Стоит вам поправиться, и обязательно начнете привередничать.Мрачная тень легла на лицо девушки.— Знаете, мой отец был убит в сражении при Сьюдад-Родриго.Эверсли! Так вот откуда ему так знакомо это имя! К сожалению, лицо офицера стерлось из памяти.— Очень печально, — вздохнул Филип. — Много прекрасных людей унесла война. Я тоже был ранен. — Девушка охнула. — Да, в плечо. Пришлось вернуться в Англию. Иногда, при смене погоды, старая рана надсадно ноет. Но мне все-таки очень повезло: я вернулся домой живой.Сабрина прикусила губу. Ну почему отцу выпала иная доля? Как несправедлив рок!Но что сейчас думать об этом!— Ваш хлеб немного похож на черепаху, а я только сейчас откусила у нее голову, — неожиданно выпалила она, к удивлению Филипа.— Какая отталкивающая мысль!Лицо Сабрины озарила улыбка, и на щеках появились милые ямочки. Как она очаровательна! Красива, полна света, энергии, лукава и остроумна.— Вот отдохну немного и съем ее ноги!— Да вы настоящая садистка!— Что это означает?Бедняжка до того невинна, что не слышала о порочном французе, маркизе де Саде! Филип покачал головой:— Я просто хотел сказать, что у вас весьма живое воображение. Очень мило.Сабрина неожиданно сжалась и ушла в себя. Филип удивился. Почему? Он ничего особенного не сказал.— Знаете, — беспечно заявил он, — мне этот каравай напоминает плиту песчаника, который добывается в каменоломнях моего имения.— Наша повариха время от времени учила меня готовить. Мне в самом деле понравился ваш хлеб, милорд, хотя должна признаться, что немного закваски не помешало бы.— Вы правы, но я так и не смог ее найти.Сабрина снова улыбнулась, но уже через силу, и откинула голову на подушку. И вздрогнула, когда он коснулся ее щеки.— Нет-нет, не отстраняйтесь. Я должен проверить… Слава Богу, жара нет.— И долго мы здесь находимся?— По моим подсчетам, двое с половиной суток. Думаю, вы пробыли в лесу не слишком долго, прежде чем я вас нашел.— Это Эппингемский лес.— Ну вот, теперь я знаю, что ваша фамилия Эверсли и что этот лес называется Эппингемским. Не хотите открыть мне, где живете?Глаза ее опасно сверкнули. Да у нее еще и характер есть!— Какой сегодня день? — спросила она вместо ответа.— По-моему, среда, — немного подумав, ответил Филип. Как странно жить вне времени!Среда.Девушка с обреченным видом отвернулась, не желая, чтобы он видел выражение ее лица. Она покинула Мон-мут-Эбби в воскресенье. С тех пор, казалось, прошла вечность. Сабрина подумала об оставленной деду записке и часто-часто заморгала. Она не заплачет. Ни за что не заплачет, иначе Филип заподозрит неладное. До деда уже наверняка дошли известия, что она не добралась до Боремвуда, и ее считают мертвой.Филип встал. Что-то здесь не так. Но не стоит донимать ее расспросами.— Позже мы поговорим о том, почему вы вдруг решили уйти из дому, милая. Ваша семья, наверное, с ума сходит от беспокойства. Бурану недолго осталось бушевать. — Он ободряюще сжал ее руку. — Нет, не волнуйтесь, все обойдется, вот увидите. Мои друзья, вне всякого сомнения, немедленно отправятся на поиски, как, впрочем, и ваши родственники.Сабрина побелела как полотно, но постаралась выбросить из головы мысли о дедушке и Треворе. Она устала… смертельно устала. Сделав усилие, она повернулась к Филипу.— Ваши глаза. Они так красивы… кажется, это было так ужасно давно, но помню, что хотела видеть, как вы хмуритесь или улыбаетесь, чтобы прочесть ваши мысли и узнать, какой же вы человек на самом деле.— Со мной вам это вряд ли удастся. Потом решите, хорош я или плох. Сейчас поспите немного, а когда проснетесь, сил прибавится. Я оставлю вам суп с хлебом.Филип терпеливо дождался, пока она не заснет. «Значит, у меня прекрасные глаза, Сабрина? Кстати, она так и не призналась, каким человеком меня считает!»Он тихо подошел к окну и рассеянно уставился на белый пейзаж. Снег уже не бил в окна с прежней силой. Ветер ослабел. Скоро метель уляжется. Кстати, где он раньше слышал имя Эверсли? В Сьюдад-Родриго?
