Но через год у меня будет свой конный завод. Как я могу вести дело, не наблюдая подобные события?— Меня не только это тревожило, Ана. Лошади в такие моменты могут быть опасны. Я не хотел, чтобы ты рисковала.— Ты напрасно беспокоился. Все прекрасно, со мной все в порядке. — Она хихикнула. — Чего не скажешь о моих панталонах. Боюсь, они пропали безвозвратно.Вспомнив о том, что только что произошло между ними, Джад вдруг посерьезнел. Освободившись из ее объятий, он сел и выругался:— Черт побери, как я мог быть так неосторожен!— В чем дело, Джад? Что случилось?Джад взглянул на сидевшую рядом с ним красавицу, смотревшую на него с таким доверием и лаской, и совесть кольнула его. С самой первой их близости он всегда был так осторожен. Он поклялся беречь ее. Сейчас он понял, что клятвы не сдержал. Она, быть может, уже забеременела.Диана коснулась его щеки.— Что с тобой? Ты нездоров? Ты очень побледнел.Джад снова привлек ее в объятья.— Все хорошо, Ана. Я просто вспомнил одно дело, которым мне надо заняться.— Не беспокойся, Джад. — Она блаженно вздохнула, удобнее устраиваясь в его объятьях. — Все твои дела будут успешны, как всегда.Джад понимал, что должен сказать ей все, но он не захотел сейчас ее волновать. Ближайшие несколько недель ему придется поволноваться за них обоих.
— Ну что ты так на меня смотришь, Джад? Мне было не по себе утром, когда я проснулась, но все быстро прошло. Это, должно быть, жареный лук вчера за ужином на меня так подействовал. — Диана поцеловала его. — Очень мило с твоей стороны так беспокоиться обо мне, но, право же, в этом нет никакой необходимости. Знала бы я, что ты так встревожишься, я бы вообще об этом не упомянула. Пошли, Альберт уже оседлал Тора, и мне не терпится убедиться, что он добился хороших результатов в своих прыжках.Джад не шевельнулся. Прошло немного больше недели после их свидания на сеновале. Беспокойство не покидало его. Могут ли быть какие-то признаки беременности через десять дней? — думал он. Старший из пяти детей, он часто видел недомогание матери, когда она вынашивала его братьев и сестру. А как его Ана? Было ли ей дурно из-за лука или…Опомнившись, он поспешил на трек.Когда он прибежал туда, он убедился, что беспокоился зря. Ана стояла, облокотившись на загородку. Тором занимался Альберт. Остановившись рядом с ней, Джад испустил вздох облегчения.— Слава богу, я думал, ты поедешь сама.— Я и собиралась, но, видя, как ты расстроился из-за моего недомогания, я решила не доставлять тебе лишнего беспокойства. Мне кажется, ты сам нездоров, — продолжала она, вглядываясь в его лицо. — Тебе явно не по себе. Может быть, у тебя та же болезнь, что и у внука экономки. Лицо у тебя красное. Уж нет ли и сыпи где-нибудь?Джад усмехнулся:— Ну, конечно, нет, любимая. Это твое нездоровье меня встревожило. А теперь я вижу, что все в порядке, и я спокоен.— Ну и хорошо. — Диана снова стала наблюдать за Тором. — Дядя Джастин мне уже и так назадавал кучу вопросов. С тех пор как заболел мальчик и еще дочь садовника, он воображает, что все мы сляжем.Джад осторожно смахнул с ее лба выбившиеся волосы. Как и он сам, Диана не выносила шляп. Она говорила ему, что ей нравится чувствовать на лице солнечные лучи. Мода требовала от женщин «интересной» бледности, но лицо Дианы цвело здоровьем. Джад надеялся, что ничего и никогда не омрачит ее красоту.В этот момент Диана снова на него взглянула.— Ну вот, ты опять.— Опять что, любимая?— Уставился на меня. Ты словно ожидаешь, что что-то должно случиться со мной, и это действует мне на нервы. Не мог бы ты найти себе… — Закрыв глаза, она схватилась за загородку.— О нет, неужели опять?Джад увидел, что она побледнела, и тревога поднялась в нем с новой силой.— Ана, что случилось? Опять желудок?— Нет, с желудком у меня все нормально. Но если тебе уж так необходимо знать, у меня слегка кружится голова. Это от бессонницы, и это — твоя вина.— Моя? Последнюю неделю ты шла спать сразу же после ужина, а я до утра корпел над разными бумажными делами по поручению твоего дяди.