Пожалуйста, не приближайтесь к моим подопечным с этими… попытками… просьбами…Он, не мигая, смотрел ей в лицо.— Люсьен. Скажи так. Сейчас.— А… Люсьен.Разве это голос Ариэль, охрипший в миг, когда произносилось его имя?Люк с интересом наблюдал за ней, пока Ариэль беспомощно запиналась, пытаясь собрать резонные доводы против его настойчивых домогательств. Она ненавидела Люка за то терпение и радость, которые были написаны на красивом лице, и за трепет собственного тела, тянущегося к нему. К тому же эти дьявольские, нежные руки, точно знающие, где надо ласкать женщину…— Попытками заняться любовью со своей женой? — подсказал он, игриво касаясь мочки ее уха. — Заверяю вас, жена моя, я готов исполнить супружеский долг.Насмешка разозлила Ариэль. Ни один мужчина никогда не играл с ней, не смел даже прикоснуться. Дрожа от желания ударить его, она отчеканила:— Будьте осторожны. Говорят, у меня ужасный характер, и я не позволю вмешиваться в мои планы.Люк ухмыльнулся, полоска белых зубов сверкнула в темноте.— Я рад и жду взрыва вашего гнева и страсти, госпожа жена.— Женщины, — ворчал Смитсон на следующее утро в местной таверне. Он отодвинул пустую тарелку и закончил плотный завтрак, медленно глотая кофе. — Да-а, это хороший напиток. В нем не плавает пепел от костра.Люк приветственно поднял свою керамическую кружку, кивнул и неторопливо выпил.— Женщины, вдовы и неприятности, — мрачно произнес Смитсон, снова поднял кружку и осушил ее до дна.Люк попытался сдержать улыбку, но не смог. Смитсон нахмурился, вытащил глиняную трубку и набил табаком. Он зажал ее между зубами и взглянул на Люка из-под густых бровей.— Ариэль Д'Арси приносит неприятности. Рыжие волосы и зеленые глаза. Она просто одна сплошная неприятность. Проблемы возникают сами собой рядом с ней. Никогда не видел рыжеволосую женщину, которая бы не причиняла неприятностей. Дайте ей волю, и весь караван будет страдать. Вы согласны. Люк?— В ней есть пыл, — легко согласился Люк, вспомнив последний яростный взгляд Ариэль. Он мучился всю ночь, лежа в комнате рядом с Сиамом, пока его жена спала в другом конце дома. Он едва не решился выкрасть ее из теплой постели и унести в ночь. Прежде чем они отправятся в путь, она станет его.Люк потер больную ногу, проклиная противоречивые, сильные чувства, которые Ариэль пробуждала в нем. Она поступила милосердно, из добрых побуждений, согласясь выйти за него. Все ждали его смерти. И, выкарабкавшись, он собирался спокойно дать ей развод, поддержать такое нелегкое предприятие, сопровождая в далеком путешествии в Орегон. До тех пор пока он не встретил Ариэль Браунинг Д'Арси во второй раз, целью Люка было защитить свою жену в трудной поездке.Теперь он попал в ее сети, и планы изменились.Люсьен… То, как она произносила его имя, соблазняло, околдовывало.Люк проклинал волнение и внезапный прилив счастья, затопивший душу. Его бесило, что она так легко отказывается от брачных обязательств. Ни одна женщина не завоевывала его так просто, даже Катрина. Люк вцепился пальцами в изрезанный стол и тихо выругался. Приветливая проститутка облегчит страдания, утолит поразительный сексуальный голод, но пустое удовольствие не продлится долго. У него было тяжелое предчувствие, его бережно защищаемое сердце не сможет обойтись без Ариэль Д'Арси.Маленькая женщина, легко управляющая огромными лошадьми с помощью мягкого прикосновения и нежного слова, просто так не сдастся. Жеребец по имени Зевс, к счастью, был очень хорошо обучен и, находясь в упряжке, не реагировал на кобыл. Лошади — Майя, Электра и Тайжет — были названы как греческие мифологические нимфы, которые рожали детей Зевсу. Калипсо и Гера, тоже возлюбленные бога Зевса, дали свои имена еще двум кобылам.Во внутреннем кармане куртки пальцы Люка нащупали кружевной платок, в него было завернуто кольцо Эдварда Блисса. Платок Ариэль напоминал ему о прихотливой, сладостной мечте… об ангеле, парящем над ним и облегчающем боль.Ариэль Д'Арси, объявившая себя деловой женщиной и старой девой, стремилась к удаче, когда пять лет назад давала имена жеребятам. И все-таки в душе она оставалась романтиком.Он вспомнил гордую осанку и приподнятый подбородок Ариэль. Его ангел — леди с загадочной душой, которая не имела ничего общего с другими.