Джейн непременно принялась бы жаловаться на изъяны своего мужа и мужей вообще, а там недолго вспомнить и про усопшего мужа самой Кэролайн. – Я давно не проводила время с таким удовольствием.
– Пожалуйста, обедай с нами, когда захочешь! Я должна извиниться за то, что не предложила тебе этого с самого начала!
– Тебе нет нужды извиняться, В конце концов, гувернантка – это не член семьи. Кстати, твои дети делают потрясающие успехи. Тебе не помешало бы как-нибудь заглянуть к нам на урок и послушать, как они отвечают.
– Конечно, я загляну. А ты лучше расскажи мне ещё о своей подруге из Брюсселя. По-моему, она была выдающейся женщиной!
Понимая, что Джейн никогда не испытывала особого интереса к наукам, Кэролайн послушно сменила тему беседы:
– Я говорила тебе о том, что она побывала в гареме у султана Константинополя?
– Ух ты! Вот это да!
И Кэролайн пустилась в описание многочисленных похождений Флоры, исследовавшей жизнь женщин в турецком гареме.
– У меня нет слов! – выдохнула Джейн, когда Кэролайн умолкла. – Даже одно её имя звучит необычно. Подумать только, какая жизнь: Константинополь, трагическая гибель мужа, гарем, дворцовые интриги. – Она с завистью вздохнула. – По сравнению с этим наше существование в Йоркшире кажется попросту жалким.
– А вот Флора наверняка сочла бы твою жизнь полной безыскусной прелести. Она до конца сохранила самые тёплые воспоминания о том, как росла в поместье её бабушки где-то во Франции.
– Она умерла такой молодой! – пробормотала Джейн.
– Она никогда не отличалась крепким здоровьем. А суровые обстоятельства, забросившие Флору в Брюссель, окончательно сломили её силы.
– Ты имеешь в виду жестокое преследование со стороны родных её мужа, оставшихся в Португалии?
– Да. Когда они лишили её денег и крова, ей пришлось самой искать способ существования. Тем не менее она никогда не падала духом. До самого последнего вздоха она верила в свою счастливую звезду.
– Это кто же у нас такой упорный? – поинтересовался Саймон, входя в гостиную с полным графином.
– Флора.
– Ага, твоя подруга из Брюсселя. Мы подумали, что вы, леди, не откажетесь от хорошего портвейна.
– Это из особого запаса, – добавил Йен, входя следом за Саймоном. – И он действительно чертовски хорош.
Судя по яркому румянцу, Йен уже успел изрядно выпить, тогда как Саймон выглядел абсолютно трезвым.
Вскоре Джейн с Йеном пустились в долгую дискуссию о том, какие бокалы следует подавать для портвейна, и Саймон воспользовался возможностью налить вина в бокал Кэролайн. Он подошёл к ней, подал портвейн и сказал с улыбкой:
– Они могут спорить хоть до второго пришествия – меня это не волнует.
– Ты неплохо справляешься, – небрежно заметила она, окинув его взглядом.
– У меня на это есть причина.
– Что, уже считаешь минуты? – усмехнулась Кэролайн.
– Не минуты, дорогая, – секунды…
– Саймон, – взмолилась она шёпотом, чувствуя, как по спине пробежал холодок, – пожалуйста, не надо!
– Им не до нас. Спорим, они ничего не заметят, даже если я тебя сейчас поцелую?
И он подался вперёд, заставив её испуганно вжаться в кресло.
– Не смей!
Она так напряглась всем телом, что пышные груди, едва прикрытые низким декольте, вызывающе приподнялись. Саймон сжал кулаки, боясь невольно прикоснуться к этим упругим полусферам.
– Вечер слишком затянулся, – прошептал он. – И я так измучен, что готов осмелиться и не на такое!
Она совсем растерялась. Её бросало то в жар, то в холод, и напряжённые от волнения соски стала раздражать даже тонкая ткань платья.
– Пожалуйста, Саймон!
Она просила его остановиться, но выглядело это так, словно возбуждённые груди молили о новых ласках. Чувствуя, что разбуженная страсть вот-вот вырвется на свободу, он поспешно отступил.
– Попробуй этот портвейн. Думаю, он тебе понравится, – произнёс Саймон, с особенной тщательностью выговаривая каждый звук.
И отошёл в сторону, пока не стало поздно.
По мере того как Йен пьянел все больше, он пускался в рассуждения на самые отвлечённые темы, то и дело путаясь в собственных мыслях.
Саймон почти не отвечал. Он затаился в своём углу гостиной, напряжённый, нетерпеливый, и поглядывал то на часы, то на чересчур общительных хозяев.
