Однако когда она взглянула на одеяло на своих плечах, оказалось, что в складки набилась снежная пыль.
Лысоголовый гриф, потревоженный появлением людей, лошадей и мулов, взлетел со свитого из толстых прутьев гнезда и сделал угрожающий круг над головами путников, а затем скользнул мимо них к ручью, ловить рыбу.
— Как думаешь, сколько в этих мешках, Бен? — спросил Хэппи у брата.
— Тысяч шестьдесят.
— Черт возьми! — ухмыльнулся Хэппи. — Приятная новость!
— Еще бы, — подтвердил Джейк, многозначительно поводя глазами. — Ты спрашиваешь уже в четвертый раз. Никуда теперь эти денежки не денутся.
Хэппи оттопырил нижнюю губу, обнажая темную массу табачной жвачки, и сплюнул на снег.
— Надеюсь, — кивнул он. — Досадно будет, если нам с Оби пришлось остановить отличную игру в покер ради пустяков.
Этан ощутил, как напряглась Мишель. Синяк на ее скуле резко выделялся на фоне пепельно-бледного лица.
— О чем это ты говоришь, Хэппи? Что за игра в покер?
— Когда мы с Оби нашли газетчиков, они как раз играли. Похоже, они славно веселились. Конечно, мы забрали банк, и это их взбесило. Они угрожали написать об ограблении, а ты ведь знаешь, Хьюстону ни к чему лишняя слава.
Как будто их дело заслуживало похвал! Мишель хотелось завизжать. Но она прикусила губу, пока не ощутила привкус крови во рту. На глаза навернулись слезы.
— И ты решил избавиться от них, — заключил Этан, не скрывая раздражения.
— А что бы сделал ты? — спросил Хэппи, подчеркивая вопрос энергичным плевком. — Припоминаю, ты сам предложил разделаться с последним парнем. Оби говорит, ты прикончил его без лишних церемоний.
Мишель ждала оправданий Этана, затаив дыхание.
— Я выполнил приказ Хьюстона. А вы расправились с ними самовольно. Во всяком случае, теперь вам известно, что вагонов первого класса я избегал из-за Мишель.
— Зато прикончил ее жениха, — ухмыльнулся Хэппи. — Неплохо.
Хьюстон резко дернул поводья и оглянулся через плечо.
— Хватит! Не желаю больше слушать. Что сделано, то сделано. Нам не впервой убивать.
«Но на этот раз все было по-другому, — мысленно возразил Этан, — иначе зачем он появился здесь?» Он промолчал.
— Простите… — тихо пробормотала Мишель. Ее голос выражал беспокойство, она покачнулась и крепко взяла Этана за руку. — Кажется, меня сейчас стошнит. — Она принялась сползать с седла прежде, чем Этан успел остановить коня. Непроизвольным движением Мишель зажала ладонью рот, приглушая вырвавшийся оттуда звук. — Пустите меня!
Этан помог ей спуститься с седла. Хотя он спешился быстро, Мишель уже успела убежать за сосны. Этан ждал, прислушиваясь к мучительным, хриплым звукам. Дождавшись, когда они прекратятся, Этан подошел поближе.
— Теперь получше?
Его вопрос вызвал у Мишель гнев, и она ударила Этана по протянутой к ней руке.
— Не трогайте меня! Ненавижу ваши руки! Как вы думаете, почему меня вырвало? От ваших разговоров об убийствах — таких, словно вам нет дела до чужой жизни! — Мишель не успела договорить, как к горлу вновь подкатила тошнота. — Убирайтесь отсюда! — простонала она, отворачиваясь от Этана.
Он не сдвинулся с места. Убедившись, что рвота опустошила желудок Мишель, он предложил ей пригоршню снега.
— Съешь, — сказал он, словно забыв об упреках Мишель. — Прочисть рот.
Мишель отвернулась. Сдерживая дрожь, она склонилась и сама набрала в ладонь снег.
— Бог ты мой, неужто ты думаешь, что мне не все равно, примешь ли ты этот чертов снег от меня или нет? — вздохнул Этан. — Странно, что ты вообще придала этому такое значение. — Он бросил на землю слипшийся комок. — Никогда еще не встречал такой упрямой женщины. — С этими словами Этан направился к лошади. На вопросительные взгляды остальных он только махнул рукой. — Через несколько минут мы догоним вас, — сообщил он, забираясь в седло. — Мишель понадобится еще немного времени.
Хэппи прищурился и покачал головой.
— Ты не спрашивал — может, она беременна? — спросил он, снова сплюнув.
— Нет, не беременна, — фыркнул Этан.
