Мы читаем сводки о войне в Армении!
— Да, все так! Но Кинский будет нести ответственность за совершенное им, пока не будет принято специальное решение, освобождающее его по закону от этого, — сказала она. — В данном случае существует заочный приговор к смертной казни.
— Это еще нужно осуществить!
— Это уже осуществлено.
Я пристально смотрел на нее, а она на меня. Питеркин мертв. Я склонен думать, что он погиб в результате несчастного случая, упав с тех ступенек в Олбани. Но возможно, и нет.
— Если вы так приблизились к Питеркину, зачем понадобилось его убивать? Если вправду существует какая-то секретная информация, Питеркин был одним из тех, кто обладал ею. В конце концов, шарманщиком был он, а я всего лишь обезьянка.
— Вы будете замерзшей обезьянкой, если вас отправят в Сибирь. Есть одна пословица...
— Как он умер? — перебил я.
— Полагаю, его падение было не случайным. Меня там не было. Обычно женщин в мужские тюрьмы не пускают.
— Он увидел вашего парня и сразу прыгнул.
— Что-то в этом роде.
Она лучезарно улыбнулась.
— Хватит о прошлом. Быть может, вернемся к настоящему? Человек оставил после себя сведения огромной важности. Несомненно, он доверил их вам. — Улыбка сбежала с ее лица, а глаза стали еще холоднее. — Вы передадите эти сведения мне.
Это были хитрые подчиняющие глаза. Я вспомнил, как ее взгляд пригвоздил меня к месту. Уж не гипнотизер ли Элин Гундерссон?
— Он оставил мне средства, чтобы оплатить похороны, вот и все.
— Вы лжете. — В голосе не слышно приказа, он очень мягок, чуть громче шепота.
— Нет, — возразил я. — И я не знаю, что вас всех интересует. Я простой адвокат. Питеркин слышал обо мне, и я дважды защищал его, но безуспешно. Послушайте, Элин, я даже не уберег его от тюрьмы. Он сел на долгих три года. Вы считаете, это основа для близких взаимоотношений, для большого доверия? Я так не считаю. Я не стал бы доверять Питеркину. Но я был его адвокатом и занимался его делами. Вот и все.
Ее глаза еще горели, но я уже не испытывал страха перед опасностью оказаться под их влиянием.
Некоторое время она сидела, пристально глядя на меня, потом сказала:
— Вы должны рассказать мне все добровольно. Это самый простой путь для меня и, конечно, для вас. — Она помолчала. — Если этого не сделаете, подумайте, что может произойти.
— Меня уже пытали.
— Еще нет. Потом будет инъекция. Укол, который заставит вас говорить, рассказать абсолютно все.
— Зачем же тогда теряете время?
— Лекарство может иметь неприятные побочные эффекты. И кроме того, против вас персонально мы ничего не имеем. Вы, в общем, не предатель. Вы тот, за кого себя выдаете, адвокат, у которого есть обязанности по отношению к клиентам. К несчастью, ваши обязанности привели вас к обладанию информацией, которая для нас важна.
— К несчастью?
— Для вас — да. Вам эта информация абсолютно без надобности, вы не сможете ее использовать.
Я решил рискнуть:
— Я могу продать ее. Немало тех, кто желает обладать ею. Возможно, устрою аукцион.
Ноздри ее раздулись.
— Что вы собираетесь продавать, мистер Клоуз?
— То, о чем я знаю.
— Тем не менее, вы утверждали, будто ничего не знаете. — Элин ухмыльнулась. — Я устрою небольшой перерыв, чтобы дать вам подумать. Вы пьете чай с лимоном?
* * *
Я угрюмо прихлебывал чай с лимоном, стараясь решить, что же мне делать. Я хоть прежде и чувствовал себя загнанным в угол, но не в такой, как этот, когда нет ни малейшей возможности спастись. Кроме всего прочего, я находился в подводной лодке, меня охраняла как минимум сотня человек из команды, и выход только один вверх по трапу — или на дно. Что я мог им сказать, ведь я сам почти ничего не знал. Мои сведения, что Питеркин украинец, три года назад побывал в Москве и привез оттуда керамические листья с непонятными словами на них, были им ни к чему. Для Элин это бессмыслица. Даже для меня с моим знанием Питеркина и Западной Австралии слова «тяни», «толкай» и «Олбани» не слишком много значили.
Я отхлебнул еще чая, озабоченный проблемой: если меня не станет, «великую тайну» я унесу с собой в могилу. И это означает, что и Сергей, и этот ужасный Руперт, и Элин, в данный момент не готовые списать «великую тайну» со счетов, пока не готовы разделаться со мной. Но рано или поздно, в один прекрасный день кто-либо из них может сказать: «Черт с ним, какой в нем прок?» — и ускорит мою смерть, чтобы никто другой не сумел узнать тайну.
