анджело, у меня не было выбора, я выручала Рафаэля.
– И ради этого ты заставило меня пройти через ад? – взревел Анджело. Его лицо как-то осунулось, резче обозначились скулы, но Эбби это не разжалобило. – Ты заставляла меня считать тебя любовницей Рафаэля и еще черт знает кем похуже! Внушала мне мысль, что ты из тех женщин, которые…
Эбби не дала ему договорить.
– На всякий случай хочу внести ясность, мистер Феретти, я не пыталась зачать от вас ребенка, чтобы запустить руку в богатства Феретти! Я повела себя глупо, беспечно, безответственно – да, но, когда мы занимались сексом, у меня и мысли не было о каких бы то ни было деньгах. И еще одно, Анджело. Я бы не согласилась стать матерью твоего ребенка, даже если бы ты умолял меня об этом, ползая на коленях. Стать твоей женой – да меня такая участь просто в ужас приводит! Даже если в обмен я получу горы денег и уйму привилегий!
Эбби замолчала, переводя дух. Анджело хотел что-то возразить, но она слова не дала ему вставить.
– Теперь, когда мы расставили все точки над «i», чтобы у тебя не осталось никакой неясности, объясняю, что я остановилась с тобой поговорить по одной-единственной причине. Я хочу, нет, я требую, чтобы ты оставил Рафаэля и Дэймона в покое. Им и без тебя несладко приходится, не вздумай даже пытаться откупиться от Дэймона, как ты хотел откупиться от меня.
Анджело, и без того мрачный, помрачнел еще сильнее.
– У меня этого и в мыслях не было!
– Вот как? Интересно почему? – язвительно поинтересовалась Эбби. – Что меняется от того, что Дэймон мужчина? Ах да, как же я сразу не догадалась, ведь ты не можешь переманить его в свою постель!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16