— Я знаю. Ты так много работал, что нам не удалось и разочек встретиться. С того дня на сеновале ты меня избегаешь. И не вздумай отрицать, потому что это правда. Я все ночи лежу без сна, думая, в чем я провинилась перед тобой. Может быть, ты… ты меня уже больше не любишь.Последние слова она прошептала чуть слышно, но для Джада они прозвучали как крик, крик смятения и боли. Он привлек ее к себе.— Ты зря волнуешься. Никого в жизни я не любил так, как тебя. Я бы только хотел дать тебе больше, чем несколько украденных часов в моем жалком жилище или на сеновале. Ты заслуживаешь кого-то получше меня.Диана посмотрела ему в лицо.— Сколько раз мне тебе повторять, что я заслуживаю и желаю только тебя. Мне не нужен великолепный дом и шелковые простыни. Я люблю тебя. С самого начала я знала, что ты не мог мне ничего обещать. Хотя я бы и хотела, чтобы все было по-другому, но я приняла эти условия и по-прежнему на них согласна.— А твоя семья? Если что-нибудь случится и они узнают о нас, что тогда?Она прижала пальцы к его губам.— Я люблю своих родных, но я не позволю им решать мою судьбу. Что бы ни случилось, клянусь, я никогда не пожалею, что полюбила тебя!Искренность ее слов и любовь, сиявшая в ее глазах, заставили Джада забыть, что они на виду у всех. Он приник к ее губам поцелуем, в котором излилось все его чувство к ней. Эта женщина значила для него все. Он внезапно понял с предельной ясностью, что никогда не сможет расстаться с ней. Будет у них ребенок или нет, он найдет способ соединиться с ней навсегда.Детский голос, донесшийся из конюшни, прервал их поцелуй.— Это твой кузен Майкл. Я должен обсудить с тобой кое-что очень важное, Ана. Но с этим придется подождать. Ты можешь прийти сегодня ко мне в десять часов?— В десять? — Диана нахмурилась. — Разве ты не придешь ужинать?— Нет, я извинюсь перед твоей тетей и скажу, что у меня дела в деревне. На самом деле мне надо кое-что приготовить до нашей встречи.— Правда? — Диана улыбнулась. — Вы хотите сделать мне сюрприз, мистер Девлин? Джад погладил ее по щеке.— Да, любимая, но я больше тебе ничего не скажу. Достаточно будет сказать, что этот сюрприз ты не скоро забудешь.Майкл подбежал к ним. Он запыхался и раскраснелся от возбуждения.— Ана, мама просит тебя прийти. Приехали Анжела с Джорджем, и у нас будет праздник.— А что мы будем праздновать?— Я не знаю. Мама сказала, это сюрприз.Схватив Диану за руку, он потянул ее за собой:— Пойдем скорее, все уже ждут, и я хочу знать, что это за сюрприз.Диана с улыбкой взглянула на Джада:— И я тоже. 8. — Ребенок? Ну какой же это приятный сюрприз! — воскликнул Майкл, вскакивая со стула. — Вот если бы щеночек, было бы лучше!Виктория остановила сына, не позволив ему покинуть столовую.— Майкл Прескотт, ты немедленно извинишься перед сестрой за грубость.— Майкл мне не нагрубил, мама, — вступилась за брата Анжела. — Если бы мне было пять лет, я бы тоже предпочла котенка. — Она взъерошила ему волосы. — Мне очень жаль, что ты разочарован, Майкл.— Да ничего, Анжела. Извини меня, пожалуйста. Может быть, в следующий раз это будет щенок или котенок.Майкл подошел к отцу, разливавшему вино:— Можно я пойду поиграю?— Если мама позволит. В настоящий момент она не очень-то довольна вашим поведением, молодой человек.— Ну ладно, — вздохнула Виктория. — Только держись подальше от конюшни. Ты будешь мешать там мистеру Девлину и грумам. Если ты хочешь, чтобы мы взяли тебя на ярмарку в Вестингем на следующей неделе, постарайся вести себя как следует. Ты меня понял?— Да, мама. Я буду хорошо себя вести, я обещаю.Как только Майкл выскочил из комнаты, Диана подошла и обняла Анжелу.— Я так за тебя рада. Джордж, кажется, очень доволен перспективой стать отцом.Глядя на мужа, беседовавшего с ее родителями, Анжела улыбнулась.— О да. Джордж любит детей и так же, как я, хочет иметь большую семью. Я думаю, он втайне надеется на появление близнецов.