– Хорошо бы, чтобы это оказалось так, – вздохнул Фрилинг. – Представляете, какая поднимется шумиха в Токио и Вашингтоне? Пока мы можем сказать, что хатасимский вирус очень похож на «Перл-Ку-27», но полной уверенности в том, что это именно он, у нас нет. Вероятность того, что это и впрямь канистра с потерпевшего кораблекрушение судна крайне мала. Сейчас небо над океаном бороздят наши самолеты. Огромные силы брошены на поиски «626». Вполне возможно, что из-за шторма они утратили связь. Скоро мы все это выясним. – Фрилинг попытался улыбнуться, но то, что получилось, напоминало скорее гримасу. – Доказывать, что вирус не наш – то же самое, что сказать: «Я больше не избиваю свою жену». Отрицая вину, вы тем самым признаетесь, что у вас рыльце в пушку. Прошло пятьдесят два часа с тех пор, как в Хатасиме заболел первый человек. Погибло уже сто семь человек. Может быть – сто восемь, если удастся найти тело мисс Камуру. Болезни подвержены лица любого пола и возраста. Мы сможем держать случившееся в секрете еще сорок восемь часов. Это как раз то время, которое у вас есть. На рассвете сюда прибудет команда наших специалистов из секции ХБО. Вы будете работать непосредственно со мной. Связь будем поддерживать через посольство... через мистера Каммингса. Главная задача – доказать, что не мы отвечаем за этот страшный мор. Я безусловно согласен с вами, что мы должны спасти так много жизней, сколько возможно. Надеюсь, что нам это окажется по плечу.
– Каким образом? – спросил Дарелл.
– Найдите мисс Камуру.
– Что это даст?
– Она была больна. По словам очевидцев, ей стало лучше... Может быть, она и в самом деле выздоравливала. Потом она исчезла. – Фрилинг встал. Он оказался выше, чем предполагал Дарелл. – Слушайте внимательно то, что я вам скажу, Дарелл. У меня есть крохотная надежда, что мисс Камуру вовсе не утонула и не лежит мертвая в дюнах. Существует шанс, что она перенесла инфекцию, вызванную «Перл-Ку», и – выздоровела.
Дарелл промолчал.
Каммингс негромко, но явственно выругался.
– Если она и впрямь поправилась, – продолжил Фрилинг, – подчеркиваю – если, – то она может стать тем самым противоядием, которое нам так остро необходимо. Вы меня понимаете?
– Кажется, да.
– Если это абсолютно невероятное событие и в самом деле произошло, то она наша единственная надежда на то, чтобы быстро выделить из ее крови как иммуноген, так и сыворотку, содержащую антитела против вируса и обладающую свойствами антидота.
Холодок пробежал по спине Дарелла.
– Я понял.
– Поэтому вы обязаны найти ее во что бы то ни стало, – сказал Фрилинг. – Живую или мертвую. Молитесь, чтобы она оказалась жива. Разыщите ее прежде, чем ее найдут другие. Вскоре за ней начнут охотиться русские, китайцы и японцы. Шила в мешке не утаишь. Возможно, она напугана, и пытается где-нибудь затаиться, не понимая собственной важности. Вы обязаны разыскать ее первым, Дарелл. Для нас она просто бесценна. Постарайтесь сохранить ее живой – если она жива, конечно. Наши враги попытаются ее убить, чтобы очернить нас в глазах всего мира. Если вы ее спасете, Дарелл, и докажете, что канистра не наша – то получите не одну, а сразу несколько медалей.
– Я работаю не за медали, – ответил Дарелл. – Я найду ее.