— Тогда непонятно, что это ты так вскипел. — Хэппи ухмыльнулся, на всякий случай отъезжая подальше от Этана. — Похоже, мне пора убраться подобру-поздорову. — И еле слышно он добавил: — Но ведь она собиралась выйти замуж за того газетчика.
Вмешался Хьюстон.
— Довольно, Хэппи. Поезжай прочь. Оби, Бен, Джейк — это касается всех. — Оставшись наедине с Этаном, он взглянул в сторону Мишель холодными черными глазами. — Похоже, ее встревожил разговор.
Этан пожал плечами, словно не заботясь об этом:
— Ее многое тревожит.
— Почему ты сбежал?
Этан не сразу понял, что Хьюстон спрашивает о его мнимом браке.
— Просто понял, что еще не готов жить на одном месте, — объяснил Этан.
Хьюстон задумчиво взглянул на Этана, размышляя над его ответом, затем кивнул и вновь перевел взгляд на Мишель. Она прислонилась к стволу сосны, повернувшись к ним спиной, неожиданно подняла руку и провела по щеке. Хьюстон понял, что она плачет.
— Лучше бы ты не брал ее с собой, — заметил он.
— Черт, Хьюстон, думаешь, я этого хотел? Как только я увидел ее в поезде, я делал все возможное, лишь бы обойти ее стороной.
— С ней хлопот не оберешься.
— Это уж точно. И отпустить нельзя.
Хьюстон вновь кивнул.
— Ладно, — наконец произнес он, — попробуй приструнить ее, Стоун. — Он пришпорил коня и отправился догонять остальных.
Этан оглянулся через плечо. Мишель приближалась.
— Он попросил приструнить тебя.
Мишель подняла руки, с помощью Этана забираясь в седло.
Дождавшись, пока Мишель устроится поудобнее, Этан повторил просьбу Хьюстона. Она промолчала, и это вызвало у Этана раздражение.
— Меня он не попросит прикончить тебя, — заметил Этан. — Это он прикажет кому-нибудь другому или сделает сам. Помни об этом.
Ответ Мишель прозвучал спокойно и решительно:
— Ваше предупреждение меня не радует, но я постараюсь его запомнить.
Они ехали под размеренно падающим снегом. Днем остановились выпить горячего кофе с холодным мясом. Мишель предпочла перекусить в стороне от мужчин, рассевшихся кружком у огня. Никто не предложил ей присоединиться и не спросил, не холодно ли ей. Мужчины обратили на нее внимание только тогда, когда Мишель потребовалось уединение, чтобы облегчиться, и она направилась прочь от костра. Густой румянец, заливший ее лицо, вполне заменил любые ответы на вопрос Бена, куда это она собралась.
Хьюстон воспользовался ее временным отсутствием и завел разговор о том, как быть с Мишель в городе.
— Ну, что вы об этом думаете?
— Пусть остается со мной у Ди, — предложил Этан. — Не стоит надолго выпускать ее из виду. Если понадобится, я могу запереть ее.
— Ты хочешь объявить всем, что она твоя жена? — поинтересовался Бен.
Этан покачал головой:
— Не хочу отвечать на вопросы. Слишком трудно объяснять, как я встретился с женой, о существовании которой никто не подозревал. Может, скажу только Детре, и все.
Оби приподнял шляпу, пригладил густую копну волос и снова водрузил шляпу на макушку.
— Напрасно, Этан. Как же ты тогда объяснишь, кто она такая? И почему мы притащили ее с собой?
— Послушай, — глухо начал Этан, — никому и в голову не придет связывать ее с ограблением поезда. Мы с Оби сделали вид, что прикончили ее вместе с репортером.
— Эмигранты из последнего вагона видели это. Труп будут искать и, не найдя, станут думать, что с ним расправились звери, — словом, подумают что угодно, только не то, что мы прихватили ее с собой. Если мы вернемся в город с женщиной, что подумает большинство жителей? Что мы привезли ее для Ди. — Этан обвел глазами каждого из сидящих кружком мужчин. — Так и скажем всем. Мишель — одна из девчонок Ди.
Все, кроме Хьюстона, заухмылялись. Хьюстон задумался.
— Но что ты будешь делать, если кто-нибудь пожелает попробовать ее? — спросил он.
Этан не растерялся.
— Она моя, — отрезал он.
— Ди это не понравится, — заметил Оби, — да и народ начнет удивляться.
— Гостям Ди придется к этому привыкнуть. Мишель не достанется никому — пока не надоест мне.
