— Дати протянула ему лоскут кожи. — По-моему, это письмо белого человека.
Джек взял у нее кожаный квадратик с нацарапанными углем строчками. С замершим сердцем он подошел к костру и присел на корточки.
«Джек, я решила оставить тебя. К тому времени, когда ты получишь это письмо, мы уже будем на пути на восток. Не ищи нас. Все кончено. Ты не можешь дать нам с Кристиной того, что нам нужно. К.».
Джек не двигался, уставившись на грубый клочок кожи, и не мог постичь жестокие слова. Она оставила его. Сбежала. И забрала Кристину. Он чувствовал себя так, словно из его груди вырвали сердце. Наконец он выпрямился.
— Когда, черт побери, ты нашла это? Дати испуганно вздрогнула:
— Вчера.
— А когда ты в последний раз видела ее? Дати задумалась.
— Не помню, видела ли вчера. Но позавчера точно. Джек впился взглядом в Дати, уловив необычные интонации в ее тоне.
— Ты что-то скрываешь от меня. Ты знала, что она собирается уехать?
Дати заколебалась, и Джек понял, что она лжет.
— Нет.
— Ты знала! — Он схватил ее и занес руку, собираясь ударить. Она даже не пыталась уклониться. Вовремя опомнившись, Джек опустил руку и сжал кулак. — Расскажи мне все, сейчас же. Иначе я выбью из тебя правду.
— Она хотела уйти! — выкрикнула вдруг Дати. — Она спасла Шоши. Как я могла отказать ей в помощи, тем более что она попросила меня об этом по обычаям апачей?
— Будь ты проклята! — зарычал Джек и, отпустив ее, начал нервно расхаживать взад и вперед. — Когда? Когда она уехала?
— На рассвете, на следующий день после твоего отъезда.
— Четыре дня. — Джек скрипнул зубами. — У Кэндис было четыре дня! — Он готов был убить ее. — Если с ней что-нибудь случится…
— Она имеет право развестись с тобой, — вызывающе заявила Дати.
— Как и я имею право развестись с тобой! — резко бросил Джек.
Он был слишком зол, чтобы щадить ее чувства. Дати предала его, помогла бежать Кэндис с дочерью и, возможно, подвергла их жизнь опасности. Он никогда не простит ее; даже вид Дати был ему невыносим.
— Прости меня. Я не могла отказать ей.
— Ты обязана мне большим, чем ей, — холодно уронил Джек. — Я найду ее, Дати, и мы с Кэндис уедем — навсегда.
— Нет! — взмолилась она.
— Радуйся, что я оставляю тебе сына. Потому что мое сердце созрело для того, чтобы лишить тебя даже этого.
Дати сморгнула слезы.
— Она не стоит твоей любви.
— Может, ты и права, но так или иначе моя любовь принадлежит ей.
Джек снова оседлал вороного, не желая задерживаться ни на минуту. Неужели Кэндис направилась на восток? На какие деньги? Нет! Она должна быть в «Хай-Си». По крайней мере он на это надеялся. Потому что, если ее нет на ранчо, значит, она попала в беду — или погибла.
Джек запретил себе даже думать об этом.
Он вдруг вспомнил с удивительной ясностью, как нашел Кэндис почти год назад, полумертвую в пустыне. Но тогда с ней не было ребенка. Джек попытался прогнать жуткий образ. Дурочка! Если он найдет ее, то изобьет до полусмерти!
«Ты не можешь дать нам того, что нам нужно».
Джек тяжело вздохнул. Боже, Кэндис бросила его! Бросила при первой же возможности. Неужели она до такой степени не верила в него? Неужели она так мало его любила, что не могла подождать еще немного? А любила ли она его вообще?
Впрочем, не важно. Напрасно Кэндис надеялась, что Джек отпустит ее. Слишком поздно. Он не может без нее жить, даже если она ненавидит его. Он вернет ее. Но на сей раз позаботится о том, чтобы завоевать ее сердце, даже если на Это уйдет вся его жизнь.
— Ты вернешься? — испуганно спросила Дати.
— Да, чтобы попрощаться с Шоши.
— Мой брат уезжает? Так скоро? — спросил Кочис, выступив из мрака.
Джек устремил на него жесткий взгляд.
— Дело сделано. Морис мертв. А теперь мне нужно найти жену. Она пропала.
— Я знаю, — серьезно сказал Кочис. Джек изумленно уставился на него.
— Ты знал, что она уехала?
— До меня дошли сведения, что она в форте Бьюкенен. — Что?
— Мы получили дымовой сигнал. Мои разведчики в форте сразу же узнали Дочь Солнца. Да и как могло быть иначе?
— Да, ее трудно не узнать, — пробормотал Джек. Почему Кэндис в форте? Не могла же она… нет, конечно, нет… — Что случилось?
