Неужели она не заслужила этого после пережитой кошмарной ночи?! Однако будильник продолжал трезвонить. Она схватила его и тряхнула что было сил. Звук продолжался.
Габи с трудом открыла глаза и, к немалому удивлению, поняла, что будильник здесь ни при чем. Кто-то трезвонил у входной двери дома.
Габи потерла глаза и подавила рвущийся наружу стон. Всего семь часов утра. Газетчику уплачено, человек, снимающий данные со счетчика электричества, никогда не звонит с парадного входа, соседи не имеют привычки появляться в такой ранний час. Кому понадобилось тревожить ее? Габи пришло на ум, что, вероятно, Дэвид Фотергил явился, чтобы занести свои вещи в квартирку над гаражом. Она подскочила с кровати. Босиком и в старой ночной сорочке без рукавов она вышла из спальни и уже с лестницы крикнула вниз:
— Кто там?
Ответа не последовало.
Безоблачное раннее утро было жарким и душным. Габи ступала босыми ногами по теплой поверхности кафельного пола гостиной. Она отперла входную дверь и распахнула ее.
— Дэвид, что ты…
Габи так и не закончила фразу.
Широкое мужское лицо цвета меди оказалось почти на уровне ее глаз, хотя нежданный гость и стоял несколькими ступеньками ниже на подъездной аллее. Его прямые черные волосы обрамляли мрачное лицо с мясистым носом и полными некрасивыми губами. Он был мощного сложения с широкими покатыми, как у борца, плечами. Габи с ужасом узнала в незнакомце колумбийского торговца наркотиками. Не хватало только костюма в пастельных тонах и отражающих солнцезащитных очков. На этот раз на нем была джинсовая рабочая одежда.
У ошеломленной Габи не хватило сообразительности даже на то, чтобы отступить назад и захлопнуть перед его носом дверь.
— Мисс Кольер? — произнес колумбийский торговец наркотиками, смерив ее странным взглядом. — Мисс Габриэль Кольер?
Габи все же попыталась закрыть дверь, но мед-нокожая рука колумбийца удержала ее в открытом положении.
— Я Хариссон Тигриный Хвост, мисс Кольер. — Он смотрел на нее немигающими обсидиановыми глазами. — Мы пришли, чтобы отремонтировать крышу.
Прямо над их головами раздавался непонятный шум. Через плечо колумбийца она разглядела алюминиевую лестницу, прислоненную сбоку двери, и серебристо-синий фургон, припаркованный на подъезде к дому.
— Крышу? — Габи лихорадочно соображала. С какой стати колумбийские наркодельцы заинтересовались крышей дома Кольеров? — Нет, нельзя, — выкрикнула она, — ни в коем случае! — Габи потянула на себя дверь, пытаясь укрыться за ней. — Я… у меня совсем нет денег!
Гигант с ненавязчивым интересом осмотрел девушку, скользнув взглядом по ее босым ногам, легкой хлопчатобумажной сорочке и распущенным волосам.
— Все, включая материалы, оплачено. — Из кармана рубахи он извлек карточку коммерческой фирмы и протянул ее Габи. — Мы специализируемся на кровельных работах. Двадцать лет в бизнесе.
Крыша. Все оплачено. Она наконец вникла в смысл слов. Атлетический гигант говорил очень просто, как истинный южанин, с характерным акцентом. Колумбийский торговец наркотиками изъяснялся бы совсем иначе. Габи дрожащими руками взяла карточку, читая отпечатанный на ней текст: «Миккосуки Контракторс» и строчкой ниже: «Харрисон Тигриный Хвост, Президент». В самом низу красовалась логограмма — чика, крытое тростником жилище индейцев из племени семинолов и подпись: «Общие строительные работы. Реконструкция. Свободные цены. Качество гарантировано».
Габи в изумлении подняла глаза.
— Вы индеец? — Ее голос срывался от пережитого ужаса. — Семинол… флоридский индеец?
— Всю свою жизнь, — торжественно подтвердил он.
Каждый ученик государственной школы в Майами посещал открытые для туристов индейские селения, разбросанные вдоль Старой Тропы Тамиами на границе болотистых низин. Семинолы Миккусоки были хорошо известны. В середине прошлого столетия американские войска согнали на низины пятьдесят семей этого племени, а во второй половине двадцатого века более пятисот индейцев-се-минолов заявили свои права на федеральные дотации и статус американской племенной народности, потребовав построить им большой административный центр на пути из Майами к Западному побережью Флориды. В Майами они слыли упорными и надежными в бизнесе, но не особенно дружелюбными людьми.