Хэппи толкнул брата в бок:
— Ну, согласен, Бен? Вот увидишь, не пройдет и суток, как она осточертеет ему, и тогда…
Если не считать быстрого движения век, Этан не шевельнулся. Его ледяное спокойствие заставило Хэппи Мак-Каллистера замолчать.
— Да я просто пошутил, — опасливо сказал Хэппи, поглядывая на револьвер Этана, и добавил в оправдание: — Похоже, ты еще не можешь решить, что с ней делать, — целовать или убить. Когда наконец надумаешь, скажи нам. — Хэппи поднялся и выплеснул остатки кофе в огонь. Пламя зашипело. Хэппи направился к своему коню.
— Хэппи прав, — произнес Хьюстон, нарушив тревожное молчание. — В интересах всех нас поскорее решай, что делать с Мишель.
Мужчины расходились по одному, пока у костра не остался только Этан.
— Она моя, — прошептал он, когда никто не мог его услышать. Набрав пригоршню снега, он прибил ею последний язык пламени. — Моя!
Когда вновь отправились в путь, Мишель упорно молчала, но Этан не мог избавиться от подозрений.
— Ты слышала весь разговор? — спросил он. Мишель не стала притворяться, что не понимает:
— Почти весь.
— Сомневаюсь. И у тебя нет никаких вопросов?
Одной рукой он сжимал поводья, другой легко обнял ее за талию, придерживая только в тех местах, где требовалось балансировать в седле. Мишель думала о том, что самой ненавистной для нее стала привычка ощущать близость Этана. Он отвернул ее лицо от ветра, набросил одеяло на плечи, подтянул, прикрывая уши, и, видимо, машинально смахнул снег с ее щек и лба.
— Вряд ли вы ответите на мои вопросы, — произнесла она.
— Все зависит от того, какими они будут.
— Кто эта Детра?
— Владелица салуна.
— Значит, если мне придется стать одной из ее… девушек… — Мишель сложила руки на груди, подавляя беспокоящее подташнивание. — Это значит, что мне нечего надеяться на…
— Я не пущу тебя к гостям — ни в коем случае. Это не то, что ты думаешь. Настолько я тебе не доверяю.
Значит, все дело в доверии, подумала Мишель, а не в желании защитить ее.
— Понятно, — задумчиво произнесла она.
— Сомневаюсь.
Мишель больше ни о чем не спрашивала — закрыв глаза, она притворилась спящей. Постепенно она и впрямь заснула.
На указателе у окраины Мэдисона значилось: «Население — 700 человек плюс-минус десяток». Если дело не касалось рудников, точность не особенно беспокоила жителей. Пятнадцатью годами раньше население города возросло до двух с половиной тысяч человек — благодаря обнаруженной в здешних местах серебряной жиле. Многие из рудников быстро выработались, в других жила залегала слишком глубоко, чтобы разрабатывать ее без специального оборудования, которого в то время просто не существовало. Несмотря на то что рудокопы десятками покидали Мэдисон, отправляясь ловить удачу в других местах, их отъезд не сказывался на жизни города. Рост Мэдисона нельзя было назвать стремительным, он продолжался медленно и осторожно. Уезжая, рудокопы увозили свои сложенные палатки на мулах. Оставались лишь те, кто строил настоящие дома.
Главная улица Мэдисона представляла собой широкую грязную колею весной и покрытый льдом проезд зимой. Дома здесь были украшены впечатляющими ложными фасадами и верандами, простиравшимися на всю ширину здания. На главной улице располагались лавки, где торговали продуктами и одеждой, парикмахерская, пансион, столовая, тюрьма, три салуна, заведение портного, платная конюшня и банк. Одинокая церквушка приютилась на окраине города, подальше от лавок и салунов. В течение всей недели ее помещение занимала школа, где учительницей была жена священника. Дети с двух улиц по обе стороны от центра города часто встречались у прилавка с грошовыми сладостями в лавке Твиди, прежде чем бежать в школу.
Кооператив рудокопов Мэдисона отвечал потребностям большинства его жителей. Почти каждому из них принадлежали акции серебряных рудников, и потому жители были лично заинтересованы в их процветании. После осмотра рудников и недавно появившейся горной техники город уверовал, что рудники будут приносить прибыль до конца века. Заглядывать дальше не имело смысла. Атмосферу города пронизывало чувство удовлетворения и оптимизма, то ощущение комфорта, которое испытывает всякий человек, крепко стоящий на ногах и наслаждающийся своей толикой процветания.
Мэдисон неуклонно двигался к респектабельности. Разумеется, не такой респектабельности, что потребовала бы вынести игорные дома и салуны за пределы города, но достаточной для поддержания в них порядка. С этой целью город Мэдисон, штат Колорадо, недавно избрал своего первого шерифа.