Глава 8

– Дарелл? Сэм? Подождите минутку.
Дарелл остановился у самого выхода из здания американского посольства. За дверями по-прежнему моросил дождь. Дарелл поежился, но не от холода или сырости. Подоспевший Мелвин Каммингс ухватил его за рукав.
– Послушайте, я хочу попросить у вас прощения. Я даже не понимал, пока не услышал доктора Фрилинга... Нет, это не может быть наша канистра!
– Будем надеяться, – сухо проронил Дарелл.
Круглая физиономия Каммингса скривилась.
– Ну, пожалуйста...
Дарелл поморщился.
– Вас тревожит общественное мнение или судьба умирающих жителей этой деревушки?
– Черт побери, Япония – островное государство. Мы все можем тут передохнуть!
– Боитесь, Каммингс?
– А вы – нет?
– Боюсь и даже очень. Но я ломаю голову над тем, как найти выход.
– Это невозможно. Это... слишком страшно. – Он потянул Дарелла за рукав. – Что вы собираетесь предпринять?
– Пока не знаю.
– Вы собираетесь поехать в Хатасиму?
Дарелл пожал плечами.
– Другого выхода я не вижу. Хотите составить мне компанию?
– Нет, черт побери! Я хочу сказать – они же все равно там умирают. Мы им ничем не поможем. Там никто не выживет. Это бесполезно.
– Перестаньте дрожать, как осиновый лист, Каммингс.
– Не могу. Сквозит здесь очень.
– А все-таки шанс есть, – задумчиво произнес Дарелл.
– Я должен вернуться в Вашингтон, – сказал Каммингс.
– По крайней мере один человек выжил, – продолжал Дарелл, словно не слыша его. – Похоже, что мисс Камуру и в самом деле уцелела.
– Нет, она умерла. Или кто-то схватил ее.
– Значит, я должен ее вызволить, – просто сказал Дарелл.
Каммингс уже не скрывал своего страха. Он прошептал:
– Не хотел бы я оказаться на вашем месте.
– Вы не поверите, но я тоже, – ухмыльнулся Дарелл.

* * *

Мисс Прюитт ждала его, сидя на заднем сиденье «шевроле». Она протянула Дареллу сигарету, но он отказался.
– Что, совсем плохо? – участливо спросила она.
– Хуже некуда, – ответил Дарелл. – Каммингс наложил полные штаны. А вы боитесь?
– Очень.
– Что ж, вы по крайней мере этого не скрываете.
– Уже поздно, – тихо сказала мисс Прюитт. – Почти два часа ночи. Что вы собираетесь делать?
– Закажите мне чартерный самолет, – приказал Дарелл. – На расходы не обращайте внимания. Вашингтон ломаться не станет. Часа за четыре мы бы добрались до Сендая и на машине, но я не хочу терять ни минуты. На месте мне потребуется машина. От Сендая я доберусь до «Кокусай Онайи» за пару часов – это гостиница, в которой останавливался Билл.
– Я все сделаю, – сказала девушка.
– Возможно, нам также придется взять напрокат какое-нибудь суденышко. Вокруг Хатасимы полным-полно островков.
– Понятно. Приступаем немедленно?
– Через час. Как долго вам приходилось когда-либо обходиться без сна, Лиз?
Дарелл невольно залюбовался ее профилем, четко выделявшимся на фоне залитых струйками стекол машины.
– Как-то раз во Вьетнаме я не спала три ночи подряд, – ответила она. – Я же говорила вам, что я медсестра. Но моя специальность – хирургия, а не вирусы. Да, тогда я не спала трое суток.
Дарелл припомнил слова Фрилинга насчет сорока восьми часов.
– На сей раз столько не потребуется, – усмехнулся он.