Так, значит, он индеец, а не колумбиец! Габи провела рукой по растрепавшимся волосам, в крайней растерянности глядя на подрядчика Миккосуки по имени Харрисон Тигриный Хвост, который явился, чтобы починить крышу. И за все уже заплачено. Какая-то фантасмагория! Казалось, ее сны смешались с реальной жизнью.
Габи хотела что-то спросить, но передумала. Додд, сообразила она. Конечно, он! Сначала, больничные счета ее матери. А на этот раз — крыша.
— Подождите, — попросила она Харрисона Тигриный Хвост. — Не начинайте пока. Мне нужно кое-кому позвонить.
Она оставила его на лестнице, а сама поспешила к телефону в гостиной. Додд еще был дома, но уже собирался в свой офис.
— Мне кажется, тебе не следует это делать, — сказала ему Габи. Она устала, была явно не в духе и испытывала скорее раздражение, чем благодарность. — Я не могу позволить тебе брать на себя наши расходы, тем более что понятия не имею, как мы с тобой расплатимся.
— За что расплатитесь? — переспросил он.
— Кровельщики. Сюда явился подрядчик, который собирается ремонтировать крышу. Говорит, что все оплачено.
На том конце провода возникла пауза.
— Попроси его перепроверить адрес, Мышка. — Казалось, Додд обеспокоен. — Он не туда попал.
Габи прислонилась к стене. Жара, почти бессонная ночь, кошмарные сновидения — все это помутило ее рассудок. Она едва соображала.
— Не туда попал?
— Я понятия не имею ни о каких кровельщиках, Габи. — Теперь в его голосе чувствовалась досада. — Перезвони мне. Позвони в мой офис, когда все выяснится.
Габи поплелась назад к двери. Харрисон Тигриный Хвост и другой крепкий коренастый семинол в рабочем комбинезоне, чьи длинные прямые волосы были перехвачены лентой, выгружали из фургона остальные лестницы. Тот, что помоложе, бросил на Габи пристальный взгляд, и она только теперь вспомнила, что стоит на ярком солнце, босоногая, в старенькой ночной сорочке из почти прозрачной хлопчатобумажной ткани.
— Мистер Тигриный Хвост. — Она скрестила руки на груди и сурово посмотрела на молодого индейца. — Вы не туда попали. Здесь никто не платил за ремонт кровли.
Громадный семинол отослал молодого парня с лестницей, а сам залез в кабину фургона. Выбрался он с чем-то вроде книги заказов.
— Кольеры проживают по этому адресу. — Он вынул накладную и вручил Габи. — Заказан ремонт крыши.
Глядя на документ, Габи поняла, что пора бы перестать удивляться невероятным событиям, то и дело происходящим с ней в последнее время. В накладной, которую она держала в руке, самым прозаичным образом говорилось, что по данному адресу следует произвести ремонтные работы кровли, поврежденной во многих местах. Счет был выписан на «Санта-Марин Херманос», Инкорпорэйтед, Майами, и стоял штамп «оплачено».
Харрисон Тигриный Хвост подождал, пока Габи дочитала документ до конца.
— Джимми сейчас нет в городе, — объяснил он с каменным спокойствием. — Он будет отсутствовать несколько дней. Но вы можете обсудить это с ним, когда он вернется.
Ну как тут не испытать ощущение, что сны, видения, даже ночные кошмары постепенно берут верх над реальной жизнью? Отчего ей кажется, что вокруг нее сужается зловещее кольцо?
Возьмем, например, Криссет Вашингтон, думала она в оцепенении. Дэвид Фотергил ее друг. Именно он нашел жрицу сантерии, которая знала Джорджа Кастанеду, бабалао. А тот, в свою очередь, был хорошо знаком с Джеймсом Санта-Марином и передал через кого-то, чтобы он пришел и забрал ее. И вот теперь перед ней таинственный подрядчик кровельных работ, который так хорошо знает Санта-Марина, что зовет его «Джимми».
Харрисон Тигриный Хвост взял в обе руки по ведру с цементом и двинулся по направлению к дому.
— Не начинайте работать! — Габи кинулась за ним сквозь запущенные кусты олеандра с темно-красными цветами, больно царапая о ветки голые ноги. — Значит, за это заплатил лично Джеймс Санта-Марин? Выходит, все не так, как написано в накладной? Не его компания?
Подрядчик поставил на землю ведра с цементом и, присев на корточки, открыл одно из них с помощью карманного ножа.