На окраине города Хьюстон поднял руку, останавливая свою банду. Сунув ладонь под куртку, в нагрудный карман рубашки, он вытащил оттуда жестяную пятиконечную звезду и ухмыльнулся Джейку, который сделал то же самое.
— Ну что, помощник, — спросил Хьюстон, — готов?
— Готов, шериф.
Этан внимательно наблюдал за Мишель, ожидая ее реакции. Она оскорбилась бы, узнав, что эта реакция была предсказана с максимальной точностью.
— Что, черт возьми, происходит… Этан зажал ей рот ладонью.
— Заткни ей рот, — приказал одновременно Хьюстон. — А если не сможешь заставить замолчать, ударь.
Этан кивнул, грубо поворачивая Мишель лицом к себе.
— Слышала? — тихо спросил он. — Наверное, твоя челюсть не вынесет еще одну хорошую затрещину. Если не замолчишь сейчас, тебе придется замолчать навсегда. — Он понял, что Мишель согласна, по тому, как медленно расслабилось ее тело. Не доверяя ей, Этан нехотя убрал руку. — Так я и думал: это тебя успокоило.
Насмешка в его голосе привела Мишель в бешенство.
— Ублюдок! — прошипела она.
— Незачем так ругаться. Это неприлично.
Если бы он не отдернул ладонь вовремя, Мишель укусила бы его.
Словно прочитав ее мысли, Этан усмехнулся:
— С ней все в порядке, Хьюстон. Хьюстон кивнул:
— Тогда едем.
Они медленно двинулись по городу: Хьюстон и Джейк впереди, Этан с Мишель позади них, и замыкали строй Хэппи и Оби. За ними следовали вьючные мулы, за которыми сзади присматривал Бен Симпсон.
— Эй, шериф! — послышался голос от дверей лавки. Из тени веранды выступил мужчина. — Так вы нашли его? Черт, Хэппи, куда это ты запропастился?
— Попал в буран на тропе в Стилуотер. Ребятам пришлось меня откапывать. — Хэппи простодушно улыбнулся, словно не веря, что такое могло с ним случиться, и сплюнул.
— Хорошо, что тебя разыскали. — Мужчина фамильярно поприветствовал проезжающую группу и направился в лавку пересказывать остальным свежую новость.
Пока они ехали вдоль безымянной главной улицы Мэдисона и встречали все больше людей, приветствовавших вернувшегося шерифа, Мишель начала понимать, какой рассказ был состряпан в оправдание исчезновения сразу пяти жителей города.
За две недели до ограбления триста сорок девятого поезда Хэппи Мак-Каллистер покинул Мэдисон под предлогом разведки в горах. Когда он не вернулся, Бен заявил шерифу об исчезновении брата. Хьюстон собрал для поисков отряд из десятка добровольцев и снабдил его запасами еды, воды и медикаментов.
Мишель поняла, что у банды нет убежища — в том смысле, в каком она представляла его. Сообщники Хьюстона не жили месяцами в горной пещере или в затерянном каньоне. Во время ограбления они низко надвигали на лбы шляпы и высоко подтягивали платки на лицах, не называли друг друга по фамилиям и остерегались оставлять другие улики. Благодаря всем этим предосторожностям они оставались неуловимыми. Что касается жителей Мэдисона, у них не было причины сомневаться, что их шериф отправился на поиски одного из пропавших подопечных. Отлучка, продолжавшаяся несколько дней, была объяснена. Отвечать на вопросы не потребовалось — просто потому, что их не возникало.
Сознание того, что ограбление было тщательно подготовлено и спланировано, вызвало у Мишель тревожное чувство безнадежности. Никакие слова Этана, угрозы Хэппи или предупреждения Хьюстона не могли сравниться с полученным из первых рук свидетельством того, как тщательно банда разработала план, как бдительно заметала следы. Мишель ясно поняла, какую угрозу представляет для грабителей она сама — единственный живой свидетель.
Значит, они и в самом деле намеревались убить ее.
— Потерпи еще немного, — произнес Этан, согревая ей ухо горячим дыханием. — У Детры мы закутаем тебя в одеяло и согреем десятком кирпичей.
Должно быть, он ощутил ее дрожь и решил, что она промерзла. Его голос звучал почти участливо. Мишель удивилась, как она сумела подавить истерическое желание расхохотаться.