Надо было принять решение и кому-то все рассказать. Единственным человеком, доступным мне в данный момент для беседы, была Элин Гундерссон. Тогда сначала нужно узнать все, что возможно, о ней.
— Я надеюсь, — сказала Элин, усевшись через несколько минут опять напротив меня, — что вы решили сотрудничать с нами.
— Я думал об этом, — ответил я. — Однако существуют некоторые «но».
— Какие?
— Представьте, например, что у меня есть алмаз. Вы приходите и говорите: отдай мне алмаз, потому что я твой друг и не хочу причинить тебе вреда, в противном случае мне придется применить силу. Первые два утверждения в таком случае бессмысленны. Вы мне не друг, пока не представите доказательств дружбы, а ваши утверждения, что не хотите причинить мне вреда, необоснованны. Реальность одна — угроза применить силу. Почему не хотите ничего объяснить мне?
— Что именно?
— Расскажите о себе.
Она коротко кивнула. Так красивые женщины кивают швейцару в отеле, когда хотят вызвать такси.
— Я советский офицер. Вот и все, что вам следует знать.
— Нет, — возразил я. — На чьей вы стороне?
— Не понимаю вопроса.
— Что вы думаете о перестройке?
— Это — официальная политика моей страны.
— А что вы думаете о Горбачеве и Ельцине? И кто вы — преданный товарищ или только законопослушны?
— И то и другое.
— А команда?
— На лодке есть капитан.
— Кому вы можете отдавать приказания?
Она пожала плечами.
— Это значит — вы офицер разведки.
Она еще раз пожала плечами.
— Держу пари, — сказал я, — что вы офицер ГРУ.
— А если и так, какое это имеет значение? — спросила Элин. — Вооруженные силы всех стран имеют разведку.
— Сергей, — сказал я, — из КГБ. По крайней мере, я так думаю. А у вас он под стражей. Ну, не смешно ли?
— Отщепенец, — отрезала она.
— Он мне таким не показался.
— Вряд ли о подобных делах вы много знаете.
— Я твердо убежден, что он считает себя и патриотом и прагматиком. Знаю, он хочет того, о чем думает. Объясните мне, — продолжил я, — если у меня есть что-то ценное и я передам или захочу передать это представителю вашей страны, оно попадет к вам или к Сергею?
— Ко мне.
— Сергей здесь, на борту. А я очень благоразумный человек. Он может присоединиться к нашим беседам?
— Я уже сказала, он — отщепенец.
Когда она говорила, поблизости зазвучал звонок. Послышался звук снимаемой трубки и быстрый разговор. Элин прислушалась, потом нахмурилась.
— Что происходит?
Она ответила:
— Верьте или не верьте, но у нас гость.
— Враждебный? — спросил я. — Австралийский сторожевой корабль? Американский транспортный самолет?
— Человек, продающий рыбу.
— Ничто другое не может так заинтриговать, — сказал я. — Вы купите?
Она прислушивалась к шуму наверху, подняв красивую голову.
— Этот нахальный дурак появился без разрешения!
— Купите рыбу, и он исчезнет.
Она посмотрела на меня:
— И что это будет за рыба?
— Возможно, акула. Если повезет, баррамунди. Или сельдь для маринада.
Элин позволила себе улыбнуться.
— Маринованная селедка. Стоит попробовать. Капитан!
Наверху что-то случилось. Опять зазвонил телефон, потом внезапный тяжелый всплеск, затем голос, со смехом говоривший что-то. Элин поднялась и что-то зло крикнула.
— Смотреть под ноги! — гремел голос наверху. — Убрать ноги с пола!
Я быстро вскочил на сиденье, как дама, спасающаяся от мыши. Отсюда открывался прекрасный обзор помещения. Сверху из люка лилось нечто ярко-зеленое с желтым, целый поток студенистой дряни. Несколько мгновений я был в оцепенении. Элин с оружием в руках приросла к месту на расстоянии чуть больше метра. Мне было достаточно секунды, чтобы понять, что такое это желто-зеленое. И кто там наверху. Я выхватил из рук Элин пистолет, пока она стояла разинув рот.
Затем сверху опять послышался голос, такой громкий и внушительный, словно это был сам Бог:
— Вверх по лестнице, Джон!
Элин попыталась схватить меня, когда я одним прыжком достиг лестницы и, сознаюсь, ударил ее. Но ведь я был в панике и рвался наверх, высоко поднимая колени, потому что пол под моими ногами был полон живых морских змей, маленьких жалящих тварей.