Кэролайн тоже сидела как на иголках, хотя предпочла бы не испытывать такого нетерпения. Столь откровенное стремление оказаться с Саймоном в постели приравнивало её к остальным жертвам его чар. А список этих жертв был слишком длинным. И пока Йен бубнил и бубнил без конца какую-то чушь, она честно старалась восстановить свой здравый смысл или хотя бы взять под контроль разбушевавшиеся чувства.
Все эти попытки заранее были обречены на провал, так как Саймон то и дело подмигивал ей украдкой под аккомпанемент невнятных монологов Йена. Каждый раз она готова была подпрыгнуть, и всё повторялось снова.
Наконец, когда Йен в третий раз захотел описать несравненные стати своей новой гончей, Джейн сказала:
– Все, Йен, довольно. Пойдём спать, пока ты ещё можешь подняться с кресла.
– Я могу подняться, я могу ходить, – гордо ответил он, встал и чуть не рухнул ничком на ковёр.
Саймон тут же оказался на ногах и успел подхватить его в самый последний момент.
– Я позову слуг, – спокойно сказала Джейн, как будто это случалось не впервые. – Ты бы не мог подержать его ещё немного, Саймон?
– Может, я сразу отнесу его наверх? – предложил он. Саймон был готов на что угодно, лишь бы положить конец этой затянувшейся пытке гостеприимством.
– Глупости! Йен, ради всего святого, сядь или стой прямо!
Неловко оттолкнув Саймона, Йен плюхнулся обратно в кресло.
– Он всегда питал слабость к портвейну, – снисходительно улыбнулась Джейн.
Кэролайн с Саймоном постарались ответить достаточно вежливо на её замечание и умолкли в ожидании слуг. Им давно было не до светской беседы.
По мнению этих двух людей, доведённых до исступления бесконечными проволочками, прошла целая вечность, пока в гостиную соизволили явиться дюжие лакеи. Они подхватили Йена на руки и понесли в спальню. Хозяин безмятежно похрапывал, окончательно побеждённый парами крепкого португальского портвейна.
Джейн вышла следом за мужем, но задержалась на пороге, чтобы попрощаться:
– Увидимся утром!
И только в следующую секунду Кэролайн и Саймон остались наедине.
Глава 15
Они разом вскочили на ноги.
– Наконец-то! – воскликнул Саймон.
– Можно, я на тебя наброшусь?
Он распахнул объятия. Она с разбегу кинулась к нему на грудь.
– Что за пытка! – прошептал он.
– Просто жуть! – Она подняла на него сияющий взгляд. – Я хочу наверх. Я хочу тебя сию же минуту!
– А вдруг я не хочу спешить?
– Придётся.
– Почему?
– Потому что я главная!
– С каких это пор? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Отныне и впредь!
– Ты успела напиться! – усмехнулся Саймон.
Она отчаянно замотала головой, так что её груди чуть-чуть шевельнулись, и внезапно Саймону стало всё равно, кто из них главный. Он подхватил её на руки и прошептал, не спуская с Кэролайн жадного взгляда:
– Если ты хочешь наверх, мы сейчас же поднимемся!
– Только веди себя тихо!
– Я всегда веду себя тихо. – Он был уже на полпути к двери. – Это ты визжишь как резаная.
– Прости. Я буду стараться.
– Ну вот, теперь я точно знаю, что ты напилась!
Кэролайн слишком боялась, что их кто-то заметит, и вынуждена была молчать на протяжении целых двух лестничных пролётов, ведущих на третий этаж. Однако Саймон отлично справился со своей задачей. Он двигался совершенно бесшумно, то и дело замирая и прислушиваясь. Но дом был погружён в сонную тишину. Никому не было до них дела.
Едва дождавшись, когда он перешагнёт порог её комнаты, Каро осыпала поцелуями дорогое лицо.
– Наконец-то, – лихорадочно шептала она. – А теперь отпусти меня, потому что я ужасно тороплюсь!
Стоило ей оказаться на полу, как она принялась расстёгивать на нём брюки.
– Погоди секунду, я закрою дверь, – невнятно пробормотал он, стараясь удержать её от себя на расстоянии руки и в то же время прикрыть дверь.
Не имея возможности до него дотянуться, Каро зашевелила в воздухе пальцами, повторяя:
– Скорее, милый, скорее… все равно сюда никто не войдёт!
– Прошлой ночью ты была намного осторожнее. – Он подтащил стул, чтобы подпереть им дверную ручку.
