— А тебе не холодно, Джейми?
— Как мне может быть холодно, когда я сжимаю тебя в объятиях, любовь моя?
«Любовь моя»… Алекса подумала, что еще никогда не слышала таких прекрасных слов.
Она гладила темные волосы, покрывавшие его грудь, пока не наткнулась на длинный шрам.
— Что это?
— Ничего, — Джейми поймал ее руку, — просто старая рана.
— Мне больно при мысли, что твоего тела касалось оружие!
— Теперь это не имеет значения, любимая. Сейчас, когда ты со мной, я забыл о своих ранах. Они больше не могут причинить мне боль, — сказал он и удивился, осознав, что это чистая правда — он чувствовал себя исцеленным, рожденным заново.
Джейми взял ее лицо в ладони.
— Война оставила шрамы на наших телах и сердцах, Алекса. Но мы выжили. Ты и я. До сегодняшнего дня я ненавидел себя за то, что я жив, а все мои товарищи погибли. Ты помогла мне понять, что нам даровано нечто более ценное, чем жизнь.
— И что же это?
— Любовь, — прошептал он, прижимаясь губами к ее губам. Джейми притянул Алексу ближе и долго ласкал ее губы, прежде чем скользнуть языком внутрь.
— Моя милая Алекса, ты просто чудо! Я так тебя люблю! Любовь… Она мысленно прижала это слово к сердцу, зная, что ни одно слово на свете не может значить для нее больше.
— Все-таки тебе холодно, — Джейми укрыл ее плащом. — Я чувствую, как ты дрожишь.
— Это не от холода, Джейми, — она обняла его, прижалась к нему всем телом и улыбнулась, обнаружив, что он снова возбужден. — Совсем не от холода…
Почувствовав себя увереннее, Алекса начала покрывать легкими влажными поцелуями его шею, спускаясь все ниже и ниже. Когда Джейми застонал от удовольствия, она совсем осмелела, пока он не поймал ее за плечо, чтобы остановить.
— Женщина, ты понимаешь, что ты со мной делаешь?
— Конечно, милорд, — она засмеялась, убирая влажные пряди волос, упавшие ему на глаза, и наслаждаясь блаженством, отразившимся в его взгляде. — Вы станете возражать?
— Я стану возражать только в том случае, если вы вздумаете остановиться, миледи.
И прежде чем снова раствориться в пламени страсти, Джейми понял, что именно эту женщину, этот прекрасный миг и столь неожиданный дар любви он ждал всю свою жизнь.
— Джейми, что ты успел натворить? — проснувшись, Алекса обнаружила, что Джейми сидит рядом с ней на траве, забросив ногу на ногу. Весьма довольный собой, он достал то, что было спрятано у него под плащом.
— Я принес нам еды. И немного вина.
Алекса быстро взглянула на небо, убедившись, что утро еще не вступило в свои права. Влюбленные провели всю ночь в саду, завернувшись в теплый плащ. Поспать им удалось совсем немного, потому что большую часть времени они провели в любовных утехах. Иногда им казалось, что даже земля колеблется от огромной силы их любви, а иногда они любили друг друга нежно и легко, словно были любовниками уже целую вечность.
Алекса внезапно поняла, что именно так она себя и чувствует — словно они вместе с момента сотворения мира.
Она села, убирая огненные кудри с глаз.
— Сестры уже проснулись?
— Нет. В трапезной никого не было, поэтому я взял все, что захотел. На полке я нашел целый кувшин церковного вина, — Джейми наполнил кубок и протянул его Алексе. — Уверен, отец Лазарь не станет возражать, если мы возьмем немного.
— Церковное вино? — остановив руку с кубком на полпути, Алекса бросила на него удивленный взгляд. — Ты украл церковное вино?
— Любимая, я его не крал. Вообще-то, я с удовольствием возмещу монахам все убытки, — с лукавой улыбкой он отломил кусок сыра. — Алекса, дорогая, признай, нам действительно нужно немного подкрепиться!
— Твоя правда, — она улыбнулась и отхлебнула вина, чувствуя, как его тепло проникает в кровь и согревает ее. Потом с удовольствием приняла предложенные им сыр и хлеб.
— Надо признаться принес тебе еды и вина… — его улыбка стала еще шире, когда он отхлебнул вина, прежде чем вернуть ей кубок, — не просто так. У меня была на то очень серьезная причина.
— И какая же?
Он наклонился, чтобы легонько коснуться губами ее губ. И оба тут же почувствовали, как по телу прокатилась волна желания.
— Я хотел, чтобы ты перекусила и набралась сил, чтобы мы могли воспользоваться последними драгоценными минутами. Ведь скоро проснутся сестры…
— Я должна была предвидеть, что вами руководило отнюдь не благородство, милорд.