— Мои люди уже на крыше вашего дома, — вежливо произнес он. — Быть может, вы позволите нам приступить к работе и выяснить размеры повреждений?
Стоя над ним, Габи отметила, что черные, как уголь, волосы Харрисона так тонки и прямы, что утренний бриз играет с ними, точно с шелковыми нитями.
— Старая керамическая черепица, не правда ли? — спросил он. — Такую в давние времена делали на Кубе?
— Да, при постройке дома мой дед использовал материал ручной работы.
Ее спина постепенно нагревалась под солнечными лучами. Легкий туман, наследник насыщенной парами ночи, все еще висел под пальмами. Повсюду громко и мелодично распевали птицы тропических лесов Флориды. Мир казался таким спокойным, вселяющим уверенность. Однако Габи была настороже.
— Я не хочу, чтобы вы начинали работы, — повторила она. Большой индеец поднял глаза. — Лучше расскажите, как вы познакомились с Джеймсом Санта-Марином.
Он по-прежнему сидел на корточках.
— Во Вьетнаме, — кратко сообщил индеец. Он снял с ведра крышку и положил ее на землю. — Джимми летал на «А-6», а я был бортмехаником электронных систем.
Габи, как подкошенная, села на второе ведро с цементом, не сводя глаз с Харрисона Тигриный Хвост.
— Лучше пилота, чем был тогда Джимми, я в жизни не видел. — Он задумчиво помолчал некоторое время, потом лаконично добавил: — Он и теперь лучший.
Пилот! Значит, Джеймс Санта-Марин не торговал наркотиками. Если он «лучший в мире пилот» и летал на боевых самолетах во Вьетнаме, нетрудно догадаться, чем он теперь занимается! Самый завидный жених в Майами, вожделенный «принц Коралловых атоллов», лихой владелец дорогой спортивной машины, яхты, оснащенной в соответствии с последними технологическими новшествами, и обладатель личного реактивного самолета, вне всяких сомнений, является легионером армии контрабандистов, перевозивших грузы наркотиков из Южной Америки во Флориду. Но не наркоделец, с неожиданным разочарованием подумала она. Этим занимались другие, такие, как те колумбийцы.
— Джимми вечно в работе, — говорил подрядчик, — но в Майами, где слово «латиноамериканец» определяет все. очень трудно добиться успеха. — Харрисон Тигриный Хвост помолчал, глядя на размешиваемый им цемент. — Вьетнам стал для Джимми хорошей школой. Попали мы туда под конец войны, когда были обыкновенными юнцами, но нам крепко досталось. Вернувшись в Штаты, Джимми уже знал, чем хочет заняться. — Индеец аккуратно положил совок на землю и вытер руки. — Семейные заботы — все это чистейший идеализм и сплошная политика. Кастро до сих пор держит его отца под домашним арестом на Кубе. Говорят, старик так и умрет, не дождавшись освобождения.
Габи слушала его с возрастающим страхом. Ей вполне хватало того, что она уже знала о Джеймсе Санта-Марине. Он являлся ей в сновидениях. Она и наяву умудрялась сталкиваться с ним на каждом шагу.
— Чем он теперь занимается? — выпалила Габи. — Что он делает вне города?
— Разве он вам не говорил? — Индеец не смотрел в ее сторону.
— Он… — Габи запнулась. Угрожающий телефонный звонок в редакции с упоминанием адвокатов. Разговор, ставший причиной ее нервного срыва, который подметил даже Джек Карги. Да, тогда он предупреждал, что уедет на некоторое время из города.
— Вам придется погрузить назад свои материалы, мистер Тигриный Хвост. — Она удивилась спокойствию своего голоса. — Я не могу позволить вам ремонтировать крышу. И уж, конечно, мистер Санта-Марин не должен платить за это.
Он задержал на ней взгляд своих темных глаз.
— Что ж, милая, это касается только тебя и его. И все-таки, почему бы не позволить Джимми сделать то, что ему хочется?
— То, что ему хочется? — Габи не понимала.
— Ну, это правда, что Джимми знавал многих хорошеньких девушек, очень красивых женщин, но никогда не было ничего серьезного. Он даже не делал первых настоящих шагов, если вы понимаете, что я имею в виду. Я говаривал своей жене, что, похоже, Джимми просто не способен пойти дальше легкого флирта, ну и черт с ним. — Он пожал плечами. — Ведь за последние несколько лет он превратился в клубок нервов, стал довольно замкнутым. Я давно не видел его расслабленным.
Габи вскочила на ноги.