– Но ведь никто сюда не пришёл! – возразила она. – Ну скорее, сними только то, что нужно, милый, не теряй ни минуты!
Она была так возбуждена, что едва отдавала себе отчёт в своих словах, а значит, Саймону тем более следовало позаботиться о них обоих. Только когда он убедился, что в комнату никто не войдёт без спроса, он позволил ей приблизиться к себе. И с лукавой улыбкой спросил:
– Итак, что нам теперь угодно?
– Как будто ты не знаешь! – жалобно воскликнула Каро. – Ну же, не тяни! – добавила она, взмахом руки приглашая его подойти поближе и скидывая на ходу туфли, – Мы можем спать на полу.
– Сон не входил в мои планы.
– Тем лучше для тебя, потому что спать тебе не придётся! – Она стащила с кровати тёплое одеяло, постелила его на полу и мигом распустила волосы.
– Сегодня я выполняю твои приказы?
– По-моему, это внесёт приятное разнообразие. – Чувствуя на себе его заинтересованный взгляд, она несколько раз провела руками по волосам, заставив их рассыпаться по плечам, приподняла до пояса подол платья заодно с множеством нижних юбок и легла на одеяло. Приподняла бёдра ровно настолько, чтобы лазурный бархат окончательно сполз с её ног, и раздвинула их, медленно покачиваясь и не спуская с Саймона откровенного взгляда. – Ну же, ваша светлость, не стесняйтесь. Неужели вы ещё не видели ничего подобного?
– Похоже, мне больше по вкусу твоя скромность, – язвительно заметил он, как бы прицениваясь к её бесстыдной позе.
– Если вы оцените по достоинству моё рвение, ваша светлость, я буду вам очень признательна!
– Насколько признательна?
– Настолько, насколько вам будет угодно! – проворковала она. – Но поторопись, милый, пока я не кончила без тебя!
Он немедленно приступил к делу, потому что измучился за этот вечер не меньше Каро и готов был с великой радостью исполнить её просьбу. Торопливо расстегнув брюки, он встал на колени между её призывно раздвинутых бёдер и пришёл в распахнутые ему навстречу жаркие объятия.
Она приподнялась, принимая его, и он одним движением погрузился во влажное тепло, чувствуя, с какой охотой стискивают его клинок гладкие горячие ножны.
Их слияние было настолько безупречным, словно встретились две половины единого целого. Причём Саймон, обладавший гораздо более богатым опытом, мог намного лучше оценить редкость подобного дара. Каро вообще скорее интересовалась чувствами как таковыми, нежели отвлечёнными рассуждениями об их природе.
– Не двигайся… не двигайся… не двигайся… – лихорадочно шептала она.
Но он не в силах был удержаться, и едва его копьё шелохнулось, она вздрогнула с приглушённым криком, почувствовав разрядку.
Он поспешил, чтобы догнать её, потому что тоже сходил с ума после долгих часов ожидания.
Когда они немного затихли и отдышались, она подняла на него глаза и с сожалением заметила:
– Слишком быстро.
– А кто меня торопил? – усмехнулся Саймон. Каро капризно наморщила носик.
– Но так мне тоже не нравится, когда я…
– Хочешь того, чего ты хочешь! – Он улыбнулся. – Я знаю. Придётся над этим поработать! – Наградив её лёгким поцелуем, он перекатился на бок и добавил с лукавой улыбкой: – Но предупреждаю тебя сразу, что сегодня на это потребуется не один час самого горячего секса!
– Ты всегда знал, как сделать леди приятное! – промурлыкала Кэролайн.
– Некоторым леди приятнее делать приятное, чем другим. – Его взгляд горел от страсти.
– Значит, тебе повезло, – ответила она ему в тон.
– И ещё как! – выдохнул Саймон, искренне считая себя счастливейшим из смертных.
– А теперь раздевайся!
– Ты напилась! – пробормотал он, вытащил из кармана платок и вытерся досуха.
– А по-моему, тот, кто успел до обеда вылакать бутылку бренди, мог бы и не упрекать других в пьянстве!
– Ты права. – Он отбросил, платок и потянулся за полотенцем на умывальнике.
– Разве я тебе не сказала, кто сегодня главный?
– Кажется, сказала. – Он промокнул полотенцем её живот.
– Это хорошо, – довольно улыбнулась она, – потому что я хочу ещё раз!
– Ты, наверное, надеешься, что завтра проспишься и все забудешь? – усмехнулся Саймон.
– Опять будешь обзываться? – Она резко села и отняла у него полотенце.
– Ненасытная шлюха! – Но его голос звенел от сдерживаемого смеха.