— Ну же, дорогая, что ты молчишь? Говори! Какие-нибудь новости?Элизабет стояла перед дедом с опущенными глазами, нервно перебирая складки юбки.— Никаких, дедушка, мне очень жаль. С самого утра наши люди обыскивают лес, но пока ничего не нашли.— Тревор тоже участвует в поисках?— Да, пытался, — пробормотала Элизабет, отводя взгляд.— И что это означает, позволь спросить?— Тревор тяжело переносит наш суровый климат. Он был вынужден почти сразу же вернуться и отправился в спальню, немного согреться.Граф повернул голову и несколько минут молча всматривался в замерзшее окно.— Сабрина не глупа, — пробормотал он наконец, скорее себе, чем Элизабет.Та подумала, что сестра всегда была последней дурой, и презрительно скривила губы. Горечь и ревность терзали ее.— Но это не я убежала из дому, — неожиданно выпалила она, — опозорив себя и семью!Седые лохматые брови старика угрожающе сошлись.— Сабрина отнюдь не потаскушка, Элизабет, хотя тебе нравится так думать! — прогремел его голос. — Твоя злоба и зависть не делают тебе чести. Так, значит, Сабрина бесстыдно предложила себя Тревору? Какая чушь!Он заметил, что с лица внучки сбежала краска, но понял: добиться от нее правды вряд ли удастся. Каким непростительным легкомыслием с его стороны было считать, что неприязнь Элизабет к сестре уменьшится, как только он найдет ей мужа, и не просто мужа, а будущего графа Монмута. Граф хотел, чтобы Элизабет пошла к алтарю прежде Сабрины, и даже отверг предложение знатного дворянина, лишь бы благополучно пристроить Элизабет.Старик покачал головой. Нет, он лукавит, даже сам с собой! Просто хотел как можно дольше не расставаться с Сабриной. Если бы только Кларендон попросил у него руки старшей внучки! Но тот был сражен Сабриной, когда увидел, как заразительно она смеется вместе со старым сквайром Фробишером, помогая тому сесть в кресло. Граф вспомнил ошеломленное выражение лица Кларендона. Тогда он сразу понял, что Ричард безумно хочет получить Сабрину.Граф перевел взгляд на бледное лицо Элизабет.— Итак, тебе нечего мне сказать? — многозначительно поинтересовался он. Ах, бессмысленный вопрос! Она, разумеется, станет молчать как рыба.Элизабет сжалась под пронзительным взглядом старика.— Но, сэр, если уж Сабрина по какой бы то ни было причине решила уехать из дому, почему не посоветовалась с вами? Вы сами признаете, что в письме ничего существенного не сказано. Не является ли это доказательством ее виновности?Наконец-то ей удалось нанести удар!Элизабет едва сдержала торжествующую улыбку. Она сумела взять верх! Он словно усох на глазах, прилип к спинке кресла, а ярко-голубые глаза мгновенно выцвели и затуманились. Вот тебе! Твоя бесценная Сабрина, которая по всякому поводу бегала к тебе со всеми бедами и невзгодами, сбежала без оглядки, ни на секунду не подумав о своем грозном защитнике!Граф глубоко вздохнул.— Не верю и никогда не поверю той лживой сказке, которую сплела ты со своим муженьком. Оставь меня, Элизабет.Надменно выпрямившись, Элизабет повернулась и поспешно вышла из библиотеки. Проходя через огромный холл, она с ужасом думала, что произойдет, если Сабрина все-таки выживет и вернется.— Леди Элизабет? — раздался голос дворецкого. Элизабет вздрогнула от неожиданности и резко обернулась, схватившись за перила лестницы.— Да, Риббл?— Извините, миледи, но маркиз Арисдейл просит разрешения увидеться с леди Сабриной. Он сейчас в гостиной. Я не взял на себя смелость сообщить ему об исчезновении леди Сабрины.