— Моя мама быстро охладила бы его надежды. Она говорит, что нет ничего труднее, чем воспитывать близнецов. С одним-то хлопот полон рот, а с двумя одинаковыми можно с ума сойти.— А ты ничего не имеешь против брата-близнеца?Диана покачала головой:— Нет. Между мной и Джеймсом существует какая-то необыкновенная связь. Хотя я люблю всех своих братьев и сестренку Сару, к Джеймсу у меня особое чувство. То, как мы знаем и чувствуем все друг про друга, не поддается рациональному объяснению. Когда одному из нас плохо, другой всегда знает об этом и приходит на помощь. И когда я попадала в беду…— Джеймс всегда был тут как тут, — перебила ее Анжела. — Помнишь, когда Баркли Ивенстон пристал к тебе на балу у Холстремов? Джеймс знал, что ты в опасности, хотя никто ему ничего не говорил. Он выскочил на террасу и избил этого негодяя до потери сознания.Диана не желала обсуждать с Анжелой события той ночи и то, к чему они привели. Она поспешила сменить тему:— Хватит обо мне. Я хочу слышать о тебе и о будущем ребенке. Когда появится на свет мой маленький племянник?— Месяцев через шесть. Хотела бы я, чтобы это произошло поскорее.— Тебе не терпится стать мамочкой?— Да нет. Меня подташнивает по утрам. Я могла бы спокойно пережить это неудобство, но Джордж вне себя от беспокойства. Когда на днях у меня закружилась голова, он пришел в ужас. Я ему объяснила, что у женщин в моем положении такое бывает, но он меня и слушать не стал и послал за доктором. — Анжела покачала головой. — Моего бедного мужа удар хватит, пока этот ребенок появится на свет.Диана сочувственно кивнула, но мысли ее были далеко. Нечто в словах кузины привлекло ее особое внимание. Дурнота? Головокружение? Тошнота по утрам? Странное совпадение, но у нее последние дни точно такое же недомогание. Анжела говорит, что женщины в ее положении…— О боже! — ахнула она. — Не может быть!Анжела встревоженно на нее взглянула.— Диана, что с тобой? Ты вся покраснела и дышишь как-то странно. Уж не подхватила ли ты эту болезнь, о которой говорил папа?Не желая волновать кузину, Диана поспешила скрыть свои чувства и улыбнулась.— Нет, я вполне здорова. Просто я поняла, что мне, возможно, придется скоро столкнуться с некоторыми осложнениями.— Не могу ли я тебе чем-то помочь?Диана перевела дух и отрицательно покачала головой:— Спасибо за предложение, Анжела, но с этим мне придется справляться самой.
— Это несправедливо! — шмыгнул носом Майкл. — В доме со мной некому поиграть, а в конюшню мама не пускает. Того не делай, этого не делай! А что мне делать? Сидеть целый день у папы в кабинете и читать?Он шел по тропинке, пролегавшей за коттеджем управляющего, когда увидел, как Джад вошел к себе в сопровождении двух незнакомых мужчин. Любопытный по натуре, Майкл подкрался к открытому окну. Он осторожно заглянул внутрь.Джад расхаживал взад-вперед по комнате. Один из мужчин наливал из бутылки вино в бокал. Другой, высокий, дородный, рыжий, стоял у камина, разговаривая с Джадом. Судя по его тону и выражению лица Джада, разговор был не из приятных.— Ты должен ехать с нами, Джад. Когда мы встречались в Лондоне, я предупреждал тебя: что-то может случиться. Теперь этого не избежать. Ронана повесят, если ты не поможешь его освободить. Джад покачал головой:— Дермот, я ничего не понимаю. Мой брат никогда не был ни в чем замешан. Мама писала мне, что его занятия идут успешно и он хочет поступить в университет в Дублине. Как его могли арестовать за покушение на судью?— Это дело рук твоего дядюшки. Финбар вернулся и подстрекнул Ронана и еще нескольких парней протестовать против нового налога, введенного местным судьей, лордом Керклендом. Во время перебранки в приемной судьи разбилась лампа, и Керкленд получил ожоги. Финбар скрылся, а Ронана и остальных задержали и обвинили в покушении на убийство. — Дермот обернулся к своему спутнику: — Лайэм О'Тул, хватит тебе дуть виски. Расскажи Джаду, как его дядя втянул парня в это дело.