— Не понимаю, о чем вы мне говорите. В сущности, я даже не знаю этого человека. Подождите, я выпишу вам чек, — сказала она, забыв, что на счету у нее пусто, — чтобы возместить убытки от холостого проезда.
Верзила не сдвинулся с места.
— Понимаете, — заговорил он, искоса бросая на нее взгляд, — Джимми и прежде общался со многими американскими девушками. — Он выдержал паузу. — Но он никогда не предлагал им чинить крыши их домов.
Габи выпрямилась, не обращая внимания на солнечные лучи, струившиеся сквозь ее сорочку.
— Я выхожу замуж, мистер Тигриный Хвост. Хочу, чтобы вы поняли это. Поверьте, — горько добавила она, — мистеру Санта-Марину это тоже известно. Он дал мне понять, что не желает иметь со мной ничего общего.
Харрисон Тигриный Хвост поднялся на ноги, вытирая руки об комбинезон. Он заговорил, и в его голосе послышалось нечто такое, что заставило Габи насторожиться.
— Прошу вас, послушайте меня, мисс Кольер. Этот парень просто сжигает себя заживо. Он постоянно находится в нервном напряжении и знает об этом, но все равно не отступится. Хотя и видит близкий конец. — Индеец с мольбой протянул большую ручищу. — Если Джимми не сказал вам, чем занимается, я тоже не имею права.
Габи попятилась.
— Не хочу слышать, чем он занимается! И не желаю, чтобы вы мне об этом говорили! — Она запнулась, пораженная внезапной догадкой. — Нет, он не тайный агент. — Габи понимала, что хватается за соломинку. — Неужели он подсадной полицейский, агент, выполняющий секретное задание?
Маленькие обсидиановые глазки Харрисона Тигриный Хвост чуть не вылезли из орбит.
— Господи, конечно, нет, — задохнулся он. — Только не Джимми. Он не может… — Индеец запнулся.
— Что не может? — закричала Габи.
Лицо великана приняло странное выражение.
— Можете быть уверены, Джимми не тайный агент. Все, что угодно, только не агент. Однако вас это никоим образом не касается.
— А что меня вообще касается? Я ни от кого не могу добиться связного объяснения! Но одно я могу сделать, — сердито выкрикнула Габи. — Я могу приказать вам убраться с моей территории!
Уголки его рта поползли вверх.
— Если бы меня заставили описать того, кто мог бы принести нам какую-то пользу, — сказал он, не отрывая от нее обсидиановых глаз, — получившийся образ вряд ли походил на вас, мягкую и привлекательную девушку, по которой не скажешь, что решимости у нее многим больше, чем у кролика из мультфильма. Но думаю, мисс Кольер, — продолжат он так тихо, что Габи едва слышала его слова, — вы не так-то просты. Возможно, именно вы нам и нужны. Да, мэм, похоже, вы появились как раз вовремя.
Габи уставилась на него, не зная, что и сказать в ответ. Стоило ли вообще что-нибудь говорить, если в последнее время все вокруг пороли какую-то чушь?
— Всего доброго, — произнесла Габи с достоинством. Она круто повернулась и пошла прочь.
В полвосьмого вечера Габи допечатала последнее описание костюмированного бала мисс Ф. Шмидт Бонни, где эксклюзивным дизайном занимался Жан Луи Шеррер из Парижа, и через текстовой процессор отправила свой вариант на рассмотрение Джеку Карти. Потом в уборной на четвертом этаже «Таймс джорнэл» она поправила прическу, подкрасила губы, наложила тени для век и, отступив на шаг перед зеркалом, окинула себя последним оценивающим взглядом.
Ее темно-зеленый легкий наряд из хлопка вполне подходил для ужина с Доддом. Платье под жакетом держалось на тоненьких бретельках; облегающий лиф имел низкий вырез, талия была заужена, а юбка-клеш выгодно подчеркивала форму ног. Во внешнем виде Габи было нечто такое, что заставляло ее всю дорогу к лифту разглядывать себя в зеркальных дверях офисов.
Даже в собственной походке она подметила едва уловимую новую манеру. Габи смущенно посматривала на отражение своей гибкой фигурки. Раньше ее нельзя было назвать сексуальной. Она не была уверена, правильно ли подобрала определение. Нет, не сексуальность. В ее облике что-то смягчилось и одновременно появилась какая-то живость.
