Мэви и Вэлхэл в свое время запрудила этим кримплем. Все было вышвырнуто ей в спину, когда из Вэлхэла была вышвырнута она сама.Для поздней осени ночь выдалась теплой, и можно было предположить — ведь Ангел только-только готовился к восходу, — что скоро будет еще теплее. Уже смягчал ночную мглу его туманный синий свет. Было, наверное, около полуночи.Мэви не изменилась. Звезды по-прежнему неравнодушны к каштановым прядям в ее темных волосах. Тело все так же, не целясь, убивает юнца с расстояния в пятьдесят элуев. Обтягивающее платье — так, несколько серебряных ленточек выглядело скромно и тянуло на годовой доход честного политика. Надень такое обычная женщина — она бы легко не отделалась. А ей — хоть бы что! Если в этой галактике есть женщина, которую он способен выносить, — это она. Но этого ему вполне хватило! Сколько это тянулось? Ему не хотелось об этом думать.Но как же не думать? Белая кожа и чувственные губы скицской аристократки, представительницы одного из трех родов, населяющих Ульт. Врожденное высокомерие, свойственное родовитым особам. У нее была примесь королевской крови, доставшейся двести лет назад от каких-то испанцев. Самодовольная шлюха!Она всегда была такой. Избавившись от нее, он совершил самое благоразумное дело своей жизни.От отдаленно тянувшего на пристойность оркестра, вытягивающего развеселую джигу, их до какой-то степени спасали шумопоглощающие свойства кустов. Там, уровнем ниже, танцевали парами. Смеялись. Ее рук дело. В Вэлхэле она круче развернулась, здесь, наверное, еще не успела — но почерк ее. С кем она здесь?Видимо, кто-нибудь из правительства. Ходили слухи, что она начала баловаться политикой.— Совпадение? — мурлыкала она. — Воля случая? Ты появился так неожиданно.Сучка.— Само собой разумеется, что данная акция не была спланирована заранее.— Ты знаешь, что самое удивительное? Мы никогда не встречались на чужих вечеринках. Но ты ведь, насколько я знаю, как правило, запрашиваешь информацию о маяках? И поздно приходишь, — добавила она.— Я так полагаю, ты в это время обычно уже лежишь в постели.— Уж не хочешь ли ты мне сказать, что заревновал? Или что тебе не с кем переспать? Кто сейчас в хозяйках в Вэлхэле? Я ее знаю?— Нет.Мерзопакостная, грязная дрянь. Мэви гортанно хохотнула. Знакомый звук. о многом напоминает.— Не будешь же ты один, Ваун. Очередная тебя бросила? Это уже в который раз?— В сотый, — процедил он. — Которые сбегают. Которых вышвыривают.Шпионок вышвыривают. Шпионок и шлюх.— Не ной. Столько времени прошло, уже давно пора обо всем забыть. Прикол, правда, что тебя тут никто не узнал?Никакой другой женщине он никогда не позволял так над собой потешаться.— Так я же и старался, чтобы не узнали! Это верно. Он держался в тени.Сторонился компаний. Ему необходимо было сделать свой выбор до того, как толпа фанатов обступит его. Мало того — он тут заприметил пару-другую высокопоставленных спейсеров, которых мучительно ненавидел, и от них ему тоже приходилось держаться подальше. Ненависть была, разумеется, взаимной.Мэви повернулась — не поленилась, закинула руку на спинку скамьи и принялась рассматривать его лицо. Она всегда основательно относилась к делу, когда надо было выбирать кусок для себя. Ангел у нее за спиной разгорался все ярче, и небо приобретало металлический, голубой оттенок. На ее плечах, на ленточках, что прикрывали ее грудь, на том, что было между ленточками, везде играли серебряные блики. Зря старается. У него прививка.— А я заметила, как ты прятался, — она тряхнула головой, и длинные волосы маняще вспыхнули каштановым сладострастием. — Тяжело бремя славы? Боже мой, как все меняется! Ты ведь ожидал, что тебя узнают, когда ты выскочил, чтобы опустить этого разогнавшегося навигатора, — а ведь не узнали! Ловко ты с ним разделался, Ваун!— Немного он перебрал с эпохальностью, кретин надутый! И поделом ему. Она вздохнула.— Все это, конечно, было составной и неотъемлемой частью охоты. Ею станет рыженькая?Ну, конечно же! Рыженькая! Он вспомнил тонкий локоть, бледность кожи, холодное прикосновение пальцев той девушки. Он вспомнил огромные глаза и дрожь в ее голосе. Он понял, что это значит — смиренно преклониться перед настоящим героем, когда посмотрел на нее. От одного взгляда на него она намочила штаны.