— Слишком много энергии, слишком большая сила воли в этой сумасшедшей, — продолжал Смитсон. — Идея об этом переезде заставляет дрожать мои колени. Целый поезд вдов… не связанных ничем дамочек, охотящихся за мужьями. У меня ноги подкашиваются при такой мысли. Они называют себя «Обществом Вдов для Достижения Счастья в Браке». Ни одного простого, домотканого платья… все. кажется, при деньгах. Большинство ведут себя как леди, кроме этой самой миссис Д'Арси. Ей не нравится укрощать свой нрав. Я буду посмешищем для всего Орегона. Подождите, пока Бриджер и Карсон услышат этот анекдот. Смитсон, опытный караванщик, — проводник вдовьего поезда, — угрюмо закончил он, искоса глядя сквозь клубы табачного дыма.Люк протянул ногу к гудящему в огромном камине огню. Он перевел мысли от Ариэль к сидящему мужчине. Он подозревал, что у Смитсона есть важная причина взять с собой именно женщин, когда было слишком много других претендентов попасть в караван.— А почему вы согласились принять их? Смитсон пожал плечами, потом с неохотой заговорил, рассматривая тлеющий табак в своей трубке.— Было чертовски трудно отказать. Моя мать была вдовой, весьма симпатичной, кстати, но она попала в тяжелые времена. Почти пацан, я был вынужден драться с мужиками в два раза больше меня, которые увивались вокруг. У каждой женщины должен быть свой рыцарь, способный защитить, оградить от опасности. Эти несчастные создания не могут помочь себе сами, также как моя милая матушка, упокой Господи ее душу. Она бы содрала с меня шкуру, если бы я отправил их назад. Хотя отказ крутился у меня на языке, пока я не увидел опытных молодцов, готовых взяться за это дело, — сказал он спокойно. — Я могу положиться на вас до окончания пути. Вы не бросите караван, учуяв войну с Мексикой?— Я буду сопровождать караван до Орегона, — медленно пообещал Люк, вспоминая мать и сестер, которым так была нужна защита. — У меня там есть земля и мне некуда больше ехать. Вы получили мое слово.— Поработайте с ними, — сказал Смитсон после короткого кивка. — Я видел, как юбки запутываются в колесах и затягивают женщин вниз… Это медленная смерть. Следите, чтобы они были осторожны с огнем и, как хороший муж, держите их в страхе. Отбракуйте хилых и возьмите только сильных. Хотя на первый взгляд, каждая здорова и настоящая леди. Вначале я подозревал какое-то надувательство, но сейчас успокоился.Его глаза впились в лицо Люка.— Что вы думаете о Мэри 0'Флэннери. Несмотря на ее кроткие манеры и широко распахнутые глаза, меня смущает копна рыжих волос. Затруднительное положение. Она создает неприятности, приносит проблемы и болезни всем вокруг, и будет стоить нам многих хлопот и времени. А из-за двух ее дворняжек я бы исключил Мэри.— Все женщины ищут лучшую жизнь, — ответил Люк, вспомнив гневное бледное лицо Ариэль, решительно поднятое навстречу его взгляду. Что движет ею?Она взяла товары на продажу фермерам, семена, специи и все для шитья, уложив вещи на дно фургонов и покрыв их досками. Ежедневно внимательно осматривая повозки и записывая каждую партию товара в блокнот, Ариэль называла свои ящики «грузом». Атласные ленты, шелковые нитки и бережно сложенные кашемировые шали лежали в одном сундуке. Другой заполнили иголки, французские кружева, муслин, сатин и выкройки платьев модных фасонов. Третий сундук был забит отрезами китайского шелка всех цветов и оттенков. Еще был ящик с разноцветными зонтиками и большая коробка зеленого чая. Женщинам не хватало мебели, к тому же один набор кастрюль и сервиз служил для всех.Мрачная решимость Ариэль перевезти своих подопечных, продать товары и основать конный завод скрывала другую цель, — озабоченно решил Люк.Он смотрел на пламя, пляшущее у его ног. Каждая из переселенок несла свои тайны и боль, скрытые в глазах. Он читал отчаянный страх на каждом лице, беспокойство ощущалось в их молчании. Но появлялось возбуждение, их глаза загорались, когда разговор заходил о неизвестных мужьях и Орегоне. Мэри мечтала о теплом, безопасном доме для детей, о том, как будет делать масло из молока своих коров и готовить еду для семьи, для мужа. Нэнси хотела развести сад и хранила жестяную коробку с семенами. Америка собиралась делать мыло, разводить цыплят и молочных коз. Она хотела, чтобы ее сын вырос сильным и здоровым на новой земле.