Старый «Кадиллак» матери по-прежнему барахлил, несмотря на сравнительно недавний и ужасно дорогостоящий визит в автомастерскую. Хуже того, стоило Габи выйти из здания и направиться к пар-ковочной стоянке, как принялся моросить мелкий дождик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Габи с трудом открыла глаза и, к немалому удивлению, поняла, что будильник здесь ни при чем. Кто-то трезвонил у входной двери дома.
Габи потерла глаза и подавила рвущийся наружу стон. Всего семь часов утра. Газетчику уплачено, человек, снимающий данные со счетчика электричества, никогда не звонит с парадного входа, соседи не имеют привычки появляться в такой ранний час. Кому понадобилось тревожить ее? Габи пришло на ум, что, вероятно, Дэвид Фотергил явился, чтобы занести свои вещи в квартирку над гаражом. Она подскочила с кровати. Босиком и в старой ночной сорочке без рукавов она вышла из спальни и уже с лестницы крикнула вниз:
— Кто там?
Ответа не последовало.
Безоблачное раннее утро было жарким и душным. Габи ступала босыми ногами по теплой поверхности кафельного пола гостиной. Она отперла входную дверь и распахнула ее.
— Дэвид, что ты…
Габи так и не закончила фразу.
Широкое мужское лицо цвета меди оказалось почти на уровне ее глаз, хотя нежданный гость и стоял несколькими ступеньками ниже на подъездной аллее. Его прямые черные волосы обрамляли мрачное лицо с мясистым носом и полными некрасивыми губами. Он был мощного сложения с широкими покатыми, как у борца, плечами. Габи с ужасом узнала в незнакомце колумбийского торговца наркотиками. Не хватало только костюма в пастельных тонах и отражающих солнцезащитных очков. На этот раз на нем была джинсовая рабочая одежда.
У ошеломленной Габи не хватило сообразительности даже на то, чтобы отступить назад и захлопнуть перед его носом дверь.
— Мисс Кольер? — произнес колумбийский торговец наркотиками, смерив ее странным взглядом. — Мисс Габриэль Кольер?
Габи все же попыталась закрыть дверь, но мед-нокожая рука колумбийца удержала ее в открытом положении.
— Я Хариссон Тигриный Хвост, мисс Кольер. — Он смотрел на нее немигающими обсидиановыми глазами. — Мы пришли, чтобы отремонтировать крышу.
Прямо над их головами раздавался непонятный шум. Через плечо колумбийца она разглядела алюминиевую лестницу, прислоненную сбоку двери, и серебристо-синий фургон, припаркованный на подъезде к дому.
— Крышу? — Габи лихорадочно соображала. С какой стати колумбийские наркодельцы заинтересовались крышей дома Кольеров? — Нет, нельзя, — выкрикнула она, — ни в коем случае! — Габи потянула на себя дверь, пытаясь укрыться за ней. — Я… у меня совсем нет денег!
Гигант с ненавязчивым интересом осмотрел девушку, скользнув взглядом по ее босым ногам, легкой хлопчатобумажной сорочке и распущенным волосам.
— Все, включая материалы, оплачено. — Из кармана рубахи он извлек карточку коммерческой фирмы и протянул ее Габи. — Мы специализируемся на кровельных работах. Двадцать лет в бизнесе.
Крыша. Все оплачено. Она наконец вникла в смысл слов. Атлетический гигант говорил очень просто, как истинный южанин, с характерным акцентом. Колумбийский торговец наркотиками изъяснялся бы совсем иначе. Габи дрожащими руками взяла карточку, читая отпечатанный на ней текст: «Миккосуки Контракторс» и строчкой ниже: «Харрисон Тигриный Хвост, Президент». В самом низу красовалась логограмма — чика, крытое тростником жилище индейцев из племени семинолов и подпись: «Общие строительные работы. Реконструкция. Свободные цены. Качество гарантировано».
Габи в изумлении подняла глаза.
— Вы индеец? — Ее голос срывался от пережитого ужаса. — Семинол… флоридский индеец?
— Всю свою жизнь, — торжественно подтвердил он.
Каждый ученик государственной школы в Майами посещал открытые для туристов индейские селения, разбросанные вдоль Старой Тропы Тамиами на границе болотистых низин. Семинолы Миккусоки были хорошо известны. В середине прошлого столетия американские войска согнали на низины пятьдесят семей этого племени, а во второй половине двадцатого века более пятисот индейцев-се-минолов заявили свои права на федеральные дотации и статус американской племенной народности, потребовав построить им большой административный центр на пути из Майами к Западному побережью Флориды. В Майами они слыли упорными и надежными в бизнесе, но не особенно дружелюбными людьми.