На него с неожиданной силой нахлынуло вожделение.— Какая рыженькая?— Фейрн, конечно. Все это геройство было способом избавить ее от ее спутника, ведь так? В средствах, как водится, не разбираемся.— От какого спутника?— Ой, Ваун! От прапорщика.— А, от этого? Какой-то он ненастоящий. Чересчур хорош.— А он именно чересчур хорош. Клинок его зовут.— Правда, что ли?— Я серьезно. Прапорщик Клинок. Пять раз в день зарядка, ботинки чистим каждые пятнадцать минут, в постели читаем учебники… нет, это не личное наблюдение, я просто живо представляю.Ваун был заинтригован. Ужели Мэви могла пасть столь низко, ужели она была способна начать кадриться с жалкими долговязыми прапорщиками? Спрос упал?— А что тебе до него? — спросил он. Мэви пожала плечами, она неожиданно чего-то испугалась.— Ничего. Не мой тип. Ему надо сменить имя. Почему бы тебе, если он вдруг опять появится, не повысить его в звании и не приказать носить другое?— Типа?— Ну, не знаю. Ему надо несколько. Когда я была молодой, мне больше всего хотелось быть Эфианой.— Пока ты не познакомилась со мной.— Естественно! — быстро проговорила она. — А почему ты думал, что никто тебя не узнал, когда ты прятался там, у костра?Ваун оставил этот выпад без ответа и изготовился вставать. Мэви вздохнула.— Ну ладно. Давай о деле. Что там с этим Q-кораблем?— Не более чем составная и неотъемлемая часть охоты.— Ну уж нет! — Она сделалась жестче. — В кабинете ничего не слышно о беглом Q-корабле.— Ну как же, будет Патруль сеять панику, уведомляя всякое наимизернейшее государство на Планете о том, что происходит. Но об этом-то уже всем известно.Всякий, кто способен подключиться к сети, может спокойно узнать все то, что я тут нес.— Но никому, кроме спейсера, это не придет в голову? Это на самом деле так опасно?— Триста милли? Если, пересекая систему, он во что-нибудь врежется, то мы будем поджарены тяжелым гамма-излучением. Не обязательно быть специалистом, чтобы это понять — Ты говоришь об орбитальных станциях или обо всей планете?— Если такое случится достаточно близко, атмосфера нас не спасет.— А если он врежется в планету? — Космос не так уж тесен, Мэви.— Не уклоняйся, Ваун. Может он врезаться в планету или нет?Он пожал плечами.— Может. Он движется в плоскости эклиптики, по касательной к орбите Ульта.А значит, теоретически такое возможно.— Но это очень напоминает траекторию движения ракеты!Мэви — не спейсер, но у нее есть головной мозг, и она не боится его использовать.— И такое может быть.Так оно на самом деле и есть. Скорость — примерно треть световой. Что еще нужно? Еще нужно регулировать скорость зажигания. Регулировать скорость зажигания очень несложно, если у тебя есть Q-двигатель.— Ваун! Что случится, если в Ульт врежется космический корабль?— Это зависит от того, какого размера будет корабль. Корабли бывают разные, я не знаю, что собой представляет этот.Но он знает, что корабль этот покинул Скиц двадцать один год назад. В медных тазах в такие длительные путешествия не пускаются. Это что-то большое.— Ваун, душка, не играй со мной. От «душки» его затошнило.— Я играю? Ну, хорошо. Он движется с нормальной скоростью, грубо говоря, его скорость в девять тысяч раз превышает скорость убеганий Ульта. В четыре тысячи где-то, скажем, раз быстрее среднего метеорита.— Тапочки закаканные!Почему-то она вспомнила глупое детское ругательство, а у него что-то заныло, какие-то воспоминания.— Кинетическая энергия пропорциональна квадрату скорости.— А четыре тысячи в квадрате равняется… шестнадцать миллионов!— Как правило. То есть одна тонна Q-корабля стоит двенадцати миллионов тонн метеорита. Еще вопросы?— По твоим словам выходит, что если у него есть хоть какие-нибудь размеры, то он от нас камня на камне не оставит.— По моим словам, он не оставит от нас камня на камне, если он размерами равен гоночному мотоциклу. Если мое предположение относительно его величины верно, планета будет стерилизована.Она тяжело вздохнула.— Зачем кому-то могло понадобиться заниматься подобными вещами?— Экипаж может быть мертв, оборудование могло выйти из строя.