— Как насчет того, чтобы поужинать сегодня? — Заметив, что она колеблется, я тут же добавил: — Вижу, вы беспокоитесь, как бы я не оказался Джеком Потрошителем, но ведь нам не обязательно куда-то идти, можно остаться здесь. Таким образом, мне не удастся похитить вас и совершить какую-нибудь непристойность, а вы сможете в любой момент вернуться сюда. Я тут заметил у вас на первом этаже кафе «Амадей» — там не слишком плохо кормят, надеюсь…— И очень напрасно. Если меня заставят съесть в этом чертовом заведении еще хоть один салат, я просто умру, — решительно заявила Лора. Она бросила взгляд на большие настенные часы и, улыбнувшись мне, кивнула: — В конце этой улицы есть отличное местечко.Еще час я прогуливался по сейлемской публичной библиотеке, а затем мы двинулись вниз по Либерти-стрит и вскоре оказались в «Май Тхай» — том самом отличном местечке, оказавшемся настолько темным и пыльным, что поначалу мне даже стало слегка не по себе.Перед тем как выйти из библиотеки, Лора распустила волосы, и мне сразу захотелось потрогать их. По дороге она слегка прижималась ко мне и совсем не напоминала застенчивую простушку. Она вела себя совершенно непринужденно, охотно смеялась моим шуткам, так что в ее обществе я чувствовал себя парнем что надо. Лора рассказала, что в марте ей исполнилось двадцать восемь, она не замужем, живет в доме на четыре семьи прямо у реки, играет в теннис и увлекается верховой ездой, а ее конюшня находится в пяти милях от города.Со мной у нее явно никаких проблем, да и мне вовсе не хочется ее останавливать. Для себя я придумал увлекательную академическую карьеру, сплетенную из историй, в разное время рассказанных мне друзьями и родственниками, хорошо знакомыми с университетской жизнью. Когда Лора доела сате из цыплят, я понял, что ужин заканчивается — а ведь я приехал сюда вовсе не затем, чтобы пофлиртовать или тем более затеять серьезный роман с этой женщиной.— Знаете, — непринужденно начал я, глядя на очаровательную библиотекаршу, как кобра на мангусту, — у меня есть родственники в Эджертоне, в часе езды отсюда, прямо на берегу океана.Лора продолжала жевать, но я сразу почувствовал в ней какую-то перемену. Глаза, до того подернутые поволокой, вдруг сузились, и даже сквозь очки было видно, как изменилось их выражение. Однако комментариев так и не последовало.— Моего кузена зовут Роб Моррисон, он полицейский, — как ни в чем не бывало продолжал я. — У него свой домик на самом побережье. Выглядываешь в окно — и ощущение такое, будто на лодке покачиваешься. Слышали когда-нибудь об этом городке? Может быть, вы даже знаете там кого-нибудь?Интересно, скажет она правду или нет?— Слышала и знаю.Я едва со стула не свалился от изумления: чего это она так разоткровенничалась с совершенно незнакомым ей человеком? А впрочем, может, именно поэтому: у нее нет оснований не доверять мне.— И кузена моего знаете?— Роба Моррисона? Н-нет, что-то не припоминаю.— Если бы увидели хоть раз, то наверняка бы не забыли — он у нас настоящий атлет, чемпион.Лора глубоко вздохнула, прижала руки к груди и прикрыла глаза. Теперь никто в целом мире не назвал бы ее обыкновенной скромницей.— Я знаю там только Джилли и Пола Бартлеттов.— Мир тесен, — заметил я в надежде, что мой голос звучит по-прежнему ровно. — Мне приходилось встречаться и с этой четой. — Я отправил в рот ложку кокосового супа. — Вы немного моложе Джилли, так что вряд вместе ходили в школу. Где же вы познакомились?