— Солдаты случайно наткнулись на нее. Она направлялась на запад, но они привезли ее в форт.
— Она в плену?
— Не знаю.
Если им известно, кто она, если им известно об их отношениях… Сердце Джека тревожно забилось.
— Она предала тебя, своего мужа, — заметил вождь. — Предаст ли она меня и мой народ?
— Кэндис ничего не знает, — коротко бросил Джек. Неужели она предаст их? Его Кэндис, во всяком случае, предала. Боль полоснула его ножом. Как он мог доверять ей? Как мог быть таким глупцом, чтобы верить, будто она смирилась с похищением, не говоря уже о присутствии в лагере Дати? Неужели последние семь месяцев были сплошным притворством, затеянным ради побега?
Нет!
Неопределенность убивала его. Джек не знал, что делать, что думать. Шагнув к коню, он вскочил в седло.
— Отпусти ее, — сказал Кочис. — Нельзя прощать предательства. Ни одна женщина не стоит этого.
— Не могу, — отозвался он.
Часть пятая
ЛЮБОВЬ
Глава 87
Кэндис больше не сомневалась, что Брэдли темнит.
Она стояла у окна квартиры майора, глядя во двор. День тянулся бесконечно. Ей было нечем заняться, кроме заботы о Кристине и чтения книги из собрания Брэдли. За ленчем он снова присоединился к ней, как и накануне вечером за обедом, и вел себя безупречно, разве что его взгляд то и дело устремлялся на ее грудь. Майор ни разу не упомянул ни о Джеке, ни о Кочисе, ни о войне. Собственно, они говорили о чем угодно, кроме этих трех тем, и Кэндис казалось, что он пытается усыпить ее бдительность, прежде чем захлопнуть челюсти смертельного капкана. Но зачем? Чего он добивается? Может, Брэдли думает, что она располагает какой-то информацией? Или понял, что она притворяется? Вдруг он догадался, что она любит Джека, а вовсе не ненавидит?
Кэндис не верила, что майор не в состоянии предоставить ей эскорт и отправить домой. Правда, в самом форте она заметила не более дюжины солдат. Где же остальные? Патрулируют окрестности? Может, у майора нет заслуживающих доверия людей или не хватает офицеров? Вряд ли. Кэндис не оставляло ужасное предчувствие. Майор играет с ней как кошка с мышью. Она предпочла бы ответить на его вопросы и покончить с затянувшейся неопределенностью.
Наверное, Джек уже вернулся в лагерь и узнал, что ее нет.
Кэндис неосознанно прижала руку к сердцу, словно это могло облегчить боль. Услышав стук, она подошла к двери и открыла ее. Капрал Тарновер улыбнулся ей с порога.
— Майор просит вас зайти к нему, если вы не слишком заняты, миссис Кинкейд.
Кэндис чуть не рассмеялась, однако любезно ответила:
— Разумеется.
Она взяла на руки Кристину, которую только что покормила и уложила спать. Девочка захныкала во сне, но тут же успокоилась. Радуясь, что ожидание закончилось, Кэндис последовала за адъютантом через пыльный плац.
Майор встретил ее подозрительно теплой улыбкой:
— Прошу вас, Кэндис, садитесь. Она села, прижимая к себе дочь.
— Может, вы позволите капралу Тарноверу присмотреть пока за ребенком? Кажется, девочка крепко спит.
Вынужденная согласиться, Кэндис неохотно протянула Кристину капралу, проявившему удивительную готовность. Он вышел, а Кэндис повернулась к Брэдли, сосредоточив на нем внимание.
— Расскажите мне о своем пребывании в плену, — попросил майор, присев на краешек стола.
— Что именно вы хотели бы знать?
— Как вы проводили время?
«Занимаясь любовью с Джеком», — дерзко подумала Кэндис.
— Помогала готовить пищу. Мы сушили всевозможные коренья, стебли и ягоды для длительного хранения. Я бы сказала, что восемьдесят процентов времени индейских женщин уходит на то, чтобы добыть, приготовить и сохранить пищу.
Брэдли начал обстоятельно расспрашивать ее, что именно и из каких растений производят. Кэндис сомневалась, что его интересует культура апачей, однако отвечала очень подробно.
— Да, изобильная земля для тех, кто знает, что искать, — небрежно заметил майор чуть позже. — Хотя собирать все это, наверное, весьма утомительно.
— Да… то есть, я полагаю, что это так, — сказала Кэндис, гадая, заметил ли он ее оговорку. Она чуть не согласилась, что сбор растений — тяжкий труд, а это было бы равносильно признанию, что она покидала цитадель. Он помолчал, внимательно посмотрел на Кэндис и улыбнулся:
— Расскажите мне о Кочисе.