Они остановились перед салуном Келли, Над крышей веранды помещалась вывеска с ярко-зелеными буквами на желтом фоне, сообщающая название заведения. Вывеска также гласила, что управляет салуном Детра Келли, а владельцем его является Натаниель Хьюстон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Лысоголовый гриф, потревоженный появлением людей, лошадей и мулов, взлетел со свитого из толстых прутьев гнезда и сделал угрожающий круг над головами путников, а затем скользнул мимо них к ручью, ловить рыбу.
— Как думаешь, сколько в этих мешках, Бен? — спросил Хэппи у брата.
— Тысяч шестьдесят.
— Черт возьми! — ухмыльнулся Хэппи. — Приятная новость!
— Еще бы, — подтвердил Джейк, многозначительно поводя глазами. — Ты спрашиваешь уже в четвертый раз. Никуда теперь эти денежки не денутся.
Хэппи оттопырил нижнюю губу, обнажая темную массу табачной жвачки, и сплюнул на снег.
— Надеюсь, — кивнул он. — Досадно будет, если нам с Оби пришлось остановить отличную игру в покер ради пустяков.
Этан ощутил, как напряглась Мишель. Синяк на ее скуле резко выделялся на фоне пепельно-бледного лица.
— О чем это ты говоришь, Хэппи? Что за игра в покер?
— Когда мы с Оби нашли газетчиков, они как раз играли. Похоже, они славно веселились. Конечно, мы забрали банк, и это их взбесило. Они угрожали написать об ограблении, а ты ведь знаешь, Хьюстону ни к чему лишняя слава.
Как будто их дело заслуживало похвал! Мишель хотелось завизжать. Но она прикусила губу, пока не ощутила привкус крови во рту. На глаза навернулись слезы.
— И ты решил избавиться от них, — заключил Этан, не скрывая раздражения.
— А что бы сделал ты? — спросил Хэппи, подчеркивая вопрос энергичным плевком. — Припоминаю, ты сам предложил разделаться с последним парнем. Оби говорит, ты прикончил его без лишних церемоний.
Мишель ждала оправданий Этана, затаив дыхание.
— Я выполнил приказ Хьюстона. А вы расправились с ними самовольно. Во всяком случае, теперь вам известно, что вагонов первого класса я избегал из-за Мишель.
— Зато прикончил ее жениха, — ухмыльнулся Хэппи. — Неплохо.
Хьюстон резко дернул поводья и оглянулся через плечо.
— Хватит! Не желаю больше слушать. Что сделано, то сделано. Нам не впервой убивать.
«Но на этот раз все было по-другому, — мысленно возразил Этан, — иначе зачем он появился здесь?» Он промолчал.
— Простите… — тихо пробормотала Мишель. Ее голос выражал беспокойство, она покачнулась и крепко взяла Этана за руку. — Кажется, меня сейчас стошнит. — Она принялась сползать с седла прежде, чем Этан успел остановить коня. Непроизвольным движением Мишель зажала ладонью рот, приглушая вырвавшийся оттуда звук. — Пустите меня!
Этан помог ей спуститься с седла. Хотя он спешился быстро, Мишель уже успела убежать за сосны. Этан ждал, прислушиваясь к мучительным, хриплым звукам. Дождавшись, когда они прекратятся, Этан подошел поближе.
— Теперь получше?
Его вопрос вызвал у Мишель гнев, и она ударила Этана по протянутой к ней руке.
— Не трогайте меня! Ненавижу ваши руки! Как вы думаете, почему меня вырвало? От ваших разговоров об убийствах — таких, словно вам нет дела до чужой жизни! — Мишель не успела договорить, как к горлу вновь подкатила тошнота. — Убирайтесь отсюда! — простонала она, отворачиваясь от Этана.
Он не сдвинулся с места. Убедившись, что рвота опустошила желудок Мишель, он предложил ей пригоршню снега.
— Съешь, — сказал он, словно забыв об упреках Мишель. — Прочисть рот.
Мишель отвернулась. Сдерживая дрожь, она склонилась и сама набрала в ладонь снег.
— Бог ты мой, неужто ты думаешь, что мне не все равно, примешь ли ты этот чертов снег от меня или нет? — вздохнул Этан. — Странно, что ты вообще придала этому такое значение. — Он бросил на землю слипшийся комок. — Никогда еще не встречал такой упрямой женщины. — С этими словами Этан направился к лошади. На вопросительные взгляды остальных он только махнул рукой. — Через несколько минут мы догоним вас, — сообщил он, забираясь в седло. — Мишель понадобится еще немного времени.
Хэппи прищурился и покачал головой.
— Ты не спрашивал — может, она беременна? — спросил он, снова сплюнув.
— Нет, не беременна, — фыркнул Этан.