Так, значит, он индеец, а не колумбиец! Габи провела рукой по растрепавшимся волосам, в крайней растерянности глядя на подрядчика Миккосуки по имени Харрисон Тигриный Хвост, который явился, чтобы починить крышу. И за все уже заплачено. Какая-то фантасмагория! Казалось, ее сны смешались с реальной жизнью.
Габи хотела что-то спросить, но передумала. Додд, сообразила она. Конечно, он! Сначала, больничные счета ее матери. А на этот раз — крыша.
— Подождите, — попросила она Харрисона Тигриный Хвост. — Не начинайте пока. Мне нужно кое-кому позвонить.
Она оставила его на лестнице, а сама поспешила к телефону в гостиной. Додд еще был дома, но уже собирался в свой офис.
— Мне кажется, тебе не следует это делать, — сказала ему Габи. Она устала, была явно не в духе и испытывала скорее раздражение, чем благодарность. — Я не могу позволить тебе брать на себя наши расходы, тем более что понятия не имею, как мы с тобой расплатимся.
— За что расплатитесь? — переспросил он.
— Кровельщики. Сюда явился подрядчик, который собирается ремонтировать крышу. Говорит, что все оплачено.
На том конце провода возникла пауза.
— Попроси его перепроверить адрес, Мышка. — Казалось, Додд обеспокоен. — Он не туда попал.
Габи прислонилась к стене. Жара, почти бессонная ночь, кошмарные сновидения — все это помутило ее рассудок. Она едва соображала.
— Не туда попал?
— Я понятия не имею ни о каких кровельщиках, Габи. — Теперь в его голосе чувствовалась досада. — Перезвони мне. Позвони в мой офис, когда все выяснится.
Габи поплелась назад к двери. Харрисон Тигриный Хвост и другой крепкий коренастый семинол в рабочем комбинезоне, чьи длинные прямые волосы были перехвачены лентой, выгружали из фургона остальные лестницы. Тот, что помоложе, бросил на Габи пристальный взгляд, и она только теперь вспомнила, что стоит на ярком солнце, босоногая, в старенькой ночной сорочке из почти прозрачной хлопчатобумажной ткани.
— Мистер Тигриный Хвост. — Она скрестила руки на груди и сурово посмотрела на молодого индейца. — Вы не туда попали. Здесь никто не платил за ремонт кровли.
Громадный семинол отослал молодого парня с лестницей, а сам залез в кабину фургона. Выбрался он с чем-то вроде книги заказов.
— Кольеры проживают по этому адресу. — Он вынул накладную и вручил Габи. — Заказан ремонт крыши.
Глядя на документ, Габи поняла, что пора бы перестать удивляться невероятным событиям, то и дело происходящим с ней в последнее время. В накладной, которую она держала в руке, самым прозаичным образом говорилось, что по данному адресу следует произвести ремонтные работы кровли, поврежденной во многих местах. Счет был выписан на «Санта-Марин Херманос», Инкорпорэйтед, Майами, и стоял штамп «оплачено».
Харрисон Тигриный Хвост подождал, пока Габи дочитала документ до конца.
— Джимми сейчас нет в городе, — объяснил он с каменным спокойствием. — Он будет отсутствовать несколько дней. Но вы можете обсудить это с ним, когда он вернется.
Ну как тут не испытать ощущение, что сны, видения, даже ночные кошмары постепенно берут верх над реальной жизнью? Отчего ей кажется, что вокруг нее сужается зловещее кольцо?
Возьмем, например, Криссет Вашингтон, думала она в оцепенении. Дэвид Фотергил ее друг. Именно он нашел жрицу сантерии, которая знала Джорджа Кастанеду, бабалао. А тот, в свою очередь, был хорошо знаком с Джеймсом Санта-Марином и передал через кого-то, чтобы он пришел и забрал ее. И вот теперь перед ней таинственный подрядчик кровельных работ, который так хорошо знает Санта-Марина, что зовет его «Джимми».
Харрисон Тигриный Хвост взял в обе руки по ведру с цементом и двинулся по направлению к дому.
— Не начинайте работать! — Габи кинулась за ним сквозь запущенные кусты олеандра с темно-красными цветами, больно царапая о ветки голые ноги. — Значит, за это заплатил лично Джеймс Санта-Марин? Выходит, все не так, как написано в накладной? Не его компания?
Подрядчик поставил на землю ведра с цементом и, присев на корточки, открыл одно из них с помощью карманного ножа.
— Мои люди уже на крыше вашего дома, — вежливо произнес он. — Быть может, вы позволите нам приступить к работе и выяснить размеры повреждений?