— Я видела его только издалека, всего несколько раз. Он снова попытался расставить ей ловушку. Но на сей раз Кэндис была настороже и успешно уклонилась от признания, что разговаривала с вождем апачей. Если Брэдли и заметил ее уклончивость, то не подал виду. Он заинтересовался моралью апачей, и Кэндис с облегчением перевела дух, довольная, что может отвечать честно, не опасаясь подвоха.
— Как вы думаете, Сэвидж придет за вами?
Кэндис вздрогнула, когда ее осенила ужасная догадка. Брэдли использует ее как приманку! В глубине души она всегда знала, что Джек придет за ней, возможно, даже рассчитывала на это. Может быть, надеялась, что ее уход заставит его образумиться и покинуть апачей. Да, Джек последует за ней, и Брэдли каким-то образом это понял. Вот почему он удерживает ее в форте. Это ловушка!
— Сомневаюсь, — неуверенно ответила Кэндис, покрывшись потом.
— Иногда вы лжете весьма искусно, а иногда нет, как, скажем, сейчас.
— Не ожидала от вас подобной грубости.
— На вашем лице промелькнула дюжина выражений, в том числе тревога и страх. Чего вы боитесь, Кэндис? Думаю, вам нечего опасаться за себя и ребенка. Может, вы боитесь его? Сэвиджа?
— Да! — воскликнула она, ухватившись за это объяснение.
— А может, вы боитесь за него?
— Я ненавижу его! — выкрикнула Кэндис. — Я не могу дождаться того дня, когда этого ублюдка повесят!
Майор улыбнулся:
— В таком случае вы не откажетесь погостить у меня еще несколько дней?
Кэндис судорожно сглотнула.
— Нет. — Может, ей удастся улизнуть из форта ночью? Да и откуда Джеку знать, что она здесь?
На этот раз Брэдли не стал менять тему разговора. Он хотел знать, сколько отрядов и какой численности покидали стойбище, сколько всего там воинов. Кэндис лгала, не желая давать ему сведения о силах апачей. Она сознательно преуменьшала численность воинов, когда ей не удавалось отделываться уклончивым «не знаю». Кэндис не представляла себе, что способна на такое — лгать представителю армии Соединенных Штатов! Ведь идет война, а она своей ложью помогает врагу. Но нельзя же сказать ему правду! Слава Богу, что она не знает, где находится лагерь.
Как и следовало ожидать, они снова вернулись к этой теме. Прошло почти полтора часа. Кэндис была слишком напряжена, чтобы беспокоиться о Кристине, хотя ни на минуту не забывала о дочери. Еще немного, и малышка проголодается. Сколько же будет продолжаться этот допрос?
— Вы говорили, что, когда Сэвидж похитил вас, вы приехали в стойбище днем?
— Да.
— В таком случае вы должны были заметить, насколько южнее почтового тракта находится вход в цитадель.
— Я не обратила внимания.
— Вы добирались до входа по длине Сульфур-Спрингс или воспользовались перевалом Апачи?
— Я… я не помню. Это было так давно.
— Но вы наверняка помните, где проводник оставил вас несколько дней назад. Где же?
— На тракте почтовой компании Баттерфилда, — солгала Кэндис.
— Сколько вам понадобилось времени, чтобы добраться туда из лагеря?
— Минут сорок. — Вранье, конечно, но по крайней мере Брэдли решит, что вход находится намного севернее, чем на самом деле.
— В каком месте тракта Баттерфилда?
— Недалеко от перевала Апачи. К востоку от самой высокой точки. — Она лихорадочно пыталась сообразить, могли ли они оказаться на перевале, выбравшись из лагеря.
— Полагаю, вы запомнили бы спуск, если бы пересекли перевал?
Попалась. Даже в темноте невозможно не заметить спуска с вершины. Ему все-таки удалось измотать ее так, что она проговорилась.
— Вы правы. Нам пришлось спускаться. — Пусть думает, что вход в лагерь находится на западном склоне хребта Чирикауа.
— Сплошная ложь, — категоричным тоном заявил майор.
— Что? — Сердце Кэндис упало. Он улыбнулся:
— Вчера вы сказали мне, что проводник оставил вас в долине Сульфур-Спрингс.
Как ее угораздило ляпнуть такую глупость?
— Кого вы защищаете? Если вы…
Громкий стук прервал майора. Повернувшись с рассерженным видом к распахнувшейся двери, он жестко уронил:
— Я просил не беспокоить меня.
— Сэр, он попался. Сэвидж.
Кэндис ахнула и вскочила. Брэдли отметил ее реакцию и то, что она попыталась заглянуть за спину сержанта Холдена, стоявшего в дверях. Но тот был один.
— Хорошая работа, — сказал Брэдли. — Он не пострадал?