— Это было месяцев пять назад, здесь, в Сейлеме, — она приехала поработать в нашей библиотеке. Мы тогда разговорились: она искала публикации, связанные с бесплодием. Я посоветовала ей воспользоваться Интернетом, но она сказала, что эта техника ей не по зубам. Потом мы встречались довольно регулярно, раз-два в неделю, либо здесь, либо в Эджертоне. А Пола я узнала позже, месяца три назад.Откинувшись на мягкую спинку стула, я машинально постукивал по столу вилкой. Стало быть, Джилли сказала Лоре, что ничего не понимает в компьютерах? Интересно, зачем ей понадобилась эта ложь — ведь она смолоду настоящий чемпион в этом деле. И при чем тут бесплодие?— Стало быть, вы с Джилли подруги? — промямлил я наконец.— Да.— И еще вы были любовницей Пола Бартлетта, не так ли?Лора склонила голову кабок, и ее чудесные волосы, стекая пышной волной по левому плечу, едва не попали в тарелку.— Как вас следует понимать, мистер Макдугал? Неужели Джилли послала вас сюда? Что вообще происходит?— Извините, мисс Скотт, я вам солгал. Никакой я не поофессор Уилламетского университета, и в библиотеку пришел специально, чтобы познакомиться с вами. Впрочем, меня действительно зовут Форд Макдугал, и я брат Джилли, а сама она лежит в коме в местной больнице.Лора Скотт вздрогнула и выронила ложку. Лицо ее мертвенно побледнело. На какой-то момент мне даже показалось, что она вот-вот грохнется в обморок, и я даже вскочил было, чтобы поддержать ее, но вовремя остановился. Судя по всему, она вполне владеет собой, а вот я — нет.Из всего, что я ей только что наговорил, Лора, кажется, услышала только одно.— Джилли в коме? Что за бред! Этого просто не может быть.— Ну почему же?— Потому что я видела ее в Эджертоне во вторник вечером. Глава 7 Таким болваном я не чувствовал себя с тех самых пор, как в школе преподавательница английской литературы сообщила мне, что «Грозовой перевал» — это название романа Эмилии Бронте, а вовсе не аристократический район Лондона.Некоторое время я тупо смотрел на Лору и наконец кое-как выговорил:— Стало быть, во вторник вечером вы виделись с Джилли и Полом?— Ну да, тогда они устроили нечто вроде вечеринки. Уйти мне пришлось рано, так что я не знаю, что происходило потом.— И кто еще был на этой вечеринке?— Только мы трое. Повторяю, я пробыла у них недолго: у меня заболел Грабстер, и ему надо было давать лекарство. Впрочем, какое все это имеет значение? Расскажите лучше о Джилли. Надеюсь, она поправится?— Сейчас никто не берется сказать, чем все это кончится.— Но что же все-таки с ней случилось?— Джилли врезалась на своем «порше» в утес, и машина рухнула в воду. К счастью, мою сестру вытащил оттуда один полицейский. Но еще прежде она говорила мне, что вы предали ее. Не поясните, что она имела в виду?Лора тряхнула головой, и волосы ее вновь оказались в опасной близости от тарелки.— Ума не приложу. Стало быть, вы меня искали затем, чтобы выяснить, каким образом я предала вашу сестру? Поверьте, я просто не понимаю, о чем речь. — Внезапно Лора замолкла, а потом проговорила, уставившись в одну точку: — Ерунда какая-то. Ведь Джилли — отличный водитель. Даже в голове не укладывается. На той последней встрече она была в отличном настроении, все время смеялась. Может быть, кто-то подтолкнул ее к этому утесу или то был просто несчастный случай?Даже мне, профессиональному сыщику, не приходило в голову, что Джилли мог кто-нибудь «помочь». А вот Лора так подумала…— Все случилось в десяти милях от Эджертона, недалеко от Пересечения с шоссе номер 101, и больше всего похоже на попытку самоубийства.— Тогда как же она уцелела?