– Насколько мне известно, это самый любимый тобой тип женщин. – И она медленно, со вкусом принялась снимать чулок вместе с подвязкой, нисколько не сомневаясь, что Саймон караулит каждое её движение.
Она действительно была сильно пьяна, и на какой-то краткий момент Саймон разозлился. Не из-за её теперешнего состояния, но из-за возможности таких эпизодов в прошлом, когда Каро так же неистово хотела секса. Он положил руки ей на плечи и вынудил остановиться.
– Ты соображаешь, где находишься? – тихо спросил он.
– В том смысле, понимаю ли я, кто со мной?
– Да, это я и имел в виду. – Его пальцы с силой впились в её плечо.
– Я обожаю, когда ты начинаешь меня ревновать, Саймон Блэр из Монксхуда! Удовлетворён?
Он молча отпустил её.
А она как ни в чём не бывало снова взялась за чулок, словно разговор шёл о плохой погоде. Каро сняла один чулок, потом второй, потом скинула нижнюю юбку, и все это под критическим взглядом Саймона. Наконец она повернулась к нему и подняла руки:
– Будь душкой и помоги мне снять платье. Это не так уж трудно. – Ей пришлось добавить: – Пожалуйста! – потому что Саймон и не подумал пошевелиться. – Ты единственный мужчина, с которым я делила постель! – произнесла она вызывающим тоном.
– Провались ты к чёрту! – с чувством вырвалось у Саймона. Но он всё-таки выполнил её просьбу.
– Ну вот. – Она довольно вздохнула, сидя перед ним совершенно голая, божественно прекрасная и неотразимая в своём бесстыдстве, как благоуханная орхидея. – По-моему, теперь твоя очередь раздеться.
– Если я не ошибаюсь, сегодня ты решила извести меня своей ненасытностью?
– Да, это очень похоже на правду. Ты ведь не прочь мне поспособствовать? – Не дожидаясь ответа, она опрокинула его на спину, заставила выпрямить ноги и погладила напряжённое копьё со словами: – И кто-то ещё говорит о ненасытности…
Она мигом оказалась на нём верхом. Медленно двигая бёдрами в древнем колдовском ритме, Каро протянула руку, чтобы ослабить узел его галстука. Иногда ей нравилось изображать из себя опытную соблазнительницу и медленно раздевать его, по-прежнему оставаясь наверху и завораживая размеренными движениями прекрасного тела. Она сама задавала ритм и нарочно не позволяла ему к себе прикасаться.
Он заставил себя покориться её желанию, хотя всё ещё был возбуждён настолько, что в любую минуту мог сорвать с себя маску подчинения. Вдобавок она сделала ошибку, когда сказала:
– Я никогда не позволяла прикасаться к себе другим мужчинам.
Столь грубая ложь, даже в виде игры, моментально разбудила дремавшую ревность, и вместо того чтобы покорно внимать её желаниям, он сжал в руках пышные груди.
– Тебе не позволено, – заявила она с холодной надменностью.
– А ты попробуй мне помешать! – прошептал он, лаская нежную упругую плоть.
– Я настаиваю!
Он не обращал внимания.
– Саймон! Перестань!
Мало того, что он не подчинился, – сильные руки легли ей на талию и заставили подняться, так что теперь она едва доставала до кончика влажного копья. И тогда Саймон вкрадчиво прошептал:
– А этому парню ты позволишь к себе прикоснуться, не так ли?
Её груди приподнялись, умоляя о новых ласках, а спина выгнулась под его горячими пальцами.
– Да… да…
– И если ты будешь вести себя очень хорошо. – Он ещё немного приподнял её, и Каро жалобно застонала, окончательно расставшись с его чудесным копьём. – Я позволю тебе кончить ещё разок.
– Я буду хорошей! – задыхаясь, пообещала она, сосредоточившись на том, как влажное копьё щекочет её лоно. – Честное слово, буду!
Вспышка ревности была такой сильной, что ему стало трудно дышать. Сколько ещё мужчин могли довести её до такого исступления?
– Бесстыжая шлюха! – воскликнул он, больно вонзая пальцы в податливую плоть.
Она закричала в ответ, но не от боли, а от отчаяния, потому что никак не могла снова опуститься на его копьё.
Ему следовало оттолкнуть от себя эту женщину.
И он бы непременно так и поступил, если бы их соитие не было столь безупречным.
– Пожалуйста! – прошептала она, посылая ему томный взгляд.
И он опрокинул её на спину с особенной жестокостью и овладел ею грубо и безжалостно, не в силах подавить душную, жгучую ревность, от которой впору было сойти с ума.