Желание отомстить тоже не исключено, но он решил об этом умолчать, а Мэви такая мысль в голову не пришла. Такие кошмары у нее в голове просто не помещались. Она задумалась, поиграла с одной из ленточек у себя на бедре.Пылкая танцевальная мелодия, доносившаяся снизу, утонула в аплодисментах.Ваун замечтал, будто он хватает эту рыженькую, чтобы потанцевать, чтобы заняться вещами, более милыми сердцу и уму. Фейрн. Хриплый голос разрушил сладкий сон.— Каковы планы Патруля?— А что Патруль? Патруль гоняется за собственным хвостом.Мэви задумчиво оглядела его.— Ты это знаешь, или это предположение?— Я это знаю.Тут Ваун вспомнил, что особых успехов во вранье с Мэви он никогда не имел, но поздно.— Ты хочешь сказать, что Рокер вдруг доверил дело тебе?— У него сейчас нет другого выхода, согласись. Мэви подумала-подумала, потом хихикнула. Она как будто решила, взметнув ленточками, словно потоком серебряных звезд, подвести под разговором черту.— Согласна. Но ведь он за это получает, ведь так? Ведь для этого-то и существует Патруль?— Откуда тебе известно, что в Кабинете пока не в курсе?Она вздохнула.— Я — министр финансов Содружества. Ох, Ваун! Ты что, правда не знал?Это ее огорчило больше, чем новость про Q-корабль. Какая ей в самом деле разница, знает он или нет? Что это за женщина, если тщеславие для нее идет впереди судеб планеты?— Я даже толком не знал, где я вообще нахожусь. Я нечасто бываю в этих местах.Недалеко от этого маяка располагался Хайпорт, и, как правило, — если ему доводилось пролетать мимо — он там и останавливался.— Верно, — в очередной раз вздохнула она.Тишина… Злоба разобрала его, когда он обнаружил, где путешествует его взгляд — по залитым серебряным светом звезд тропкам, по таким знакомым изгибам и не раз хоженным колеям, заглядывая в глубь особенно достопримечательных мест.Было время, когда ему все это было знакомо, как никому. Теперь это, скорее всего, эзотерическим знанием уже не назовешь. Все карты опубликованы в широкой прессе…Вдруг там, где играл оркестр, чей-то голос затянул песню. Целый хор мужских голосов присоединился к нему через мгновение.Ваун вскочил на ноги, прежде чем сам успел это заметить.Мэви недовольно надула губы.— Подожди! Не уходи! Я скажу им, чтобы прекратили.— Пора, — сказал он. — Чем дольше я буду здесь сидеть, тем больше мы неприятного напомним друг другу. Хорошо здесь. Мне понравилось. И ты молодец министр.Шлюхи всегда успевают в политике, это у них врожденное.— Спасибо, Ваун.Здесь хорошо.Если Q-корабль — действительно снаряд, то хорошо здесь будет не дольше одиннадцати Недель.Она тоже приподнялась, ему на мгновение показалось, что она собирается его поцеловать, но благоразумие, по счастью, возобладало, хотя небольшая хрипотца прокралась в ее прощальный смешок.— Вэлхэл теперь, наверное, и не узнать, да? Все изменилось?Нет, она не решится, не сможет. Не забывай о шпионаже. Не забывай о предательстве.— Нет, не узнать. Прощай, Мэви.Идиотское песнопение набирало обороты, скручивая его нервы, будто жгуты.Она повернулся, сделал два шага…— Ваун?Он остановился, стал ждать.— Что ты ищешь? Ваун развернулся.— Что, черт возьми, ты имеешь в виду — что я ищу?Ненависть, прозвучавшая в его голосе, заставила Мэви слегка отпрянуть, но она снова сделала шаг вперед.— Так… странно. Ты вечно за чем-то гоняешься. Просто мне любопытно, за чем.— Бабы! Бабы, бабы, еще и еще. Блондинки, брюнетки…— Да хватит чушь молоть! Есть многое в жизни, кроме траханья, ты это не хуже меня знаешь. Ты-то как раз это лучше других знаешь. Но нет, жалости в тебе нет. Охота, только охота! Даже тогда мне это было очевидно… тогда… когда я тебе принадлежала душой и телом…— Ха! Телом — может быть, но еще был Рокер, и ему…— Даже тогда! У тебя было все, Ваун, все, о чем может мечтать мужчина. Но нет, ты все равно за чем-то гнался, а я так и не поняла, за чем. И сейчас не понимаю… Вот мы встретились сегодня снова, и что я вижу? Ты по-прежнему куда-то спешишь. И я хочу-таки понять — ради чего?Он уже весь взопрел от музыки и песен. Пришлось орать.— Мы сейчас зондируем мозги? — крикнул он. — Уверяю тебя — у меня есть все, что я хотел получить. И возможность всякий раз менять женщину вместе с постельным бельем. Просто я так живу.