— Схлопотал пулю в плечо, но ничего страшного — в мягкие ткани. К сожалению, Сэвидж успел пырнуть ножом Майерса и поцарапать Льюиса. С Льюисом все в порядке, а вот Майерс, похоже, не жилец. Сэвидж во дворе.
— Надеюсь, его хорошо охраняют.
— Будьте уверены.
— Отведите его в камеру. Пусть хирург подштопает его. Он ни в коем случае не должен умереть. Вы поняли? Этому пленному нет цены.
— Да, сэр. — Холден отдал честь и вышел.
Кэндис замерла. Почувствовав на себе взгляд Брэдли, она попыталась изобразить равнодушие, но не смогла.
— Вы любите его, — заметил майор. — И тем не менее сбежали от него. Почему? — полюбопытствовал он.
Повернувшись к нему спиной, Кэндис подошла к окну. Солдаты уводили Джека. Руки его были связаны сзади, торс обнажен. Он шел, гордо выпрямившись. Палящие лучи солнца освещали рельефную мускулатуру его спины, расцвечивали яркими бликами его темные волосы. По обе стороны от него шагало по солдату, а сзади следовал Холден, направив на него дуло ружья.
— Из-за Кристины, — дрогнувшим голосом ответила Кэндис. Ее сердце колотилось так сильно, что она слышала его удары. — Я не могла допустить, чтобы она выросла среди индейцев в ненависти к собственному народу. — Кэндис повернулась к майору: — Что вы сделаете с ним?
— Допросим.
— А потом?
— Повесим.
Глава 88
Джек чувствовал, что Кэндис все еще в форте.
Несмотря на рану, руки его были связаны сзади, что вынуждало его лежать на спине, отчего болезненная пульсация в плече резко усиливалась.
Почему она здесь? Неужели для того, чтобы предать его народ?
Услышав плач ребенка, Джек, потрясенный, сел. Он ничуть не сомневался, что это его дочь. Боль, не имевшая ничего общего с раной, пронзила его. Джек с трудом поднялся на нетвердых ногах, но все же добрался до узкого окна, забранного решеткой. Он смотрел через двор туда, откуда доносился детский плач. Девочка затихла. Видимо, Кэндис кормит ее.
Они наверняка уже знают, кто она. Интересно, ее допрашивали? Рассказала ли она им то, что они хотят услышать? Кэндис. Его жена и его враг… Джека замутило от страха и сомнений.
Он был в такой ярости и так подавлен тем, что Кэндис бросила его, что забыл об осторожности и угодил в ловушку. Неужели она добровольно сыграла роль приманки? Может, Кэндис с самого начала знала, что он придет за ней, и заманила прямо в логово врага, желая отомстить? Может, ей хочется увидеть, как его повесят? Что, если она давным-давно разлюбила его?
Джек выругался. Щелкнул замок, и дверь камеры отворилась.
— Едва ли это поможет, — сказал майор Брэдли, появившись на пороге.
Покачнувшись, Джек шагнул к койке и рухнул на нее.
— Тебе следовало бы беречь силы, — заметил Брэдли, входя в камеру в сопровождении двух солдат, один из которых был дюжим верзилой, а другой сжимал револьвер, нацеленный на Джека. — Они тебе еще понадобятся. Джек равнодушно посмотрел на него.
— Мы могли бы обойтись без лишних осложнений, — сказал майор, — если ты пойдешь нам навстречу. — Не дождавшись ответа, он продолжил: — Мне нужна информация. Если ты дашь ее, тебя отпустят. Если нет, ты умрешь.
Джек слегка улыбнулся.
— Где стойбище? Ответа не последовало.
Брэдли сделал едва заметный знак. Джек напрягся. Дюжий солдат шагнул вперед и нанес ему сокрушительный удар в лицо. Голова Джека мотнулась назад, взорвавшись болью и ослепительной вспышкой, вслед за которой накатила черная пелена. Он устремился ей навстречу, но холодная вода привела его в чувство. Джек закашлялся, отплевываясь, и ощутил вкус крови.
Он поднял ледяной взгляд на бесстрастное лицо Брэдли.
— Попробуем еще раз? Где стойбище?
Джек улыбнулся. Следующий удар раскроил ему челюсть и принес еще одну краткую передышку. Он попытался удержаться за пеленой забвения, но его разум вынырнул из серого тумана с мрачной решимостью и одной лишь четкой мыслью, перед которой меркло все остальное. Пришел его смертный час.
Они забьют его до смерти, но он не скажет ничего, что могло бы повредить Кочису.