Джад остановил его движением руки:— Не трать зря слова, Лайэм. Я знаю, как Финбар умеет уговаривать. Это из-за него погибли мой отец и братья, а я оказался в бегах. Я слышал, что Финбар в Америке. Когда он вернулся?Опустившись в кресло со стаканом виски, Лайэм тряхнул головой.— Два месяца назад он явился в паб как ни в чем не бывало, заявив, что он теперь, в твое отсутствие, глава семьи Макбрайд. Сказал, что Макбрайдам нужен сильный человек, раз ты отказался от этой роли. Я ему чуть башку не оторвал, когда он намекнул, что ты сбежал из трусости.— Я не трус и не Макбрайд, — отрезал Джад. — Мое имя Девлин. По милости Финбара я явился на свет бастардом. У меня это и в свидетельстве о крещении обозначено.— Ты мне никогда об этом не говорил. А при чем тут Финбар?— Мои родители были помолвлены, когда Финбар уговорил отца поехать с ним в Англию перед свадьбой, чтобы купить лошадей. Через несколько дней после их отъезда моя мать обнаружила, что беременна мной. Они предполагали быть в отсутствии месяц, а вернулись через год. У Финбара якобы украли все их деньги, и им пришлось зарабатывать на дорогу домой. Когда они вернулись, мне было несколько месяцев, а мать была опозорена моим рождением.— Ну что ты злишься? — вмешался Дермот. — Твой отец на ней женился и этим поправил дело. Дэниэл Макбрайд признал тебя своим сыном.— Да, признал, и я любил отца, но все равно матери пришлось много вынести из-за Финбара.— Да, но если его обокрали…— Он солгал. Мне было десять лет, когда он, подвыпив, признался матери в своем грехе и умолял ее простить его. Финбар сам хотел на ней жениться и все это затеял, чтобы разлучить ее с моим отцом.Джад взял у Лайэма стакан виски и залпом осушил его.— Но довольно о прошлом. Ронану нужна наша помощь. Суд был?Лайэм покачал головой:— Нет еще. У Керкленда слишком тяжелые повреждения, и он не мог председательствовать в суде. Мы узнали от его врача, что он поправится в конце месяца.— Это значит, у нас есть еще пара недель. Где содержат моего брата?— В тюрьме графства, — отвечал Дермот, — там военная охрана. Боятся, чтобы он не сбежал, как ты. Они хотят, чтобы его дело стало уроком остальным. Поэтому мы и приехали за тобой, Джад. Нам необходима твоя помощь, чтобы освободить его. Джад кивнул:— Хорошо. Мне нужно отдать кое-какие распоряжения и кое с кем встретиться сегодня. Мы отправимся завтра утром.— Завтра утром будет поздно, — возразил Дер-мот. — Если мы хотим отплыть в пятницу, мы должны выехать сегодня. Лошади готовы.Джад потер лицо.«Проклятье, — думал он, — я не могу уехать, не повидавшись с Аной. Мне нужно так много ей сказать. Если я сейчас пойду в дом, ее дядя и тетя захотят узнать, зачем я пришел. А им пока нельзя знать о нас».Дермот похлопал его по плечу:— Я знаю, ты боишься потерять работу. Пока мы с Лайэмом соберем твои вещи и еды на дорогу, почему бы тебе не написать письмо хозяину? Скажи ему, что у тебя дома большие неприятности и тебе необходимо уехать на несколько недель. Ты постараешься скоро вернуться. У твоего хозяина есть семья. Я уверен, что он тебя поймет.Джад провел рукой по волосам.— Да, Прескотт меня поймет. — «А Ана?» — добавил он про себя.Вспомнив, с какой любовью Ана говорила о братьях, он решил, что она поймет его тревогу за Ронана и причину его внезапного отъезда. Он подробно ей все опишет и объяснит, куда и зачем он едет. Он попросит ее извиниться за него перед дядей и тетей. Он еще раз расскажет ей о своей любви и пообещает скоро вернуться. Она не должна думать, что он покинул ее. Женщину, на которой хотят жениться, не покидают.
Майкл прятался в кустах, когда спустя какое-то время Джад и двое других мужчин вышли из дома и поспешно скрылись в лесу. Убедившись, что они ушли, Майкл пробрался в дом. На камине в гостиной он увидел письмо. Встав на цыпочки, он взял запечатанный пакет.— Это адресовано Ане. Я передам ей, когда вокруг никого не будет. Если мама узнает, что я был здесь, меня не возьмут на ярмарку в Вестингем.Майкл спрятал письмо под рубашку и выбежал из дома.