И она отдавалась ему, принимая каждый рывок с такой же дикой грубостью и жадностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Пожалуйста, обедай с нами, когда захочешь! Я должна извиниться за то, что не предложила тебе этого с самого начала!
– Тебе нет нужды извиняться, В конце концов, гувернантка – это не член семьи. Кстати, твои дети делают потрясающие успехи. Тебе не помешало бы как-нибудь заглянуть к нам на урок и послушать, как они отвечают.
– Конечно, я загляну. А ты лучше расскажи мне ещё о своей подруге из Брюсселя. По-моему, она была выдающейся женщиной!
Понимая, что Джейн никогда не испытывала особого интереса к наукам, Кэролайн послушно сменила тему беседы:
– Я говорила тебе о том, что она побывала в гареме у султана Константинополя?
– Ух ты! Вот это да!
И Кэролайн пустилась в описание многочисленных похождений Флоры, исследовавшей жизнь женщин в турецком гареме.
– У меня нет слов! – выдохнула Джейн, когда Кэролайн умолкла. – Даже одно её имя звучит необычно. Подумать только, какая жизнь: Константинополь, трагическая гибель мужа, гарем, дворцовые интриги. – Она с завистью вздохнула. – По сравнению с этим наше существование в Йоркшире кажется попросту жалким.
– А вот Флора наверняка сочла бы твою жизнь полной безыскусной прелести. Она до конца сохранила самые тёплые воспоминания о том, как росла в поместье её бабушки где-то во Франции.
– Она умерла такой молодой! – пробормотала Джейн.
– Она никогда не отличалась крепким здоровьем. А суровые обстоятельства, забросившие Флору в Брюссель, окончательно сломили её силы.
– Ты имеешь в виду жестокое преследование со стороны родных её мужа, оставшихся в Португалии?
– Да. Когда они лишили её денег и крова, ей пришлось самой искать способ существования. Тем не менее она никогда не падала духом. До самого последнего вздоха она верила в свою счастливую звезду.
– Это кто же у нас такой упорный? – поинтересовался Саймон, входя в гостиную с полным графином.
– Флора.
– Ага, твоя подруга из Брюсселя. Мы подумали, что вы, леди, не откажетесь от хорошего портвейна.
– Это из особого запаса, – добавил Йен, входя следом за Саймоном. – И он действительно чертовски хорош.
Судя по яркому румянцу, Йен уже успел изрядно выпить, тогда как Саймон выглядел абсолютно трезвым.
Вскоре Джейн с Йеном пустились в долгую дискуссию о том, какие бокалы следует подавать для портвейна, и Саймон воспользовался возможностью налить вина в бокал Кэролайн. Он подошёл к ней, подал портвейн и сказал с улыбкой:
– Они могут спорить хоть до второго пришествия – меня это не волнует.
– Ты неплохо справляешься, – небрежно заметила она, окинув его взглядом.
– У меня на это есть причина.
– Что, уже считаешь минуты? – усмехнулась Кэролайн.
– Не минуты, дорогая, – секунды…
– Саймон, – взмолилась она шёпотом, чувствуя, как по спине пробежал холодок, – пожалуйста, не надо!
– Им не до нас. Спорим, они ничего не заметят, даже если я тебя сейчас поцелую?
И он подался вперёд, заставив её испуганно вжаться в кресло.
– Не смей!
Она так напряглась всем телом, что пышные груди, едва прикрытые низким декольте, вызывающе приподнялись. Саймон сжал кулаки, боясь невольно прикоснуться к этим упругим полусферам.
– Вечер слишком затянулся, – прошептал он. – И я так измучен, что готов осмелиться и не на такое!
Она совсем растерялась. Её бросало то в жар, то в холод, и напряжённые от волнения соски стала раздражать даже тонкая ткань платья.
– Пожалуйста, Саймон!
Она просила его остановиться, но выглядело это так, словно возбуждённые груди молили о новых ласках. Чувствуя, что разбуженная страсть вот-вот вырвется на свободу, он поспешно отступил.
– Попробуй этот портвейн. Думаю, он тебе понравится, – произнёс Саймон, с особенной тщательностью выговаривая каждый звук.
И отошёл в сторону, пока не стало поздно.
По мере того как Йен пьянел все больше, он пускался в рассуждения на самые отвлечённые темы, то и дело путаясь в собственных мыслях.
Саймон почти не отвечал. Он затаился в своём углу гостиной, напряжённый, нетерпеливый, и поглядывал то на часы, то на чересчур общительных хозяев.