Глава 89
Кэндис ходила по комнате, терзаясь страхом. Брэдли не составил ей компанию за обедом. Она видела, как несколько часов назад он пересек двор и исчез в небольшом каменном здании тюрьмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Джек взял у нее кожаный квадратик с нацарапанными углем строчками. С замершим сердцем он подошел к костру и присел на корточки.
«Джек, я решила оставить тебя. К тому времени, когда ты получишь это письмо, мы уже будем на пути на восток. Не ищи нас. Все кончено. Ты не можешь дать нам с Кристиной того, что нам нужно. К.».
Джек не двигался, уставившись на грубый клочок кожи, и не мог постичь жестокие слова. Она оставила его. Сбежала. И забрала Кристину. Он чувствовал себя так, словно из его груди вырвали сердце. Наконец он выпрямился.
— Когда, черт побери, ты нашла это? Дати испуганно вздрогнула:
— Вчера.
— А когда ты в последний раз видела ее? Дати задумалась.
— Не помню, видела ли вчера. Но позавчера точно. Джек впился взглядом в Дати, уловив необычные интонации в ее тоне.
— Ты что-то скрываешь от меня. Ты знала, что она собирается уехать?
Дати заколебалась, и Джек понял, что она лжет.
— Нет.
— Ты знала! — Он схватил ее и занес руку, собираясь ударить. Она даже не пыталась уклониться. Вовремя опомнившись, Джек опустил руку и сжал кулак. — Расскажи мне все, сейчас же. Иначе я выбью из тебя правду.
— Она хотела уйти! — выкрикнула вдруг Дати. — Она спасла Шоши. Как я могла отказать ей в помощи, тем более что она попросила меня об этом по обычаям апачей?
— Будь ты проклята! — зарычал Джек и, отпустив ее, начал нервно расхаживать взад и вперед. — Когда? Когда она уехала?
— На рассвете, на следующий день после твоего отъезда.
— Четыре дня. — Джек скрипнул зубами. — У Кэндис было четыре дня! — Он готов был убить ее. — Если с ней что-нибудь случится…
— Она имеет право развестись с тобой, — вызывающе заявила Дати.
— Как и я имею право развестись с тобой! — резко бросил Джек.
Он был слишком зол, чтобы щадить ее чувства. Дати предала его, помогла бежать Кэндис с дочерью и, возможно, подвергла их жизнь опасности. Он никогда не простит ее; даже вид Дати был ему невыносим.
— Прости меня. Я не могла отказать ей.
— Ты обязана мне большим, чем ей, — холодно уронил Джек. — Я найду ее, Дати, и мы с Кэндис уедем — навсегда.
— Нет! — взмолилась она.
— Радуйся, что я оставляю тебе сына. Потому что мое сердце созрело для того, чтобы лишить тебя даже этого.
Дати сморгнула слезы.
— Она не стоит твоей любви.
— Может, ты и права, но так или иначе моя любовь принадлежит ей.
Джек снова оседлал вороного, не желая задерживаться ни на минуту. Неужели Кэндис направилась на восток? На какие деньги? Нет! Она должна быть в «Хай-Си». По крайней мере он на это надеялся. Потому что, если ее нет на ранчо, значит, она попала в беду — или погибла.
Джек запретил себе даже думать об этом.
Он вдруг вспомнил с удивительной ясностью, как нашел Кэндис почти год назад, полумертвую в пустыне. Но тогда с ней не было ребенка. Джек попытался прогнать жуткий образ. Дурочка! Если он найдет ее, то изобьет до полусмерти!
«Ты не можешь дать нам того, что нам нужно».
Джек тяжело вздохнул. Боже, Кэндис бросила его! Бросила при первой же возможности. Неужели она до такой степени не верила в него? Неужели она так мало его любила, что не могла подождать еще немного? А любила ли она его вообще?
Впрочем, не важно. Напрасно Кэндис надеялась, что Джек отпустит ее. Слишком поздно. Он не может без нее жить, даже если она ненавидит его. Он вернет ее. Но на сей раз позаботится о том, чтобы завоевать ее сердце, даже если на Это уйдет вся его жизнь.
— Ты вернешься? — испуганно спросила Дати.
— Да, чтобы попрощаться с Шоши.
— Мой брат уезжает? Так скоро? — спросил Кочис, выступив из мрака.
Джек устремил на него жесткий взгляд.
— Дело сделано. Морис мертв. А теперь мне нужно найти жену. Она пропала.
— Я знаю, — серьезно сказал Кочис. Джек изумленно уставился на него.
— Ты знал, что она уехала?
— До меня дошли сведения, что она в форте Бьюкенен. — Что?
— Мы получили дымовой сигнал. Мои разведчики в форте сразу же узнали Дочь Солнца. Да и как могло быть иначе?
— Да, ее трудно не узнать, — пробормотал Джек. Почему Кэндис в форте? Не могла же она… нет, конечно, нет… — Что случилось?