— Тогда непонятно, что это ты так вскипел. — Хэппи ухмыльнулся, на всякий случай отъезжая подальше от Этана. — Похоже, мне пора убраться подобру-поздорову. — И еле слышно он добавил: — Но ведь она собиралась выйти замуж за того газетчика.
Вмешался Хьюстон.
— Довольно, Хэппи. Поезжай прочь. Оби, Бен, Джейк — это касается всех. — Оставшись наедине с Этаном, он взглянул в сторону Мишель холодными черными глазами. — Похоже, ее встревожил разговор.
Этан пожал плечами, словно не заботясь об этом:
— Ее многое тревожит.
— Почему ты сбежал?
Этан не сразу понял, что Хьюстон спрашивает о его мнимом браке.
— Просто понял, что еще не готов жить на одном месте, — объяснил Этан.
Хьюстон задумчиво взглянул на Этана, размышляя над его ответом, затем кивнул и вновь перевел взгляд на Мишель. Она прислонилась к стволу сосны, повернувшись к ним спиной, неожиданно подняла руку и провела по щеке. Хьюстон понял, что она плачет.
— Лучше бы ты не брал ее с собой, — заметил он.
— Черт, Хьюстон, думаешь, я этого хотел? Как только я увидел ее в поезде, я делал все возможное, лишь бы обойти ее стороной.
— С ней хлопот не оберешься.
— Это уж точно. И отпустить нельзя.
Хьюстон вновь кивнул.
— Ладно, — наконец произнес он, — попробуй приструнить ее, Стоун. — Он пришпорил коня и отправился догонять остальных.
Этан оглянулся через плечо. Мишель приближалась.
— Он попросил приструнить тебя.
Мишель подняла руки, с помощью Этана забираясь в седло.
Дождавшись, пока Мишель устроится поудобнее, Этан повторил просьбу Хьюстона. Она промолчала, и это вызвало у Этана раздражение.
— Меня он не попросит прикончить тебя, — заметил Этан. — Это он прикажет кому-нибудь другому или сделает сам. Помни об этом.
Ответ Мишель прозвучал спокойно и решительно:
— Ваше предупреждение меня не радует, но я постараюсь его запомнить.
Они ехали под размеренно падающим снегом. Днем остановились выпить горячего кофе с холодным мясом. Мишель предпочла перекусить в стороне от мужчин, рассевшихся кружком у огня. Никто не предложил ей присоединиться и не спросил, не холодно ли ей. Мужчины обратили на нее внимание только тогда, когда Мишель потребовалось уединение, чтобы облегчиться, и она направилась прочь от костра. Густой румянец, заливший ее лицо, вполне заменил любые ответы на вопрос Бена, куда это она собралась.
Хьюстон воспользовался ее временным отсутствием и завел разговор о том, как быть с Мишель в городе.
— Ну, что вы об этом думаете?
— Пусть остается со мной у Ди, — предложил Этан. — Не стоит надолго выпускать ее из виду. Если понадобится, я могу запереть ее.
— Ты хочешь объявить всем, что она твоя жена? — поинтересовался Бен.
Этан покачал головой:
— Не хочу отвечать на вопросы. Слишком трудно объяснять, как я встретился с женой, о существовании которой никто не подозревал. Может, скажу только Детре, и все.
Оби приподнял шляпу, пригладил густую копну волос и снова водрузил шляпу на макушку.
— Напрасно, Этан. Как же ты тогда объяснишь, кто она такая? И почему мы притащили ее с собой?
— Послушай, — глухо начал Этан, — никому и в голову не придет связывать ее с ограблением поезда. Мы с Оби сделали вид, что прикончили ее вместе с репортером.
— Эмигранты из последнего вагона видели это. Труп будут искать и, не найдя, станут думать, что с ним расправились звери, — словом, подумают что угодно, только не то, что мы прихватили ее с собой. Если мы вернемся в город с женщиной, что подумает большинство жителей? Что мы привезли ее для Ди. — Этан обвел глазами каждого из сидящих кружком мужчин. — Так и скажем всем. Мишель — одна из девчонок Ди.
Все, кроме Хьюстона, заухмылялись. Хьюстон задумался.
— Но что ты будешь делать, если кто-нибудь пожелает попробовать ее? — спросил он.
Этан не растерялся.
— Она моя, — отрезал он.
— Ди это не понравится, — заметил Оби, — да и народ начнет удивляться.
— Гостям Ди придется к этому привыкнуть. Мишель не достанется никому — пока не надоест мне.
Хэппи толкнул брата в бок:
— Ну, согласен, Бен? Вот увидишь, не пройдет и суток, как она осточертеет ему, и тогда…
Если не считать быстрого движения век, Этан не шевельнулся. Его ледяное спокойствие заставило Хэппи Мак-Каллистера замолчать.