Несколько человек, которых я успел увидеть, быстро ретировались, и правильно сделали, потому что эти змеи цвета национального флага Австралии вырабатывают яд в несколько раз более сильный, чем любая наземная змея. Семь тигровых змей жалят так же, как одна морская.
Тяжело дыша, я схватился за стальную ступеньку передо мной и почувствовал, как моя правая рука скользнула по жирному. При мысли, что сорвусь в кишащую массу морских гадов, сердце подскочило от ужаса, я крепко ухватился за ступеньку левой рукой.
— Выбирайся, ты, ублюдок! — прорычал голос, и я инстинктивно повиновался. Я ловко взобрался по лестнице. Внизу царствовала неразбериха, но недолго. Прозвучала команда, и я услышал удар металла о металл, а затем выстрел! Этот звук придал мне силы. Я летел наверх, ожидая еще одного выстрела, направленного прямо в меня, я рвался к свету, сиявшему надо мной. Когда очутился на палубе, оглянулся, увидел в нескольких сантиметрах позади себя Сергея с лицом, искаженным болью. Я понял, что он ранен в плечо, рубашка намокла от крови.
— Не валандайтесь там, — прорычал тот же голос, огромная ручища схватила меня за шиворот, и Джо Хэг буквально выбросил меня на берег, а следом за мной и Сергея.
Через секунду я стоял на скале, ожидая, когда Сергей ко мне присоединится. Над нами на фоне голубого неба выделялся силуэт большого сооружения из металла. Вдруг крышка люка открылась, из него хлынул поток света.
— Быстро, — скомандовал я Сергею. — Бежим!
На расстоянии не более сотни метров, на другом конце островка, я увидел «Леди Аброльос». Опять послышался голос Джо Хэга:
— А теперь попробуйте вот этого!
И не надо было быть ясновидящим, чтобы понять: еще одна партия морских гадов сброшена в подводную лодку, прямо на головы моих преследователей.
Несколькими секундами позже Джо Хэг спрыгнул на берег и побежал за нами.
Когда мы добрались до «Леди Аброльос», она уже разворачивалась. Я увидел в рубке маленькую фигурку Алекс, которая пыталась развернуть судно кормой к нам. Я немного колебался, стараясь в неясном свете правильно рассчитать прыжок. Одной ногой надо было точно попасть на корму и сразу сделать шаг вниз. Я прыгнул на деревянную обшивку кормы и затем полетел вниз, словно мешок с песком, сброшенный с грузовика. Было больно, но я ничего не сломал. Быстро вскочил и подхватил Сергея, летевшего за мной следом. Он лучше меня умел управлять своим телом. Через секунду или две с неба свалился Джо Хэг, который приземлился тяжело и с таким звуком, что у меня моментально возникло подозрение — не пролетел ли он сквозь обшивку кормы.
Алекс включила дизель, и судно стало удаляться от скал, постепенно набирая скорость.
Я сказал:
— Алекс, они нас не догонят.
— Они могут потопить нас.
— Нет! Нет! — воскликнул раненый, но довольный Сергей. — Они не потопят нас, будь уверен... Подумают, что ты отправишь послание в бутылке или что-нибудь в этом роде. — Он улыбнулся. — Как бы там ни было, ты со мной. — Внезапная улыбка исчезла с его лица, и он свалился на палубу в обмороке.
— Мне все равно, что он говорит! — Алекс прибавила скорость, и «Леди Аброльос» устремилась вперед, прямо к черной скале, возвышавшейся приблизительно на два метра над темным океаном, маскируя проход в канал. Я съежился от страха и отвел глаза. Джо Хэг прыгнул на нос, скорость уменьшилась, и вдруг мы, вместо того чтобы разбиться, начали медленно и осторожно продвигаться вперед. Я стоял на коленях около Сергея, который пришел в себя, моргал и ругался по-русски, а я не понимал русского. Но проклятья звучат всегда, как проклятья.
— Рана болит? — спросил я.
— Глупый вопрос! — сердито ответил Сергей. — В моем плече пуля, будь она проклята! А ты еще дергал меня, затаскивая на борт. Проклятие, конечно, болит!
— Давай посмотрю. И следи за речью в присутствии дамы.
— Спасибо, непременно. — Сергей разрезал левый рукав рубашки, когда раздался усиленный громкоговорителем голос Элин:
— Будьте уверены, мистер Клоуз, вам не скрыться!
Но Сергей, очевидно, не принимал ее угрозы всерьез. Он был занят обследованием раны на руке, закончив, сказал довольным тоном:
— Входное отверстие здесь, видишь? А выходное — вот здесь. Перебинтовать, и горячий сладкий чай от шока. Ах да! Не давайте мне спиртного, даже если попрошу, ладно? Двадцать четыре часа.
