моим револьвером. Но я никак не ожидал, что правительство, за которое я проливал кровь, встанет на сторону воров, обокравших мою семью.
— Это нечестно, — заявил Хэм.
— Что еще ему оставалось делать? — вздохнула Уиллагейл, откинувшись на подушки и устраиваясь поудобнее на постели Кэйди. — Я его не виню. По-моему, он заслуживает восхищения.
Кэйди презрительно фыркнула.
— Он застрелил человека и сбежал. По-твоему, это заслуживает восторга?
— Но это же был честный поединок. Ему не оставили другого выбора. Я думаю, он поступил мужественно. И все это очень грустно, потому что теперь ему не суждено вернуться домой. Никогда.
— А он так любил свой дом, — добавила Глендолин. — Кентуккийский пырей … Правда, красиво звучит? Обожаю слово «пырей». А его отец разводил лошадей… Вот это жизнь!
— И он все потерял, — с закрытыми глазами заметила Уиллагейл.
Казалось, она вот-вот заплачет.
— Ну а я вот, к примеру, считаю, что если кто-то что-то потерял, так это Уилл Шортер — свой рассудок, — отрезала Кэйди.
Она вытащила шпильки из своего «помпадура» и позволила волосам рассыпаться по плечам. Ей надоела эта прическа. Может, сделать овальный пучок на затылке?
— Заметьте, Уилл не задавал никаких трудных вопросов, — продолжала она упрямо. — Просто позволил Голту болтать, о чем вздумается, и в результате получилась история благородного разбойника Робин Гуда. Как будто он герой, а не наемный убийца!
— Я не верю, что он наемный убийца, — обиженно вступился за друга Хэм, выдирая пух из дырки в ее перине. — Почему вы думаете, что он плохой, мисс Кэйди?
—Потому что он убивает людей. По крайней мере хоть это он признает.
— Да, но он убивает только плохих парней.
— И они всегда первыми наставляли на него револьвер. Смотри, тут прямо так и написано…
Глендолин провела пальцем вниз по газетной колонке, пытаясь отыскать то место, где Голт говорил о своей невиновности.
— Ну, раз он сам так говорит, значит, это чистая правда? — насмешливо подхватила Кэйди. — Не морочьте мне голову. Мне плакать хочется, глядя на вас троих.
— Прочтите там, где его ранят в глаз. мисс Глен, — попросил Хэм— — И где он говорит, что теперь пошел на поправку.
Даже Кэйди перестала делать вид, будто возится с прической, и повернулась кругом, чтобы послушать. Это место в статье она прочитала и перечитала несколько раз, как волшебную сказку. Ей хотелось верить, но все казалось слишком уж невероятным.
— «Это случилось во время боя при Кинсоу-Маунтин в Джорджии. Мистер Голт получил страшное ранение в голову, последствиями которого стали частичная потеря зрения и слуха. Вот его собственные слова: „Я был совсем еще мальчишкой и соврал про возраст, чтобы записаться в Первый полк кентуккийских добровольцев. Меня зачислили в артиллерийский расчет. Снаряд конфедератов ударил в фургон с амуницией, который я разгружал, и ящик картечи взорвался перед моим лицом. Но мне повезло: наш командир генерал Маккук в тот день сложил голову в бою. Пока я поправлялся в федеральном госпитале, война закончилась. Покрытый шрамами и увечьями, я вернулся домой лишь затем, чтобы узнать, что у меня больше нет дома…“
Глен прервала чтение и, выудив из кармана платочек, прижала его к глазам.
— Давайте дальше, — нетерпеливо торопил ее Хэм.
Кэйди от души согласилась с ним: они как раз подошли к самому волнующему месту.
— «В ходе интервью мистер Голт доверил вашему корреспонденту один секрет, до сих пор никому неведомый» и не упоминавшийся ранее не только в печати, но даже в легендах и многочисленных слухах, окружавших имя нашего героя: «Примерно год назад я снова начал понемногу видеть правым глазом. Поначалу это было лишь размытое пятно, что-то вроде тумана, но в последнее время он начал рассеиваться. Я обратился к глазному специалисту в Сан-Франциско, и он посоветовал тренировать глаз, снимая повязку на несколько часов каждый день до утомления.
Я уже по полдня могу ходить без повязки. Правым глазом я вижу неважно, и вряд ли зрение восстановится полностью, но я все-таки кое-что различаю и. считаю это чудом, которым Господь вознаградил меня за здоровый образ жизни».
Именно эти последние слова, по мнению Кэйди, портили все впечатление. Она перечитывала интервью, восхищаясь и думая: «Ну разве это не замечательно?» — но стоило ей дойти до «здорового образа жизни», как ее разбирал смех.