— Да я просто пошутил, — опасливо сказал Хэппи, поглядывая на револьвер Этана, и добавил в оправдание: — Похоже, ты еще не можешь решить, что с ней делать, — целовать или убить. Когда наконец надумаешь, скажи нам. — Хэппи поднялся и выплеснул остатки кофе в огонь. Пламя зашипело. Хэппи направился к своему коню.
— Хэппи прав, — произнес Хьюстон, нарушив тревожное молчание. — В интересах всех нас поскорее решай, что делать с Мишель.
Мужчины расходились по одному, пока у костра не остался только Этан.
— Она моя, — прошептал он, когда никто не мог его услышать. Набрав пригоршню снега, он прибил ею последний язык пламени. — Моя!
Когда вновь отправились в путь, Мишель упорно молчала, но Этан не мог избавиться от подозрений.
— Ты слышала весь разговор? — спросил он. Мишель не стала притворяться, что не понимает:
— Почти весь.
— Сомневаюсь. И у тебя нет никаких вопросов?
Одной рукой он сжимал поводья, другой легко обнял ее за талию, придерживая только в тех местах, где требовалось балансировать в седле. Мишель думала о том, что самой ненавистной для нее стала привычка ощущать близость Этана. Он отвернул ее лицо от ветра, набросил одеяло на плечи, подтянул, прикрывая уши, и, видимо, машинально смахнул снег с ее щек и лба.
— Вряд ли вы ответите на мои вопросы, — произнесла она.
— Все зависит от того, какими они будут.
— Кто эта Детра?
— Владелица салуна.
— Значит, если мне придется стать одной из ее… девушек… — Мишель сложила руки на груди, подавляя беспокоящее подташнивание. — Это значит, что мне нечего надеяться на…
— Я не пущу тебя к гостям — ни в коем случае. Это не то, что ты думаешь. Настолько я тебе не доверяю.
Значит, все дело в доверии, подумала Мишель, а не в желании защитить ее.
— Понятно, — задумчиво произнесла она.
— Сомневаюсь.
Мишель больше ни о чем не спрашивала — закрыв глаза, она притворилась спящей. Постепенно она и впрямь заснула.
На указателе у окраины Мэдисона значилось: «Население — 700 человек плюс-минус десяток». Если дело не касалось рудников, точность не особенно беспокоила жителей. Пятнадцатью годами раньше население города возросло до двух с половиной тысяч человек — благодаря обнаруженной в здешних местах серебряной жиле. Многие из рудников быстро выработались, в других жила залегала слишком глубоко, чтобы разрабатывать ее без специального оборудования, которого в то время просто не существовало. Несмотря на то что рудокопы десятками покидали Мэдисон, отправляясь ловить удачу в других местах, их отъезд не сказывался на жизни города. Рост Мэдисона нельзя было назвать стремительным, он продолжался медленно и осторожно. Уезжая, рудокопы увозили свои сложенные палатки на мулах. Оставались лишь те, кто строил настоящие дома.
Главная улица Мэдисона представляла собой широкую грязную колею весной и покрытый льдом проезд зимой. Дома здесь были украшены впечатляющими ложными фасадами и верандами, простиравшимися на всю ширину здания. На главной улице располагались лавки, где торговали продуктами и одеждой, парикмахерская, пансион, столовая, тюрьма, три салуна, заведение портного, платная конюшня и банк. Одинокая церквушка приютилась на окраине города, подальше от лавок и салунов. В течение всей недели ее помещение занимала школа, где учительницей была жена священника. Дети с двух улиц по обе стороны от центра города часто встречались у прилавка с грошовыми сладостями в лавке Твиди, прежде чем бежать в школу.
Кооператив рудокопов Мэдисона отвечал потребностям большинства его жителей. Почти каждому из них принадлежали акции серебряных рудников, и потому жители были лично заинтересованы в их процветании. После осмотра рудников и недавно появившейся горной техники город уверовал, что рудники будут приносить прибыль до конца века. Заглядывать дальше не имело смысла. Атмосферу города пронизывало чувство удовлетворения и оптимизма, то ощущение комфорта, которое испытывает всякий человек, крепко стоящий на ногах и наслаждающийся своей толикой процветания.
Мэдисон неуклонно двигался к респектабельности. Разумеется, не такой респектабельности, что потребовала бы вынести игорные дома и салуны за пределы города, но достаточной для поддержания в них порядка. С этой целью город Мэдисон, штат Колорадо, недавно избрал своего первого шерифа.