— Говорю вам, полицейский видел катастрофу и ухитрился вытащить Джилли из затонувшей машины. Конечно, это больше похоже на чудо…Лора медленно привстала и обвела взглядом стол, на котором громоздились тарелки с Таиской едой, а потом, покачав головой, запустила руку в толстый бумажник и, вытащив пятидесятидолларовую купюру, положила ее рядом с супницей.— Она всегда слишком гоняла на этой своей игрушке, сигналила, распевала во все горло: ей нравилось чувство опасности. Вот только Джилли не из тех, кто кончает самоубийством. Возможно, просто потеряла управление. Мне надо ее видеть, сейчас же; Говорите, она в эджертонской больнице?— Именно так. — Я поднялся и, прикоснувшись к ней, на мгновение задержал ее руку. — Лора, скажите честно: вы спите с Полом? Или, может быть, раньше?..Она посмотрела на меня как на сумасшедшего:— Разумеется, нет. Даже говорить об этом смешно.Я поймал себя на том, что все еще держу ее руку и вовсе не хочу отпускать.— А вот Пол утверждает, что до самого последнего времени был вашим любовником. Может быть, поэтому Джилли говорит, что вы ее предали?Лора стряхнула мою руку. На какой-то миг мне показалось, что она вот-вот ударит меня, но, кажется, я ошибся.— Я никогда не спала с Полом. Он лжет. Но зачем это ему? Не понимаю и почему ваша сестра назвала меня предательницей.— И все-таки что-то заставило Пола солгать.— Лучше спросите у него сами, а я еду к Джилли.— Я отвезу вас.— Не трудитесь, вы и так достаточно поработали.
Даже не верится. Лора здесь, рядом с братом. Я вижу ее совершенно ясно. Но как она осмелилась, продажная тварь? Она что-то говорит Форду — интересно что?Чувствую, как кожа у меня покрывается пупырышками, а в горле першит от страха, — и все же я ничего не ощущаю. Она ничего не сможет мне сделать.Лора подходит ближе и начинает повторять мое имя. Мне хочется крикнуть, пригрозить ей, что убью ее, но ничего не получается. О Боже, как она смеет терроризировать меня?! Ей давно пора исчезнуть, превратиться в ненужное, воспоминание! Вот она тянется ко мне рукой — этого я уже не выдержу.— Смотрите — у нее открыты глаза!— Так оно чаще всего и бывает, — говорит Форд, — но за этим ничего не следует.Чувствую у себя на плече ее пальцы — холоднее, чем смерть.И тогда я кричу.Я повернулся так круто, что чуть не плюхнулся на пол: сердце заухало в груди, как паровой молот. Мгновенно подскочив к Джилли, я через плечо бросил Лоре:— Зовите сиделок, живо! И врачи тоже пусть придут. Ну же, шевелитесь, не стойте на месте!Я приподнял Джилли, прижал ее к груди, а она навалилась на меня всем телом, беспомощно мотая головой и продолжая кричать — этот крик скорее напоминал хриплое мычание. Через какое-то время она, обессилев, замолчала, и тогда я бережно опустил ее на кровать.— Джилли, только не закрывай глаза. — Я буквально умолял ее. — Смотри на меня и не засыпай, а то можешь совсем не проснуться. Ты слышишь меня?— Слышу, Форд…Боже, она заговорила! Голос у нее ломкий, прозрачный, как бумага, его едва слышно.Я погладил ее по волосам. От радости у меня по щекам текли слезы, и я ничего не мог с собой поделать.— Слушай, Джилли, — я низко наклонился над ней, — ты пробыла в коме четыре дня, но теперь очнулась, и все будет хорошо. Главное, не закрывай глаза. Мигни мне. Вот так, отлично. Ты видишь меня?— Да, Форд. Какое счастье, что ты здесь!С сознанием у нее все в порядке, теперь у меня в этом нет никаких сомнений. Итак, Джилли вернулась, она смотрит на меня прямо и осмысленно: ей хочется быть по эту сторону, и она здесь.— Ты единственная, кто называет меня Фордом. — Я поцеловал ее.— А ты никогда и не был для меня Маком. Мне пить хочется.