Диана одевалась к ужину, когда в комнату вбежала Тилли и сказала, что Майкл заболел. У него та же болезнь, что и у других детей.— У бедного мальчика лихорадка и болит горло. А тело все покрыто волдырями. Лорд Джастин говорит, что это ветрянка.— Ветрянка? Странное название для болезни. Он поправится, конечно?— Поправится, если не будет расчесывать болячки. Твой дядя запер его в детской, чтобы другие не заразились, но три горничные, два лакея и кухарка уже заболели.— Боже мой, значит, все теперь заболеют.— Только не ты. У тебя была ветрянка, когда тебе было три года. Лорд Джастин говорит, что ты не заболеешь.— Отрадно это слышать. А как же Анжела? Она тоже болела раньше?— Насколько я помню, она заразилась ветрянкой от тебя. Так что опасности для нее быть не должно. Но женщине в ее положении надо быть осторожной. Лорд Джастин настаивает, чтобы они с мужем немедленно возвращались домой. Понятно, он хочет уберечь своего первого внука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
— Ну что ты так на меня смотришь, Джад? Мне было не по себе утром, когда я проснулась, но все быстро прошло. Это, должно быть, жареный лук вчера за ужином на меня так подействовал. — Диана поцеловала его. — Очень мило с твоей стороны так беспокоиться обо мне, но, право же, в этом нет никакой необходимости. Знала бы я, что ты так встревожишься, я бы вообще об этом не упомянула. Пошли, Альберт уже оседлал Тора, и мне не терпится убедиться, что он добился хороших результатов в своих прыжках.Джад не шевельнулся. Прошло немного больше недели после их свидания на сеновале. Беспокойство не покидало его. Могут ли быть какие-то признаки беременности через десять дней? — думал он. Старший из пяти детей, он часто видел недомогание матери, когда она вынашивала его братьев и сестру. А как его Ана? Было ли ей дурно из-за лука или…Опомнившись, он поспешил на трек.Когда он прибежал туда, он убедился, что беспокоился зря. Ана стояла, облокотившись на загородку. Тором занимался Альберт. Остановившись рядом с ней, Джад испустил вздох облегчения.— Слава богу, я думал, ты поедешь сама.— Я и собиралась, но, видя, как ты расстроился из-за моего недомогания, я решила не доставлять тебе лишнего беспокойства. Мне кажется, ты сам нездоров, — продолжала она, вглядываясь в его лицо. — Тебе явно не по себе. Может быть, у тебя та же болезнь, что и у внука экономки. Лицо у тебя красное. Уж нет ли и сыпи где-нибудь?Джад усмехнулся:— Ну, конечно, нет, любимая. Это твое нездоровье меня встревожило. А теперь я вижу, что все в порядке, и я спокоен.— Ну и хорошо. — Диана снова стала наблюдать за Тором. — Дядя Джастин мне уже и так назадавал кучу вопросов. С тех пор как заболел мальчик и еще дочь садовника, он воображает, что все мы сляжем.Джад осторожно смахнул с ее лба выбившиеся волосы. Как и он сам, Диана не выносила шляп. Она говорила ему, что ей нравится чувствовать на лице солнечные лучи. Мода требовала от женщин «интересной» бледности, но лицо Дианы цвело здоровьем. Джад надеялся, что ничего и никогда не омрачит ее красоту.В этот момент Диана снова на него взглянула.— Ну вот, ты опять.— Опять что, любимая?— Уставился на меня. Ты словно ожидаешь, что что-то должно случиться со мной, и это действует мне на нервы. Не мог бы ты найти себе… — Закрыв глаза, она схватилась за загородку.— О нет, неужели опять?Джад увидел, что она побледнела, и тревога поднялась в нем с новой силой.— Ана, что случилось? Опять желудок?— Нет, с желудком у меня все нормально. Но если тебе уж так необходимо знать, у меня слегка кружится голова. Это от бессонницы, и это — твоя вина.— Моя? Последнюю неделю ты шла спать сразу же после ужина, а я до утра корпел над разными бумажными делами по поручению твоего дяди.— Я знаю. Ты так много работал, что нам не удалось и разочек встретиться. С того дня на сеновале ты меня избегаешь. И не вздумай отрицать, потому что это правда. Я все ночи лежу без сна, думая, в чем я провинилась перед тобой. Может быть, ты… ты меня уже больше не любишь.Последние слова она прошептала чуть слышно, но для Джада они прозвучали как крик, крик смятения и боли. Он привлек ее к себе.