— Если проживу так долго, — ответил я.
— Проживешь! — Он взглянул на меня. — Она отстала от тебя. До следующего раза, конечно.
— Откуда ты знаешь?
— Приготовь чай, приятель, это срочно. Мне плохо.
Я пошел и принес аптечку первой помощи. Потом вскипятил воду и приготовил чай, положил сахару и принес ему дымящуюся кружку. Он сидел на палубе, прислонившись спиной к борту, прижав к ране большой кусок ваты.
— Спасибо, — сказал Сергей, — а теперь принеси оставшуюся кипяченую воду и что-нибудь дезинфицирующее. Промоем рану.
Потом он надел один из запасных свитеров Джо Хэга, спасаясь от вечерней прохлады. Свитер свободно болтался на нем, хотя Сергей был крупным малым. Он выглядел в этом одеянии немного комично, но нисколько не походил на больного.
Немного погодя я спросил:
— Почему ты думаешь, что она отстала?
— Это их новая подводная лодка. Глупо посадить ее на эти скалы, как ты считаешь? — Это был и ответ и вопрос одновременно.
— Как ты думаешь, кто она?
— ГРУ, — ответил Сергей.
— Так я и думал. Сказал ей это.
— Да? — Он зло усмехнулся. — Это застало ее врасплох, я думаю.
— Сказал ей, что ты из КГБ. — Было темно, и я не мог разглядеть его лица.
— И как она отреагировала? — спросил он.
— Сказала, что ты отщепенец.
Сергей коротко рассмеялся.
— Забавно, не правда ли? Все эти динозавры...
— Мне она не показалась динозавром.
— Да, она очаровательная, я согласен. Беда в том, знаешь ли, что некоторых из этих динозавров обуяли безумные военные идеи и они направляют все усилия на их осуществление. Встретил ее в самолете, да?
— Да.
— Ты, безусловно, должен перестать летать, учитывая твою способность заводить нежелательные знакомства.
Я оставил его и залез в рулевую рубку.
— Подводная лодка может нас догнать?
Алекс обернулась ко мне:
— Не думаю. Она слишком велика, чтобы пройти здесь ночью. Но у нее хорошая скорость. Возможно, она может пойти на юг, а потом вернуться и перехватить нас прежде, чем мы доберемся до Джералдтона.
— Во всяком случае она побоится зайти в территориальные воды Австралии, — добавил Джо Хэг. Для такого огромного человека он двигался очень легко, и я не слышал, как он подошел.
— Честно говоря, мне все это почти нравится. — Он ухмыльнулся. — Как мы все рассчитали, здорово?
— Блеск!
— Я увидел, как вертолет направлялся сюда. Так далеко они не летают, во всяком случае штатские. Я рассказал обо всем Алекс, она позвонила своей приятельнице в «Квантас»! Там подтвердили прибытие Дж. Клоуза в Перт.
— А змеи?
— Обитатели моря — мое увлечение. У меня есть пруд, где я их развожу. Вот я и придумал, как можно атаковать подводную лодку. Ну и вспомнил о пруде. У меня чудесная сеть, чтобы их вылавливать. Так что все просто, приятель.
Я огляделся. Сергей сидел, прислонившись к кабине, в одной руке кружка с чаем, в другой — сигарета. Алекс, держа штурвал в своих маленьких сильных руках, уверенно вела судно сквозь тьму, Джо Хэг, в одиночку справившийся с целой командой русской подводной лодки, ковырял ножом в зубах.
Вокруг все тихо, один лишь я не чувствую внутреннего успокоения. Сердце все еще прыгает, руки все еще дрожат, во рту все еще сухо.
— Какие есть предложения? — спросил я.
Молчание. Затем Сергей повернул голову:
— На вашем месте я не стал бы заходить в Джералдтон.
— Правильно. Будем держать курс на юг.
Глава 14
Олбани расположен на юге, путь до него долог и нелегок, потому что в этих водах встречаются два океана. И несмотря на то что это всего лишь точка на карте, когда достигаешь места, где Индийский океан встречается с южными морями, в голову лезут истории о сгинувших в пучине моря кораблях, сражавшихся за Олбани, о прекрасной тихой бухте Принцесс Ройал, где мужественные моряки могли отдохнуть. Хотя это уже не ревущие сороковые, а всего лишь тридцать пятые параллели.