— Что тут такого смешного? — удивилась Уиллагейл. — В самом деле чудо.
Хэм соскочил с постели и подбежал к Кэйди. — Скорей бы он наконец снял эту повязку! Держу пари, без повязки он вам больше глянется, мисс Кэйди…
Мальчик повис у нее на коленях и начал раскачиваться из стороны в сторону.
— Вчера вечером он опять дал мне четвертак.. Говорит, на полу нашел, но мне кажется, он просто любит раздавать деньги. Он мне очень нравится, а вам разве нет? Он со мной говорит, как будто мы с ним старые друзья.
— Старые друзья? — Кэйди, улыбаясь, пощекотала ему спину.
— «Не пропустите вторую часть сенсационного интервью, — закончила Глендолин. — В ближайшую пятницу: драматический рассказ о карьере наемного стрелка, живой легенды Дикого Запада. Вы узнаете, как Голт впервые убил по заказу, прочтете о том, как он расправлялся с каждым, кто пытался усомниться в его искусстве владения оружием. Читайте, как однажды заклинивший барабан едва не положил конец его карьере и его жизни!»
— Да уж, могу себе представить, — усмехнулась Кэйди и шлепнула Хэма по попке, чтобы он слез с ее коленей и дал ей возможность закончить туалет. — Нет, Уилл Шортер точно с ума спятил.
* * *
— С ней или без?
— С ней, — решил Нестор Эйкс после минутного размышления.
Джесс снова надел повязку на глаз. Засунув большие пальцы за пояс с револьверами, он уставился левым глазом в фотоаппарат. Нестор Эйкс, вырядившийся по такому случаю в свой лучший выходной костюм с цветком в петлице, встал рядом, прижимая шляпу к груди и ухмыляясь.
— Та-ак, хорошо, теперь застыли… держим позу… держим… так, снято!
Уилл вылез из-под черного кожаного «фартука» камеры, обливаясь потом. Крупные капли скатывались у него со лба и срывались с чахлой растительности над верхней губой.
— Ну ладно, пока хватит. Мне надо срочно уйти в тень, я перегрелся.
— Я не против, — согласился Джесс. Он вытер лоб рукавом и прошел к скамье под навесом «Приюта бродяги». Нестор поплелся за ним.
— Когда, снимок будет готов, как вы думаете? — спросил он, по-прежнему ухмыляясь.
— Спросите Уилла, он же у нас фотограф. Однако Джесс получал восемьдесят процентов — четыре доллара — с каждой фотографии, которую Уилл продавал за пятерку. Мелочь, конечно, но от старых привычек нелегко избавиться. Совсем не так давно ему приходилось шарить по карманам и благодарить судьбу за каждый украденный десятицентовик. И это еще не самое худшее. О некоторых способах добывания средств к существованию он и сам предпочел бы поскорее забыть. В те дни пятерка за то, чтобы постоять перед фотоаппаратом на пару с каким-нибудь обалдевшим от счастья деревенским простофилей, показалась бы ему чудом.
— Я сегодня выводил Белый Флер на пробежку, мистер Голт.
— Бэлль-Флер — Прекрасный цветок, — машинально поправил его Джесс. — Да, я вас видел. Он заметил Нестора, скакавшего на золотистой кобыле, конфискованной у Линдона Черни, сидя в качалке у себя на балконе.
— Ну и как она?
— Лучше, чем думал. Нервная, конечно. По правде говоря, вряд ли она когда-нибудь до конца оправится от испуга, но поводьев слушается хорошо а это добрый знак. Слава Богу, Черни не сумел надорвать ей сердце. Не успел.
Джесс хмыкнул. Внешне Нестор ничего собой не представлял и не был боек на язык, но он умел обращаться с лошадьми, и уважение Джесса к нему возрастало с каждым днем.
— Я хотел сказать… Мне понравился ваш поступок, мистер Голт.
— Да ладно. Ничего особенного я не делал. — Он начал рыться по карманам в поисках спички.
— Уж не знаю, как вам это удалось, но я восхищаюсь тем, что вы сделали.
— Ладно. Я бы вас попросил вывести на прогулку Пега сегодня вечером. Ему надо размяться. А потом почистите его хорошенько скребком. Завтра надо будет сводить его искупаться. Пег любит купаться раз в неделю. Весь в меня.
Нестор захохотал и выплюнул табачную жижу.
— Будет исполнено. Все будет исполнено в точности, мистер Голт.