Джейми забрал у нее кубок и отставил его в сторонку, прежде чем взять в ладони ее лицо и поцеловать эти манящие губы.
— Но вы должны признать, это была хорошая идея, — прошептал он.
— Отличная идея, — мурлыкая, как сытая кошка, Алекса обняла его, отдаваясь нарастающему удовольствию.
— Преподобная мать, сегодня ночью что-то случилось!
Сидевшая за письменным столом настоятельница подняла глаза.
— Что именно, сестра Фиона?
— Сегодня утром Мордрунд принесла завтрак в комнату Евы и обнаружила, что там никого нет. Она говорит, что постель не смята…
— Может быть, девушка в часовне, с послушницами?
— Нет, я там была, — взволнованная монахиня теребила свою юбку. — И когда я зашла проведать молодого лорда, то обнаружила, что его комната тоже пуста.
Мать-настоятельница встала из-за стола и начала мерить шагами кабинет. Случайно она бросила взгляд в окно и застыла. Потом подошла к окну и вздохнула с облегчением.
— Что случилось?
Сестра Фиона торопливо подошла и встала рядом с ней. Когда она увидела Джейми и Алексу, сидящих бок о бок на каменной скамье, она вскрикнула от удивления.
— Преподобная мать, девушка сняла плащ!
— Да, я заметила.
— Прежде я никогда не видела ее с непокрытой головой. Посмотрите, как переливаются на солнце ее волосы!
— Вижу.
— И, кажется, она… смеется!
— Действительно.
— Это настоящее чудо! — сестра Фиона повернулась к матери-настоятельнице. Ее лицо сияло от восторга. — Вы согласны?
— Да, сестра Фиона. Кажется, лорд и девушка наконец-то решили выйти из тьмы.
— Я должна сообщить это радостное известие сестрам! Возможно, отец Лазарь найдет подходящую случаю благодарственную молитву.
— Хорошая мысль, — мать-настоятельница обители Креста Господня подождала, пока за сияющей от радости монахиней закроется дверь, а потом снова вернулась к созерцанию пары, сидящей в саду.
Она так долго молила Господа о чуде! И, похоже, оно все-таки свершилось. Мать-настоятельница давно отреклась от мирской суеты, однако была мудрой женщиной и понимала, что сила любви очень велика, однако ее одной иногда оказывается недостаточно, чтобы излечить раны тела, души и сердца. Она вознесла молитву Господу, надеясь, что этот случай — редкое исключение из правил. Ей очень хотелось, чтобы для этих двоих жизнь превратилась в прекрасную сказку…
Лорд Джейми слегка коснулся плеча девушки, прежде чем склониться к ее уху и прошептать что-то, заставившее ту улыбнуться.
Мать-настоятельница поспешно отвернулась — нехорошо подглядывать за влюбленными…
Глава 8
— Вы только посмотрите на них, преподобная мать! — сестра Фиона остановилась в проходе под аркой, чтобы полюбоваться молодой парой, работавшей в саду. — Как же приятно видеть их такими счастливыми!
Она вздохнула.
— И такими влюбленными.
— Вы правы, сестра, — кивнула мать-настоятельница.
Этого нельзя было не заметить! Перемены, происшедшие с Алексой и Джейми, изумляли всех обитателей аббатства. При виде молодых людей, которые прогуливались в саду после ужина, застенчиво взявшись за руки, монахини и послушницы прятали радостные улыбки, вспоминая, что совсем недавно они находились на волосок от гибели. Теперь, зная о том, какая страшная участь постигла семью Алексы, они еще больше радовались тому, что девушка вернулась к жизни.
Мать-настоятельница не могла скрыть своего удивления и восторга — сад еще никогда не был так прекрасен. Тут цвели георгины размером с хорошее блюдце всевозможных цветов, там высились стройные ряды львиного зева, вымахавшего в рост человека. Некоторые клумбы прятались под шапкой ярко-желтых и оранжевых настурций, другие укрывались ковром из нежно-розовой вербены и темно-фиолетовой наперстянки. Даже стены и ограда были покрыты цветами — белый и розовый душистый горошек и сочная пурпурная вистерия оплетали камни, украшая их своими ароматными соцветиями.
Казалось, цветы, подобно остальным обитателям старинного аббатства, греются в лучах дивного сияния, исходившего от влюбленных…
Алекса и Джейми, как обычно, работали в саду.
— Знаешь, за что я люблю этот сад? — спросил он, стараясь, чтобы голос не прозвучал чересчур восторженно.
— За что? — Алекса подняла на него глаза.
