– Возможно, он и не вернется.
– Возможно, – кивнул Дафф и при виде ее искаженного ужасом лица быстро добавил: – Уверен, что так и будет.
Но Аннабел слишком долго играла в театре, чтобы не распознать его мысли. Уоллингейм обязательно вернется. Она читала это в глазах Даффа.
– В любом случае, – заметила она, не желая предаваться мучительным раздумьям и пытаясь растолковать Даффу, почему так долго терпела Уоллингейма, – я бы хотела объяснить суть наших отношений.
Ему следовало сказать, что это вовсе не обязательно. Отмахнуться от ее исповеди. Но именно к ней он не был так равнодушен, как к остальным любовницам, и поэтому промолчал.
– Вскоре после того, как я впервые приехала в Лондон, – начала Аннабел, – пришлось занять денег у ростовщика и подписать вексель. Я только что начинала карьеру в театре и жила почти в нищете.
Она не стала говорить, что должна была посылать деньги домой, матери и Хлое, оставшимся без пенни в кармане. Разве человек, подобный Даффу, знает, что такое «стесненные обстоятельства»?
– Итак, у меня появились долги, а недавно Уоллингейму удалось узнать о моей сделке с Крассуэллом, и выкупил у него вексель. Я почти выплатила всю сумму, но, зная, что Уоллингейму не терпится выкупить вексель, Крассуэлл заломил огромную цену, так что мне пришлось смириться и платить снова. Я попыталась обратиться в суд, но Уоллингейм пригрозил найти моих родственников и все им рассказать. Что мне было делать?
– Когда все это происходило? – спросил Дафф, словно от точного количества дней, проведенных ею с Уоллингеймом, зависело, уймется ли его ревность.
– В начале этого года. До того я была совершенно независима. И ты сам это знаешь. Я никогда не имела покровителей. Уоллингейм, разумеется, был невозможен, вел себя отвратительно, грозил опозорить меня всеми мыслимыми способами. Я постаралась как можно скорее выплатить ему долг и ушла.
После этого объяснения ему стало легче. Теперь он точно знал, что Уоллингейм не имел на нее никаких прав. И это очень хорошо, потому что, если бы Уоллингейм и дальше настаивал на продолжении отношений с Аннабел, Даффу пришлось бы убить его. При необходимости. Если бы человек не опомнился и не прекратил своих преследований.
Дафф был не лучше и не хуже остальных членов общества, когда речь шла о принятых в свете правилах поведения.
Это было жестокое время. И жизнь человека ничего не стоила.
Мужчин, женщин и детей ссылали на каторгу за кражу булки, а иногда вешали и за меньшее преступление. И хотя бесчеловечные английские законы были писаны не для аристократов, элегантная одежда и безупречные манеры иногда скрывали натуру настоящего варвара. Мужья избивали жен, пускали по ветру их приданое, жены, в свою очередь, наставляли мужьям рога. Мужчины дрались на дуэли из-за карточного проигрыша или иной столь же бессмысленной причины.
Или из-за женщины.
Глава 19
– Дарли был готов разделаться с тобой прямо на месте, – пробормотал Дугал, по привычке устраиваясь в углу экипажа и вытягивая ноги на противоположное сиденье.
– Сомневаюсь, – отмахнулся Уоллингейм, откупоривая бутылку бренди и делая большой глоток.
– Можешь отрицать, если угодно, но все это правда. Я видел его глаза. А Дарли из тех, кто не задумается пустить пулю в соперника. Не говоря уже о том что почти всегда он дрался, защищая так называемую честь очередной любовницы. Повезло тебе убраться отгула невредимым.
– Ты мелешь чушь, Дугал! Что же касается Дарли, я позабочусь, чтобы он заплатил за свою чертову наглость!
– Подумываешь снова нанять громил? – усмехнулся Дугал.
– Если понадобится, – прорычал граф, которого мало интересовали вопросы чести Добро и зло были для него простыми словами.
– Учти, Дарли будет начеку. Он так и сказал.
– Мне все равно, – процедил Уоллингейм. – Знаю только, что он должен заплатить мне за то, что увел у меня любовницу.
– А может, и нет, – заметил Дугал. Как человек неглупый, он сдержался и не добавил, что вряд ли Уоллингейм может по праву считать Аннабел своей.
– Не считай меня глупцом, – фыркнул Уоллингейм. – От них так и несло сексом!
– С того места, где я сидел, до меня не донеслось никаких особых запахов.
– Они провели день в постели, – настаивал Уоллингейм, – готов прозакладывать свою конюшню.