Как и большинство горожан, Нестор больше не испытывал к нему страха. Джесс понимал, что ему следовало что-то предпринять, но у него не было никакой охоты. Он отлично провел время, позируя перед фотоаппаратом в компании местных жителей. Запечатлеть себя для вечности рядом с Голтом пожелал не только респектабельный Сэм Блэкеншип, страховой агент, занимавшийся также продажей недвижимости, но и братья Шмидт, Флойд и Оскар, пара бездельников, которые торчали целыми днями на пороге фермерской ассоциации и совали нос в чужие дела за неимением собственных.
Стэн Моррис, задолжавший Джессу в покер, выбрался из прохладных полутемных недр «Приюта бродяги», снялся вместе с ним и опять скрылся в помещении, как крот, испугавшийся яркого света. Даже, Креветка Мэлоун прихромал сделать снимок: после того, как Джесс отдал ему деньги, он вернулся в меблированные комнаты и выглядел теперь почище и поздоровее. Трехразовое питание явно пошло ему на пользу.
Уилл Шортер подошел и плюхнулся на скамью рядом с Джессом.
— Не пора ли нам продолжить интервью, мистер Голт? — вежливо спросил он, вытирая шею большим носовым платком. — Весь город с нетерпением ждет завтрашнего выпуска.
— Ладно, стреляйте, — добродушно согласился Джесс.
— Хе-хе. — Уилл всегда смеялся перед тем, как отпустить шутку, опасаясь, что иначе до собеседника не дойдет.
— Я бы попросил вас выразиться как-нибудь иначе, мистер Голт. Когда вы говорите о стрельбе, я начинаю нервничать.
Джесс усмехнулся в ответ. Уилл весь день забрасывал его вопросами в перерывах между съемками, и отвечать на них оказалось совсем не так легко, как в прошлый раз. Джесс догадался, что кто-то, должно быть, нажал на Уилла Шортера-младшего, чтобы он не валял дурака и вел допрос пожестче. Скорее всего это был Уилл Шортер-старший.
Газетчик вытащил блокнот. Снял колпачок с самопишущей ручки, откашлялся. Бросил многозначительный взгляд на Нестора. Тот сделал вид, что его не касается, и навострил уши.
Уилл нахмурился и еще раз откашлялся, но Нестор остался глух. Наконец репортер пожал плечами и приступил к делу.
— Мистер Голт, многие люди спрашивают, как вам удалось столь чудесным образом исцелиться от ваших страшных ран. Всего три месяца назад, по сообщению оклендского «Курьера», вы были так тяжело ранены в правую руку, что заявили, будто собираетесь оставить профессию наемника. По вашим собственным словам, «повесить „кольты“ на гвоздь и уйти на покой».
Да, Уилл неплохо подготовил домашнее задание.
— А кто проявляет такой интерес к моим планам? — осведомился Джесс, прикидываясь возмущенным. — Вы хотите сказать, что кто-то считает меня лжецом?
— Нет, что вы! Нет-нет-нет!
— Мне бы очень хотелось знать, кто это? Пусть скажут мне все прямо в глаза.
— Да нет же, нет! Никто так не думает. — Уилл яростно откашлялся и развернул газетную вырезку, засунутую под страницы блокнота.
— Просто вот здесь, в «Курьере», вы говорите… — Он пробежал глазами заметку.
— Вот: «Рука прострелена на…» Наверное, вы сказали «навылет», но они тут почему-то поставили многоточие.
На этот раз ему пришлось самому смеяться своей шутке: Джесс даже не улыбнулся в ответ.
— Э-э-э… «Рука прострелена навылет. Я никогда больше не прикоснусь к „шестизаряднику“. Многие скажут, что мне повезло, но я так не считаю. Не знаю, где и когда, но точно знаю, как я умру: от пули, выпущенной кем-то, кто раньше меня сумеет вытащить и разрядить револьвер. Однако теперь мне придется заново подсчитать свои шансы…»
— Не только шансы, мне многое пришлось подсчитывать заново. Видите эту руку?
Джесс согнул и разогнул пальцы, повернул руку ладонью вверх, Потом вниз.
— Три месяца назад она была парализована. Но в газетах все переврали: пуля попала мне вот сюда, выше запястья, и прошла вот тут, как раз между этими двумя сухожилиями.
Он указал место, не закатывая рукав.
— Оказалось, что это временный паралич. Когда рана зажила, я восемь недель только и делал, что тренировался в стрельбе по мишеням. И знаете, я стал действовать еще быстрее, чем раньше. Если кто-то в этом сомневается, приглашаю меня испытать.
Джесс подпустил рыка в голос, но Уилл, кажется, ничего не заметил: он слишком торопился все записать.
— А что стало с человеком, который вас ранил? — задал он следующий вопрос.
— Я бы многое отдал, чтобы узнать ответ на этот вопрос.