Глава 9

На углу высился небольшой отель с переливающейся разноцветными огнями вывеской «Таиси Гранд». В сторону от отеля протянулась узкая улочка, по которой стекали потоки воды. По обеим сторонам залитой дождем улочки стояли невысокие домики, отгороженные деревянными заборами или глухими каменными стенами. Ежась под дождем, Дарелл пересек улочку, не встретив ни души. Для ночных гуляк время было уже слишком позднее, а рабочие и служащие еще мирно спали. Помня наставления мисс Прюитт, Дарелл отсчитал четвертый дом от угла – ни уличных указателей, ни номеров здесь не было. Ни в одном из домов не горел свет.
Высокая каменная стена не позволяла рассмотреть нужный дом с улицы. Лишь изящная крыша вырисовывалась на фоне ночного неба. Оглянувшись по сторонам, Дарелл подтянулся и ловко перемахнул через стену.
Мягко, как кошка, приземлившись по другую сторону, он очутился в прелестном садике, тускло освещенном отблесками городских огней. Узкая дорожка убегала в угол садика, где нагромождение камней и миниатюрные деревья создавали иллюзию отдаленных гор. По камням сбегал крохотный водопад. Перед входом на веранду дома высились два каменных фонаря; сейчас они не горели. Вход на веранду преграждали седзи – раздвижные створки, оклеенные белой рисовой бумагой.
Дарелл и сам толком не знал, что хочет найти в доме Йоко Камуру. Возможно, ничего стоящего он и не обнаружит. Дом был пуст – Йоко заперла его, отправляясь на отдых в Хатасиму.
При неясном свете цветы на клумбах представлялись черными; черным казался и японский клен, росший посреди зарослей высоких пионов, давно сбросивших лепестки. Приостановившись перед седзи, Дарелл попытался мысленно представить девушку-художницу, которая жила в этом доме. Все, что он узнает здесь про Йоко, может помочь ему понять, куда она могла скрыться – при условии, если она еще жива, конечно.
Дарелл попробовал раздвинуть створки седзи – как он и ожидал, они не поддались, запертые изнутри. Тогда он обогнул дом, подошел к массивной деревянной двери и вытащил связку отмычек.
Двадцать секунд спустя он вошел в дом.
По тому как содержится дом, опытный глаз может сразу узнать очень многое. Йоко Камуру нельзя было отнести ни к японским хиппи, ни к дешевым представителям художественной богемы. В воздухе ощущался тонкий аромат духов и благовоний. Полированные фусума – раздвижные двери – матово поблескивали в струйках неясного света, просачивавшегося сквозь бумажные стены. В комнате было холодно, ее не отапливали несколько дней.
Интересно, держит ли она домработницу, подумал Дарелл. Вдоль стен была расставлена невысокая японская мебель, полы были устланы простыми татами, а в углах стояли вазы с букетами цветов, составленных в традиционном стиле икебаны. Дарелл снял мокрую обувь, пересек комнату и прикоснулся к цветам. Лепестки были влажными на ощупь. В вазе еще оставалась вода.
Следовательно, Йоко собиралась вернуться домой довольно скоро.
И еще: Йоко Камуру была практичной, организованной женщиной с прекрасным вкусом; как профессиональная художница, она понимала, что творческая работа требует дисциплины и самоотдачи, а не залихватских наскоков, свойственных любителям.
Пройдя через раздвинутые седзи, Дарелл осмотрелся по сторонам. Внезапно ему показалось, что сзади послышался слабый щелчок, и он замер. Звук не повторился. Тем не менее Дарелл извлек пистолет, зажав его в правой руке.
В доме стояла мертвая тишина.
Вынув из нагрудного кармана фонарик-карандаш, Дарелл включил его. Кинжально-тонкий луч выхватил из темноты разбросанные в беспорядке вещи. Казалось, эта спальня и комната, где только что побывал Дарелл, находятся в разных домах. Створки всех шкафчиков и стенных шкафов были распахнуты, на полу валялась одежда, татами были перевернуты. У Дарелла неприятно защекотало в затылке и он крепче сжал рукоятку пистолета.
В доме по-прежнему было тихо.
Книжные полки зияли пустыми глазницами; выпотрошенные книги в полном беспорядке валялись на полу вперемешку с одеждой.
Ступая по полу в одних носках, Дарелл бесшумно пересек спальню, осторожно миновал раздвижные створки и очутился в крытой галерее. На шестиугольных каменных плитах, которыми был вымощен пол галереи, сверкали лужицы.
Он сразу понял, что не один здесь.
В конце галереи высился миниатюрный синтоистский храм с полированным торием – деревянными воротцами с двумя поперечными перекладинами. Деревянные створки были раздвинуты. Дарелл замер, выжидая. Ничего не случилось. Он шагнул вперед и снова приостановился. Дождь мягко стучал по крыше. Справа и сзади раскинулся садик – изумительно исполненная крохотная копия горного пейзажа. Настоящий мирок в миниатюре.
Снаружи проехала машина, но не остановилась, а покатила дальше.
Дарелл вошел в храм.
Здесь располагалась студия Йоко Камуру. Все в ней было подчинено одной-единственной цели – удобству в работе. Крыша была застеклена, чтобы в студию попадал дневной свет. На длинном столе были разложены тюбики краски, свитки пергамента и шелк для изготовления какемоно. Кисти Йоко держала в вазочке сиппо. Студия была до отказа забита необходимым для работы инвентарем. Лишь над столом с потолка свешивалась привязанная на цепочке куколка кокеси, а на противоположной стене висела маска ной. Во всем ощущался дух Йоко.
Дарелл мысленно проникся симпатией к молодой художнице. Несложно было понять, как Билл Черчилль влюбился в эту девушку.
В студии никого не было.
В углу стола были разложены какемоно, в изготовлении которых специализировалась Йоко Камуру. Они находились в разных стадиях завершенности: на одних только набросаны эскизы, другие – уже раскрашены и почти закончены.
Изображенные на какемоно пейзажи показались Дареллу знакомыми. Рыбацкие сцены и островки, конечно же, были зарисованы в Тохоку, близ Хатасимы; в горных пейзажах угадывались очертания Японских Альп; кроме того, Дареллу удалось узнать Фудзи-Хаконе, район Пяти озер. Судя по всему, Йоко больше других озер любила Кавагути. На двух свитках Дарелл опознал озеро Сайко. Он сам несколько раз ездил в эту живописную местность к юго-западу от Токио и, похоже, Камуру-сан разделяла его восхищение.
Дарелл выяснил то, за чем пришел.