Теплая волна восторга разлилась в душе Элизабет. Она облизнула пересохшие губы. Господи Боже, Ричард Кларендон здесь!Заметив, что дворецкий исподтишка наблюдает за ней, она коротко кивнула:— Я приму его, Риббл.Страх и волнение охватили женщину при мысли о встрече с Ричардом, человеком, которого она любила с шестнадцати лет. Он был старше ее на пять лет. Элизабет всячески пыталась привлечь к себе его внимание, открыто упоминая о немалом приданом, но он пропускал все ее намеки мимо ушей. Когда два года назад молодая жена Ричарда внезапно скончалась, надежды Элизабет вновь вспыхнули, но он… он предал ее!Она вспомнила, как едва не потеряла сознания, подслушав разговор Ричарда со старым графом. Он просил руки Сабрины! Унижение ее было тем горше, что мужчины, казалось, даже не замечали, что она находится в комнате.До сих пор в ее ушах стояли слова деда, произнесенные глубоким бархатным баритоном: «Моя малышка Сабрина так похожа на свою бабку! Она не потерпит измен мужа. И к тому же она знает о вашей репутации, хотя многие подробности ваших похождений ей остались неизвестны. Нет, я никогда не отдам внучку человеку, способному ее предать. Именно предателем она посчитает человека, неразборчивого в связях с женщинами. Постарайтесь одуматься и встать на путь исправления и раскаяния. Не отдам внучку на позор и несчастье!» — «Сабрина молода, милорд, — почтительно возразил Ричард Кларендон. — Она словно пылкая, прекрасная, но неукрощенная кобылка. Заверяю вас, что моя жена ни в чем не будет нуждаться. И ей даже в голову не придет смотреть на других джентльменов». — «Вы хотите сказать, Ричард, что ваше обаяние и чары завоюют мою внучку?..»— Леди Элизабет!Элизабет вздрогнула, возвращаясь к реальности, и раздраженно взглянула на дворецкого.— Что вам надо, Риббл?— Простите за дерзость, миледи, но от леди Сабрины нет никаких известий?Элизабет знала, что слуги каким-то неведомым образом узнают обо всем гораздо раньше хозяев. Этот старый идиот уже пронюхал, что Сабрина опозорила себя, но имеет наглость расспрашивать ее, бесспорную госпожу Монмут-Эбби, о маленькой шлюхе.— Боюсь, Риббл, — холодно проронила она, — что моя сестра погибла в эту ужасную метель. Мужчины до сих пор обыскивают лес, но скоро его сиятельство поймет тщету наших усилий и отзовет их. Ее тело, несомненно, обнаружат, как только стает снег.Лицо старика исказила мучительная гримаса скорби.— Естественно, это величайшая трагедия для нас всех, — равнодушно продолжала она, отходя, — и огромная потеря Но жизнь продолжается. А теперь проводите меня в гостиную, Риббл. Не хочу заставлять маркиза ждать. Глава 12 Маркиз стоял у окна, задумчиво глядя вдаль. При виде высокого красавца у Элизабет перехватило дыхание. Она никого и никогда не хотела так, как Ричарда Кларендона. Он поистине великолепен: олицетворение силы и мужской красоты, а лицо… холодное, высокомерное лицо притягивало каждую женщину, имевшую счастье или горе встретить его на своем пути. Элизабет громко сглотнула и протянула руки:— Ричард, как вы очутились в Йоркшире? В это время года Лондон куда приятнее!Маркиз Арисдейл выпрямился и направился к ней. Хищная грация его движений, как всегда, ошеломила и потрясла Элизабет. Чуть поклонившись, он поднес к губам ее руку.— Рад вас видеть, Элизабет. Замужество вам к лицу. Сожалею только, что не смог присутствовать на вашей свадьбе.Теплые губы коснулись ее запястья, и Элизабет невольно затрепетала, хотя сознавала, что он давно привык к подобной реакции. Ричард Кларендон недаром слыл повесой и распутником, готовым уложить в постель любую женщину. Раньше Элизабет не задумывалась об этом, но теперь, зная, что именно мужчинам нужно от женщины, она часто гадала, как бы вела себя в постели, будь маркиз ее мужем.