Я из Олбани. Я там вырос. Я хорошо знаю это место. Пока «Леди Аброльос» неслась на юг, я старался рассуждать логически и перебирал в памяти все места, где могли бы пригодиться слова «тяни» и «толкай».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
— Да, все так! Но Кинский будет нести ответственность за совершенное им, пока не будет принято специальное решение, освобождающее его по закону от этого, — сказала она. — В данном случае существует заочный приговор к смертной казни.
— Это еще нужно осуществить!
— Это уже осуществлено.
Я пристально смотрел на нее, а она на меня. Питеркин мертв. Я склонен думать, что он погиб в результате несчастного случая, упав с тех ступенек в Олбани. Но возможно, и нет.
— Если вы так приблизились к Питеркину, зачем понадобилось его убивать? Если вправду существует какая-то секретная информация, Питеркин был одним из тех, кто обладал ею. В конце концов, шарманщиком был он, а я всего лишь обезьянка.
— Вы будете замерзшей обезьянкой, если вас отправят в Сибирь. Есть одна пословица...
— Как он умер? — перебил я.
— Полагаю, его падение было не случайным. Меня там не было. Обычно женщин в мужские тюрьмы не пускают.
— Он увидел вашего парня и сразу прыгнул.
— Что-то в этом роде.
Она лучезарно улыбнулась.
— Хватит о прошлом. Быть может, вернемся к настоящему? Человек оставил после себя сведения огромной важности. Несомненно, он доверил их вам. — Улыбка сбежала с ее лица, а глаза стали еще холоднее. — Вы передадите эти сведения мне.
Это были хитрые подчиняющие глаза. Я вспомнил, как ее взгляд пригвоздил меня к месту. Уж не гипнотизер ли Элин Гундерссон?
— Он оставил мне средства, чтобы оплатить похороны, вот и все.
— Вы лжете. — В голосе не слышно приказа, он очень мягок, чуть громче шепота.
— Нет, — возразил я. — И я не знаю, что вас всех интересует. Я простой адвокат. Питеркин слышал обо мне, и я дважды защищал его, но безуспешно. Послушайте, Элин, я даже не уберег его от тюрьмы. Он сел на долгих три года. Вы считаете, это основа для близких взаимоотношений, для большого доверия? Я так не считаю. Я не стал бы доверять Питеркину. Но я был его адвокатом и занимался его делами. Вот и все.
Ее глаза еще горели, но я уже не испытывал страха перед опасностью оказаться под их влиянием.
Некоторое время она сидела, пристально глядя на меня, потом сказала:
— Вы должны рассказать мне все добровольно. Это самый простой путь для меня и, конечно, для вас. — Она помолчала. — Если этого не сделаете, подумайте, что может произойти.
— Меня уже пытали.
— Еще нет. Потом будет инъекция. Укол, который заставит вас говорить, рассказать абсолютно все.
— Зачем же тогда теряете время?
— Лекарство может иметь неприятные побочные эффекты. И кроме того, против вас персонально мы ничего не имеем. Вы, в общем, не предатель. Вы тот, за кого себя выдаете, адвокат, у которого есть обязанности по отношению к клиентам. К несчастью, ваши обязанности привели вас к обладанию информацией, которая для нас важна.
— К несчастью?
— Для вас — да. Вам эта информация абсолютно без надобности, вы не сможете ее использовать.
Я решил рискнуть:
— Я могу продать ее. Немало тех, кто желает обладать ею. Возможно, устрою аукцион.
Ноздри ее раздулись.
— Что вы собираетесь продавать, мистер Клоуз?
— То, о чем я знаю.
— Тем не менее, вы утверждали, будто ничего не знаете. — Элин ухмыльнулась. — Я устрою небольшой перерыв, чтобы дать вам подумать. Вы пьете чай с лимоном?
* * *
Я угрюмо прихлебывал чай с лимоном, стараясь решить, что же мне делать. Я хоть прежде и чувствовал себя загнанным в угол, но не в такой, как этот, когда нет ни малейшей возможности спастись. Кроме всего прочего, я находился в подводной лодке, меня охраняла как минимум сотня человек из команды, и выход только один вверх по трапу — или на дно. Что я мог им сказать, ведь я сам почти ничего не знал. Мои сведения, что Питеркин украинец, три года назад побывал в Москве и привез оттуда керамические листья с непонятными словами на них, были им ни к чему. Для Элин это бессмыслица. Даже для меня с моим знанием Питеркина и Западной Австралии слова «тяни», «толкай» и «Олбани» не слишком много значили.
Я отхлебнул еще чая, озабоченный проблемой: если меня не станет, «великую тайну» я унесу с собой в могилу. И это означает, что и Сергей, и этот ужасный Руперт, и Элин, в данный момент не готовые списать «великую тайну» со счетов, пока не готовы разделаться со мной. Но рано или поздно, в один прекрасный день кто-либо из них может сказать: «Черт с ним, какой в нем прок?» — и ускорит мою смерть, чтобы никто другой не сумел узнать тайну.