Мария мечтала наводить чистоту и порядок в собственном доме, а Элиза надеялась выращивать лен и прясть шерсть с овец, вскормленных на чистых, зеленых лугах.— Каждая очень хочет мужа, — сказал Люк спокойно и поклялся про себя узнать намерения Ариэль до окончания поездки. — Они будут слушаться указаний.Смитсон постучал трубкой о край тарелки.— Подъем в четыре утра, повозки запряжены и готовы к отправлению в семь. Остановки днем и отдых по воскресеньям. Стирка по возможности. Вдовы держатся подальше от мужчин, женатых или холостых, все равно. О любых ухаживаниях, а их, вероятно, будет много, я должен знать. Во время путешествия я хочу, чтобы меня извещали о всяком фривольном поведении. Я обратил внимание на вас. Вчера между миссис Д'Арси и вами что-то произошло. Не хотите ли мне что-нибудь сказать? Вы думаете ухаживать за ней с целью женитьбы?Люк открыто встретил взгляд Смитсона. Он не собирался отпускать Ариэль прежде, чем выяснит, что происходит между ними. И не отдаст ее в руки другого. Не теперь. Он раздумывал над мыслью об ухаживании за Ариэль, как рассматривал бы изумруд, камень цвета ее глаз, изучая со всех сторон каждую грань. Завоевывать Ариэль было очень привлекательно.— Да.— Я уже говорил вам, ее будет нелегко обуздать, — сказал Смитсон, захлопывая свой журнал. — Хотя у нее есть свидетельство о браке, она выглядит как необъезженная кобылка… Должно быть давала бедному мужу прикурить. Может, и свела его в могилу… Помните, что бобы и рис слишком долго варятся… Возьмите побольше пшеничной муки, кукурузы и сушеных фруктов. Получше упакуйте бекон, чтобы не протух. Миссис Д'Арси знает мои требования, но я прошу, чтобы вы проверили ее закупки. Может, это и к лучшему, что вы положили на нее глаз. Так она никому не причинит вреда, — закончил Смитсон, вставая на ноги.Он бросил монеты на грубо сколоченный стол.— Держите эту даму в узде. Люк. Она пишет левой рукой, а вы знаете, что левши — люди со своеобразным мышлением. Я не хочу потерять вдовий поезд, потому что ей взбредет в голову повернуть на другую дорогу. Я знаю, что Сиам помогает леди, но где же ваш третий помощник?— Он вскоре будет здесь.Когда Смитсон кивнул и вышел из таверны, Люк поднялся и медленно потер ногу. Перед завтраком Ариэль сказала, что сможет «сунуть под нос Смитсону третьего сопровождающего уже к полдню». Она избегала смотреть на Люка и обращалась к Глэнис. Лидия ставила компресс на его больную ногу, но он успел перехватить, брошенный искоса, хмурый взгляд Ариэль. Люк — терпеливый человек, и ему доставит удовольствие долгий путь и постепенное открытие скрытой в Ариэль чувственности. Прошлой ночью она была такой притягательной, девственно-любопытной, и он с трудом удержался, чтобы не потребовать большего. И прежде чем пройдет много ночей, она будет лежать в его объятиях.Люк выглядел хмурым и озабоченным. Ему было отчего злиться. Ведь он пять лет воздерживался от связей с женщинами. И вот та, которую страстно пожелал, отбрасывает его, словно грязную тряпку. Ее нельзя ни очаровать, ни запугать. Морщины между бровями углубились. Никогда в жизни не задирался он с женщиной, но Ариэль бросалась на него как ощетинившийся дикобраз. Его нога заныла, напомнив об их первой встрече и потребности тогда Люка в ней.Уменьшилась ли эта потребность? Люк напрягся. Когда он был ребенком, отец наказывал его за слабость. В результате получился мужчина, который мало кого пускал в свое сердце. Катрина закрыла замок. На время Вилоу смягчила его жизнь и не протестовала против той малости тепла, которую он давал ей.Ариэль смело вошла в сердце; ангел появился, когда он нуждался в ласковом прикосновении. «Мой дорогой…»Лотом она быстро исчезла, взяв с собой частицу его гордости и обручальное кольцо матери.Гордость говорила, что она его жена, и что он страстно желает упрямую маленькую ведьму. Она бросила вызов его чести и мужскому достоинству.