На щеках Элизабет выступили два ярко-красных пятна. Перед глазами стояла соблазнительно-непристойная сцена: обнаженный Ричард нависает над ней. Он не будет так осторожен и вкрадчив, как Тревор. Набросится на нее подобно изголодавшемуся хищнику.— Где Сабрина, Элизабет?Сабрина! Он желает видеть Сабрину! Ненависть и ярость сковали ее тело. Опустив глаза, Элизабет дрогнувшим голосом пробормотала:— Ах, Ричард, к моему прискорбию, у меня не слишком приятные новости.— Черт возьми, мадам, о чем вы толкуете?Она мгновенно ощутила его полное равнодушие к себе. Ленивая грация исчезла как по волшебству. Он мгновенно превратился в разъяренного зверя, готового растерзать свою жертву.— Прошу, Ричард, садитесь, — пригласила она, показывая на голубой парчовый диванчик.— Довольно светских церемоний. Где Сабрина? — проворчал он, опускаясь рядом с ней. Она чувствовала в нем едва сдерживаемую энергию, готовую вот-вот вырваться наружу и все уничтожить. Жажда насилия была так сильна в нем, что пугала и одновременно возбуждала Элизабет.Жаль, что она не может поведать ему, что наделала Сабрина, объяснить, что его маленькая принцесса не более чем жалкая потаскушка, обесчестившая себя и сбежавшая из дому. Но не настолько она глупа. Ричард — человек непредсказуемый. Вполне возможно, что он взбесится и в припадке ярости убьет Тревора. А вместе с Тревором погибнут и все ее мечты. Нет, нужно сохранять спокойствие и ясность мысли.— Сабрина исчезла, — объявила Элизабет и, опустив голову, стала ждать.— Сабрина — не ведьма и на помеле не летает. Во всяком случае, я такого за ней не замечал. Что значит исчезла?— Все так, как я сказала, Ричард. В прошлое воскресенье она ушла из дому. Как раз перед бураном. Оставила деду странное письмо, в котором заявила, что намеревается жить в Лондоне с тетей Берсфорд. С тех пор мы о ней ничего не знаем и боимся, что она замерзла в лесу.Маркиз гибким движением взметнулся с дивана. Глаза зловеще сверкнули.— Проклятие, Элизабет, что за бред? Сабрина знала, что я собираюсь ее навестить, и, вне всякого сомнения, ей была известна цель моего приезда.Элизабет поджала губы, чтобы не рассмеяться. Он, сам того не подозревая, дал ей в руки мощное оружие.— Вероятно, Ричард, — промурлыкала она, жадно вглядываясь в грубовато-красивое лицо, — это и явилось причиной ее столь таинственного бегства.Не будь она женщиной, Ричард ударил бы ее. Но торжество Элизабет было недолгим. Маркиз сделал усилие и взял себя в руки.— Это гнусная ложь, Элизабет, и вы это знаете лучше, чем кто-либо!Он хотел сказать еще что-то, но плотно сжал губы и устремился к двери. Элизабет, внезапно встревожившись, вскочила:— Ричард, куда же вы?— Поговорю с графом, — бросил он через плечо. — Похоже, от вас разумных речей не дождешься. — И, неожиданно обернувшись, смерил ее пренебрежительным взглядом. — К сожалению, Элизабет, вы по-прежнему все та же. Ничуть не изменились.Дверь громко хлопнула, и Элизабет осталась одна. Совсем одна в огромной неприветливой гостиной. Она нервно потерла руки. Как холодно… Но что он имел в виду?!Сабрина мчалась по узкой длинной комнате. Люди глазели на нее, но не пытались помочь. За ее спиной раздавался неумолчный звук шагов, с каждой минутой он становился все громче и громче. Она в панике обернулась: Тревор! Тревор преследует ее, а в глазах горит почти болезненное вожделение.Сабрина отступила. Что-то острое впилось ей в спину, и она охнула. Незнакомые гости равнодушно наблюдали за ней, а Тревор был уже почти рядом. Сейчас протянет руку и коснется ее…Чья-то рука сжала плечо девушки, и она вскрикнула.— Сабрина, проснитесь! — донеслось до нее.