– Поскольку мне очень нравится твоя конюшня, нельзя ли узнать поточнее, спали они или нет?
– Очень смешно! Теперь моя очередь поиздеваться над твоими привязанностями. Возьми хотя бы Дженет Фергюсон: она так худа, что вот-вот переломится, и тащит в постель кого ни попадя. Надеюсь, ты знаешь, что не один пользуешься ее благосклонностью!
– А мне все равно, – заверил Дугал, причем вполне искренне. Его возлюбленная была невероятно страстной женщиной, несмотря на мальчишеские формы и склонность к распутству. – Кроме того, вряд ли Аннабел Фостер может считаться твоей исключительной собственностью.
– Невзирая ни на что, я намереваюсь вернуть ее в свою постель в самое кратчайшее время, – твердо объявил Уоллингейм.
– И как ты предлагаешь это сделать?
– Обычным способом, – процедил Уоллингейм. – Хитростью.
Глава 20
Перед отъездом Дафф выпил чаю в компании Аннабел, миссис Фостер и Молли. И заодно попросил разрешения у миссис Фостер заехать наутро за Аннабел. Миссис Фостер, разумеется, и не думала возражать.
Он побыл еще немного, наслаждаясь приятным обществом, строя планы на лето, словно был членом семьи. Они с Аннабел попрощались уже на закате. И долго стояли у садовой калитки, любуясь розовыми полосами, перечертившими небо, вдыхая аромат цветов и впитывая мирную безмятежность, окружавшую их.
– Не могу вспомнить, когда еще так приятно проводил время, – прошептал он, сжимая ее руку под прикрытием юбок.
– Я тоже. Еще раз спасибо за счастье, которое ты дал мне. И за то, что ты был так благороден и избавил меня от Уоллингейма.
– Завтра я пришлю служанок помочь твоей матери и Молли с детьми, а заодно и несколько охранников, чтобы следили за домом.
– Пожалуй, не стоит, – покачала она головой. – Это может встревожить матушку.
– Твоя матушка вряд ли будет возражать против одной-двух горничных, не так ли?
Что же касается охранников… он позаботится, чтобы они не попадались на глаза домочадцам Аннабел. Но они будут охранять дом день и ночь. Если не для ее, то хотя бы для его спокойствия.
– Согласна, – кивнула она, не желая продолжать спор.
– Вот и хорошо. – Он снова нежно сжал ее пальцы. – Скажи, что будешь думать обо мне сегодня ночью.
– Как я могу не думать? – улыбнулась она. Человека, подобного Даффу, забыть нелегко.
– Приеду завтра в десять. Жаль, что не могу поцеловать тебя сейчас.
– Очень жаль. Но мама и Молли скорее всего подглядывают в окна.
– Поэтому я должен вести себя прилично, – вздохнул Дафф.
– Боюсь, что так, – прошептала она, смаргивая неизвестно откуда взявшиеся слезы.
– Дорогая, умоляю тебя, не плачь, тем более что я не могу обнять тебя и утешить.
Она по-детски шмыгнула носом и улыбнулась дрожащими губами.
– Ну вот, я уже успокоилась. Просто нервы шалят после случившегося.
– Обещаю, Уоллингейм оставит тебя в покое. Даже не вздумай волноваться!
Она кивнула, вновь сдерживая слезы.
– Не буду. До завтра, милый.
Если Дафф немедленно не уедет, с ней начнется настоящая истерика.
Он отпустил ее руку, слегка поклонился и с улыбкой ушел.
Когда фаэтон отъезжал от ворот, Дафф помахал на прощание.
Усилием воли она продолжала улыбаться, пока он не скрылся с глаз. И только тогда вытерла слезы, повернулась и решительно направилась к коттеджу.
Они должны исчезнуть к утру.
Ни в коем случае нельзя оставаться теперь, когда Уоллингейм узнал, где она живет.
Он вернется. Сомнений в этом нет. Даже если Дафф сумеет защитить ее, что тоже еще не известно, учитывая предательскую натуру Уоллингейма. Именно из-за последнего она и не хотела покровительства маркиза. Потому что всегда избегала положения содержанки.
Аннабел давно решила, что, несмотря на довольно свободный образ жизни, она по крайней мере сохранит независимость. И как бы она ни наслаждалась обществом Даффа, – весьма слабое определение того рая, который он предлагал, – стоит позволить ему поставить на ней свое тавро, и он поведет себя ничем не лучше остальных мужчин.
Она долго придерживалась своего собственного свода правил. Первое – дарить благосклонность только тому, кто ей мил. Второе – не позволять мужчинам командовать ею. И третье – только она сама решает, когда разорвать связь.