— Похоже, он просто исчез. Вы знали, кто он, такой? Как его звали? Куда он делся?
— Думаю, сбежал от греха подальше и теперь прячется. Ему не удалось меня опередить: я обнажил ствол первым. Он сумел меня подстрелить только потому, что у меня барабан заело.
С этими словами Джесс выхватил из правой кобуры «кольт». Уилл и Нестор подпрыгнули от неожиданности. Он несколько раз крутанул барабан.
— Эта крошка меня подвела. Ее вины тут, ясное дело, нет. Я подал в суд на «Винчестер компани», разве я вам не говорил? Нет? Вот вам сенсация для вашей газеты: я покупал патроны сорок пятого калибра прямо на фабрике в Нью-Хейвене, штат Коннектикут, и видите, что случилось?
Он возмущенно покачал головой.
— А ну-ка покажите вашу руку, — сказал Нестор. — Шрам, наверное, здоровый.
Уилл поднял голову и насторожился.
— Ничего «здорового» в шрамах нет, и я не собираюсь ими щеголять. Мои увечья — это мое частное дело.
Уилл и Нестор продолжали пялиться на него.
— Это особенно не к лицу человеку в моем положении. И я говорю не только о своей репутации.
Джесс посмотрел на свою руку и медленным, полным драматизма жестом сжал ее в кулак.
— Да, этот шрам у меня не единственный, и других я тоже не показываю. Не знаю, как объяснить, чтобы вам было понятнее. Я мужчина. У меня есть… гордость.
Нестор торжественно и важно кивнул, крепко сжав губы в знак того, что он тронут, но по-мужски.
Уилл дописал до конца и поднял голову. Голубые глаза за стеклами очков смотрели доверчиво, как у новорожденного олененка. Он поверил каждому слову. Заглотил всю эту требуху и не поморщился. А ведь Джесс, открывая рот, не знал, что скажет в следующую секунду.
— Привет, мистер Голт!
Как раз вовремя, обрадовался Джесс, глядя, как маленький Хэм вприпрыжку несется к нему по тротуару. Потом он увидел, кто идет следом, и встал.
— Мне сказали, что вы делаете снимки, — воскликнул Хэм, запыхавшись и едва не налетев на Джесса с разбегу. — А можно мне сняться вместе с вами? Можно?
Одну руку Джесс положил на голову Хэму, а другой стащил с себя шляпу.
—Добрый день, мисс Макгилл. — Он послал ей самую неотразимую из своих улыбок.
— Как поживаете? Сегодня довольно жарко, хотя к вечеру, похоже, дождь будет. Ходили за покупками?
Наконец она все-таки вынуждена была остановиться: Джесс обрушил на нее столько слов сразу, что пройти мимо стало невозможно. К тому же ей приходилось удерживать на месте Хэма, а уйти без него она не могла.
— Добрый день, мистер Голт, — холодно обронила Кэйди. — Да, сегодня жарко.
В одной руке она несла большую шляпную коробку, в другой держала носовой платок и теперь воспользовалась им, чтобы утереть пот со лба и с верхней губы. На ней было очень скромненькое голубое платьице с маленьким фартучком и накрахмаленным белым воротничком (правда, совершенно размокшим от жары). Волосы перевязаны сзади белой ленточкой с бантиком. На вид ей можно было дать лет восемнадцать. Эх, если бы взять ее на прогулку! Прямо, сейчас: подхватить на руки, посадить на Пегаса и отправиться вместе с нею вскачь по берегу реки, обгоняя ветер.
— Я же вам говорил, без повязки ему лучше, — сказал Хэм, повернувшись к Кэйди.
По какой-то необъяснимой причине она вспыхнула на глазах у Джесса. Залилась румянцем и стала прелестной, как роза.
— Можно мне сняться с мистером Голтом, мисс Кэйди? — захныкал Хэм, умоляюще глядя на нее громадными и влажными черными глазищами.
Румянец смущения постепенно сходил с ее лица. Она ответила Хэму недовольным взглядом.
— Разве у тебя есть пять долларов? Ведь вы берете по пятерке за снимок, не так ли, Уилл? Вы бы постыдились! Держу пари, ваш отец ничего не знает об этой сделке.
Уилл обиженно насупился.
— А что в ней плохого? До сих пор никто не жаловался. Мой отец ничего не имеет против свободного предпринимательства. И вообще львиную долю забирает мистер…
— Хэм мой близкий друг, — поспешно перебил его Джесс. — Сделаем для него исключение, ладно, Уилл?
— Да, конечно, — согласился Шортер. — Как скажете.
Хэм так и заплясал на месте от возбуждения.