Стоя над ним, Габи отметила, что черные, как уголь, волосы Харрисона так тонки и прямы, что утренний бриз играет с ними, точно с шелковыми нитями.
— Старая керамическая черепица, не правда ли? — спросил он. — Такую в давние времена делали на Кубе?
— Да, при постройке дома мой дед использовал материал ручной работы.
Ее спина постепенно нагревалась под солнечными лучами. Легкий туман, наследник насыщенной парами ночи, все еще висел под пальмами. Повсюду громко и мелодично распевали птицы тропических лесов Флориды. Мир казался таким спокойным, вселяющим уверенность. Однако Габи была настороже.
— Я не хочу, чтобы вы начинали работы, — повторила она. Большой индеец поднял глаза. — Лучше расскажите, как вы познакомились с Джеймсом Санта-Марином.
Он по-прежнему сидел на корточках.
— Во Вьетнаме, — кратко сообщил индеец. Он снял с ведра крышку и положил ее на землю. — Джимми летал на «А-6», а я был бортмехаником электронных систем.
Габи, как подкошенная, села на второе ведро с цементом, не сводя глаз с Харрисона Тигриный Хвост.
— Лучше пилота, чем был тогда Джимми, я в жизни не видел. — Он задумчиво помолчал некоторое время, потом лаконично добавил: — Он и теперь лучший.
Пилот! Значит, Джеймс Санта-Марин не торговал наркотиками. Если он «лучший в мире пилот» и летал на боевых самолетах во Вьетнаме, нетрудно догадаться, чем он теперь занимается! Самый завидный жених в Майами, вожделенный «принц Коралловых атоллов», лихой владелец дорогой спортивной машины, яхты, оснащенной в соответствии с последними технологическими новшествами, и обладатель личного реактивного самолета, вне всяких сомнений, является легионером армии контрабандистов, перевозивших грузы наркотиков из Южной Америки во Флориду. Но не наркоделец, с неожиданным разочарованием подумала она. Этим занимались другие, такие, как те колумбийцы.
— Джимми вечно в работе, — говорил подрядчик, — но в Майами, где слово «латиноамериканец» определяет все. очень трудно добиться успеха. — Харрисон Тигриный Хвост помолчал, глядя на размешиваемый им цемент. — Вьетнам стал для Джимми хорошей школой. Попали мы туда под конец войны, когда были обыкновенными юнцами, но нам крепко досталось. Вернувшись в Штаты, Джимми уже знал, чем хочет заняться. — Индеец аккуратно положил совок на землю и вытер руки. — Семейные заботы — все это чистейший идеализм и сплошная политика. Кастро до сих пор держит его отца под домашним арестом на Кубе. Говорят, старик так и умрет, не дождавшись освобождения.
Габи слушала его с возрастающим страхом. Ей вполне хватало того, что она уже знала о Джеймсе Санта-Марине. Он являлся ей в сновидениях. Она и наяву умудрялась сталкиваться с ним на каждом шагу.
— Чем он теперь занимается? — выпалила Габи. — Что он делает вне города?
— Разве он вам не говорил? — Индеец не смотрел в ее сторону.
— Он… — Габи запнулась. Угрожающий телефонный звонок в редакции с упоминанием адвокатов. Разговор, ставший причиной ее нервного срыва, который подметил даже Джек Карги. Да, тогда он предупреждал, что уедет на некоторое время из города.
— Вам придется погрузить назад свои материалы, мистер Тигриный Хвост. — Она удивилась спокойствию своего голоса. — Я не могу позволить вам ремонтировать крышу. И уж, конечно, мистер Санта-Марин не должен платить за это.
Он задержал на ней взгляд своих темных глаз.
— Что ж, милая, это касается только тебя и его. И все-таки, почему бы не позволить Джимми сделать то, что ему хочется?
— То, что ему хочется? — Габи не понимала.
— Ну, это правда, что Джимми знавал многих хорошеньких девушек, очень красивых женщин, но никогда не было ничего серьезного. Он даже не делал первых настоящих шагов, если вы понимаете, что я имею в виду. Я говаривал своей жене, что, похоже, Джимми просто не способен пойти дальше легкого флирта, ну и черт с ним. — Он пожал плечами. — Ведь за последние несколько лет он превратился в клубок нервов, стал довольно замкнутым. Я давно не видел его расслабленным.
Габи вскочила на ноги.