Я живо наполнил стакан, стоявший на столике у кровати, и поддерживал его, пока она жадно глотала воду. Потом отер ей подбородок. Джилли откашлялась, судорожно сглотнула пару раз и сказала:— Знаешь, я глазам своим не поверила, когда ты в первый раз появился на пороге. Ты единственный был здесь настоящим, из плоти и крови. До этого я чувствовала себя такой одинокой!Как ни странно, я даже не удивился, что Джилли так ясно видит меня, слышит каждое мое слово, угадывает выражение лица. Я бы даже ни на секунду не усомнился, если бы она сказала мне, что я ел на завтрак, словно и она сидела за столом и ела то же самое. Я всего лишь тупо повторил:— Был — настоящий? В отличие от других? Что ты хочешь этим сказать?— Вот именно. — Она слабо улыбнулась. — Настоящий. Другие — нет. Сюда входили только тени, белые тени, а ты взаправду был здесь. Ты касался моей руки, и я чувствовала твое тепло. Спасибо тебе.Как видно, со мной что-то случилось после этого взрыва в Тунисе. Парапсихологический контакт с собственной сестрой. Интересно, что сказали бы по этому поводу умники из ФБР?Из коридора донеслись возбужденные голоса, затем поспешные шаги, и на пороге появились две сиделки и врач. Я чуть не рассмеялся, увидев, как они толкаются в дверях.У доктора Сэма Коутса совершенно лысый череп и тонкая щеточка усов — такие носили в тридцатые годы. Он заявил, что потребуется провести еще не один анализ, но уже сейчас можно определенно сказать, что никаких серьезных физических или психических последствии эта травма иметь не будет. Говорил доктор спокойно, с профессиональной уверенностью, и было заметно, что он искренне рад случившемуся.Когда он протянул мне руку, я порывисто встряхнул ее. Потом доктор Коутс, обведя глазами присутствующих, которых к этому времени набралось в палате уже немало, остановил взгляд на Мэгги:— Что ж, шериф, полагаю, все могут отправляться по домам. Раньше завтрашнего утра миссис Бартлетг не проснется, так что вы имеете право пока отдохнуть.— А вдруг она вообще не проснется? — Я не на шутку перепутался, увидев, как глаза Джилли закрылись, а голова ее бессильно упала на подушку.— Не беспокойтесь, теперь все будет в порядке, можете мне поверить, — живо откликнулся Коутс. — Кома — это что-то вроде ночного кошмара: стоит раз от него избавиться, и все проходит бесследно. Сохраняется только память об этом дурном сне.— Тут вы слегка заблуждаетесь, доктор, — заметила Мэгги. — Кошмары имеют свойство возвращаться.— Ладно, не будем спорить. — Коутс пожал плечами. — Возможно, я выбрал неточное сравнение.— Тем не менее, мы должны быть благодарны судьбе, — заключила Мэгги и пожала ему руку. — А вы можете заночевать у меня, ведь уже поздно, — обратилась она к Лоре.— Спасибо, шериф. Мне надо дать лекарство коту, а с утра — на работу. — Лора подошла к Полу, и на мгновение мне показалось, что она сейчас скажет ему что-то резкое… Однако она лишь насупилась и решительно направилась к двери. Я последовал за ней. Нагнав Лору, я отвел ее к окну.— Вы сказали, что не спите с Полом. Либо вы талантливая актриса и лгунья одновременно, либо действительно между вами ничего нет.— Когда надо, я могу быть и актрисой, и лгуньей, но это не тот случай. Повторяю, Мак, с Полом я не сплю. Более того, не представляю, как можно заниматься с ним любовью.Хотя на этот раз я ей поверил, вопросы все равно оставались.— А вы все-таки спросите Пола, — неожиданно предложила она.— Возможно, мне так и придется сделать. — Я неохотно отошел к соседнему окну и посмотрел на затянутое густыми тучами, словно какое-то мертвое небо. Могучая ель рядом со стоянкой покачивала большими пушистыми лапами. Поднимался ветер, и вокруг вмиг сделалось черным-черно.