Надо было принять решение и кому-то все рассказать. Единственным человеком, доступным мне в данный момент для беседы, была Элин Гундерссон. Тогда сначала нужно узнать все, что возможно, о ней.
— Я надеюсь, — сказала Элин, усевшись через несколько минут опять напротив меня, — что вы решили сотрудничать с нами.
— Я думал об этом, — ответил я. — Однако существуют некоторые «но».
— Какие?
— Представьте, например, что у меня есть алмаз. Вы приходите и говорите: отдай мне алмаз, потому что я твой друг и не хочу причинить тебе вреда, в противном случае мне придется применить силу. Первые два утверждения в таком случае бессмысленны. Вы мне не друг, пока не представите доказательств дружбы, а ваши утверждения, что не хотите причинить мне вреда, необоснованны. Реальность одна — угроза применить силу. Почему не хотите ничего объяснить мне?
— Что именно?
— Расскажите о себе.
Она коротко кивнула. Так красивые женщины кивают швейцару в отеле, когда хотят вызвать такси.
— Я советский офицер. Вот и все, что вам следует знать.
— Нет, — возразил я. — На чьей вы стороне?
— Не понимаю вопроса.
— Что вы думаете о перестройке?
— Это — официальная политика моей страны.
— А что вы думаете о Горбачеве и Ельцине? И кто вы — преданный товарищ или только законопослушны?
— И то и другое.
— А команда?
— На лодке есть капитан.
— Кому вы можете отдавать приказания?
Она пожала плечами.
— Это значит — вы офицер разведки.
Она еще раз пожала плечами.
— Держу пари, — сказал я, — что вы офицер ГРУ.
— А если и так, какое это имеет значение? — спросила Элин. — Вооруженные силы всех стран имеют разведку.
— Сергей, — сказал я, — из КГБ. По крайней мере, я так думаю. А у вас он под стражей. Ну, не смешно ли?
— Отщепенец, — отрезала она.
— Он мне таким не показался.
— Вряд ли о подобных делах вы много знаете.
— Я твердо убежден, что он считает себя и патриотом и прагматиком. Знаю, он хочет того, о чем думает. Объясните мне, — продолжил я, — если у меня есть что-то ценное и я передам или захочу передать это представителю вашей страны, оно попадет к вам или к Сергею?
— Ко мне.
— Сергей здесь, на борту. А я очень благоразумный человек. Он может присоединиться к нашим беседам?
— Я уже сказала, он — отщепенец.
Когда она говорила, поблизости зазвучал звонок. Послышался звук снимаемой трубки и быстрый разговор. Элин прислушалась, потом нахмурилась.
— Что происходит?
Она ответила:
— Верьте или не верьте, но у нас гость.
— Враждебный? — спросил я. — Австралийский сторожевой корабль? Американский транспортный самолет?
— Человек, продающий рыбу.
— Ничто другое не может так заинтриговать, — сказал я. — Вы купите?
Она прислушивалась к шуму наверху, подняв красивую голову.
— Этот нахальный дурак появился без разрешения!
— Купите рыбу, и он исчезнет.
Она посмотрела на меня:
— И что это будет за рыба?
— Возможно, акула. Если повезет, баррамунди. Или сельдь для маринада.
Элин позволила себе улыбнуться.
— Маринованная селедка. Стоит попробовать. Капитан!
Наверху что-то случилось. Опять зазвонил телефон, потом внезапный тяжелый всплеск, затем голос, со смехом говоривший что-то. Элин поднялась и что-то зло крикнула.
— Смотреть под ноги! — гремел голос наверху. — Убрать ноги с пола!
Я быстро вскочил на сиденье, как дама, спасающаяся от мыши. Отсюда открывался прекрасный обзор помещения. Сверху из люка лилось нечто ярко-зеленое с желтым, целый поток студенистой дряни. Несколько мгновений я был в оцепенении. Элин с оружием в руках приросла к месту на расстоянии чуть больше метра. Мне было достаточно секунды, чтобы понять, что такое это желто-зеленое. И кто там наверху. Я выхватил из рук Элин пистолет, пока она стояла разинув рот.
Затем сверху опять послышался голос, такой громкий и внушительный, словно это был сам Бог:
— Вверх по лестнице, Джон!
Элин попыталась схватить меня, когда я одним прыжком достиг лестницы и, сознаюсь, ударил ее. Но ведь я был в панике и рвался наверх, высоко поднимая колени, потому что пол под моими ногами был полон живых морских змей, маленьких жалящих тварей.