Сквозь оконное стекло Люк смотрел на Ариэль, прогуливающуюся вдоль аллеи. Глэнис, как обычно, была рядом. Он покатал в ладони монеты и бросил их на стол. Кожа Ариэль такая гладкая, теплая, потом запылала; ее дыхание участилось, хотя она замерла в его объятиях. Красновато-коричневые локоны согревали руки, рассыпаясь по ним.Ариэль изящно приподняла юбку, огибая лужу, и Люк мельком увидел тонкую лодыжку. Силы почти вернулись к нему, хотя нога еще побаливала, и его тело настойчиво требовало бледную плоть Ариэль.Она остановилась, оглядывая людную улицу, и обратилась к Глэнис, которая положила руку на локоть хозяйки. Ариэль сбросила ее и устремилась вниз по аллее, перепрыгивая грязные лужи. Белые нижние юбки быстро замелькали на солнце.Люк вышел из таверны как раз в тот момент, когда Ариэль скользнула между маленьким прохожим с кнутом в руке и высоким, стройным рабом с окровавленной спиной. Сердце Люка замерло, он бросился навстречу опасности, грозившей Ариэль.Маленький человек оттолкнул ее в сторону, замахнулся кожаным кнутом, собираясь нанести очередной удар по исполосованной спине раба. Тот держался стойко, несмотря на раны. Его большие руки были привязаны к громадному, окованному железом, колесу фургона.Изящная ножка Ариэль наступила на кончик хлыста. Она наклонилась взять его в руки, и тут мужчина рванул со всей силы.Ариэль упала в грязь, барахтаясь среди пышных юбок. Удар кнута, конечно же, не достиг спины раба. Глэнис наклонилась, чтобы помочь Ариэль, когда начала собираться толпа.Работорговец оглянулся, его лицо пылало от ярости, плечом он задел Глэнис. Она свалилась сверху на Ариэль. Та быстро освободилась и вскочила на ноги. Ее шляпка сползла на бок. Она помогла Глэнис подняться, потом погрозила обидчику кулаком. Тот сжал челюсти и занес руку над головой.Люк перехватил руку, медленно заломал ее назад, заставляя опуститься мужчину на колени. Хотя его и следовало наказать. Люк сделал это движение скорее, чтобы сорвать свой гнев против Ариэль. Не заботясь о безопасности, она действовала мгновенно, ужасно напугав его.— Вы просите прощения, так ведь? — спросил Люк сквозь зубы.Его страх за Ариэль удивил Люка, он хотел бы взвалить ее на плечо и унести в безопасное место.— Мне нужен тот человек. — Она стояла, немного расставив ноги, и указывала на молчаливого раба, который высоко держал голову. Ариэль отряхнула испачканную одежду, скорчив недовольную гримасу и хмуро посмотрела на раба, стоявшего на коленях в холодной грязи.— Я знаю таких как вы. Вам понятен только вопрос «сколько стоит?» Итак?Он не ответил, и она взглянула на Люка.— Я забираю этого человека, пока он не отказался. Назначьте цену и подготовьте документы к полудню. Мистер… Наварон займется этим делом.Она кивнула рабу, который прохладно смотрел на нее с высоты своего семифутового роста.— Вот так. Вы пойдете с нами и отдохнете до завтра. Когда Люк, он мой служащий, получит ваши документы, вы станете свободны, хотя я бы хотела нанять вас для путешествия. А теперь пойдемте, сэр, — сказала она, радостно улыбаясь и касаясь его руки. — Вам нужен уход, а завтра вы будете свободным человеком.Великан расправил плечи, потом медленно кивнул. Глэнис и Ариэль двинулись вперед, осторожно поддерживая мокрые юбки, чернокожий гигант следовал за ними. Избитый и одетый в лохмотья, он шел, гордо подняв голову, в его движениях сквозило благородство.Люк поставил ногу на грудь упавшего мужчины. Ему не нравился этот человек, но еще больше то, что Ариэль назвала его своим служащим. Он проклинал привязанность к ней и безумный страх, что ей могли бы причинить боль. Когда мужчина растянулся в грязи. Люк прошептал:— Я жду вас сегодня днем. Приготовьте его документы. 8 Прерия, похожая на волнующееся зеленое море, расстилалась под утренним солнцем. Один за одним легко катились фургоны, некрытые белой парусиной. На горизонте небесно-голубой цвет незаметно сливался с изумрудным оттенком молодой травы. Вильсон, главный проводник каравана, ускакал вперед подготовить место для привала.Звуки дудочки Тимми витали в воздухе, когда взволнованные переселенцы пересекали границу Индейской Территории. Охваченные «Орегонской лихорадкой», возбужденные лица мужчин контрастировали с печальными лицами женщин, которые горевали о покинутых домах и фермах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38