Во многих отношениях она ничем не отличалась от аристократок, играющих в любовь. Просто имела несчастье родиться в семье ремесленника, а не в богатом доме. Благородные леди забавлялись, меняя партнеров и увлекаясь постельными играми. Как только высокородный лорд получал наследника, то есть его жена рожала одного-двух сыновей, общество было склонно смотреть сквозь пальцы на подобные связи, лишь бы все обходилось без скандала.
Впрочем, сейчас эти сравнения вряд ли уместны. Главное – придумать объяснение поспешному отъезду, причем такое, которое не встревожит ее мать.
Самое позднее к полуночи они должны исчезнуть и оказаться далеко от деревни, когда завтра утром приедет Дафф.
Как ей не хотелось покидать его! Если бы имелся способ попрощаться как следует без необходимости что-то объяснять, она так и сделала бы. Но, хотя Дафф мил и добр, очарователен и любовник прекрасный, все же не предлагает ничего, кроме мимолетного романа. Она предпочитает жить по-своему.
«Возможно, лучше всего подойдет остров Уайт», – думала она, полная решимости не мучиться мыслями о том, что никогда не сможет быть с Даффом. Да и вообще плакать над потерянными наслаждениями – пустое занятие. У нее и без того много срочных проблем. Итак, морской воздух бодрит, расстояние от Лондона довольно значительное, а уединенное местоположение просто идеально подходит для того, кто желает укрыться в уединении.
И ее мать знала остров. В детстве она отдыхала там с дедушкой и бабушкой.
В конце концов лето – идеальное время, чтобы отдохнуть на море.
Глава 21
Герцог и герцогиня наслаждались минутами покоя после ленча. Дети и внуки разбежались по своим делам, и, прежде чем встать из-за стола, супруги решили выпить еще по чашечке чаю. Но тут вошедший лакей вручил герцогу записку.
Поспешно развернув смятый листок бумаги, герцог пробежал глазами немногочисленные строчки.
– Это от Даффа.
Герцог протянул записку жене и обратился к принесшему записку слуге:
– Кто доставил это в дом?
– Не знаю точно, ваша светлость.
– Этот человек все еще здесь?
– Он, вероятно, ушел, милорд.
– Найди его и приведи обратно. Скорее, – резко велел герцог. Как только слуга выбежал из столовой, Джулиус повернулся к жене: – Дафф не объяснил, почему уезжает в Лондон.
– Мы с тобой знаем почему, – ответила герцогиня, хотя, судя по поджатым губам, думала в это время о миллионе других причин.
– Может, гонец способен пролить свет на внезапный отъезд нашего сына.
– Уверена, что это так и есть, – пробормотала жена. Но ее лицо тут же просветлело, и, поспешно отодвинув стул, она поднялась, прежде чем лакей успел ей помочь. – Пока ты ожидаешь этого человека, милый, – ласково объявила она, – я, пожалуй, поднимусь наверх и скажу девочкам, что мы уезжаем в столицу. Сейчас пошлю слугу на конюшню к Джайлзу. Пусть передаст, что он нам нужен в доме.
– Дафф может посчитать, что ты вмешиваешься в его дела, – остерег муж.
Элспет улыбнулась:
– Но, дорогой, это право каждой матери. Нам нравится думать, что мы помогаем своим детям.
– Твоя помощь может не пригодиться, если Дафф вернется до того, как мы успеем приехать в Лондон, – мягко заметил Джулиус. – Ты об этом подумала?
– Но, дорогой, ты же читал записку. Уверена, это связано с какими-то неприятностями.
– Откуда ты вывела такое заключение? Из нескольких жалких строчек?
Жена ответила ангельской улыбкой.
– Материнская интуиция, дорогой. Доверься мне. Но обязательно дай знать, что скажет человек, доставивший записку. А пока я присмотрю, чтобы девочки как следует приготовились к поездке. А ты тем временем прикажи готовить экипажи.
Герцог давно приучился не игнорировать материнскую интуицию жены. Обычно она знала, о чем говорит. Но, поговорив с местным фермером, принесшим записку от сына, он получил дополнительные сведения, которые и не замедлил сообщить Элспет:
– Этот человек живет на маленькой ферме рядом с охотничьим домиком. Он как раз пропалывал огород, когда подъехали два всадника и попросили отнести нам записку. Очевидно, Дафф уже отправился в путь, когда вдруг вспомнил, что неплохо бы известить нас о своих планах.