— А вы, мисс Кэйди? — любезно предложил Джесс. — Не желаете сняться вместе с нами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Это нечестно, — заявил Хэм.
— Что еще ему оставалось делать? — вздохнула Уиллагейл, откинувшись на подушки и устраиваясь поудобнее на постели Кэйди. — Я его не виню. По-моему, он заслуживает восхищения.
Кэйди презрительно фыркнула.
— Он застрелил человека и сбежал. По-твоему, это заслуживает восторга?
— Но это же был честный поединок. Ему не оставили другого выбора. Я думаю, он поступил мужественно. И все это очень грустно, потому что теперь ему не суждено вернуться домой. Никогда.
— А он так любил свой дом, — добавила Глендолин. — Кентуккийский пырей … Правда, красиво звучит? Обожаю слово «пырей». А его отец разводил лошадей… Вот это жизнь!
— И он все потерял, — с закрытыми глазами заметила Уиллагейл.
Казалось, она вот-вот заплачет.
— Ну а я вот, к примеру, считаю, что если кто-то что-то потерял, так это Уилл Шортер — свой рассудок, — отрезала Кэйди.
Она вытащила шпильки из своего «помпадура» и позволила волосам рассыпаться по плечам. Ей надоела эта прическа. Может, сделать овальный пучок на затылке?
— Заметьте, Уилл не задавал никаких трудных вопросов, — продолжала она упрямо. — Просто позволил Голту болтать, о чем вздумается, и в результате получилась история благородного разбойника Робин Гуда. Как будто он герой, а не наемный убийца!
— Я не верю, что он наемный убийца, — обиженно вступился за друга Хэм, выдирая пух из дырки в ее перине. — Почему вы думаете, что он плохой, мисс Кэйди?
—Потому что он убивает людей. По крайней мере хоть это он признает.
— Да, но он убивает только плохих парней.
— И они всегда первыми наставляли на него револьвер. Смотри, тут прямо так и написано…
Глендолин провела пальцем вниз по газетной колонке, пытаясь отыскать то место, где Голт говорил о своей невиновности.
— Ну, раз он сам так говорит, значит, это чистая правда? — насмешливо подхватила Кэйди. — Не морочьте мне голову. Мне плакать хочется, глядя на вас троих.
— Прочтите там, где его ранят в глаз. мисс Глен, — попросил Хэм— — И где он говорит, что теперь пошел на поправку.
Даже Кэйди перестала делать вид, будто возится с прической, и повернулась кругом, чтобы послушать. Это место в статье она прочитала и перечитала несколько раз, как волшебную сказку. Ей хотелось верить, но все казалось слишком уж невероятным.
— «Это случилось во время боя при Кинсоу-Маунтин в Джорджии. Мистер Голт получил страшное ранение в голову, последствиями которого стали частичная потеря зрения и слуха. Вот его собственные слова: „Я был совсем еще мальчишкой и соврал про возраст, чтобы записаться в Первый полк кентуккийских добровольцев. Меня зачислили в артиллерийский расчет. Снаряд конфедератов ударил в фургон с амуницией, который я разгружал, и ящик картечи взорвался перед моим лицом. Но мне повезло: наш командир генерал Маккук в тот день сложил голову в бою. Пока я поправлялся в федеральном госпитале, война закончилась. Покрытый шрамами и увечьями, я вернулся домой лишь затем, чтобы узнать, что у меня больше нет дома…“
Глен прервала чтение и, выудив из кармана платочек, прижала его к глазам.
— Давайте дальше, — нетерпеливо торопил ее Хэм.
Кэйди от души согласилась с ним: они как раз подошли к самому волнующему месту.
— «В ходе интервью мистер Голт доверил вашему корреспонденту один секрет, до сих пор никому неведомый» и не упоминавшийся ранее не только в печати, но даже в легендах и многочисленных слухах, окружавших имя нашего героя: «Примерно год назад я снова начал понемногу видеть правым глазом. Поначалу это было лишь размытое пятно, что-то вроде тумана, но в последнее время он начал рассеиваться. Я обратился к глазному специалисту в Сан-Франциско, и он посоветовал тренировать глаз, снимая повязку на несколько часов каждый день до утомления.
Я уже по полдня могу ходить без повязки. Правым глазом я вижу неважно, и вряд ли зрение восстановится полностью, но я все-таки кое-что различаю и. считаю это чудом, которым Господь вознаградил меня за здоровый образ жизни».
Именно эти последние слова, по мнению Кэйди, портили все впечатление. Она перечитывала интервью, восхищаясь и думая: «Ну разве это не замечательно?» — но стоило ей дойти до «здорового образа жизни», как ее разбирал смех.