Лора подошла ко мне. Я физически ощущал ее присутствие, исходящую от нее жизненную энергию. Интересно, как бы она отнеслась, если бы я к ней прикоснулся по-настоящему?— Спокойной ночи. Мак. Я рада, что все так кончи лось.Она потрепала меня по щеке и пошла к выходу, минуя редких, находившихся сейчас не при деле людей в белых халатах и припозднившихся посетителей. Словно против воли я двинулся за ней и уже протянул руку, готовясь остановить ее, как вдруг Лора неожиданно сама повернулась ко мне.— Насколько я поняла со слов шерифа, вы работаете в ФБР. Большая шишка. Мэгги сказала, вы приехали, чтобы помочь местным разобраться с тем, что же все-таки случилось с Джилли той ночью. Теперь можно спросить ее саму. Не теряйте времени, а потом сообщите мне. Заодно подумайте, правду ли я вам сказала про Пола. Между нами, единственный за последний год мужчина, с кем я могла бы провести ночь или хотя бы подумать о такой возможности, — это вы. Спокойной ночи. Грабстер изнемогает без положенных ему таблеток, а Нолан, должно быть, уже разнес свою клетку. И еще: завтра я заеду навестить Джилли.— Почему Пол не позвонил вам и не сказал, что Джилли попала в аварию?— Спросите его об этом сами, — не оборачиваясь, бросила Лора, — в конце концов, вы его шурин, а не я.Я не отрываясь смотрел, как «тойота» Лоры выехала из больничных ворот и скрылась за поворотом, а потом вернулся в палату. Пол сидел у кровати Джилли и держал ее за руку.— Лучше бы они оставили ее бодрствовать, — сказал он. — А то вид у нее такой, будто она снова впала в кому. Плевать мне на то, что говорит доктор Коутс: по-моему, они тут вообще ни в чем не разбираются. Почему ты не остановил их. Мак?Я не сразу сообразил, что ему ответить.— Слушай, Пол, у Джилли жуткая головная боль. Правда, врачи не думали, что она уснет так быстро, но в отличие от тебя я верю Коутсу: беспокоиться не о чем. Насколько я знаю, в три ночи ей должны сделать еще один укол.— Ах да, — Пол поднял голову, — ты же теперь спец по этой части. Сколько времени ты пробыл в Бетесде? Две недели, три?— Не важно, — сказал я, хотя точно помнил, что пробыл я там восемнадцать дней и восемь часов. — Оставим это. Джилли очнулась, теперь все будет хорошо. — На лице Пола отразилась такая мучительная надежда, что мне невольно стало жаль его. — Она снова с нами и теперь сама расскажет, что с ней случилось. Все позади.Казалось, Пол вот-вот заплачет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Даже не верится. Лора здесь, рядом с братом. Я вижу ее совершенно ясно. Но как она осмелилась, продажная тварь? Она что-то говорит Форду — интересно что?Чувствую, как кожа у меня покрывается пупырышками, а в горле першит от страха, — и все же я ничего не ощущаю. Она ничего не сможет мне сделать.Лора подходит ближе и начинает повторять мое имя. Мне хочется крикнуть, пригрозить ей, что убью ее, но ничего не получается. О Боже, как она смеет терроризировать меня?! Ей давно пора исчезнуть, превратиться в ненужное, воспоминание! Вот она тянется ко мне рукой — этого я уже не выдержу.— Смотрите — у нее открыты глаза!— Так оно чаще всего и бывает, — говорит Форд, — но за этим ничего не следует.Чувствую у себя на плече ее пальцы — холоднее, чем смерть.И тогда я кричу.Я повернулся так круто, что чуть не плюхнулся на пол: сердце заухало в груди, как паровой молот. Мгновенно подскочив к Джилли, я через плечо бросил Лоре:— Зовите сиделок, живо! И врачи тоже пусть придут. Ну же, шевелитесь, не стойте на месте!