Но кошмар продолжался. Она все еще находилась в этом ужасном месте, окруженная безразличной толпой. Кто-то снова тряхнул ее, на этот раз сильнее.— Проснитесь, это всего лишь дурной сон. Ну же, милая, все хорошо, не терзайтесь.Глаза девушки широко раскрылись, и при виде озабоченного лица Филипа ее охватило такое невыразимое облегчение, что она непроизвольно обхватила его шею и, прильнув, спрятала голову на груди.— Лица… — пробормотала она. — Столько лиц… Все молча смотрели на меня. Никто не захотел помочь. Им было все равно.Филип прижал ее к: себе и погладил по голове.— Вам нечего бояться. Мы здесь одни, и я не позволю никому вас обидеть. О каких лицах вы говорите?Девушка глубоко, прерывисто вздохнула и, чуть откинувшись, подняла глаза.— Лица? Должно быть, портреты в галерее. Их было так много, все давно мертвы, и никому до меня не было дела.— Так вы убежали в портретную галерею, чтобы спастись от Тревора? — как можно спокойнее спросил он.— Да, — выпалила она, но тут же осеклась. Неужели выдала себя?— Кто вы на самом деле, Сабрина? И кто такой Тревор? Ей хотелось выложить все начистоту, но она не представляла, как поведет себя Филип, узнав эту омерзительную историю. Что, если он немедленно отвезет ее назад и вызовет Тревора на дуэль?! Что тогда будет с дедушкой? Нет, она этого не допустит! Решено: как только к ней вернутся силы, она продолжит путешествие в Лондон. Путь в родной дом ей навсегда закрыт, пока там находятся Тревор и Элизабет.При мысли о том, что творится сейчас с дедом, стареньким и несчастным, пребывающим в полном неведении относительно ее судьбы, Сабрина едва не заплакала, но тут же энергично тряхнула головой. Нет, слезы ей не помогут. И Филип, чего доброго, опять примется ее допрашивать!Она вынудила себя отстраниться.— Я уже говорила, меня зовут Сабрина Эверсли. Вряд ли вас может интересовать Тревор.— Возможно, но я уже успел убедиться, что он последний негодяй и каким-то образом причинил вам зло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— Ну же, дорогая, что ты молчишь? Говори! Какие-нибудь новости?Элизабет стояла перед дедом с опущенными глазами, нервно перебирая складки юбки.— Никаких, дедушка, мне очень жаль. С самого утра наши люди обыскивают лес, но пока ничего не нашли.— Тревор тоже участвует в поисках?— Да, пытался, — пробормотала Элизабет, отводя взгляд.— И что это означает, позволь спросить?— Тревор тяжело переносит наш суровый климат. Он был вынужден почти сразу же вернуться и отправился в спальню, немного согреться.Граф повернул голову и несколько минут молча всматривался в замерзшее окно.— Сабрина не глупа, — пробормотал он наконец, скорее себе, чем Элизабет.Та подумала, что сестра всегда была последней дурой, и презрительно скривила губы. Горечь и ревность терзали ее.— Но это не я убежала из дому, — неожиданно выпалила она, — опозорив себя и семью!Седые лохматые брови старика угрожающе сошлись.— Сабрина отнюдь не потаскушка, Элизабет, хотя тебе нравится так думать! — прогремел его голос. — Твоя злоба и зависть не делают тебе чести. Так, значит, Сабрина бесстыдно предложила себя Тревору? Какая чушь!Он заметил, что с лица внучки сбежала краска, но понял: добиться от нее правды вряд ли удастся. Каким непростительным легкомыслием с его стороны было считать, что неприязнь Элизабет к сестре уменьшится, как только он найдет ей мужа, и не просто мужа, а будущего графа Монмута. Граф хотел, чтобы Элизабет пошла к алтарю прежде Сабрины, и даже отверг предложение знатного дворянина, лишь бы благополучно пристроить Элизабет.