— Что тут такого смешного? — удивилась Уиллагейл. — В самом деле чудо.
Хэм соскочил с постели и подбежал к Кэйди. — Скорей бы он наконец снял эту повязку! Держу пари, без повязки он вам больше глянется, мисс Кэйди…
Мальчик повис у нее на коленях и начал раскачиваться из стороны в сторону.
— Вчера вечером он опять дал мне четвертак.. Говорит, на полу нашел, но мне кажется, он просто любит раздавать деньги. Он мне очень нравится, а вам разве нет? Он со мной говорит, как будто мы с ним старые друзья.
— Старые друзья? — Кэйди, улыбаясь, пощекотала ему спину.
— «Не пропустите вторую часть сенсационного интервью, — закончила Глендолин. — В ближайшую пятницу: драматический рассказ о карьере наемного стрелка, живой легенды Дикого Запада. Вы узнаете, как Голт впервые убил по заказу, прочтете о том, как он расправлялся с каждым, кто пытался усомниться в его искусстве владения оружием. Читайте, как однажды заклинивший барабан едва не положил конец его карьере и его жизни!»
— Да уж, могу себе представить, — усмехнулась Кэйди и шлепнула Хэма по попке, чтобы он слез с ее коленей и дал ей возможность закончить туалет. — Нет, Уилл Шортер точно с ума спятил.
* * *
— С ней или без?
— С ней, — решил Нестор Эйкс после минутного размышления.
Джесс снова надел повязку на глаз. Засунув большие пальцы за пояс с револьверами, он уставился левым глазом в фотоаппарат. Нестор Эйкс, вырядившийся по такому случаю в свой лучший выходной костюм с цветком в петлице, встал рядом, прижимая шляпу к груди и ухмыляясь.
— Та-ак, хорошо, теперь застыли… держим позу… держим… так, снято!
Уилл вылез из-под черного кожаного «фартука» камеры, обливаясь потом. Крупные капли скатывались у него со лба и срывались с чахлой растительности над верхней губой.
— Ну ладно, пока хватит. Мне надо срочно уйти в тень, я перегрелся.
— Я не против, — согласился Джесс. Он вытер лоб рукавом и прошел к скамье под навесом «Приюта бродяги». Нестор поплелся за ним.
— Когда, снимок будет готов, как вы думаете? — спросил он, по-прежнему ухмыляясь.
— Спросите Уилла, он же у нас фотограф. Однако Джесс получал восемьдесят процентов — четыре доллара — с каждой фотографии, которую Уилл продавал за пятерку. Мелочь, конечно, но от старых привычек нелегко избавиться. Совсем не так давно ему приходилось шарить по карманам и благодарить судьбу за каждый украденный десятицентовик. И это еще не самое худшее. О некоторых способах добывания средств к существованию он и сам предпочел бы поскорее забыть. В те дни пятерка за то, чтобы постоять перед фотоаппаратом на пару с каким-нибудь обалдевшим от счастья деревенским простофилей, показалась бы ему чудом.
— Я сегодня выводил Белый Флер на пробежку, мистер Голт.
— Бэлль-Флер — Прекрасный цветок, — машинально поправил его Джесс. — Да, я вас видел. Он заметил Нестора, скакавшего на золотистой кобыле, конфискованной у Линдона Черни, сидя в качалке у себя на балконе.
— Ну и как она?
— Лучше, чем думал. Нервная, конечно. По правде говоря, вряд ли она когда-нибудь до конца оправится от испуга, но поводьев слушается хорошо а это добрый знак. Слава Богу, Черни не сумел надорвать ей сердце. Не успел.
Джесс хмыкнул. Внешне Нестор ничего собой не представлял и не был боек на язык, но он умел обращаться с лошадьми, и уважение Джесса к нему возрастало с каждым днем.
— Я хотел сказать… Мне понравился ваш поступок, мистер Голт.
— Да ладно. Ничего особенного я не делал. — Он начал рыться по карманам в поисках спички.
— Уж не знаю, как вам это удалось, но я восхищаюсь тем, что вы сделали.
— Ладно. Я бы вас попросил вывести на прогулку Пега сегодня вечером. Ему надо размяться. А потом почистите его хорошенько скребком. Завтра надо будет сводить его искупаться. Пег любит купаться раз в неделю. Весь в меня.
Нестор захохотал и выплюнул табачную жижу.
— Будет исполнено. Все будет исполнено в точности, мистер Голт.