Я приподнял Джилли, прижал ее к груди, а она навалилась на меня всем телом, беспомощно мотая головой и продолжая кричать — этот крик скорее напоминал хриплое мычание. Через какое-то время она, обессилев, замолчала, и тогда я бережно опустил ее на кровать.— Джилли, только не закрывай глаза. — Я буквально умолял ее. — Смотри на меня и не засыпай, а то можешь совсем не проснуться. Ты слышишь меня?— Слышу, Форд…Боже, она заговорила! Голос у нее ломкий, прозрачный, как бумага, его едва слышно.Я погладил ее по волосам. От радости у меня по щекам текли слезы, и я ничего не мог с собой поделать.— Слушай, Джилли, — я низко наклонился над ней, — ты пробыла в коме четыре дня, но теперь очнулась, и все будет хорошо. Главное, не закрывай глаза. Мигни мне. Вот так, отлично. Ты видишь меня?— Да, Форд. Какое счастье, что ты здесь!С сознанием у нее все в порядке, теперь у меня в этом нет никаких сомнений. Итак, Джилли вернулась, она смотрит на меня прямо и осмысленно: ей хочется быть по эту сторону, и она здесь.— Ты единственная, кто называет меня Фордом. — Я поцеловал ее.— А ты никогда и не был для меня Маком. Мне пить хочется.Я живо наполнил стакан, стоявший на столике у кровати, и поддерживал его, пока она жадно глотала воду. Потом отер ей подбородок. Джилли откашлялась, судорожно сглотнула пару раз и сказала:— Знаешь, я глазам своим не поверила, когда ты в первый раз появился на пороге. Ты единственный был здесь настоящим, из плоти и крови. До этого я чувствовала себя такой одинокой!Как ни странно, я даже не удивился, что Джилли так ясно видит меня, слышит каждое мое слово, угадывает выражение лица. Я бы даже ни на секунду не усомнился, если бы она сказала мне, что я ел на завтрак, словно и она сидела за столом и ела то же самое. Я всего лишь тупо повторил:— Был — настоящий? В отличие от других? Что ты хочешь этим сказать?— Вот именно. — Она слабо улыбнулась. — Настоящий. Другие — нет. Сюда входили только тени, белые тени, а ты взаправду был здесь. Ты касался моей руки, и я чувствовала твое тепло. Спасибо тебе.Как видно, со мной что-то случилось после этого взрыва в Тунисе. Парапсихологический контакт с собственной сестрой. Интересно, что сказали бы по этому поводу умники из ФБР?Из коридора донеслись возбужденные голоса, затем поспешные шаги, и на пороге появились две сиделки и врач. Я чуть не рассмеялся, увидев, как они толкаются в дверях.У доктора Сэма Коутса совершенно лысый череп и тонкая щеточка усов — такие носили в тридцатые годы. Он заявил, что потребуется провести еще не один анализ, но уже сейчас можно определенно сказать, что никаких серьезных физических или психических последствии эта травма иметь не будет. Говорил доктор спокойно, с профессиональной уверенностью, и было заметно, что он искренне рад случившемуся.Когда он протянул мне руку, я порывисто встряхнул ее. Потом доктор Коутс, обведя глазами присутствующих, которых к этому времени набралось в палате уже немало, остановил взгляд на Мэгги:— Что ж, шериф, полагаю, все могут отправляться по домам. Раньше завтрашнего утра миссис Бартлетг не проснется, так что вы имеете право пока отдохнуть.— А вдруг она вообще не проснется? — Я не на шутку перепутался, увидев, как глаза Джилли закрылись, а голова ее бессильно упала на подушку.— Не беспокойтесь, теперь все будет в порядке, можете мне поверить, — живо откликнулся Коутс. — Кома — это что-то вроде ночного кошмара: стоит раз от него избавиться, и все проходит бесследно. Сохраняется только память об этом дурном сне.— Тут вы слегка заблуждаетесь, доктор, — заметила Мэгги. — Кошмары имеют свойство возвращаться.— Ладно, не будем спорить. — Коутс пожал плечами. — Возможно, я выбрал неточное сравнение.