Старик покачал головой. Нет, он лукавит, даже сам с собой! Просто хотел как можно дольше не расставаться с Сабриной. Если бы только Кларендон попросил у него руки старшей внучки! Но тот был сражен Сабриной, когда увидел, как заразительно она смеется вместе со старым сквайром Фробишером, помогая тому сесть в кресло. Граф вспомнил ошеломленное выражение лица Кларендона. Тогда он сразу понял, что Ричард безумно хочет получить Сабрину.Граф перевел взгляд на бледное лицо Элизабет.— Итак, тебе нечего мне сказать? — многозначительно поинтересовался он. Ах, бессмысленный вопрос! Она, разумеется, станет молчать как рыба.Элизабет сжалась под пронзительным взглядом старика.— Но, сэр, если уж Сабрина по какой бы то ни было причине решила уехать из дому, почему не посоветовалась с вами? Вы сами признаете, что в письме ничего существенного не сказано. Не является ли это доказательством ее виновности?Наконец-то ей удалось нанести удар!Элизабет едва сдержала торжествующую улыбку. Она сумела взять верх! Он словно усох на глазах, прилип к спинке кресла, а ярко-голубые глаза мгновенно выцвели и затуманились. Вот тебе! Твоя бесценная Сабрина, которая по всякому поводу бегала к тебе со всеми бедами и невзгодами, сбежала без оглядки, ни на секунду не подумав о своем грозном защитнике!Граф глубоко вздохнул.— Не верю и никогда не поверю той лживой сказке, которую сплела ты со своим муженьком. Оставь меня, Элизабет.Надменно выпрямившись, Элизабет повернулась и поспешно вышла из библиотеки. Проходя через огромный холл, она с ужасом думала, что произойдет, если Сабрина все-таки выживет и вернется.— Леди Элизабет? — раздался голос дворецкого. Элизабет вздрогнула от неожиданности и резко обернулась, схватившись за перила лестницы.— Да, Риббл?— Извините, миледи, но маркиз Арисдейл просит разрешения увидеться с леди Сабриной. Он сейчас в гостиной. Я не взял на себя смелость сообщить ему об исчезновении леди Сабрины.Теплая волна восторга разлилась в душе Элизабет. Она облизнула пересохшие губы. Господи Боже, Ричард Кларендон здесь!Заметив, что дворецкий исподтишка наблюдает за ней, она коротко кивнула:— Я приму его, Риббл.Страх и волнение охватили женщину при мысли о встрече с Ричардом, человеком, которого она любила с шестнадцати лет. Он был старше ее на пять лет. Элизабет всячески пыталась привлечь к себе его внимание, открыто упоминая о немалом приданом, но он пропускал все ее намеки мимо ушей. Когда два года назад молодая жена Ричарда внезапно скончалась, надежды Элизабет вновь вспыхнули, но он… он предал ее!Она вспомнила, как едва не потеряла сознания, подслушав разговор Ричарда со старым графом. Он просил руки Сабрины! Унижение ее было тем горше, что мужчины, казалось, даже не замечали, что она находится в комнате.До сих пор в ее ушах стояли слова деда, произнесенные глубоким бархатным баритоном: «Моя малышка Сабрина так похожа на свою бабку! Она не потерпит измен мужа. И к тому же она знает о вашей репутации, хотя многие подробности ваших похождений ей остались неизвестны. Нет, я никогда не отдам внучку человеку, способному ее предать. Именно предателем она посчитает человека, неразборчивого в связях с женщинами. Постарайтесь одуматься и встать на путь исправления и раскаяния. Не отдам внучку на позор и несчастье!» — «Сабрина молода, милорд, — почтительно возразил Ричард Кларендон. — Она словно пылкая, прекрасная, но неукрощенная кобылка. Заверяю вас, что моя жена ни в чем не будет нуждаться. И ей даже в голову не придет смотреть на других джентльменов». — «Вы хотите сказать, Ричард, что ваше обаяние и чары завоюют мою внучку?..»— Леди Элизабет!Элизабет вздрогнула, возвращаясь к реальности, и раздраженно взглянула на дворецкого.— Что вам надо, Риббл?— Простите за дерзость, миледи, но от леди Сабрины нет никаких известий?