Кэролайн тоже сидела как на иголках, хотя предпочла бы не испытывать такого нетерпения. Столь откровенное стремление оказаться с Саймоном в постели приравнивало её к остальным жертвам его чар. А список этих жертв был слишком длинным. И пока Йен бубнил и бубнил без конца какую-то чушь, она честно старалась восстановить свой здравый смысл или хотя бы взять под контроль разбушевавшиеся чувства.
Все эти попытки заранее были обречены на провал, так как Саймон то и дело подмигивал ей украдкой под аккомпанемент невнятных монологов Йена. Каждый раз она готова была подпрыгнуть, и всё повторялось снова.
Наконец, когда Йен в третий раз захотел описать несравненные стати своей новой гончей, Джейн сказала:
– Все, Йен, довольно. Пойдём спать, пока ты ещё можешь подняться с кресла.
– Я могу подняться, я могу ходить, – гордо ответил он, встал и чуть не рухнул ничком на ковёр.
Саймон тут же оказался на ногах и успел подхватить его в самый последний момент.
– Я позову слуг, – спокойно сказала Джейн, как будто это случалось не впервые. – Ты бы не мог подержать его ещё немного, Саймон?
– Может, я сразу отнесу его наверх? – предложил он. Саймон был готов на что угодно, лишь бы положить конец этой затянувшейся пытке гостеприимством.
– Глупости! Йен, ради всего святого, сядь или стой прямо!
Неловко оттолкнув Саймона, Йен плюхнулся обратно в кресло.
– Он всегда питал слабость к портвейну, – снисходительно улыбнулась Джейн.
Кэролайн с Саймоном постарались ответить достаточно вежливо на её замечание и умолкли в ожидании слуг. Им давно было не до светской беседы.
По мнению этих двух людей, доведённых до исступления бесконечными проволочками, прошла целая вечность, пока в гостиную соизволили явиться дюжие лакеи. Они подхватили Йена на руки и понесли в спальню. Хозяин безмятежно похрапывал, окончательно побеждённый парами крепкого португальского портвейна.
Джейн вышла следом за мужем, но задержалась на пороге, чтобы попрощаться:
– Увидимся утром!
И только в следующую секунду Кэролайн и Саймон остались наедине.
Глава 15
Они разом вскочили на ноги.
– Наконец-то! – воскликнул Саймон.
– Можно, я на тебя наброшусь?
Он распахнул объятия. Она с разбегу кинулась к нему на грудь.
– Что за пытка! – прошептал он.
– Просто жуть! – Она подняла на него сияющий взгляд. – Я хочу наверх. Я хочу тебя сию же минуту!
– А вдруг я не хочу спешить?
– Придётся.
– Почему?
– Потому что я главная!
– С каких это пор? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Отныне и впредь!
– Ты успела напиться! – усмехнулся Саймон.
Она отчаянно замотала головой, так что её груди чуть-чуть шевельнулись, и внезапно Саймону стало всё равно, кто из них главный. Он подхватил её на руки и прошептал, не спуская с Кэролайн жадного взгляда:
– Если ты хочешь наверх, мы сейчас же поднимемся!
– Только веди себя тихо!
– Я всегда веду себя тихо. – Он был уже на полпути к двери. – Это ты визжишь как резаная.
– Прости. Я буду стараться.
– Ну вот, теперь я точно знаю, что ты напилась!
Кэролайн слишком боялась, что их кто-то заметит, и вынуждена была молчать на протяжении целых двух лестничных пролётов, ведущих на третий этаж. Однако Саймон отлично справился со своей задачей. Он двигался совершенно бесшумно, то и дело замирая и прислушиваясь. Но дом был погружён в сонную тишину. Никому не было до них дела.
Едва дождавшись, когда он перешагнёт порог её комнаты, Каро осыпала поцелуями дорогое лицо.
– Наконец-то, – лихорадочно шептала она. – А теперь отпусти меня, потому что я ужасно тороплюсь!
Стоило ей оказаться на полу, как она принялась расстёгивать на нём брюки.
– Погоди секунду, я закрою дверь, – невнятно пробормотал он, стараясь удержать её от себя на расстоянии руки и в то же время прикрыть дверь.
Не имея возможности до него дотянуться, Каро зашевелила в воздухе пальцами, повторяя:
– Скорее, милый, скорее… все равно сюда никто не войдёт!
– Прошлой ночью ты была намного осторожнее. – Он подтащил стул, чтобы подпереть им дверную ручку.
– Но ведь никто сюда не пришёл! – возразила она. – Ну скорее, сними только то, что нужно, милый, не теряй ни минуты!