— Ты зря волнуешься. Никого в жизни я не любил так, как тебя. Я бы только хотел дать тебе больше, чем несколько украденных часов в моем жалком жилище или на сеновале. Ты заслуживаешь кого-то получше меня.Диана посмотрела ему в лицо.— Сколько раз мне тебе повторять, что я заслуживаю и желаю только тебя. Мне не нужен великолепный дом и шелковые простыни. Я люблю тебя. С самого начала я знала, что ты не мог мне ничего обещать. Хотя я бы и хотела, чтобы все было по-другому, но я приняла эти условия и по-прежнему на них согласна.— А твоя семья? Если что-нибудь случится и они узнают о нас, что тогда?Она прижала пальцы к его губам.— Я люблю своих родных, но я не позволю им решать мою судьбу. Что бы ни случилось, клянусь, я никогда не пожалею, что полюбила тебя!Искренность ее слов и любовь, сиявшая в ее глазах, заставили Джада забыть, что они на виду у всех. Он приник к ее губам поцелуем, в котором излилось все его чувство к ней. Эта женщина значила для него все. Он внезапно понял с предельной ясностью, что никогда не сможет расстаться с ней. Будет у них ребенок или нет, он найдет способ соединиться с ней навсегда.Детский голос, донесшийся из конюшни, прервал их поцелуй.— Это твой кузен Майкл. Я должен обсудить с тобой кое-что очень важное, Ана. Но с этим придется подождать. Ты можешь прийти сегодня ко мне в десять часов?— В десять? — Диана нахмурилась. — Разве ты не придешь ужинать?— Нет, я извинюсь перед твоей тетей и скажу, что у меня дела в деревне. На самом деле мне надо кое-что приготовить до нашей встречи.— Правда? — Диана улыбнулась. — Вы хотите сделать мне сюрприз, мистер Девлин? Джад погладил ее по щеке.— Да, любимая, но я больше тебе ничего не скажу. Достаточно будет сказать, что этот сюрприз ты не скоро забудешь.Майкл подбежал к ним. Он запыхался и раскраснелся от возбуждения.— Ана, мама просит тебя прийти. Приехали Анжела с Джорджем, и у нас будет праздник.— А что мы будем праздновать?— Я не знаю. Мама сказала, это сюрприз.Схватив Диану за руку, он потянул ее за собой:— Пойдем скорее, все уже ждут, и я хочу знать, что это за сюрприз.Диана с улыбкой взглянула на Джада:— И я тоже. 8. — Ребенок? Ну какой же это приятный сюрприз! — воскликнул Майкл, вскакивая со стула. — Вот если бы щеночек, было бы лучше!Виктория остановила сына, не позволив ему покинуть столовую.— Майкл Прескотт, ты немедленно извинишься перед сестрой за грубость.— Майкл мне не нагрубил, мама, — вступилась за брата Анжела. — Если бы мне было пять лет, я бы тоже предпочла котенка. — Она взъерошила ему волосы. — Мне очень жаль, что ты разочарован, Майкл.— Да ничего, Анжела. Извини меня, пожалуйста. Может быть, в следующий раз это будет щенок или котенок.Майкл подошел к отцу, разливавшему вино:— Можно я пойду поиграю?— Если мама позволит. В настоящий момент она не очень-то довольна вашим поведением, молодой человек.— Ну ладно, — вздохнула Виктория. — Только держись подальше от конюшни. Ты будешь мешать там мистеру Девлину и грумам. Если ты хочешь, чтобы мы взяли тебя на ярмарку в Вестингем на следующей неделе, постарайся вести себя как следует. Ты меня понял?— Да, мама. Я буду хорошо себя вести, я обещаю.Как только Майкл выскочил из комнаты, Диана подошла и обняла Анжелу.— Я так за тебя рада. Джордж, кажется, очень доволен перспективой стать отцом.Глядя на мужа, беседовавшего с ее родителями, Анжела улыбнулась.— О да. Джордж любит детей и так же, как я, хочет иметь большую семью. Я думаю, он втайне надеется на появление близнецов.— Моя мама быстро охладила бы его надежды. Она говорит, что нет ничего труднее, чем воспитывать близнецов. С одним-то хлопот полон рот, а с двумя одинаковыми можно с ума сойти.— А ты ничего не имеешь против брата-близнеца?Диана покачала головой:— Нет. Между мной и Джеймсом существует какая-то необыкновенная связь. Хотя я люблю всех своих братьев и сестренку Сару, к Джеймсу у меня особое чувство. То, как мы знаем и чувствуем все друг про друга, не поддается рациональному объяснению. Когда одному из нас плохо, другой всегда знает об этом и приходит на помощь. И когда я попадала в беду…— Джеймс всегда был тут как тут, — перебила ее Анжела. — Помнишь, когда Баркли Ивенстон пристал к тебе на балу у Холстремов? Джеймс знал, что ты в опасности, хотя никто ему ничего не говорил. Он выскочил на террасу и избил этого негодяя до потери сознания.