– Этим объясняются краткость записки и плохой почерк. Он писал, сидя в седле. Как мило с его стороны подумать о нас, – заметила Элспет, которая, как все любящие матери, была склонна прощать детям их промахи.
– О да, мы должны считать себя счастливчиками, потому что он подумал о нас, – съязвил герцог.
– Совершенно верно, дорогой, – без всякой иронии ответила Элспет. – Какой милый мальчик! Так ты понял наконец? Мисс Фостер – вот причина, по которой Дафф променял уединенную жизнь на яркие огни Лондона.
– Но фермер ничего о ней не знает. Я обиняками расспросил его.
– В таком случае нам не помешает завернуть в Шорем по пути на юг. Считай это чем-то вроде разведки.
– Может, нам следует поехать одним.
– Ты абсолютно прав. Как я ни обожаю наших девочек, они любят посплетничать, а дорогому Даффу это ни к чему. Пока он… еще… на пути… к выздоровлению.
Герцогиня всегда пользовалась самыми мягкими выражениями для описания эмоционального состояния сына.
Герцог, однако, был более реалистичен и знал, что иногда война необратимо ломает душу и характер человека. И хотя искренне желал сыну полнейшего выздоровления, каким бы ни был исход, будет защищать и поддерживать его.
Мисс Фостер, очевидно, сотворила чудо за какие-то несколько дней, чем заслужила вечную благодарность герцога. Теперь он у нее в неоплатном долгу.
– Мы попросим Джайлза сопровождать девочек. Я велю приготовить дорожный экипаж. Там хватит места всем, хотя подозреваю, что Джайлз предпочтет скакать верхом, вместо того чтобы развлекать кучу детей в духоте экипажа.
– Я тоже в этом уверена, – заметила герцогиня с легкой улыбкой. – И поскольку все знают, как тщательно я закрываю дом перед отъездом, они с радостью поедут вперед.
– Что мы скажем мисс Фостер, если вдруг увидим ее в Шореме?
– Мы ее не увидим. Право, дорогой, не думаешь же ты, что наш сын помчался бы в Лондон, останься она в деревне?!
Герцог вопросительно вскинул брови.
– И все же ты собираешься посетить ее дом.
– На всякий случай, дорогой, только на всяким случай. А теперь, будь так добр, передай Джайлзу, когда придет, что он будет сопровождать девочек. А я тем временем поговорю с остальными.
Менее чем через три часа все семейство Д'Абернонов отправилось в путь. Еще полчаса спустя герцог и герцогиня, завернувшие в Шорем, стояли перед дверью коттеджа матери Аннабел.
– Очевидно, никого нет дома, дорогая, – заметил Джулиус. – Можно не стучать.
– Но мне так легче, – заупрямилась Элспет, продолжая колотить в дверь. – Посмотри, не оставили ли они каких-то слуг, хотя мне так не кажется. Очень странно, – пробормотала герцогиня, не зная, что и думать.
И когда супруги уже катили на юг в удобной карете, герцогиня задумчиво произнесла:
– Не думаешь, что у коттеджа заброшенный вид? Ни одного человека поблизости. Такое впечатление, будто все обитатели решили разом исчезнуть.
– Может, у них вообще не было слуг.
– Мисс Фостер – отнюдь не нищая. Все знают, в какую сумму ей обошелся лондонский дом. Уверена, что ей по карману содержать горничную или кухарку. Правда, Дафф не упоминал о точном составе семьи.
– Мы узнаем, как только доберемся до Лондона.
– Спасибо за хладнокровный совет и поддержку, дорогой. Я ценю твое понимание.
– Милая, поверь, я беспокоюсь за сына не меньше тебя. Будем надеяться, что с ним все хорошо, – улыбнулся Джулиус, – и, возможно, с мисс Фостер тоже.
Пока экипажи катились по дороге, Дафф уже отдавал поводья молодому парню на Кингс-плейс. Он уже побывал в городском доме Аннабел, оказавшемся закрытым. Поэтому решил искать Уоллингейма по клубам, сейчас остановился у любимого игорного заведения графа.
Дафф ни на минуту не сомневался, что Уоллингейм похитил Аннабел. Как не сомневался, что заставит негодяя платить за преступление.
– Подожди здесь, – велел маркиз Эдди, который попытался было спешиться. – Я дам тебе знать, останемся мы или нет.
С этими словами он устремился к крыльцу дома, фасад которого был украшен изящной колоннадой, в два прыжка оказался наверху, поднял медный молоток и постучал.
Дворецкий, открывший дверь, с пренебрежением осмотрел пыльную одежду и сапоги Даффа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26