Она была так возбуждена, что едва отдавала себе отчёт в своих словах, а значит, Саймону тем более следовало позаботиться о них обоих. Только когда он убедился, что в комнату никто не войдёт без спроса, он позволил ей приблизиться к себе. И с лукавой улыбкой спросил:
– Итак, что нам теперь угодно?
– Как будто ты не знаешь! – жалобно воскликнула Каро. – Ну же, не тяни! – добавила она, взмахом руки приглашая его подойти поближе и скидывая на ходу туфли, – Мы можем спать на полу.
– Сон не входил в мои планы.
– Тем лучше для тебя, потому что спать тебе не придётся! – Она стащила с кровати тёплое одеяло, постелила его на полу и мигом распустила волосы.
– Сегодня я выполняю твои приказы?
– По-моему, это внесёт приятное разнообразие. – Чувствуя на себе его заинтересованный взгляд, она несколько раз провела руками по волосам, заставив их рассыпаться по плечам, приподняла до пояса подол платья заодно с множеством нижних юбок и легла на одеяло. Приподняла бёдра ровно настолько, чтобы лазурный бархат окончательно сполз с её ног, и раздвинула их, медленно покачиваясь и не спуская с Саймона откровенного взгляда. – Ну же, ваша светлость, не стесняйтесь. Неужели вы ещё не видели ничего подобного?
– Похоже, мне больше по вкусу твоя скромность, – язвительно заметил он, как бы прицениваясь к её бесстыдной позе.
– Если вы оцените по достоинству моё рвение, ваша светлость, я буду вам очень признательна!
– Насколько признательна?
– Настолько, насколько вам будет угодно! – проворковала она. – Но поторопись, милый, пока я не кончила без тебя!
Он немедленно приступил к делу, потому что измучился за этот вечер не меньше Каро и готов был с великой радостью исполнить её просьбу. Торопливо расстегнув брюки, он встал на колени между её призывно раздвинутых бёдер и пришёл в распахнутые ему навстречу жаркие объятия.
Она приподнялась, принимая его, и он одним движением погрузился во влажное тепло, чувствуя, с какой охотой стискивают его клинок гладкие горячие ножны.
Их слияние было настолько безупречным, словно встретились две половины единого целого. Причём Саймон, обладавший гораздо более богатым опытом, мог намного лучше оценить редкость подобного дара. Каро вообще скорее интересовалась чувствами как таковыми, нежели отвлечёнными рассуждениями об их природе.
– Не двигайся… не двигайся… не двигайся… – лихорадочно шептала она.
Но он не в силах был удержаться, и едва его копьё шелохнулось, она вздрогнула с приглушённым криком, почувствовав разрядку.
Он поспешил, чтобы догнать её, потому что тоже сходил с ума после долгих часов ожидания.
Когда они немного затихли и отдышались, она подняла на него глаза и с сожалением заметила:
– Слишком быстро.
– А кто меня торопил? – усмехнулся Саймон. Каро капризно наморщила носик.
– Но так мне тоже не нравится, когда я…
– Хочешь того, чего ты хочешь! – Он улыбнулся. – Я знаю. Придётся над этим поработать! – Наградив её лёгким поцелуем, он перекатился на бок и добавил с лукавой улыбкой: – Но предупреждаю тебя сразу, что сегодня на это потребуется не один час самого горячего секса!
– Ты всегда знал, как сделать леди приятное! – промурлыкала Кэролайн.
– Некоторым леди приятнее делать приятное, чем другим. – Его взгляд горел от страсти.
– Значит, тебе повезло, – ответила она ему в тон.
– И ещё как! – выдохнул Саймон, искренне считая себя счастливейшим из смертных.
– А теперь раздевайся!
– Ты напилась! – пробормотал он, вытащил из кармана платок и вытерся досуха.
– А по-моему, тот, кто успел до обеда вылакать бутылку бренди, мог бы и не упрекать других в пьянстве!
– Ты права. – Он отбросил, платок и потянулся за полотенцем на умывальнике.
– Разве я тебе не сказала, кто сегодня главный?
– Кажется, сказала. – Он промокнул полотенцем её живот.
– Это хорошо, – довольно улыбнулась она, – потому что я хочу ещё раз!
– Ты, наверное, надеешься, что завтра проспишься и все забудешь? – усмехнулся Саймон.
– Опять будешь обзываться? – Она резко села и отняла у него полотенце.
– Ненасытная шлюха! – Но его голос звенел от сдерживаемого смеха.
– Насколько мне известно, это самый любимый тобой тип женщин. – И она медленно, со вкусом принялась снимать чулок вместе с подвязкой, нисколько не сомневаясь, что Саймон караулит каждое её движение.