— Солдаты случайно наткнулись на нее. Она направлялась на запад, но они привезли ее в форт.
— Она в плену?
— Не знаю.
Если им известно, кто она, если им известно об их отношениях… Сердце Джека тревожно забилось.
— Она предала тебя, своего мужа, — заметил вождь. — Предаст ли она меня и мой народ?
— Кэндис ничего не знает, — коротко бросил Джек. Неужели она предаст их? Его Кэндис, во всяком случае, предала. Боль полоснула его ножом. Как он мог доверять ей? Как мог быть таким глупцом, чтобы верить, будто она смирилась с похищением, не говоря уже о присутствии в лагере Дати? Неужели последние семь месяцев были сплошным притворством, затеянным ради побега?
Нет!
Неопределенность убивала его. Джек не знал, что делать, что думать. Шагнув к коню, он вскочил в седло.
— Отпусти ее, — сказал Кочис. — Нельзя прощать предательства. Ни одна женщина не стоит этого.
— Не могу, — отозвался он.
Часть пятая
ЛЮБОВЬ
Глава 87
Кэндис больше не сомневалась, что Брэдли темнит.
Она стояла у окна квартиры майора, глядя во двор. День тянулся бесконечно. Ей было нечем заняться, кроме заботы о Кристине и чтения книги из собрания Брэдли. За ленчем он снова присоединился к ней, как и накануне вечером за обедом, и вел себя безупречно, разве что его взгляд то и дело устремлялся на ее грудь. Майор ни разу не упомянул ни о Джеке, ни о Кочисе, ни о войне. Собственно, они говорили о чем угодно, кроме этих трех тем, и Кэндис казалось, что он пытается усыпить ее бдительность, прежде чем захлопнуть челюсти смертельного капкана. Но зачем? Чего он добивается? Может, Брэдли думает, что она располагает какой-то информацией? Или понял, что она притворяется? Вдруг он догадался, что она любит Джека, а вовсе не ненавидит?
Кэндис не верила, что майор не в состоянии предоставить ей эскорт и отправить домой. Правда, в самом форте она заметила не более дюжины солдат. Где же остальные? Патрулируют окрестности? Может, у майора нет заслуживающих доверия людей или не хватает офицеров? Вряд ли. Кэндис не оставляло ужасное предчувствие. Майор играет с ней как кошка с мышью. Она предпочла бы ответить на его вопросы и покончить с затянувшейся неопределенностью.
Наверное, Джек уже вернулся в лагерь и узнал, что ее нет.
Кэндис неосознанно прижала руку к сердцу, словно это могло облегчить боль. Услышав стук, она подошла к двери и открыла ее. Капрал Тарновер улыбнулся ей с порога.
— Майор просит вас зайти к нему, если вы не слишком заняты, миссис Кинкейд.
Кэндис чуть не рассмеялась, однако любезно ответила:
— Разумеется.
Она взяла на руки Кристину, которую только что покормила и уложила спать. Девочка захныкала во сне, но тут же успокоилась. Радуясь, что ожидание закончилось, Кэндис последовала за адъютантом через пыльный плац.
Майор встретил ее подозрительно теплой улыбкой:
— Прошу вас, Кэндис, садитесь. Она села, прижимая к себе дочь.
— Может, вы позволите капралу Тарноверу присмотреть пока за ребенком? Кажется, девочка крепко спит.
Вынужденная согласиться, Кэндис неохотно протянула Кристину капралу, проявившему удивительную готовность. Он вышел, а Кэндис повернулась к Брэдли, сосредоточив на нем внимание.
— Расскажите мне о своем пребывании в плену, — попросил майор, присев на краешек стола.
— Что именно вы хотели бы знать?
— Как вы проводили время?
«Занимаясь любовью с Джеком», — дерзко подумала Кэндис.
— Помогала готовить пищу. Мы сушили всевозможные коренья, стебли и ягоды для длительного хранения. Я бы сказала, что восемьдесят процентов времени индейских женщин уходит на то, чтобы добыть, приготовить и сохранить пищу.
Брэдли начал обстоятельно расспрашивать ее, что именно и из каких растений производят. Кэндис сомневалась, что его интересует культура апачей, однако отвечала очень подробно.
— Да, изобильная земля для тех, кто знает, что искать, — небрежно заметил майор чуть позже. — Хотя собирать все это, наверное, весьма утомительно.
— Да… то есть, я полагаю, что это так, — сказала Кэндис, гадая, заметил ли он ее оговорку. Она чуть не согласилась, что сбор растений — тяжкий труд, а это было бы равносильно признанию, что она покидала цитадель. Он помолчал, внимательно посмотрел на Кэндис и улыбнулся:
— Расскажите мне о Кочисе.