— Тем не менее, мы должны быть благодарны судьбе, — заключила Мэгги и пожала ему руку. — А вы можете заночевать у меня, ведь уже поздно, — обратилась она к Лоре.— Спасибо, шериф. Мне надо дать лекарство коту, а с утра — на работу. — Лора подошла к Полу, и на мгновение мне показалось, что она сейчас скажет ему что-то резкое… Однако она лишь насупилась и решительно направилась к двери. Я последовал за ней. Нагнав Лору, я отвел ее к окну.— Вы сказали, что не спите с Полом. Либо вы талантливая актриса и лгунья одновременно, либо действительно между вами ничего нет.— Когда надо, я могу быть и актрисой, и лгуньей, но это не тот случай. Повторяю, Мак, с Полом я не сплю. Более того, не представляю, как можно заниматься с ним любовью.Хотя на этот раз я ей поверил, вопросы все равно оставались.— А вы все-таки спросите Пола, — неожиданно предложила она.— Возможно, мне так и придется сделать. — Я неохотно отошел к соседнему окну и посмотрел на затянутое густыми тучами, словно какое-то мертвое небо. Могучая ель рядом со стоянкой покачивала большими пушистыми лапами. Поднимался ветер, и вокруг вмиг сделалось черным-черно.Лора подошла ко мне. Я физически ощущал ее присутствие, исходящую от нее жизненную энергию. Интересно, как бы она отнеслась, если бы я к ней прикоснулся по-настоящему?— Спокойной ночи. Мак. Я рада, что все так кончи лось.Она потрепала меня по щеке и пошла к выходу, минуя редких, находившихся сейчас не при деле людей в белых халатах и припозднившихся посетителей. Словно против воли я двинулся за ней и уже протянул руку, готовясь остановить ее, как вдруг Лора неожиданно сама повернулась ко мне.— Насколько я поняла со слов шерифа, вы работаете в ФБР. Большая шишка. Мэгги сказала, вы приехали, чтобы помочь местным разобраться с тем, что же все-таки случилось с Джилли той ночью. Теперь можно спросить ее саму. Не теряйте времени, а потом сообщите мне. Заодно подумайте, правду ли я вам сказала про Пола. Между нами, единственный за последний год мужчина, с кем я могла бы провести ночь или хотя бы подумать о такой возможности, — это вы. Спокойной ночи. Грабстер изнемогает без положенных ему таблеток, а Нолан, должно быть, уже разнес свою клетку. И еще: завтра я заеду навестить Джилли.— Почему Пол не позвонил вам и не сказал, что Джилли попала в аварию?— Спросите его об этом сами, — не оборачиваясь, бросила Лора, — в конце концов, вы его шурин, а не я.Я не отрываясь смотрел, как «тойота» Лоры выехала из больничных ворот и скрылась за поворотом, а потом вернулся в палату. Пол сидел у кровати Джилли и держал ее за руку.— Лучше бы они оставили ее бодрствовать, — сказал он. — А то вид у нее такой, будто она снова впала в кому. Плевать мне на то, что говорит доктор Коутс: по-моему, они тут вообще ни в чем не разбираются. Почему ты не остановил их. Мак?Я не сразу сообразил, что ему ответить.— Слушай, Пол, у Джилли жуткая головная боль. Правда, врачи не думали, что она уснет так быстро, но в отличие от тебя я верю Коутсу: беспокоиться не о чем. Насколько я знаю, в три ночи ей должны сделать еще один укол.— Ах да, — Пол поднял голову, — ты же теперь спец по этой части. Сколько времени ты пробыл в Бетесде? Две недели, три?— Не важно, — сказал я, хотя точно помнил, что пробыл я там восемнадцать дней и восемь часов. — Оставим это. Джилли очнулась, теперь все будет хорошо. — На лице Пола отразилась такая мучительная надежда, что мне невольно стало жаль его. — Она снова с нами и теперь сама расскажет, что с ней случилось. Все позади.Казалось, Пол вот-вот заплачет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26