Диана не желала обсуждать с Анжелой события той ночи и то, к чему они привели. Она поспешила сменить тему:— Хватит обо мне. Я хочу слышать о тебе и о будущем ребенке. Когда появится на свет мой маленький племянник?— Месяцев через шесть. Хотела бы я, чтобы это произошло поскорее.— Тебе не терпится стать мамочкой?— Да нет. Меня подташнивает по утрам. Я могла бы спокойно пережить это неудобство, но Джордж вне себя от беспокойства. Когда на днях у меня закружилась голова, он пришел в ужас. Я ему объяснила, что у женщин в моем положении такое бывает, но он меня и слушать не стал и послал за доктором. — Анжела покачала головой. — Моего бедного мужа удар хватит, пока этот ребенок появится на свет.Диана сочувственно кивнула, но мысли ее были далеко. Нечто в словах кузины привлекло ее особое внимание. Дурнота? Головокружение? Тошнота по утрам? Странное совпадение, но у нее последние дни точно такое же недомогание. Анжела говорит, что женщины в ее положении…— О боже! — ахнула она. — Не может быть!Анжела встревоженно на нее взглянула.— Диана, что с тобой? Ты вся покраснела и дышишь как-то странно. Уж не подхватила ли ты эту болезнь, о которой говорил папа?Не желая волновать кузину, Диана поспешила скрыть свои чувства и улыбнулась.— Нет, я вполне здорова. Просто я поняла, что мне, возможно, придется скоро столкнуться с некоторыми осложнениями.— Не могу ли я тебе чем-то помочь?Диана перевела дух и отрицательно покачала головой:— Спасибо за предложение, Анжела, но с этим мне придется справляться самой.
— Это несправедливо! — шмыгнул носом Майкл. — В доме со мной некому поиграть, а в конюшню мама не пускает. Того не делай, этого не делай! А что мне делать? Сидеть целый день у папы в кабинете и читать?Он шел по тропинке, пролегавшей за коттеджем управляющего, когда увидел, как Джад вошел к себе в сопровождении двух незнакомых мужчин. Любопытный по натуре, Майкл подкрался к открытому окну. Он осторожно заглянул внутрь.Джад расхаживал взад-вперед по комнате. Один из мужчин наливал из бутылки вино в бокал. Другой, высокий, дородный, рыжий, стоял у камина, разговаривая с Джадом. Судя по его тону и выражению лица Джада, разговор был не из приятных.— Ты должен ехать с нами, Джад. Когда мы встречались в Лондоне, я предупреждал тебя: что-то может случиться. Теперь этого не избежать. Ронана повесят, если ты не поможешь его освободить. Джад покачал головой:— Дермот, я ничего не понимаю. Мой брат никогда не был ни в чем замешан. Мама писала мне, что его занятия идут успешно и он хочет поступить в университет в Дублине. Как его могли арестовать за покушение на судью?— Это дело рук твоего дядюшки. Финбар вернулся и подстрекнул Ронана и еще нескольких парней протестовать против нового налога, введенного местным судьей, лордом Керклендом. Во время перебранки в приемной судьи разбилась лампа, и Керкленд получил ожоги. Финбар скрылся, а Ронана и остальных задержали и обвинили в покушении на убийство. — Дермот обернулся к своему спутнику: — Лайэм О'Тул, хватит тебе дуть виски. Расскажи Джаду, как его дядя втянул парня в это дело.Джад остановил его движением руки:— Не трать зря слова, Лайэм. Я знаю, как Финбар умеет уговаривать. Это из-за него погибли мой отец и братья, а я оказался в бегах. Я слышал, что Финбар в Америке. Когда он вернулся?Опустившись в кресло со стаканом виски, Лайэм тряхнул головой.— Два месяца назад он явился в паб как ни в чем не бывало, заявив, что он теперь, в твое отсутствие, глава семьи Макбрайд. Сказал, что Макбрайдам нужен сильный человек, раз ты отказался от этой роли. Я ему чуть башку не оторвал, когда он намекнул, что ты сбежал из трусости.— Я не трус и не Макбрайд, — отрезал Джад. — Мое имя Девлин. По милости Финбара я явился на свет бастардом. У меня это и в свидетельстве о крещении обозначено.— Ты мне никогда об этом не говорил. А при чем тут Финбар?