— Я видела его только издалека, всего несколько раз. Он снова попытался расставить ей ловушку. Но на сей раз Кэндис была настороже и успешно уклонилась от признания, что разговаривала с вождем апачей. Если Брэдли и заметил ее уклончивость, то не подал виду. Он заинтересовался моралью апачей, и Кэндис с облегчением перевела дух, довольная, что может отвечать честно, не опасаясь подвоха.
— Как вы думаете, Сэвидж придет за вами?
Кэндис вздрогнула, когда ее осенила ужасная догадка. Брэдли использует ее как приманку! В глубине души она всегда знала, что Джек придет за ней, возможно, даже рассчитывала на это. Может быть, надеялась, что ее уход заставит его образумиться и покинуть апачей. Да, Джек последует за ней, и Брэдли каким-то образом это понял. Вот почему он удерживает ее в форте. Это ловушка!
— Сомневаюсь, — неуверенно ответила Кэндис, покрывшись потом.
— Иногда вы лжете весьма искусно, а иногда нет, как, скажем, сейчас.
— Не ожидала от вас подобной грубости.
— На вашем лице промелькнула дюжина выражений, в том числе тревога и страх. Чего вы боитесь, Кэндис? Думаю, вам нечего опасаться за себя и ребенка. Может, вы боитесь его? Сэвиджа?
— Да! — воскликнула она, ухватившись за это объяснение.
— А может, вы боитесь за него?
— Я ненавижу его! — выкрикнула Кэндис. — Я не могу дождаться того дня, когда этого ублюдка повесят!
Майор улыбнулся:
— В таком случае вы не откажетесь погостить у меня еще несколько дней?
Кэндис судорожно сглотнула.
— Нет. — Может, ей удастся улизнуть из форта ночью? Да и откуда Джеку знать, что она здесь?
На этот раз Брэдли не стал менять тему разговора. Он хотел знать, сколько отрядов и какой численности покидали стойбище, сколько всего там воинов. Кэндис лгала, не желая давать ему сведения о силах апачей. Она сознательно преуменьшала численность воинов, когда ей не удавалось отделываться уклончивым «не знаю». Кэндис не представляла себе, что способна на такое — лгать представителю армии Соединенных Штатов! Ведь идет война, а она своей ложью помогает врагу. Но нельзя же сказать ему правду! Слава Богу, что она не знает, где находится лагерь.
Как и следовало ожидать, они снова вернулись к этой теме. Прошло почти полтора часа. Кэндис была слишком напряжена, чтобы беспокоиться о Кристине, хотя ни на минуту не забывала о дочери. Еще немного, и малышка проголодается. Сколько же будет продолжаться этот допрос?
— Вы говорили, что, когда Сэвидж похитил вас, вы приехали в стойбище днем?
— Да.
— В таком случае вы должны были заметить, насколько южнее почтового тракта находится вход в цитадель.
— Я не обратила внимания.
— Вы добирались до входа по длине Сульфур-Спрингс или воспользовались перевалом Апачи?
— Я… я не помню. Это было так давно.
— Но вы наверняка помните, где проводник оставил вас несколько дней назад. Где же?
— На тракте почтовой компании Баттерфилда, — солгала Кэндис.
— Сколько вам понадобилось времени, чтобы добраться туда из лагеря?
— Минут сорок. — Вранье, конечно, но по крайней мере Брэдли решит, что вход находится намного севернее, чем на самом деле.
— В каком месте тракта Баттерфилда?
— Недалеко от перевала Апачи. К востоку от самой высокой точки. — Она лихорадочно пыталась сообразить, могли ли они оказаться на перевале, выбравшись из лагеря.
— Полагаю, вы запомнили бы спуск, если бы пересекли перевал?
Попалась. Даже в темноте невозможно не заметить спуска с вершины. Ему все-таки удалось измотать ее так, что она проговорилась.
— Вы правы. Нам пришлось спускаться. — Пусть думает, что вход в лагерь находится на западном склоне хребта Чирикауа.
— Сплошная ложь, — категоричным тоном заявил майор.
— Что? — Сердце Кэндис упало. Он улыбнулся:
— Вчера вы сказали мне, что проводник оставил вас в долине Сульфур-Спрингс.
Как ее угораздило ляпнуть такую глупость?
— Кого вы защищаете? Если вы…
Громкий стук прервал майора. Повернувшись с рассерженным видом к распахнувшейся двери, он жестко уронил:
— Я просил не беспокоить меня.
— Сэр, он попался. Сэвидж.
Кэндис ахнула и вскочила. Брэдли отметил ее реакцию и то, что она попыталась заглянуть за спину сержанта Холдена, стоявшего в дверях. Но тот был один.
— Хорошая работа, — сказал Брэдли. — Он не пострадал?