Несколько человек, которых я успел увидеть, быстро ретировались, и правильно сделали, потому что эти змеи цвета национального флага Австралии вырабатывают яд в несколько раз более сильный, чем любая наземная змея. Семь тигровых змей жалят так же, как одна морская.
Тяжело дыша, я схватился за стальную ступеньку передо мной и почувствовал, как моя правая рука скользнула по жирному. При мысли, что сорвусь в кишащую массу морских гадов, сердце подскочило от ужаса, я крепко ухватился за ступеньку левой рукой.
— Выбирайся, ты, ублюдок! — прорычал голос, и я инстинктивно повиновался. Я ловко взобрался по лестнице. Внизу царствовала неразбериха, но недолго. Прозвучала команда, и я услышал удар металла о металл, а затем выстрел! Этот звук придал мне силы. Я летел наверх, ожидая еще одного выстрела, направленного прямо в меня, я рвался к свету, сиявшему надо мной. Когда очутился на палубе, оглянулся, увидел в нескольких сантиметрах позади себя Сергея с лицом, искаженным болью. Я понял, что он ранен в плечо, рубашка намокла от крови.
— Не валандайтесь там, — прорычал тот же голос, огромная ручища схватила меня за шиворот, и Джо Хэг буквально выбросил меня на берег, а следом за мной и Сергея.
Через секунду я стоял на скале, ожидая, когда Сергей ко мне присоединится. Над нами на фоне голубого неба выделялся силуэт большого сооружения из металла. Вдруг крышка люка открылась, из него хлынул поток света.
— Быстро, — скомандовал я Сергею. — Бежим!
На расстоянии не более сотни метров, на другом конце островка, я увидел «Леди Аброльос». Опять послышался голос Джо Хэга:
— А теперь попробуйте вот этого!
И не надо было быть ясновидящим, чтобы понять: еще одна партия морских гадов сброшена в подводную лодку, прямо на головы моих преследователей.
Несколькими секундами позже Джо Хэг спрыгнул на берег и побежал за нами.
Когда мы добрались до «Леди Аброльос», она уже разворачивалась. Я увидел в рубке маленькую фигурку Алекс, которая пыталась развернуть судно кормой к нам. Я немного колебался, стараясь в неясном свете правильно рассчитать прыжок. Одной ногой надо было точно попасть на корму и сразу сделать шаг вниз. Я прыгнул на деревянную обшивку кормы и затем полетел вниз, словно мешок с песком, сброшенный с грузовика. Было больно, но я ничего не сломал. Быстро вскочил и подхватил Сергея, летевшего за мной следом. Он лучше меня умел управлять своим телом. Через секунду или две с неба свалился Джо Хэг, который приземлился тяжело и с таким звуком, что у меня моментально возникло подозрение — не пролетел ли он сквозь обшивку кормы.
Алекс включила дизель, и судно стало удаляться от скал, постепенно набирая скорость.
Я сказал:
— Алекс, они нас не догонят.
— Они могут потопить нас.
— Нет! Нет! — воскликнул раненый, но довольный Сергей. — Они не потопят нас, будь уверен... Подумают, что ты отправишь послание в бутылке или что-нибудь в этом роде. — Он улыбнулся. — Как бы там ни было, ты со мной. — Внезапная улыбка исчезла с его лица, и он свалился на палубу в обмороке.
— Мне все равно, что он говорит! — Алекс прибавила скорость, и «Леди Аброльос» устремилась вперед, прямо к черной скале, возвышавшейся приблизительно на два метра над темным океаном, маскируя проход в канал. Я съежился от страха и отвел глаза. Джо Хэг прыгнул на нос, скорость уменьшилась, и вдруг мы, вместо того чтобы разбиться, начали медленно и осторожно продвигаться вперед. Я стоял на коленях около Сергея, который пришел в себя, моргал и ругался по-русски, а я не понимал русского. Но проклятья звучат всегда, как проклятья.
— Рана болит? — спросил я.
— Глупый вопрос! — сердито ответил Сергей. — В моем плече пуля, будь она проклята! А ты еще дергал меня, затаскивая на борт. Проклятие, конечно, болит!
— Давай посмотрю. И следи за речью в присутствии дамы.
— Спасибо, непременно. — Сергей разрезал левый рукав рубашки, когда раздался усиленный громкоговорителем голос Элин:
— Будьте уверены, мистер Клоуз, вам не скрыться!
Но Сергей, очевидно, не принимал ее угрозы всерьез. Он был занят обследованием раны на руке, закончив, сказал довольным тоном:
— Входное отверстие здесь, видишь? А выходное — вот здесь. Перебинтовать, и горячий сладкий чай от шока. Ах да! Не давайте мне спиртного, даже если попрошу, ладно? Двадцать четыре часа.