Как и большинство горожан, Нестор больше не испытывал к нему страха. Джесс понимал, что ему следовало что-то предпринять, но у него не было никакой охоты. Он отлично провел время, позируя перед фотоаппаратом в компании местных жителей. Запечатлеть себя для вечности рядом с Голтом пожелал не только респектабельный Сэм Блэкеншип, страховой агент, занимавшийся также продажей недвижимости, но и братья Шмидт, Флойд и Оскар, пара бездельников, которые торчали целыми днями на пороге фермерской ассоциации и совали нос в чужие дела за неимением собственных.
Стэн Моррис, задолжавший Джессу в покер, выбрался из прохладных полутемных недр «Приюта бродяги», снялся вместе с ним и опять скрылся в помещении, как крот, испугавшийся яркого света. Даже, Креветка Мэлоун прихромал сделать снимок: после того, как Джесс отдал ему деньги, он вернулся в меблированные комнаты и выглядел теперь почище и поздоровее. Трехразовое питание явно пошло ему на пользу.
Уилл Шортер подошел и плюхнулся на скамью рядом с Джессом.
— Не пора ли нам продолжить интервью, мистер Голт? — вежливо спросил он, вытирая шею большим носовым платком. — Весь город с нетерпением ждет завтрашнего выпуска.
— Ладно, стреляйте, — добродушно согласился Джесс.
— Хе-хе. — Уилл всегда смеялся перед тем, как отпустить шутку, опасаясь, что иначе до собеседника не дойдет.
— Я бы попросил вас выразиться как-нибудь иначе, мистер Голт. Когда вы говорите о стрельбе, я начинаю нервничать.
Джесс усмехнулся в ответ. Уилл весь день забрасывал его вопросами в перерывах между съемками, и отвечать на них оказалось совсем не так легко, как в прошлый раз. Джесс догадался, что кто-то, должно быть, нажал на Уилла Шортера-младшего, чтобы он не валял дурака и вел допрос пожестче. Скорее всего это был Уилл Шортер-старший.
Газетчик вытащил блокнот. Снял колпачок с самопишущей ручки, откашлялся. Бросил многозначительный взгляд на Нестора. Тот сделал вид, что его не касается, и навострил уши.
Уилл нахмурился и еще раз откашлялся, но Нестор остался глух. Наконец репортер пожал плечами и приступил к делу.
— Мистер Голт, многие люди спрашивают, как вам удалось столь чудесным образом исцелиться от ваших страшных ран. Всего три месяца назад, по сообщению оклендского «Курьера», вы были так тяжело ранены в правую руку, что заявили, будто собираетесь оставить профессию наемника. По вашим собственным словам, «повесить „кольты“ на гвоздь и уйти на покой».
Да, Уилл неплохо подготовил домашнее задание.
— А кто проявляет такой интерес к моим планам? — осведомился Джесс, прикидываясь возмущенным. — Вы хотите сказать, что кто-то считает меня лжецом?
— Нет, что вы! Нет-нет-нет!
— Мне бы очень хотелось знать, кто это? Пусть скажут мне все прямо в глаза.
— Да нет же, нет! Никто так не думает. — Уилл яростно откашлялся и развернул газетную вырезку, засунутую под страницы блокнота.
— Просто вот здесь, в «Курьере», вы говорите… — Он пробежал глазами заметку.
— Вот: «Рука прострелена на…» Наверное, вы сказали «навылет», но они тут почему-то поставили многоточие.
На этот раз ему пришлось самому смеяться своей шутке: Джесс даже не улыбнулся в ответ.
— Э-э-э… «Рука прострелена навылет. Я никогда больше не прикоснусь к „шестизаряднику“. Многие скажут, что мне повезло, но я так не считаю. Не знаю, где и когда, но точно знаю, как я умру: от пули, выпущенной кем-то, кто раньше меня сумеет вытащить и разрядить револьвер. Однако теперь мне придется заново подсчитать свои шансы…»
— Не только шансы, мне многое пришлось подсчитывать заново. Видите эту руку?
Джесс согнул и разогнул пальцы, повернул руку ладонью вверх, Потом вниз.
— Три месяца назад она была парализована. Но в газетах все переврали: пуля попала мне вот сюда, выше запястья, и прошла вот тут, как раз между этими двумя сухожилиями.
Он указал место, не закатывая рукав.
— Оказалось, что это временный паралич. Когда рана зажила, я восемь недель только и делал, что тренировался в стрельбе по мишеням. И знаете, я стал действовать еще быстрее, чем раньше. Если кто-то в этом сомневается, приглашаю меня испытать.
Джесс подпустил рыка в голос, но Уилл, кажется, ничего не заметил: он слишком торопился все записать.
— А что стало с человеком, который вас ранил? — задал он следующий вопрос.
— Я бы многое отдал, чтобы узнать ответ на этот вопрос.
— Похоже, он просто исчез. Вы знали, кто он, такой? Как его звали? Куда он делся?