— Схлопотал пулю в плечо, но ничего страшного — в мягкие ткани. К сожалению, Сэвидж успел пырнуть ножом Майерса и поцарапать Льюиса. С Льюисом все в порядке, а вот Майерс, похоже, не жилец. Сэвидж во дворе.
— Надеюсь, его хорошо охраняют.
— Будьте уверены.
— Отведите его в камеру. Пусть хирург подштопает его. Он ни в коем случае не должен умереть. Вы поняли? Этому пленному нет цены.
— Да, сэр. — Холден отдал честь и вышел.
Кэндис замерла. Почувствовав на себе взгляд Брэдли, она попыталась изобразить равнодушие, но не смогла.
— Вы любите его, — заметил майор. — И тем не менее сбежали от него. Почему? — полюбопытствовал он.
Повернувшись к нему спиной, Кэндис подошла к окну. Солдаты уводили Джека. Руки его были связаны сзади, торс обнажен. Он шел, гордо выпрямившись. Палящие лучи солнца освещали рельефную мускулатуру его спины, расцвечивали яркими бликами его темные волосы. По обе стороны от него шагало по солдату, а сзади следовал Холден, направив на него дуло ружья.
— Из-за Кристины, — дрогнувшим голосом ответила Кэндис. Ее сердце колотилось так сильно, что она слышала его удары. — Я не могла допустить, чтобы она выросла среди индейцев в ненависти к собственному народу. — Кэндис повернулась к майору: — Что вы сделаете с ним?
— Допросим.
— А потом?
— Повесим.
Глава 88
Джек чувствовал, что Кэндис все еще в форте.
Несмотря на рану, руки его были связаны сзади, что вынуждало его лежать на спине, отчего болезненная пульсация в плече резко усиливалась.
Почему она здесь? Неужели для того, чтобы предать его народ?
Услышав плач ребенка, Джек, потрясенный, сел. Он ничуть не сомневался, что это его дочь. Боль, не имевшая ничего общего с раной, пронзила его. Джек с трудом поднялся на нетвердых ногах, но все же добрался до узкого окна, забранного решеткой. Он смотрел через двор туда, откуда доносился детский плач. Девочка затихла. Видимо, Кэндис кормит ее.
Они наверняка уже знают, кто она. Интересно, ее допрашивали? Рассказала ли она им то, что они хотят услышать? Кэндис. Его жена и его враг… Джека замутило от страха и сомнений.
Он был в такой ярости и так подавлен тем, что Кэндис бросила его, что забыл об осторожности и угодил в ловушку. Неужели она добровольно сыграла роль приманки? Может, Кэндис с самого начала знала, что он придет за ней, и заманила прямо в логово врага, желая отомстить? Может, ей хочется увидеть, как его повесят? Что, если она давным-давно разлюбила его?
Джек выругался. Щелкнул замок, и дверь камеры отворилась.
— Едва ли это поможет, — сказал майор Брэдли, появившись на пороге.
Покачнувшись, Джек шагнул к койке и рухнул на нее.
— Тебе следовало бы беречь силы, — заметил Брэдли, входя в камеру в сопровождении двух солдат, один из которых был дюжим верзилой, а другой сжимал револьвер, нацеленный на Джека. — Они тебе еще понадобятся. Джек равнодушно посмотрел на него.
— Мы могли бы обойтись без лишних осложнений, — сказал майор, — если ты пойдешь нам навстречу. — Не дождавшись ответа, он продолжил: — Мне нужна информация. Если ты дашь ее, тебя отпустят. Если нет, ты умрешь.
Джек слегка улыбнулся.
— Где стойбище? Ответа не последовало.
Брэдли сделал едва заметный знак. Джек напрягся. Дюжий солдат шагнул вперед и нанес ему сокрушительный удар в лицо. Голова Джека мотнулась назад, взорвавшись болью и ослепительной вспышкой, вслед за которой накатила черная пелена. Он устремился ей навстречу, но холодная вода привела его в чувство. Джек закашлялся, отплевываясь, и ощутил вкус крови.
Он поднял ледяной взгляд на бесстрастное лицо Брэдли.
— Попробуем еще раз? Где стойбище?
Джек улыбнулся. Следующий удар раскроил ему челюсть и принес еще одну краткую передышку. Он попытался удержаться за пеленой забвения, но его разум вынырнул из серого тумана с мрачной решимостью и одной лишь четкой мыслью, перед которой меркло все остальное. Пришел его смертный час.
Они забьют его до смерти, но он не скажет ничего, что могло бы повредить Кочису.
Глава 89
Кэндис ходила по комнате, терзаясь страхом. Брэдли не составил ей компанию за обедом. Она видела, как несколько часов назад он пересек двор и исчез в небольшом каменном здании тюрьмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35