Элизабет знала, что слуги каким-то неведомым образом узнают обо всем гораздо раньше хозяев. Этот старый идиот уже пронюхал, что Сабрина опозорила себя, но имеет наглость расспрашивать ее, бесспорную госпожу Монмут-Эбби, о маленькой шлюхе.— Боюсь, Риббл, — холодно проронила она, — что моя сестра погибла в эту ужасную метель. Мужчины до сих пор обыскивают лес, но скоро его сиятельство поймет тщету наших усилий и отзовет их. Ее тело, несомненно, обнаружат, как только стает снег.Лицо старика исказила мучительная гримаса скорби.— Естественно, это величайшая трагедия для нас всех, — равнодушно продолжала она, отходя, — и огромная потеря Но жизнь продолжается. А теперь проводите меня в гостиную, Риббл. Не хочу заставлять маркиза ждать. Глава 12 Маркиз стоял у окна, задумчиво глядя вдаль. При виде высокого красавца у Элизабет перехватило дыхание. Она никого и никогда не хотела так, как Ричарда Кларендона. Он поистине великолепен: олицетворение силы и мужской красоты, а лицо… холодное, высокомерное лицо притягивало каждую женщину, имевшую счастье или горе встретить его на своем пути. Элизабет громко сглотнула и протянула руки:— Ричард, как вы очутились в Йоркшире? В это время года Лондон куда приятнее!Маркиз Арисдейл выпрямился и направился к ней. Хищная грация его движений, как всегда, ошеломила и потрясла Элизабет. Чуть поклонившись, он поднес к губам ее руку.— Рад вас видеть, Элизабет. Замужество вам к лицу. Сожалею только, что не смог присутствовать на вашей свадьбе.Теплые губы коснулись ее запястья, и Элизабет невольно затрепетала, хотя сознавала, что он давно привык к подобной реакции. Ричард Кларендон недаром слыл повесой и распутником, готовым уложить в постель любую женщину. Раньше Элизабет не задумывалась об этом, но теперь, зная, что именно мужчинам нужно от женщины, она часто гадала, как бы вела себя в постели, будь маркиз ее мужем.На щеках Элизабет выступили два ярко-красных пятна. Перед глазами стояла соблазнительно-непристойная сцена: обнаженный Ричард нависает над ней. Он не будет так осторожен и вкрадчив, как Тревор. Набросится на нее подобно изголодавшемуся хищнику.— Где Сабрина, Элизабет?Сабрина! Он желает видеть Сабрину! Ненависть и ярость сковали ее тело. Опустив глаза, Элизабет дрогнувшим голосом пробормотала:— Ах, Ричард, к моему прискорбию, у меня не слишком приятные новости.— Черт возьми, мадам, о чем вы толкуете?Она мгновенно ощутила его полное равнодушие к себе. Ленивая грация исчезла как по волшебству. Он мгновенно превратился в разъяренного зверя, готового растерзать свою жертву.— Прошу, Ричард, садитесь, — пригласила она, показывая на голубой парчовый диванчик.— Довольно светских церемоний. Где Сабрина? — проворчал он, опускаясь рядом с ней. Она чувствовала в нем едва сдерживаемую энергию, готовую вот-вот вырваться наружу и все уничтожить. Жажда насилия была так сильна в нем, что пугала и одновременно возбуждала Элизабет.Жаль, что она не может поведать ему, что наделала Сабрина, объяснить, что его маленькая принцесса не более чем жалкая потаскушка, обесчестившая себя и сбежавшая из дому. Но не настолько она глупа. Ричард — человек непредсказуемый. Вполне возможно, что он взбесится и в припадке ярости убьет Тревора. А вместе с Тревором погибнут и все ее мечты. Нет, нужно сохранять спокойствие и ясность мысли.— Сабрина исчезла, — объявила Элизабет и, опустив голову, стала ждать.— Сабрина — не ведьма и на помеле не летает. Во всяком случае, я такого за ней не замечал. Что значит исчезла?— Все так, как я сказала, Ричард. В прошлое воскресенье она ушла из дому. Как раз перед бураном. Оставила деду странное письмо, в котором заявила, что намеревается жить в Лондоне с тетей Берсфорд. С тех пор мы о ней ничего не знаем и боимся, что она замерзла в лесу.Маркиз гибким движением взметнулся с дивана. Глаза зловеще сверкнули.