На окраине города Хьюстон поднял руку, останавливая свою банду. Сунув ладонь под куртку, в нагрудный карман рубашки, он вытащил оттуда жестяную пятиконечную звезду и ухмыльнулся Джейку, который сделал то же самое.
— Ну что, помощник, — спросил Хьюстон, — готов?
— Готов, шериф.
Этан внимательно наблюдал за Мишель, ожидая ее реакции. Она оскорбилась бы, узнав, что эта реакция была предсказана с максимальной точностью.
— Что, черт возьми, происходит… Этан зажал ей рот ладонью.
— Заткни ей рот, — приказал одновременно Хьюстон. — А если не сможешь заставить замолчать, ударь.
Этан кивнул, грубо поворачивая Мишель лицом к себе.
— Слышала? — тихо спросил он. — Наверное, твоя челюсть не вынесет еще одну хорошую затрещину. Если не замолчишь сейчас, тебе придется замолчать навсегда. — Он понял, что Мишель согласна, по тому, как медленно расслабилось ее тело. Не доверяя ей, Этан нехотя убрал руку. — Так я и думал: это тебя успокоило.
Насмешка в его голосе привела Мишель в бешенство.
— Ублюдок! — прошипела она.
— Незачем так ругаться. Это неприлично.
Если бы он не отдернул ладонь вовремя, Мишель укусила бы его.
Словно прочитав ее мысли, Этан усмехнулся:
— С ней все в порядке, Хьюстон. Хьюстон кивнул:
— Тогда едем.
Они медленно двинулись по городу: Хьюстон и Джейк впереди, Этан с Мишель позади них, и замыкали строй Хэппи и Оби. За ними следовали вьючные мулы, за которыми сзади присматривал Бен Симпсон.
— Эй, шериф! — послышался голос от дверей лавки. Из тени веранды выступил мужчина. — Так вы нашли его? Черт, Хэппи, куда это ты запропастился?
— Попал в буран на тропе в Стилуотер. Ребятам пришлось меня откапывать. — Хэппи простодушно улыбнулся, словно не веря, что такое могло с ним случиться, и сплюнул.
— Хорошо, что тебя разыскали. — Мужчина фамильярно поприветствовал проезжающую группу и направился в лавку пересказывать остальным свежую новость.
Пока они ехали вдоль безымянной главной улицы Мэдисона и встречали все больше людей, приветствовавших вернувшегося шерифа, Мишель начала понимать, какой рассказ был состряпан в оправдание исчезновения сразу пяти жителей города.
За две недели до ограбления триста сорок девятого поезда Хэппи Мак-Каллистер покинул Мэдисон под предлогом разведки в горах. Когда он не вернулся, Бен заявил шерифу об исчезновении брата. Хьюстон собрал для поисков отряд из десятка добровольцев и снабдил его запасами еды, воды и медикаментов.
Мишель поняла, что у банды нет убежища — в том смысле, в каком она представляла его. Сообщники Хьюстона не жили месяцами в горной пещере или в затерянном каньоне. Во время ограбления они низко надвигали на лбы шляпы и высоко подтягивали платки на лицах, не называли друг друга по фамилиям и остерегались оставлять другие улики. Благодаря всем этим предосторожностям они оставались неуловимыми. Что касается жителей Мэдисона, у них не было причины сомневаться, что их шериф отправился на поиски одного из пропавших подопечных. Отлучка, продолжавшаяся несколько дней, была объяснена. Отвечать на вопросы не потребовалось — просто потому, что их не возникало.
Сознание того, что ограбление было тщательно подготовлено и спланировано, вызвало у Мишель тревожное чувство безнадежности. Никакие слова Этана, угрозы Хэппи или предупреждения Хьюстона не могли сравниться с полученным из первых рук свидетельством того, как тщательно банда разработала план, как бдительно заметала следы. Мишель ясно поняла, какую угрозу представляет для грабителей она сама — единственный живой свидетель.
Значит, они и в самом деле намеревались убить ее.
— Потерпи еще немного, — произнес Этан, согревая ей ухо горячим дыханием. — У Детры мы закутаем тебя в одеяло и согреем десятком кирпичей.
Должно быть, он ощутил ее дрожь и решил, что она промерзла. Его голос звучал почти участливо. Мишель удивилась, как она сумела подавить истерическое желание расхохотаться.
Они остановились перед салуном Келли, Над крышей веранды помещалась вывеска с ярко-зелеными буквами на желтом фоне, сообщающая название заведения. Вывеска также гласила, что управляет салуном Детра Келли, а владельцем его является Натаниель Хьюстон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43