— Не понимаю, о чем вы мне говорите. В сущности, я даже не знаю этого человека. Подождите, я выпишу вам чек, — сказала она, забыв, что на счету у нее пусто, — чтобы возместить убытки от холостого проезда.
Верзила не сдвинулся с места.
— Понимаете, — заговорил он, искоса бросая на нее взгляд, — Джимми и прежде общался со многими американскими девушками. — Он выдержал паузу. — Но он никогда не предлагал им чинить крыши их домов.
Габи выпрямилась, не обращая внимания на солнечные лучи, струившиеся сквозь ее сорочку.
— Я выхожу замуж, мистер Тигриный Хвост. Хочу, чтобы вы поняли это. Поверьте, — горько добавила она, — мистеру Санта-Марину это тоже известно. Он дал мне понять, что не желает иметь со мной ничего общего.
Харрисон Тигриный Хвост поднялся на ноги, вытирая руки об комбинезон. Он заговорил, и в его голосе послышалось нечто такое, что заставило Габи насторожиться.
— Прошу вас, послушайте меня, мисс Кольер. Этот парень просто сжигает себя заживо. Он постоянно находится в нервном напряжении и знает об этом, но все равно не отступится. Хотя и видит близкий конец. — Индеец с мольбой протянул большую ручищу. — Если Джимми не сказал вам, чем занимается, я тоже не имею права.
Габи попятилась.
— Не хочу слышать, чем он занимается! И не желаю, чтобы вы мне об этом говорили! — Она запнулась, пораженная внезапной догадкой. — Нет, он не тайный агент. — Габи понимала, что хватается за соломинку. — Неужели он подсадной полицейский, агент, выполняющий секретное задание?
Маленькие обсидиановые глазки Харрисона Тигриный Хвост чуть не вылезли из орбит.
— Господи, конечно, нет, — задохнулся он. — Только не Джимми. Он не может… — Индеец запнулся.
— Что не может? — закричала Габи.
Лицо великана приняло странное выражение.
— Можете быть уверены, Джимми не тайный агент. Все, что угодно, только не агент. Однако вас это никоим образом не касается.
— А что меня вообще касается? Я ни от кого не могу добиться связного объяснения! Но одно я могу сделать, — сердито выкрикнула Габи. — Я могу приказать вам убраться с моей территории!
Уголки его рта поползли вверх.
— Если бы меня заставили описать того, кто мог бы принести нам какую-то пользу, — сказал он, не отрывая от нее обсидиановых глаз, — получившийся образ вряд ли походил на вас, мягкую и привлекательную девушку, по которой не скажешь, что решимости у нее многим больше, чем у кролика из мультфильма. Но думаю, мисс Кольер, — продолжат он так тихо, что Габи едва слышала его слова, — вы не так-то просты. Возможно, именно вы нам и нужны. Да, мэм, похоже, вы появились как раз вовремя.
Габи уставилась на него, не зная, что и сказать в ответ. Стоило ли вообще что-нибудь говорить, если в последнее время все вокруг пороли какую-то чушь?
— Всего доброго, — произнесла Габи с достоинством. Она круто повернулась и пошла прочь.
В полвосьмого вечера Габи допечатала последнее описание костюмированного бала мисс Ф. Шмидт Бонни, где эксклюзивным дизайном занимался Жан Луи Шеррер из Парижа, и через текстовой процессор отправила свой вариант на рассмотрение Джеку Карти. Потом в уборной на четвертом этаже «Таймс джорнэл» она поправила прическу, подкрасила губы, наложила тени для век и, отступив на шаг перед зеркалом, окинула себя последним оценивающим взглядом.
Ее темно-зеленый легкий наряд из хлопка вполне подходил для ужина с Доддом. Платье под жакетом держалось на тоненьких бретельках; облегающий лиф имел низкий вырез, талия была заужена, а юбка-клеш выгодно подчеркивала форму ног. Во внешнем виде Габи было нечто такое, что заставляло ее всю дорогу к лифту разглядывать себя в зеркальных дверях офисов.
Даже в собственной походке она подметила едва уловимую новую манеру. Габи смущенно посматривала на отражение своей гибкой фигурки. Раньше ее нельзя было назвать сексуальной. Она не была уверена, правильно ли подобрала определение. Нет, не сексуальность. В ее облике что-то смягчилось и одновременно появилась какая-то живость.
Старый «Кадиллак» матери по-прежнему барахлил, несмотря на сравнительно недавний и ужасно дорогостоящий визит в автомастерскую. Хуже того, стоило Габи выйти из здания и направиться к пар-ковочной стоянке, как принялся моросить мелкий дождик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28