— Думаю, сбежал от греха подальше и теперь прячется. Ему не удалось меня опередить: я обнажил ствол первым. Он сумел меня подстрелить только потому, что у меня барабан заело.
С этими словами Джесс выхватил из правой кобуры «кольт». Уилл и Нестор подпрыгнули от неожиданности. Он несколько раз крутанул барабан.
— Эта крошка меня подвела. Ее вины тут, ясное дело, нет. Я подал в суд на «Винчестер компани», разве я вам не говорил? Нет? Вот вам сенсация для вашей газеты: я покупал патроны сорок пятого калибра прямо на фабрике в Нью-Хейвене, штат Коннектикут, и видите, что случилось?
Он возмущенно покачал головой.
— А ну-ка покажите вашу руку, — сказал Нестор. — Шрам, наверное, здоровый.
Уилл поднял голову и насторожился.
— Ничего «здорового» в шрамах нет, и я не собираюсь ими щеголять. Мои увечья — это мое частное дело.
Уилл и Нестор продолжали пялиться на него.
— Это особенно не к лицу человеку в моем положении. И я говорю не только о своей репутации.
Джесс посмотрел на свою руку и медленным, полным драматизма жестом сжал ее в кулак.
— Да, этот шрам у меня не единственный, и других я тоже не показываю. Не знаю, как объяснить, чтобы вам было понятнее. Я мужчина. У меня есть… гордость.
Нестор торжественно и важно кивнул, крепко сжав губы в знак того, что он тронут, но по-мужски.
Уилл дописал до конца и поднял голову. Голубые глаза за стеклами очков смотрели доверчиво, как у новорожденного олененка. Он поверил каждому слову. Заглотил всю эту требуху и не поморщился. А ведь Джесс, открывая рот, не знал, что скажет в следующую секунду.
— Привет, мистер Голт!
Как раз вовремя, обрадовался Джесс, глядя, как маленький Хэм вприпрыжку несется к нему по тротуару. Потом он увидел, кто идет следом, и встал.
— Мне сказали, что вы делаете снимки, — воскликнул Хэм, запыхавшись и едва не налетев на Джесса с разбегу. — А можно мне сняться вместе с вами? Можно?
Одну руку Джесс положил на голову Хэму, а другой стащил с себя шляпу.
—Добрый день, мисс Макгилл. — Он послал ей самую неотразимую из своих улыбок.
— Как поживаете? Сегодня довольно жарко, хотя к вечеру, похоже, дождь будет. Ходили за покупками?
Наконец она все-таки вынуждена была остановиться: Джесс обрушил на нее столько слов сразу, что пройти мимо стало невозможно. К тому же ей приходилось удерживать на месте Хэма, а уйти без него она не могла.
— Добрый день, мистер Голт, — холодно обронила Кэйди. — Да, сегодня жарко.
В одной руке она несла большую шляпную коробку, в другой держала носовой платок и теперь воспользовалась им, чтобы утереть пот со лба и с верхней губы. На ней было очень скромненькое голубое платьице с маленьким фартучком и накрахмаленным белым воротничком (правда, совершенно размокшим от жары). Волосы перевязаны сзади белой ленточкой с бантиком. На вид ей можно было дать лет восемнадцать. Эх, если бы взять ее на прогулку! Прямо, сейчас: подхватить на руки, посадить на Пегаса и отправиться вместе с нею вскачь по берегу реки, обгоняя ветер.
— Я же вам говорил, без повязки ему лучше, — сказал Хэм, повернувшись к Кэйди.
По какой-то необъяснимой причине она вспыхнула на глазах у Джесса. Залилась румянцем и стала прелестной, как роза.
— Можно мне сняться с мистером Голтом, мисс Кэйди? — захныкал Хэм, умоляюще глядя на нее громадными и влажными черными глазищами.
Румянец смущения постепенно сходил с ее лица. Она ответила Хэму недовольным взглядом.
— Разве у тебя есть пять долларов? Ведь вы берете по пятерке за снимок, не так ли, Уилл? Вы бы постыдились! Держу пари, ваш отец ничего не знает об этой сделке.
Уилл обиженно насупился.
— А что в ней плохого? До сих пор никто не жаловался. Мой отец ничего не имеет против свободного предпринимательства. И вообще львиную долю забирает мистер…
— Хэм мой близкий друг, — поспешно перебил его Джесс. — Сделаем для него исключение, ладно, Уилл?
— Да, конечно, — согласился Шортер. — Как скажете.
Хэм так и заплясал на месте от возбуждения.
— А вы, мисс Кэйди? — любезно предложил Джесс. — Не желаете сняться вместе с нами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34