— За то, что он соединил нас. Сначала он просто служил нам убежищем, а потом — доказательством того, что красота и покой все еще существуют в этом мире, изуродованном войной.
Алекса улыбнулась.
— Это правда. Теперь этот мир принадлежит нам, Джейми. Но он отрицательно покачал головой.
— Это всего лишь временное убежище, любовь моя. Мир по-прежнему ждет нас там, — он указал куда-то в сторону дальнего леса. — Мой дом в горах. И мой народ. Теперь, когда я поправился, я начинаю тосковать по ним. Я хочу, чтобы ты поехала со мной, Алекса, и стала частью моей жизни.
Девушка замерла.
Джейми упал перед ней на колени.
— Прости меня, любимая! Но ты должна признать, что мы провели здесь достаточно времени, чтобы исцелиться от ран, как телесных, так и душевных. Нам пора возвращаться в реальный мир. Я уже известил свой клан, что жив и скоро вернусь. Я хочу, чтобы ты поехала со мной, Алекса. Надеюсь, не слишком дерзко с моей стороны просить тебя выйти за меня замуж и вернуться со мной в горы, где мы сможем жить вместе, как одна семья.
— Жить вместе в горах? — инструмент выпал из ее пальцев, но девушка, казалось, этого даже не заметила. — Я думала, что мы будем жить здесь, Джейми.
Он был слишком счастлив, чтобы заметить, что она нахмурилась.
— Любовь моя, это аббатство — надежное убежище для человека, чьи тело и душа обезображены войной. Но теперь нам пришла пора идти своим путем. Раз у тебя больше нет клана, я предлагаю тебе присоединиться к моему. Мои люди обязательно полюбят тебя так же, как люблю тебя я. Джейми услышал тихий вздох.
— Любимая, что-то не так?
— Я думала, что ты поймешь. Скорее всего, я не смогу отсюда уехать.
— Но почему?
— Потому что я дала клятву. Потому… — девушка испуганно обвела глазами ставший таким знакомым сад. Сотни мыслей роились у нее в голове. — Потому что моя работа здесь еще не закончена.
В ответ на его немой вопрос Алекса наклонилась и подняла что-то с земли.
— Видишь? Как я могу уехать, если это происходит снова и снова?
— О чем ты говоришь?
— Вот, — на ее ладони лежало несколько сморщенных розовых бутонов. — Розы больны. Что бы я ни делала, цветы не хотят распускаться. Бутоны появляются, но вскоре засыхают и опадают.
Джейми улыбнулся.
— Так давай выкорчуем розы и посадим что-нибудь другое! Другие цветы, которые украсят сад.
— Нет, — Алекса упрямо покачала головой. — Здесь, в центре сада, должны цвести розы.
Джейми попытался погасить растущее раздражение.
— Но почему?
— Так нужно, — девушка опустила голову, старательно избегая его взгляда. — В конце концов, что за сад без роз?
Джейми поймал ее за подбородок и заставил поднять голову!
— Вряд ли ты так расстроилась из-за такой мелочи, любовь моя. О чем же ты мне не хочешь говорить?
Алекса снова отвела глаза.
— Здесь должны быть розы. Без них сад не закончен. Джейми развел руками.
— Посмотри вокруг, Алекса! Посмотри, что тебе удалось сделать. Если бы не ты, здесь до сих пор была бы только вытоптанная земля и валялись камни. Благодаря тебе сад аббатства снов полон красоты и спокойствия. Почему бы тебе не насладиться тем, что уже сделано, и не посадить вместо роз менее прихотливые растения?
— Ты не понимаешь, — она подняла на Джейми глаза, полные слез. — Я вижу сад таким, каким он был когда-то.
— Ты видишь?
Алекса кивнула, боясь, что он примет ее за сумасшедшую, но ей необходимо рассказать ему правду.
— Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу сад таким, каким он был сто лет назад. Это видение преследует меня даже во сне. Как и леди Анна со своей печалью.
— Теперь понятно, — Джейми снова прижал девушку к себе и почувствовал, что она дрожит. — Не удивительно, что ты была такой замкнутой, любовь моя. Днем ты возвращалась мыслями на поле боя, а ночью тебя тяготили мысли о чьем-то прошлом. Но что же нам делать с настоящим, Алекса? И будущим? Нашим общим будущим?
Она тяжело вздохнула.
— Прости меня, Джейми. Я знаю только, что я пообещала леди Анне восстановить былую красоту сада, чтобы скрасить ожидание, к которому она приговорена. И даже больше — в свидетели я призвала отца Лазаря, — Алекса снова тяжело вздохнула. — Теперь ты понимаешь, почему я не смогу уехать отсюда, пока розы не зацветут? Я не могу нарушить обещание.