— Проклятие, Элизабет, что за бред? Сабрина знала, что я собираюсь ее навестить, и, вне всякого сомнения, ей была известна цель моего приезда.Элизабет поджала губы, чтобы не рассмеяться. Он, сам того не подозревая, дал ей в руки мощное оружие.— Вероятно, Ричард, — промурлыкала она, жадно вглядываясь в грубовато-красивое лицо, — это и явилось причиной ее столь таинственного бегства.Не будь она женщиной, Ричард ударил бы ее. Но торжество Элизабет было недолгим. Маркиз сделал усилие и взял себя в руки.— Это гнусная ложь, Элизабет, и вы это знаете лучше, чем кто-либо!Он хотел сказать еще что-то, но плотно сжал губы и устремился к двери. Элизабет, внезапно встревожившись, вскочила:— Ричард, куда же вы?— Поговорю с графом, — бросил он через плечо. — Похоже, от вас разумных речей не дождешься. — И, неожиданно обернувшись, смерил ее пренебрежительным взглядом. — К сожалению, Элизабет, вы по-прежнему все та же. Ничуть не изменились.Дверь громко хлопнула, и Элизабет осталась одна. Совсем одна в огромной неприветливой гостиной. Она нервно потерла руки. Как холодно… Но что он имел в виду?!Сабрина мчалась по узкой длинной комнате. Люди глазели на нее, но не пытались помочь. За ее спиной раздавался неумолчный звук шагов, с каждой минутой он становился все громче и громче. Она в панике обернулась: Тревор! Тревор преследует ее, а в глазах горит почти болезненное вожделение.Сабрина отступила. Что-то острое впилось ей в спину, и она охнула. Незнакомые гости равнодушно наблюдали за ней, а Тревор был уже почти рядом. Сейчас протянет руку и коснется ее…Чья-то рука сжала плечо девушки, и она вскрикнула.— Сабрина, проснитесь! — донеслось до нее.Но кошмар продолжался. Она все еще находилась в этом ужасном месте, окруженная безразличной толпой. Кто-то снова тряхнул ее, на этот раз сильнее.— Проснитесь, это всего лишь дурной сон. Ну же, милая, все хорошо, не терзайтесь.Глаза девушки широко раскрылись, и при виде озабоченного лица Филипа ее охватило такое невыразимое облегчение, что она непроизвольно обхватила его шею и, прильнув, спрятала голову на груди.— Лица… — пробормотала она. — Столько лиц… Все молча смотрели на меня. Никто не захотел помочь. Им было все равно.Филип прижал ее к: себе и погладил по голове.— Вам нечего бояться. Мы здесь одни, и я не позволю никому вас обидеть. О каких лицах вы говорите?Девушка глубоко, прерывисто вздохнула и, чуть откинувшись, подняла глаза.— Лица? Должно быть, портреты в галерее. Их было так много, все давно мертвы, и никому до меня не было дела.— Так вы убежали в портретную галерею, чтобы спастись от Тревора? — как можно спокойнее спросил он.— Да, — выпалила она, но тут же осеклась. Неужели выдала себя?— Кто вы на самом деле, Сабрина? И кто такой Тревор? Ей хотелось выложить все начистоту, но она не представляла, как поведет себя Филип, узнав эту омерзительную историю. Что, если он немедленно отвезет ее назад и вызовет Тревора на дуэль?! Что тогда будет с дедушкой? Нет, она этого не допустит! Решено: как только к ней вернутся силы, она продолжит путешествие в Лондон. Путь в родной дом ей навсегда закрыт, пока там находятся Тревор и Элизабет.При мысли о том, что творится сейчас с дедом, стареньким и несчастным, пребывающим в полном неведении относительно ее судьбы, Сабрина едва не заплакала, но тут же энергично тряхнула головой. Нет, слезы ей не помогут. И Филип, чего доброго, опять примется ее допрашивать!Она вынудила себя отстраниться.— Я уже говорила, меня зовут Сабрина Эверсли. Вряд ли вас может интересовать Тревор.— Возможно, но я уже успел убедиться, что он последний негодяй и каким-то образом причинил вам зло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33