Она действительно была сильно пьяна, и на какой-то краткий момент Саймон разозлился. Не из-за её теперешнего состояния, но из-за возможности таких эпизодов в прошлом, когда Каро так же неистово хотела секса. Он положил руки ей на плечи и вынудил остановиться.
– Ты соображаешь, где находишься? – тихо спросил он.
– В том смысле, понимаю ли я, кто со мной?
– Да, это я и имел в виду. – Его пальцы с силой впились в её плечо.
– Я обожаю, когда ты начинаешь меня ревновать, Саймон Блэр из Монксхуда! Удовлетворён?
Он молча отпустил её.
А она как ни в чём не бывало снова взялась за чулок, словно разговор шёл о плохой погоде. Каро сняла один чулок, потом второй, потом скинула нижнюю юбку, и все это под критическим взглядом Саймона. Наконец она повернулась к нему и подняла руки:
– Будь душкой и помоги мне снять платье. Это не так уж трудно. – Ей пришлось добавить: – Пожалуйста! – потому что Саймон и не подумал пошевелиться. – Ты единственный мужчина, с которым я делила постель! – произнесла она вызывающим тоном.
– Провались ты к чёрту! – с чувством вырвалось у Саймона. Но он всё-таки выполнил её просьбу.
– Ну вот. – Она довольно вздохнула, сидя перед ним совершенно голая, божественно прекрасная и неотразимая в своём бесстыдстве, как благоуханная орхидея. – По-моему, теперь твоя очередь раздеться.
– Если я не ошибаюсь, сегодня ты решила извести меня своей ненасытностью?
– Да, это очень похоже на правду. Ты ведь не прочь мне поспособствовать? – Не дожидаясь ответа, она опрокинула его на спину, заставила выпрямить ноги и погладила напряжённое копьё со словами: – И кто-то ещё говорит о ненасытности…
Она мигом оказалась на нём верхом. Медленно двигая бёдрами в древнем колдовском ритме, Каро протянула руку, чтобы ослабить узел его галстука. Иногда ей нравилось изображать из себя опытную соблазнительницу и медленно раздевать его, по-прежнему оставаясь наверху и завораживая размеренными движениями прекрасного тела. Она сама задавала ритм и нарочно не позволяла ему к себе прикасаться.
Он заставил себя покориться её желанию, хотя всё ещё был возбуждён настолько, что в любую минуту мог сорвать с себя маску подчинения. Вдобавок она сделала ошибку, когда сказала:
– Я никогда не позволяла прикасаться к себе другим мужчинам.
Столь грубая ложь, даже в виде игры, моментально разбудила дремавшую ревность, и вместо того чтобы покорно внимать её желаниям, он сжал в руках пышные груди.
– Тебе не позволено, – заявила она с холодной надменностью.
– А ты попробуй мне помешать! – прошептал он, лаская нежную упругую плоть.
– Я настаиваю!
Он не обращал внимания.
– Саймон! Перестань!
Мало того, что он не подчинился, – сильные руки легли ей на талию и заставили подняться, так что теперь она едва доставала до кончика влажного копья. И тогда Саймон вкрадчиво прошептал:
– А этому парню ты позволишь к себе прикоснуться, не так ли?
Её груди приподнялись, умоляя о новых ласках, а спина выгнулась под его горячими пальцами.
– Да… да…
– И если ты будешь вести себя очень хорошо. – Он ещё немного приподнял её, и Каро жалобно застонала, окончательно расставшись с его чудесным копьём. – Я позволю тебе кончить ещё разок.
– Я буду хорошей! – задыхаясь, пообещала она, сосредоточившись на том, как влажное копьё щекочет её лоно. – Честное слово, буду!
Вспышка ревности была такой сильной, что ему стало трудно дышать. Сколько ещё мужчин могли довести её до такого исступления?
– Бесстыжая шлюха! – воскликнул он, больно вонзая пальцы в податливую плоть.
Она закричала в ответ, но не от боли, а от отчаяния, потому что никак не могла снова опуститься на его копьё.
Ему следовало оттолкнуть от себя эту женщину.
И он бы непременно так и поступил, если бы их соитие не было столь безупречным.
– Пожалуйста! – прошептала она, посылая ему томный взгляд.
И он опрокинул её на спину с особенной жестокостью и овладел ею грубо и безжалостно, не в силах подавить душную, жгучую ревность, от которой впору было сойти с ума.
И она отдавалась ему, принимая каждый рывок с такой же дикой грубостью и жадностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27