— А если розы не зацветут, когда мои люди приедут за мной? Что тогда, Алекса? Я уеду один?
Алекса спрятала глаза.
— Если так суждено, то да,
— Ты хочешь сказать, что любишь этот сад больше меня?
— Нет, — ее руки непроизвольно сжались в кулаки. Нет, она не позволит себе прильнуть к нему в поисках утешения и защиты! — Я никогда не буду любить кого-нибудь или что-нибудь больше тебя, Джейми Морган! Но я дала слово.
— Слово можно нарушить. Алекса грустно покачала головой.
— Нет. Я дала слово Леди Анне, и я его сдержу.
— Значит, слово, данное призраку, для тебя важнее нашей любви?
— Ты так ничего и не понял…
— Ты не права, кое-что я понял — здесь ты чувствуешь себя в безопасности, Алекса. Это место дает тебе покой, красоту и убежище от реальной жизни, которая кипит там, за стенами аббатства Жизнь, которую я тебе предлагаю, будет полна тяжелого труда борьбы и, возможно, войны. Но я также предлагаю тебе настоящую любовь. Разве может в жизни быть что-нибудь более важное
Так и не дождавшись ответа, Джейми добавил:
— Поверь мне, Алекса, никто из женщин здесь, в аббатстве, ни живые, ни та, чей дух бродит по саду, — не смогут любить тебя так, как я.
— Ты говоришь так, словно… — Алекса запрокинула голову чтобы не дать слезам пролиться. — Словно ты твердо реши/ уехать, и неважно, со мной или без меня.
— Я нужен своему народу, Алекса. Когда мои люди приеду за мной, я должен буду отправиться с ними. У меня на сердце будет тяжело, но я поступлю так, как решишь ты.
Алекса упрямо сверкнула глазами.
— Я люблю тебя, Джейми. Тебя и только тебя. И я с радостью назову твой народ своим, но только когда моя работа здесь буде закончена. Я дала леди Анне слово, что сделаю сад точно таким же, каким он был, когда она впервые пришла сюда.
— Если эти розы зацветут, будет ли твоя клятва выполнена? Или ты найдешь еще какое-нибудь оправдание, чтобы по-прежнему прятаться здесь от жизни? — спросил Джейми с вызовом.
— Значит, ты думаешь, что я просто нашла предлог, чтобы остаться здесь?
Джейми понизил голос.
— Я еще раз спрашиваю тебя, Алекса: если розы зацветут, ты поедешь со мной? Она кивнула.
— А если нет?
Девушка грустно покачала головой и отвернулась, чтобы он не увидел слез, которые у нее уже не было сил сдерживать.
Джейми еще долго смотрел на нее, а потом развернулся и ушел. Его шаги гулким эхом отдавались в коридорах притихшего аббатства.
Весть о ссоре влюбленных быстро разнеслась по аббатству, огорчив его обитателей. Монахини и послушницы каждый день забегали в сад, с грустью убеждаясь, что розы продолжают сморщиваться и умирать.
Каждый день Джейми шел в сад с надеждой на чудо. И каждый день, увидев, что Алекса, стоя на коленях, подбирает опавшие бутоны, он уходил с такой печалью в глазах, что у всех, кто его видел, сердце разрывалось от жалости.
Вскоре пришло известие, что отряд воинов-горцев прибыл в деревню, расположенную неподалеку. Как обычно, Мордрунд узнала об этом первой и поспешила поделиться со всеми этой новостью.
— Они такие огромные, — доложила она матери-настоятельнице, — и такие красивые, что девушки в деревне рыдают от счастья!
Настоятельница встала и направилась к двери, сухо заметив:
— Я полагаю, в присутствии воинов сестры и послушницы смогут сохранить самообладание, правда, Мордрунд? Идите и сообщите лорду, что его люди прибыли.
— Конечно, преподобная мать.
Когда воины-горцы подошли к воротам аббатства, все монахини и послушницы уже собрались во дворе. Там же была и Алекса.
Джейми торопливо пробрался сквозь толпу, чтобы поприветствовать своих товарищей. Когда он увидел их предводителя, радостный крик сорвался с его губ.
— Дункан, ради всего святого, это действительно ты?
Мужчины с хохотом обнялись.
— Я боялся, что уже никогда не увижу тебя, Дункан, — тихо сказал Джейми.
— Джейми, я вернулся домой две недели назад. Получив весточку, что ты живой, мы чуть с ума не сошли от радости. Мы боялись, что случилось непоправимое…
Джейми повернулся к Алексе.
1 2 3 4 5 6 7