* * *

Выключив фонарик, Дарелл прислушался к шуму дождя. В распахнутую дверь студии задували порывы промозглого ветра. Жестяные водостоки звенели и громыхали. Крохотные деревца в садике раскачивались и шелестели.
Дарелл снова ступил на мокрый пол галереи.
Хотя он держался начеку, нападение произошло со столь молниеносной быстротой и с такой звериной яростью, что сбитый с ног Дарелл отлетел с каменного пола на мокрую траву садика.
Что-то взорвалось у него в виске. Дарелл услышал, как почти над самым ухом кто-то запыхтел. В ноздри шибанул неприятный запах – смесь сакэ, чеснока и рыбы. Дарелл резко привстал на одно колено, воткнув плечо в живот своего высокорослого противника. С таким же успехом он мог попытаться прошибить дубовую стену. Он по-прежнему сжимал в правой руке питолет, но почему-то не хотел пускать его в ход. С виска стекала струйка крови. Что-то обрушилось на его затылок, но Дарелл уклонился и удар лишь скользнул по голове, не причинив ему вреда. Дарелл выпрямился, нырнул, уклоняясь от следующего удара и вонзил пистолет в круглую физиономию почти невидимого врага. Судя по болезненному вскрику, удар достиг цели, а нападавший покачнулся – так качается могучий дуб в летнюю грозу.
– Дарелл-сан?
Акцент восточный. Но не японский. Дарелл опустил флажок предохранителя и прицелился.
– Стой на месте! Не двигайся!
Но его неведомый противник только расхохотался. Пропустив угрозу Дарелла мимо ушей, он резко развернулся и кинулся в темноту. Кровь бросилась Дареллу в лицо. Он прыгнул вслед за гигантом, но тот уже достиг каменной стены и подтянулся.
Подскочивший Дарелл вцепился в ногу верзилы и яростно дернул его вниз, однако его противник держался крепко, лягаясь свободной ногой. Внезапно брючина, за которую держал его Дарелл, с громким треском порвалась, а из разодранного кармана вылетела какая-то белая бумажка. В следующий миг таинственный незнакомец ловко перемахнул через стену и спрыгнул на улицу.
Дарелл подобрал выпавшую бумажку. Это был рисунок, взятый из студии Йоко. В тусклом свете, падавшем от уличного фонаря, Дарелл разглядел, что на рисунке изображен синтоистский храм на острове, со всех сторон окруженном морем. Перед храмом стоял старинный торий, а в море виднелся крохотный островок. Сам храм, судя по всему, высился на вершине холма, к которому почти от самого берега вела извилистая тропинка.
Внезапно сзади что-то зашуршало. Слишком поздно Дарелл сообразил, что имеет дело не с одним, а сразу с двумя противниками. Страшный удар обрушился ему на голову и он упал, не зная, как долго будет падать и что ожидает его на дне пропасти.

Глава 10

– Китайцы, – произнес Дарелл.
– В каком смысле?
– Это были китайцы. Откуда они пронюхали про Йоко Камуру?
– Не знаю. Даже не представляю. Сидите спокойно.
– О-оо, – не выдержав, застонал Дарелл.
– Везет мне сегодня на синяки, – сказала мисс Прюитт. Сидя на заднем сиденье «шевроле» Синье, она умело заклеивала глубокую ссадину на виске Дарелла. – Ну вот, кровь больше течь не будет.
– Как дела у Билла?
– Спит сном младенца. Я ввела ему пятьдесят миллиграммов демерола.
– Он может проснуться. В его подсознании засела мысль, что Йоко в опасности.
– На всякий случай, я оставила ему записку, – сказала мисс Прюитт. Она сняла очки. Ее огромные глаза светились живым умом и спокойствием. – Вы совершенно уверены, что это китайцы?
– Да, их двое и они очень интересовались домом и картинами Камуру-сан. Что есть у Эла Чарльза на китайских комми здесь, в Токио?
– Немного. Активность их довольно невысока. Главным образом, они занимаются тем, что ведут пропаганду среди студентов университета. В основном, это члены агитпроповских ячеек из пекинского Черного дома. – Мисс Прюитт посмотрела на Дарелла; в ее карих глазах мелькали разноцветные огни Гиндзы. Синье, как всегда, гнал по мокрым улицам во весь опор. – Насколько мне известно, вам удалось туда проникнуть... Я имею в виду Черный дом.
– Это было давно, – сказал Дарелл. – Мне бы не хотелось повторить этот трюк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19