Тень пробежала по лицу Мэви.— Хочешь, я скажу тебе, где сейчас рыженькая? — спросила она нежно.Это еще что за мероприятие? Он хотел уйти немедленно, от нее ему никаких подарков не нужно.— Прирабатываешь сводничеством? Он был резок. Разворачиваясь на каблуках, он успел заметить, как она вздрогнула. Широкий шаг увел его во мглу.Чуть-чуть отдалившись, Ваун побежал. Дорога была залита светом Ангела, а там, где покров древесных крон был слишком густ, горели небольшие фонари. Не в одних только этих песнях дело. Ему до неимоверной степени хотелось быть как можно дальше от Мэви. Он даже не понимал почему. Он даже не хотел знать почему.Появился сим — женщина в форме рядового бежала рядом с ним.— Желаете воспользоваться транспортными услугами, сэр?Ее дыхание было ровным, не в пример ему. И не потеют они, симы эти.Он грубо ее послал. Она исчезла. В полном одиночестве он неутомимо пробирался вперед, сопровождаемый грохотом собственных сапог, мощным биением сердца. Звуки веселья милостиво терялись за спиной.Немного в гору. Он шел легко. Приятное напряжение мышц в теплой осенней ночи. Мысли его были заняты Q-кораблем. Мэви думает, что Патруль станет этим заниматься. Для чего же еще существует Патруль?Все так думали о Патруле.Он еще не забыл, что и сам когда-то так думал.Он еще не забыл… Доггоц. Тощий новобранец в непроветренной комнате для занятий. Сорок тощих новобранцев. Плотно упакованы, все переминаются с ноги на ногу, все стараются поменьше егозить в непривычной военной форме. Воротнички трут, ботинки жмут — а этот вообще впервые в жизни надел ботинки. Надоедливый рев моторов — как ножом по стеклу. Все пропитаны мылом и вычищены до самых глубин души, а вместо подбородков — саднящие после бритья раны. Перед аудиторией проводит лекцию монотонный офицер. Тщательно отрепетированная, политически безупречная и всячески одобренная официально лекция.Он рассказывает Сказку. Он называет эту Сказку Историей. Новобранец Ваун слушает. Новобранец Ваун верит Сказке так же, как и все остальные. Род человеческий развивается, становится хозяином знания, но он в ловушке, он заперт в клетку единственного доступного ему мира! Род человеческий обнаруживает, что не все квазары являются далекими галактиками, что некоторые из квазаров перемещаются среди неподвижных звезд по неким правильным траекториям, а стало быть, представляют собой артефакты! Род человеческий изобретает Q-двигатель! Род человеческий движется вперед, далеко позади оставляя старую, атавистическую Землю, и знакомится со скотинкой, что уже путешествует в межзвездных пространствах…Не «чужие». Не «гуманоиды». Мы — солдаты Космического Патруля — называем их «скотинкой». Запомните.Здесь, вблизи Ульта, их нет.Если, конечно, не считать политиков.Когда офицер шутит, вам полагается смеяться.Громче!Вот так-то лучше.По стопам исследователей идут колонисты. Империя распространяется по галактике.Но Q-корабли крайне опасны, и летят они вслепую. Кто-то должен управлять их движением, ведь на старой Земле столько ничтожных, мелюзговых государств типа Ульта или Вецита — их Миллионы. И вот поэтому… И вот поэтому создан Космический Патруль, организация, призванная следить за тем, чтобы с Q-кораблями и с космическими трассами все было в порядке. Организация, стоящая выше планетарных политиков, слуга человечества, верная Верховному Главнокомандованию и только ему.Это Сказка. Офицер называет ее Историей. Сорок один новобранец верят ему.Новобранец Ваун — часть тридцатитысячелетней традиции! Новобранец Ваун чувствует, как раздувается от гордости его костлявая грудь. Как начинает бить в такт походному маршу сердце. Про себя новобранец Ваун клянется на крови, что он будет достоин…Да. Как все казалось просто! Гражданские до сих пор верят в эту белиберду. Да и среди спейсеров много таких. Простофиля Клинок в до хруста накрахмаленной форме в их число входит, сомнений нет. Даже этот слабоумный, перекачанный, речистый лейтенант. Верит.Параллельно дороге, по которой, тяжело дыша, трусит Ваун, виднеется более узкая, более крутая трасса. Для служебного, видимо, транспорта. Выводит, должно быть, прямо на стоянку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39