— Мои родители были помолвлены, когда Финбар уговорил отца поехать с ним в Англию перед свадьбой, чтобы купить лошадей. Через несколько дней после их отъезда моя мать обнаружила, что беременна мной. Они предполагали быть в отсутствии месяц, а вернулись через год. У Финбара якобы украли все их деньги, и им пришлось зарабатывать на дорогу домой. Когда они вернулись, мне было несколько месяцев, а мать была опозорена моим рождением.— Ну что ты злишься? — вмешался Дермот. — Твой отец на ней женился и этим поправил дело. Дэниэл Макбрайд признал тебя своим сыном.— Да, признал, и я любил отца, но все равно матери пришлось много вынести из-за Финбара.— Да, но если его обокрали…— Он солгал. Мне было десять лет, когда он, подвыпив, признался матери в своем грехе и умолял ее простить его. Финбар сам хотел на ней жениться и все это затеял, чтобы разлучить ее с моим отцом.Джад взял у Лайэма стакан виски и залпом осушил его.— Но довольно о прошлом. Ронану нужна наша помощь. Суд был?Лайэм покачал головой:— Нет еще. У Керкленда слишком тяжелые повреждения, и он не мог председательствовать в суде. Мы узнали от его врача, что он поправится в конце месяца.— Это значит, у нас есть еще пара недель. Где содержат моего брата?— В тюрьме графства, — отвечал Дермот, — там военная охрана. Боятся, чтобы он не сбежал, как ты. Они хотят, чтобы его дело стало уроком остальным. Поэтому мы и приехали за тобой, Джад. Нам необходима твоя помощь, чтобы освободить его. Джад кивнул:— Хорошо. Мне нужно отдать кое-какие распоряжения и кое с кем встретиться сегодня. Мы отправимся завтра утром.— Завтра утром будет поздно, — возразил Дер-мот. — Если мы хотим отплыть в пятницу, мы должны выехать сегодня. Лошади готовы.Джад потер лицо.«Проклятье, — думал он, — я не могу уехать, не повидавшись с Аной. Мне нужно так много ей сказать. Если я сейчас пойду в дом, ее дядя и тетя захотят узнать, зачем я пришел. А им пока нельзя знать о нас».Дермот похлопал его по плечу:— Я знаю, ты боишься потерять работу. Пока мы с Лайэмом соберем твои вещи и еды на дорогу, почему бы тебе не написать письмо хозяину? Скажи ему, что у тебя дома большие неприятности и тебе необходимо уехать на несколько недель. Ты постараешься скоро вернуться. У твоего хозяина есть семья. Я уверен, что он тебя поймет.Джад провел рукой по волосам.— Да, Прескотт меня поймет. — «А Ана?» — добавил он про себя.Вспомнив, с какой любовью Ана говорила о братьях, он решил, что она поймет его тревогу за Ронана и причину его внезапного отъезда. Он подробно ей все опишет и объяснит, куда и зачем он едет. Он попросит ее извиниться за него перед дядей и тетей. Он еще раз расскажет ей о своей любви и пообещает скоро вернуться. Она не должна думать, что он покинул ее. Женщину, на которой хотят жениться, не покидают.
Майкл прятался в кустах, когда спустя какое-то время Джад и двое других мужчин вышли из дома и поспешно скрылись в лесу. Убедившись, что они ушли, Майкл пробрался в дом. На камине в гостиной он увидел письмо. Встав на цыпочки, он взял запечатанный пакет.— Это адресовано Ане. Я передам ей, когда вокруг никого не будет. Если мама узнает, что я был здесь, меня не возьмут на ярмарку в Вестингем.Майкл спрятал письмо под рубашку и выбежал из дома.
Диана одевалась к ужину, когда в комнату вбежала Тилли и сказала, что Майкл заболел. У него та же болезнь, что и у других детей.— У бедного мальчика лихорадка и болит горло. А тело все покрыто волдырями. Лорд Джастин говорит, что это ветрянка.— Ветрянка? Странное название для болезни. Он поправится, конечно?— Поправится, если не будет расчесывать болячки. Твой дядя запер его в детской, чтобы другие не заразились, но три горничные, два лакея и кухарка уже заболели.— Боже мой, значит, все теперь заболеют.— Только не ты. У тебя была ветрянка, когда тебе было три года. Лорд Джастин говорит, что ты не заболеешь.— Отрадно это слышать. А как же Анжела? Она тоже болела раньше?— Насколько я помню, она заразилась ветрянкой от тебя. Так что опасности для нее быть не должно. Но женщине в ее положении надо быть осторожной. Лорд Джастин настаивает, чтобы они с мужем немедленно возвращались домой. Понятно, он хочет уберечь своего первого внука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23