— Если проживу так долго, — ответил я.
— Проживешь! — Он взглянул на меня. — Она отстала от тебя. До следующего раза, конечно.
— Откуда ты знаешь?
— Приготовь чай, приятель, это срочно. Мне плохо.
Я пошел и принес аптечку первой помощи. Потом вскипятил воду и приготовил чай, положил сахару и принес ему дымящуюся кружку. Он сидел на палубе, прислонившись спиной к борту, прижав к ране большой кусок ваты.
— Спасибо, — сказал Сергей, — а теперь принеси оставшуюся кипяченую воду и что-нибудь дезинфицирующее. Промоем рану.
Потом он надел один из запасных свитеров Джо Хэга, спасаясь от вечерней прохлады. Свитер свободно болтался на нем, хотя Сергей был крупным малым. Он выглядел в этом одеянии немного комично, но нисколько не походил на больного.
Немного погодя я спросил:
— Почему ты думаешь, что она отстала?
— Это их новая подводная лодка. Глупо посадить ее на эти скалы, как ты считаешь? — Это был и ответ и вопрос одновременно.
— Как ты думаешь, кто она?
— ГРУ, — ответил Сергей.
— Так я и думал. Сказал ей это.
— Да? — Он зло усмехнулся. — Это застало ее врасплох, я думаю.
— Сказал ей, что ты из КГБ. — Было темно, и я не мог разглядеть его лица.
— И как она отреагировала? — спросил он.
— Сказала, что ты отщепенец.
Сергей коротко рассмеялся.
— Забавно, не правда ли? Все эти динозавры...
— Мне она не показалась динозавром.
— Да, она очаровательная, я согласен. Беда в том, знаешь ли, что некоторых из этих динозавров обуяли безумные военные идеи и они направляют все усилия на их осуществление. Встретил ее в самолете, да?
— Да.
— Ты, безусловно, должен перестать летать, учитывая твою способность заводить нежелательные знакомства.
Я оставил его и залез в рулевую рубку.
— Подводная лодка может нас догнать?
Алекс обернулась ко мне:
— Не думаю. Она слишком велика, чтобы пройти здесь ночью. Но у нее хорошая скорость. Возможно, она может пойти на юг, а потом вернуться и перехватить нас прежде, чем мы доберемся до Джералдтона.
— Во всяком случае она побоится зайти в территориальные воды Австралии, — добавил Джо Хэг. Для такого огромного человека он двигался очень легко, и я не слышал, как он подошел.
— Честно говоря, мне все это почти нравится. — Он ухмыльнулся. — Как мы все рассчитали, здорово?
— Блеск!
— Я увидел, как вертолет направлялся сюда. Так далеко они не летают, во всяком случае штатские. Я рассказал обо всем Алекс, она позвонила своей приятельнице в «Квантас»! Там подтвердили прибытие Дж. Клоуза в Перт.
— А змеи?
— Обитатели моря — мое увлечение. У меня есть пруд, где я их развожу. Вот я и придумал, как можно атаковать подводную лодку. Ну и вспомнил о пруде. У меня чудесная сеть, чтобы их вылавливать. Так что все просто, приятель.
Я огляделся. Сергей сидел, прислонившись к кабине, в одной руке кружка с чаем, в другой — сигарета. Алекс, держа штурвал в своих маленьких сильных руках, уверенно вела судно сквозь тьму, Джо Хэг, в одиночку справившийся с целой командой русской подводной лодки, ковырял ножом в зубах.
Вокруг все тихо, один лишь я не чувствую внутреннего успокоения. Сердце все еще прыгает, руки все еще дрожат, во рту все еще сухо.
— Какие есть предложения? — спросил я.
Молчание. Затем Сергей повернул голову:
— На вашем месте я не стал бы заходить в Джералдтон.
— Правильно. Будем держать курс на юг.
Глава 14
Олбани расположен на юге, путь до него долог и нелегок, потому что в этих водах встречаются два океана. И несмотря на то что это всего лишь точка на карте, когда достигаешь места, где Индийский океан встречается с южными морями, в голову лезут истории о сгинувших в пучине моря кораблях, сражавшихся за Олбани, о прекрасной тихой бухте Принцесс Ройал, где мужественные моряки могли отдохнуть. Хотя это уже не ревущие сороковые, а всего лишь тридцать пятые параллели.
Я из Олбани. Я там вырос. Я хорошо знаю это место. Пока «Леди Аброльос» неслась на юг, я старался рассуждать логически и перебирал в памяти все места, где могли бы пригодиться слова «тяни» и «толкай».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24